Текст книги "Самое справедливое убийство"

Глава 23

Петя Прохоров представился приятному мускулистому мужчине средних лет, охраннику дома отдыха «Дубки».

– Если вы хотите навести справки о пребывании здесь Иванова, то уже спрашивали, – улыбнулся охранник.

– Я знаю. – Петя оглядел комнатку. Кроме кровати, в ней стояли тумбочка и столик с телевизором и компьютером. – Но, может быть...

– Другого быть ничего не может. – Мужчина включил компьютер. – Давайте посмотрим с вами. Вы хотите знать, выходил ли Андрей Петрович за территорию? Вот, пожалуйста. Нужного вам числа он вообще не покидал пределы «Дубков».

Петя посмотрел на монитор. Страж порядка действительно фиксировал каждую отлучку отдыхающего, время отбытия и прибытия.

– Удивляетесь, к чему такая точность? – понял сторож. – Все очень просто. Наш директор не любит, когда на территории болтаются посторонние. Однако без этого нельзя. У нас отдыхают только солидные люди, и мы не можем не считаться с их интересами, пропуская посетителей только к тем, кто в данный момент находится не за пределами.

Прохоров смутился. Следующий его вопрос вряд ли понравится этому симпатичному мужику.

– Но бывает, что кто-то из, как вы выразились, солидных людей захочет выбраться незамеченным? Он может, например, предложить деньги...

Вопреки его опасениям охранник расхохотался.

– Никто из персонала деньги не возьмет, – уверенно ответил он. – Наша зарплата, конечно, не большая, но и не маленькая. Кроме того, директор разрешает во время нашего отпуска проводить здесь неделю с семьями за счет заведения. А вы знаете, какое у нас обслуживание и какие номера? Нет, только дурак захочет рисковать таким рабочим местом.

– И все-таки давайте представим, что ваш отдыхающий каким-то образом выбрался, – не отставал Петя.

Мужчина наморщил лоб.

– Разве только в багажнике чужой машины, – предположил он. – Машины выезжающих я не осматриваю.

– Взгляните, пожалуйста, на посетителей интересующего нас дня, – попросил Петя. – Кто-нибудь приезжал к Иванову?

Охранник щелкнул мышкой:

– Точно так. Лисков Руслан Иванович, начальник службы безопасности отеля «Золотое руно».

Прохоров затаил дыхание:

– А когда он покинул территорию?

Глава 24

Вернувшись с работы, Константин подробно рассказал Кате о разговоре в кабинете Павла.

– Садись обедать. – Зорина резала хлеб. – Видишь, я же говорила тебе. Вы подозреваете кого-то конкретно?

– У оставшихся в живых алиби. – Скворцов сел за стол и принялся накладывать салат. – Однако брешей в нем, как видишь, сколько хочешь. Это во-первых. Во-вторых, нас с Павлом настораживает, что они не только не хотят нашей помощи, но и боятся ее. Конкретно меня из этой троицы беспокоит некто Малиновский. – Он объяснил Кате, почему сосредоточил свои подозрения именно на этом бизнесмене.

– А что с похоронами Сергея Варина? – спросила журналистка.

– Его кремировали и быстрехонько рванули на самолет. – Константин с удовольствием ел мясо. Как он соскучился по домашней пище!

– Вкусно, дорогой? – поинтересовалась девушка.

– Божественно!

– Видишь, что значит готовить с душой! – Она погладила Скворцова по плечу. – А я сегодня беседовала с нашим главным редактором, и он посоветовал мне уйти в отпуск, чтобы помочь тебе и подготовиться к переменам в жизни.

– Отлично! – Оперативник наливал компот. – Пашка поручил мне Малиновского: дескать, его подозреваешь – с ним и работай.

– Собираешься осмотреть его дачу? – догадалась Катя.

– И особенно забор, – кивнул Константин. – Вот только ума не приложу, как это сделать. Юрий Анатольевич – самый крепкий орешек из троих. Его адвокат не даст и близко подступиться к особняку.

– У тебя есть сведения о членах семьи? – спросила Катя.

– Конечно, – он достал из «дипломата» аккуратно сложенные листки и протянул подруге.

Несколько минут она изучала их, поглаживая лоб.

– Милый, есть идея! Кажется, я действительно могу тебе помочь.

