Текст книги "Вера Штольц и солнечный остров"

Картавцев Владислав, Ольга Трофимова
Вера Штольц и солнечный остров

Краткое содержание предыдущих частей

Вера уже не та скромница, какой была еще несколько месяцев назад. Она – настоящая звезда, она сверхпопулярна, востребована, и множество завидных женихов готовы предложить ей руку и сердце. Но она не спешит открываться кому бы то ни было, понимая, что ее будущее целиком зависит от расположения семьи Надомниковых.

Степан Надомников после тяжелых сомнений и переживаний наконец-то решился и хочет вернуть Веру, с которой они расстались в результате нелепого стечения обстоятельств и козней бывшей невесты Степана.

Он, как и три месяца назад, отправляется за Верой в Москву, и снова с ним происходят события, заставляющие думать о неком злом роке, преследующем его. Впрочем, Вера со Степаном все-таки встречаются – вот только совсем не так, как ему бы хотелось.

Пролог

Степану снилось море. Его раскачивала легкая безмятежная волна. Вдали о чем-то истошно кричали чайки, но их крики не раздражали, а служили гармоничным дополнением к чудесному пейзажу: горы, кромка берега с желтым песком, косяки разноцветных рыб в глубине и рядом красавица-яхта. А на яхте – Вера.

Она радостно машет ему рукой и пытается что-то сказать. Но он не слышит. Он занят охотой на морское чудовище. На ногах у него ласты, на лице – маска для плавания, на спине – акваланг, а в руках – ружье для подводной охоты. Он собирается нырнуть, чтобы подстрелить осьминога, мурену или дикого морского вепря, но вдруг его внимание привлекает не известно откуда взявшаяся небольшая и замызганная каботажная шхуна.

Шхуна быстро приближается к ним, и Степан видит звероподобные лица пиратов, готовых похитить его и Веру. Он нацеливает на них ружье с зазубренным гарпуном, нажимает на спуск, но выстрела не происходит. Он отчаянно давит на спусковой крючок, еще и еще – бесполезно! Пираты неотвратимо приближаются, и у него остается все меньше времени, чтобы спасти Веру.

Степан кричит от безысходности, но не слышит своего крика. Он отчаянно гребет к яхте, но чувствует, как вода под ним уплотняется и не пускает его. Степан понимает, что силы его на исходе, и вот-вот произойдет что-то страшное. Вода тянет его на дно, вот уже его голова скрывается под поверхностью, ему не хватает воздуха, легкие горят, и он не выдерживает и жадно глотает воду, заливающуюся ему в горло…

Степан подскочил, как ужаленный, а потом вновь упал на подушку.

– Кошмар! Всего лишь ночной кошмар! Слава тебе, господи!

Голова тяжелая, как чугунная балка в руках строителя-узбека. Во рту противно, и жутко хочется пить.

– Вода, мне нужно много воды! – Степан через силу приподнялся и стал удивленно озираться вокруг. Это место было ему не знакомо. Но это не гостиница!

– Где я? И как я здесь оказался? – общий набор нехитрых вопросов всегда кстати, – и что это значит?

Все, как у классиков: человек вдруг обнаруживает себя в незнакомой постели, происхождение которой он не в состоянии объяснить, и лихорадочно пытается строить догадки.

Кровать явно двуспальная, и он готов дать руку на отсечение, что принадлежит она даме. Поскольку вряд ли мужчина рискнет заправить ее таким вызывающе розовым бельем с синими лилиями и обнаженным черноволосым мачо посреди футуристического пейзажа.

Степан обратил внимание на разбросанные повсюду женские шмотки, причем, очень приличной стоимости.

– Надо же, совсем ничего не помню! – он решился встать на ноги, и его моментально повело вбок. – Да, сегодня из меня мустанга не получится! И как я умудрился так нажраться?

Обрывки вчерашней ночи постепенно складывались в целостную картину. Степан вспомнил все до того момента, как они загрузились в автомобиль Эдика, и тот стал рассказывать о своем бизнесе. И предлагал ехать что-то смотреть. Степан согласился – а вот, что было потом, совершенно не отпечаталось у него в памяти.

