Текст книги "Адекватность"

Площадка, на которой приземлились боты, была предназначена для посадки лёгких лайнеров, яхт и ботов. Вокруг, вместо ограды, были установлены причудливые фигуры, изображающие разные спирали ДНК, сделанные из золотистого и серебристого металлов. Всю площадку покрывали бронзовые плиты с исскуственно застарелой поверхностью. Широкая дорога из таких же бронзовых плит вела к подножию высокой и тяжелой пирамиды. Она вздымалась среди окружающего её леса, тускло, отсвечивая бронзой огромных ступеней. Постройки обслуживающих служб, невысокие и покрытые тёмными отделочными материалами, совершенно терялись среди зарослей. Казалось, словно пирамида перенеслась в эти мрачные дождливые леса откуда-то из древнего Египта, не менее древних гурянских пустынь Торга или из кровавых и величественных времен Майя. Когда Дикаев, много лет назад впервые попал сюда, он был буквально подавлен этим воссозданным древним величием, которое тщеславный Бергштайн воздвиг над главным входом в свою планету-лабораторию. Вокруг было необычайно тихо, словно всё вымерло. Даже многочисленные охранники, набранные по большей части из пагров, сейчас куда-то исчезли.

Командор двинулся к пирамиде, рассматривая стоящую чуть в стороне чёрную яхту, с вытянутым хищным корпусом. У открытого створа входного люка, в момент приземления ботов, стояли двое вооружённых гурян. Но едва абордажная команда начала высаживаться, они скрылись в недрах яхты.

– Что-то не так? – спросил Хайес, заметив настороженность Дика.

– Тут всегда много охраны, – пояснил причину своего беспокойства командор, – Любая посадка привлекает пару десятков пагров, из которых сформирован элитный отряд. И очень неплохой отряд, поверь мне. Да и прочей обслуживающей челяди всегда набегало море.

– Может они всех и перебили? – кивнул Стивен на чёрную яхту.

– Могли бы наверняка. Но, во-первых, где трупы? А во-вторых, я полагаю, что они как раз подрядились к Бергштайну на работу. Может быть, конечно….

Командор не закончил фразы. Из небольшого проёма, зияющего у подножия пирамиды, появились несколько разумян. Все они принадлежали расе гурян, а центром этой процессии был худощавый высокий гурянин, в длинном тонком плаще.

– Какая встреча! – оскалился Дик, – Давно мы с тобой не встречались, враг мой Гадгродт. Извини, не могу приветствовать тебя, как подобает, ибо не желаю таким как ты мира.

– Боги свели нас вместе, командор, – ответил худой гурянин, – Это судьба. Я долго искал тебя, а милостивая Архтанга сама свела нас вместе. Да еще в таком красивом месте.

– Ты меня искал? – изобразил удивление Дикаев, – Но ты ведь по своей воле не ищешь никого. И кто же твой наниматель?

– Ты ведь знаешь, что я не веду переговоров со своими мишенями, – усмехнулся Гадгродт.

– Уже ведёшь, ведь мы сейчас беседуем, – возразил Дик, – А я не предлагаю отступных и не прошу отсрочек. В чем ты видишь проблему? Я лишь спрашиваю имя заказчика, не пытаясь как-то повлиять на твой долг. Ведь кто-то из нас сегодня, как я понимаю, не улетит отсюда.

– Ты прав, командор, – согласился гурянин, – Такую малость я могу тебе, как уважаемому врагу, сделать в подарок. Тем более что обречённому не принято отказывать в последнем его желании. Ты знаешь это имя. Это твой бывший друг, Бергштайн. Воистину, дружба между людьми, всего лишь пакт о ненападении. И столь же легко вы становитесь заклятыми врагами. Без уважения, без чести.

– Я ожидал услышать это имя, – ответил командор холодным, что бы скрыть эмоции, голосом, – Хоть до последней секунды и надеялся на что-то. Ну что ж. Не будем затягивать. Думаю, будет лучше, враг мой, если мы проявим, друг к другу уважение и не станем вовлекать в это дело наших бойцов. Ведь на них у тебя нет контракта?

– Ты прав командор. Тебе стоило родиться гурянином. У нас бы было меньше поводов убивать друг друга.