Глава 25

На следующий день Катя Зорина стояла у дачного дома Малиновского со всеми причиндалами, полагающимися носить журналисту, идущему на интервью. Дверь ей открыл тесть Юрия Анатольевича, Терентий Трофимович Незлобин, ветеран труда, отдавший приреченскому заводу «Пассат» пятьдесят лет жизни.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулась девушка пожилому мужчине. – Екатерина Зорина, газета «Вести Приреченска».

Старик недоуменно посмотрел на нее:

– Что вы хотите?

– Вы Терентий Трофимович Незлобин? – уточнила Катя.

Мужчина кивнул, все еще не понимая, зачем мог понадобиться газете.

– Уважаемый Терентий Трофимович! – начала Зорина. – Наша газета готовит статью о ветеранах труда города, тех, кто в течение долгих лет не менял место работы и отпраздновал на предприятии свой юбилей. Насколько мне известно, вы трудились на «Пассате» пятьдесят лет.

Глаза Терентия Трофимовича посветлели, лицо озарила улыбка.

– А ведь точно, черт возьми! – захохотал он. – Неужто помнят!

– Конечно. – Журналистка засмеялась в ответ. – Иначе меня не прислали бы взять у вас интервью.

– Пожалуйста, проходите, – засуетился старик. – Сейчас жене скажу. Не каждый день нами интересуется пресса, все больше о зяте пишут. Оно и понятно: крупный бизнесмен. А я всего лишь обыкновенный рабочий.

– Люди должны знать не только предпринимателей, – Катя прошла на просторную веранду и села в предложенное кресло, принимая от растерянной жены Незлобина блюдо с огромными ягодами малины. – Итак, давайте начнем.

Старика от радости захлестнула волна красноречия. Он рассказывал о своей жизни в таких подробностях, что на все ушло два часа, а Катя, до смерти уставшая, думала о таком хорошем изобретении человечества, как диктофон. Раньше бы она прилежно записала каждое слово Терентия Трофимовича. Наконец мужчина закончил повествование.

– И вот теперь я на пенсии, – добавил он. – Живу на даче, ращу внука.

– У вас шикарная дача! – Зорина окинула взглядом трехэтажный дом. – Наверное, все своими руками?

– Руки у меня, может, и золотые, – рассмеялся старик. – А вот настоящего золота для покупки материалов нет – не заработал. Честно говоря, строительством руководил мой зять, один из владельцев отеля «Золотое руно», Малиновский Юрий Анатольевич. Слышали небось?

Журналистка кивнула.

– Они с дочерью, когда на отдыхе, все больше по заграницам, – осуждающе произнес Незлобин. – Однако я не обижаюсь. Мы прекрасно с женой и внуком обходимся без них.

Вскользь брошенный упрек зятю не мог не вылезти: Терентию Трофимовичу после рассказа своей трудовой биографии было обидно, что за пятьдесят лет он практически ничего не заработал, в то время как Малиновский...

– Зато каждое деревце, каждый кустик посажены и выращены моими руками. – Старик любовно погладил веточку груши, касающуюся его плеча.

– Можно посмотреть сад? – спросила Катя. Разговор начинал переходить в нужное ей русло.

– Буду польщен.

Незлобин сам вызвался показать ей все прелести своего райского уголка. Взяв журналистку за локоть, он водил ее по дорожкам, подробно рассказывая про каждую травинку. Мысли Зориной работали в одном направлении. Она не могла придумать причину, по которой ей было необходимо погулять по участку одной, однако судьба сегодня явно оказывала ей милости.

– Терентий Трофимович! – раздался мужской голос. Старик вздрогнул.

– Это мой приятель с соседней дачи, – пояснил он. – Недавно вышел на пенсию и решил сделаться садоводом, как и я. Только опыта не хватает, вот и бегает ко мне по каждому поводу. Я сейчас...

– Можно мне пока погулять одной? – Катя дотронулась до ствола яблони. – В этом уголке природы тебя охватывает такое вдохновение!

– Конечно. – Мужчина отпустил Катин локоть. – Вон там у нас бассейн, а там – пруд с прекрасными лилиями и карпами. Любуйтесь. Я скоро приду.

