Текст книги "Расплата за смерть"

19

Еве хотелось еще кофе, хотелось спать – но только без снов – и хотелось как можно скорее получить результаты поиска, который сейчас осуществлял компьютер на ее рабочем столе. Кроме того, в мозгу Евы поселилась какая-то неясная пока мысль, очертания которой только-только начинали формироваться. Но как раз в тот момент, когда она придвинула к себе клавиатуру компьютера, чтобы запросить дополнительную информацию, поступил вызов из Башни.

– Черт бы подрал этих начальников! – бушевала Ева. – У меня нет времени на их мышиную возню. У нас земля под ногами горит, а я, видите ли, должна бежать к Тибблу с новой информацией, которой он смог бы поделиться с журналистами!

– Не портите себе нервы, лейтенант, – успокоила ее Пибоди. – Идти все равно придется. А я тут закончу поиск.

Еве хотелось самой закончить эту работу. Теперь это расследование превратилось для нее в частное дело, и тут ей виделись большие проблемы. Ей не следовало с самого начала принимать происходящее так близко к сердцу. Однако Пибоди была права: начальника Управления к черту не пошлешь, и, тяжело вздохнув, Ева сняла со спинки стула свой пиджак.

– Вернон должен приехать через час, – сказала Ева. – Если он опоздает хотя бы на тридцать секунд, пусть на него наденут наручники и отведут в комнату для допросов. А ты пока ознакомься с его досье и созвонись с Фини: я хочу, чтобы он и Макнаб присутствовали при разговоре с Верноном. Пусть комната будет битком набита копами!

Подойдя к двери, Ева остановилась и посмотрела на компьютер, но потом сказала себе, что нет смысла попусту тратить время. Чем скорее она отделается от начальства, тем скорее сможет вернуться к работе.

– Приобщи информацию, которую найдет компьютер, к делу и проведи проверку на предмет возможной причастности этого человека к трем убийствам.

– Хорошо, босс. Но – какого именно человека?

– Сама должна сообразить! А если не сумеешь, значит, занимаешься не своим делом.

– Вечно вы на меня давите! – надулась Пибоди и села за компьютер.

Ева поклялась себе сделать все возможное, чтобы общение с руководством заняло как можно меньше времени, и вести себя с максимальной жесткостью. Ясно, что для Тиббла очень важен имидж Управления, политика и вся эта хреновина, связанная с отделом внутренних расследований. Но ей на все это наплевать. У нее работа, которая заключается в том, чтобы как можно скорее найти убийцу, и она просто не имеет права, выбиваясь из графика, тратить время на идиотские пресс-конференции. А если Тиббл считает, что может отрывать ее от дела только для того, чтобы ему было легче надувать щеки перед журналистами, то пошел он…

Впрочем, Ева быстро взяла себя в руки. К Тибблу нельзя идти с таким настроем. Не поможет это и в скорейшем установлении личности преступника. Она должна делать свое дело спокойно и методично, потому что несет ответственность перед убитыми. Какими бы ни были эти люди при жизни – хорошими или плохими, – они своей страшной смертью заслужили, чтобы их убийца был найден. И вторая задача Евы – порвать порочный круг под названием Макс Рикер.

Тиббл не заставил Еву ждать, чему она несколько удивилась. Но это чувство не шло ни в какое сравнение с тем изумлением, которое охватило Еву, когда, войдя в кабинет начальника Управления, она увидела там… Рорка. Он сидел, закинув ногу на ногу, и смотрел на нее спокойным, холодным взглядом. Рядом, сложив руки на животе, расположился ее непосредственный начальник, Уитни.

– Входите, лейтенант. – Лицо Тиббла, сидящего за письменным столом, ничего не выражало, голос звучал бесцветно. – Присаживайтесь. Я слышал, у вас выдалась тяжелая ночь, – добавил он.

У Евы возникло ощущение, что она попала в какой-то закрытый клуб, где играют в покер на очень большие деньги, и не знает, сколько стоит на кону.