Впрочем, существовали варианты. Степан отлично знал Эдуарда – тот по пьяной лавочке всегда старался подцепить какую-нибудь девицу и нескучно провести с ней время. Вот и сейчас, похоже, все было именно так.

Наверняка, они поехали в бордель или же в баню, что потом – никто не помнит, и сейчас из душа выйдет какая-нибудь «ночная бабочка» и станет рассказывать, какой Степан любвеобильный и мужественный, и требовать с него деньги.

Степану стало противно. Если Эдик развел его на проституток, то это ему так с рук не сойдет!

– Впрочем, нужно самому пить меньше! – Степан кое-как поднялся на трясущиеся ноги и попытался отыскать тапочки. И с удивлением обнаружил их возле кровати. Кто-то заранее позаботился о нем, и это было приятно!

– Прямо, как дома! – рассеянные мысли Степана никак не желали фокусироваться на настоящем, и ему пришлось собрать волю в кулак, чтобы заставить голову хоть немного думать в правильном направлении. А именно – добыть где-нибудь воды.

Он влез в тапочки и как был – в одних трусах – поковылял на кухню, нисколько не заботясь о том, что его могут застать в таком виде. И в самом деле, коли уж он в чужой квартире и в чужой постели, чего тут стесняться! Дверь из спальни вывела его в коридор и в прихожую, где он обнаружил свой плащ, висящий на вешалке, и ботинки.

А вот и кухня и спасительный кран с холодной водой! Степан, не обращая внимания на возможные последствия от употребления сырой воды, схватил первый попавшийся стакан и принялся судорожно пить.

После пары десятков жадных глотков ему немного полегчало. Во рту было уже не так противно, но зато снова накатила пьяная дурнота. С похмелья вода – штука опасная, и может как помочь, так и навредить!

Степан сел на стул и принялся озираться. У него было чувство, что в квартире он один. Из чего следовало, что его первоначальные предположения насчет проституток неверны. Вряд ли бы они так просто оставили его одного!

– Так, где же я? И где мои вещи? А в ответ тишина! – можно, конечно, долго сидеть на стуле, но это вряд ли сейчас оправдано. И никак не способствует получению интересующей его информации. Степан встал и побрел назад в комнату, по дороге вспомнив, что в плаще должен быть его мобильник.

– А где Виктор со Шпаком? Их убили, или они меня сами бросили? – отсутствие мордоворотов было почти пугающим, принимая во внимание, что они обязаны безвылазно его охранять.

Степан вытащил из кармана телефон и убедился, что тот отключен.

– А кто его выключил? Неужели я сам? – провал в памяти был катастрофическим, и Степана даже передернуло от мысли, что же он натворил прошлой ночью.

– Время узнать самое худшее! – он включил питание, набрал PIN-код и стал молча наблюдать, как с каждой секундой увеличивается перечень входящих звонков, которые так и не дождались его ответа.

– Начнем прямо по списку: Виктор – двенадцать раз, Тимофей – шесть раз, его помощник – четыре раза. Всего, следовательно, двадцать два звонка! Совсем неплохо! – простейшая операция сложения отняла у Степана так много сил, что он не сразу заметил, что все звонки были до полчетвертого утра, а потом резко обрывались. Зато когда сообразил, проблеск понимания возник в его мутной голове:

– Выходит, сначала меня искали, а потом бросили! И этому может быть только одно объяснение: Тимофей получил четкую информацию, где я нахожусь, и успокоился. А, следовательно, нужно ему позвонить!

– Алло, доброе утро! – Степан сделал все, чтобы его голос звучал уверенно и строго. Правда, это ему не особо удалось – вместо привычного баритона его голосовые связки выдали какое-то невнятное простуженное хрипение. Что, впрочем, Тимофея совсем не смутило.

– Ага, проснулся! Отлично! – начальник охраны не стал ничего уточнять, что лишний раз говорило о правильности догадки Степана. – Машина уже возле дома!

