Текст книги "Сапфир для моей невесты"

Щеки все еще горели.

Она не могла не признать, что секс с Патриком благотворно подействовал на ее здоровье и душевное состояние, принес ей радость, какой она никогда не испытывала и не подозревала, что такое может быть. Она никогда еще не была так полна сил, энергии и… все такое… Она вздохнула.

После уик-энда к простой физической связи между ними прибавилось нечто большее – и эту связь будет труднее разорвать. Он чувствовал это тоже, обоих пугали новые отношения. Хотя именно эта близость и не дала им сейчас расстаться.

Но она не хотела такого рода зависимости от Патрика. И даже соблазнила его пятнадцать минут назад именно по этой причине. Хотела подчинить его, доказать свою власть над ним и доказать себе, что она способна управлять своими чувствами. Прощальный секс – потом они могут расстаться без обид и сожалений. Но вместо этого убедилась лишь в том, что уже знала и раньше. С каждым разом они все больше привязывались друг к другу, и уже невозможно было отказаться от новых встреч.

Она отбросила ватный диск, показала себе язык в зеркале, надела то, что попалось под руку, – майку с картинкой рок-группы, оставленную в ванной Руби, и джинсовую юбку.

У нее никогда не будет свободного времени для серьезных отношений. Как и у Патрика. Она должна доказать, что является лидером ювелирного бизнеса в Мельбурне, а судя по тому, что рассказал ей, вернее, чуть приоткрыл, Патрик, ему еще больше надо доказать и оправдать свое назначение – и себе, и своим предкам. И теперь, когда он проговорился, ей стало понятно, откуда в нем горечь и неуверенность в себе. Они пренебрегали им в детстве, у него развился комплекс – он будет доказывать им всю жизнь, стараться привлечь их внимание любой ценой.

Она надеялась, что ему теперь удастся это сделать. Ее мать, Матильда, была очень строгим наставником, но всегда была рядом, и Сапфир не мыслила себя без ее поддержки и любви.

Сейчас ей надо отбросить все свои фантазии и надежды на личное счастье и просто помочь ему осуществить задуманное. Она благодарна ему за то, что он был честен, когда сказал в автомобиле, что хочет порвать с ней. У него есть для этого веская причина. И она согласилась – отношения продлятся на время, но никаких ожиданий на будущее. Чтобы не было потом сожалений и обид.

Но почему сердце так сжалось, когда, выйдя из ванной, она увидела его. Он ждал в демонстрационном зале, склонившись над витриной.

Пока Сапфир отсутствовала, внимание Патрика привлек блеск белого золота. Он уже обошел демонстрационный зал несколько раз, почти привык к блеску роскошных украшений, разложенных на темно-голубом бархате под стеклом, где умело направленные лучи мощных ламп представляли камни в самом выгодном свете.

Его внимание привлек именно этот предмет из белого золота, напоминающий цилиндр, он был помещен в самом углу и почти незаметен среди сверкающих украшений в центре витрины.

Он не заметил, как рядом появилась Сапфир.

– Что ты рассматриваешь?

– Скажи, почему именно это изделие спрятано в углу, словно нарочно, чтобы не привлекать внимание посетителей?

– Им почти не интересуются. – Она пожала плечами. – Руби любит делать скорее для себя некоторые вещицы, плод фантазии, для собственного развлечения. У нас целая кладовая ими забита, но они не интересуют покупателей.

Пока Патрик рассматривал сверкающий цилиндр и рядом подвеску, очень крупную яшму в окружении мельчайших бриллиантов, его озарило. Как и идея с воскрешением блеска ушедших звезд Голливуда, вдохновение было внезапным, как вспышка молнии. Это был как раз тот вид украшений, которые идеально подойдут для его коллекции, той, что он задумал еще в Париже. Авангард и смелость линий, своеобразие – покроя, красок, тканей и украшений. То, что ему нравилось в моде всегда, хотя не соответствовало традиционалистским вкусам европейских модельеров.