– Сэр, к предварительному отчету по делу об убийстве Бейлиса уже приобщены результаты лабораторных исследований. Но я, – она бросила многозначительный взгляд на Рорка, – не могу говорить о деталях в присутствии посторонних.

– Этот… гм… посторонний пришелся весьма кстати вчера вечером, – заметил Тиббл.

– Да, сэр. – Ева тоже умела играть в покер и делать равнодушное лицо при любом раскладе. – Было крайне важно как можно скорее добраться до летней резиденции Бейлиса.

– И все же вы добрались туда недостаточно быстро…

– Да, сэр.

– Не воспринимайте это как критику, лейтенант. Ваша интуиция относительно капитана Бейлиса не подвела вас. Если бы вы не доверились ей, мы, возможно, до сих пор даже не подозревали бы о том, что он убит. Но, как бы я ни восхищался вашей интуицией, лейтенант, позвольте все же мне действовать по собственному усмотрению. С сегодняшнего дня я временно подключаю мистера Рорка, хотя он и является гражданским лицом, к расследованию по делу Макса Рикера, который, на мой взгляд, является ключевой фигурой во всех трех убийствах.

– Но, сэр…

– У вас есть какие-то возражения, лейтенант? – вкрадчиво осведомился Тиббл.

Если бы Ева не была так раздражена, она бы непременно уловила в его тоне насмешливые нотки.

– У меня множество возражений, сэр. Начать с того, что дело Рикера в данном случае не является приоритетным. Я как раз анализирую новые улики и не сомневаюсь, что они позволят нам арестовать того, кто несет ответственность за все три убийства. Связь между ними и Рикером, конечно, существует, – торопливо продолжала Ева, – но она носит скорее эмоциональный характер. Поэтому я считаю, что преследование Рикера является второстепенной задачей и не должно выводиться на передний план. Поэтому, сэр, я настаиваю на том, чтобы любые шаги, связанные с Максом Рикером, были отложены вплоть до того, как будет закрыто дело, которое я веду сейчас.

Тиббл посмотрел на Еву пристальным взглядом.

– Но ведь теперь мишенью являетесь вы!

– Каждый коп является потенциальной мишенью, – парировала Ева. – Убийца намеренно пытается переключить мое внимание с себя на Рикера, но я не собираюсь идти у него на поводу и почтительнейше прошу, чтобы и вы, сэр, также не поддавались на эту уловку.

Ева произнесла эту тираду с таким жаром, что лицо Тиббла изобразило крайнее удивление: брови полезли на лоб, а нижняя губа выпятилась.

– Лейтенант, я внимательно слежу за вашим расследованием, но категорически отказываюсь понять, почему вы так резко сменили курс, переключившись с Рикера на кого-то, неизвестного нам. Возможно, я что-то упустил, но, боюсь, вы просто не справляетесь с таким объемом работы. Если это так, я поручу дело Рикера кому-нибудь другому.

– Это уже второй ультиматум, который я выслушиваю за последние несколько часов, а я не выношу ультиматумы.

– Вы и не обязаны их любить, – отрезал Тиббл. – Вы обязаны выполнять свою работу.

– Мистер Тиббл, – раздался вдруг невозмутимый голос Рорка, – мы застали лейтенанта врасплох после утомительной бессонной ночи. Кроме того, мое присутствие здесь придает всему происходящему несколько личную окраску. Может быть, прежде чем мы продолжим нашу беседу, стоит объяснить лейтенанту причину, по которой я здесь нахожусь?

Ева уже собиралась заявить, что не нуждается в его защите, но тут со своего места поднялся Уитни.

– Полагаю, нам действительно стоит сделать небольшое отступление, – сказал он. – Я, с вашего позволения, налью всем нам по чашечке кофе, а мистер Рорк тем временем посвятит лейтенанта Даллас в наш план.