– Перестань, тебе не идёт кокетство. Причина здесь всего одна и она не имеет никакого отношения к тому, какого кто из нас роду-племени. Контракт – вот сила, не дающая нам жить в одном мире. Давай не будем больше тянуть время. Мне надо ещё успеть пообщаться со своим бывшим другом.

– Ты опоздал, – усмехнулся гурянин, – Впрочем, как и я. Его забрали. Пока не знаю кто. Те двое, кого с огромными потерями мы лишь мёртвыми смогли взять, не имели при себе ничего, что хоть какую-то нить давало. Но, по тому, как действовал медик, сдаётся мне, что это были имперцы. Возможно, их догонят. Все, кто только мог принять участие, сейчас в погоне. Тем лучше для нас. Простора больше.

– Довольно болтовни, – поднял руку Дикаев, – Давай закончим наше дело. Выбирай оружие и начнём.

* * *

Темно-зеленые солдаты не были столь примитивны, как «призраки». Они двигались медленно, прячась за камнями и барханами, или просто перебегая с места на место. И в отличие от невидимых тварей они обрушили на укрепление целый шквал огня. Среди их вооружения не было однообразия. Видимо те, кто готовил этот отряд к рейду, вооружали его всем, что только было под рукой. Но как ни пёстро они были вооружены, но их боевая мощь многократно превосходила мощь оставшихся защитников укрепления, если это можно было назвать мощью. Они не торопились, уверенные в своём превосходстве. По укреплению били сейчас и из «хэндкэннона», и из тяжелых пулемётов, и, даже, из ручного гранатомёта РГ «Шершень-6». Довольно тяжелый и громоздкий, этот гранатомёт мел шесть стволов, для управляемых ракет. Оператор, тащивший его на плече, мог выпустить все шесть, с минимальными интервалами. Перезарядка занимала не больше минуты, так как заключалась в простом задвигании новых ракет в трубы стволов помощником оператора. Из-за достаточно большого веса РГ «Шершень-6» использовался либо как станковый, либо как оружие тяжелого пехотинца. Но уродливый солдат достаточно легко справлялся с этим оружием, стреляя с плеча. Первый залп гранатомётчик обрушил на укрепление, разваливая парапет и размётывая стрелков, прятавших за ним. Но оператор «дракона» и справившийся, наконец, с установкой Санчес, заставили атакующих приостановить наступление и «залечь».

Перебираясь под прикрытием песка, темно-зеленые сместились к середине долины, вытягиваясь в широкую линию. Гранатомётчик подобрался ближе, и весь следующий залп выпустил прямой наводкой по «дракону».

– Они попались! – закричал Реззер Эмерсону, стараясь перекричать шум боя, – Передай команду группам Трагдта и Дидро! Всем огонь!

– Слава богу! – не удержался молодой снайпер, – А то у нас уже никого почти не осталось.

Он начал выкрикивать команды для групп спрятавшихся на высотках стрелков. И тотчас, давно дожидаясь этих слов, на высотках зазвучали выстрелы. Пехотинцы ударили так слаженно и умело, что первый же залп чуть ли не вдвое проредил ряды нападающих. Скрывающиеся от выстрелов со стен укрепления темно-зеленые солдаты были совершенно открыты для метких выстрелов с тыла. Если бы это были разумяне, отягощенные чувством самосохранения, атака, скорее всего, превратилась в беспорядочное бегство или, по крайней мере, в организованное отступление. Но страх смерти как таковой был этим солдатам не ведом. Они берегли свои жизни лишь как необходимость для выполнения поставленных задач. Поэтому сейчас, получив более опасного, но доступного врага, они в едином порыве бросились к засевшим на высотках пехотинцам, вернее к высотке занятой группой Дидро, как наименее укреплённой.

Они мчались по песку в стремительном беге, которого сложно было ожидать от столь массивных и тяжёловооруженных созданий. И в этом стремительном беге они ни на минуту не прекращали вести огонь.

– Дьявол! – заорал Дан, не рассчитывавший на такой поворот событий, – Эмерсон, передай Трагдту, пусть немедленно, галопом дует на позицию Дидро. А ты со своими бегом на открытую позицию.