Он смотрел на ювелирный авангард, художественную выдумку Руби, и думал о своих планах на будущее при возвращении в Париж. Почему бы не встряхнуть мир классической моды и устоявшихся традиций своими новыми идеями.

– Ты любишь приключения? Готова ли ты к авантюрам?

Она взглянула на него заблестевшими глазами.

– Если вспомнить, чем мы только что занимались наверху, как ты сам думаешь?

Он наградил ее мимолетным поцелуем.

– Я хочу внести в наше шоу на предстоящем показе изменения. После блеска старого Голливуда – авангард, нечто вызывающее, на грани. – Он показал на сверкающий предмет под стеклом – изобретение изощренного вкуса Руби – ультрасовременный дизайн и такие же украшения к нему.

К такому повороту она не была готова. Глаза округлились от удивления, на лице отразилось замешательство.

– Но времени почти нет. Мы и так не успеваем.

– Но ты же сказала, что у Руби забита кладовка подобными сокровищами.

– Да, но времени, чтобы все скоординировать, совместить… Как мы успеем?

– У меня целая команда работает в Париже над следующим показом. Макеты уже готовы. Я могу их быстро доставить, успеет Руби подобрать к ним свои украшения в стиле авангард?

Она начала понимать, и в ней невольно росло восхищение его талантом и уважение к деловым качествам.

– Ты серьезно?

– Абсолютно! – Он указал на витрину. – И неужели такая фирма, как «Сиборн», не заинтересована в возможности получить доступ к мировому рынку через показ в Париже?

– Руби с этих пор всегда будет твоей самой яростной поклонницей. Ты завоюешь ее сердце. – И подумала, что будет только справедливо отблагодарить сестру за ее труд, – дай ей волю, она каждый день будет изобретать новое и всегда предпочтет его рутинной работе и традиционному дизайну. Ей скучно делать надоевшие привычные украшения, но именно их охотно покупают. Если у нее появится шанс показать свои изделия всему миру, она будет на седьмом небе от счастья.

– Решено. Я пришлю ей эскизы, как только получу.

Она смотрела во все глаза на Патрика, не веря тому, что происходит:

– Это же просто здорово! Не могу сказать, как ты меня поразил.

– Чем?

– Но «Мода Фоурдов» – это известная марка элегантности и вековых традиций. – Она взглянула с сомнением на изделие Руби. – Разве это им подойдет? Это же надругательство над их брендом.

– Мягко сказано, Сафи. Да их удар хватит.

Вот почему он и не собирался проводить демонстрацию новой коллекции под торговой маркой Фоурдов. Он собирался сразу после прибытия в Париж изменить устои. Но не предвидел, что это может произойти раньше, именно здесь, в Мельбурне. Это будет настоящая бомба.

Прошло так немного времени, и столько перемен. Неужели, наконец, он близок к желанной цели. После этого показа его обязательно заметят, это будет или конец его карьеры, или начало расцвета. Он уже пытался продемонстрировать свои идеи, но они потерпели крах, потому что не встретили поддержки ни у родителей, ни у публики. Его ошибкой было пытаться новые идеи воплотить в компании, имевшей традиции и консервативный стиль.

Теперь он будет действовать под своим именем.

– Я намерен работать под собственным именем, а не под маркой «Моды Фоурдов».

Задумчивая складочка появилась у нее на переносице, и он уже подумал, что она сейчас откажется от сотрудничества, предаст его. Ясно, что она охотно идет на совместную работу с Фоурдами, владельцами одного из самых известных домов моды, но вряд ли рискнет связаться с неизвестной пока миру фирмой Патрика.

По крайней мере, та решительная Сапфир Сиборн, твердой рукой единолично управлявшая одним из самых известных в Австралии ювелирных домов, не рискнет. Она уже задала вопросы, которые показали всю степень ее сомнения в успехе его начинаний. Сомневается, как и многие. Он ненавидел в себе это уже привычное чувство собственной неполноценности, которое охватывало его каждый раз в таких случаях.