Тиббл пожал плечами и жестом дал понять, что передает инициативу в руки Рорка. Тот кивнул и обратился к Еве:

– Как я уже рассказывал тебе и как сообщил твоему начальству, в моей жизни был недолгий период, когда я имел некие деловые отношения с Максом Рикером. Во время этого партнерства мне удалось выяснить, что далеко не все, чем занимается Рикер, носит законный характер. Мы с ним расстались отнюдь не друзьями. В результате моего выхода из совместного бизнеса Рикер потерял приличную сумму денег и многих клиентов, а он, как известно, не прощает таких вещей, причем для того, чтобы отомстить обидчику, готов выжидать годами. Меня это, впрочем, нимало не заботило. До недавнего времени…

Уитни протянул Рорку чашку, тот подозрительно посмотрел на нее, не сомневаясь, что полицейский кофе – редкостная гадость, но чашку все-таки взял и продолжал рассказывать:

– Как тебе известно, я через посредников приобрел у Рикера часть принадлежавшей ему недвижимости. В частности, я перестроил, переоборудовал и переименовал клуб «Чистилище», полностью обновив его персонал. Это вполне законный бизнес, который приносит хороший доход. Однако после того, как там произошло убийство вашего коллеги, мне удалось выяснить, что Рикер использовал эту мою собственность и кое-кого из персонала для своих грязных дел.

«Он имеет в виду Маклин, – подумала Ева. – Так я и предполагала!»

– В основном это было связано с торговлей наркотиками, – продолжал Рорк. – Но поскольку Рикер в принципе мог продавать их в любом другом месте, я понял, почему он использовал для этого именно мой клуб. Его целью являлось развернуть незаконный бизнес на моей территории, под самым моим носом и таким образом сделать меня косвенным соучастником. Он понимал, что это причинит мне и моей жене массу проблем и неприятностей.

– Так, значит, эта Ру Маклин все-таки продала тебя! – звенящим от ненависти голосом проговорила Ева.

Однако Рорк даже бровью не повел.

– Наоборот, – все тем же невозмутимым тоном сказал он. – Она раскрыла махинации Рикера и вчера вечером рассказала мне о них.

Ева почти не сомневалась, что это вранье, но не стала затевать спор. Вместо этого, развивая мысль Рорка, она стала рассуждать:

– Очевидно, отделу внутренних расследований «стукнули» об этом – скорее всего, через кого-то из купленных Рикером полицейских, – и они направили в «Чистилище» Коли, чтобы тот выяснил, что и как. Он обладал выдающейся наблюдательностью, хорошим нюхом и наверняка вышел бы на след наркотиков.

– Он, вероятно, и вышел, – кивнул Рорк. – Причем раньше, чем того хотелось Рикеру: ведь он только начал и еще не успел как следует развернуться. Однако после того, как в моем заведении убили копа, ситуация в корне изменилась.

– Но его убил не Рикер! – перебила мужа Ева. Это вырвалось у нее автоматически и прозвучало так, будто она пытается защититься. – Рикер сделал другое: поджег фитиль на пороховой бочке. Он начал действовать, используя своих людей в Управлении, прекрасно зная, за какие веревочки дергать, на какие раны сыпать соль. Он только не понимал, какую кашу заваривает, не ожидал такого обвала, но все равно наслаждался происходящим. Надо сказать, после охоты на него, предпринятой прошлой осенью, Рикер находился в растерянности, был взбешен. Мартинес собрала все необходимые улики, загнала его в угол, и только Миллзу удалось изменить соотношение сил. Он фактически сорвал облаву и уничтожил улики. Рикеру удалось ускользнуть из сети, однако он оказался изрядно потрепан всеми этими событиями.

– И, решив доказать, что все еще обладает властью, придумал эту махинацию, – подхватил Рорк. – Рикер хотел привлечь внимание полиции к моему клубу. Он понимал, что рано или поздно его замысел раскроется, но это его не волновало. Да и нас это теперь не должно волновать. Я могу принести тебе его голову на блюде, – обратился Рорк к Еве. – Разве этого не достаточно?

«Более чем достаточно!» – подумала Ева. Она очень боялась, что Рорк выполнит свое обещание в буквальном смысле, и именно поэтому не хотела, чтобы он участвовал в операции.

– Я и сама могу скрутить его.