– Сэр. У меня никого не осталось, сэр. Только я, – тихо доложил снайпер.

– Чёрт! Трагдта быстро на позицию Дидро! – скомандовал Дан, оглядываясь.

В горячке боя он не считал павших, неотрывно следя за противником. И теперь, обратив взор на свою позицию, он вдруг увидел и развороченный парапет, и трупы снайперов, так и не отступивших со своих огневых рубежей, и тела вольных невольников, разбросанные взрывом ракетного залпа, и лежащую среди камней покореженную груду металла, которая совсем недавно была грозным тяжелым пехотинцем в костюме-трансформере.

Что-то горело, сильно дымя. В проломах был виден первый уровень укрепления. Картину дополняли уродливые туши «призраков», проявившихся после смерти. В живых на крыше чудом остались лишь Реззер, да Эмерсон. Да еще Санчес продолжал лупить из обожженной и помятой установки, которая вопреки всему еще сохранила боеспособность.

Дан вдруг почувствовал жуткое опустошение, словно вместе с дымом, из него улетали к небу все силы.

– Мы уже не сможем им помочь, – хрипло проговорил снайпер, – Но Трагдт уже у Дидро. Похоже у них рукопашная.

Дан содрогнулся, представ рукопашную с жуткими темно-зелеными солдатами и, не в силах больше стоять, опустился прямо на выгнутую плиту перекрытия крыши. Установка замолкла, израсходовав, наконец, весь боезапас. Тяжелая тишина нависла над укреплением.

– Сэр! – вдруг завопил Эмерсон, – Сэр! Они победили! Дидро докладывает, что они прикончили этих ублюдков!

– Какие потери? Спроси, какие у них потери?

– Четверо, сэр! – через некоторое время ответил снайпер, – Их осталось только четверо, из обеих групп, сэр!

Дан хотел что-то сказать, но у него не осталось ни эмоций, ни слов. Он только смотрел, как откуда-то из-за солнца появилась тёмная «плитка шоколада», роняющая свои дольки, и как эти дольки падают, все, увеличиваясь и увеличиваясь в размерах.

* * *

Первыми появились несколько старых потрёпанных гравитолётов и пара больших ботов. Зависнув над взорванными воротами, некоторое время осматривались, видимо совещаясь и принимая решения. Затем гравитолёты скользнули к земле, высаживая прямо на КСП несколько десятков пагров, вооруженных «макфайрами». Построившись в частую цепь, они двинулись в лес. Боты тот час же поднялись выше и полетели в сторону предполагаемого движения беглецов.

– Быстро они прибыли, – шепнул Гоблин, словно преследователи могли услышать прячущихся, прямо в комнате охраны, диверсантов.

– Я же говорю, они среагировал на попытку Паука войти в систему и открыть ворота. Это просто, как дважды два. А может ещё раньше, опросив все посты и не получив отсюда ответа, – пояснил Челтон.

– Наши будут минут через десять, – обрадовал всех Паук.

И тот час, словно желая испортить новость, в коридоре, по которому они пришли, сработала оставленная Гоблином небольшая противопехотная мина, начиненная шариками и оснащенная датчиком движения. Это могло означть лишь одно – преследователи шли не только поверху, но и по коридорам, по их следам.

– К бою! – скомандовал сержант, проверяя боезапас своего «Хеклер-Коха».

– Может, закидаем гранатами? – предложил Ирландец, подскакивая к двери и осторожно выглядывая в коридор, – Даже если перекрытие рухнет, нам только на руку.

– По обстановке, – отмахнулся Челтон, – Нам осталось восемь минут. И без гранат продержимся. Жало, Рита, давайте наверх, к дверям. Будьте готовы подать нашим сигнал. Гоблин и Мясник, головами за груз отвечаете. Хоть собой закрывайте, но целым в бот дотащите.

В коридоре глухо захлопал пистолет Ирландца.

– Пошли! – рявкнул сержант, выскакивая в коридор к своему бойцу.

По широкому и высокому в этом месте коридору наступали несколько фигур противника, среди которых можно было различить несколько пагров, гурянина, пару людей. А по стенам и даже потолку, быстро перебирая подобием щупалец, спешили те бесформенные твари, с которыми они встретились немного ранее.

