Текст книги "Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия"

2 июня 1936 года посланник Гватемалы в Вашингтоне предложил, чтобы четыре центральноамериканские страны и США совместно предприняли усилия по нормализации положения в Никарагуа. Сальвадор поддержал инициативу гватемальцев[414]414
  FRUS, 1936 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1936v05/reference/frus.frasl936v05.i0019.pdf).


[Закрыть]. Но американцы опять ответили, что пойдут на это только в случае согласия самого Сомосы.

Понимая, что надеяться ему не на кого, Сакаса 6 июня подал в отставку и навсегда покинул родину. Следом за ним уехал в эмиграцию и вице-президент Эспиноса, которому Сомоса заплатил за это 20 тысяч кордоб и посулил еще 10 тысяч «на поправку здоровья»[415]415
  FRUS, 1936 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1936v05/reference/frus.frasl936v05.i0019.pdf).


[Закрыть]. Сомоса обещал Лонгу, что новое правительство Никарагуа будет по-прежнему настроено по отношению к США «дружественно». Американцам таких заверений было вполне достаточно.

9 июня 1936 года конгресс Никарагуа определил временного президента до окончания срока полномочий Сакасы – малоизвестного политика Карлоса Бренеса Харкина, которого ранее Сомоса предлагал в качестве своего кандидата на пост президента. Понимая весь абсурд ситуации, конгресс «избрал» Харкина без тайного голосования – овацией. Харкин родился в 1884 году в консервативной семье и получил медицинское образование в Гватемале и Калифорнии. После возвращения в Никарагуа был депутатом конгресса от либералов, а затем стал спикером парламента.

Госдепартамент признал новое правительство на том основании, что оно контролирует обстановку в стране.

16 июня съезд либералов послушно выдвинул Сомосу кандидатом на пост президента. Сомоса в своей речи обещал стране «упорядоченную (то есть контролируемую) демократию», национализм, социальную справедливость, работу для всех и развитие образования[416]416
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 51.


[Закрыть].

Консерваторам не оставалось ничего иного, как поддержать кандидатуру Сомосы, и многолетний лидер партии Эмилиано Чаморро 23 июня также эмигрировал в Коста-Рику, опасаясь за свою жизнь. Таким образом, в обеих «исторических партиях» Никарагуа произошла коренная смена поколений: самостоятельные лидеры, четверть века определявшие судьбы страны, уступили место креатурам нового «сильного человека» Никарагуа – Анастасио Сомосы.

Чтобы заручиться поддержкой американцев, Сомоса пригласил в страну командующего специальным соединением ВМС США в Карибском море контрадмирала Майерса, который в специальном письме поблагодарил Сомосу за гостеприимство. Напрасно госдепартамент пытался убедить и американскую, и никарагуанскую общественность, что это письмо не имеет официального характера и не означает поддержки президентских амбиций Сомосы[417]417
  FRUS, 1936 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1936v05/reference/frus.frasl936v05.i0019.pdf).


[Закрыть].

Первое, что сделал новый фактический хозяин страны, – внимательно прислушался к пожеланиям крупного бизнеса относительно изменения валютно-финансовой политики. В октябре 1936 года был упрощен обмен кордоб на доллары. Экспортеры отныне могли сохранять 70 % своей валютной выручки в долларах и продавать их по рыночному курсу. Остальные 30 % надо было по-прежнему сдавать в Национальный банк по официальному курсу 1:1 (ранее сдавалась вся выручка). Таким образом, экспортеры могли существенно увеличить свои доходы, поскольку курс черного рынка был 1,75 кордобы за доллар[418]418
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 51.


[Закрыть].

Для балансировки бюджета (который сводился в Никарагуа с дефицитом) Сомоса прислушался к рекомендациям американцев и усилил контроль над сбором налогов (американцы считали, что одна лишь ликвидация фаворитизма в этой сфере может легко увеличить доходы правительства вдвое).

Как и обещал, Сомоса решил установить контакты с рабочим движением, но только с одной целью – подмять его под себя.

