Текст книги "Операция начнется в подень"

Олег Красин
Операция начнётся в полдень

© Павлов О.Б. 2016

Фаза I. Замысел

Уральск, шоссе Новаторов, 5 мая 1994 г., 11.30

– «Третий», «Третий», доложите обстановку!

Майор ФСК[1]1
  ФСК – Федеральная служба контрразведки, с 1995 г. ФСБ РФ.


[Закрыть] Сергей Забелин услышал знакомый голос в динамике рации и на миг представил начальника отдела полковника Шумилова, который обычно курил сигарету за сигаретой в своём кабинете, сидя за столом и отдавая указания. В его кабинете и без того было всегда накурено, а теперь, в период проведения операции, дым скорее всего висел едким смогом. Все, кто входил в это время в кабинет полковника, спешили поскорее покинуть прокуренное помещение.

– «База», это «Третий», следуем за объектом, пока ничего подозрительного, – ответил Забелин.

Он ехал в «Волге» бригады наружного наблюдения. Они осуществляли скрытое сопровождение, следуя за вазовской «семёркой» вишнёвого цвета и пропустив впереди себя две легковые машины для маскировки.

За неделю перед этим в Управление федеральной службы контрразведки по Уральской области обратилась молодая женщина Маргарита Виккерс – типичная бизнес-вумен, к которой «подкатили» некие бритоголовые люди спортивного вида и предложили «крышу» для её магазинов в Кировском районе города. Ещё в декабре прошлого года она согласовала в администрации города проект крупного торгового центра, и разборки с уголовной шпаной ей были совсем ни к чему.

Эта женщина почему-то не пошла в Управление по борьбе с организованной преступностью, возможно, из-за недоверия к милиции, а может, по каким-то другим причинам. Бандиты хотели за «крышу» получить тридцать тысяч долларов, но чекисты планировали положить в сумку только муляжи пачек. Настоящих денег передавать никто не собирался.

Разработкой операции по задержанию вымогателей занялся сам начальник отдела экономической контрразведки полковник Шумилов – человек целеустремлённый, энергичный и вдумчивый, не доверивший это дело никому другому.

Курировал работу отдела один из заместителей начальника управления некто полковник Кислицын. Забелин потом узнал, что, изучив заявление бизнесменши, тот, попавший в своё время в систему КГБ из комсомола, прочитал Шумилову целую лекцию. Кислицын заявил, что молодых бизнесменов надо всемерно поддерживать, опекать и оказывать им всяческую помощь: такова политика государства, провозглашённая президентом Ельциным. Требовалось в одночасье создать класс собственников, людей, которым есть что терять, которые будут надёжной опорой нового строя, и роль органов безопасности в этом процессе должна стать ощутимой.

На протяжении этой нудной, высказанной менторским тоном речи Шумилову несколько раз хотелось закурить, и он держал руку в кармане пиджака, зажав пальцами пачку сигарет. Про себя Шумилов тихо матерился.

В своё время он насмотрелся на этих чиновников от госбезопасности, говоривших правильные слова, дававших указания с важным видом. При первых признаках демократической грозы, разразившейся в номенклатурном небе, они резво покинули коммунистический корабль, следовавший курсом в светлое будущее, а заодно и стены учреждения под названием «КГБ».

Однако Кислицын каким-то образом задержался и сейчас выглядел в стенах обновлённой службы странным атавизмом, как если бы к современному стеклобетонному зданию прилепили дорические колонны.

Операцию тщательно планировали.

Передачу денег бандиты назначили на центральном городском рынке в полдень. Для их поимки было подготовлено несколько оперативных групп, которые находились вблизи предполагаемого места передачи.

Один из сотрудников управления, сослуживец Забелина по отделу капитан Цыганков, выступил в роли посредника и должен был непосредственно участвовать сначала в передаче, а потом и захвате вымогателей. Это он ехал в вишнёвой «семерке», а Забелин с ребятами из наружки сопровождали его в качестве прикрытия.