– Мать твою! – изумлённо выругался сержант, затаскивая за рукав Ирландца в комнату и швыряя в коридор оборонительную гранату РГО-8.

– Граната! – предупредил всех Челтон, что бы товарищи успели подготовиться и разинуть рты.

Иначе взрыв оборонительной гранаты в закрытом помещении мог привести к серьезным травмам. Помимо двухсотметрового радиуса разлёта осколков, ударная волна могла контузить или разорвать ушные перепонки.

Грохнул взрыв. Взвизгнув, по коридору стеганули осколки, вгрызаясь в бетон стены. Но, так как Челтон швырял гранату со всех сил, отправляя её вдаль по коридору, самые жуткие последствия были именно там, в рядах преследователей. Когда сержант выскочил вновь в коридор, готовый открыть огонь, вместо приближающихся врагов на полу, устоявшего от обрушения коридора, было только нечто, больше похожее на фарш.

– Осталось пять минут, – констатировал Паук, тряся головой.

– Все целы? – поинтересовался сержант, надеясь, что он не погорячился с претворением совета Ирландца в жизнь.

Впрочем, осмотревшись, он и так уже видел, что никто не пострадал.

– Ирландец, Шахбаз, давайте в коридор, вдруг кто ещё появится, – скомандовал Челтон, подходя к Пауку, – Ну что, надеюсь, они не ошибутся квадратом? Маяк-то мы поставить не можем.

– Они уже здесь, сэр! – воскликнул радостно диверсант, – Там, наверху, штурмовики. Раньше спустились для прикрытия. А бот будет через четыре минуты.

– Отлично. Жало, видишь кого?

– Да, сэр! Четыре штурмовика зависли по периметру! – ответил немедленно снайпер.

– Выходим! – дал команду сержант, – Ирландец, Шахбаз, замыкаете. Вперед!

Все молча и чётко устремились на поверхность, неся тело пленника, который находился в бессознательном состоянии. Пока они поднимались, соблюдая чёткую очерёдность, пока выходили на открытую площадку, минули последние минуты и грузная туша бота, прибывшего точно в срок, опустилась прямо перед ними. Два из висящих штурмовика развернулись, открыв огонь по лесу. Видимо, услышав взрывы и поняв свою оплошность, преследователи возвращались. Но Челтону было уже плевать на это. Он, вслед за своими товарищами уже ступил на борт бота, и за его спиной сомкнулись бронированные створы люка. Бот качнулся, стремительно набирая высоту. Штурмовики, несколько секунд помедлив, устремились за ним, неотступно сопровождая бот.

Все пехотинцы сидели молча, не просто уставшие или опустошенные. Нет, они могли бы ещё действовать столько, сколько потребует дело. Просто сейчас они оплакивали в душе тех двоих, которых уже никогда больше не будет с ними. Тех, кого они ещё не раз помянут, но никогда больше не увидят.

* * *

– Хороший выбор, – похвалил Дик, доставая из-за пояса два обоюдоострых кинжала-даги, – Признаться, я не ожидал от тебя такого выбора.

– Отчего же? Ножом владею я достойно. И знаю, что ты очень сильный боец на ножах. Так отчего же мне не выбрать такое честное и интересное оружие? Вот доведись мне с твоим «правой рукой» столкнуться, вряд ли выбор был бы тот же, – произнёс Гадгродт, нараспев, на дакхаррский манер, – Уж очень мы наслышаны, о его умении клинком владеть.

– Довольно пустословить, – улыбнулся командор, медленно вращая в руках кинжалы, крестовины рукоятей которых были объединены с крюками-клинколомами, – Начнём, а то о нас подумают дурное.