– Не сомневаюсь, – кивнул Рорк. – Но я помогу тебе сделать это быстро и с меньшими затратами, чтобы ты не растрачивала время, энергию и свои выдающиеся способности, которые необходимы тебе для раскрытия трех убийств. А теперь выслушай наконец, в чем состоит наш план. «Чистилище» открывается в пятницу, в восемь часов вечера. В десять туда прибудет Рикер.

– Для чего?

– Для того, чтобы договориться о совместном бизнесе – о бизнесе, на который я буду вынужден согласиться, поскольку меня беспокоит безопасность моей жены. Ева, – ласково заговорил Рорк, – прошу тебя, обуздай свою непомерную гордость и позволь мне устроить для Рикера мышеловку, из которой ты вынешь его голыми руками.

– Он тебе не поверит.

– Поверит, уверяю тебя. Во-первых, потому, что это правда – я действительно волнуюсь за тебя, а во-вторых… Не сомневаюсь, Рикер ничуть не удивится, обнаружив, что мне наскучила пресная жизнь добропорядочного гражданина и я решил тряхнуть стариной, повеселить кровь. Кроме того – деньги. Ведь, когда не утруждаешь себя соблюдением закона, можно делать огромные деньги!

– Тебе и так уже принадлежит половина вселенной, – проворчала Ева.

– Кто удовольствуется половиной, если можно получить все? – Рорк обезоруживающе улыбнулся. – Он поверит мне потому, что хочет поверить. И потому, что сегодня он уже не столь умен и осторожен, как раньше. Он мечтает получить надо мной власть, чтобы потом с наслаждением разорвать меня на части. Мы заставим его поверить в то, что это возможно, а когда сделка будет заключена – он твой.

– В клубе будут наши люди, – вступил в разговор Уитни, – а Рорк обеспечит, чтобы весь разговор оказался записанным на видеопленку. Женщина, управляющая клубом, будет выступать в роли связника и организует эту встречу. Кстати, я хочу, чтобы ты рассказала Рорку обо всех обстоятельствах, связанных с убийством Коли. Он постарается направить разговор с Рикером в это русло. Если Рикер хоть как-то связан с этим убийством, я хочу, чтобы он выдал себя.

– Рикер поймет, что это западня! – не отступала Ева. – С какой стати ему обсуждать деловые вопросы на чужой территории? Кроме того, он наверняка потребует, чтобы его люди предварительно осмотрели весь клуб и отключили камеры наблюдения. Иначе он не будет с тобой разговаривать, – обратилась она к Рорку.

– Будет. И знаешь почему? Он до сих пор считает клуб своей территорией. А если его парни захотят проверить клуб – ради бога. Им все равно не найти то, что я не захочу им показывать.

Ева поднялась на ноги и повернулась к начальнику полиции.

– Сэр, – заговорила она, очень стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, – Рорк не может быть объективным в этом деле. Кроме того, он не обладает необходимой профессиональной подготовкой. Может случиться так, что в клубе Рикер попытается причинить ему физический ущерб. При осуществлении вашего плана, сэр, может возникнуть серьезная опасность для гражданского лица, каковым является Рорк, или же он окажется в ложном положении перед законом.

– Позвольте заметить вам, лейтенант Даллас, что в юридическом отношении этот «гражданский» прикрыл себя со всех сторон. Рорку удалось получить гарантию полного иммунитета по всем возможным обвинениям, если в ходе их с Рикером разговора выяснится, что он занимался чем-то противозаконным в прошлом или занимается этим в настоящее время. И даже в будущем. Что касается опасности физической расправы, то здесь тоже не о чем беспокоиться, иначе мне бы пришлось уйти со своего поста. Мы очень обязаны вашему мужу, лейтенант. Его помощь поможет нам сэкономить огромное количество времени, сил и средств. Поймите, мы попросту не можем упустить такую возможность! Если вы считаете, что не в состоянии возглавить операцию или даже просто принять в ней участие, только скажите. Учитывая сложившиеся обстоятельства, мы не будем настаивать на этом.

– Я выполню свою работу, – мрачно произнесла Ева.