Зорина дождалась, пока спина гостеприимного хозяина скрылась за деревьями, и направилась к забору. Посмотрев на него еще снаружи, она не сомневалась: его делал Малиновский, и потайная дверь тут непременно присутствует, ее легко смастерить в ограждениях из листового железа. Но как найти искомое за короткое время на огромной площади? Девушка наморщила лоб. В разговоре хозяин сказал ей, что проникнуть в сад можно только через одну калитку. Это означало, что он не знал о потайной двери. Следовательно, она спрятана или замаскирована. И находится в таком месте, куда садовод-любитель не заглядывает. А не заглядывает он только туда, куда невозможно заглянуть. Она взмахнула руками и почти бегом пошла к бассейну и пруду. Маленький пруд привлек ее внимание. Он подходил к самому забору и в месте их соприкосновения густо зарос камышом. Журналистка раздвинула его руками. Так и есть. Маленькая, чуть заметная прорезь для ключа. Девушка приподнялась на цыпочки, чтобы разглядеть, в каком месте это находится снаружи, но качественно сделать это ей не удалось. Тяжелые шаги приближавшегося хозяина заставили ее отпрыгнуть от забора и подойти к лилиям.

– Какая красота!

Терентий Трофимович водил гостью по участку еще минут тридцать и только потом любезно распрощался с ней, пригласив зайти еще раз и пообещав постоянно читать газету в ожидании статьи. Утомленная долгим разговором, Зорина с облегчением покинула дачу, направившись к месту, где, как ей казалось, имелась дверь. Отыскав нужное, она поняла, что не ошиблась. Снаружи потайной ход прикрывали ветви ежевики, но они легко пропускали идущего, стоило лишь отодвинуть их руками. Катя пристальней присмотрелась к колючим кустам. Одну ветку сломали совсем недавно. Господин Малиновский поистине совершал тайные прогулки.

Глава 26

Решив до конца отработать Иванова, Прохоров направился к директору ресторана «Эльдорадо», но тут ему не повезло: Григорий Григорьевич Сапожников вылетел в Москву и обещал вернуться не раньше чем через три дня. Понурый Петя решил идти к Киселеву с тем, что имел.

Павел, взявший на себя алиби Пустовалова, уже выяснил интересовавшие его детали и ждал коллег. Выслушав их доклады, он почесал рукой затылок:

– Не знаю, что и сказать, ребятки. Может, мы облегчили себе задачу, а может, и усложнили. Без показаний директора ресторана все трое имели возможность совершить убийства. Иванов спокойно мог покинуть санаторий в багажнике машины Лискова, Пустовалов в интересующие нас дни действительно останавливался на время, чтобы купить детям чипсы и воду, а Малиновский спокойно покидал дачу в день убийства Корнийца и выходил покурить минут на пятнадцать на дне рождения жены как раз в нужное нам время. Что будем делать дальше?

– Доказывать, – ответил Константин. – Это пока еще наши предположения. Пусть Петька продолжает сидеть на хвосте у Иванова. Ты, Паша, поговори с Пустоваловым. На последней встрече он выглядел самым напуганным. Может, теперь ему есть что сказать. А я продолжу заниматься Малиновским.

Его предложения прервал зазвонивший телефон. Киселев снял трубку:

– Киселев слушает. Хорошо. Выписывайте пропуск. – Он положил трубку и обратился к коллегам: – Господин Пустовалов облегчает мне работу. Через минуту он будет здесь.

На Илью Михайловича было жалко смотреть.

– Я долго думал, приходить ли мне сюда, – большим носовым платком он вытирал пот, – но, к сожалению, не вижу другого выхода. Мои коллеги не советовали мне делать этого: видно, нервы у них покрепче. Однако я отец двоих детей и прошу вас помочь мне защитить семью.

– Чего вы боитесь? – спросил Павел.

– Как – чего? – Такого вопроса пришедший явно не ожидал. – Кому-кому, а вам более всех известно, что какой-то маньяк начал отстрел владельцев «Золотого руна».

– Да, нам это известно, – согласился Киселев. – И, как стало известно недавно, ни у одного из вас на момент совершения убийств нет твердого алиби.

– Но вы же проверяли! – Изумлению Пустовалова не было предела.

– Плохо проверяли, – усмехнулся Павел. – Кстати, и вы нам кое-что не сказали.

– Я? – удивился Илья.

– Именно вы, – кивнул оперативник. – Например, умолчали о том, как, забирая детей из школы или отвозя в бассейн, срезали путь при помощи проходных дворов и делали остановки.