– Какого дома? – Степан не сразу понял, что речь идет именно о нем.

– Как какого – того, где ты сейчас находишься!

– А где я нахожусь? – вопрос вырвался у Степана сам собой, а Тимофей на том конце провода подавил рвущийся наружу смех и серьезно ответил, – ты находишься в Москве в районе Сокольников в доме номер четырнадцать по улице вторая Боевская, в квартире девяносто два!

– Господи, – из уст Степана вырвался возглас удивления, – так ведь это!..

– Именно так! – Тимофей предпочел быстро закончить разговор, – да, машина внизу. Прямо из Питера! Так что можно уезжать домой!

– Спасибо! – Степан отключился, – Значит, я у Веры! А где же она сама?

Он вернулся обратно в спальню и обнаружил рядом с кроватью стул, на который прежде не обратил внимания. На стуле стоял графин с водой и стакан, наполненный минералкой, а под стаканом была записка. Здесь же рядом на плечиках висела его одежда.

«Мой милый Джельсомино! Очень приятно было увидеть тебя в Москве – хоть и неожиданно! Жаль только, что не удалось поговорить! Я срочно улетаю на съемки в Таиланд, но ты можешь чувствовать себя, как дома! Если захочешь уйти, просто захлопни дверь – там английский замок. Вера».

Степан со вздохом откинулся на кровати. Он хотел забыться. Он закрыл глаза и погрузился в оцепенение. Мысли разбегались. Конечно, он постарается вспомнить, что же произошло – но свидание, судя по всему, было неудачным…

Глава первая. К нам едет ревизор!

Самолет приземлился в шесть часов вечера по местному времени. Вера отлично выспалась – кресла в бизнес-классе были очень удобными, и их можно было по желанию превратить в некое подобие мягкого диванчика. Физически Вера чувствовала себя прекрасно, но на душе скребли кошки.

Она никак не могла успокоиться. Ночное приключение и фееричное во всех смыслах свидание со Степаном (если это можно назвать «свиданием») не шло у нее из головы.

Веру мучили вопросы, и главный из них: «Что же будет дальше?» Стоит ли считать приезд Степана попыткой наладить с ней отношения, или же это просто нелепая случайность, которая только бесполезно будоражит кровь, и толку от нее ни на грош?

Вера немного сникла. Степан ей нравится – факт! Он очень богатый, молодой – и куда уж перспективнее! Но вот его поведение не дает возможности разобраться в его побудительных мотивах.

– Нет чтобы просто взять и позвонить! И договориться о встрече! Я ведь не страшный призрак дедушки Ленина в Мавзолее, и не стоит меня бояться! – Вера в задумчивости кусала губы, и на ее депрессивное состояние обратил внимание даже Высоковский:

– Эх, Верунчик, нам ли быть в печали! Ты посмотри вокруг – какая счастливая жизнь! А у тебя, уж точно, все еще впереди! А мелкие неприятности – о них даже и думать не стоит! – Высоковский был проницательным человеком и понимал, что ностальгия и хандра Веры напрямую связаны с приездом Надомникова-младшего.

Судя по словам Геннадия, который докладывал о ночном происшествии, тот был настолько пьяный, что отключился прямо на улице, и его, как колоду, занесли в Верину квартиру и уложили на кровать. И, конечно, сама Вера не имела ни малейшего шанса с ним переговорить. И поэтому теперь и мучилась от неизвестности.

– Давай выпьем чуть-чуть вина! – Выскоковский решил, что настало время морально поддержать свою главную героиню, – сегодня можно! Сегодня, как ты понимаешь, съемок у нас не предвидится. После прилета мы поедем в гостиницу в Бангкоке, отдохнем, а потом нас ждет тропический остров, до которого еще нужно добраться! Съемочная бригада должна прибыть завтра – она летит другим рейсом, с несколькими пересадками.

