Книга: Железные люди (сборник) - Наталья Мелёхина

Но это все субъективно. Если вы любите рассказы, если вы ничего не знаете о жизни глубинки - вам, возможно, понравится больше.

Полюбит эти душевные рассказы со всем размахом чистого сердца тот, кто вырос или любит бывать в деревне, среди простых людей. Там, где край земли весело приветствует закат, ластится, в последний раз просит остаться, и.. любовно отпускает, обещая завтра вновь встретить.

Тот, кто верен краюшке домашнего пышного хлеба с тщательно взбитым вручную маслом и солью, понимает, что счастье не в деньгах.

Тот, кто за честный труд, что очищает изнутри и ставит мысли на полки в алфавитном порядке.

Тот, кто не морщит носик от запаха уставшей лошади, знает, что такое свобода.

Тот, что на санках да в гору, снежну бабу да побольше, коленки да в кровь, друзья да соседи, вода да из колодца, на перегонки да на стареньком велосипеде, в душе еще ребёнок.

Тот, кто любит дровяную, сколоченную своими руками, баню, да пожарче, чтобы кожу старую содрать, а сквозь нее новая, холеная просвечивает, а после прыгнуть в снег, да посильнее растереться. Тот чувствует себя человеком.

Нужно ли ещё что-то писать о книге? Мое мнение? Дак вот же оно. Выше. Читать между строк.

Здорово звучит, верно? Но вот сейчас я, наверное, скажу о том, что мир жесток и жизнь сурова, а, значит, и грязи на обратной стороне медали столько, что хоть отбавляй? Нет, такого накануне праздников Дед Мороз мне в жизни не простит :) Поэтому сегодня только о хорошем и о сборнике рассказов Натальи Мелехиной, страницы которой полны исключительно светлой ностальгией и болью по русской деревне, какой она была и какой стала. Все радости и тяготы в двадцати трёх рассказах, среди которых есть и такой, что станет самым настоящим новогодним подарком для каждого, кто помнит песенку про ёлочку, которая на праздник к нам пришла и много-много радостей детишкам принесла!

Независимо от того, как жили люди в деревнях и сёлах при советской власти - кино, газеты, радио, литература и малые экраны тех времён воспевали и прославляли трудившихся на передовой борьбы с капитализмом рабочих и крестьян. Затем была перестройка и «лихие» 90-е, когда каждый взял столько свободы и суверенитета, сколько смог унести. Один человек в то время словил птицу удачи за хвост и выиграл, обеспечив себе будущее, другой попытался что-то сделать, но не вписался в свободный рынок и проиграл, оказавшись на краю пропасти.

Грядки издалека напоминают могилы без надгробий. Настоящее кладбище расположено за Первачом, и поселок мертвых растет быстрее, чем поселок живых.

Кое-где предприимчивые люди превратили осиротевшие колхозы в более или менее прибыльные хозяйства. Тысячи изб снесли ради сооружения благоустроенных коттеджей. Всё остальное было попросту забыто и оставлено на произвол судьбы, породив самый настоящий постапокалипсис. Вездесущая грязь, ненасытная ржавчина, иссохшая и гнилая древесина готовых в любой момент рухнуть домов с умирающими под их крышами обессиленными стариками, чьи спрятанные за иконку гробовые то и дело переходят в руки готовых на любое душегубство пропойц, пропитавших себя палёной водярой.

Брошенные избы в вологодских деревнях напоминают покинутых стариков. Особенно удручает их вид в осеннюю непогоду. По немытым оконным стеклам ползут капли дождя, и под мелкой моросью окна похожи на вечно слезящиеся старческие глаза. И шершавая поверхность бревен – это сухая кожа, покрытая пигментными пятнами от сучков.

Вот вам, пожалуйста, готовые декорации для съёмок так называемой чернухи, тёмного славянского фэнтази и того самого, фантастического жанра о выживании после Третьей мировой войны или глобального бедствия.