Сейчас он ненавидел и Сапфир за ее сомнения, хотя они далеко зашли в личных отношениях. Да и в профессиональных тоже. Она тоже не считала его способным поднять собственную фирму на высокий уровень.

– Тебе не нравится моя идея? – глухо спросил он.

– Ты ведь не хочешь, чтобы тебя неверно поняли и осудили?

Он уже остыл. Попытался взглянуть на все ее глазами. Конечно, от бренда Фоурдов ждут привычных шаблонов, к ним привыкли. У него свои почитатели и любители. Покупателям может не понравиться перемена стиля любимой фирмы, и они откажутся от ее изделий. Авангард не для них. Такая коллекция будет не только плохо принята, но и освистана.

Не зная о его провале в начале работы у Фоурдов, она определила его причину. Патрик именно так и поступил. Он изменил привычный для дома моды стиль. Конечно, в этот стиль время от времени вносились изменения, но небольшие, чтобы не шокировать постоянных покупателей. Ни в коем случае не революционные, никакого авангарда. Когда он позволил себе действовать самостоятельно подобным образом, его не приняли, он подвергся обструкции со всех сторон, в том числе и своих родителей. Больше он такой ошибки не сделает. Авангард и риск не в стиле моды Фоурдов.

Озабоченная складочка не покидала ее лба.

– Ты восстанешь против своего нанимателя. Это прямой вызов твоим родителям, они являются владельцами.

– Они знают меня, но позволили мне иметь собственный филиал. Им наплевать, что я буду тут делать. Главное, чтобы не мешал им.

Значит, она правильно догадалась. Он уже несколько раз упоминал, что они не доверяют ему. Но их кредит не может быть бесконечным. Пока он работает в компании, их не очень волнует, куда он направит свою творческую энергию. Кроме того, уверены, что после того провала он все понял и больше не повторит ошибки, что это навсегда отбило у него желание экспериментировать. Но они плохо его знали. Первая неудача только пришпорила его энергию, благодаря которой он и продержался все это время.

– Что ж, я тебя понимаю.

Он уже зачислил ее в список людей, которые в него не верили, которым он собирается доказать, на что способен.

– Ладно, я позвоню, – скользнул губами по ее щеке, – поговорим, когда ты увидишь эскизы.

И вышел, не оглядываясь. Она так и осталась стоять в глубокой задумчивости. Он опять ее удивил. Патрик не только воплотил идею старого Голливуда, он полон новых идей.

Сегодня в Мельбурне. Завтра всему миру.

– Трудно поверить, но мы свернули горы буквально за неделю, – говорила Сапфир спустя пять дней, глядя, как последняя модель в леопардовом мини-жакете с огромным розовым топазом на шее покидает подиум под аплодисменты.

– Организаторы Недели моды были рады предоставить мне возможность продемонстрировать дополнительно и другую коллекцию. – Патрик многозначительно потер большой палец об указательный. – Раз «Мода Фоурдов» спонсирует основное мероприятие, они приняли мудрое решение.

Работать параллельно на две коллекции было неимоверно трудно, но зато у них не было времени и возможности для других «дел».

– Они очень хороши, обязательно создадут благоприятный фон и помогут продать основную коллекцию, – уверенно произнесла Сафи.

– Спасибо. – Не отводя глаз от модели, которая под аплодисменты замерла в конце дорожки в обязательной позе, прежде чем покинуть подиум, добавил: – Будем надеяться, что критики с тобой согласятся.

– Они согласятся. – Она показала на группу моделей, которые ожидали финального массового выхода. – Яркие краски, смелое сочетание цветов, диагональные края одежды, асимметрия вырезов, – просто приковывает взор.

– Не забудь и уникальные украшения. – Его плечи немного расслабились. – Мы сделали это вместе.

– Руби как будто знала наперед, что они понадобятся. – Она показала на сестру, которая скользила между моделей, укрепляя застежки браслетов и серег.

