Книга: Невероятные похождения Алексиса Зорбаса - Никос Казандзакис

Мне посоветовали прочитать эту книгу именно в армянском переводе, объясняя это тем, что книга получилась очень атмосферной. Действительно, позже я сравнил с русским текстом и последний оказался более грубым и пресным (да простит меня русский переводчик). В армянском переводе Зорба общается преимущественно разговорным языком. В его речи много разных ласкательных просторечных слов. К главному персонажу он в основном обращается как "ага джан", что можно перевести как "дорогой/милый господин". Темпераментные греки во многом напомнили мне моих соотечественников, и армянская речь очень гармонично вписывалась в роман. Перевод был осуществлен Шамрик Хачатрян, и теперь Зорба для меня звучит исключительно по-армянски. Каждый раз невольно улыбался, когда этот старый лис говорил: "Бубулина джан". Вот так выглядит армянская версия "Грека Зорба":

В интернете я прочитал, что Казандзакис знал некоего энергичного и харизматичного мужчину, который и послужил прототипом Зорба. Когда читал роман, меня не покидало чувство того, что автор показывает два своих "Я". Для того, чтобы начать нормально жить, герою книги не хватает решимости. Книги временно украшивают его жизнь, но они не заполняют пустоту души. Литература не дает ответов на вопросы, которыми переполнен главный герой. Он слишком далек от реальной жизни, не может в нее вписаться, чувствует себя чужим, посторонним. Чтобы начать наслаждаться каждым прожитым днем, ему нужна энергия Зорба, этого вечно молодого мужчины, который по-своему мудр, несмотря на то, что не читает книг. Казандзакиса нельзя назвать домоседом. Он побывал во многих странах мира и в реальной жизни был далек от образа главного персонажа. Можно сказать, что в некотором роде он был сплавом книжного и энергичного человека. Два антипода как-то умудрялись уживаться в нем. Зорба многому научил главного героя. Однако себя изменить очень сложно. Местами ему не хватало храбрости и он так и не мог сделать решительный шаг. Например, тебе хочется громко спеть, но ты стесняешься. Или хочется пуститься в пляс, но ты думаешь, что будешь неловко выглядеть перед людьми и желание сразу пропадает. И пока сомневающийся мужчина раздумывал, как ему поступить в той или иной ситуации, Зорба брал быка за рога и попадал в различные истории. Одним словом, Зорба был образом того мужчины, в которого главный герой хотел бы превратиться. Стать более смелым, начать дышать полной грудью, выйти из надуманного книжного мира, но все это ему не удавалось. Да, возможно, это ему и не нужно было.

Литература в моей жизни занимает немалую роль, но мне все же был ближе жизнелюбивый Зорба. Когда книги только мешают жизни, нужно придумать что-то новое. Зорба был философом, но в отличие от многих книжных людей, он был живым мыслителем. Не хоронил себя под книгами и был свободен. В романе есть два выбора: быть несчастным и начитанным, либо быть счастливым и радоваться жизни, не ослажняя ее пустыми думами. А можно быть Казандзакисом и объединить два этих типажа. Начитанный, живой и свободный мужчина, вот таким мне представляется Казандзакис. Сильный роман, очень понравилась книга.

Может быть, стоит ждать ответа от тех, кто уже в силу возраста набрался мудрости, но и опять - навряд ли. По крайней мере, у греков. Как будто у них действует закон: седина в голову - бес в ребро. Еще больше огня, еще более взрывоопасно, как будто предыдущие ...цать лет душа томилась в застенке, а с наступлением определенного возраста она вырвалась из плена, и ... расспахнись, душа, расступись, народ!

А все же можно найти и тех, кто понимает о сострадании и благородстве души. Кто одним случайным словом повернет мечущегося во тьме своих смутных мыслей, ощущений, идей к вере, к надежде.

Грек Зорбас, прочитавший всего одну книгу про Синдбада-морехода, тоже блуждает в сумерках своих представлений, хотя и сам порой напоминает того самого Синдбада, плетущего свои сказки с наивностью крестьянина.

С наивностью, которая иногда бывает редкостно прозорлива. С верой в того бога, который представляется в разных образах и явлениях. С понятием родины, которая представляется ему зверем, алчущим крови каждого, в ком любовь к родине не просто слова.

