Текст книги "Пропавшие закорючки"

1– Извините, но я что-то не пойму, 1 при чем здесь наши 1выборы и книга по античности прошлого века? – удивился 1Игорь.

1Бабуся наверняка бы сказала: зачем путать попусту хрен 1с редькой?

1– Э 1того я не знаю. Но я знаю, что если Сергей работал 1по чьму-нибудь заказу – а он ведь у нас совсем еще малень1кий! – то это мог быть только Папешко, за которым стоит фи1гура вице-губернатора. Я говорил Сергею: высоко, соколик, 1взлететь, обороты надо набирать постепенно, постепенно…

1И Анчуткин сделал выразительные движения руками в воз1духе, показывая, как не спеша, плавненько нужно набирать 1обороты, чтобы надолго удержаться на поверхности.

1Что и говорить, но ведь и на этот раз, хотя «анчутка» 1был уже буквально на волоске от верной гибели, но все равно 1ведь сумел удержаться от поверхности, выплыл!

1Вот и теперь Анчуткин уже украдкой вздохнул и мысленно 1про себя перекрестился, почувствовав, что двое мстителей 1мгновенно потеряли к нему всякий интерес.

Модест Матвеевич 1даже с готовностью продиктовал адрес и 1домашний телефон Папаши, и на всякий случай свой тоже, а 1также рабочий телефон на кафедре, уверяя Игоря, что, мол, 1если что, то он всегда будет рад…

1В одно мгновение Модест Матвеевич Анчуткин норовил 1превратиться 1из основного обвиняемого чуть ли ни 1 в главного 1помощника и правую руку вершителей правосудия.

1Как говорит про таких Малышев: талант не пропьешь!

1Даже если выпить несколько литров воды из бассейна.

1И действительно – больше от Анчуткина 1пока ничего не требовалось 1, он мог продолжать и 1 дальше, т 1ак сказать, тру1диться над своей монографией.

– 1А сейчас 1, Александр Ива 1нович, нам придется сделать десятиминутную паузу, – вдруг сказал Игорь Загробницкому, от 1ведя его в сторонку и посмотрев на часы.

1– Будем есть Твикс? – устало спросил Загробницкий, и 1Игорь удивился – кажется, в квартире у этого «книжного чер1вя» не наблюдалось даже телевизора, но реклама прочно сидела 1и в его мозгах тоже.

– 1Не совсем, но тоже связано с развлечениями, 1 – улыб1нулся Игорь. – Ирина все утро умоляла, чтобы я хоть на несколько минут заскочил в библиотеку, где 1 как раз сейчас долж1на будет проходить встреча этого проклятого Дональда Кью с тарасовскими читателями. Я 1, правда, не очень понял, зачем Ирине я понадобился, но раз обещал, то заскочить придется, а потом 1буду срочно 1искать Малышева 1. Может, 1ей нужна защита? 1Она думает, что, увидев меня, ее 1Салтычиха сразу испугается 1и не так 1сильно будет ее 1доставать. Наверное, ей просто без меня там страшно?

– Мне тоже, – просто сказал Загробницкий. – Как хотите, уважаемый Игорь Анатольевич, но в библиотеку 1я тоже еду 1вместе с вами.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. КЬЮ И КОМПАНИЯ

Игорь был уверен, что в читальном зале областной научной библиотеки уже вовсю проходит встреча американского миллионера Дональда Кью с тарасовцами, но в зале спокойно занимались студенты, и стояла привычная тишина.

Загробницкий завистливо вздохнул.

«Читалка» – это было самое любимое на сегодняшний день место в его жизни, где Александру Ивановичу было по-настоящему хорошо и спокойно на душе. Но пока он, увы, был лишен своего счастья.

И по своей же собственной вине: надо же – взял и спер из фондов, наверное, самую ценную книгу, читательский билет, подделал штемпель на контрольном пропуске…

Загробницкий с удивлением посмотрел на растопыренные ладони своих рук, словно именно они хранили какую-то неведомую тайну, и затем торопливо спрятал их в карманы брюк.