Вера отложила в сторону модный журнал на английском языке, который листала до начала разговора. Подспудно она сравнивала себя с моделями, вышагивающими по глянцевым страницам, и приходила к мысли, что им до нее, как до Луны. Что само по себе немного подняло ее настроение. А тут еще и продюсер спешит на помощь – так что, действительно, ей ли быть в печали?

– Верочка, как насчет «Шабли»? Неплохое вино, особенно если урожая 1861 года! Но у нас такового нет, поэтому будем пить 2008, – Высоковский по своему обыкновению балагурил без умолку, и Вере часто казалось, что у кого – у кого, а у продюсера в языке костей точно нет.

– Кстати, тебе давно не рассказывали прекрасные и добрые еврейские анекдоты? Я знаю одного товарища (или господина – никак не могу определиться, как его называть), у которого в коллекции никак не меньше десяти тысяч еврейский анекдотов! Ты представляешь – десять тысяч! Да ему можно пятитомник выпустить, и то – все не влезут! Никогда бы не подумал, что у людей так много фантазии! И кто их только сочиняет?

Высоковский разлил вино по бокалам, и они выпили. Вера пригубила совсем немного, а вот продюсер сделал изрядный глоток, удовлетворенно пошлепал губами и, принюхиваясь, повел носом:

– Отличный букет! Знаешь, Верочка, я за свою жизнь перепробовал, наверное, почти все вина, которые существуют на свете. Ну, по крайней мере, добрую их часть! И вот что я тебе скажу – лучше французского вина может быть только французское вино! Посуди сама: калифорнийское – похабщина, немецкое – кислятина, испанские, чилийские – очень жесткие, итальянские – хороши, но все ж не так!

Есть, конечно, еще и аргентинские, грузинские, греческие и т. д. – в любой стране полно виноделов, и все они считают свою продукцию самой лучшей. Но французское вино – особенное, оно культивируется тысячелетиями, и технологии его производства – это нечто! По моему скромному мнению, лучше его нет! Ну, разве что настоящий португальский портвейн вперемешку с пивом! Твое здоровье!

Вера слушала трескотню Высоковского и отдыхала душой. В последнее время на нее свалилось столько всего, что она до сих пор поражалась скорости, с которой происходили изменения в ее жизни.

Вера вспомнила август и свой убогий день рождения, на котором свекор объявил, что его сын Аполлинарий – такой любвеобильный, что может мужским хозяйством горы свернуть. И он им гордится. А Вера должна радоваться этому обстоятельству и принимать все, как есть – и работать, готовить, стирать, убирать, ублажать и заглядывать в рот, ловя каждое слово мужа.

А потом была поездка в Питер, которая все изменила. И вот по прошествии всего-то каких-то четырех месяцев она летит в бизнес-классе на пару с продюсером и слушает анекдоты под бокал «Шабли». А ее улыбки жаждут миллионы поклонников! Это не может быть правдой! Это сон!

Впрочем, сон так похож на явь. И Вера совсем не собирается просыпаться. Это было бы очень больно. И она сделает все, чтобы задержаться в своем волшебном мире как можно дольше!

… Самолет приземлился в шесть часов вечера по местному времени. Пассажиры бизнес-класса покинули салон первыми и первыми встали у стойки для оформления въездных бумаг. Конечно, формальность, но времени отнимает очень много. Плюс еще багаж.

В итоге к моменту пересечения границы было уже полвосьмого. Снаружи начиналась особенная тайская ночь, и гости Бангкока массово разбредались по ресторанам и дискотекам в поисках нескучного досуга.

Вера шла рядом с Высоковским по зданию аэропорта и безостановочно вертела головой. Она была совсем не избалована экзотикой, да и за границу летала нечасто, поэтому, как могла, старалась впитать в себя грандиозное зрелище, разворачивающееся у нее перед глазами.

А вокруг было на что посмотреть. Аэропорт – столь огромен, что подавляет своими циклопическими размерами. Человек, впервые попавший сюда, чувствует себя крохотным муравьем среди шумного волнующегося моря пассажиров, которые, все как один, бегут, возвращаются, ищут друг друга, а потом опять бегут, возвращаются, ищут – и так без конца!