На всякий случай в сумку с фальшивыми долларами вшили радиомаяк, который мог и не потребоваться, но Шумилов решил подстраховаться: чем чёрт не шутит! Это изделие осталось ещё с кагэбэшных времён, оно казалось надёжным, как всё, что тогда делали для могущественной спецслужбы: было удобным, миниатюрным, долго держало зарядку, хотя и имело небольшой радиус действия.

Между тем рация снова ожила.

– «Первый», как у вас дела? Что наблюдаете? – поинтересовался Шумилов.

– «База», пока всё спокойно. Возле интересующего места крутятся несколько азеров. Это люди директора рынка, новых лиц не замечено.

– Продолжайте наблюдение.

Позывной «Первый» принадлежал Игорю Лысенко – начальнику второго отделения в отделе Шумилова. Его группа совместно с членами АОБГ[2]2
  АОБГ– антитеррористическая оперативно-боевая группа.


[Закрыть] управления должна была осуществить захват. Люди Лысенко уже находились на рынке, маскируясь под обычных покупателей, и были готовы немедленно действовать по сигналу старшего.

Забелин испытывал обычное возбуждение, которое появлялось у него при участии в делах такого рода. С 1991 года, когда в КГБ создали отделы по борьбе с коррупцией, контрабандой и организованной преступностью, ему уже приходилось несколько раз участвовать в операциях по захвату бандгрупп или, как их называли, «бригад», возникавших в начале девяностых как грибы. Он не мог припомнить другие годы по сравнению с нынешним 1994-м, чтобы было столько сообщений в прессе и телевидении о вымогателях и их захватах. Как будто криминальная лавина обрушилась на города и веси России, грозя полностью снести жалкие обломки системы правосудия, оставшейся от советских времён.

– Через десять минут буду у рынка, – чётко прозвучал по рации голос Цыганкова из «семёрки».

– Всем приготовиться! – отдал команду Шумилов.

Шоссе Новаторов тянулось вдоль всего города, местами уходя под мосты и часто прерываясь кольцевыми развязками. Такую длинную дорогу Забелин встречал только однажды, в Волгограде, будучи в служебной командировке. По волгоградской дороге можно было проехать, не останавливаясь, через весь город, который растянулся по берегам Волги на несколько десятков километров.

Погода в мае не баловала теплом, светило яркое солнце, но было прохладно: дул северный ветер. Большинство оперативников надели чёрные кожаные куртки, которые ещё осенью в большом количестве коммерсанты завезли на местные рынки из Китая.

Забелин был одет, как все. Если бы не современный буржуазный антураж – иностранные машины, многоэтажные дома, рестораны, рекламные вывески, то могло показаться, что чекисты времён революции в чёрных кожанках едут на операцию. Только вместо маузеров в кобуре скрытого ношения пистолеты Макарова.

Сергей внимательно следил за происходящим на шоссе. Машина, в которой он находился, ехала по левому ряду, как и «семёрка» Цыганкова, поэтому Забелин мог спокойно наблюдать за всеми автомобилями, следовавшими за Цыганковым или обгонявшими его. Изредка он поглядывал в боковое зеркало заднего вида, чтобы убедиться в отсутствии чужого преследования.

Постоянно следующих за ними одних и тех же машин он не обнаружил.

Вскоре несколько тяжелогружёных фур-КамАЗов догнали машину Забелина, а потом, тяжело урча, поползли по крайнему правому ряду вперёд. Обойдя три машины, они поравнялись с «жигулями» Цыганкова, и один из КамАЗов принял влево, полностью закрыв обзор Забелину. На КамАЗах были казахстанские номера, вероятно машины шли транзитом от одной границе к другой.

Приближался перекрёсток со светофором, от которого до рынка ехать совсем недалеко.

Внезапно КамАЗы резко затормозили, и Забелин увидел, как у самого светофора одну из большегрузных машин подрезала белая вазовская «девятка». На светофоре зажёгся «красный цвет», движение прекратилось.

Происходящее там, у самого перекрёстка, Забелин видеть не мог: мешали КамАЗы. Он взял рацию, вызвал Шумилова:

– Я «Третий», «База», ответьте!

– Что у вас?

