Текст книги "Партиципаторный музей"

Нина Саймон
Партиципаторный музей

Nina Simon

The Participatory Museum

Данное издание осуществлено в рамках совместной издательской программы Музея современного искусства «Гараж» и ООО «Ад Маргинем Пресс»

© Nina Simon, 2010

© Глебовская А., перевод, 2017

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2017

© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС»/ IRIS Foundation, 2017

Папе, который объяснил мне,

что танцевать хэнд-джайв может каждый

Введение
Соучастие – кому это нужно?

В конце 2009 года Национальный фонд поддержки искусств США (National Endovement for the Arts, NEA) выпустил безрадостный доклад о состоянии дел с посещением учреждений культуры в США. Авторы говорили без экивоков; в предисловии было написано: «Результаты подсчетов за 2008 год как минимум разочаровывают»[1]1
  Ср. отчет NEA о посещаемости учреждений культуры за 2008 год: http://www.participatorymuseum.org/refp-1/.


[Закрыть]. За последние двадцать лет посещение музеев, галерей, театров и концертных залов упало, зрительская аудитория стареет и все медленнее обновляется. Учреждения культуры, со своей стороны, утверждают, что предлагаемые ими программы обладают особой эстетической и общественной ценностью, но, несмотря на это, люди все чаще отдают предпочтение другим видам досуга, обучения и общения. Они вывешивают свои картины, музыку и тексты в сети. Они участвуют в политической жизни; быстро растет число волонтеров. Они даже читать стали больше. А вот в музеи и на спектакли ходят гораздо реже, чем раньше.

Как музеям, театрам и библиотекам вернуть себе любовь публики и показать, что они не утратили значения в современной жизни? Как мне представляется, для этого нужно пригласить зрителей быть активными соучастниками, а не пассивными потребителями. Публика все больше привыкает к интерактивному обучению, интерактивным развлечениям, ей недостаточно просто «посещать» культурные учреждения и мероприятия. Социальные сети выработали невероятное множество инструментов и способов, которые делают соучастие небывало простым. Посетители ожидают, что им дадут доступ к более обширной информации, откроют перед ними более широкие культурные перспективы. Они надеются, что им предоставят возможность высказаться и будут воспринимать их серьезно. Они рассчитывают на возможность обсуждать, обмениваться информацией, вновь возвращаться к тому, что они уже посмотрели. Когда люди могут активно взаимодействовать с учреждениями культуры, такие места превращаются в центры социализации.

В этой книге рассмотрены методики, с помощью которых учреждения культуры могут пригласить посетителей к соучастию, не отвлекаясь при этом от своих основных целей. Массовое соучастие особенно важно в мире, где, благодаря социальным сетям, возможности для личного участия стали почти безграничны. При этом само это понятие далеко не ново: призывы к посетителям участвовать в деятельности учреждений культуры звучали как минимум сто лет назад. В основе этой книги лежат три ключевые идеи:

1. Учреждение культуры ориентировано на публику: оно должно быть столь же удобным, функциональным и доступным, как торговый центр или железнодорожный вокзал (за эту идею я благодарю Джона Коттона Дейну, Элейн Хьюман Гуриан и Стивена Вайла).

2. Посетители создают в общении с культурой свои собственные смыслы (за эту идею я благодарю Джорджа Хейна, Джона Фалька и Линн Диркинг).

3. Отклики зрителей могут активным и творческим образом влиять как на организацию выставок, так и на публично-ориентированные программы (за эту идею я благодарю Кэтлин Маклин, Венди Поллок и дизайнерскую фирму IDEO).

Я написала книгу не для того, чтобы развить или обосновать эти идеи; моя цель – продемонстрировать конкретные методики и примеры, которые могут быть использованы на практике в современных учреждениях культуры. Речь идет не о дорогих театральных постановках и не о выставках-блокбастерах, а всего лишь о том, что учреждения должны с подлинным уважением и интересом относиться к впечатлениям, откликам и способностям посетителей.

Для меня партиципаторное учреждение культуры – это такое место, где посетители могут заниматься творчеством, обмениваться впечатлениями и общаться на связанные с учреждением темы. «Заниматься творчеством» значит делиться своими мыслями, целями, художественными способностями и с учреждением, и друг с другом. «Обмениваться впечатлениями» значит обсуждать, сохранять на потом, переосмысливать и передавать дальше то, что было увидено и создано за время визита. «Общаться» значит вступать в диалог с другими людьми – как сотрудниками учреждения, так и другими посетителями, – с которыми есть общие интересы. «Связанные с учреждением темы» – это факты, предметы и идеи, которые являются для данного учреждения основными.