В Никарагуа рабочих было мало (по причине фактического отсутствия промышленности), и профсоюзное движение фактически не существовало. В августе 1931 года была основана Никарагуанская партия трудящихся (НПТ, или лабористская, как ее называли по образцу аналогичной партии в Мексике). Программа партии была крайне умеренной и не выходила за рамки улучшения условий труда рабочих.

Партия (в которой было всего несколько десятков членов) пыталась наладить тесные контакты с Сандино и организовать в стране профсоюзное движение – ни то, ни другое не удалось. Собственно, на почве отношения к Сандино партия и раскололась – некоторые ее члены отвергли контакты с «генералом свободных людей».

Тем не менее по инициативе Сомосы часть руководства НПТ в 1932 году была выслана в Гондурас. Сомоса понимал, что рабочее движение является естественным союзником сандинистов. Именно поэтому одновременно с убийством Сандино был брошен в тюрьму лидер НПТ Мануэль Вивас Гарай. В тюрьме его отравили, и он умер, уже выйдя на свободу.

В 1935 году к руководству НПТ пришли более радикальные элементы, и партия стала пытаться придерживаться марксистко-ленинских принципов. Партия начала было издавать газету «Рабочее дело», но ее запретили по распоряжению Сомосы уже в мае 1935-го[419]419
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 56.


[Закрыть].

Но это не остановило сдвиг НПТ влево, и в июне была принята программа партии, которая предусматривала установление минимальной заработной платы, признание права на забастовку, налог на капитал, национализацию земли и крупных предприятий, отказ от обслуживания внешнего долга и пропаганду социализма в системе государственного образования. В программе НПТ говорилось, что «государство признает право на жизнь только тех, кто работает; кто не работает – тот не ест».

После свержения Сакасы Сомоса в августе 1936 года бросил нескольких лидеров НПТ в тюрьму на острова Корн. В 1937-м такой же участи подверглись и оставшиеся на свободе руководители НПТ. В 1938 году диктатор расколол очередное руководство НПТ, а в 1939-му отправил всех более или менее активных членов партии либо в тюрьму, либо в эмиграцию.

Сомосе не нравились политические рабочие организации, так как политику в Никарагуа он хотел определять единолично. Больше по душе диктатору были организации вроде «зубатовских профсоюзов» в царской России. Рабочие, с точки зрения Сомосы, должны были заниматься самообразованием, танцами и другими культурными формами досуга. В августе 1936 года был введен налог на алкоголь, сборы от которого должны были пойти на строительство в Манагуа и каждом центре департаментов «Рабочего дома». Именно в таких домах рабочие и должны были «культурно отдыхать» вместо того, чтобы заниматься политикой.

Многие рабочие (как и в России) первоначально отнеслись к идее «рабочих домов» положительно, потому что впервые никарагуанское правительство уделило им хоть какое-то внимание.

Кроме несознательных рабочих и неопытной молодежи Сомоса опирался на различные правые и националистические организации, самыми известными из которых были «синие рубашки». Уже сама форма этой военизированной организации говорила о стремлении следовать примеру испанской фашистской фаланги (ее члены тоже носили синие рубашки).

«Синие рубашки» состояли из обеспеченной городской молодежи и имели местные организации в Манагуа, Гранаде, Леоне и ряде мелких городов недалеко от столицы. Организация была малочисленной – например, в Манагуа в ней состояли около 80 человек[420]420
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 56.


[Закрыть].

Еще до прихода Сомосы к власти в июне 1936 года «синие рубашки» пользовались поддержкой национальной гвардии, у которой они проходили военную подготовку. Именно «синих рубашек» Сомоса использовал в 1936-м для организации беспорядков в ходе забастовки таксистов и при разгроме местных органов власти, а также редакций оппозиционных Сомосе газет в мае – июне. Например, «синие рубашки» угрожали убить оппозиционного журналиста Хуана Рамона Авилеса, и как только он пообещал прекратить публиковать статьи против Сомосы, ему для острастки выстрелили в ногу.