Она и раньше понимала, что Руби очень талантлива, но сейчас это было очевидно. Трудно описать восторг, с которым она встретила новость, что появилась возможность показать свои изделия, которые она создала в минуты вдохновения и которые никто всерьез не воспринимал. Не спала две ночи, пока подбирала их к каждому наряду из коллекции Патрика, добившись идеального совпадения дизайнов.

Сафи вынуждена была признать, что вначале ее одолевали сомнения, не хотелось рисковать, беря на себя обязательства работать с коллекцией, не имеющей пока раскрученной рекламы и не принадлежащей торговому бренду Фоурдов. Но, увидев коллекцию, она поняла, что представляется уникальный шанс для Сиборнов проявить себя по-новому, предстать в абсолютно новом свете.

Для Руби было сказкой наяву иметь возможность проникнуть со своими творениями на показ. А все, что вызывало радостную улыбку на лице любимой сестры, годилось и для Сафи… Руби заслужила это.

Руби и Джекс сумели остановить кризис, спасти от финансового краха фирму Сиборнов, не дать слухам просочиться и нанести ущерб. После ее выхода на работу они предоставили ей возможность вновь руководить, не напоминая о провале, не ставя никаких условий и принимая ее, за что она будет им всегда благодарна. Они взяли на себя финансовые проблемы, она не могла бы справиться в одиночку, потеряв столько сил. Ей хотелось, чтобы публика узнала и полюбила Руби, оценила и признала как творца и гения дизайна, кем она и была на самом деле.

И, судя по аплодисментам, они достигли цели.

– Вот и финал, – произнес Патрик, когда модели вышли всей группой на подиум.

Шум, овации, вспышки камер, одобрительный свист, топот убеждали, что ее риск был оправдан. И снова возникал вопрос: как сложатся в дальнейшем их личные отношения? Она чувствовала на сердце тяжесть от неопределенности…

– Ты слышишь это? – Он схватил ее, приподнял и закружил в воздухе. – Они нас любят!

Она смеялась и протестовала. Он опустил ее на пол.

– Теперь готовься принимать заказы.

И вдруг улыбка исчезла с его лица. Он задумался и произнес:

– Да, на несколько месяцев интерес будет обеспечен.

Она не могла понять резкой смены его настроения. Что может его тревожить, ведь он только что обеспечил прибыль обеим компаниям, вывел на новый рынок. Может быть, его тревожит реакция родителей? Но он сам говорил, что они были рады его отделить и забыть.

Но какой бы ни была причина его плохого настроения, Сафи надеялась, что ей он полностью доверяет, как и она ему.

– Ты собираешься расширить коллекцию?

– Возможно. – Он уткнулся в смартфон, просматривая список текущих дел. – А пока нам предстоит решающий раунд – голливудская коллекция. Это основное.

Она могла принять его нежелание говорить сейчас и сделала вид, что ничего не произошло, хотя он проявил к ней пренебрежение, отмахнулся. Кажется, она смирилась с тем, что он окончательно решил порвать с ней. Но им обоим давно было ясно – то, что было между ними, не было обыкновенной интрижкой.

– Ты только что провел предварительный показ, который может получить мировую известность. Чем ты недоволен?

– Я всем доволен. Просто не могу расслабиться, когда впереди основное шоу.

Вполне логичное объяснение. Но почему-то оно расстроило ее сильнее, чем она ожидала. А это означало одно. Что она окончательно потеряла голову.

Она не хотела оказывать на него давление, подталкивать к объяснениям и делать из отношений проблему. Но когда пережила стресс и полное истощение сил, поклялась, что не станет больше уходить от трудностей и делать вид, что их нет.

– Почему ты не хочешь быть со мной откровенным?

Его палец замер на поверхности смартфона, и ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он ответил:

– О чем ты?

– Тебе объяснить подробно?

Он со вздохом спрятал в карман смартфон и сложил руки на груди.

– Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Сапфир, но сейчас не время выяснять отношения, дел столько, что не знаю, с чего начать.

И весь его озабоченный вид и нахмуренные брови говорили: «Отстань от меня». Кажется, ей надо быть счастливой от того, что есть, и не стараться его подталкивать на откровенность.

Она подождет. Еще будет время.

– Ты прав, – она пожала плечами с деланым равнодушием, – но позволь тебя поздравить – ты отлично справился, – и, привстав на цыпочки, поцеловала его в щеку, – ты можешь собой гордиться.

На лице его отразилось удивление, потом он выдавил улыбку.

– Спасибо. Увидимся позже в офисе?

– Конечно.

Она не могла понять его озабоченности и не была уверена, что узнает, в чем дело, вероятно, он все-таки не доверяет ей.

* * *

Как завороженная, она смотрела на показ с первого ряда. Это было феерическое зрелище.

Переливался шелк вечерних платьев – сапфировый, алый, золотой, открытые плечи, смелые вырезы, ослепительное великолепие драгоценных гарнитуров, созданных гением Руби, перчатки до локтей цвета слоновой кости.

Трагические ярко-красные губы, накрученные локоны, высокие каблуки. Белоснежные рубашки, заправленные в просторные брюки с высокой талией, ровный пробор, глаза в густой туши, подведенные веки. Катрин Хэпберн и Марлен Дитрих – классика, элегантность… Глаза разбегались.

Если первое шоу-авангард, предшествовавшее этому, было восхитительным и принесет авторам известность, то шоу «Голливуд» будет бомбой, выстрелит до стратосферы. И Сапфир гордилась, что имеет причастность к этому великолепному зрелищу. Сиборны поднимутся на новую высоту. Нет сомнений, что она обязана всем этим Патрику. Это он дал ей возможность работать в контакте с всемирно известной торговой маркой, проявить себя и поверил в Сиборнов, несмотря на слухи о неблагонадежности фирмы. Ее радость, восторг не знали границ, как теперь она сможет его отблагодарить? Странно, как она могла в нем сомневаться! Сапфир готова была ему все это сказать потом, когда, наконец, неделя закончится и настанет первый свободный день после сумасшедшей работы. Она мечтала о Патрике все эти дни. Все же он был рядом, а что будет, когда уедет? Никакая йога и медитация не заменит и часа, проведенного в его объятиях. Она снова зачахнет.

Они настолько сблизились с Патриком, что расставание становилось просто невозможным. И он не сможет этого отрицать. И вдруг мелькнула мысль: «А что, если? Париж?» Она отключилась от происходящего на подиуме, перестала слышать шум аплодисментов.

В голове стучало: «Лети в Париж…»

Она тряхнула головой и вернулась в реальность, но мысль уже не покидала, обрастая новыми доводами.

Логика подсказывала, что вряд ли это возможно. Если даже она будет туда летать, как долго продлятся отношения? Скорее всего, это ничего не изменит, все придет к неизбежному концу.

Прежняя Сапфир, одержимая работой, не признающая развлечений, теперь настаивала, что никаких шансов на совместное будущее у них с Патриком нет.

Новая Сапфир, которая вдруг прозрела после коллапса и дала слово начать жить, говорила: «Ты не узнаешь, пока не попробуешь».

Смущенная безрассудством новой Сапфир и ее надеждами, так не свойственными прежней Сафи, она вернулась к реалиям. И первый серьезный вопрос встает сразу: кто будет здесь руководить фирмой «Сиборн»? Конечно, Руби прекрасно справилась тогда, во время вынужденного трехмесячного отсутствия старшей сестры. Но сможет ли она вести самостоятельно фирму постоянно?

«И это не узнать, если не попробовать».

Что подумает Патрик о ее решении? Это она должна спросить у него. Но вдруг ей стало страшно. Ответ может ей не понравиться. Что ответит мужчина, которого она любит?

