Текст книги "Мечты о счастье"

Майя понятия не имела, готова ли она переступить этот порог. Дети, школа и магазин отнимали все время, его не оставалось даже для себя, не говоря уже о муже. Тем не менее нельзя было вечно откладывать постель на завтра. Давая брачный обет, она обещала еще и это. Оставалось надеяться, что Акселю хватит одной ночи в неделю.

А ей самой?

– Ты ведь пошутил насчет друга в полиции? – первым делом спросила она, когда Аксель вернулся домой и дети вышли из-за стола. – Когда я звонила Дороти, оказалось, вы уже обговорили, что она присмотрит за Констанс и Алексой, а Мэтти и Клео предоставит друг другу, чтобы заново привыкали. – Глянув в сторону двери, она непроизвольно понизила голос: – Клео сейчас ему читает.

Аксель поставил кейс на пол и медленно обвел взглядом кухню, вновь сверкающую чистотой.

– Хм! Все это меня как-то тревожит.

Тем не менее он выглядел совершенно спокойным, в отличие от ночи накануне. Ни хлопанья дверью, ни жарких взглядов, что плавят женщину как воск. Он был чисто выбрит, безупречно одет и причесан волосок к волоску. До Майи донесся запах одеколона. Она вытерла мокрые руки и нервно сплела их на переднике.

– Я не знаю, что надеть. – Она еще раз окинула взглядом отличный костюм мужа и сделала шаг назад. – Я думала, мы оденемся просто. Ведь это даже не выходные!

Боже, что за чушь она несет! Глаза Акселя блеснули.

– Можем заказать пиццу и съесть ее голыми, – ответил он небрежно. – Тогда вопрос одежды отпадет сам собой.

Сладкая дрожь прошла у нее по спине при мысли о том, что имеется в виду.

– Но, – продолжал Аксель, – я надеялся на настоящее, полноценное свидание со всем, что к тому прилагается. В Шарлотте есть ресторан с джазом. Любишь джаз?

Это отвлекло ее мысли от края притягательной бездны. Свидание? По крайней мере это ей по плечу.

– Я никогда не слушала джаз, но могу попробовать. Так что мне надеть?

– Черное с жемчужной нитью, – торжественно провозгласил Аксель, но не выдержал тона, и глаза его вновь заискрились. – Надевай что хочешь, лишь бы в этом было удобно.

Заметно воодушевленный тем, как ловко он ею манипулирует, Аксель подошел убрать за ухо выбившийся локон. Прикосновение заставило Майю отпрянуть – оно воспламеняло. Пощечина по этой гладко выбритой щеке принесла бы ей облегчение. Хорошо было бы проснуться утром, когда уже все позади. Вчерашний спонтанный эпизод был не в пример приятнее, чем это прагматичное, шаг за шагом, приближение к роковому порогу. Если бы не дети, Майя бросилась бы в спальню, сорвала с себя одежду и покончила со всем одним махом.

– Я скоро! – Подхватив Малдуна, чтобы занять руки, она обратилась в бегство.

Аксель прошел в гостиную, дыша полной грудью, что, как известно, помогает успокоить расшалившиеся нервы. Он успел привыкнуть к тому, что всегда находит Констанс и Мэтти вдвоем. Казалось странным, что сейчас дочь в одиночестве сидит перед телевизором. Только тут Аксель понял, что ему будет недоставать Мэтти... если только Майя не вознаградит его за эту жертву сыном.

Подумав так, он испугался. Это был неподходящий ход мыслей, во всяком случае, на заре первого настоящего свидания. Констанс, что-то уловив, бросила на него подозрительный взгляд – точную копию его собственного.

– Я хочу пойти с вами.

Слава Богу, они все еще разговаривают.

– Родители иногда должны оставаться наедине.

– Вы с мамой не оставались!

Потому что не имели никаких общих интересов. Правда, и с Майей он имеет их не так уж много, но надеется увеличить список.

– Мы оставались, – возразил Аксель, – просто ты не помнишь. Майя проводит с тобой много времени, оставь что-нибудь и на мою долю.

– Злая тетя заберет Мэтти с собой? – спросила Констанс, наморщив нос.