«Синие рубашки» были выражением «тропического», или креольского фашизма, или «национал-сомосизма», как его еще называли. Сомоса каждый месяц получал доклад о деятельности «синих рубашек» и давал им те или иные поручения по запугиванию своих оппонентов. «Синие рубашки» стали одной из основных сил во время предвыборной кампании Сомосы в 1936 году. Они расклеивали листовки, устраивали торжественные марши и запугивали всех несогласных.

И «синие рубашки», и рабочие, и молодежь были нужны Сомосе лишь постольку, поскольку позволяли ему представлять себя «народным вождем» и «популистом». На самом деле основой власти этого человека были национальная гвардия и крупный бизнес, впрочем, как и в случае с любым фашистским движением.

Но летом 1936 года ситуация была еще далека от установления полной диктатуры Сомосы. Фракция консерваторов, подчинявшаяся Чаморро, решила продолжить союз с либералами Сакасы и по-прежнему поддерживала кандидатуру Аргуэльо. Антисомосовские либералы создали собственную Либерально-конституционную партию.

Чаморро и Адольфо Диас вместе с Сакасой тем временем находились в Вашингтоне и безуспешно пытались убедить госдепартамент повлиять на Сомосу[421]421
  FRUS, 1936 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1936v05/reference/frus.frasl936v05.i0019.pdf).


[Закрыть].

Просомосовские консерваторы, в свою очередь, тоже откололись от своей партии и образовали Консервативную националистическую партию, выступившую в поддержку кандидатуры Сомосы. Сомоса полностью оплачивал все расходы этой новой «партии» из государственной казны.

Предвыборная кампания Сомосы базировалась на обещании любых благ всем слоям общества без конкретизации средств, с помощью которых следовало добиться реализации всех этих обещаний. Например, жившим крайне бедно индейцам атлантического побережья обещали в случае прибытия на избирательный участок «хорошую еду» и много «огненной воды». Государственный ликеро-водочный завод продавал сторонникам Сомосы спиртные напитки без налога и по низкой цене. С помощью этого «горячительного зелья» вербовались новые сторонники «народного лидера». Министр финансов даже пожаловался, что из-за этого правительство недополучает много доходов. Министр, правда, не нашел ничего лучшего, как предложить, чтобы алкогольные напитки «для предвыборных целей» разбавляли водой (так можно было произвести больше «огненной воды»)[422]422
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 59.


[Закрыть].

30 ноября 1936 года три бывших проамериканских президента Никарагуа Эмилиано Чаморро, Адольфо Диас и Хуан Сакаса обратились с совместным посланием к госсекретарю США[423]423
  FRUS, 1936 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1936v05/reference/frus.frusl936v05.i0019.pdf).


[Закрыть]. Он писали, что в 1932 году американский посланник Ханна гарантировал им, что американцы не допустят вмешательства национальной гвардии в политику. Сомоса, будучи генералом, нарушил конституцию, которая запрещает военным баллотироваться в президенты. Однако Сомоса, писали американские марионетки, пошел на переворот и создал невыносимые условия, в которых честные выборы невозможны. Сакаса, Чаморро и Диас просили США «прекратить зло, исходящее от национальной гвардии». Речь, мол, идет не о новой интервенции, а о «моральном воздействии».

В ноябре ввиду массовых нарушений и запугивания ее сторонников либерально-консервативная антисомосовская коалиция решила не участвовать в голосовании 8 декабря 1936 года. Выборы стали безальтернативными. В результате на избирательные участки пришли только 49,8 % зарегистрированных избирателей (в 1932 году – 84,3 %)[424]424
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 60.


[Закрыть]. Примечательно, что больше всего избирателей проигнорировали выборы в Хинотеге – то есть в районе бывшего партизанского движения Сандино. Даже в Манагуа на избирательные участки явились меньше половины избирателей. Из 219 тысяч зарегистрированных избирателей на участки пришли 109 тысяч, из которых за Сомосу проголосовали, по официальным данным, 80,1 %, или 79433 человека (в том числе 64 тысячи либералов и 15433 консерваторов). Больше всего голосов Сомоса получил в Блуфилдсе – районе, где активно действовали американские компании, чьи рабочие обычно голосовали по приказу хозяев.