Ого! Вот до чего дошло. Как-то незаметно, постепенно, начиная с его первого появления у нее в доме и особенно после незабываемого уик-энда, она влюбилась в него. А он собирается уехать и жить в Европе.

Сначала ему хотелось продлить бурный роман еще на две недели. А теперь он мечтает о продолжении. Но пока он не давал своего согласия. Ясно, что на таком расстоянии их связь постепенно сойдет на нет.

Не надо обманывать себя. Взрывной характер связи уже говорил о том, что такие отношения не могут продлиться долго. Ну может быть, еще пару месяцев после ее приезда к нему в Париж, а потом каждый снова займется своей карьерой и делами.

Мечтать приятно, но надо понимать, что ждет ее в действительности, а значит, пора спуститься с небес на землю.

Она взглянула на Патрика. Он стоял у края дорожки и аплодировал моделям, когда они проходили мимо. На лице была знакомая самодовольная ухмылка, она ее обожала.

Глава 9

Патрик чувствовал огромный подъем, успех шоу окрылял, надежды на будущее укрепились. Он испытывал давнюю обиду на родителей за их невнимание, но они, сами того не ведая, передали ему при рождении любовь к своему делу вместе с генами. Он невольно испытывал в этот миг благодарность к ним.

Наконец, прошла последняя, завершающая показ, потрясающая воображение модель в каскадах ниспадающего от талии шафранового цвета шелка, под бурную овацию зала. Публика стоя выражала восторг, вспышки камер участились, представители прессы, фотографы модных журналов снимали, как безумные.

Второй успех за неделю. Еще более значительный. Он сделал это. Прошлое навсегда осталось позади. Он оправдал, наконец, то доверие и деньги, которые они вложили в него. Доказал, что он способен сам быть творцом и гением. И теперь настал момент, когда он должен поставить им условие. Он выйдет из-под их опеки и станет самостоятельным в мире модельного бизнеса. Если потребуется – изложит свой план развития предприятия.

Никогда еще в истории модного бизнеса не было просьбы повторить показ, но именно это случилось с ним и его новой коллекцией. Публика, критики были единодушны, потрясены блеском и красотой шоу. Его телефон разрывался: поздравления и заказы сыпались без конца, желающих купить модели было много, очень много. Эти роскошные туалеты были рождены его вдохновением.

Это только начало. Дальше его ждет Париж, и он не остановится, пока не достигнет вершины.

Он получил очень короткое письмо, родители оценили шоу и выражали надежду, что заказы продолжатся. Но не было ни поздравления, ни признания в том, что они гордятся сыном, ни радости от прибыли, которую принесет коллекция.

Раньше его бы это больно укололо, но не сегодня. Он сделал это не для них, а для себя, доказал, что может работать один, без их помощников и советчиков.

И понимал, что их отношение было следствием провала его первого шоу много лет назад, хвост неудачника тащился за ним, это лишало его спокойствия. Но теперь можно было найти объяснение тому, что случилось много лет назад. Неудача сложилась из целой совокупности причин – слишком революционный дизайн, неготовность поклонников Дома Фоурдов к переменам, они привыкли к определенному стилю, который почти не менялся. Это отравило ему последующие годы, на нем было клеймо неудачника и светского бездельника, мотавшего деньги родителей.

Но родители, хотя и сомневались в нем, пошли ему навстречу, когда он просил открыть и отдать ему филиал в Мельбурне. Они решили от него отвязаться и, чтобы он не принес и далее моде Фоурдов вреда, отослали его с глаз долой.

Теперь это уже не важно. Скоро им придется его принять и выслушать. Он поставит им свои условия – отныне он будет работать под своей собственной торговой маркой, он выходит из Дома Фоурдов.

– Мы это сделали! – Рядом возникла Сапфир, и ему немедленно захотелось заключить ее в объятия.

– Разве были сомнения?

Ее глаза сияли гордостью.