Любовь и ярость, жизнь и смерть сменяют друг друга, а Зорбас, как игривый жеребенок, охочий до любви, вина, женщин, до музыки и танцев, и даже - работы, ведет нас проторенными путями, но лишь для того, чтоб вдруг стать вызовом, подняться над ежедневным, тривиальным. Чтоб быть свободным. И ему удается. А нам? Нам придется лишь признать, что

ты не свободен. Веревка, которой ты привязан, может быть, чуть длинее, чем у других людей, вот и все.

Вы или впиваетесь зубами в кусок мяса, ещё пахнущего дымком и требуете ещё один кувшин вина. Или грызете с увлечением стебель сельдерея, не думая о полезности. Один живёт полной грудью, выискивая загоревшимся взглядом сердобольных вдовушек и балбесов в поисках впечатлений. Другой в сотый раз перечитывает историю о Будде и пастухе. Оба правы. Оба живут так как им выпало.

Грек Алексис Зорба, случайно встреченный меланхолично настроенным джентльменом-поэтом в таверне , в первую очередь прощелыга, а во вторую мастер на все руки и швец, и жнец, и на дуде сандуре игрец. Но можно найти для него и более национальное определение - сатир. Но, как сам он легко признает, все его начинания заканчиваются крахом. То ли работу он нашел на шахте, унаследованной случайным его слушателем на земле критской, то ли пожалел бедолагу, распростер над ним крыло своей удачи. Предсказуемо, что уроки жизни работодателю придутся по вкусу, во имя развлечения и отвлечения. Ну а с шахтой как-то так...как обычно.

Самое примечательное, "стебель сельдерея" так и будет основным для рассказчика. Но Зорба повеселится на славу, душой на распашку. И воду в вино, и лес в море, и даже влюбленность для двоих. И была бы это трагедия, но за неунывающих битых, как известно, получают вдвойне. Получил ли представитель культуры пинок прививку от стихийного вихря жизни и мудрости бытия? Пришло ли понимание, что познание жизни несёт лишь горечь поражения? Молодость у него была, деньги наличествовали, ума в избытке, был он сильным, хорошим человеком...

...ни в чем у тебя нет недостатка! Ни в чем у тебя нет недостатка, черт побери! Одного только тебе не хватает, как мы уже говорили, – безумия...

Я начинала читать Зорбу три раза: на английском, в первом перводе на русский и в итоге дочитала во втором. Английский и первый перевод более сухи, а во втором автор заливается ручейком. ( и у Цыбенко неопродолимая страсть к слову "образины") По ходу для выяснения истины придется читать на греческом. И я однозначно буду это делать, ибо Зорбас восхитителен. Итак, наш герой приезжает на Крит, по пути удачно прихватив Зорбаса. На острове он, как типичный интеллигент, предается рефлексии, очень много буддизирует и мечтает о социализме, всю работу свалив на Зорбаса. С одной стороны верно, если не знаешь ничего о шахтах, не лез под руку, с другой стороны зачем вообще ввязываться в аренду шахты? В романе много размышлений о сути вещей (классика она во всех странах классика) и нет прямого жесткого сюжета. Это скорее роман о событиях, сопутствующих внутреннему перерождению с помощью Зорбаса. По логичным выкладкам роман пишет о годе примерно 1918 (т.к. рожден автор в 1883, а в романе упоминается что ему 35), то год перемен сотрясавших нашу родину. Может именно поэтому очень много размышлений о социализме. И разговор его о социализме с Зорбасом, это разговор декабриста наивного и мечтательного с консерватором. Ибо Зорбас стоит двумя ногами крепко на земле, и считает, что если ты хочешь что-то разрушить, то должен сказать, что строить взамен. А у героя нет ни малейшего понятия, как можно добиться чтобы у всех было все поровну.

Старое можно пощупать, оно осязаемо, мы им живем, ежеминутно борясь с ним, оно существует. Будущее еще не рождено, неосязаемо, текуче, сотворено из той же материи, что и сны. Оно - облако: стоит подуть сильному ветру-любви, фантазии, случаю, Богу- и оно тут же рассеивается, сгущается, меняет свой вид... Только самый великий из пророков может бросить людям призыв, и чем неопределеннее этот призыв, тем больше он пророк