Задача партиципаторных техник – дать зрителям возможность активного соучастия, не теряя из виду основных задач и системы ценностей учреждения. Вместо того чтобы сообщать всем одно и то же, партиципаторный музей собирает и распространяет разнообразный, постоянно меняющийся персонализированный контент, генерируемый совместно с посетителями. Он предлагает посетителям реагировать на представленные в экспозиции артефакты, научные данные и исторические документы, а также дополнять их. В нем уделяется особое внимание творчеству и мнениям неспециалистов. Он создает пространства диалога публики с представленным содержанием. Партиципаторный музей не имеет жесткой темы и целевой аудитории, он создается и развивается при участии посетителей.

Зачем учреждению культуры привлекать посетителей к взаимодействию? Как и все методы организации публичной работы, соучастие – это стратегия, направленная на решение конкретных проблем. Мне представляется, что стратегии соучастия – это практический путь к обновлению традиционных учреждений культуры, вовсе не стремящийся отправить их в прошлое.

Вот пять самых распространенных причин неудовлетворенности зрителей, устранить которые призваны партиципаторные техники:

1. Музеи и библиотеки ничего не привносят в мою жизнь. Активно откликаясь на мысли, рассказы, творчество посетителей, учреждения культуры могут помочь им развить личную заинтересованность как в своем контенте, так и в самом своем существовании.

2. Там ничего не меняется – раз сходил, возвращаться незачем. Создавая платформы, где посетители могут обмениваться мнениями и общаться в реальном времени, учреждения культуры предлагают им новые впечатления, не затрачивая средств на смену экспозиции.

3. Со мной разговаривают свысока, не интересуются моим мнением, не предоставляют более широкого контекста для осмысления экспонатов. Представляя многообразие историй и голосов, учреждения культуры могут помочь зрителю выбрать именно то, что ему нравится, выработать свою собственную точку зрения.

4. Здесь нет возможности для занятий творчеством и самовыражения, я не могу внести свой вклад в историю, науку, искусство. Приглашая зрителей к соучастию, можно учесть интересы тех, кто предпочитает не просто смотреть, но и что-то создавать.

5. У меня нет возможности для комфортного общения, а хочется обсудить свои впечатления со знакомыми и незнакомыми людьми. Создавая пространство для диалога, учреждения культуры показывают, что они – часть «реального» мира, где можно говорить о важных вещах, связанных с тематикой учреждения.

Эти пять причин неудовлетворенности дают все основания для применения техник соучастия, как на уровне отдельной образовательной программы, так и на уровне общей схемы работы с посетителями. Задача и основной предмет этой книги – показать, как эти техники могут быть применены. Используя методы соучастия, не противоречащие основным задачам конкретного учреждения, можно сделать его более доступным, более значимым для публики.

Книга можно условно поделить на две части. В 1–4 главах рассмотрены основные принципы соучастия в работе учреждений культуры и показаны три подхода к партиципаторному планированию выставок, образовательных программ и обслуживания посетителей. В 6–11 главах представлены три типа партиципаторных проектов и даны конкретные рекомендации по поводу того, как создавать, оценивать, проводить и поддерживать партиципаторные проекты, не отступая от основных задач учреждения.

Дополнением к книге служит Интернет-сайт www.participatorymuseum.org.

На сайте имеется полный текст книги, все ссылки, а также мультимедийный контент, который невозможно представить в печатном виде. На сайт можно добавлять комментарии и примеры – они, возможно, войдут в последующие издания и, разумеется, будут полезны тем, кто читает книгу в сети.

Я писала эту книгу, применяя принцип соучастия на практике: в ней учтены мнения и профессиональный опыт тысяч людей, которые занимаются партиципаторными методиками. Дискуссия не завершена. Надеюсь, что и ваши соображения и вопросы появятся на сайте www.participatorymuseum.org, и мы сможем с успехом развивать сообщество людей, занимающихся вопросами соучастия в учреждениях культуры.