В полном одиночестве тетя Тася разыгрывала представления наподобие кукольного театра: она все еще помнила то время, когда Паутинка была большой оживленной деревней, и в ней жили не только одни старики, но и молодые семьи, и собиралась в клубе молодежь, и играли на улице ребятишки…

И знаете что? Эта книга вовсе не об этом! Два или три рассказа, расположившихся в самом начале сборника — это тоска и боль в чистом виде. Тоска по золотому деревенскому детству, цветущим просторам, по сочной траве и ясному солнцу со сверкающей под его лучами речкой, по щедротам родимой земли и лесным дарам, широким душам и чистым сердцам родных, соседей и друзей. Разве можно не тосковать и не болеть душой, если всё, что было дорого, сгинуло, прогнило, проржавело и бурьяном заросло, а, если что и уцелело, то на ладан дышит, а тебя самого нужда от отчих мест погнала, да заперла в городской суете и тесноте, в душном, пыльном железобетонном лабиринте неотличимых друг от друга мегаполисов и посёлков городского типа.

И вот живёшь ты, работаешь, носишься вперёд и взад по бесчисленным улицам и проспектам, растишь детей, а где-то там, в забытых Богом и земной властью деревнях и сёлах мальчишки и девчонки мечтают не о новых смартфонах, а о куске хлеба для себя и для семьи, где семеро по лавкам.

Но стоит только читателю перевернуть страницу, как происходит самое настоящее чудо! Всё тёмное, мрачное и горькое, что давило на душу, заставляя сердце обливаться кровью, остаётся, но отходит даже не на второй, а на тридесятый план, превращая «Железных людей» в одну из самых светлых книг, которые я когда-либо читал.

Оказалось, вовсе не просто поведать этим чужим людям о том, что в деревне казалось таким обыденным и привычным. Дома не было нужды в этих рассказах, а в городе для них не находилось подходящих слов.

Сборник получился настолько светлым, словно бы Мелехина создавала его не только для сохранения памяти о дорогом, любимом и родном, но и затем, чтобы противопоставить содержание каждого из рассказов тому мрачному, гнилому, пропитому, больному, разграбленному и покинутому образу, что врезался в сознание масс после событий конца двадцатого и начала двадцать первого века.

Добравшись до последней страницы, читателю невольно захочется сорваться с места, выбраться, уйти и уехать из-под давящего покрова смога, висящего над устремлёнными к финансовым успехам многоэтажками, чтобы поскорее добраться до земного рая. Да, здесь не курорт. В деревне нет и не может быть никакого безделья, потому что без тяжкого труда мужиков и баб земля ни за что и никогда не родит сладкого яблочка, рассыпчатой картошки и доброго зерна!

И пока горожане стонут от непосильной для них ноши, да проклинают судьбу и мир, на суровом севере, в вологодских полях, лугах, лесах и избах вас ждут люди, добрее и честнее которых вы не найдёте нигде и никогда! Если уж они и ссорятся, пусть даже в пух и прах, поливая друг друга отборной матерщиной, всё равно, обязательно и непременно сходятся обратно. Потому что, если и было худое, то и добро было, а, коли оно было, зло забыть нужно и жить вместе, а не порознь.

А это значит, что как только заберёт старость всю силу из рук и ног, дня одинокого не пройдёт, потому что придёт добрый сын, возьмёт на руки старика своего и старуху, да заберёт их из засыпанной землёй избы в новый дом, чтобы на печи тёплой лежали и сказки внукам, да правнукам сказывали, наставляя их между делом на путь истинный. И никакого обмана меж этими людьми нет и быть не может! Даже, если кто кому должен будет, да с платежом запоздает, знай, всё равно человек ничего себе не возьмёт и в своё время непременно воздаст за добро сторицей. Скажете, что это уже не быль, а оторванная от реальности, приторная сказка? Может быть. Или мы просто забыли и отвыкли от того, какими могут быть люди и какой может быть семья?

Что я там говорил о противопоставлении «Железных людей» всякого рода чернухе и жанру сурового реализма? Нет, я от своих слов, естественно, не отказываюсь, но есть у этого сборника ещё одна сторона, ещё один вложенный автором смысл, промолчать о котором я не могу. С первого до последнего рассказа книга полна таких эмоций, что ошибиться в её предназначении практически невозможно. Пусть кто-нибудь скажет, что я не прав, но по моему «Железные люди» — это самое настоящее посвящение и земной поклон мозолистым рукам мужиков и отёкшим ногам доярок, теплу русской печи и просторам вологодской земли-кормилицы.

