Текст книги "Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия"

До окончания президентского срока, истекавшего в мае 1967 года, конгресс избрал президентом министра внутренних дел Лоренсо Герреро Гутьерреса, родственника усопшего Шика.

В августе 1966-го Анастасио Сомоса-младший («Тачито») заявил о своей готовности баллотироваться на пост президента. «Тачито» за цинизм и крайнюю жестокость не любили даже в собственной семье. Он предпочитал лично пытать политических противников и держал в саду зоопарк – клетки с заключенными вперемежку с клетками, в которых сидели настоящие звери.

«Тачито» родился 5 декабря 1925 года и с семи лет учился в элитной христианской школе, в одном классе с Педро Хоакином Чаморро. Но уже в 10 лет Анастасио отправили учиться в США, где он окончил гимназию во Флориде и католическое военное училище Ла-Саль (примерный аналог кадетского училища). 3 июля 1943 года он был принят в лучшее военное училище США – Вест-Пойнт, сразу же после окончания которого отец назначил его начальником штаба национальной гвардии.

В 1950 году «Тачито» женился на своей родственнице, жившей в США, – Хоуп Поротокарреро. Сомосе-старшему нравились элегантность, знание нескольких иностранных языков и умение шикарно одеваться Хоуп. «Она – высший класс!» – говаривал «Тачо». Хоуп считалась, по меркам семьи Сомосы, культурной и светской дамой (она подражала Жаклин Кеннеди), хотя больше всего ее интересовали бутики Майами и танцы. В шикарной свадебной церемонии участвовали 4000 приглашенных. У Сомосы-младшего было пятеро детей. Они, как и их мать, были ярыми поклонниками американского образа жизни и говорили по-английски лучше, чем по-испански. Уже в 60-е годы супруги отдалились друг от друга, и Хоуп большую часть времени проводила в США. Развода избегали только по политическим мотивам.

Сначала молодые жили в Нью-Йорке, где собирались остаться на всю жизнь. Там Сомоса-младший занимался бизнесом клана, в частности, транспортной судоходной компанией «Маменик Лайн». Но сын был нужен отцу в Никарагуа.

Путь к президентскому креслу для «Тачито» был окончательно расчищен, когда в апреле 1967 года его старший брат Луис неожиданно умер от инфаркта в 45 лет.

Известие о выдвижении ненавистного «Тачито» (куда более жесткого и властолюбивого, чем Луис) заставило сандинистов вновь вернуться к партизанской борьбе.

Карлос Фонсека во второй половине 60-х жил то в Мексике, то в Коста-Рике. Будучи в очередной раз арестован и отбывая срок в костариканской тюрьме, он влюбился в Марию Хайде Теран, которая навещала его по четвергам и воскресеньям. Молодые люди познакомились на тайной студенческой сходке. Мария, бывшая на два года младше Карлоса, происходила из видной леонской семьи, известной своими либеральными взглядами. Ее отец и брат были членами Независимой либеральной партии. Семья владела издательством и книжным магазином недалеко от университета. В апреле 1965 года Мария и Карлос поженились, и в ноябре 1966-го у них родился сын – Карлос-младший.

Надо отметить, что Фонсека терпеть не мог свободных отношений между мужчиной и женщиной. Если в партизанском отряде или подполье он замечал, что между юношей и девушкой вспыхивали романтические чувства, он, как правило, немедленно вызывал молодого человека и требовал, чтобы тот оформил нормальный брак, прежде чем пара начнет жить вместе. Ясно, что такие «старомодные» уже по меркам тогдашней молодежи взгляды объяснялись тяжелой судьбой самого Фонсеки – незаконнорожденного сына матери-одиночки.

В январе 1966 года в Гаване была проведена Триконтинентальная конференция. На ней лидеры кубинской революции, в частности, Че Гевара в своем послании конференции, призвали народы Африки, Азии и Латинской Америки к вооруженной борьбе против американского империализма. Фидель Кастро обрушился с критикой на «консервативные» коммунистические партии Латинской Америки, которые, по его мнению» слишком увлеклись парламентаризмом и работой в профсоюзах. Кастро призвал дать США «два, три, еще больше Вьетнамов»[514]514
  Zimmermann M. Sandinista. Carlos Fonseca and the Nicaraguan Revolution. Durham and London, Duke University Press, 2000. P. 94.


[Закрыть]. Именно в то время Че Гевара отправился делать революцию в Боливию.