– Ко «Второму» подошла чужая «девятка». Они встали у перекрёстка. Я их не вижу, ситуацию не контролирую.

– Спокойно, «Третий», – Шумилов, вероятно почувствовав волнение в голосе подчинённого, тут же попробовал связаться с Цыганковым: – «Второй», «Второй», доложите обстановку.

Рация Цыганкова молчала.

– Приготовьте оружие! – приказал Забелин сотрудникам наружного наблюдения и оперативнику из их отдела Олегу Верёвкину, сидевшему с ним в машине. Сам он достал пистолет и опустил руку с оружием на колени.

Он уже хотел выскочить и добежать до цыганковской машины, как вдруг «девятка» выскочила на перекрёсток в то время, когда ещё горел красный свет, и, резко повернув направо, помчалась по дороге. Она набирала скорость, лавируя в плотном потоке машин.

Сразу по рации раздался голос Цыганкова:

– «База», «Второй» докладывает, сумка в белой «девятке», номер замазан грязью. Уходят в сторону городка Металлургов. В машине четыре человека, все вооружены, у двух автоматы.

– Саня, ты как там? Всё нормально? – не выдержав, крикнул Забелин.

– «Третий», не нарушайте правила работы в эфире, – попенял ему Шумилов и тут же отдал команду: – внимание всем группам, начать преследование «девятки» белого цвета! Машина движется по улице Тевосяна в сторону городка Металлургов. В ней четыре человека, все вооружены. «Первый», свяжитесь с милицией, пусть выставят заслоны. «Беркут», «Беркут»! – обратился он к старшему бригады наружного наблюдения, – ведите машину по маяку.

Забелин приказал водителю немедленно трогать, и они, нарушая все писаные и неписаные правила дорожного движения, отчаянно сигналя, с трудом маневрируя между другими машинами, переместились из левого ряда в правый, а затем на светофоре повернули направо, вслед за машиной Цыганкова.

По улице Тевосяна плотным потоком двигались грузовые и легковые машины, но «девятка» бандитов пропала из поля зрения.

«Неужели упустили?» – подумал с досадой Забелин.

Но ещё оставалась надежда, что наружка ведёт бандитов по радиомаяку. Он приник к рации в ожидании, что вот-вот раздастся голос Шумилова, имевшего прямую связь с наружкой, и те обозначат координаты, цель, куда следует немедленно выдвинуться всем группам.

Но рация молчала.

Они безрезультатно проехали ещё пару километров, пока не увидели на обочине вишнёвую «семёрку» Цыганкова. Тот стоял возле машины и нервно курил. Когда Забелин подошёл к нему, Цыганков был неподвижен, только руки немного тряслись от пережитого волнения, ветер трепал чёрные, как смоль, волосы на голове.

– Сашок, ты как, цел? – спросил Забелин с чувством внутреннего облегчения.

– Да пошло оно всё! – Цыганков сплюнул под ноги. – Серёга, я узнал этих бандюганов, это люди Матвея.

– Брось! – удивился Забелин, – разве Матвей занимается рэкетом?

– Выходит, занимается!

Забелин крепко выругался.

– Чёрт, и наружка не смогла отследить! – сообщил он Цыганкову. – Потеряли этих уродов вместе с маячком, а он ещё от КГБ достался. Теперь точно на ковёр вызовут, жди разборок.

В это время дверца его машины открылась, и высунувшийся Олег Верёвкин сказал:

– Сергей, «База» передала всем отбой и приказ возвращаться.

– Недолго музыка играла! Поехали, Сашок!

Ободряюще похлопав Цыганкова по плечу, Забелин пошёл к машине. Он шёл с тяжёлым чувством, предвидя служебное разбирательство и нервотрепку для всего отдела.

Уральск, Управление ФСК России по Уральской области, кабинет полковника Шумилова Н.П., 5 мая, 15.00

В кабинете Шумилова собрались все старшие групп, отвечавшие за проведение операции по захвату вымогателей. Шумилов нервно ходил по кабинету, курил сигарету за сигаретой.