– Ирочка у нас тоже там, в большой комнате, – подсказала улыбчивая седая бабушка, узнав Игоря. – Там сейчас проходит встреча с мистером Дональдом Кью. Представляете, он самый настоящий миллионер! А сынок у него, говорят, настоящий вундеркинд – и весь из себя такой красивенький. Наверное, в мамочку…

– Мы что, уже опоздали? Туда что, теперь зайти нельзя? – обрадовался Игорь. – Передайте Ирине, что я заходил, как и обещал, но просто уже…

– Ну что вы, можно, идите, – подсказала добросердечная старушка, и Игорь вспомнил, что, кажется, это и есть та самая Наталья Петровна, которая просмотрела штемпель, подделанный Загробницким, и кого Ирина больше всех боялась подвести под увольнение.

– Туда кто когда хочет, тогда и заходит, а если кому не нравится – сразу же выходит, – пояснила она. – Мистер Кью любит, чтобы было свободно, не по-нашему. Раиса Дмитриевна тоже к нему уже приловчилась и называет такие мероприятия «днями открытого стола».

– Ладно, тогда мы тоже заглянем на несколько минут, – сказал Игорь, подмигивая погрустневшему Загробницкому.

В комнате, где проходила встреча тарасовских читателей с американским миллионером Дональдом Кью, действительно, стоял длинный стол, в середине которого красовался пузатый, блестящий самовар, а вокруг виднелось разложенное горками печенье, пряники, карамельки, почему-то, исключительно, местного, тарасовского производства.

Все желающие пообщаться с мистером Кью сидели за столом и пили чай, а сам зарубежный гость находился на почетном месте во главе стола и с веселым видом обозревал присутствующих.

Свободных стульев было достаточно много – Игорь взял один из них и поставил за спиной Ирины.

Загробницкий тут же последовал его примеру.

– Ну, что здесь? – спросил Игорь Ирину шепотом. – Что-нибудь интересное? Зачем я тебе тут был нужен?

– Ты мне всегда нужен, – обрадованно улыбнулась Ирина, оборачиваясь.

– Этот твой Кью про книгу еще не спрашивал?

– Нет пока. Но может. Ты бы посидел все же со мной на всякий случай, меня Салтычиха тут прямо взглядом испепеляет…

– Некогда. Я на минуту забежал.

– Хотя бы несколько минут! Неудобно же так сразу уходить. Ну, что тебе стоит?

– О, в вашей стране, а в вашем городе особенно, все очьень, очьень даже интересно, – продолжал тем временем Дональд какую-то начатую ранее мысль. – И вовсе даже не так плохо, как говорят. Вот мы сейчас с вами сидим, приятно выпиваем. Скажите, можно так правильно говорить, что мы выпиваем?

Присутствующие за столом переглянулись – вообще-то, ничего, кроме чая, из выпивки на столе, к сожалению, больше не было.

– Это запросто можно организовать, мистер Кью, – высказался первым один из местных веселых краеведов с окладистой бородой. – И я даже сам бы сейчас мог по-молодецки сбегать в ларек, разумеется, если бы мне от вас была оказана определенная гуманитарная помощь, а то сам я, извините, не при шишах. Можете считать, что я возьму у вас в кредит – мы все время ведь у ваших банков о-го-го какие деньжища просим, а и то потом не отдаем, так что уж там какой-то бутылек-другой-третий…

– Кредита? – сразу сделался серьезным мистер Кью.

– Не болтайте глупостей, Иван Иванович, все-таки у нас здесь не гулянка, а мероприятие, – одернула активного краеведа директриса библиотеки Раиса Дмитриевна Салтыкова, и с любезной улыбкой обратилась к Дональду. – Правильнее сказать, что мы сейчас пьем. Просто пьем чай в кругу друзей. Выпиваем – это когда сразу, а мы пьем медленно, получая, прежде всего удовольствие от общения друг с другом. Правильно?

– О, да, понял, я понял! – обрадовался Дональд. – Выпиваем медленно. Скажите, а кто у вас так очень, очень интересно изготовил чай?

– Чай? – слегка нахмурилась директриса. – Я заваривала, а что?