Похоже, для свидания он выбрал не самый удачный день. Столько нового, необычного за один раз... Маленький мирок Констанс только-только начал стабилизироваться. Ничего, скоро все повернется к лучшему.

– Это не злая тетя, а мама Мэтти. – Аксель со вздохом погладил дочь по голове. – И сестра Майи. Она кажется злой, потому что ей грустно. Попробуй быть к ней добрей.

Девочка неопределенно повела плечами. Большего Аксель добиться не смог и, поднимаясь с дивана, в сотый раз задался вопросом, правильно ли поступил, взяв в жены такую женщину, как Майя: на десяток лет моложе и на целую вселенную дальше по происхождению. Возможно, стоило приложить больше усилий самому. Возможно, следовало жениться на женщине своего круга. Возможно...

Майя появилась в дверях в облегающем серо-зеленом платье, которого Аксель еще не видел. Оно было ей чуть выше колен, боковой разрез до середины открывал бедро, до того обольстительное, что глаза сами собой полезли из орбит. Акселю едва удалось оторвать взгляд и перевести его на... узкий лиф и обнаженные плечи! Это его окончательно доконало.

Приближаясь на подгибающихся ногах, он прикидывал, не заглянуть ли им для начала в ближайший мотель.

Глава 26

Требуются серьезные отношения на одну ночь.

– Пойдет? – спросила Майя с сомнением.

Свои роскошные завитки она собрала в пикантный узел на макушке, совершенно обнажив при этом плечи. Платье было из тех, что сходятся на спине и груди к узкой полоске ткани вокруг шеи и оставляют на обозрение развилку грудей. В целом глазам представлялось зрелище настолько волнующее, что Аксель охотно отдал бы за него все, что было на его кредитной карте. Как Майя ухитрилась приобрести это чудо незаметно для его банковского счета? Расплатилась гномами и троллями?

– Смотря для чего, – наконец ответил он. – Чтобы сбивать с ног, пойдет еще как!

Он заметил, что Констанс с интересом прислушивается, и потому ничего больше не прибавил. К тому же вся кровь уже отлила от мозгов, которые ей вроде бы полагалось снабжать кислородом. А он-то полагал, что приобрел иммунитет к женскому полу! Против Майи иммунитета не существовало.

В парадную дверь позвонили. Такого не случалось, кажется, никогда. Майя слегка побледнела, Аксель понял, кто это может быть. Он пошел открыть и вскоре вернулся с музыкантом. Тот неуверенно озирался. По всему было видно, что в столь солидном семейном гнезде он чувствует себя не в своей тарелке.

– Стивен! Разве ты сегодня не в клубе? Майя бочком двинулась к Акселю, который остался у двери.

– Даже у Бога был выходной, – буркнул музыкант, не спуская глаз с няни, поправлявшей большеглазой Алексе одеяльце. – Я подумал, что могу вечерок посидеть с дочерью.

Как же, так тебе и позволят, подумал Аксель. Он обнял Майю за плечо. За обнаженное плечо. То, что он еще способен воспринимать Стивена, говорило о степени его возмущения.

– Вам уже приходилось менять подгузники? Разводить детское питание? Подогревать его до нужной температуры? Вам известны азы ухода за грудным ребенком?

Стивен принял вид разом и оскорбленный, и сконфуженный, и Майя пожалела его. То есть Аксель надеялся, что речь идет только о жалости. Сам он готов был в любую минуту вышибить этого тощего кретина из дому и не сделал этого, потому что надеялся, что тому это совершенно ясно.

– Дороти научит тебя всему, что нужно, – сказала Майя Стивену. – А можешь провести вечер у телевизора. Совсем не обязательно утруждаться, раз малышка под присмотром.

– Что здесь нужно этому?.. – спросила Клео, входя за руку с Мэтти и пронзая музыканта яростным взглядом.

– Нам пора! – воскликнула Майя и быстро направилась к двери на кухню, откуда можно было попасть в гараж. – Мы уже и так опаздываем. Дети, не шалите! Когда вернемся, зайдем поцеловать вас на ночь, и очень надеюсь, что вы уже будете видеть девятый сон.

Аксель подавил улыбку, чтобы не испортить этого грациозного бегства. Выходя, он обернулся и грозно сдвинул брови по очереди на каждую из воюющих сторон.