Лонг попросил Рузвельта прислать Сомосе поздравительную телеграмму, но президент США отказался под предлогом, что это не принято. Зато Лонгу разрешили принять участие в инаугурации Сомосы[425]425
  FRUS, 1936 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1936v05/reference/frus.frusl936v05.i0019.pdf).


[Закрыть].

1 января 1937 года Анастасио Сомоса вступил в должность президента Никарагуа. В своем первом послании конгрессу он немного конкретизировал свои предвыборные лозунги. В частности, под упорядоченной демократией Сомоса имел в виду жесткое и эффективное управление и поддержание внутреннего мира с помощью «дисциплинированной» национальной гвардии. Только гвардия, по словам Сомосы, могла предотвратить опасное сползание Никарагуа в хаос и демагогию. Сомоса решительно выступил против распространения в Никарагуа «экзотических идей», под которыми он понимал, прежде всего, коммунизм. Коммунизм несет в себе классовую вражду, которой якобы вообще нет в стране.

Под социальной справедливостью новый президент понимал равную защиту государством интересов рабочих, крестьян, предпринимателей и капиталистов (то есть крупных торговцев), поддержание равновесия между их интересами.

Внутренняя политика Сомосы базировалась на принципе трех П – «плата» («серебро» по-испански в значении «деньги») – для друзей, «пало» («палка») – для тех, кто стоит в стороне, и «пломо» («свинец») – для врагов.

На все более или менее важные посты назначались либо друзья и родственники диктатора, либо офицеры национальной гвардии (часто это были одни и те же люди). Назначение офицеров национальной гвардии на посты в гражданском госаппарате было для Сомосы предпочтительно еще и потому, что офицеров всегда можно было привлечь к суду военного трибунала – они не могли позволить себе уже в силу нахождения на военной службе никакой критики в адрес президента.

Весь государственный аппарат был пронизан доносчиками, которых называли «орехас» («уши»). Любое «неправильное» высказывание могло стоить человеку должности и ввергнуть его семью в голод.

Сомоса быстро забыл о своем обещании 1936 года отменить обязательные взносы госслужащих в казну правящей либерально-националистической партии. Многие никарагуанцы, особенно в условиях тяжелого экономического кризиса, мечтали о государственной службе. Там платили пусть и не очень большое, но зато стабильное жалованье. Однако попасть на госслужбу люди могли лишь по рекомендации местного ставленника Сомосы или национальной гвардии. Иногда получить должность на государственной службе можно было только после доклада личному секретарю Сомосы. Тот (самостоятельно или после консультации с диктатором) решал, куда направить претендента.

В 1938 году Сомоса повысил зарплату госслужащим: от 10 % для самых высокооплачиваемых до 60 % для тех, кто получал мало. Однако это было связано в основном с резким ростом инфляции, причем повышение зарплаты не смогло ее в полной мере компенсировать.

Сомоса всячески стремился придать национальной гвардии элитный характер кузницы кадров никарагуанского общества. В 1938 году он создал военно-воздушную и военно-морскую гвардии и стал приобретать соответствующую боевую технику в США. В 1939-м Сомоса основал Никарагуанскую военную академию для подготовки высшего командного состава. Для гвардии диктатор средств не жалел, несмотря на сложное финансовое положение Никарагуа. В 1935-1936 годах на национальную гвардию было потрачено 37 % бюджета, в то время как на образование – 6,6 %[426]426
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 87.


[Закрыть]. В конце 30-х – середине 40-х годов доля военных расходов колебалась в пределах 19-28 %, но это было связано с общим ростом объема бюджета, а не с ослаблением внимания Сомосы к вооруженным силам – главной опоре своей власти.