– Он такой получился сильно светлый – это очьень, очьень необычно. Вы научите меня точно так же, по-русски изготавливать чай? Я потом, когда приеду, покажу тоже своим друзьям, когда приглашу их на пати…

– Да чего там учить? Сыпь заварки с экономией, одну щепоть на чайник, чтобы до следующей пенсии растянуть, и такой же получится, – снова подсказал словоохотливый Иван Иванович, пытаясь все-таки перевести разговор на свою тему. – Главное, чтобы душок пошел, а на цвет можно и не глядеть – я вон все равно почти уже слепой, только на нюх все напитки хорошо различаю, а в особенности – крепкие.

– Душок? – засмеялся чему-то своему Дональд. – Это очень, очень интерьесно. От слова – душа? Вы мне потом покажете, как надо делать, я буду обучать этому своих очень, очень хороших друзей…

– И они тут все время о такой ерунде треплются? – шепотом спросил Игорь. – Вам всем что – совсем, что ли, делать нечего?

– Тише, а то он услышит, – сделала Ирина большие глаза. – Ты просто, Игорь, ничего не понимаешь. Дональд считает, что только в непринужденной общей беседе, причем в разговоре именно о жизненных, бытовых мелочах и раскрываются основные национальные особенности разных народов. Это его особенный метод, понимаешь? Дональд про это даже уже две книжки написал по культурологии. Он объехал уже, наверное, сотню стран, и со всеми так…

– Господи, какая чушь!

– Не суди о том, чего не понимаешь…

– Ладно, я тогда пойду.

– Ты же пообещал – пять минут. Кто учит, что нужно всегда держать слово, а?

Признаться, Ирине приятно было, чтобы на Игоря лишний раз поглазели ее подруги по работе, но особенно – Раиса Дмитриевна.

Все знали, что если директрисе попадалось «на зуб» какое-нибудь совершенно беззащитное создание, типа юной матери-одиночки, она норовила «съесть» ее живьем, без остатка, но если «Салтычиха» чувствовала ответную силу, то тут же ослабляла хватку.

– И все же с такими деньгами ваш Кью мог бы разок и в парикмахерскую сходить, – недовольно проворчал Игорь, посмотрев на мистера Дональда, а потом переводя взгляд на наручные часы и засекая время.

Внешность Дональда Кью действительно была примечательной и даже, пожалуй, немного чересчур.

По крайней мере, на миллионера этот человек был похож меньше всего.

У него было очень длинное, как говорят в народе «лошадиное», правда, уже сильно морщинистое лицо, обрамленное светлыми волосами, свисающими до самых плеч, и очень большие кривые зубы, которые, казалось, никак не помещались во рту, и оттого американец почти постоянно улыбался.

Зато сын Дональда Кью, которого, как шепотом пояснила Ирина, звали Ричардом, был совершенно не похож на своего отца.

Это был писаный красавчик с голубыми глазами, черными волнистыми кудрями и совершенно отсутствующим серьезным взглядом.

Ирина утром успела рассказать, что несмотря на то, что Ричарду всего восемь лет от роду, по некоторым предметам этот ребенок уже занимается по программе Бостонского университета.

Оказывается, маленький Ричард Кью действительно был самым настоящим вундеркиндом.

Например, он мог за месяц и даже меньше без труда выучить любой язык, в четыре года Рич уже составил свою первую, довольно оригинальную, компьютерную программу, а в шесть лет мог решать математические уравнения, с которыми не сразу справлялись студенты университета.

Удивительные способности Ричарда Кью отчасти можно было объяснить тем, что он имел врожденное свойство в какой-то момент настолько сильно концентрироваться на предмете, который в данный момент его увлекал, что он осваивал его в максимально сжатые сроки, а потом мог также быстро к нему остыть и даже на какое-то время и вовсе забыть.

Впрочем, подобное объяснение было достаточно условным: как можно вообще объяснить чудо, феномен?

Глядя на Дональда Кью, создавалось ощущение, что эта встреча с тарасовскими читателями областной библиотеки доставляла ему ни с чем не сравнимое, поистине неземное наслаждение.

Впрочем, может быть, так оно и было на самом деле?