– Но мне это не казалось важным! – крикнул Пустовалов, держа руку на груди. – По-моему, пытаться сократить путь при километровых пробках – вполне нормальное явление. А воду или мороженое я всегда покупаю, когда еду с детьми.

– Значит, мы не знаем вашего точного местопребывания, – отметил Скворцов.

– Я клянусь вам жизнью детей, что не имею к убийствам никакого отношения! – Пустовалов побледнел. – И сейчас я не играю. Я действительно боюсь и прошу вашей помощи.

– Почему же вы отказались от нее раньше? – поинтересовался Константин.

– Повторяю: у меня не такие крепкие нервы, как у Малиновского и Иванова. – Еще минута – и предприниматель опустился бы на колени. – А они не хотели помощи от милиции.

– Почему?

Пустовалов замолчал.

– Спросите их сами, – наконец выдавил он.

– Боитесь сказать правду?

Илья Михайлович опустил плечи.

– Подумайте, может, в ней все и дело?

Пустовалов продолжал молчать. Павел пристально посмотрел на него:

– Как же тогда мы защитим вас, если не знаем от чего?

– Дайте охрану мне и моей семье. – Предприниматель умоляюще заглядывал в глаза сотрудникам.

– У нас каждый человек на счету, – пояснил Киселев. – При ваших доходах вы можете обеспечить себя платными телохранителями.

– Которые дадут меня убить! – в отчаянии прохрипел Пустовалов.

Оперативники хранили молчание.

– Значит, вы отказываетесь мне помочь?

– Еще раз повторяю вам, – Павел начинал терять терпение, – мы не отказываем в помощи тем, кто оказывает содействие нам. Вы же не желаете этого делать. Как я доложу начальству, с какой целью прошу охрану для вас?

Пустовалов встал со стула и двинулся к выходу. Прохоров догнал его в коридоре, вручив пропуск.

– Да, с отельчиком что-то нечисто, – заметил Константин после ухода непрошеного гостя. – Милиция должна защищать его владельцев, соблюдая определенную дистанцию.

– Пока лишь один из владельцев просил о защите, – заметил Киселев. – Остальные тоже имеют детей, но предпочитают смотреть беде в глаза.

– Правильнее сказать, опасаются, что мы подойдем слишком близко, – сформулировал приятель. – Или же боится только Пустовалов, подозревая, кто может совершать убийства. Причем боится и преступника, и милиции.

– А сие означает: надо хорошо потрясти отель и его владельцев, невзирая ни на что, – вынес вердикт Павел.

Глава 27

В последние дни он редко возвращался с работы в хорошем настроении. Постоянные думы о подстерегающей беде чуть посеребрили его светлые волосы и наложили на лоб глубокую продольную морщину. Ему казалось: еще немного – и он не выдержит этого гнетущего напряжения, этой боли в сердце. Открывшая дверь жена поцеловала его.

– Как хорошо, что ты пришел пораньше!

Для миллионов семей в мире эти слова имели только один смысл. А для них могли означать новую тревогу.

– Что-нибудь случилось?

Ее большие голубые глаза потемнели:

– Я видела ЕГО.

Он вздрогнул. Ему не надо было спрашивать любимую, кого именно. Лишь одного человека в их семье не называли по имени или фамилии.

– Ты выходила из квартиры? Я же запретил тебе делать это.

Жена виновато посмотрела на супруга:

– У Кирюши заболело горло. Я выходила в аптеку за лекарством.

– Он что, караулил тебя у подъезда?

Такое уже случалось не раз. И сейчас она кивнула, подтверждая его предположение.

– Что он хотел?

– Что обычно. – Женщина закрыла лицо руками. – Неужели мы никогда не сможем жить спокойно?

Он обнял ее и прижал к себе, думая о новом плане. Нет, просто так они не угомонятся. У него выудили почти все деньги и все равно не оставляют в покое. Господи, как он устал!

– Совсем скоро это прекратится. – Он погладил жену по пушистым волосам. – Вот увидишь.

Она подняла на него мокрые от слез глаза:

– Ты обещаешь?