Под влиянием кубинцев СФНО опубликовал в ноябре 1966 года манифест, в котором отказывался от мирных средств борьбы. Характерным был уже заголовок этого документа: «Сандино – да, Сомоса – нет, революция – да, избирательный фарс – нет!»[515]515
  Zimmermann M. Sandinista. Carlos Fonseca and the Nicaraguan Revolution. Durham and London, Duke University Press, 2000. P. 95.


[Закрыть].

В Никарагуа в то время, Партия республиканской мобилизации (в которой работали и коммунисты, и сандинисты) решила поддержать на выборах 1967 года кандидатуру консерватора, богатого скотовода Фернандо Агуэро. Принадлежащая бывшему однокласснику Сомосы-младшего Педро Хоакину Чаморро газета «Ла Пренса» была рупором объединенной оппозиции – Национального союза оппозиции.

В воскресенье 22 января 1967 года буржуазная оппозиция и коммунисты решили провести в столице мощный митинг против кандидатур «Тачито». На улицы Манагуа вышла небывалая в истории страны демонстрация – более 50 тысяч человек. Оппозиция требовала отмены намеченных на 5 февраля президенских выборов и реформы избирательного законодательства. Агуэро призвал командование национальной гвардии к диалогу с народом. Сандинсты распространяли среди демонстрантов листовки с призывом бойкотировать выборы.

И тут Сомоса-младший показал, что превзошел кровожадностью даже своего отца. Национальной гвардии был отдан приказ стрелять на поражение. На центральной улице Манагуа – авениде Рузвельта – были убиты более 100 человек (по неофициальным данным – около 1000-1500). Лидеры оппозиции укрылись в одном из отелей, который был обстрелян из танка «шерман».

Правда, по некоторым сведениям, первый выстрел прозвучал из рядов манифестантов и сделал его бывший национальный гвардеец, в то время – член СФНО Давид Техада Перальта. Но это, конечно, не оправдывает звериную жестокость национальных гвардейцев по отношению к собственному народу.

По стране прокатилась волна арестов. В числе прочих был арестован один из лидеров СФНО – Эден Пастора, которого обвинили в незаконном ношении оружия. Редакция «Ла Пренсы» была 22 января разгромлена национальной гвардией, и газета не выходила до 3 февраля. Но Агуэро все же продолжал предвыборную борьбу.

СФНО обвинил буржуазную оппозицию и коммунистов в том, что они своей неправильной тактикой подставили безоружных людей под пули. Тактика буржуазной оппозиции, которая надеялась, что жестокая расправа над мирными людьми вызовет раскол в национальной гвардии и вмешательство США в пользу оппозиции, оказалась неверной.

Неудивительно, что 5 февраля 1967 года «Тачито» был избран президентом Никарагуа, получив 75 % голосов.

Сандинисты решили заново начать партизанскую борьбу, понимая, что мирными средствами устранить диктатуру не получится. Теперь в качестве «очага» был выбран горный лесной район Панкасан, в котором жили испаноговорящие крестьяне и который находился неподалеку от родного города Фонсеки Матагальпы. В Панкасане не было крупных городов и дорог с твердым покрытием, что затрудняло возможные контрпартизанские операции национальной гвардии. Люди жили в деревнях, в каждой из которых насчитывалось не более 200 жителей. Это был центр района боевых операций Сандино в 1927-1933 годах. Многие здесь помнили «генерала свободных людей» и даже воевали в рядах его армии.

Хотя регион Панкасан занимал 15 % территории Никарагуа, там жил лишь 1 % населения страны[516]516
  Zimmermann M. Sandinista. Carlos Fonseca and the Nicaraguan Revolution. Durham and London, Duke University Press, 2000. P. 96.


[Закрыть].

Фонсека с апреля 1967 года находился в горах и лично готовил партизанское движение вместе с другими руководителями фронта Оскаром Турсиосом[517]517
  Турсиос был членом никарагуанской компартии и по ее линии был отправлен в 1961 года на учебу в Москву в Университет дружбы народов имени Патрисы Лулумбы. Изучал экономику, но был исключен за «маоистские тенденции». В марте 1964 года через Даниэля Ортегу вступил в СФНО. С 1965 года – член национального руководства фронта, отвечал за военную работу.