Лояльность высших офицеров Сомоса покупал просто – им разрешалось (под контролем диктатора) заниматься прибыльным бизнесом, зачастую связанным с государством. Гвардия контролировала национальную радиосеть, зарабатывая на рекламе. Гвардия выдавала водительские права, различного рода санитарные и ветеринарные сертификаты. Гвардия контролировала таможни, почту, налоги и иммиграцию. Только с помощью взяток национальным гвардейцам можно было получить лицензию на занятие бизнесом или поучаствовать в выполнении государственного заказа[427]427
  Staten C. L. The History of Nicaragua. Greenwood Publishing Group, 2010. P. 50.


[Закрыть].

Почта и телеграф были официально «милитаризованы» якобы с целью повышения качества работы. После начала Второй мировой войны были поставлены под военное управление и таможни.

Помимо легальных доходов гвардия активно «крышевала» игорный бизнес, проституцию и контрабанду.

Служить в гвардии стало престижно, и многие представители элиты, ранее презиравшие «выскочку» Сомосу, теперь охотно отдавали в офицеры гвардии своих сыновей.

Другой главной опорой Сомосы был бизнес, прежде всего экспортно-ориентированный. Друзья диктатора за крупные «откаты» могли получить освобождение от налогов или пошлин, а также льготные тарифы по перевозке железными дорогами. Сомоса, который позиционировал себя как «националиста-государственника», национализировал в 1937 году железные дороги, но доходы от них только частично шли в казну государства. Большую часть диктатор оставлял за собой. Он официально являлся главой железных дорог с титулом «Верховный руководитель»[428]428
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 81.


[Закрыть].

Государству принадлежал и единственный крупный экспортный порт Коринто, тарифы на услуги которого для бизнеса тоже зависели от воли диктатора.

Вообще Сомоса, любивший красивую жизнь, вскоре стал самым крупным предпринимателем страны. В качестве президента он активно захватывал в личную собственность принадлежавшие государству так называемые пустынные земли (то есть те, которые никто не обрабатывал). Затем за счет государства он оснащал их инфраструктурой (дорогами, мостами, водоснабжением и т. д.). После начала Второй мировой войны Сомоса как верный союзник США объявил войну Германии и Японии и конфисковал принадлежащие немецкому капиталу кофейные плантации в департаменте Матагальпа. На своих землях клан Сомосы помимо кофе выращивал хлопок и разводил крупный рогатый скот – это были традиционные источники богатства никарагуанской олигархии. На экспорт говядины были введены налоги, от которых, естественно, освобождалось мясо, выращенное на фермах Сомосы.

Как только Сомоса завладел единственным в стране заводом по пастеризации молока, он немедленно законодательно запретил продавать непастеризованное молоко населению.

Если в 1934 году у Сомосы практически не было никакого имущества, то в 1944-м президент владел уже 51 фермой по выращиванию крупного рогатого скота и 46 кофейными плантациями[429]429
  Staten C. L. The History of Nicaragua. Greenwood Publishing Group, 2010. P. 51.


[Закрыть]. К этому времени он был крупнейшим земельным собственником и крупнейшим производителем кофе в Никарагуа. Кроме этого, диктатор приобрел завод по производству сахара в Монтелимаре, кожевенный завод (для выделки кожи со своих животноводческих ферм), цементную фабрику, спичечный завод, Национальную страховую компанию, газету «Новедадес» («Новости»), текстильное производство и доходные дома в нескольких городах.

Все отечественные и иностранные капиталисты должны были платить Сомосе «откаты» для получения лицензии на вырубку древесины или добычу полезных ископаемых, прежде всего золота. В 40-х годах годовая сумма таких «откатов» только от добычи золота оценивалась в 175-400 тысяч долларов[430]430
  Staten C. L. The History of Nicaragua. Greenwood Publishing Group, 2010. P. 51.


[Закрыть].

Естественно, сколотив неправедными путями такое огромное состояние, Сомоса с самого первого дня своего пребывания в президентском кресле стал делать все, чтобы в этом кресле и остаться.

Как только Сомоса стал президентом, он стал добиваться изменения конституции страны с одной целью – закрепить свое право на переизбрание. А до изменения основного закона Сомоса в августе 1937 года провел через конгресс закон о запрете муниципальных выборов[431]431
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 83.