– Не думала, что мы сможем это осилить. – Увидев его удивленно поднятые брови, объяснила: – Твоя идея была восхитительна, она меня совершенно захватила, но я не об этом. Провести параллельный показ коллекции, противоположной по стилю и в таком разрыве времен… Да еще в предельно сжатые сроки. А теперь, когда я вижу все это, – она обвела рукой восторженную публику, радостных моделей, – это похоже на волшебство.

– Просто мы стали отличной командой. – Он говорил это убежденно, совершенно искренне. Сапфир вдохновляла его все это время, а ее партнерство бесценно, и снова он подумал, что невозможно теперь с ней расстаться.

– Может быть, это первое совместное шоу Фоурдов и Сиборнов, но не последнее.

– Послушай. – Он взял ее за руку и отвел в сторону. Здесь можно было поговорить, не напрягая голос. И выпалил: – Я уезжаю в Париж через два дня.

По ее глазам он увидел, что она испытала настоящий шок. И не смогла скрыть своего разочарования.

– Так скоро?

– Да, этот успех надо немедленно закрепить и капитализировать, пока все говорят о коллекции, пока восторги не утихли.

– Что ж, это разумно.

Он боялся ее реакции, не знал. как она примет известие. Они никогда не давали друг другу обещаний, решили, что их обоих устраивают ни к чему не обязывающие отношения во время их совместной работы. Но со временем все изменилось.

– Я провел в Мельбурне незабываемое время.

– Я могу навестить тебя в Париже?

Его сердце стукнуло радостно, но он уже думал об этом и решил, что, если она приедет в Париж, это только помешает его намерениям и хотя их связь получит продолжение, но все равно не продлится долго. Получит естественное завершение, и не стоит тянуть и делать разрыв мучительным для нее.

Ему предстоит решающая схватка с родителями, и он должен быть собран, как никогда. Если он снова потерпит фиаско, это будет концом всего. Папарацци превратят его жизнь в ад. В Париже предстоит масса дел – найти помещения для офисов, нанять персонал, составить планы. А если Сапфир приедет, будет отвлекать его.

– Ты хочешь взять отпуск?

И возненавидел себя за свой легкомысленный тон и притворство, увидев, как улыбка пропала с ее лица, а глаза потемнели от обиды.

– Да, недели три… Возможно, мы могли бы…

– Послушай, нам было очень хорошо вместе, мы провели потрясающее время… Но я буду слишком занят в Париже, ты должна понять, у меня не будет ни минуты свободного времени, в течение по крайней мере нескольких месяцев, может быть, отложишь свой отпуск.

Он говорил быстро, невольно раздражаясь, и это было заметно. Пусть она поймет, что это пока невозможно. Оба должны быть благодарны судьбе за те счастливые моменты, но все когда-нибудь кончается. Когда же она, вырвав руку, отступила и ее взгляд стал отчужденным, он почувствовал боль.

– Ты не хочешь, чтобы я приехала.

Она говорила спокойно, но побледнела, и в глазах он видел боль, как отражение своей.

– Ты неправильно меня поняла…

– А как я должна была понять?! – Превращение из ледяной богини в яростную фурию было мгновенным.

Конечно, ее взбесило его притворство, он не замечает, что интрижка, основанная исключительно на сексуальном влечении, давно переросла в близкие отношения, которые теперь трудно порвать.

– Я понимаю – между нами была всего лишь удобная связь, секс, удобная потому, что у нас не было времени на посторонние связи и развлечения. Она устраивала нас обоих. До поры до времени. – Она покачала головой. – Какая же я идиотка…

– Да выслушай меня…

– Нет!

Она понизила голос, потому что несколько человек оглянулись, их разговор привлек внимание.

– Я зайду к тебе в офис позже, чтобы завершить дела, и прошу – ни слова больше о личных отношениях. Все кончено. Ты понял?

Проклятие, он испортил все. Надо было объяснить ей настоящую причину. Невозможно уехать и оставить ее в таком состоянии. Она оскорблена и не понимает, почему он так поступил.

– Ты ошибаешься, поверь, если думаешь, что мне легко уехать. Ты для меня очень много значишь.