(Стоит ли считать ленина пророком?)) Плохи ли люди в деревне? Хороши ли? Не стоит забывать, что уровень гуманизма сейчас совсем другой. Я не могу сказать, что жизнь женшины в России в 1918 году стоила дороже ломаного гроша. Так и Крит, долгое время бывший в изоляции, на задворках Османской империи, под пятой турков, жил законами вендетты, жестокой, око за око, зуб за зуб. Сложно судить насколько это соответствует действительности. Живя на крите и общаясь с дедом мужа, ни разу не слышала я историй о равнодушным отрезании годов слабых женщин. Слышала разные истории: о мертвой зоне, устроенной вокруг Вианно, когда немцы вырезали всех от мала до велика, о доносчиках, которые торопились обогатиться и свести старые счеты, которых вырезали немцы перед уходом. А таких историй не слышала. Хотя не думаю что таким бы стали хвастаться, ведь это не гордая вендетта между мужчинами. Не исключено, что данная ситуация была приведена, чтобы показать абсурдность вендетты, как таковой. В этом случае меня скорее разочаровала реакция автора. Бедная вдова даже не заслужила должной скорби. И укоряя Зорбаса, стоило б сначала из своего глаза бревно извлечь. Бабулина. Она забавная, трогательная и немного...мерзотненькая, что ли. Сложно описать. Она живет прошлым и не замечает течения времени. И лишь Зорбас подарил ей счастья за долгое время одиночества.

Мадам Ортанс казалась мне королевой острова, своего рода блестящей усатой тюленихой, вот уже тысячи лет валяющейся на здешних пляжах, - наполовину сгнившей, напомаженной и радостной.

А насчёт друга с серо-зелеными глазами вот что я скажу: нынешняя (да, просторечье. Моя рецензия, что хочу то и пишу) гомоистерия скоро приведет к тому, что мужчине стыдно будет разговаривать с мужчинами и они на улице будут шарахаться друг от друга. Не стоит наводить тень на плетень и видеть х*й там где его нет. Тем более, вдова вполне легко доказала кто тут какой ориентации. И главная тема романа, тесно переплетающаяся с раздумьями автора, что есть Зорбас. Кто есть Зорбас. Характер Зорбаса автор выписал изумительно, казалось вот он рядом сидит развалившись.

-Половинчатые работы, - сказал мне как-то Зорбас, - половинчатые разговоры, половинчатые грехи, половинчатые добродетели и довели мир до его нынешнего плачевного состояния. Дойди же до конца, человек, бей, не бойся! Бог значительно больше презирает полудьявола, чем архидьявола!

В этом Зорбас. Жить с отрытой душой и играть на все. Танцевать, так взлетая, любить, так пропадая, горевать, так умирая. Цельная личность.

Спасся от родины, от попов, спасся от денег - все это я отсеял, пропустил через сито. Чем больше отсеиваю, тем легче мне становится. Как тебе объяснить? Освобождаюсь, становлюсь человеком.

И кое в чем так ли уж не прав Зорбас? Ведь каждая женщина желает быть любимой и желанной, это одна из наших граней. Не все мы в этом, но это есть в нас.

Женщина - ужасное таинство и страдает от раны, которая не заживает никогда. Все раны заживают, но эта - никогда, что бы она ни говорила.

За каждой женщиной пребывал строгий, священный, полный тайны лик Афродиты.

Желаю вам, пробудить Зорбаса внутри и добавить безумия в жизнь. P.S. я была на могиле Казандзакиса, оттуда очень хороший вид на море. И да, теперь он свободен

Итак, в одном из греческом порту рассказчик знакомится с неким Алексисом, и в ближайшие полгода их судьбы неразлучны. Вместе они прибывают на Крит, где у рассказчика – участок угленосной земли, оставшийся от отца и который они пытаются разработать. В принципе вот и весь сюжет. Ибо сюжета как такового то и нет. Вся книга построена вокруг Зорбы – этого колоритнейшего человека, который каждый день смотрит на мир глазами ребенка каждый день для него как первый; его любовь к жизни, к женщинам, к предметам – она поражает… В книге много переплетений сюжетностей: любовь героев к женщинам, народные обычаи Крита, атмосферность культуры…

В каждой культуре есть свои «чудаки»: в Испании – Дон Кихот и Санчо Пансо, в Чехии – Гашек, у нас – Остап Бендер… В Греции, на Крите такие тоже нашлись: рассказчик и Зорба. Они стоят друг друга, их судьбы похожи, каждый по-своему неудачник…

Признаюсь, чтение не из легких, много философских ответвлений, рассуждения о происходящем. Кому тяжело такое чтение, советую посмотреть фильм «Грек Зорбас» (1964), получивший 3 Оскара, с Энтони Куинном в главной роли, и в котором, на мой взгляд, нет практически ни одной провисшей сцены. Очень качественно собранный по зарисовкам фильм. А уж история с сиртаки - это открытие для меня!!