[Закрыть]. Все выборные органы власти были замены «комитетами соседей», находившимися под жестким контролем центрального правительства. Даже бюджеты муниципалитетов теперь тоже утверждали в Манагуа. Причем в столице санкционировали единое для всей страны процентное соотношение тех или иных расходов. Например, на административные расходы полагалось тратить не более 35 % бюджета, на жилищно-коммунальные услуги и развитие инфраструктуры – 40 %, на здравоохранение и гигиену – 10 % и т. д.

Если учесть, что посты глав департаментов («политических руководителей») тоже не были выборными, то получается, что Сомоса сформировал «вертикаль власти», замкнутую только на него самого.

Через две недели после прихода Сомосы к власти конгресс по настоянию нового президента стал обсуждать проект реформы конституции. «Зачищенная» от сторонников Сакасы либеральная партия была готова на все. Однако консерваторы, прежде чем дать свое согласие, хотели гарантий для своей партии относительно будущего распределения выборных должностей.

В августе 1938 года комитет конгресса по конституционной реформе представил парламенту проект новой конституции. В ней, по замыслу Сомосы, должен был быть наконец-то узаконен статус национальной гвардии, сделан ряд посулов трудящимся. Партии меньшинства (в данном случае консерваторам) было обещано пропорциональное представительство в законодательной, исполнительной и судебной власти.

Однако консерваторы решили голосовать против нового проекта конституции, так как прекрасно понимали его основное назначение – продлить срок пребывания Сомосы в президентском дворце. Но у консерваторов в обеих палатах конгресса было явное меньшинство, и парламент решил 15 декабря 1938 года провести выборы в Конституционное собрание. Сомоса всячески хотел добиться участия консерваторов в принятии новой конституции, чтобы придать ей «общенародный» характер. Была образована «техническая комиссия» по выработке проекта новой конституции в составе семи человек, причем три места отвели консерваторам (одним из них был Карлос Куадра Пассос – давний противник Чаморро)[432]432
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 91.


[Закрыть].

Сами выборы в Конституционное собрание было решено фактически вообще не проводить ввиду «неопытности „электората“». Главным партиям заранее отводилось определенное количество мест на основании итогов предыдущих выборов. Сомоса объяснял это стремлением обеспечить достойное представительство формально «оппозиционной» консервативной партии.

В результате консерваторы решили не участвовать и в фарсе «выборов» 6 ноября 1938 года, тем более что за распределение избирательных бюллетеней по участкам отвечала национальная гвардия. Неудивительно, что результаты были «подсчитаны» в рекордно короткие сроки – за 24 часа. Но даже на этих выборах сомосовские либералы получили на 10 тысяч голосов меньше, чем во время президентских выборов 1936 года. «Национальные консерваторы» (просомосовская фракция консервативной партии) вообще потеряли половину голосов: вместо 21 582 голосов в 1936 году они получили только 11 196 голосов в 1938-м.

Конституционное собрание выработало проект нового основного закона за четыре месяца. В документе в духе времени было несколько «социальных» положений. Так, например, государство получало право конфисковывать частную собственность ради «общего блага». Содержалось в конституции и обещание государства распределять неиспользуемые земли между мелкими и средними землевладельцами. Рабочим впервые в истории Никарагуа гарантировались один выходной день в неделю, минимальная заработная плата, ограничение продолжительности рабочего дня и выплата пособий при несчастном случае на производстве[433]433
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 81.


[Закрыть]. Государство брало на себя обязательство учредить службу социального страхования.

Проект новой конституции серьезно ограничивал гражданские права. Например, вне закона ставили всех, кто «делал заявления против общественного порядка, фундаментальных институтов государства (например, национальной гвардии), республиканской и демократической формы правления, установившегося социального строя, общественной нравственности и добрых традиций…»[434]434
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 93.


[Закрыть]. Ясно, что под такими предлогами можно было бросить в тюрьму кого угодно.

В конституции окончательно закреплялась отмена выборности муниципалитетов. Отныне президент должен был раз в два года назначать муниципальные советы. Национальная избирательная комиссия теперь тоже переходила под контроль исполнительной власти.