Вера вцепилась в Высоковского, который прилетал в Таиланд уже раз десять и знал все вокруг, и только так спаслась от того, чтобы окончательно не потеряться. Продюсер вальяжно двигался вперед по направлению к автостоянке, на которой их уже ждал заранее арендованный лимузин с водителем.

Всё поражало Веру размахом и шумом – и длиннющие траволаторы, и роскошные сады, разбитые прямо на территории, и оглушительная разноголосица туристов, от которой с непривычки можно оглохнуть. Ну, и бесчисленные толпы народа, разумеется.

Уже через десять минут путешествия по зданию аэропорта Вера была уверена, что человеческому разуму невозможно совладать с таким огромным хозяйством, и все здесь держится исключительно на святом духе и неординарных местных божествах. Или же тайцы знают некую истину, что позволяет им отправлять и сажать самолеты, не разбивая их вдребезги при взлете и посадке.

Говорят, первые впечатления – самые яркие. Это так. Но при одном условии – если они не смазаны беготней и нервотрепкой, не нужно никуда торопиться, а можно уделить внимание тому, что больше нравится.

В «Суварнабхуми» – так называется аэропорт Бангкока – это было невозможно. И не спасали даже многочисленные зоны релаксации и отдыха. Муравейник он и есть муравейник, и Вера облегченно вздохнула, когда минут через двадцать петляний по аэропорту они с продюсером выбрались на свет божий.

Стоянка автомобилей размерами была подстать всему остальному. До самого горизонта тянулось бескрайнее железное поле, в котором спокойно затерялся бы даже пятисоттонный карьерный «Caterpillar». Но Высоковского было не смутить, он знал все входы и выходы, и уже через каких-то десять дополнительных минут они наконец загрузились в лимузин.

Автомобиль, мягко раскачиваясь, словно огромный вальяжный железный диван, выкатил со стоянки. Кресла пассажиров были отделены от водителя глухим непрозрачным стеклом с открывающейся форточкой, и можно было не опасаться, что разговоры VIP-персон подслушают.

Впрочем, они почти не говорили: Высоковский погрузился в почти медитативное молчание, а Вера уставилась в окно, не в силах оторваться от мелькающего снаружи экзотического пейзажа. Море неоновых огней заливало все вокруг. Пальмы, искусно подсвеченные до самых вершин, как будто только что вышли из недр мистических восточных сказок, а небоскребы из стекла и бетона создавали впечатление огромных исполинов, готовых покарать смертных туристов, посмевших посягнуть на их покой.

Лимузин двигался в общем потоке, и Вера вскоре устала считать марки автомобилей, которые были ей незнакомы. В этом смысле Таиланд отличался от России, как небо и земля, и если у нас, в основном, представлены Европа, США и Япония, то там – жуткая смесь азиатских производителей с малыми проблесками знакомого нам автопрома.

Впрочем, машины были не самым интересным – подумаешь, железные коробки! Ощущения экзотики они не создавали, чего нельзя было сказать обо всем остальном. С непривычки Бангкок поражал своей жуткой какафонией, непрекращающимися сигналами автомобильных гудков, броуновским движением всех и вся и атмосферой восточного базара, на котором несведущего человека вмиг обманут и оставят без денег.

Хотя иного и не следовало ожидать – ведь именно за подобными впечатлениями сюда спешат мириады туристов со всего света, плюс, конечно, секс-туризм, который и составляет основу экономики королевства.

Дорога до гостиницы заняла у них еще полтора часа. Гостиница называлась «Боевой слон» и принадлежала сети «Хилтон», но только с местным колоритом. Для Высоковского и Веры было забронировано два полулюкса. Бессонная ночь и длительный перелет уже начинались сказываться – Вера буквально валилась с ног и еле-еле дотерпела до момента заселения.

Ей даже пришлось отказаться от предложения поужинать в ресторане, которое исходило от Высоковского. Впрочем, продюсер особо и не настаивал, он прекрасно видел состояние Веры, а для него было гораздо важнее, чтобы назавтра она выглядела бодрой и отдохнувшей.