– Вот и хорошо! Я был бы разочарован, услышав иной ответ. Обговорите с Рорком порядок действий, проинструктируйте его относительно Коли, а он расскажет вам о том, как будет действовать система безопасности в «Чистилище». Я хочу, чтобы все члены группы были введены в курс операции в течение двадцати четырех часов. Не должно быть ни утечек, ни ошибок, ни прорех, через которые сможет ускользнуть Рикер. Принесите мне наконец его чертову голову на блюде.

– Есть, сэр.

– Новые детали по делу об убийствах полицейских должны лежать на моем столе к четырем часам дня. Все свободны.

Выйдя из кабинета бок о бок с Рорком, Ева ничего не сказала. Она боялась, что любое слово, которое вырвется из ее рта, будет наполнено злостью.

– Встретимся дома, – с трудом выдавила она, немного овладев собой. – В полдень, в моем кабинете. Принеси схему системы безопасности, список всех сотрудников клуба, которые будут работать в пятницу, и досье на каждого из них. Ты, видимо, уже придумал, какую сделку предложишь Рикеру. Так вот, я хочу знать о ней все до мелочей: хватит с меня сюрпризов, и не смей разговаривать со мной сейчас! – прошипела Ева. – Не вздумай даже рот открыть! Ты обвел меня вокруг пальца, ты обманул меня…

– Давай, – спокойно проговорил Рорк. – Ударь меня, если тебе от этого полегчает.

– Только не здесь! – Еве потребовалось все ее самообладание, чтобы говорить тихо. – Все и без того слишком плохо, давай пока остановимся на этом. Пусти, я опаздываю на допрос!

Однако Рорк, продолжая держать Еву за руку, потащил ее к лифту.

– Неужели ты думала, что я буду сложа руки стоять в стороне?

Ева дрожала всем телом. Она безумно устала и была близка к истерике.

– Я думала и продолжаю думать, что ты не имеешь права совать нос в мою работу.

– Значит, когда ты нуждаешься в моей помощи, когда тебе это удобно, я могу совать нос в твою работу, да?

– Ладно, ладно, черт с тобой! – Ева понимала, что Рорк прав, и от этого злилась еще больше. – Но ты хоть знаешь, на что идешь? Знаешь, чем рискуешь?

– А ты знаешь, чем я готов рискнуть ради тебя? Ни хрена ты не знаешь!

Сильными, жесткими пальцами Рорк схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Ева всегда испытывала какое-то странное восхищение, наблюдая его взбешенным, однако сейчас она была не в том настроении, чтобы восхищаться.

– Это дело вела я, и я бы его закончила!

– Замечательно, а теперь его ведем МЫ! И мы вместе его закончим. Когда тебе все же удастся проглотить свою злость, Ева, постарайся ею не подавиться – уж больно она у тебя непомерная!

Сказав это, Рорк развернулся и пошел по коридору, оставив Еву у открывшихся дверей лифта – растерянную и злую.

* * *

Вернону в этот день здорово не повезло: Ева была так зла, что могла бы разгрызть стакан. Когда она вошла в комнату для допросов, он вскочил со стула.

– По какому праву вы схватили меня?! Схватили и притащили сюда, как какого-нибудь преступника…

– А ты такой и есть, Вернон. – Ева сильно толкнула его в грудь, и мужчина плюхнулся на стул.

– Я требую адвоката!

На сей раз Ева схватила Вернона за воротник и снова толкнула. Стул, как норовистая лошадь, встал на дыбы и ударился спинкой о стену. Фини, Пибоди и Макнаб, выстроившиеся вдоль противоположной стены, наблюдали эту картину со все возрастающим интересом.

– Я предоставлю тебе адвоката, мать твою! Он тебе понадобится! Но пока, Вернон, мы с тобой разговариваем неофициально. Усек? Видишь, сколько тут собралось народу, и никто даже не пытается помешать мне! Поэтому я намерена сначала как следует отделать тебя в этой комнате, а потом и адвокату можно позвонить.

– Уберите от меня руки! – Вернон попытался оттолкнуть ее, но в следующую секунду скрючился и взвыл, получив мощный удар кулаком в пах.