Человек и гурянин пошли по кругу, цепко следя взглядами, друг за другом. Они кружились, то, приближаясь, то, удаляясь, готовые ударить в любую секунду. То один, то другой делали быстрые выпады и вновь отскакивали, уходя в глухую оборону. У обоих вскоре уже появились несколько небольших кровоточащих порезов. Однако долго так продолжаться не могло. Гурянин большим десантным ножом сделал молниеносный выпад вперёд, целя в шею противника. Но командор поймал лезвие ножа крюком-клинколомом своего левого кинжала-даги и, отведя чуть в сторону стремительно вошел в клинч. Гурянин, судорожно зажал двумя руками правую руку Дика, считая, что именно ей он собирается нанести удар. Но командор неожиданно мощно ударил в бок противника своим стальным коленом. Хакнув от боли Гадгродт согнулся, а Дикаев, высвободив левый клинок, полоснул по оказавшейся открытой шее и тотчас отскочил назад. Гурянин зажал ладонью сильный порез, из которого обильно хлынула кровь. А Дикаев еще ускорил движения, ища брешь в обороне врага. Да и Гадгродту затягивать бой было теперь совсем не выгодно, ведь вместе с кровью из раны вытекали и его силы.

Он опять бросился в атаку, в последний момент, перехватив нож из правой в левую руку, и пытаясь нанести удар снизу-вверх. Но командор успел среагировать, перехватывая левую руку врага своей левой искусственной рукой, и бросив при этом один из кинжалов. Резко рванув руку противника дальше вверх, по той же траектории, только в обход своего бока, Дик вонзил длинное тонкое лезвие по самую крестовину в открывшуюся подмышечную впадину. Воины, сопровождавшие Гадгродта, вскинули оружие, когда вслед за выдернутым кинжалом ударила тугая струя крови. У гурян, почти, как и у людей, в области подмышечных впадин проходит несколько крупных кровеносных артерий. Поэтому такое ранение почти всегда приводит к смерти, хотя и не мгновенной. Тем более что ни пережать, ни закрыть такую рану самому практически невозможно. Бойцы Дика тоже взяли врагов на прицел. Однако стрелять никто не начинал, понимая, что поединок проходил честно, по договорённости между их хозяевами.

Гурянин стремительно терял силы, заливая всё вокруг кровью, словно несчастное животное на бойне. Он уже не мог держаться на ногах и рухнул на колени.

– Ты хорош командор, – прохрипел он, выпуская из окровавленной ладони нож, – Тебе сегодня улыбнулась Архтанга. Но я достойно ухожу в воинство Тогрдодта. Хоть и прошу теперь милосердия.

– Ты хороший воин, – согласился Дик, приседая рядом на одно колено, – Ты достоин и лучшего. Но мы оба знаем, что один должен остаться здесь. Прими милосердие, враг мой.

Командор коротким движением вогнал лезвие кинжала-даги в грудь гурянина – туда, где у гурян располагалось сердце. С последним вздохом Гадгродт завалился на бок, глядя в вечность остановившимся взглядом.

* * *

Зауэрвальд просмотрел меню, хотя заранее знал, какие блюда закажет. Он не был сторонником чревоугодия, а потому считал, лучшей пищей ту, что максимально отвечает требованиям поддержания физических и умственных сил его организма. Поэтому сейчас он заказал кусок отборного мяса, лишь слегка поджаренный в огромном количестве свежей зелени, да ещё большую порцию салата, из той же зелени, заправленной оливковым маслом. К этому обеду он попросил легкого красного вина.

Сегодня командор договорился о встрече с одним из своих информаторов, который поставлял ему данные о происходящем в пределах Империи. И не успел Зауэрвальд сделать несколько глотков вина, как тот появился перед его столом.

– Приветствую тебя, уважаемый Зауэрвальд, – с заискивающей улыбкой поклонился пришедший тьяйерец.

– Здравствуй, – коротко кивнул Зауэрвальд, подумав, что имперские осведомители совсем не имеют достоинства, в отличии от их братьев по специализации из Вольного мира, – Присаживайся. В ногах правды нет.

– Спасибо, – поблагодарил тьяйерец, торопливо устраиваясь на стуле напротив.

– Ты, надеюсь, не с дурными новостями прилетел? – спросил человек, неспеша принимаясь за мясо, – А то, я очень не люблю, когда мне портят аппетит.

– Разве я осмелился бы принести дурные вести? – робко улыбнулся гость, – Я уж лучше бы тогда не пришел к вам вовсе.

– А вот это был бы неверный шаг. Я ещё и обидчив, – усмехнулся командор Триона, – А, обидевшись на кого-то, я стараюсь его съесть. И в таких ситуациях аппетит у меня всегда отменный. Так какие новости ты привёз?