Глава 28

Учительница общеобразовательной школы № 8 города Приреченска Клавдия Семеновна Сопова с пятым классом, где она была классной руководительницей, возвращалась из загородной поездки, испытывая чувство огромного облегчения. Надо признаться, женщина вообще не любила никаких поездок: с такими шустрыми подопечными они всегда были чреваты последствиями. Но директор, а также замдиректора по воспитательной работе постоянно требовали выполнение плана разного рода экскурсий, и волей-неволей приходилось скрывать свое отношение к подобного рода мероприятиям. Когда вдалеке показались жилые дома, преподавательница позволила себе расслабиться в автобусном кресле.

– Клавдия Семеновна!

«Нет, эти паршивцы не дадут спокойно вздохнуть!» – подумала учительница, оборачиваясь. Спокойно вздохнуть ей не дала Таня Дубровская.

– Я хочу в туалет.

– Ты не можешь потерпеть минут пятнадцать? Мы уже почти приехали! – Женщина раздраженно посмотрела на ученицу.

– Я хочу в туалет, – безапелляционным тоном повторила та.

Клавдия Семеновна развела руками. Ох уж эта современная молодежь! Совсем не считаются со старшими. Работать становится все труднее и труднее. Нет, как только ей исполнится пятьдесят пять, а это уже не за горами, она помашет школе рукой и посвятит себя воспитанию собственных внуков, на которых просто не хватает времени. Учительница поднялась с кресла и подошла к водителю, с интересом прислушивавшемуся к разговору:

– Извините, у нас проблема.

– Можем остановиться прямо здесь. По-моему, прекрасное место.

Он притормозил. Клавдия Семеновна осмотрела местность. То, что она увидела, ей не понравилось: кусты обрамляли широкую поляну. Сейчас Кулаков, сокрушавшийся, что ему не удалось наиграться в футбол, хотя два часа парень мотался как угорелый, выбежит с мячом из автобуса, и минимум полчаса ей придется изображать надсмотрщика: зачинщика поддержит весь мужской состав. Ладно, в конце концов, это не впервой.

– Ребята, мы делаем остановку, – громким голосом объявила классная руководительница. – Девочки – налево, мальчики – направо.

– Урр-ра! – Пятый класс с оглушительным воплем, готовый все сокрушить на пути, вырвался на волю. Кто-то отправился искать укромные места, а кто-то, во главе с Кулаковым, гордо вынесшим кожаный футбольный мяч, стал гонять его на поляне.

– Только не разбегаться!

Женщина села на широкий пенек и стала наблюдать за учениками. Ничего страшного, минут двадцать можно потерпеть. Город уже не за горами.

В туалет по-настоящему, похоже, хотелось только Тане, которая сразу же побежала в спасительное укрытие деревьев и кустов. Остальные девочки устроились на поляне в том ее конце, куда не долетал мяч, принявшись уничтожать остатки взятой на экскурсию еды. Желающих составить компанию Дубровской не было, и поэтому она не сразу нашла место, откуда бы ее точно никто не заметил. Девочка присела на корточки в густых зарослях, не переставая напряженно осматриваться вокруг. Неожиданно раздавшийся крик, или, правильнее сказать, вопль, испугал всех сидящих и бегающих на поляне, заставив их бросить свои занятия и подбежать к Клавдии Семеновне. Та вскочила с пенька и быстрыми шагами направилась в сторону кричавшей. Побледневшая Таня, словно оцепенев, указывала рукой на страшную находку. Из земли торчала женская нога, обутая в босоножку на шпильке.

Глава 29

Оперативно-следственная бригада прибыла довольно быстро.

– Только ее нам не хватало, – заметил Киселев, жадно закурив. – Поистине женщины не могли не разбавить крутую мужскую компанию.

– Товарищ капитан! – донесся до него взволнованный голос Прохорова, наблюдавшего за исследованием находки. – Их здесь трое.

Павел, с досадой бросив сигарету, отправился на место преступления. Трупы пролежали в земле не один день, и осмотр их не доставлял удовольствия.

– Что-то можете сказать? – обратился оперативник к Станиславу Михайловичу.

– Похоже, бедняжек сбила машина, – сделал вывод криминалист.

– Как, сразу всех троих?

– Ты много от меня хочешь, Паша, – Станислав Михайлович поднял на коллегу усталые глаза. – Вот привезем их в лабораторию – сообщу больше.

Судмедэксперт сдержал слово. Женщин, правильнее сказать, девушек (их возраст не превышал двадцати пяти) действительно сбила машина, причем одна и та же, по предположению криминалистов, джип. В братской могиле они покоились не меньше полугода, а возможно, и больше. Вполне вероятно, их зарыли в середине осени, когда снег еще не покрыл землю, но уже наступали первые заморозки. Затяжная зима не дала телам полностью разложиться. Полковника Кравченко также не обрадовала эта находка.