Наконец, конституция закрепляла статус национальной гвардии, не только как гаранта независимости и территориальной целостности нации, но и как хранителя внутреннего мира в стране.

Сомоса знал, чем «купить» американцев и заручиться их поддержкой в демонтаже демократии в Никарагуа. Еще 3 ноября 1938 года он сказал американскому посланнику Никольсону, что намерен включить в новую конституцию положения договора Брайана – Чаморро о трансокеанском канале[435]435
  FRUS, 1938 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1938v05/reference/frus.frusl938v05.i0018.pdf).


[Закрыть]. К тому же Сомоса обещал американцам заранее представить на их рассмотрение соответствующее положение конституции. Одновременно диктатор воспользовался этим предлогом, чтобы инициировать свой визит в США.

Но госсекретарь США довольно высокомерно ответил, что договор Брайана – Чаморро и так действует, вне зависимости от того включен он в никарагуанскую конституцию или нет. В любое время США с санкции американского сената могут начать строительство канала[436]436
  FRUS, 1938 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1938v05/reference/frus.frusl938v05.i0018.pdf).


[Закрыть]. Сомосе посоветовали лучше разрядить напряженные отношения с Коста-Рикой и Сальвадором, которые были против строительства канала без их согласия.

Посланник Николсон рекомендовал вообще не передавать договор Брайана – Чаморро на обсуждение Конституционного собрания, опасаясь, что его могут подвергнуть критике.

Однако все вышеперечисленные и многие другие положения новой конституции были призваны закамуфлировать главную новацию – срок президентских полномочий Сомосы продлялся до 1 мая 1947 года. Конституционное собрание тоже преображалось в нормальный парламент со сроком полномочий до 15 апреля 1947 года[437]437
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 93.


[Закрыть].

30 марта 1939 года Сомоса снова принес присягу в качестве президента республики согласно новой конституции – теперь уже без всяких выборов.

С самого начала своего пребывания у власти Сомоса хотел объединить либеральную партию под своим руководством. В 1937 году он послал специальную делегацию в Сальвадор, где жил в эмиграции лидер «сакасовского» крыла либералов и неудавшийся преемник самого Сакасы Аргуэльо. Сомоса прекрасно знал цену «принципиальности» лидеров старой либеральной партии. В обмен на обещание министерских постов своим людям Аргуэльо уже в июле 1937 года приехал в Манагуа.

Сомоса решил также милитаризовать часть либеральной партии. В 1937 году так называемой Военной либеральной лиге (в ней состояли члены либеральной партии – ветераны гражданских войн) был присвоен статус вспомогательных военных формирований национальной гвардии. Всего в лиге было примерно 2600 членов, и ее боевые отряды были распределены по городам и поселкам[438]438
  Walter К. The Regime of Anastasio Somoza, 1936-1956. The University of North Carolina Press, 1993. P. 97.


[Закрыть]. Главой лиги был сам Сомоса.

Консервативная партия была в первое время правления Сомосы лояльной оппозицией, несмотря на то, что ее бывшие лидеры Диас и Чаморро в эмиграции выступали против режима. Чаморро, проживавший в Мексике, призвал консерваторов не участвовать в выборах в Конституционное собрание. Однако некоторые группы консерваторов все же выдвинули кандидатов – сотрудничество с Сомосой сулило реальные материальные выгоды. При этом консервативная националистическая партия, отколовшаяся от консерваторов, вообще напрямую поддерживала диктатуру. Часть крайне правых депутатов конгресса от этой партии симпатизировали нацистам, что в Рузвельт был противником Гитлера, значит, и Сомоса должен был быть таковым.

Можно сказать, что серьезной внесистемной оппозиции Сомосе до начала 40-х годов не было. Оппоненты диктатора сетовали, что население Никарагуа пребывало в глубокой политической апатии.