[Закрыть], Сильвио Майоргой и Томасом Борхе. Вдвоем с проводником из местных Фонсека осторожно обходил крестьянские дома (крестьяне знали его как «Иисуса») и вел беседы на тему эксплуатации крестьян местными богатеями и американскими империалистами. Крестьяне в Панкасане жили очень бедно, так как были оттеснены в этот негостеприимный район кофейными плантаторами, захватившими лучшие земли. Фонсека обещал им аграрную реформу, но предупреждал, что ее придется завоевать с оружием в руках.

Фонсека считал никарагуанский народ мятежным, но пока не революционным. Это означало, что люди в принципе готовы к восстанию против режима, но не могут сформулировать политическую программу борьбы.

Крестьяне охотно слушали «Иисуса» и обещали помощь. Проблема была, правда, в том, что у многих родственники служили в национальной гвардии. Это была давняя политика Сомосы-старшего в районах сандинистского движения 1927-1933 годов. Чтобы привлечь местное непокорное население к сотрудничеству, его охотно брали в национальную гвардию.

Помощники партизан из числа местных крестьян были организованы в ячейки, каждая из которых выполняла определенные задачи: разведка, снабжение продовольствием, предоставление жилья партизанам и т. д. Фонсека уделял конспирации огромное внимание, из-за чего над ним часто посмеивались более нетерпеливые товарищи. Например, он настаивал на том, чтобы как можно меньше бойцов СФНО в разных районах знали друг друга в лицо. Сам Фонсека часто менял внешний облик, превращаясь, скажем, из врача в бейсболиста. Он специально тренировал мимику и менял прически. Очки Фонсека (он был близорук) иногда заменял только что появившимися контактными линзами. Ходили даже слухи, что он пришел на похороны собственной матери, переодевшись монашкой.

Все руководство фронта, включая Фонсеку, прибыло в Панкасан. Партизан, снова разделенных на три колонны, насчитывалось примерно 40 человек (меньше, чем в 1963 году), но на этот раз все они были хорошо вооружены. Часть бойцов прошли подготовку на Кубе. В июле – октябре 1966 года некоторые из будущих партизан воевали в Гватемале в рядах местных левых повстанцев.

В мае 1967 года (одновременно с принесением «Тачито» присяги президента) фронт начал партизанскую борьбу. В Манагуа партизаны обстреляли дома некоторых видных деятелей режима и провели экспроприацию для нужд партизанской борьбы в филиале «Лондонского банка». Позднее была захвачена бронированная инкассаторская машина Национального банка.

Партизаны продержались в горах Панкасана три месяца, в течение которых правительственные войска не могли их обнаружить. Но затем Сомоса направил в район Панкасана элитные части (более 400 человек). 27 августа 1967-го одна из колонн партизан во главе с основателем СФНО Сильвио Майоргой попала в засаду и была практически полностью уничтожена (упорный бой продолжался целый день). В операции участвовал вертолет национальной гвардии. Сам Майорга погиб. Был убит и Ригоберто Крус, который четыре года готовил партизанскую базу в горах. Партизан предал сельский староста, который подобрал патроны, случайно оброненные одним из бойцов, и отнес их национальным гвардейцам[518]518
  По другой версии, партизаны взяли в плен местного крестянина и попросили его быть их проводником. Тот согласился. Но жена сообщила о пропаже мужа национальным гвардейцам. Когда партизаны отпустили крестьянина, и он вернулся домой, его уже поджидали гвардейцы. Те заставили его показать дорогу к партизанской колонне.


[Закрыть]. Разведсеть Фонсеки сработала, и он узнал о предательстве, но его курьер прибыл к Майорге слишком поздно.

После разгрома колонны Майорги остальные партизаны отошли в Гондурас.

Таким образом, вторая попытка «фокизма», хотя и хорошо подготовленная, в отличие от 1963 года, тоже потерпела крах. Все же на этот раз партизанская борьба получила в Никарагуа широкий отклик. О ней писали в газетах. В городах СФНО организовал акции солидарности с партизанами, а Сомоса был вынужден публично признать потери своих элитных частей. Репрессии национальной гвардии против мирных крестьян Панкасана только усилили среди них симпатии к «мучачос» («ребятам», как они называли молодых сандинистов). Гвардейцы зверски убили пленных партизан (например, у бойца СФНО Армандо Флореса бритвой сняли кожу с головы и посыпали раны солью)[519]519
  Никарагуа: путь борьбы и победы. М., 1984. С. 257.


[Закрыть] и крестьян, которых подозревали в помощи сандинистам. В ответ фронт 23 октября 1967 года казнил сержанта гвардии Гонсало Лакайо, пытавшего пленников. В операции принял участие Даниэль Ортега.