Зато глядя на его сына, можно было подумать, что юный миллионер буквально спит с открытыми глазами или чересчур сильно погружен в собственные мысли, и ждет не дождется, когда устроенный его неугомонным отцом визит вежливости наконец-то закончится.

Вообще-то, маленький Рич гораздо лучше отца, совершенно свободно, говорил по-русски, специально освоив этот язык перед поездкой в Тарасов, на родину далеких предков, но сейчас не говорил ни слова.

А все присутствующие взирали на него с почтением и с некоторой опаской, как на неведомое, заморское чудо-юдо.

Игорь только теперь с великим удивлением заметил среди присутствующих свою Бабусю, которая ради такого случая нарядилась в парадное платье и повязала голову кипенно-белым платочком.

– Слушай, а баба Дуся что здесь делает? – спросил он Ирину через плечо.

– Общается, – пояснила Ирина. – Ты же знаешь, какая она у нас общительная, пусть уж лучше здесь…

Когда Бабусе снова налили из только что вскипевшего самовара чай, она неторопливо, привычным движением налила кипяток в блюдце и только тогда поднесла его к губам.

– О, как это интерьесно! – тут же отреагировал мистер Дональд. – Очьень, очьень интересно…Я тоже хочу пить чай из тарелки. Это так, как на картинках про ваших бывших, как это лучше сказать, дистрибьютеров…

– Про купцов, – подсказал краевед. – Это называется: пить чай по-купечески.

– О, как тут весело! Я тоже так хочу! – обрадовался Дональд. – Наверное, мой прадед, мистер Иван Каюров, который проживал в вашем городе на Селедочной площади, тоже пил чай из большой, большой тарелки.

Американцу немедленно принесли чистое блюдце, и он тоже налил в него кипятка, поднял блюдце к лицу на подставочке из пальцев и начал что есть силы дуть на воду, брызгая в разные стороны и весело фыркая.

– Это очьень, очьень интересно! – воскликнул Дональд, и обратился к сыну. – Рич, сделай точно так же себе, интересно!

– Не хочу, – покачал головой Ричард, который молчаливо, ни на кого не глядя, одну за другой поедал конфеты, но ничего не «выпивал».

– Боже, какая тоска! – вздохнул Игорь. – А курить здесь можно? Я сейчас покурю – и сразу же пойду.

– О, конечно, конечно, курить можно, – расслышал слова Игоря мистер Кью. – Конечно, здесь все можно! Чувствуйте себя совершенно свободно, лучше, чем дома, я так хочу, чтобы всем было очень интересно.

– Спасибо, – сказал Игорь и достал из кармана свою трубку.

– Табачьок? – спросил Дональд, слегка ломая язык. – Как там у вас говорят: на понюшку табака? Это очень, очень интересно. Но почему – на поньюшку? Ведь тогда надо говорить – на покурку, так? Не понятно…

– Есть такой специальный табачок, который только нюхают, вот с него выражение и пошло, мистер Кью, – с готовностью растолковал краевед Иван Иванович.

– Очьень, очьень интересно было бы посмотреть и особенно понюхать, вот так вот положить в нос, – заулыбался Дональд.

– Чихать будете, – предупредил краевед, приканчивая третью кружку чая – он оказался страстным чаевником в третьем поколении и мог в одиночку осилить целый самовар.

– Почихать? Очьень, очьень интересно было бы почихать…Это как…вы называете, нужно сделать такие самовертки, или – самокрутки из газет?

– Нет, другое. Понимаете, мода на нюхательный табак в России давно прошла, – вступила директриса Раиса Дмитриевна, радуясь, что представился повод хоть в чем-то показать свою грамотность. – Нюхательный табак был широко распространен в нашей стране в довоенные, и особенно в послевоенные годы, но теперь практически невозможно найти человека, который его употребляет.

– Хорошо, – кивнул головой мистер Кью. – Это очень понятно.

– Скажите, а чем в данное время увлекается ваш сын, мистер Кью? – спросила женщина, работающая учительницей. – Мы много о нем слышали, и я даже читала статью в газете о выдающихся способностях Ричарда, и я даже вслух зачитывала ее детям из своего класса, которые такие бал…Впрочем, это сейчас к делу не относится. Но, может быть, Ричард сам рассказал бы нам о своих увлечениях…

– Говори, Рич, – дружелюбно толкнул в плечо сына мистер Кью.