В области внешней политики Сомоса ориентировался на Вашингтон даже в мелочах. Он понимал, что именно от доброй воли американцев зависело как его восхождение к власти, так и его будущее. В январе 1939 года Сомоса фактически стал напрашиваться на визит в США – ведь именно в это время обсуждалась новая конституция, и поездка в Америку продемонстрировала бы поддержку США его властных амбиций. Рузвельт ответил необычно быстро и согласился принять Сомосу 5 мая 1939 года[439]439
  FRUS, 1939 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1939v05/reference/frus.frusl939v05.i0027.pdf).


[Закрыть].

Сомоса посетил Вашингтон, причем билет на пароход до Нового Орлеана ему оплатили американские бизнесмены из Москитии. На вокзале столицы США никарагуанского диктатора встречал лично Рузвельт, что было с протокольной точки зрения очень значимым проявлением внимания[440]440
  Crawley A. Somoza and Roosevelt: Good Neighbor Diplomacy in Nicaragua, 1933-1945. Oxford University Press, 2007. P. 152.


[Закрыть]. Сомосе даже разрешили переночевать в Белом доме – честь, которой удостаивались очень немногие главы иностранных государств.

Сомоса просил Рузвельта наконец начать строительство трансокеанского канала с параллельной шоссейной дорогой, а также оказать Никарагуа финансовую помощь в электрификации железных дорог и в развитии инфраструктуры в целом. Президент США много обещал в общем, но конкретики в его обещаниях было мало. Конгресс США в который раз начал обсуждать вопрос о строительстве канала в Никарагуа, но, как и раньше, дальше обсуждения дело не продвинулось.

Военное ведомство США оценивало строительство никарагуанского канала в громадную сумму – от 750 миллионов до миллиарда долларов – и сомневалось, что можно обеспечить его адекватную защиту, в том числе и от нападения с воздуха.

Сомоса и посланник США в Никарагуа Никольсен предлагали для защиты канала купить у Никарагуа острова Корн в Атлантике[441]441
  FRUS, 1939 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1939v05/reference/frus.frusl939v05.i0027.pdf).


[Закрыть], но в Вашингтоне сочли это непрактичным – ведь по договору Брайана – Чаморро американцы и так получали эти острова в долгосрочную аренду.

Газеты в Соединенных Штатах в целом благосклонно восприняли Сомосу как прогрессивного и эффективного латиноамериканского деятеля, своего рода менеджера американского образца.

Якобы именно после переговоров с Сомосой Рузвельт произнес ставшую крылатой фразу: «Сомоса, конечно, сукин сын, но это наш сукин сын». На родине Сомосу прозвали «тачо» («мерзавец», «подонок» по-испански). Правда, многие исследователи считают слова Рузвельта более поздней выдумкой прессы, так как никаких документов или свидетельств на сей счет найдено не было. Некоторые даже полагают, что Сомоса сам запустил эту утку.

Впервые эта история появилась 15 ноября 1948 года в журнале «Тайм». В 1960 году возникла версия, что Рузвельт говорил так не о Сомосе, а о доминиканском диктаторе Трухильо. Как бы то ни было, на самом деле и Сомоса, и Трухильо (которые, кстати, дружили) вполне заслуживали такой характеристики. Но вряд ли Рузвельт сказал о Сомосе что-либо подобное. Ведь «сукина сына» переночевать в Белом доме не пригласили бы.

22 мая 1939 года в послании Рузвельту Сомоса писал: «Возможность лично познакомиться с Вами стала для меня источником глубокого удовлетворения и позволила подтвердить впечатление, которое уже сложилось у меня о Вашей блестящей личности и Вашей благородной и искренней приверженности идеям панамериканизма, равно как и о Ваших дружеских чувствах по отношению к моей стране»[442]442
  FRUS, 1939 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1939v05/reference/frus.frusl939v05.i0027.pdf).


[Закрыть].

Помимо помощи США в реализации проекта постройки канала и других объектов транспортной инфраструктуры Сомоса просил Рузвельта прислать американского офицера, чтобы он возглавил Военную академию национальной гвардии, а также «подходящего офицера» на должность генерального инспектора создаваемых никарагуанских ВВС.