Надо ли после этого говорить, что читателям стоит запастись носовыми платками? Один рассказ заставит плакать горькими слезами, а от другого захочется и улыбнуться, и всплакнуть. Потому что одни и те же строчки поселят в вашей душе и боль, и радость.

А где же здесь тот самый рассказик о ёлочке, что и зимой, и летом стройная была? Как это где? Когда у нас по календарю Новый Год? Не весной ведь, не летом и не осенью, а в последний месяц года и в последний его день, вслед за которым приходит волшебная ночь с боем курантов и исполнением желаний! Вот и рассказ у нас не в начале и не посерёдке, а в самом конце сборника. Разве что стоит он там не последним, а предпоследним, зато всё, а, вернее, почти всё в нём точно как в песенке. Только мужичок в лесок не на дровнях с мохноногой лошадкой приехал, а на своих двоих дошёл. Нестыковочка выходит, зато ёлочку он, как и положено, срубил под самый корешок. А как срубил, так и домой поволок, чтоб у внуков радость была и вокруг чего хороводы водить.

И пока в вашей голове играют с детства заученные ноты, я заканчиваю свою, вроде бы не самую занудную «простыню», поздравляю с наступающим Новым годом, желаю всех благ и замолкаю. До встречи в 2019!

Персоноцентричность большинства рассказов придает сборнику некоторую монотонность. Ходишь словно по музею восковых фигур имени Василия Белова. Однообразие сборник, конечно, не украшает. Если рассыпать рассказы, да читать их с перерывами, то оно как бы и незаметно (так и случилось в журналах). А здесь словно один и тот же текст читаешь. И тут уже читателю приходится быть железным, листая книжку от начала до конца.

Вообще же тексты Мелехиной имеют особенности, учитывать которые в процессе чтения просто необходимо.

Прежде всего, перед нами рассказы журналиста, то есть человека с тяжелой языковой травмой, поблекшими усредненными чувствами и таким же набором идей и мыслей. Сам автор своим персонажам человек не чужой, но написаны они словно человеком со стороны, приезжим. Да и лежат они, скорее, в плоскости газетной, нежели художественной. Не из-за публицистического угара (его-то как раз почти нет), а потому что это такие репортажи и зарисовки сельской жизни с заезженным, замыленным посылом: «прекрасные люди живут на нашей земле». Приезжает Мелехина в родные места и начинает писать о жизни селян, что называется, без разбору, потому что деревню она любит, потому что люди, в ней живущие, ей дороги. А еще своих воспоминаний полно. И хочется ей все это запечатлеть, сфотографировать в литературе, чтоб не пропало и не затерялось. В итоге получается областная проза, пресловутые рассказы местных авторов, которые печатались когда-то на последней странице газеты.

Конечно, с этической стороны, плохого в этом нет ничего. Но ведь литература про эстетику не должна забывать.

Мелехина же выбирает такие темы, таких персонажей, которые для обычного писателя наверняка бы не составили интереса. За этой суетой, мелочностью, желанием сберечь и сохранить пропадает глубина и меткость.

Ну и, конечно же, перед нами рассказы человека пристрастного. Мелехина целиком и полностью на стороне своих персонажей. Дистиллированная проза, неживая, неубедительная, потому что искусственно изъято из нее все страстное и хаотичное. Проблемное, конфликтное начало отсутствует в большинстве текстов (лучший рассказ сборника «Что мы знаем о хлебе» - редкое исключение). Да, нет в сборнике никакой чернухи. Максимум легкая печаль вместо похоронного плача. Издательская аннотация не обманывает: написано с распространенной нынче душевностью, без надрыва и местами иронично.

А хотелось, чтоб искренне. Хотелось чувств и мыслей, а не затасканной и растиражированной эмоциональности. Ну что ж, будем искать что-нибудь подобное, но с перламутровыми пуговицами.