– История, – односложно ответил Ричард и снова зашелестел конфеткой.

– Наверное, это получилось, как наследство, – пояснил Дональд. – Один мой прадед занимался торговлей, и хорошо считал деньги, а другой, Иван Каюров, имел очень, очень большой интерес к истории…

– Началось, – вздохнула Ирина.

– И тому свидетельство даже есть одна книга, которую я преподнес в дар…

– Отчего же никто табачок не нюхает? – вдруг громко проговорила Бабуся, перебивая Дональда. – Я до сих под балуюсь, потому как очень хорошая штука. Пользительная. Мозги прочищает, а зато внутри ничего не засоряет.

– Правда? – радостно оскалился Дональд. – Это очьень, очьень интересно! И у вас, может быть, имеется с собой, так сказать, сигнальный образец?

– Я вам про табачок свой толкую, а вы мне про какие-то сигналы, – проворчала Бабуся, доставая из кармана кожаный кисет. – Хотите – тоже нюхните, мне для хорошего человека не жалко…

– Да, конечно, конечно, – обрадовался Дональд Кью, тут же забыв и про купеческий чай, и про всех своих прадедов. – Я курил очень, очень много разных трубок, кальянов, и недавно попробовал настоящую украинскую люльку, но я никогда раньше почему-то не получал табак через нос…

Бабуся насыпала на ладонь мистеру Кью нюхательного табака и показала, как нужно правильно закладывать его в нос, после чего, приговаривая тонкое «и-и-и», громко чихнула.

Мистер Дональд последовал ее примеру, но чихнул так оглушительно, что в комнате зазвенели оставленные вместе на середине стола пустые стаканы.

К Бабусе сразу же потянулись и другие с просьбами сыпануть им табачку, тоже на «пробу», чтобы вспомнить об утраченных традициях, и Бабуся с явной неохотой понемножку насыпала каждому, давая ценные указания, как правильно «понюшку табака» следует закладывать в нос, но одновременно ворча, что вовсе не уверена, что здесь столько много собралось хороших людей, и что добрые люди не стали бы ее так откровенно грабить.

Вскоре в чайной комнате послышалось чихание на разные голоса – человеку, стоящему за дверью, могло бы показаться, что здесь какой-то странный хор начал репетировать на редкость непонятную, болезненную песню.

– О, очень, очень хорошо, – приговаривал Дональд. – А-а-пчхи! Очень, очень большой, интересный кайф! Нужно будет устроить для своих друзей такой нюхательный пати…

– Все, ребята, вы тут оставайтесь, чихайте сколько угодно в свое удовольствие, а мне нужно срочно искать Малышева, – сказал Игорь.

– А я? – спросил Игоря Загробницкий. – Мне не хочется чихать.

– Тогда идите домой.

– Но вдруг меня там ждет тот, второй? – поежился Александр Иванович и прошептал Игорю в ухо: – Я вот все думаю – что им всем от меня, Игорь Анатольевич, нужно, а? Ведь я выполнил, что они просили, разве не так? Хотя… какой я все же дурак, что согласился, никогда теперь себе этого не прощу. Но я все же пойду с вами.

– Нет, вот что – вы, Александр Иванович должны сейчас остаться здесь и всегда быть на всякий случай рядом с Ириной, – сказал Игорь, глядя на какое-то перекошенное от расстройства лицо Загробницкого и вспоминая ванную, до краев наполненную водой, и «комплект самоубийцы». – Это уже не просьба, а приказ. Будете на всякий случай ее прикрывать, если тут вдруг разговор зайдет про книгу.

– А что я должен делать?

– Если Дональд вдруг все-таки попросит показать его книги – а от такого, как я посмотрю, всего можно ожидать, вдруг он из них самокрутки сделать захочет? – то вы тогда встанете и честно скажете, что книги в библиотеки нет, потому что вы ее еще вчера своровали, но скоро найдете, – мрачно пошутил Игорь.

– Так и сказать? – простодушно переспросил Александр Иванович.