Глава 1
Принципы соучастия

В 2004 году наша семья приехала в Чикаго и отправилась в музей. Мы добрались до последнего зала, где можно было снять собственный видеоролик по впечатлениям от увиденного. Я просматриваю ролики, посвященные понятию «свобода», и вижу, что они никуда не годятся. Все они делятся на две категории:

1. Человек таращится в камеру и бормочет что-то неразборчивое.

2. Группа подростков, бурлящих энтузиазмом, «самовыражается» с помощью воплей и прыжков.

На мой взгляд, настоящий партиципаторный музей должен выглядеть совсем не так. Вот только посетители не виноваты. Вся беда в организации.

Как, применяя партиципаторные методики, не просто дать посетителю возможность высказаться, но и получить результат, интересный и привлекательный для всех? Это не вопрос намерений или желания; это вопрос формата деятельности учреждения. Если цель – побудить людей к диалогу или творческому самовыражению, к совместному обучению или творчеству, то разработку формата нужно начинать с простого вопроса: какие инструменты или методы позволят достичь намеченного результата?

Разработчики форматов могут по-разному ответить на вопрос относительно зрительских впечатлений и целей посещения учреждений культуры. Профессионалы знают, как сделать этикетаж, подходящий для разных групп посетителей. Они знают, как – за счет физического взаимодействия – вовлечь зрителей в игру-соревнование, а как склонить их к спокойному созерцанию. Может быть, они не всегда добиваются желаемого результата, однако твердо уверены, что оптимальный формат обязательно позволит правильно организовать и контент музея, и получаемые в нем впечатления.

Когда речь заходит о создании среды для соучастия, в рамках которой посетители могут творить, обмениваться впечатлениями и общаться друг с другом по поводу экспонатов, все, как правило, мыслят одинаково. Главная разница между традиционным форматом и форматом соучастия состоит в том, как организованы потоки информации между учреждением и пользователями. В традиционном варианте музей предоставляет информацию, которую посетитель потребляет. Задача этого формата – предоставить публике связное и высококачественное содержательное наполнение, чтобы каждый посетитель, вне зависимости от подготовленности или интересов, получил положительные впечатления.

В формате соучастия, напротив, учреждение организует разнонаправленные потоки информации. Оно выступает в качестве платформы, объединяющей разных пользователей, а те выступают в роли создателей, распространителей, критиков и сотворцов контента. Иначе говоря, партиципаторное учреждение не гарантирует всем одинаковых впечатлений. Оно дает возможность каждому посетителю получить собственное впечатление, в создании которого он принимает непосредственное участие.

Это можно счесть хаосом, а можно и захватывающей перспективой: главное – структурировать хаос и сделать его захватывающим. Успешное использование формата соучастия предполагает нахождение таких партиципаторных платформ, чтобы контент, который создают и которым делятся непрофессионалы, приобретал привлекательную для всех участников процесса форму. Это – важнейший сдвиг: партиципаторные учреждения должны не только создавать достойный контент, но и внедрять практики, с помощью которых зрители смогут делиться друг с другом идеями и мнениями в доходчивой и увлекательной форме.

Поддержка соучастия предполагает доверие к способностям посетителей создавать, перерабатывать и перераспределять информационный контент. Она предполагает готовность к тому, что проект может разрастись и уже после запуска выйти за рамки изначального замысла. Партиципаторные проекты делают отношения между сотрудниками, теми, кто создает или предоставляет произведения, регулярными и однократными посетителями более гибкими и равноправными. Они открывают самым разным людям новые возможности для самовыражения и участия в жизни музея.

НЕПОСРЕДСТВЕННОСТЬ И ГИБКОСТЬ СОУЧАСТИЯ Как правило, музеи предпочитают экспериментировать с соучастием за закрытыми дверями. В учреждениях культуры существует давняя традиция: обкатывать новые проекты на фокус-группах. Некоторые музеи, когда целью является отразить уникальный опыт определенной этнической группы или представить предметы непрофессионального искусства, планируют выставки совместно с местными жителями. Такие варианты соучастия, как правило, замкнуты в рамках конкретного музея, краткосрочны и затрагивают небольшое количество участников.

Развитие социальных сетей в середине двухтысячных годов привело к трансформации идеи соучастия из чего-то ограниченного и спорадического в нечто доступное в любой момент, кому угодно и где угодно. Мы вступили, как выражается исследователь из Массачусетского технологического института Генри Дженкинс, в эпоху «культуры конвергенции», когда обычные люди, а не только деятели культуры и науки, могут обсуждать произведения искусства и создавать на их основе собственные[2]2
  Подробнее о культуре конвергенции и книге Дженкинса с тем же названием см.: http://www.participatorymuseum.org/ref1–1/.