– Дороти остается за старшего, – объявил он не терпящим возражений тоном.

Стивен вздохнул с облегчением, зато Клео ответила вызывающим взглядом. Аксель счел нужным усилить эффект:

– Я вот все думаю, почему социальный отдел частенько называют карательным?

Это поубавило запала сестрицы. Так ей и надо, подумал Аксель. Констанс может подвергнуться нездоровому влиянию, и он уходит с неспокойной совестью. Однако Дороти остается за старшую, эти двое все-таки взрослые люди, а Констанс как будто не тянет к изнанке жизни. В случае конфликта она всегда может запереться в своей комнате.

Догнав Майю, Аксель почти вытолкнул ее в гараж, спеша поскорее оказаться подальше от дома. Все так же обнимая себя, она уселась в машину.

– Как поздно! – сказала Майя, поглядывая на его упрямо выпяченный подбородок. – Может, отложим эту затею до лучших времен? Я умираю с голоду.

Аксель молча потянулся за оставленным на заднем сиденье пледом и набросил ей на плечи, как бы невзначай коснувшись голой кожи, где, казалось, остался отпечаток, похожий на ожог. Майя, покусывая губу, смотрела в окно, пока машина пятилась из гаража на такой скорости, что вполне могла угодить задним бампером в живую изгородь в дальней части двора.

– Надо было приглашать смотрителя зоопарка! – проворчал Аксель. – На какой срок мы отважимся оставить их одних?

– Зависит от степени разрушений, на которые ты готов закрыть глаза.

С пледом на плечах Майя несколько расслабилась и согрелась. Надо же было додуматься надеть такое платье! Впрочем, надеть стоило, хотя бы ради того, чтобы лицезреть эффект.

Обычно мужчины не видели в Майе ни женщину-вамп, ни секс-символ – для этого она была чересчур низкорослой и странной. Но Аксель смотрел на нее тогда как на самую желанную женщину в мире. Это было новое и упоительное ощущение. И будило ответную страсть.

– Ты знаешь тех двоих лучше, чем я. Каковы могут быть разрушения? Не хочется, чтобы дети оказались в зоне военных действий.

Тревожная нотка в голосе Акселя казалась чувственной в бархатном полумраке дорогой машины. В этом человеке Майе нравилось столько всего, что кружилась голова.

– Я не видела Клео много лет. Мы теперь почти чужие друг другу. Одно могу сказать: она всегда была ориентирована больше на саморазрушение. Ну а Стивен... если он буйствует, это всего лишь поза.

Что такое она несет? Буйствует! Отличный выбор слова, как раз для того, чтобы Аксель повернул назад. Разве она оставила бы детей со Стивеном и Клео, если бы хоть на миг допускала, что это не доведет до добра?

– Мы вернемся пораньше, – сказал Аксель ровно.

Пораньше для чего? Чтобы предотвратить возможные напасти или чтобы иметь больше времени на постель? Почему не сказать прямо, что имеешь в виду? Зачем эта угадайка?

– Слишком поздно, чтобы ехать в Шарлотт, – осторожно заметила Майя, думая о том, что никогда в жизни так не нервничала.

Как ни хочется поужинать в хорошем ресторане, послушать музыку и потанцевать, нужно мыслить здраво. Дети не привыкли к их отсутствию. В Стивене и Клео есть определенная прелесть новизны, но только если эти двое сумеют развлечь. И потом, кто их знает? Дороти – отличная нянька для детей, но никак не для взрослых.

– Не хочешь в Шарлотт? Я – за, – сказал Аксель серьезно, но Майя засекла хитрую нотку.

– Говори, что у тебя на уме! – потребовала она (он всегда и все планировал, так почему бы не секс?).

– Хорошее вино, музыка и танцы... – Аксель покосился на разрез, в котором виднелось бедро, – а потом, конечно, бурная страсть.

Этот косой взгляд, этот тон опытного обольстителя! Кровь так и вскипела, невостребованные гормоны взыграли. Майе не приходилось заниматься любовью с таким привлекательным, таким сексуальным мужчиной, и, будь это возможно, она занялась бы этим немедленно. Горло совершенно пересохло. Она покашляла, провела ладонью по бедру в разрезе юбки.

– Если накормишь меня, первые три пункта можно будет пропустить.