После Панкасана СФНО стал общенациональной силой, хотя пока только с чисто пропагандистской точки зрения. Авторитет Фонсеки сильно вырос. В январе 1968 года он стал единоличным политическим и военным руководителем СФНО, а в феврале 1969-го – генеральным секретарем фронта. Официальными цветами СФНО стали красный и черный, как у Сандино, а лозунгом – слова «Свободная родина или смерть». Только после Панкасана фронт стал полноценной организацией (хотя был создан 23 июля 1961 года). В 1969 году Фонсека написал программу сандинистов, получившую название «исторической».

Программа определяла СФНО как «военно-политическую организацию, стратегическая цель которой – взятие политической власти и создание революционного правительства, опирающегося на союз рабочих и крестьян и поддержку всех патриотических, антиимпериалистических и антиолигархических сил страны»[520]520
  Идейное наследие Сандино. М., 1982. С. 241.


[Закрыть]. Режим Сомосы сандинисты описывали как политически антинародный и юридически незаконный. «…Его признание и оказываемая ему помощь со стороны США – неопровержимое доказательство иностранного вмешательства в дела Никарагуа».

Фонсека учел ошибки Сандино, и в программе содержался целый набор прогрессивных социально-экономических требований. Грядущее революционное правительство обещало аграрную реформу («перераспредление земли в интересах трудящихся» и «ликвидацию власти латифундистов»), экспроприацию имущества клана Сомосы и его пособников. Кроме этого, предполагались национализация иностранных горнорудных компаний и банковской системы, запрет ростовщичества. Одновременно фронт обещал «покровительство мелким и средним собственникам (промышленникам, торговцам), ограничивая сверхприбыль, получаемую от эксплуатации трудящихся». Сандинисты намеревались установить контроль над внешней торговлей, ограничить импорт предметов роскоши и ввести в экономику плановые начала, «положив конец анархии, характерной для капиталистического общества». Важное место в планировании должны были занять «индустриализация и электрификация страны».

В политической области «историческая программа» СФНО обещала восстановление всех политических и гражданских свобод, амнистию и возвращение политических эмигрантов, а также строгое наказание для «лиц, виновных в преследовании, доносах, пытках или убийствах революционеров и других представителей народа».

Национальная гвардия подлежала ликвидации и замене ее патриотической народной армией. В новую армию разрешалось принимать и бывших гвардейцев при условии, что они «не принимали участие в убийствах, грабежах, пытках и преследовании прогрессивных деятелей, демократов, революционеров и трудящихся».

В сфере образования и культуры СФНО обещал развернуть массовую компанию по ликвидации неграмотности, восстановить «преданные забвению антинародными режимами имена представителей прогрессивной интеллигенции». «…образование будет бесплатным на всех уровнях, – говорилось в программе, – а на некоторых – обязательным»[521]521
  Идейное наследие Сандино. М., 1982. С. 244–245.


[Закрыть].

Рабочим были обещаны прогрессивный трудовой кодекс, гарантирующий восьмичасовой рабочий день, право на регулярный отпуск и «доход трудящегося… который должен быть достаточным для удовлетворения его ежедневных потребностей». Сандинисты обещали также ликвидировать безработицу, предоставить каждой семье нормальное жилье и уничтожить ростовщичество в области квартплаты.

Отдельные разделы программы посвящались специальным мерам по развитию отсталого атлантического побережья Никарагуа, эмансипации женщин и уважению религиозных чувств верующих.

В области внешней политики революционное правительство обещало «положить конец американскому вмешательству во внутренние дела Никарагуа и проводить в отношении других стран политику взаимного уважения и братского сотрудничества между народами». Все неравноправные договоры подлежали отмене (здесь в первую очередь, конечно, имелся в виду пресловутый договор Брайана – Чаморро).

Можно резюмируя, отметить, что Фонсека написал классическую марксистскую программу, которая содержала пункты, привлекательные для подавляющего большинства никарагуанцев, включая мелких и средних предпринимателей, тоже страдавших от диктатуры и засилья в стране трех олигархических групп.

На базе исторической программы СФНО фронт начал активную и кропотливую работу по созданию родственных организаций среди рабочих, студентов и крестьян. Эти организации в будущем должны были поддерживать новое вооруженное восстание против диктатуры массовыми акциями гражданского неповиновения. Таким образом. СФНО под руководством Фонсеки практически встал на линию компартии, отвергнув «фокизм». В то же время и коммунисты после января 1967 года намеревались свергнуть Сомосу насильственным путем, поэтому члены партии охотно вступали в боевые группы СФНО.