Первым делом она включила на полный напор воду в душе и обессилено села на дно ванной, поливая себя, как из лейки. Сидеть так было настоящим блаженством – как в детстве, и голова пустая, и думать ни о чем совершенно не хочется. Мысли сами собой подстроились под монотонный шум воды, и Вера и не заметила, как стала клевать носом и чуть не ударилась головой о край ванной, когда внезапно провалилась в сон.

Странно, но короткая отрывистая дрема немного освежила ее, и она нашла в себе силы вымыть голову – ведь вчера она изрядно засалила волосы париком. А на утро нужно выглядеть на все сто, поэтому ей потребуется лишний час, чтобы высушить их феном и уложить в прическу.

У Веры проснулось второе дыхание, которое, впрочем, быстро сошло на нет, стоило ей только прикоснуться к подушке. Глаза закрывались сами собой, голова была тяжелой, словно церковный колокол, усталость брала верх, и Вера ухнула в объятия Морфей – чтобы назавтра пробудиться свежей, как огурчик.

* * *

– Сын, мне нужно с тобой поговорить! – голос отца вывел Степана из состояний похмельной задумчивости, в которой он пребывал с момента отъезда из квартиры Веры. Они только что миновали Тверь, и часика через три-четыре должны были быть в Питере.

Чувствовалось, что отец сердится. И немудрено – принимая во внимание ночную пропажу Степана, и переполох, который учинили Виктор со Шпаком, когда не смогли обнаружить его в гостинице и дозвониться по телефону.

– Да, пап! Я слушаю, – Степан попытался сосредоточиться насколько мог. Получилось не очень – жуткая передозировка алкоголя давала о себе знать.

– У тебя какие на сегодня планы? – вопреки предчувствию Степана отец не стал возить его мордой по асфальту, а говорил достаточно спокойным тоном.

– Да, в общем, никаких! – и вправду, о чем может идти речь, когда так хочется спать, пить и грустить одновременно?

– Вот и хорошо! А что со следующей неделей? Есть что-нибудь важное?

Степан задумался. Мысли с трудом пробивали себе дорогу к цели, память не работала совсем, но не говорить же отцу, что он не может ничего вспомнить!

– В понедельник у меня важная встреча с акционерами. Да ведь мы же вместе участвуем! Потом, вроде, ничего до самой пятницы. Так – обычная текучка и подготовка к новому году.

– Отлично! – Арсений Петрович, казалось, обрадовался. – У меня есть к тебе предложение! Мне кажется, ты в последнее время немного заработался! Ты сам-то не находишь?

– Да нет, вроде, папа! С чего ты взял?

– Ну, как же! Творишь черт знает что и заставляешь мать пить по ночам таблетки от сердца! А я, понимаешь, всех на уши ставлю, чтобы тебя найти! Как это называется?

– Прости, пап! – Степан понимал, что провинился. Нельзя было ему напиваться до такого свинского состояния и терять над собой контроль! – Я больше не буду, честно!

В телефонной трубке хмыкнули:

– Честно, честно, ты прям, как маленький мальчик – те тоже, когда набедокурят, клянутся и обещают, что больше такое не повторится. Тебе что – десять лет?

– Да нет, пап! – у Степана не было сил отбиваться. Он просто склонил голову и приготовился слушать дальше, понимая, что ему придется вытерпеть все, что отец собирается ему сказать.

– Ладно, что с тобой в таком состоянии говорить? Впрочем, я думаю, ты понимаешь, что я имею в виду!

– Да, пап! – Степан отвечал односложно – ровно так, как привык во время выволочек от отца в детстве.

– Да, да – вот такая ерудна получается, понимаешь! Ладно, я не думаю, что мой сын совсем без мозгов! Мотай на ус, и чтобы больше ничего подобного не повторялось! Теперь следующее. С чего мы с тобой начали? Ага, с твоей загруженности на работе! Я предлагаю тебе немного отдохнуть и прокатиться в теплые края. Ты когда последний раз был в отпуске?