– Ну что? – спросил он, ни к кому не обращаясь, – проворонили, прошляпили? Профессионалы, мать вашу! Что прикажете докладывать руководству? Дело доходит до смешного – на нас работала половина Управления, были задействованы все службы, и что в результате? Ноль целых, хрен десятых! Забелин, почему была сорвана операция, что думаешь?

– Товарищ полковник! – Сергей хотел встать со своего места, но Шумилов махнул ему рукой, давая разрешение отвечать сидя. Тот продолжил: – Вероятно, при планировании операции были допущены серьёзные ошибки. Мы не смогли предвидеть ходы противника, нас переиграли на какой-то стадии операции. Но вот где, когда? Это вопрос…

– Может, они следили за машиной Цыганкова всё это время, а наружка их упустила? – спросил Лысенко. – А что, элементарно! Сейчас бандюки подготовлены не хуже нас, а оружие и транспорт у них даже получше. Ещё Наполеон говорил, что техника на войне решает все.

– Не техника, а артиллерия, – поправил его Шумилов. – Мне думается, что бандиты, зная маршрут Цыганкова, спланировали контроперацию. Они просчитали места возможного перехвата машины, выбрали наилучшее из них и осуществили задуманное. Остается только догадываться, использовались ли ими КамАЗы специально, или это было дело случая. Но я считаю, что случайности здесь не было.

На столе у начальника отдела стояло несколько телефонов цвета слоновой кости с гербами СССР в центре, там, где находился номеронабиратель. Эти телефоны не меняли на современные кнопочные, хотя те были значительно удобнее, с множеством дополнительных функций. Аппараты имели одну особенность – изнутри были покрыты лёгким металлизированным слоем, который создавал экран и не позволял производить съём информации со стороны.

Один из таких аппаратов Шумилова напрямую был связан с кабинетом полковника Кислицына. Стоило Забелину случайно обратить взгляд на стол Шумилова, как он увидел, что на этом телефоне сначала замигала крохотная красная лампочка, а следом раздался звонок.

Шумилов подошёл к столу и без видимого желания снял трубку.

– Полковник Шумилов, – сказал он усталым голосом, – все люди у меня, проводим разбор операции. Есть!

Он положил трубку.

– Нас вызывает Кислицын. А ты, Цыганков, – обратился он к сидевшему до этого молча товарищу Забелина, – ты там не кипятись, веди себя спокойней, а то я тебя знаю, начнешь доказывать, что не рыжий. Это мне ты можешь доказать, а там слушай указания и не возражай.

– А что я? – спросил Цыганков. – Вы же знаете, против автоматов не попрёшь с одним пээмом. И потом, я не рыжий, я брюнет.

Полковник Кислицын пил чай с лимоном и, увидев входивших сотрудников отдела во главе с начальником, кивнул им, чтобы вошедшие расположились за длинным столом, за которым обычно проводились совещания. Кислицын аккуратно подобрал ложечкой дольку лимона и положил её в рот, пожевал немного, потом осторожно выплюнул разжёванный лимон в стакан. Он спросил строго:

– Товарищ Шумилов, почему отдел провалил операцию? Вы провели анализ, вскрыли причины? Я считал, что вы достаточно хорошо подготовились, чтобы не допускать ошибок!

На его полном, одутловатом лице возникло выражение сосредоточенной угрюмости, возникавшее обычно перед разносами, которые Кислицын любил устраивать подчинённым.

– Товарищ полковник, – Шумилов слегка закашлялся, – мы проработали всё тщательным образом, план операции был доложен лично вам и не вызвал возражений. Это досадный срыв, причины которого мы пока не поняли.

– Вот именно, не поняли! Настоящие причины всегда лежат на поверхности. Я уверен, что не обошлось без утечки информации. Надо разобраться, кто имел к ней доступ, кто знал о времени проведения операции, маршруте следования Цыганкова, о его прикрытии.

– Не думаю, что в наших рядах есть человек, способный продать информацию бандитам, – с сомнением произнёс Шумилов, внимательно глядя на начальника.