– Вести хорошие, – оживился тьяйерец, – Всё произошло именно так, как вы желали и планировали. Имперцы уцепились за информацию о сигарах, как бойцовские псы за кусок свежего мяса. Они легко всё проверили и получили адрес доставки. А вот потом всё ещё веселее пошло. Только что, я получил информацию прямо, можно сказать, с Феникса. Могу поспорить, что даже имперское руководство её ещё не знает.

– Не томи, – оборвал его Зауэрвальд, – Оплачу и это, если ты не врёшь.

– Как можно…, – начал, было, тот но, наткнувшись на жёсткий взгляд, оборвал свои рассуждения, – Одним словом, имперцы забрали вашего владыку. Забрали чётко и легко пройдя к цели. Благо, мы им помогли информацией. Но интересно даже не это. Одновременно с попытками охраны Феикса догнать диверсантов и отбить хозяина, появился новый гость.

– И кто же это? – оживился Зауэрвальд.

– Не поверите, – всплеснул руками тьяйерец, – С того света явился сам командор Дикаев, собственной персоной, на своём корабле, под своей меткой.

– Вот как? – задумался командор Триона.

– Именно! Разве это не стоящая ничего информация? И всё же это ещё не всё!

– Что же ещё? Уж не отбил ли он нашего благодетеля у имперцев, что бы самому спустить три шкуры со старого волка? Мне это подошло бы не меньше первого варианта.

– Что вы, – улыбнулся тьяйерец, довольный произведённым эффектом, – Он, слава всем богам, не в одной весовой категории с имперцами выступает. Оказалось, что у вашего старого волка гостил волк молодой, и очень опасный.

– Кто? – вскинул брови Зауэрвальд.

– Не поверите, – опять хихикнул тьяйерец, – Сам командор клана Черного круга.

– Дьявол! – воскликнул командор Триона, – Что он делал со старым пройдохой? Черный круг на чашку чая или кофе, с хорошей сигарой не залетает. Это контрактники.

– Какая теперь разница, – махнул рукой тьяйерец, – Наш командор Дикаев упустил старого волка, но вот с молодого шкуру снял.

– Что? Ты хочешь сказать, что Гадгродт мёртв? – подался вперёд Зауэрвальд.

– Мертвее не бывают, – расплылся в противной улыбке тьяйерец.

Шум, донёсшийся из общего зала, привлёк внимание командора Триона, и он настороженно прислушался. Вдруг ему показалось, что он различил яростные крики пагра где-то далеко за стенами. Его рука метнулась к наплечной кобуре, но, хлопнув по пустому месту, Зауэрвальд вспомнил, что оставил пистолет у охраняющих его пагров. Заметив движение командора, тьяйерец сжался, становясь даже меньше ростом. Дверь, ведущая в их приват-кабинет распахнулась, и в помещение завалились трое здоровых гурян.

– Зауэрвальд, – оскалился один из них, глядя в глаза командору, – Плохая у тебя охрана, командор.

– Кто вы такие? – спросил командор, стараясь сохранить видимость спокойствия.

– Мы принесли тебе привет от известного тебе Бергштайна, – ответил гурянин, – Это единственное, что тебе нужно сейчас знать.

– Я понял, – облегчённо вздохнул Зауэрвальд, – Вы из клана Чёрного круга.

– Мы из клана Чёрного круга, – согласно кивнул гурянин, – Если тебе будет от этого спокойнее. Теперь ты все знаешь.

– Спокойнее, – заторопился командор Триона, боясь, что незваные гости начнут стрелять, – Хочу вас огорчить, господа. Ваш командор, Гадгродт, пал смертью храбрых. Ваш заказчик, Бергштайн, торопится следом за ним. Так что нет больше вашего заказа. А я, напротив, могу вам новый заказ оформить. Мне нужно….

Глухо захлопавшие выстрелы прервали его речь. Зауэрвальд забился в своём кресле, раскидывая вокруг содержимое тарелок и заливаясь своей кровью. Гурянин бил наверняка, разрядив в человека половину обоймы своего восемнадцати зарядного «Глока». Тьяйерец только пискнул испуганно, не в силах даже уползти под стол, когда тупорылый ствол повернулся в его сторону. Но гурянин, помедлив секунду, опустил пистолет.