Новая тактика фронта принесла успех. Сандинисты создали Революционный фронт студентов (среди студенчества фронт было особенно популярен, так как и сами руководители СФНО вышли из студенческой среды).

В 1970 году эта организация выиграла выборы в органы студенческого самоуправления университета Леона, причем кандидаты открыто говорили, что они коммунисты и сандинисты, что только добавляло им голосов[522]522
  Zimmermann M. Sandinista. Carlos Fonseca and the Nicaraguan Revolution. Durham and London, Duke University Press, 2000. P. 103.


[Закрыть]. Фонсека призывал всех членов СФНО изучать марксизм, как единственное средство для объяснения и реформирования общества. В 1968 году он написал специальное «Послание революционным студентам».

По оценкам Педро Хоакина Чаморро, в начале 70-х годов 70 % студентов в Манагуа были марксистами, 25 % – социал-христианами (то есть сторонниками идей левого буржуазного реформизма с опорой на христианские ценности), 5 % не имели никаких ясно выраженных политических взглядов.

Среди жителей бедняцких кварталов крупных городов («барриос»), особенно Манагуа, СФНО создавал ячейки будущей борьбы, которые назывались «гражданскими народными комитетами». В случае вооруженного восстания эти комитеты должны были выйти из подполья и стать органами народной власти.

Фонсека призывал создавать ячейки фронта среди всех социальных слоев, среди строительных рабочих, обувщиков, текстильных рабочих, водителей, механиков, работников торговли, портовых докеров, студентов, госслужащих. «Цель должна быть в том, чтобы в каждом баррио, каждом секторе производства, на каждом рабочем месте, была активная группа СФНО».

Во фронт теперь охотно шли и молодые рабочие, разочарованные «умеренной» линий никарагуанских коммунистов, особенно их участием в предвыборной кампании Агуэро в 1967 году.

Военная тактика СФНО состояла в полном временном прекращении организованной партизанской борьбы в сельской местности и сосредоточенности на накоплении сил путем подпольной работы в городах. В бой предписывалось вступать только в целях самообороны.

Однако полностью партизанская борьба после Панкасана не прекратилась. 3 марта 1969 года в Ла-Вирхене (департамент Ривас, юг страны) сандинисты участвовали в бою против батальона национальной гвардии (400 человек), вооруженного артиллерий и поддерживаемого авиацией. 15 июля 1969 года на конспиративной квартире в Манагуа был убит член руководства фронта 23-летний Хулио Буитраго – «отец городской вооруженной борьбы», как его называли в СФНО[523]523
  Буитраго родился в Манагуа в 1944 году в бедной семье. Ребенком продавал газировку и работал уборщиком в кинотеатре. С 16 лет участвовал в борьбе против диктатуры. С 1964 года – член СФНО. 22 июня 1967 года был арестован и избит так, что мочился кровью, однако не сказал на допросе ни слова. После освобождения уехал на Кубу, которую очень уважал. Буитраго стремился перенести в Никарагуа кубинский опыт строительства социализма. В Никарагуа он вернулся в марте 1968 года.


[Закрыть].

Служба безопасности Сомосы («Офис национальной безопасности»), естественно, активно прилагала усилия для ликвидации конспиративной сети фронта в городах. 15 июля национальная гвардия раскрыла конспиративную квартиру Буитраго (он был в то время членом национального руководства СФНО и отвечал за подпольную работу в городах). Хулио открыл прицельный огонь, под защитой которого из дома смогли бежать три бойца СФНО. Национальная гвардия заявила, что в доме, судя по интенсивности огня, находятся десятки партизан, и вызвала на помощь вертолеты и танк. Несколько часов три сотни бойцов элитного подразделения национальной гвардии не могла взять штурмом двухэтажный дом. Атакой руководил лично директор службы безопасности Самуэль Жени[524]524
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 83.


[Закрыть]. Но когда огонь прекратился, в доме не нашли никого, кроме изрешеченного пулями тела Буитраго.

Героическое сопротивление Буитраго еще больше подняло престиж фронта в стране, так как операцию национальной гвардии транслировали в прямом эфире по телевидению.

Но гибель Буитраго, руководившего всей подпольной работой в городах и двумя вооруженными группами по семь бойцов в каждой, стала для фронта тяжелым ударом.