– Тут у меня трое свидетелей, которые с радостью подтвердят, что ты попытался напасть на офицера полиции. После этого тебя засунут в камеру с очень большими и очень плохими парнями, которые будут кидать монетку, решая, кто из них станет твоим женихом. Готова поспорить, ты знаешь, что делают эти большие и плохие парни, когда к ним в камеру попадает коп! Ведь знаешь, Вернон? А они очень многое успеют сделать с тобой за два часа. Почему два часа? Потому что раньше этого срока я вряд ли сумею связаться с твоим адвокатом – в связи с тяжелым физическим и моральным состоянием, вызванным твоим нападением на меня.

Каждое слово Евы резало Вернона словно битое стекло, а она как ни в чем не бывало продолжала:

– Ты ведь не хочешь говорить ни со мной, ни с моими людьми. Поэтому для начала мы засадим тебя за нападение на офицера полиции, а потом повесим на тебя коррупцию, злоупотребление служебным положением, сговор с членами организованной преступной группировки, а завершим это блюдо обвинением в покушении на убийство.

– Бред собачий! – Вернон уже отдышался, хотя лицо его все еще оставалось белым, как полотно, и блестело от пота.

– Я думаю иначе. И Рикер тоже вряд ли так подумает, узнав, что ты – здесь и поешь, как соловей. А он об этом узнает, я тебе обещаю! У меня уже есть ордер на арест Кенарда. – На самом деле ордера у нее еще не было, но она не сомневалась в том, что получит его. – Если мы выпустим тебя, ты вскоре пожалеешь, что не оказался за решеткой с одним очень крутым парнем по имени Бруно.

– Я пришел сюда, чтобы все рассказать! Я хочу заключить с вами сделку…

– Да? Что же ты так долго молчал?

– А вы мне дали возможность сказать хоть слово?

– Мне не нравится твое настроение, Вернон. И знаешь что? Дело в том, что ты мне больше не нужен. Я возьму Рикера уже к исходу сегодняшнего дня и закрою это дело.

– Вы блефуете. Что я, по-вашему, не знаю, как это делается? Я же все-таки коп, мать вашу!

– Ты – позор для всего Управления, мать твою! И не называй себя больше копом в моем присутствии, или я за себя не ручаюсь.

Вернон подумал, что если у этой бабы уже есть ордер на арест Кенарда, если она и впрямь так близко подобралась к Рикеру, то ему хана. Поэтому нужно спасаться, и как можно скорее.

– Если вы действительно хотите поскорее закрыть дело, вам не обойтись без того, что известно мне. А мне известно очень многое. Вы ведь даже не пытались забросить удочку в мутную воду 128-го отдела.

– Я столько раз ее туда забрасывала, что скоро там не останется рыбы. Откуда, по-твоему, я узнала о тебе?

– А я могу рассказать вам гораздо больше. – Удушливый страх заставил Вернона выдавить кривую улыбочку. – Вы с моей помощью еще повышение получите, Даллас! Я могу назвать имена конкретных людей – и не только из 128-го, но и из администрации самого мэра, из средств массовой информации, даже из Вашингтона. Но мне нужен иммунитет, новое имя, документы и деньги на переезд в другой город.

Ева широко зевнула:

– Господи, Вернон, до чего с тобой скучно!

– Таковы мои условия.

– А вот – мои. Пибоди, запри этого говнюка в камеру, в которой сидит Бруно.

– Эй, подождите! Вы же сами понимаете, что мне нужна защита! Чего ради я буду вам все рассказывать, если мне тут же сунут заточку в бок?

– Я сейчас зарыдаю от жалости! – фыркнула Ева. – Максимум, что я могу тебе обещать, – это освобождение от ответственности за совершенные тобой преступления. А новые документы, изменение внешности, переезд в другой город – это все твои проблемы.

– Этого недостаточно!

– Все, торг закончен! У меня уже и так во рту появился мерзкий привкус.

– Я не имею ничего общего с теми, кто убивает полицейских!

– Вот и замечательно! Значит, тебе и беспокоиться не о чем, – равнодушно обронила Ева и пошла к двери.