[Закрыть]. Некоторые учреждения культуры, равно как и некоторые телекомпании и студии звукозаписи, в ответ на это «закрыли» свой контент, чтобы его не использовали хаотично. Однако время идет, и владельцы контента один за другим открывают к нему доступ, приглашая людей творить, делиться, обсуждать. Для учреждений культуры, наделенных правом использовать свои коллекции на благо общества, оцифровка и доступность контента стали одной из приоритетных задач.

Однако Интернет-соучастие – это только начало. Перед учреждениями культуры открываются огромные возможности выделиться из общего ряда, пригласив аудиторию к физическому соучастию в пространстве музеев, библиотек, культурных центров. Такие учреждения располагают тем, чего нет почти ни у одной онлайн-компании: помещениями, подлинными артефактами, опытом организации публичной деятельности. Сочетая навыки профессионалов с уроками соучастия, которые можно почерпнуть в социальных сетях, учреждения культуры могут превратиться в важнейшие центры социализации.

Чтобы поддерживать в учреждении партиципаторные процессы, сотрудники должны разрабатывать мероприятия, предполагающие активное участие зрителей. Традиционные способы соучастия, вроде общественных советов и обкатки проектов на фокус-группах, важны, однако ограничены самим форматом. Соучастие особенно действенно, когда в его формат заложена возможность вовлечения всех заинтересованных, то есть когда каждому посетителю предоставлена возможность внести свой вклад, поделиться чем-то интересным, пообщаться с другими людьми, почувствовать, что он что-то делает и к нему относятся всерьез.

Отсюда естественный вопрос: каждый ли посетитель хочет участвовать в деятельности учреждения культуры? Нет. Есть посетители, которые никогда не нажмут кнопку на интерактивном аппарате и не станут даже читать этикетки, а есть такие, которым не захочется о чем-то рассказывать, говорить с посторонними или потреблять созданный посетителями контент. Всегда будут посетители, которые предпочитают статичные экспозиции, предоставляющие им авторитетные сведения. Всегда будут посетители, которым нравятся замкнутые интерактивные программы, позволяющие проверить собственные знания. Однако со временем будет все больше посетителей – в том числе и новых, – которым интересно добавлять свои голоса к обсуждению того, что они увидели.

Впрочем, по наблюдениям многих музейщиков, некоторых зрителей предложение о соучастии может скорее отпугнуть. Это верно, но верно и обратное. Очень многие люди активно пользуются социальными сетями как платформой для общения со знакомыми, для поиска друзей по интересам и потенциальных партнеров. Многие предпочитают тратить досуг на общение и творческую деятельность, а в музеи не ходят потому, что считают: там не хватает живого общения, динамизма, возможности непосредственно участвовать в происходящем. Подобно уже вошедшим в обиход интерактивным выставкам, главная цель которых – заинтересовать молодого зрителя и расширить его кругозор, – элементы соучастия могут привлечь тех, для кого необходимыми составляющими культурного досуга являются творчество и общение.

В 1992 году Элейн Хьюман Гуриан опубликовала статью под названием «Как важно „и“» – речь в ней шла о том, как важно в музейной деятельности учитывать множество разнообразных и потенциально несовместимых целей: сохранение ценностей, обучение, образование и привлечение к активной деятельности. Гуриан отметила, что мы зачастую воспринимаем эти цели как противоречащие друг другу, а не взаимодополняющие, хотя «многофункциональные организации должны обеспечивать одновременное решение сразу нескольких задач»[3]3
  См.: Gurian E.H. Civilizing the Museum (2006). P. 14–18.


[Закрыть]. Разумеется, добавление новых видов деятельности в план работы музея ставит его руководство перед проблемой выбора между целями и возможностями, но это не должно мешать тому, чтобы найти что-то свое для каждого отдельного зрителя.