– Твоего имени нет в контракте, – оскалился он в довольной улыбке.

Подошёл поближе и, накинув на голову лежащего, на полу командора Триона тканевую салфетку, что бы не обрызгаться, гурянин сделал контрольный выстрел.

– Человек, звучит гордо, – проворчал стрелок, отходя от стола, – Но выглядит отвратительно. Он был целым командором Триона, но не понимал, что долг по контракту в нашем деле не имеет ни срока давности, ни форс-мажорных причин невыполнения. Исполни свой долг, и будешь знать чего ты стоишь.

* * *

Завывая многотысячесильными двигателями, угловатые танки расползались от мест высадки. Они занимали свои позиции для обеспечения круговой обороны. А на освободившееся место высаживались всё новые подразделения мобильной пехоты и бронетехника. В ложбине, между двумя высотками вставала в боевые позиции группа установок залпового огня «Штурм-700». Расчёт их координаторов-наводчиков занял высотку, на которой совсем недавно вела свой последний бой группа Дидро. Реззер сидел на верхушке громадного валуна, обхватив руками одно колено. Он, скорее всего даже не думал сейчас. Просто сидел, тупо глядя в никуда, совершенно опустошенный всем происходящим вокруг него за последние долгие, тяжелые и страшные дни.

– Реззер, это вы? – раздался совсем рядом густой, чуть хрипловатый голос.

Дан не вздрогнул, а лишь повернулся и глянул на бесшумно подошедшего разумянина. Это был крепкий гурянин, с обветренным лицом и прямым честным взглядом.

– Я, – безразлично, ответил человек тусклым голосом.

– Вы отлично справились, Реззер, – похвалил гурянин и Дан рассмотрел, что он носит нашивки лейтенанта на рукаве полевой формы, – Вы ведь гражданский?

– Это заметно? – вопросом на вопрос ответил Реззер.

– Да, – совершенно серьёзно ответил гурянин, – Солдат отличается по многим признакам. Ну, внешность у вас вполне соответствует армейской. Вы, верно, много занимались спортом. А ведь спорт в организации и физической подготовке разумянина сродни армии. Вы спортсмен?

– Я всю свою жизнь занимался спортом, – нехотя ответил Реззер, не видя никакого смысла в этой беседе, – Не надо быть семи пядей во лбу, что бы заметить это.

– Поверьте, даже в моём подразделении достаёт разумян, которые не уступают вам в своём физическом развитии, – усмехнулся лейтенант, – Вы отличаетесь от них не внешне.

– А как? – спросил Дан, чисто механически поддерживая беседу, – У меня что, нет обычной для армейца татуировки? Или я не твержу постоянное «сэр»?

– Примерно так, – улыбка гурянина стала ещё шире, – Вам недостаёт стержня армейской психологии. Посмотрите, что делают те, кто выжил вместе с вами и при этом был из армейских рядов.

– И что же они делают такого? – заинтересовался Реззер, пытаясь найти взглядом Эмерсона.

– В том-то и дело, что ничего такого, – пояснил гурянин, присаживаясь на камень рядом с Данном, – Они отъедаются, мечтают о девках, проверяют своё оружие, что бы до этих девок дожить. Вы выжили! Прорвались! Порвали всех, кто был против вас! И что же? Вы сидите тут и вместо осознания своего внутреннего я, того зверя, который оказался круче других, вы сидите и, судя по виду, полностью деморализованы. И при этом, у вас огромный потенциал.

– Я что-то не пойму, – спросил Дан, окончательно выбрасывая из головы весь бред, который был там до появления лейтенанта, – Вы что, армейский психолог? Считаете, что мне нужна сейчас психологическая помощь?

– А это так? – миролюбиво поинтересовался офицер, – Вам действительно нужна психологическая помощь?

– Нет!

– Слава Архтанге! – оскалился гурянин, – А то я, признаться, подумал, что мне придётся вытирать вам сопли. Я подошел к вам совсем по другому поводу. Скорее помощь требуется нам от вас.

– Чем же я могу ещё помочь? – удивился Реззер.