– Как говорил Мюллер: «В этом мире никому верить нельзя». Поэтому, Николай Поликарпович, не зарекайтесь! Признайтесь, что допустили грубейшие ошибки при подготовке, а ошибки с вашим опытом вещь труднообъяснимая! Я вообще не понимаю, – тут Кислицын перешёл на крик, – как это могло произойти? Сорвать простейшую операцию, словно вы какие-то молодые оперработники, первогодки! Что мне докладывать генералу, что докладывать наверх?

Все подавленно молчали.

– Кстати, я хотел бы послушать капитана Цыганкова, – вдруг спокойно продолжил Кислицын, будто до этого и не кричал, – что он думает о провале операции?

Цыганков поднялся со своего места, и, несмотря на кажущееся спокойствие, Забелин почувствовал его сильнейшее волнение.

– Товарищ полковник! – начал Цыганков, – мы все делали по плану. Я получил деньги, выехал на шоссе Новаторов, при этом постоянно проверялся, меня никто не пас, то есть не ехал следом, кроме наших. Потом эти взялись непонятно откуда. Подскочили перед светофором, наставили стволы. Что было делать? По рации не свяжешься. Оторваться от них было невозможно, потому что машины шли плотно по Тевосяна.

– Оправдания всегда можно найти, Цыганков, – перебил Кислицын, – но я повторяю, что мне теперь докладывать начальнику управления, как оправдываться?

Борис Иванович строго оглядел присутствующих, сделал значительную паузу, чтобы все прониклись, а потом продолжил:

– Теперь, каков результат, я вас спрашиваю? Деньги ушли к бандитам. Это раз. Защитить интересы потерпевшей мы не смогли, поскольку вымогатели получили свой навар. Это два. Опустили свой имидж перед милицией и в глазах населения, если, конечно, об этом случае станет широко известно. Это три. Итак, одни минусы в нашей работе. А где же плюсы? Ну, кто ответит, молчите?

– По крайней мере, мы не раскрылись перед бандюками, – пробормотал Цыганков, – можно начать всё сначала.

– Сначала? – вновь закричал Кислицын, – а этого вам что, мало? В общем так. Капитану Цыганкову я объявляю строгий выговор, а в отношении вас, полковник Шумилов, будет решать генерал. Всё, совещание окончено, все свободны.

Уральск, УФСК по Уральской области, кабинет заместителя начальника Управления ФСК полковника Кислицына Б.И., 5 мая, 16.30

После того как Шумилов с сотрудниками отдела покинул кабинет, Борис Иванович вызвал начальника отделения собственной безопасности подполковника Усольцева.

До недавнего времени Усольцев работал в отделе Шумилова – возглавлял отделение, которым теперь командовал Забелин. Между Усольцевым и Шумиловым сложились натянутые отношения, вызванные разными подходами к работе: Шумилов любил работать серьёзно, не торопясь ни с выводами, ни с действиями; в отличие от него Усольцев был «скорохват», у которого нередко поступки опережали мысли. Это приводило к ошибкам, часто серьёзным, и в конечном счёте должно было послужить причиной служебного понижения. Но всё сложилось иначе.

В Уральское управление из далекого Магадана был переведён Кислицын, который сразу приметил опального начальника отделения и взял под защиту. Кислицын убедил генерала Алексеева перевести Усольцева в отделение собственной безопасности, где тот вскоре, после увольнения старого руководителя на пенсию, был назначен на его место.

– Леонид Петрович, – сказал Кислицын, едва Усольцев переступил порог его кабинета, – ты слышал о сегодняшней неудачной операции?

– Конечно, Борис Иванович, всё Управление говорит.

– Я хотел бы, чтобы ты занялся этим.

– А что, есть какие-то подозрения? Что-нибудь конкретное?

– В том то и дело, по отчётам сотрудников Шумилова придраться не к чему: не смогли помешать бандитам, не предвидели их действий. Всё так, такое бывает. У нас в Магадане тоже был похожий случай, но мне кажется, что всё же была утечка информации или, как сейчас модно говорить, «слив». Насколько я могу судить по рапортам, за Цыганковым следовали две машины: Забелина и машина с разведчиками наружного наблюдения. Прикрытие достаточно серьёзное!