Партиципаторные технологии – еще одно «и» в инструментарии музейного работника. Это инструменты, с помощью которых музей должен превращаться в современное, многогранное, динамичное, отзывчивое место, ориентированное на нужды зрителя. Вернемся еще раз к аналогии с интерактивными выставками. Технологии интерактивного дизайна дают возможность дополнить и расширить традиционную презентацию контента в обучающих целях. Хорошо организованные интерактивные выставки несут в себе уникальную образовательную функцию, поскольку устроены по принципу двусторонней связи. Хотя обычно интерактивные выставки организуются лишь в некоторых музеях, чаще всего в детских и научных, интерактивность в качестве дополнительной технологии может использоваться и в художественных, и в исторических музеях. Интерактивные выставки не требуют серьезного изменения схемы работы музея и в большинстве случаев являются лишь одним из многих способов представления материала.

Я надеюсь, что в ближайшие двадцать лет большинство музеев включит в программу работы с посетителями мероприятия, предполагающие соучастие. Некоторые музеи могут вынести его на первый план, соответственно скорректировав свои внутренние правила и публичный имидж[4]4
  Пример радикального подхода к соучастию см. в примере на с.320–325 – о Музее Азии Винга Люка в Сиэтле.


[Закрыть]. И все же в большинстве случаев соучастие следует рассматривать лишь как одну из многих технологий, особенно сильно влияющую на социальную функцию музея. Внедрение партиципаторных методик потребует изменения представлений о роли сотрудников и посетителей, однако масштабы этих изменений могут варьироваться, в зависимости от доли, отданной соучастию в конкретном проекте или в общей деятельности музея.

ПОЛЬЗА СОУЧАСТИЯ Какую бы долю соучастие ни получало в конкретном музее, оно должно быть тщательно продумано. Неудачные варианты – как та запись впечатлений на видео, о которой я упомянула в начале главы, – вряд ли привлекут посетителей.

Плодотворные проекты, предполагающие соучастие, должны обладать отчетливой ценностью как для самого учреждения культуры, так и для их участников и сторонних наблюдателей. Если поставить эту ценность во главу угла, то результатом станет улучшение работы музея, а не ее нарушение. Давайте рассмотрим пример Библиотеки Восточного Харлема в Нидерландах. Там было решено предложить читателям ставить на прочитанные книги теги[5]5
  Имеется в виду система сбора информации, в рамках которой участники присваивают ключевые слова (теги) различным предметам.


[Закрыть]. Давая книгам краткие определения («отлично подходит для детей», «скучно», «смешно»), читатели способствовали обогащению библиотечного каталога, а также делились мнениями и рекомендациями с будущими читателями. Соответственно, итог соучастия должен был пойти на пользу и самой библиотеке, и ее аудитории.

Вопрос заключался в том, как организовать этот процесс. Простейший способ – предложить читателям вписывать теги в библиотечный онлайн-каталог – из дома или прямо из библиотеки. Однако ответственный за эту программу Ян Давид Ханрат понимал, что многих в такой процесс не вовлечешь. Тогда было найдено изобретательное решение – умножение числа точек возврата книг.

Теперь, возвращая книги, читатели опускали их в ящики, на каждом из которых уже стоял соответствующий тег. Кроме того, в библиотеке появились полки, обозначенные теми же тегами: на них тоже можно было ставить прочитанные книги. Теги переносились в электронный каталог, и новые мнения мгновенно становились доступны как реальным посетителям, так и посетителям сайта.

Читателям, что особенно важно, не нужно было тратить на теггинг дополнительных усилий. В Библиотеке Восточного Харлема добились простоты соучастия, притом что результат этой работы для будущих посетителей был мгновенным. Это не потребовало изменения системы, новой инфраструктуры и дополнительных затрат. А сработало все потому, что был найден простой и толковый способ. Именно это я и понимаю под хорошей организацией процесса.

Сортировка как способ соучастия имеет свои ограничения, но это не мешает ей быть полезной. Когда я рассказала о харлемских книжных ящиках Дэниэлу Споку, директору Исторического центра Исторического общества Миннесоты, он решил применить у себя тот же метод. Посетители Центра носят во время визита специальные значки, показывающие, что они заплатили за билет. На выходе значки часто выбрасывают, иногда прямо на асфальт. Сотрудники Спока придумали очень простой механизм голосования: теперь посетители бросали значки не куда попало, а в специальные приемники, тем самым голосуя за ту выставку, которая им понравилась больше. Этот простой способ соучастия дал зрителям возможность высказать свое мнение, а сотрудникам – его узнать, да и мусора стало меньше. Вот это я и называю ценностью.