– На майские ездил во Францию!

– Ну, вот и славненько! Пришло время расслабиться и подновить впечатления! Кстати, как насчет пару неделек в Таиланде? Тепло, море, экзотика, приятные люди! Тебе же ведь хочется пообщаться с приятными людьми?

– В Таиланде? – Степан внезапно выпрямился на диване в струнку. До него дошло, что отец предлагает ему лететь за Верой или, может, это случайное совпадение, и он и понятия не имеет, что она там? – а почему именно в Таиланде?

– Странный вопрос, сын! А тебе разве самому не хочется туда смотаться? Нам с мамой казалось, что ты от такого предложения не откажешься. Впрочем, нет, так нет – не проблема! Все страны к твоим услугами!

– Нет, нет, пап, подожди! – Степан почти выкрикнул в трубку – не торопись! Таиланд меня полностью устраивает, и что ты там говорил насчет хороших людей?

– Ах, да! – Арсений Петрович взял паузу, как будто что-то вспоминает. Но чувствовалось, что он доволен. Он всегда так реагировал, когда попадал в самое яблочко со своими догадками, – у меня есть компаньон, продюсер. Да ты его знаешь! Демьян Высоковский. Мы сейчас с ним раскручиваем на паях одну темку – снимаем сериал, может, слышал: «Корт, как судьба»?

У Степана перехватило голос. Он был совсем не в курсе, что «Корт» продвигает его отец. А тот ему ничего не говорил до сего дня. А значит – пришло время решительных объяснений с Верой, и семья дает Степану свое благословение! Ничем иным такое предложение отца объяснить было нельзя.

– Хоть ты и молчишь, но чувствую, знаешь ты про такой сериал! Кстати, правда, там в главной роли снимается восхитительно красивая девушка? Согласен? Ах, да! Ты же, вроде, ее знаешь! И если мне не изменяет память, обещал на ней жениться?

Степан молчал. Он понимал, что отец слегка издевается над ним, но не находил, что ответить. С другой стороны, а что он мог возразить по существу, принимая во внимание, как по-дурацки у него с Верой все получилось? И даже два раза по-дурацки. Второй раз – вчера в Москве.

– Так вот, Демьян давеча позвонил мне прямо с утра. Из самолета. Он готов принять тебя, как дорогого гостя на острове, где у него запланированы съемки с участием главной героини, и предлагает тебе сыграть роль богатого русского нефтепромышленника, который, увидев Карину, дал самому себе обещание во что бы то ни стало на ней жениться. Согласен?

– Карину? – до Степана не сразу дошло, что именно так зовут героиню Веры Штольц на экране, – да, пап, конечно! Я уже лечу, и да – ты прав, отдых и перемена деятельности мне совсем не помешает!

– Ух ты – какой прыткий! Вижу, мой сын мечтает о кинокарьере! А, может, он просто хочет прислониться к одной известной нам особе?

– Ладно, пап, хватит! – Степан на глазах воскрес, – лечу прямо сегодня! Где мне брать координаты хороших людей?

– Где, где? А то ты не знаешь? Звони прямо Демьяну, и вот еще что – пожалуй, возьми с собой Тимофея! Пусть он тоже отдохнет! Заслужил! И пусть летит не один, а с двумя бойцами. Так будет надежнее! Договорились?

– Да, пап, конечно, пап!

– Ну, вот и отлично! Как приедешь в Питер, позвони! Пока!

В трубке раздались короткие гудки, и Степан отключил телефон. Он был ошарашен! Оказывается, есть на свете вещи, все еще способные его удивить!

Внутри Степана разыгралась целая буря эмоций. Оказывается, Вера уже давно в кармане у его отца! А он-то считал, что она сама по себе. Ну, т. е., конечно, не сама по себе, но находится под крылышком неизвестных ему коммерсантов. Которые могли иметь на нее свои виды и вряд ли бы приветствовали появление Степана в ее жизни!