К концу 1969 года СФНО потерял в боях и стычках 28 человек, 16 членов фронта томились в тюрьме, 12 работали в подполье[525]525
  Zimmermann M. Sandinista. Carlos Fonseca and the Nicaraguan Revolution. Durham and London, Duke University Press, 2000. P. 110.


[Закрыть]. Во всем фронте вряд ли было тогда больше пары сотен членов. Но тактика «накопления сил в тишине» (как ее называл СФНО) продолжалась.

Последнее крупное столкновение с национальной гвардией в горах произошло в 1970 году в горах Синика и Эль-Бихао недалеко от Матагальпы.

Партизаны собрались там в декабре 1969 года, чтобы возобновить прерванную после Панкасана масштабную партизанскую войну. 14 февраля 1970 года патруль национальной гвардии в количестве 40 человек попал в засаду партизан под командованием Оскара Турсиоса. Причем, в отличие от Панкасана в 1967 году, на этот раз партизаны практически состояли из местных крестьян (а не из городской молодежи) и национальная гвардия, опять же впервые, не смогла разгромить партизан в открытом бою[526]526
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 84.


[Закрыть]. Партизаны организованно отошли в другие районы и рассеялись в городах.

С сентября 1970 года руководство городским сопротивлением (Внутренним фронтом) принял на себя Байардо Арсе[527]527
  Родился в 1950 году в оппозиционно настроенной по отношению к Сомосе семье. Его отец, журналист, был избит за критические публикации иумер от побоев в 1957 году. С конца 60-х годов – член СФНО, создавал подпольные ячейки фронта в Леоне. Работал журналистом в «Ла Пренсе».


[Закрыть].

В городах была создана сеть конспиративных квартир, все члены фронта пользовались псевдонимами и кодовой системой письма (самого Фонсеку знали как «Зорро»). Находившиеся на нелегальном положении члены фронта должны были спать на конспиративных квартирах одетыми, а женщины – носить брюки вместо юбок, чтобы быстрее убежать в случае облавы.

Для финансирования своей борьбы СФНО сначала прибегал к экспроприации банков, но это было рискованно, и впоследствии фронт больше полагался на взносы членов и сочувствующих.

В 1969 году фронт, наконец, формализовал свою структуру. Генеральный секретарь Карлос Фонсека был лидером СФНО. Во время тюремного заключения Фонсеки его замещал Умберто Ортега. Кроме них в Национальное руководство фронта в 1969 году входили Оскар Турсиос (формально второе по значимости лицо), Хулио Буитраго, Рикардо Моралес, Эфраин Санчес, Франсиско Росалес[528]528
  В марте 1968 года Турсиос и Умберто Ортега прошли военную подгтовку в КНДР.


[Закрыть].

Помимо исполнительного секретарита (его возглавлял Фонсека) руководящими военными структурами СФНО были Генеральный штаб партизанской борьбы (отвечал за вооруженную борьбу в сельской местности), Генеральный штаб городского сопротивления (после гибели Буитраго его возглавил Эфраин Санчес) и региональные руководящие комитеты.

В 1969-1970 годах кубинцы, наученные горьким опытом Че Гевары, прекратили военное обучение сандинистов. СФНО при посредничестве троцкистов пришлось обратиться за помощью к Организации освобождения Палестины. В 1971 году делегация СФНО во главе с Фонсекой через Москву направилась в КНДР. В столице СССР никарагуанцев пригласили принять участие в XXIV съезде КПСС. До сентября 1971 года делегация фронта находилась в Северной Корее, где проходила военную подготовку. На обратном пути Фонсека посетил Пекин.

В начале 70-х годов Фонсека из эмиграции руководил СФНО в целом, а Оскар Турсиос возглавлял партизанскую борьбу в Никарагуа.

Между тем борьба фронта в Никарагуа не прекращалась ни на одни день. 15 января 1970 года на конспиративной квартире в Манагуа попал в осаду член СФНО поэт Леонель Ругама. На предложение гвардии сдаться он выкрикнул: «Скажи своей матери, чтобы сдавалась!» Его убили вместе с двумя другими членами фронта.

Карлос Фонсека жил в эмиграции в Коста-Рике, где 22 января 1969 года родилась его дочь Таня. 31 августа 1969-го лидер СФНО был арестован местной полицией. 23 декабря семь бойцов фронта, в том числе Умберто Ортега, напали на костариканскую тюрьму Алахуэла, чтобы освободить Фонсеку. Но операция[529]529
  У сандинистов была информация, что Фонсеку хотят убить в тюрьме руками подкупленных гвардией Сомосы уголовников.