ФОРМЫ СОУЧАСТИЯ На первый взгляд, бросить значок в ящик – это еще не соучастие. Многие сотрудники учреждений культуры считают, что соучастие обязательно должно подразумевать самостоятельное создание пользователями какого-либо контента. Однако люди, создающие контент, составляют лишь малую часть потенциальных соучастников, в числе которых много и таких, кто готов лишь потреблять, комментировать, структурировать и реорганизовывать контент, созданный другими, и передавать его дальше. В 2008 году компания Forrester Resaerch выпустила книгу «Поддержка масс: Как побеждать в мире, который изменили социальные сети», а одновременно с ней «социально-технографический» инструмент, позволяющий анализировать то, как разные аудитории пользуются социальными сетями. Исследователи разделили вовлеченные в соучастие онлайн-аудитории на шесть категорий:

1. Создатели (24 %), которые создают контент, загружают видео, пишут блоги;

2. Критики (37 %), которые пишут рецензии, оценивают контент, добавляют комментарии в соцсетях;

3. Собиратели (21 %), которые накапливают ссылки и собственно контент для личного или общего потребления;

4. Участники (51 %), которые имеют аккаунты в социальных сетях (Facebook, LinkedIn);

5. Зрители (73 %), которые читают блоги, смотрят видео на YouTube, посещают социальные сети;

6. Не участвующие (18 %), которые не посещают социальные сети[6]6
  Статистика учитывает жителей США старше 18 лет на август 2009 года. Текущие сведения по разным странам, возрастным и половым группам см. на: http://www.participatorymuseum.org/ref1–5/.


[Закрыть].

В результате сложения получается больше ста процентов, в силу гибкости выделенных категорий (многие люди попадают сразу в несколько из них). Я, например, отношусь ко всем пяти первым категориям. Когда я пишу блог, я – создатель, когда комментирую чужие записи – комментатор, когда сохраняю у себя то, что мне нравится, – собиратель; я участник многих групп в соцсетях, и я зритель, когда просто их просматриваю. Процентное отношение постоянно меняется (и зависит от страны, пола, возрастной группы), однако одно остается неизменным: создатели составляют лишь небольшую часть целого. Мы гораздо охотнее присоединяемся к соцсетям, смотрим видео на YouTube, собираем в корзину то, что нам понравилось в Интернет-магазине, или пишем рецензии на книги, чем снимаем собственные фильмы, пишем блоги или выкладываем фотографии.

Кроме того, хотя 24 % пользователей соцсетей являются создателями в той или иной форме, на любом отдельно взятом сайте, предполагающем соучастие, процент их гораздо ниже. Всего 0,16 % посетителей YouTube выкладывают туда видео. Только 0,2 % посетителей Flickr поместили туда хотя бы одно фото[7]7
  Статистика взята со страницы «Принцип в действии» на сайте 90–9–1: http://www.participatorymuseum.org/ref1–6/.


[Закрыть]. В 2006 году исследователь Якоб Нильсен написал программную статью о диспропорции соучастия, в которой ввел принцип «90–9–1». Принцип гласит: «Почти во всех онлайн-сообществах 90 % пользователей никогда не добавляют туда свой контент, 9 % добавляют очень редко, а почти всю активность обеспечивает 1 % пользователей»[8]8
  См. Nielsen J. Participation Inequality: Encouraging More Users to Contribute: http://www.participatorymuseum.org/ref1–7/.


[Закрыть].

Диспропорция соучастия наблюдается не только в сети. Даже самые популярные партиципаторные программы в учреждениях культуры привлекают к себе лишь незначительный процент посетителей – тех, кто хочет нарисовать картинку, оставить комментарий, поучаствовать в выставке. Но удивительно в этой диспропорции именно то, что и в сети она сохраняется. Когда-то считалось, что доступность сетевых издательских инструментов превратит всех людей в журналистов, музыкантов, соавторов Википедии. Этого не произошло. Некоторые люди обладают творческой жилкой, другие же предпочитают соучастие в форме критики, организации или потребления контента. И дело тут не в том, чтобы сделать инструменты для творчества доступными. Есть те, кто никогда не будет выкладывать свой контент в сеть, как бы это ни было просто. Благо, для них существуют другие формы соучастия.