– Да нет же, просто своей грудью заслоните Ирину, когда директриса будет метать в ее сторону отравленные стрелы и иголки, вот и все, – сказал Игорь, вставая и покидая гостеприимное местечко. – Но я все же надеюсь, что до этого дело не дойдет.

Признаться, Игорю просто до смерти надоело, что Загробницкий везде за ним ходит, как тень, и он решил таким образом от него наконец-то отделаться, но при этом хотел быть уверенным, что в одиночестве Александр Иванович не начнет снова чересчур активно предаваться гибельному отчаянию.

А время действительно было слишком дорого – Игорь решил срочно разыскать Папашу и через него продолжить дальнейшие поиски пропавшей книги.

Малышев, к счастью, оказался на работе.

– Объявился, Пижон? – сказал он весело в телефонную трубку. – Ты откуда звонишь? Из библиотеки? Уже отнес туда книжечку? То-то! Я думаю, так быстро мы ее не найдем, уж слишком ценная штучка. Я тут расшевелил всех коллекционеров, и у меня кое-что появилось на примете. Срочно дуй ко мне – и вместе порешаем, как действовать дальше, мистер Шерлок Холмс…Я тебе дам кое-какие наводки.

Как бы друзья ни старались вместе делать одно общее дело, но все равно между ними постоянно ощущался незримый дух соревнования.

А в какие-то моменты они и вовсе становились похожими на двух петухов, которые распускают друг перед другом хвосты и перья, а то и устраивают перед публикой петушиные бои.

Вот и сейчас Игорь чувствовал, что Малышеву хочется непременно первому найти эту чертову книгу, чтобы во всей красе блеснуть перед Ириной своим профессионализмом и показать, какой он крутой.

«Ну, ничего, это мы еще посмотрим!» – подумал про себя Игорь.

Игорь, например, нисколько не сомневался, что Олег утром просто сделал вид, что его занимает великое множество других, более неотложных дел, а сам все это время только и делал, что пытался отыскать следы пропавшей книги.

И, кажется, что-то нашел!

– Хочешь я тебя сразу же заинтригую, – сказал Малышев, как только Игорь появился у него в кабинете и сел напротив друга за столом, заваленный какими-то исписанными бумагами, хлебными крошками и грязными пепельницами.

– Давай.

– Ты знаешь, кто у нашего пойманного в капкан Лисенка родной дедушка, а?

– Знаю, само собой разумеется, – спокойно, и даже нарочито лениво позевывая, сообщил Игорь. – Анчуткин Модест Михайлович, историк. Фрукт – еще тот.

– Точно, – удивился Олег. – А ты в курсе, что он ко всему прочему, еще и известный в Тарасове коллекционер?

– А как же, – кивнул Игорь. – Я только что был у него дома и осмотрел все редкие издания, хранящиеся в шкафу. Но, похоже, наша книга не у него, – немного приврал Игорь.

Но чего не сделаешь ради красного словца?

– Да? Ты уверен? Надо же, а я только что послал к нему ребят сделать обыск, – сразу как-то сбавил обороты Малышев.

– Ничего, для острастки не помешает, – невольно улыбнулся Игорь.

Надо же, он ведь только что сказал Анчуткину, желая получше его припугнуть, что в заветном шкафчике Модеста Матвеевича произведена проверка, а, оказывается, там и на самом деле вовсю решили поработать ребята Малышева.

– Погоди, а как ты узнал? – не унимался Малышев. – Ты же сам сказал, что у тебя дома Лисицын за целую ночь не произнес ни слова? Или у тебя уже есть своя картотека?

Игорь решил не говорить, что весь секрет его информированности – в неграмотности Бабуси, а вместо этого многозначительно ухмыльнулся и важно произнес:

– Дедуктивный метод Шерлока Холмса, который ты всегда, Малой, всегда недооценивал и называл пустой болтовней.

– Ладно, у каждого свой метод, – проворчал Малышев. – А в нашей жизни иногда лучше всего помогают действия ломом, а не твоей дедукцией с индукцией. И все же, что ты думаешь насчет версии с Анчуткиным?