– И что, никто из них не заметил хвост? Там же были профессионалы!

– Так-то оно так, – полковник прошёлся по кабинету, – профессионалы, которые не заметили любителей. Вот где парадокс!

Он подошёл к Усольцеву и доверительно положил руку на округлое плечо собеседника. Внешне главный специалист по собственной безопасности напоминал актёра Леонова – такой же маленький, кругленький, но не такой безобидный.

– Я прошу тебя разобраться: надо уточнить, кто имел доступ ко всей информации об операции, кто знал время и место передачи денег, маршрут движения Цыганкова.

– Полагаю, эту информацию имело в первую очередь руководство отдела, – осторожно заметил Усольцев и посмотрел, как на его слова отреагирует заместитель начальника управления. Но Кислицын промолчал. – Я думаю начать с них: Шумилов, Забелин, Лысенко, ну и, конечно, придётся проверять Цыганкова. По моим данным, он в последнее время часто общается с криминальными элементами.

– Только учти, что Цыганков может встречаться с ними по делу, он курирует линию организованной преступности. И потом, Шумилова с Лысенко, мне кажется, надо исключить из круга проверяемых. Шумилов – начальник, он такие операции проводит почти каждый день, и почти все они успешны. А Лысенко привлекли по ходу дела, как любого другого оперативника. Если проверять его, то надо проверять практически весь отдел. Нет, начать следует с Забелина и Цыганкова. Всем известны их приятельские отношения.

– Хорошо, я учту это.

– Для проверки привлеки минимум сотрудников отделения, санкцию на прослушивание телефонов я дам, здесь не частное жилище, поэтому к прокурору обращаться не будем.

Борис Иванович показал, что разговор окончен и поднял трубку, намереваясь вызвать секретаршу из приёмной. Однако Усольцев не торопился уходить. Тогда Кислицын недовольно спросил:

– Что-то ещё?

– Хотел уточнить, товарищ полковник, с генералом этот вопрос согласован?

«Вот стервец! – подумал Кислицын, – страхуется. Я его вытащил из лужи, в которой он барахтался, дал приличное место, а он вздумал разыгрывать из себя независимую фигуру. Хочет, чтобы я его попросил об этом деле как о личной услуге».

– Послушай, Леонид Петрович! – сказал Кислицын раздражённо. – Это я перевёл тебя из отдела Шумилова на собственную безопасность, а ведь вопрос стоял о понижении тебя в должности за упущения! Я тебя спас, прикрыл твою задницу! Или я не прав?

– Правы, товарищ полковник! Я этого никогда не забуду.

– Поэтому я жду, что ты не будешь задавать лишних вопросов. Ты не делаешь одолжение этой проверкой. Учти! Это твоя обязанность – проверить сигнал.

– Я понимаю, но все же… – Усольцев помялся, – сами знаете, Борис Иванович, в таких делах нужна санкция начальника управления.

– Буду сегодня вечером на приёме у генерала и обо всём доложу, – сухо ответил Борис Иванович. – Думаю, в этом вопросе найду полную поддержку. А тебе дам знать о решении начальника завтра.

– Больше вопросов не имею!

Усольцев мягко повернулся и как колобок выкатился из кабинета. Недовольно посмотрев ему вслед, Кислицын излишне сильно нажал на грифель карандаша, которым подчеркивал отдельные слова в просматриваемом документе. Грифель сломался. Кислицын чертыхнулся и выбросил карандаш в мусор.

Уральск, кабинет главы администрации Уральской области Медведева А.И., 6 мая, 10.00

Глава администрации области Медведев был избран на этот пост всего четыре месяца назад. Он не принадлежал к клану старых руководителей, но в то же время и не так уж далеко отстоял от них, поскольку был директором крупного подшипникового завода. Их называли «красными директорами», так как считалось, что они руководили производством старыми управленческими методами и всячески тормозили приватизацию.

Как независимый кандидат Медведев обошёл на выборах секретаря обкома КПРФ, кандидатов от ЛДПР и «Выбора России». Особенно обидно это показалось последним, считавшим себя партией власти.