– Ну хорошо! Ладно! Хорошо! – заторопился Вернон. – Подождите! Давайте сделаем так: вы официально освобождаете меня от ответственности, и я даю показания.

Ева вернулась к столу, села и нажала на кнопку звукозаписывающего устройства.

– Беседу с детективом Джереми Верноном проводит лейтенант Ева Даллас. Присутствуют также капитан Райан Фини, детектив Йен Макнаб и сержант Делия Пибоди. Джереми Вернон согласился дать показания и ответить на вопросы в обмен на освобождение его от обвинений в коррупции и злоупотреблении служебным положением. Вы намерены дать показания и ответить на вопросы по доброй воле?

– Да, совершенно верно. Я хочу помочь следствию. Я хочу искупить свою вину. Я чувствую, что…

– Хватит, этого вполне достаточно. Вы являетесь детективом полиции Нью-Йорка, это верно?

– Да, я служу в полиции уже шестнадцать лет. Последние шесть лет я работаю в 128-м отделе по борьбе с наркотиками.

– Готовы ли вы признать, что брали взятки и принимали услуги от Макса Рикера в обмен на передачу ему служебной информации и помощь в его незаконной деятельности?

– Да, я брал деньги. Дело в том, что я боялся ответить ему отказом. Мне стыдно в этом признаться, но я опасался за свою жизнь. Но я не один такой.

«Теперь, когда он заговорил, его уже не остановишь», – подумала Ева.

В течение часа из Вернона фонтаном извергались имена, адреса, связи. Спасая свою шкуру, он с потрохами сдал весь отдел.

– А что капитан Рот? – спросила Ева.

– Рот? – заметно повеселевший Вернон фыркнул. – Она ничего не замечала. Я даже скажу, не хотела замечать. У нее свои проблемы. Мечтает стать большим начальником. Она неплохо умеет играть в закулисные игры, но выше капитана бабе все равно не прыгнуть. Да еще и муж у нее будь здоров: трахает все, что шевелится. Сама Рот здорово закладывает за воротник. Как раз когда охотились на Рикера, она так бухала, что не видела ничего вокруг себя, поэтому нам было очень просто пустить операцию под откос. Мы просто уничтожили кое-какую информацию, «потеряли» наиболее важные вещественные доказательства, подправили парочку отчетов – и дело в шляпе!

– Да уж, в глубокой… шляпе.

– Послушайте! – Вернон подался вперед. – Рикер умен. Он знает, что ему не нужен весь отдел целиком, достаточно подкупить нескольких ключевых людей. И они начинают работать на него, а также вербовать новых агентов: им хорошо известно, кто может взять на лапу, а кто – нет.

– Коли не мог?

– Коли… Он был прямолинейным, как напильник! А ведь, казалось бы, чего проще: потолкался в отделе, послушал, что болтают люди о готовящейся операции, потом пересказал все это Рикеру, получил денежки – и все дела! – Самодовольно улыбаясь, Вернон развел руками. – Быстро, просто и красиво. Если операцию проводят против самого Рикера, он может заранее скрыться, сбежать, сделать все, что угодно, чтобы расстроить планы полиции. Если же ее проводят против кого-нибудь из его конкурентов, он сидит, поплевывает в потолок и ждет, а когда все кончено, прибирает к рукам и бизнес конкурента, и его клиентуру. Но вот в последние года два я стал замечать, что у него здорово поехала крыша.

– У Рикера?

– Да. Он стал чересчур увлекаться выпивкой и наркотиками. Как ни придешь к нему, он либо пьяный, либо нанюхался до одури. Теперь он – законченный наркоман и наполовину свихнулся. Он часто не контролирует свои действия и делает глупости. И вот – дошел до того, что грохнул полицейского! Совсем спятил!

Ева протянула руку через стол и схватила Вернона за запястье:

– У вас есть какие-то сведения о том, что Макс Рикер организовал убийство Таджа Коли?