– Кое-какие приметы у нас имеются, – сказал он на совещании подчиненным. – Просмотрите сводки о пропавших без вести, начиная с сентября. Может быть, мы быстро установим их личности.

Прохоров и Сомов ринулись исполнять приказ. Скворцов и Киселев, позабыв на время о другом деле, ждали их донесения. Оба оперативника вернулись с удивленными лицами.

– Никого, даже отдаленно похожего, в списках пропавших не числится.

– Заболотному удалось снять отпечатки? – спросил Павел.

– Да, их сейчас проверяют по картотеке.

Данная проверка также ничего не дала. Погибшие никогда не имели дела с милицией.

– Странно. – Константин пристально взглянул на друга. – Станислав говорит: они не бомжихи. Девчонки более чем ухожены: маникюр с наращиванием ногтей, наращенные волосы, дорогое белье. И не преступницы, насколько можно судить по нашей картотеке. Значит, обеспокоенные родственники должны иметься у каждой. Почему же они нигде не числятся?

– Может, залетные? Просмотри-ка базу данных на пропавших без вести по стране и бывшим нашим дружественным республикам.

Скворцов, захватив с собой Петю, отправился просматривать сводки. В кабинет Киселева они вернулись через три часа.

– Одна вроде похожа. – Константин развернул распечатку. – Белявская Ирина Васильевна, родилась и проживала в городе Киеве. Пропала в начале октября. Вот, посмотри приметы.

– Подходит, – кивнул Павел. – Звоните родным.

От Киева до Приреченска немалое расстояние. Однако мать Ирины Белявской преодолела его за несколько часов, сразу сев на самолет. Процедура опознания безумно тяжела: ведь многие родственники пропавших продолжают надеяться, что их дитя живо и здорово и просто не желает больше жить вместе с ними. К сожалению, в большинстве случаев они ошибаются.

– Ирочка была очень послушной девочкой, – давясь рыданиями, объясняла женщина по дороге в морг. – Она хорошо училась и в школе, и в институте. В октябре пошла на дискотеку в бар: они всегда ходили туда потанцевать с подружками. В тот день у меня болело сердце, и я сказала Ирочке: «Пожалуйста, вернись пораньше. Я боюсь, мне понадобится помощь». Моя девочка кивнула, поцеловала меня и ушла. Больше я ее не видела.

– А что говорит подружка? – поинтересовался Константин.

– Ирочка действительно ушла рано, – вздохнула убитая горем мать. – До этого девушки всегда возвращались вместе. Однако моя дочурка не дошла до дома.

– Инна Павловна, вам придется взять себя в руки, – твердо сказал Павел. – Сейчас вам покажут тело девушки, по приметам похожей на вашу дочь. Вы должны собрать все свое мужество, чтобы внимательно посмотреть на тело. Оно пролежало в земле не один месяц, и мы не утверждаем на сто процентов, что перед вами Ирина.

Женщина кивнула. Санитар вывез на каталке тело и откинул простыню.

– Ирочка, моя Ирочка, – Инна Павловна громко зарыдала, гладя белокурые длинные волосы девушки. – Господи, ну почему... – она вдруг осеклась.

– Это не моя дочь. Слава богу, это не она.

– Вы что-то заметили? – спросил Константин.

– В одиннадцатом классе Ирочке делали операцию – вырезали аппендикс. У этой девушки нет шрама. – Щеки Инны Павловны порозовели, в глазах засветилась надежда. – Недаром мне говорят экстрасенсы: моя девочка жива!

Павел скептически взглянул на приятеля. Вряд ли послушная девочка Ирина Белявская, побежавшая домой с дискотеки по просьбе матери, имеет какую-то другую причину не появляться дома, кроме одной. Но свои мысли они, конечно, оставят при себе. Убитая горем мать цепляется за каждую соломинку.

– Мы очень рады, – Скворцов лукавил. У этой женщины впереди еще не одно опознание, а у них – долгие выяснения личностей убитых. – Вас проводят на самолет.

– Какие планы? – устало спросил Константин приятеля, закрыв дверь за матерью Ирины Белявской.

– Будем искать.