– Конечно, я в курсе, что дед Лисицына – порядочная скотина, каких мало, – высказал свое мнение Игорь. – Но все же не настолько, чтобы послать родного внука спереть книгу. Признаться, я его уже допросил. Нужно копать в другом месте! Кстати, что тебе удалось уже узнать от Лиса?

– Совсем немного, – покачал головой Малышев. – Можно сказать, что почти совсем ничего.

– Меня больше всего интересует, почему он хотел все же убить Загробницкого, и будут ли покушения продолжены?

Игорь не стал пояснять, что тогда бы Александр Иванович наконец-то спокойно отправился к себе домой, а не ходил бы за ним повсюду по пятам, как привязанный.

– Лисицын сказал, что вовсе не собирался убивать твоего ученого, а просто хотел припугнуть. И даже уверяет, что действовал в одиночку, по собственной глупости, и чуть ли не кается, что его напрасно черт попутал.

– Вот как? – удивился Игорь.

– Мол, когда он увидел, что имеет дело с таким хлюпиком, то подумал, что припугнуть и обчистить квартиру такого тоже не будет составлять никакого труда. Поэтому Лис и завалился к нему ночью, чтобы заработать себе на дозу. Он же наркоман – а такие, как он, за один шприц способны на что угодно…А сначала он говорил, что просто в гости зашел, хотел поближе познакомиться.

– Нет, как-то все равно неправдоподобно… Ну что, скажи, у Загробницкого можно своровать? У него дома, кроме книг, вообще ничего нет!

– Это ты так говоришь, потому что побывал у него дома, – резонно возразил Малышев. – А Лис-то раньше не был. Оказывается, его сильно поразило, что Загробницкий не взял денег за работу, и мальчишка решил, что, значит, у него и так денег полно. Другие варианты в его голове, затуманенной наркотой, просто не укладываются. Тем более, он понял, что Загробницкий живет совершенно один, и справиться с ним – ничего не стоит.

– Да, может быть, это действительно была самодеятельность со стороны Лиса, – согласился Игорь. – Но то, что касается пропавшей книги, то тут Лисицын со своим напарником точно действовал по особому заданию от кого-то, и скорее всего, от Папаши. Нужно как следует проверить линию Папаши.

И Игорь коротко пересказал Малышеву разговор с Модестом Матвеевичем Анчуткиным, не уточняя всех подробностей их яркой, запоминающейся встречи под разноцветным шатром и о совместном купании в бассейне.

– Получается, сколько веревочке ни виться, а все равно приводит почему-то к предстоящим выборам, – сделал вывод Малышев, внимательно выслушав Игоря.

– Получается, – вздохнул Игорь и мысленно увидел перед глазами кипу газет, оставленную вчера вечером на диване.

Черт побери, нужно было их почитать все же повнимательнее!

– Ты знаешь, все эти друзья из предвыборных блоков, групп поддержки, сейчас чересчур активизировались, и, по идее, мы за ними немного присматриваем, но не более того. На уровне, кто из них приблизительно где собирается, и кто за кого готов пролить кровь, – подумав и покопавшись в каких-то бумагах на столе, сказал Малышев. – Про Петра Петровича Папешко, и других друзей Музалева могу только сказать, что они на своих открытых сходках постоянно тусуются в помещении областного общества трезвости, а на закрытых, для избранных, – в ресторане «Русь».

– И то хорошо. Вообще-то, интересное сочетание трезвости и ресторанного застолья, – заметил Игорь.

– В вопросе, который касается выборов, все интересно, как в страшной сказке, – пояснил Малышев. – Чем дальше – тем страшнее. Но я думаю, господин Музалев, интересы которого представляет твой Папаша, все же имеет возможность нормально кормить своих помощников.

– Как ты считаешь, Малой, есть у нас с тобой смысл тоже посетить вечерком ресторан «Русь»? – поинтересовался Игорь.

– Посидеть в ресторане – всегда есть смысл, – заметил Малышев. – Особенно – ежели за государственный счет, или хотя бы за счет детективного агентства «Икс».

– Но оно еще не зарегистрировано, – напомнил Игорь и вдруг посмотрел на друга долгим, пронзительным взглядом. – Кстати, Малой, сдается, что ты вчерашнюю ночь тоже провел в ресторане, и причем с интересной девушкой. Скажешь, не так?