Она уже шла прочь, стуча каблуками по кафельному полу, этот стук отдавался болезненным эхом у него в сердце.

Ее попытка спастись бегством была нелегкой, она быстро шла к выходу, по пути принимая бесчисленные поздравления, не останавливаясь, чувствуя комок в горле, хотела скорее вырваться на свежий воздух, боясь расплакаться при всех.

Он ее больше не хочет.

Слезы уже закипали, когда она выбежала из Выставочного центра Мельбурна. Сняла туфли на высоченных каблуках и присоединилась к публике, гуляющей по набережной.

В этот субботний вечер было многолюдно, ее никто не узнавал и не обращал внимания на босую женщину с туфлями в руке, она не была необычным явлением. Но плакать было нельзя, и, проглотив слезы, она шла и шла, не понимая, куда и зачем идет.

Мимо «Краун Тауэрс», казино, ресторанов на набережной. Мимо отеля «Лэнгхэм» она пробежала почти бегом, стараясь заглушить воспоминания. Сердце сжималось, полное горечи и обиды. Сегодня она потеряла Патрика. Она его любила, доверяла ему, а он бросил ей в лицо, что больше в ней не нуждается.

Хотя она ни разу не сказала, что любит его, он наверняка об этом догадывался. Тем более, когда сказала, что хочет поехать к нему в Париж. Знал, как много значит для нее фирма Сиборнов, что она многим пожертвовала ради своей работы, чуть не погубила здоровье. И подумала, что он оценит и будет рад ее решению.

Впрочем, сама виновата. Подумала, что Патрик мог измениться только потому, что стал генеральным, владельцем филиала, но ведь все эти рассказы о нем в Интернете были правдой. Он всегда был плейбоем и цинично использовал ее как часть бизнес-плана, а потом выбросил ее прочь, когда стала не нужна. Прибавил Ледяную Принцессу Сиборнов к списку своих побед. Их отношения прекратились вместе с совместным бизнесом, работой над показом.

Она подошла к «Сент Килда Роад» и повернула налево, перешла мост и остановилась у «Флайндерс Стрит Стэйшн».

Теперь Сапфир уже успокоилась настолько, чтобы вновь обдумать ситуацию.

Итак, Патрик никогда ничего ей не обещал. С самого начала он объяснил кратковременность отношений, основанных исключительно на сексе. Она согласилась, но постепенно влюбилась и теперь предъявляет ему претензии.

Это ее беда. Он ничего плохого ей не сделал. У них был совершенно потрясающий союз – где профессиональное партнерство соседствовало с бурным сексом. Она уже окончательно пришла в себя и была способна трезво рассуждать. Выходит, его надо благодарить, ведь он так много для нее сделал. Благодаря Патрику, фирма Сиборнов может стать известной всему миру.

Но сердечная боль не утихала. Понять правду – одно, принять ее – совсем другое. Она ждала в очереди на такси, глядя на праздную, беспечную публику, огибавшую сквер Федерации, знала, что ей делать. Ехать домой. Снять напряжение медитацией, потом спокойно показать Патрику Фоурду, на что она способна. И гнать от себя пугающие мысли о том, что после этого никогда его больше не увидит.

Патрик безостановочно делал круги по офису, не замечая слепящих лучей на мысе внизу. Он должен быть сейчас в полном восторге. Праздновать успех со своей командой. Намечать планы. Или обдумывать, как лучше преподнести известие о том, что он покидает компанию Фоурдов, чтобы их не хватил удар.

Но из головы не шла Сапфир.

Когда он сказал, что ей не стоит сейчас ехать с ним в Париж, в ее глазах сначала появилось недоверие, потом боль и обида. И она страшно побледнела.

После уик-энда в «Лэнгхэме» они оба поняли, что их связь перестала быть просто интрижкой на основе бурного секса, но он сделал вид, притворился, что это не так, чтобы отговорить ее от поездки в Париж.