Получив большой пост, Медведев не отдалился от привычного для него окружения, друзей, знакомых. Один из таких друзей сидел у него в кабинете. Они пили кофе с коньяком и разговаривали «за жизнь».

Друга Медведева звали Аркадий Соколовский. Начинали они когда-то инженерами на одном заводе, потом Аркадий ушёл в кооператив во времена горбачёвской перестройки, а в 1991-м открыл своё дело – у него было несколько оптовых баз по торговле спиртным и сеть магазинов в городе.

– Вот, Лёша, ты и попал в эшелон власти, – посмеиваясь, заметил Аркадий, – кто бы мог подумать тогда, двадцать лет назад?

– Не эшелон, Аркаша, а этаж власти. Этаж, можно сказать, полуподвальный, цокольный. Но по ступенькам, которые ведут наверх, я думаю, мне хода нет.

– А что так?

– Сомневаюсь, что буду где-то ко двору на верхних этажах. Ты же меня знаешь, я, как Ельцин в молодости, могу правду-матку в глаза врезать. А сейчас это не приветствуется. Сейчас только в мемуарах пишут, какие раньше все были смелые, отчаянные – не боялись ЦК, могли КГБ послать куда подальше. Борцы за справедливость! Ну да ладно, что это я разговорился, словно на предвыборном митинге. Как у тебя идут дела, какие проблемы?

– Да пока ничего, тьфу-тьфу, – Соколовский постучал по столу, – с нашей жизнью поневоле станешь суеверным. Вроде пока всё получается, бизнес развивается – всё путём. Я тут задумал прикупить спиртзавод, а то, понимаешь, торгую привозной водкой, а ведь можно и самим её делать. Областной казне опять же будет прибыль от налогов.

– А что, назначили торги?

– Да, муниципалы – городское управление подготовило к продаже этот завод, ну ты знаешь, он в Сельмашевском посёлке. А Фонд имущества через две недели проведёт конкурс.

– Значит, будешь участвовать?

– Конечно, буду.

– Удачи тебе, Аркадий! – Медведев налил по рюмке армянского коньяка, и они выпили.

– А что бандиты, «братки», не достают? – спросил вдруг губернатор. – А то жалуются мне некоторые бизнесмены на криминальный беспредел, который мой предшественник не замечал. А может, и замечал, да закрывал глаза, имел свой интерес.

– Ничего, – помялся Соколовский, не зная, что можно рассказывать Медведеву и надо ли рассказывать вообще, – мы находим общий язык.

– Значит, у тебя есть «крыша»?

– Да зачем тебе это, Лёш? Ты же знаешь, что в наше время без «крыши» шагу ступить нельзя. Что говорить обо мне. Возьми Москву. Все крупные фирмы, заводы, банки – все под бандитами. Говорухин недавно снял фильм «Великая криминальная революция». Смотрел?

– Нет, не успел. А когда его показывали, по какой программе?

Соколовский иронично усмехнулся.

– Жди! Разбежались они показывать фильм сами про себя. Телевидение тоже под криминалом, вместе распиливают бабки от рекламы. Вот так и живём, живём, как можем. Впрочем, я думаю, большинство уже привыкло, даже находит такое положение удобным. По крайней мере, ты знаешь, что к тебе по пустякам всякая шпана не будет приставать, а если кто начнёт права качать, сразу вызываешь «крышу» – и всё, проблемы улажены.

– А милиция, она почему не оказывает помощь? Знаешь, я недавно летал в Китай, там бизнесмены чувствуют себя спокойно, практически никакого рэкета нет.

– Так у них могут и того, голову отрубить за воровство, это же Азия. Мы – европейцы, у нас правосудие должно быть гуманным. И потом опять же, чья революция совершилась? Революция криминала, он пришёл к власти. Посмотри вокруг, музыка в транспорте почти вся блатная. В магазине дисков среди бардов одни бывшие зеки. Самое главное, раньше блатные сидели где?

– Как где? В тюрьме.

– Вот-вот, за окнами с решётками и стальными дверьми с засовами. А теперь это в каждой квартире. Потому что в 1991 году они вышли на свободу, а мы все сели вместо них. И продолжаем сидеть. Такая петрушка!