Ему очень хотелось сказать «да», чтобы придать своим показаниям больший вес, но это было опасно. Даллас наверняка подловит его на вранье и тогда уж точно вывесит сушиться на солнышко. Немного помявшись, он ответил:

– Не могу сказать, что он приказал его убить. Но я слышал кое-какие разговоры.

– Что за разговоры, Вернон?

– Время от времени мы с одним из людей Рикера выпивали или выкуривали по «косячку». Я ведь не один замечал, что Рикер слегка свихнулся. И вот этот парень – его зовут Джейк Эванс – примерно месяц назад стал рассказывать мне, что Рикер играет в какие-то игры с отделом внутренних расследований. Он знал, что этот отдел внедрил в клуб своего человека, вот и решил натравить одних копов на других.

Поначалу Рикер просто хотел, чтобы у клуба были неприятности, и для этого стал перекачивать через клуб наркотики, но потом у него родилась идея получше – сделать вид, что некоторые полицейские проворачивают там свои делишки. «Психолог хренов!» – так сказал Эванс. Рикер – мастак на такие игры. И вот он подсунул ложную информацию одному копу на другого – того, что внедрили в клуб. Второй коп… Вы следите за ходом мысли?

– Слежу. Давай дальше!

– Так вот, у второго копа были какие-то личные проблемы, и Рикер играл на них. Он то и дело подкидывал ему всякие мелкие детали, подталкивая его к мысли о том, что первый коп, то есть Коли, занимается какими-то грязными делишками. В общем, подбросил ему на Коли фальшивый компромат. И видимо, это сработало.

На лице Вернона было написано неподдельное восхищение, но, взглянув на Еву, он спохватился и сделал равнодушную мину.

– Когда Коли прикончили, я понял, что это сделал второй коп, а значит, план Рикера осуществился.

– Как зовут этого копа?

– Не знаю. Богом клянусь! – воскликнул Вернон, увидев, как сузились глаза Евы. – Мы вообще не знаем друг про друга. Со временем, конечно, вычисляешь тех, кто так же, как ты, кормится от Рикера, но не каждый раз и не всякого. Бейлис, наверное, тоже брал на лапу. Вот и он мертв. Будет вам, Даллас, я и так назвал уже больше двадцати имен! Поджарьте пятки этим людям – и узнаете гораздо больше.

– Да уж, поджарю. – Ева встала из-за стола. – Но тебя я больше переваривать не в состоянии. Макнаб, отправьте этого гада в какое-нибудь безопасное место. Пусть его стерегут двое охранников и меняются через каждые восемь часов. Фини, ты можешь отобрать надежных парней?

– Будет сделано.

– Даллас! – заныл Вернон. – Я так много вам рассказал. По-моему, я заслуживаю, чтобы вы обеспечили мне новые документы и все такое…

Ева не удостоила его даже взглядом.

– Пибоди, за мной! – скомандовала она и пошла к двери.

– Эй, Даллас!

– Заткнись, говнюк! – рявкнул Фини.

– Меня так тошнит от всего этого, что я даже злиться не могу! – призналась Пибоди, прислонившись спиной к стене, когда они вышли в коридор. – Мне всегда так нравилось быть полицейским, а он заставил меня стыдиться этого.

– Ну и напрасно. Ты выполняешь свою работу честно, и тебе нечего стыдиться. Сделай копию этой беседы и отправь ее Тибблу. Слава богу, эту кашу придется расхлебывать ему! В полдень у меня еще одна встреча. Когда вернусь, расскажу.

– Понятно, босс. А что с Кенардом?

– Пока притормозим. Я приберегаю его на потом. Кстати, тебе удалось собрать на него информацию? Хватит для того, чтобы взять его за горло?

– Вероятность его причастности к преступлениям составляет чуть меньше семидесяти шести процентов. Но…

– Но, – перебила свою помощницу Ева, – компьютер не учитывает человеческий фактор. Например, то, что Рикер будет натравливать полицейских друг на друга. Ну да ничего, мы исправим эту оплошность – тихо и красиво. Когда я вернусь.

– А вы не боитесь, что за это время убийца может нанести еще один удар?

– Нет, он дал слово. И сдержит его.