Хотя по тому, что продюсером и режиссером в сериале выступает Высоковский, можно было и догадаться, что семья Надомниковых имеет к нему какое-то отношение!

– Да, прав отец, в последнее время я немного поглупел! – Степан попытался взглянуть на себя со стороны и поразился тому, что он увидел. – И я даже знаю, кто во всем этом виноват!

За виновным далеко ходить не нужно. Вернее, за виновной. Мысленный образ Веры встал перед глазами Степана, у него даже помутнело в сознании, а скулы свело он непереносимого желания обладать ею. И если летом Вера была просто очень красивая, но никому не известная девушка, то сейчас вряд ли кто посмеет обвинить его, что он ищет любви простолюдинки!

– А ведь воды-то утекло всего лишь немногим более полведра, а налицо такие перемены! – Степан уже представлял себе, как садится в самолет, а назавтра приземляется прямо на тропическом острове – и прямо в объятия Веры Штольц. А она плотно прижимается к нему, и от этого у него бегут мурашки по всему телу!

Впрочем нет, мурашки побежали сразу – только лишь от одной мысли о предстоящем путешествии, и Степан блаженно развалился на диване «Мерседеса» и закрыл глаза. Ласковая волна фантазии подхватила его и понесла в открытый океан, в котором грезы переплетались с реальностью, а счастье победно выдувало туш из своих начищенных до блеска труб.

* * *

– Ау, время просыпаться – и на выход! – Вера соскочила с постели и ринулась в душевую. Она проспала добрых десять часов и теперь чувствовала себя отлично отдохнувшей.

Акклиматизация оказалась не такой страшной, как она представляла себя в Москве – впрочем, она еще пока толком и не началась, поскольку Вера спасалась от царившего на улице пекла в кондиционированном номере. А вот что будет на тропическом острове?

– Что-что? Да все круто! – Вера давно мечтала о чем-то подобном. Она словно дочка миллиардера из американского Голливуда на собственной вилле в районе Карибских островов, а вокруг мулаты в белых штанах и мулатки с венками цветов на голове!

И пускай она не дочка миллиардера, и вилла не ее, и с мулатами не очень – но особой разницы нет. Она наконец-то среди тропического рая, красива, молода и суперпопулярна!

Вера усиленно терла себя мочалкой, отчего-то подумав, что для наилучшего загара ей нужен пилинг. А поскольку времени идти в тайскую баню и отдаваться в руки местным мастерам массажа у нее не было, то нужно позаботиться о себе самой.

– Так, еще немного потереть спину и ноги! До хруста, чтобы верхний слой кожи сошел, а нижний загорел до цвета шоколада! – у машинальных движений есть скрытые плюсы. Они позволили переключить внимание Веры на себя, разгружая ей голову и освобождая от накопившейся московской сумятицы и нервного напряжения.

Еще в самолете она поставила перед собой задачу как можно лучше отдохнуть:

– Дождешься от Высоковского нормального отдыха! Ага, как же! Поэтому все в моих руках, и я должна сделать все, чтобы заполучить столько моря и солнца, сколько смогу! И, кроме того, я должна сама отвечать за свое состояние и превратить командировку в праздник!

В последнее время в перерывах между съемками Вера развлекалась чтением книг по психологии и аутотренингу. Не сказать, что она была согласна со всем, что там написано, но это не мешало ей иногда примеривать те или иные методики на себя. В частности – установки из разряда: «Я самая красивая, и я все могу!»

– И сегодня я буду самая красивая! – Вера тщательно расчесала волосы и быстро, и профессионально сделала укладку. Потом нырнула в чрево своего огромного чемодана и стала копаться в нем, пытаясь понять, что же ей лучше всего надеть.

– Представляю, как бы я сейчас выглядела, если бы послушалась Демьяна и ничего с собой не взяла! – Веру аж передернуло. Она посмотрела в окно на залитый солнцем огромный город, по которому кроме как в шортах и в крошечном топе и передвигаться-то нельзя. Плюс под защитой темных очков и слоя крема с фактором 30.