– Тем, что продолжите то, что так славно начали, – сказал лейтенант, став почти серьёзным, – У вас отличные задатки. Вы честный имперский подданный. Или не очень честный? Да кому, какое дело до ваших тёмных пятен в прошлом. Вы могли бы действительно реализоваться в рядах нашего имперского флота.

– Это что, так просто? Вы хотите, что бы я пошёл на службу?

– А чем это плохо? У вас никакого военного образования. У вас нет никакого боевого опыта. Но вы выжили и позволили моей группировке мобильной пехоты высадиться на занятом вами плацдарме.

– У вас тут, видно, совсем с личным составом туго, – хмыкнул Дан.

– Вы подумали, что я пытаюсь пустить вас в эту мясорубку вновь? – качнул головой офицер, – Неправильный ответ. Если вы дадите своё согласие, я в ответ лишь дам вам своё поручительство. Вы попадёте в полугодовую школу младшего командного состава. После этого выбор за вами. Вы сможете служить в сержантских чинах, продвигаясь во всё более серьёзные подразделения. А можете, после года службы написать рапорт о поступлении в высшую военную школу. К тому времени, думаю, со специализацией вы сумеете определиться. Из вас мог бы получиться неплохой боевой офицер, Реззер.

– Чёрт! – воскликнул Дан, переваривая услышанное, – Ну и беседы вы ведёте. И это со всеми так?

– Нет, – отрезал лейтенант, – Я ведь не всем давал команду продержаться в условиях, когда кадровые военные пасовали.

– Так это вы? – вспомнил Реззер о голосе в рации.

– Так что вы скажите?

– Полгода, это не слишком большой срок, – размышлял Дан, понимая, что в его прошлом, его не ждет ничего кроме неприятностей, – А если мне это категорически не подойдёт?

– Контракт будет подписан лишь на полтора года, полгода из которых пройдут в школе сержантского состава, – разъяснил гурянин, – Потом год службы. А дальше, либо высшая школа, либо новый контракт сержанта на следующие три или пять лет, либо гражданская жизнь честного имперского поданного. Индульгенция от всех грехов, навыки, хорошее жалование. А еще характер. Можно ещё много сказать, но я не рекрутёр. Я просто видел вас в действии и считаю, что отказ будет ошибкой.

– Я согласен, – не колебался, больше Дан, – Полутора годами я вполне могу пожертвовать. Чем чёрт не шутит. Может мне это и правда подойдёт.

– Хорошее решение, – похвалил гурянин, – Надеюсь, вы о нём не пожалеете.

– Что мне делать?

– Сегодня вы на боте отбудете на один из кораблей флота. А оттуда, с первым же рейсом направитесь в пределы Империи, в одну из школ. Вот и всё. Новая дорога, новая жизнь. И она ваша. Я уверен.

* * *

Подразделения армейской полиции перекрыли все близлежащие коридоры корабля, когда перед группой диверсантов разверзлись створы доставившего их с Триона бота. Они даже не успели покинуть салон бота, как в него ввалилась несколько здоровенных разумян, во главе с командиром крейсера, который на фоне своего окружения выглядел довольно щуплым.

– Новые вводные, сержант! – пояснил офицер, – Мне предписано забрать у вас пленника и переправить его в корабельный изолятор. Там он останется под усиленной охраной до прибытия нашего крейсера на заданную базу.

– Отлично, сэр, – согласился Челтон, принимая из рук офицера тонкий лист экрана с новой командой, – У меня здесь аналогичное задание. Так что со спокойной душой передаю вам свой груз.

Сержант кивком приказал пленнику подняться и следовать с нарядом армейской полиции. Когда старик выбирался из своего кресла, сержанту показалось, что какой-то маленький предмет скатился во тьму между сидениями. Но пленник сделал вид, что отряхивает одежду от невидимого мусора, и Челтон выбросил возникшие подозрения из головы. Он проводил старика к выходу и передал в руки командира крейсера. Тот немедленно устремился прочь, окружённый со всех сторон дюжими охранниками. Но перед тем как процессия скрылась за поворотом коридора, старик так взглянул в глаза Челтона, что тот встал словно вкопанный. Спецназовцы не спеша, покинули бот, переговариваясь и обсуждая операцию. А сержант вдруг развернулся, решительно шагнув назад.