[Закрыть] провалилась, при этом в плен попала супруга лидера СФНО, а Ортега был серьезно ранен. Широкая кампания в пользу освобождения Фонсеки, развернувшаяся в Европе, не впечатлила костариканское правительство. Однако 21 октября 1970 года группа под командованием Карлоса Агуэро провела новую операцию, захватив самолет, на борту которого находились сотрудники «Юнайтед Фрут» – граждане США[530]530
  Baracco L. Nicaragua: The Imaging of a Nation From Nineteenth-Century Liberals to Twentieth-Century Sandinistas. Algora Publishing, 2005. P. 70.


[Закрыть]. Фонсеку и Ортегу освободили и через Мексику отправили на Кубу.

На Кубе Фонсека находился с 1970-го по 1975 год, посвятив себя теоретической работе, но не оставив повседневное руководство деятельностью фронта. В 1972 году появилась уже упомянутая работа Фонсеки «Сандино – пролетарский партизан», в 1973-м – «Хронология сандинистского сопротивления». Фонсека подчеркивал в работе искреннюю дружбу Сандино с коммунистом Фарабундо Марти, но ничего не писал о связях «генерала свободных людей» с масонами или сектой спиритуалистов. Сандино окончательно стал символом, причем очень популярным среди населения Никарагуа. Именно Фонсека вернул Сандино в сердцах и умах никарагуанцев законное место духовного лидера нации.

Между тем «накопление сил» СФНО стало давать первые ощутимые результаты. В мае и июне 1970 года в Никарагуа прошла голодовка студентов и их матерей в поддержку политических заключенных[531]531
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 85.


[Закрыть]. В сентябре протесты перекинулись на все крупные города. В январе 1971 года студенты и рабочие Леона совместно выступили против повышения платы за проезд в общественном транспорте. В апреле крестьяне протестовали против зверств национальной гвардии в северных департаментах Никарагуа. В мае 1971-го Сомосе пришлось послать в Матагальпу вертолеты, чтобы подавить протест. В октябре 1971 года по всей Никарагуа происходили захваты церквей с требованием освободить политзаключенных, в том числе видных деятелей СФНО Хермана Помареса и Дорис Тихерино.

Диктатор был вынужден маневрировать, и в марте 1971 года было подписано очередное соглашение между партией Сомосы (националистической либеральной) и консерваторами (его назвали «пакт купия куми» – «единое сердце» на языке индейцев-мискито). По этому соглашению Сомоса 1 мая 1972 года «передал власть» Национальной правительственной хунте, в которую вошли два члена его партии, Роберто Мартинес Лакайо и Альфонсо Лово Кордеро, и бывший кандидат в президенты консерватор Фернандо Агуэро.

Однако буржуазная оппозиция режиму была к тому времени так дискредитирована в глазах населения, что никакого успокоения стране маневры Сомосы не принесли.

В конце 1973 года сандинисты решили, что настало время вернуться к вооруженной борьбе. На сей раз ее фронт был открыт на густонаселенном юге страны – в департаментах Масайя, Гранада, Карасо и Ривас. Там партизаны могли рассчитывать на помощь уже созданной сети городского сопротивления. Новый фронт возглавил один из основателей СФНО, представитель «поколения 1944 года» Томас Борхе.

Партизаны попытались взять под контроль деревню Нандайме (департамент Ривас) – ключевой транспортный узел, в котором сходились Панамериканское шоссе и дорога на Гранаду. Там был устроен конспиративный дом «Ла Эрмита» («Убежище»), однако охранка Сомосы вышла на след партизан и 17 сентября 1973 года атаковала «Ла Эрмиту», убив четырех сандинистов[532]532
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 85.


[Закрыть], в том числе двух членов национального руководства СФНО – Оскара Турсиоса и Рикардо Моралеса. После этого Фонсека разослал циркулярное письмо, в котором требовал неукоснительного соблюдения правил конспирации.

Борьбу против диктатора активизировали и коммунисты. В 1973 году они возглавили через подконтрольные профсоюзы успешную забастовку строительных рабочих.

Но самый страшный удар Сомосе нанесли не сандинисты, а природа. В канун Рождества, 23 декабря 1972 года Манагуа содрогнулась от сильнейшего землетрясения. Погибли 10 тысяч человек. 52 тысячи человек (57 % экономически активного населения столицы) оказались без работы[533]533
  Vilas С. М. Sandinista Revolution. National Liberation and Social Transformation in Central America. Monthly Review Press, 1986. P. 102.