– А ты откуда знаешь?

– Дедуктивный метод, – снова многозначительно произнес Игорь. – Советую вникнуть.

– Твой дедуктивный метод мне хорошо известен, – засмеялся Олег. – А имя ему – Маргарита Васильевна Малышева. Сдается мне, ты вчера пообщался по телефону с моей мамулей, вот она и наговорила тебе всякой чепухи. В ресторане я действительно вчера был, но только не с девушкой, а на задержании. Сам подумай, не буду же я всякий раз докладывать мамочке, что собираюсь на перестрелку?

– Ладно, один-один, – сказал Игорь.

– И вот еще что – захвати вечерком в ресторан свою Ирину, – добавил под конец Малышев. – Когда в ночное заведение приходят два мужика, это поневоле привлекает внимание. Сразу думают, что они либо гомики, либо чересчур деловые ребята, и поневоле делается интересно, что у них за неотложные дела…

Когда Игорь вернулся вечером домой, то обнаружил, что Ирина вместе с Загробницким сидят на кухне, мирно пью чай и беседуют о литературе, словно продолжая «встречу за открытым столом», начатую с Дональдом Кью.

Загробницкий несколько виноватым голосом сообщил Игорю, что почему-то все еще опасается возвращаться домой. До тех пор, пока дело не будет закрыто, или хотя бы в нем хоть что-нибудь ни прояснится, он предпочитал бы на улице Полевой не появляться.

А так как близких друзей и родственников у него в Тарасове нет, у которых можно было бы переждать, когда на него закончиться непонятная охота, то…

В общем, Игорь только безнадежно про себя махнул рукой, поняв, что пока от Загробницкого отвязаться не будет никакой возможности.

– А где Бабуся? – спросил он только.

– Несколько человек – наш краевед Иван Иванович, она, и еще кто-то, пошли сразу же после мероприятия вместе с Дональдом Кью в его гостиничный номер, никак не могут расстаться, – улыбнулась Ирина. – Дональд хочет продолжить у наших старичков чему-то «очень, очень научиться.»

– Ясно, чихать понравилось. Ну, пусть развлекаются. А нам тоже нужно собираться – скоро мы с тобой пойдем в ресторан «Русь».

Признаться, известие о походе в ресторан Ирина приняла без особого восторга.

– Вообще-то ресторан – это неплохо, – начала она было сразу же отговариваться. – Но, честно говоря, у меня не то настроение. Пока книга не будет найдена…

– Вот для этого мы в «Русь» и пойдем – работать, – коротко пояснил Игорь, отправляясь в свой кабинет.

Пожалев о том, что не очень внимательно следил по газетным полосам, как в Тарасове разворачиваются предвыборные баталии, Игорь надеялся сейчас хоть в какой-то степени восполнить этот пробел.

Как ни крути, но жизнь швыряла его в самую гущу политической заварухи – хотелось ему этого или нет.

Какие тут древние мифы?

То, что происходило в России сейчас, почти в начале двадцать первого века, порой казалось еще более невероятным, чем сказки древних эллинов.

Ведь даже вчерашняя операция по задержанию какой-то банды, которую Малышев проводил в «Избушке», оказалась связанной с делами одного крупного в городе политикана, о чем Олег сообщил вскользь, так сказать, в качестве совсем свежего примера реалий нынешней жизни.

Но Игорь и сам видел, что главное сейчас для многих – суметь скомпрометировать своего главного противника, очернить любыми способами…

Стоп, любыми способами.

Но антикварная книга-то здесь может быть при чем?

Игорь раскурил трубку и задумчиво начал считать колечки, выползающие из его рта, которые тут же начинали таять в воздухе.

«А ведь порой вовсе не важно, на чем именно подловить своего соперника – на большом или на маленьком преступлении – главное, постоянно подбрасывать в адскую топку все новые и новые факты. Ничего, что они так же, как этот дым, быстро рассеиваются, и даже будут потом опровергнуты, но общее впечатление все равно сложится», – прокрутилось у Игоря в голове.