СОУЧАСТИЕ ДОЛЖНО БЫТЬ МНОГООБРАЗНЫМ Когда музейные работники высказывают возражения в адрес партиципаторных программ, чаще всего они звучат так: «Мы не хотим уподобляться YouTube». Не спорю, в музеях не стоит показывать видеоролики, на которых кошки делают всякие глупости, но надо признать, что YouTube как платформа представляет собой совершенно уникальный сервис, который последовательно и качественно представляет интересы всех участников сетевого сообщества.

На первый взгляд, можно решить, что YouTube создан прежде всего для двух аудиторий: для создателей, которые снимают и загружают видео, и для зрителей, которые его смотрят. Лозунг YouTube – «Покажи себя! (Broadcast Yourself)» – ориентирован прежде всего на создателей. Хотя видео на сайт загружают всего 0,16 % посетителей, создатели YouTube знают, что именно их участие и их контент обеспечивают интерес со стороны всех остальных посетителей. Поэтому, хотя подавляющее большинство его аудитории – зрители, YouTube не использует, скажем, такой лозунг: «Поглядим на смешных котиков!»

Если подробнее изучить главную страницу YouTube, выяснится, что там приветствуются и другие типы соучастия. Основное внимание уделяется не создателям, а большинству участников. Можно зарегистрироваться на YouTube и собирать свои любимые видео. Можно оставлять отзывы в виде комментариев, оценок, при желании – выкладывать свои, похожие видео. Соответствующие рейтинги показаны на главной странице, а это значит, что критиков и их мнения ценят отнюдь не меньше, чем создателей контента. И, наконец, на YouTube можно отследить количество просмотров каждого видео. Ваше зрительское соучастие влияет на статус каждого ролика. Просмотрев его, вы становитесь ценным соучастником.

YouTube старается соблюдать интересы всех своих пользователей, однако прежде всего создатели платформы стремятся к тому, чтобы превращать зрителей в участников, собирателей и критиков, а не на то, чтобы увеличивать число создателей. Почему на этих «промежуточных» типах соучастия сделан акцент? Во-первых, они предполагают довольно низкий проходной барьер. Гораздо проще оценить видео, чем снять его; соответственно, вовлечь человека в качестве критика гораздо легче. Еще одна важная причина заключается в том, что ценность платформы куда больше зависит от числа активных критиков, собирателей и участников, чем от числа создателей. YouTube не нуждается в том, чтобы десять – или даже пять – процентов аудитории снимали и выкладывали видео. Если сервис затопят миллионы некачественных роликов, зрителям будет только хуже. Слишком много контента – тоже проблема. С другой стороны, чем активнее этот контент интерпретируют, сортируют и обсуждают, тем больше людей получат доступ к роликам (и обсуждениям), которые их особо интересуют.

Несмотря на разнообразие и популярность способов соучастия, музеи, как правило, сосредоточены на создателях. Я поделилась статистикой Forrester с коллегами и услышала в ответ: «Да, но мы прежде всего хотим, чтобы посетители делились своими рассказами о биоразнообразии» – или: «Мы считаем, что наши посетители могут снимать прекрасные видео о функционировании правосудия». Многие сотрудники учреждений культуры считают, что одностороннее самовыражение – это лучший способ соучастия. Возможность для посетителей выбрать наиболее понравившиеся экспонаты или оставить отзыв о качестве этикетажа не считается столь же заманчивым, как приглашение к созданию собственного контента.

А это проблема, причем по двум причинам. Во-первых, выставки, предполагающие самовыражение, привлекают лишь ничтожную часть зрительской аудитории. Созданием оригинального контента занимаются меньше одного процента пользователей большинства соцсетей. Стоит ли создавать интерактивную выставку, которая заинтересует всего один процент посетителей? Может, и да, – но только в качестве дополнения к другим, более популярным. Будучи в музее как посетитель и натыкаясь на видеокамеру, где можно оставить видео-отзыв, я никогда этого не делаю. В данном случае мне не хочется быть создателем, а потому выбор у меня один – оставаться зрителем. При этом я с удовольствием поставила бы оценки экспонатам (в качестве критика) или разделила бы их на группы (как собиратель). К сожалению, эти методы соучастия, которые позволили бы мне отследить закономерности, сопоставить и противопоставить экспонаты, а также высказать собственное мнение, в большинстве музеев не предусмотрены, несмотря на их большой потенциал. Облегчая посетителям возможность создавать контент, но не предоставляя возможности сортировки и расстановки приоритетов, многие учреждения культуры получают именно то, чего больше всего страшатся: неструктурированную массу низкокачественного контента.