– Ну, ты, по-моему, сгустил краски! – Медведев в сомнении покачал головой.

– Ничего, побудешь во власти, насмотришься, потом мы с тобой продолжим этот разговор.

Из динамика селектора послышался голос секретаря:

– Алексей Иванович, полномочный представитель президента просит вас в одиннадцать на совещание.

– А что за вопрос?

– Обсуждение хода приватизации федеральных объектов в области.

– Хорошо, буду!

Медведев незлобно поругался.

– Чёрт, совсем времени нет, а тут ещё тратить его на пустопорожнюю болтовню! Тем более слушать Дергачёва, который говорит не лучше Черномырдина.

– Что, не ладишь с ним?

– Да, отношения у нас, прямо скажу, не очень. Он хотел видеть в этом кресле своего человека, а я, Аркадий, получается, перешёл дорогу. Вот оттого у нас с ним постоянные стычки. Ты же меня знаешь, я спуску не дам – кто на меня нападёт, получит адекватный ответ.

– Смотри, Лёша, настрочит он на тебя кляузу в Кремль, приедет комиссия, могут отстранить от власти.

– Руки коротки. А насчёт кляузы? Он только этим и занимается. Сам строчит, и весь его аппарат занят этой работой. Мне уже ребята из Администрации президента звонили, удивляются такому графоманству. Ну, давай, как говорится, на дорожку, да буду готовиться к совещанию. Надо цифры посмотреть.

– Слушай, Алексей, – Соколовский искоса глянул на своего приятеля, – ежели что, помочь мне чем-нибудь сможешь? Я имею в виду конкурс. Там, насколько известно, серьёзных соперников нет, но в последнюю минуту выскочит какой-нибудь инкогнито из Петербурга, и кранты.

– А какая тебе помощь нужна? Думаю, ты сам со всеми справишься, вишь какой молодец! – Медведев дружески похлопал Соколовского по плечу. – Я вообще-то не люблю вмешиваться в эти дела, могут пойти слухи, что губернатор кому-то помогает, – лишний козырь у Дергачёва. Но тебе, Аркаша, помогу, чем смогу. Только учти, в рамках закона!

– Конечно, конечно! – пробормотал Соколовский, – я в долгу не останусь.

Медведев поморщился.

– Нет, никаких благодарностей, конвертов и кейсов. Я старых друзей не забываю. Для меня деньги – ничто, люди – всё. Так, кажется, говаривал светлейший князь Потёмкин.

Уральск, кабинет председателя Комитета по управлению имуществом Уральской области Плотникова М. Я., 10 мая, 11.30

Через несколько дней после совещания у полномочного представителя Президента РФ председатель областного Комитета по управлению имуществом собрал своё, сугубо ведомственное совещание или, как любили говорить бывшие работники обкома партии, «аппаратное».

Совещание проводилось в узком составе. Присутствовало несколько председателей муниципальных и районных комитетов, поскольку им были делегированы права временного управления федеральным имуществом, и заместитель областного Фонда имущества Красовская Екатерина Евгеньевна.

Председатель областного Комитета по управлению имуществом Плотников принадлежал к бывшей комсомольско-партийной номенклатуре. Михаил Яковлевич к сорока пяти годам успел отрастить чиновничье брюшко и обрести лицо человека крепко выпивающего, с крупными морщинами на лбу, обвислыми щеками.

Он довольно долго разбирал причины медленной подготовки объектов к приватизации, кричал на нерадивых, делал замечания, ставил на вид, короче говоря, был в полном упоении от возможности саморазрядиться, которую изредка представляет скучный процесс бюрократической работы.

Иногда он поглядывал на Красовскую, формально не подчинявшуюся ему, но любившую бывать на таких совещаниях.

Плотникова с Красовской связывали непростые отношения – они были любовниками, причём инициатором здесь выступила сама Красовская. Она соблазнила его в этом же кабинете, где проходило совещание, и отдалась прямо на рабочем столе посреди бумаг и планов приватизации, подписанных самим Чубайсом.