[Закрыть]. Пострадали 95 % малых ремесленных предприятий и торговых точек. Две трети города (27 квадратных километров), 60 тысяч домов – большей частью в бедных кварталах – были разрушены. Национальная гвардия утратила контроль над ситуацией и перешла к мародерству. В столицу Никарагуа по указанию США были спешно переброшены бойцы созданного американцами центральноамериканского военного блока – КОНДЕКА[534]534
  Центральноамериканский совет обороны (Cosejo de Defensa Centroamericana, CONDECA) провел свое первое заседание в июне 1964 года в Гватемале. В сентябре того же года в столице Гватемалы стал работать постоянный штаб блока. Первоначально в организацию вошли Гватемала, Никарагуа и Гондурас. В 1965 году к КОНДЕКА присоединились Сальвадор и Коста-Рика. Блок провел в 1965 году совместные военные учения с США, затем совместные маневры проводились в январе 1973 года в Гватемале. Основной целью КОНДЕКА была борьба против левых партизан в странах Центральной Америки.


[Закрыть].

Землетрясение полностью подорвало остатки престижа Сомосы в стране. Диктатор заявил, что в кратчайшие сроки с помощью мирового сообщества ликвидирует последствия стихийного бедствия. Он назначил сам себя главой «Чрезвычайного национального комитета» и «Комитета по восстановлению столицы»[535]535
  Игнатьев O. K. Штурм Тискапы. М., 1979. С. 25.


[Закрыть]. Было создано новое министерство – национального восстановления, причем и его возглавил Сомоса.

Мировое сообщество действительно оказало Никарагуа беспрецедентную помощь в размере 190 миллионов долларов. Однако восстановление двигалось медленно, а крупные суммы денег оседали в карманах семейства Сомосы и национальной гвардии, солдаты и офицеры которой открыто торговали на рынках иностранной гуманитарной помощью. Итальянский журнал «Эуропео» писал 15 сентября 1978 года: «Землетрясение еще больше обогатило семейство Сомосы. Оно прикарманило все деньги, поступившие из разных стран мира, и вложило их в свои строительные компании»[536]536
  Игнатьев O. K. Штурм Тискапы. М., 1979. С. 25.


[Закрыть]. Действительно, подряды на восстановление Манагуа в основном получали семейные фирмы Сомосы. Например, мостовые города покрывали не асфальтом, а плиткой, которую производило предприятие Сомосы.

Правда, громадные иностранные деньги и строительный бум после землетрясения, казалось, покончили с фазой плохой конъюнктуры для никарагуанских экспортных товаров, наблюдавшейся в 1967-1972 годах. Четыре аграрных продукта составляли основную часть (более 60 %) никарагуанского экспорта в начале 70-х годов: 24,5 % – хлопок, 18,1 % – кофе, 10,2 % – сахар и 7,2 % – говядина[537]537
  Black G. Triumph of the People, The Sandinista Revolution in Nicaragua. London, 1981. P. 67.


[Закрыть].

Все они упали в цене после мирового энергетического кризиса 1973 года, а потом Никарагуа постигла засуха. В 1974 году строительный бум иссяк, и Сомосе ввиду отсутствия прежних экспортных поступлений пришлось активно занимать деньги за границей, благо с помощью американцев делать это ему было несложно. Последствия такой близорукой политики не замедлили сказаться.

В 1968 году у Никарагуа был самый маленький среди стран Центральной Америки внешний долг – 49 миллионов долларов. Но лишь в 1970-1975 годах внешний долг Никарагуа увеличился с 146,8 до 592,7 миллиона долларов[538]538
  Латинская Америка в цифрах. М., 1989. С. 131.


[Закрыть].

В 1979 году к моменту падения диктатуры Сомосы на обслуживание внешнего долга страны шло уже 22 % экспорта. В 1978 году ВВП снизился на 5 %, а внешний долг достиг астрономической суммы – миллиарда долларов. Страна была фактически в состоянии банкротства. Однако на военных расходах Сомоса по-прежнему не экономил.

Но следует подчеркнуть, что ухудшившееся начиная с 1975 года экономическое положение Никарагуа не было причиной сандинистской революции 1978-1979 годов. Это ухудшение не носило характер острого кризиса, а никарагуанцы привыкли к постоянным взлетам и падениям зависимой от мирового рынка экономики страны.