Машина дернулась, едва не прыгнув в придорожную канаву.

– Тогда к первому же заведению! – выдохнул Аксель и на полном ходу повернул с главной дороги.

– Что-нибудь на скорую руку, – уточнила Майя (единственным заведением в городе был его ресторан, нечто весьма далекое от общепита и отнюдь не скорострельное).

– КФЦ тебя устроит? Там нас обслужат прямо в машине. Черт, я чувствую себя сопляком с ветром в кармане!

Аксель так крепко сжимал руль, что побелели пальцы. Майя хотела спросить, что тому причиной, она или дети, когда он вдруг выругался и резко повернул к автостоянке.

Ресторан «У Хоулма» занимал целый угол квартала, так что из переулка можно было видеть дверь черного хода. Майя с неприятным чувством последовала взглядом за мужем, уже выскочившим из машины.

– Я сейчас!

У задней двери топтались двое. Курить в служебных помещениях воспрещалось, поэтому персонал выходил на улицу, но это никак не объясняло реакцию Акселя. Он быстро пошел вперед, а когда за теми двоими закрылась дверь, побежал.

Поспешать за ним на высоких каблуках было не так-то легко, особенно по гравию, но Майя приложила все силы, чтобы не слишком отстать. Она хорошо знала, что любой мужчина в гневе непредсказуем, а уж если в нем бурлят страсти Скорпиона, то и вовсе.

Она как раз открывала дверь, когда изнутри раздались крики. Войдя, Майя первым делом увидела спины тех, кто отступал к задней двери. Остальные пятились к входу в ресторан. В центре кухни стоял Аксель и что-то негромко резко говорил паре молодых людей довольно противного вида, один из которых тряс кулаком и выкрикивал угрозы. Второй, к ужасу Майи, пытался вытащить из колоды топорик мясника.

Она попробовала закричать, но горло перехватило. Топорик уступил, и парень замахнулся им на Акселя. Перед мысленным взором прошла череда леденящих кровь картин: рассеченные артерии, фонтаны крови, торчащие обломки костей. Но прежде чем Майя мысленно простилась с мужем навеки, он перехватил руку с топориком и так стиснул, что нападавший с криком разжал пальцы. Ловко завернув руку за спину, Аксель принудил парня трусцой бежать перед ним к двери. Майя поспешно отступила с дороги.

За дверью парень получил такого пинка, что пролетел изрядное расстояние и шлепнулся ничком, проехавшись по гравию. Его приятель не стал нарываться на неприятности. Стоило Акселю повернуться, он без дальнейших просьб сам покинул кухню тем же путем, каким явился.

Официантка свистнула ему вслед, остальные просто вернулись к работе, как если бы случившееся было частью ежедневной рутины. Шеф-повар у плиты подмигнул Майе, а она, все еще дрожа от пережитого, с изумлением наблюдала реакцию персонала и то, как Аксель небрежно дает указания вызвать полицию.

Образ, который она себе нарисовала – добропорядочного бизнесмена в неизменном костюме с галстуком, – был разбит вдребезги. Оказывается, в гневе Аксель мог превратиться в добрые двести фунтов чистого насилия, пусть даже оно обращено против безумца с топором.

– Жаль, что тебе пришлось при этом присутствовать, – невозмутимо произнес он, заметив наконец Майю. – Нельзя, чтобы эта парочка болталась вокруг ресторана. Это те, что продавали наркотики, до слушания дела они выпущены под залог. Их штучки чуть не стоили мне лицензии!

– Но ведь он мог тебя убить!

Майя все не могла выбросить из головы руку с топором, занесенным над головой мужа. Беспокоиться за жизнь Акселя – ей это просто не приходило в голову. Надежный, он всегда был рядом, с ним никогда и ничего не могло случиться. Сознание того, что он тоже уязвим (более того, смертен), перевернуло с ног на голову все ее представления.

– Это не первая попытка, – усмехнулся Аксель в ответ на ее восклицание. – Не забывай, я вырос в баре. И умею защищаться.

– Но ты... ты его... поднял! Он ведь немногим легче тебя! И он держал топор!

Подошла официантка с двумя бокалами вина. Аксель протянул один Майе, и она заставила себя разжать руку, судорожно комкавшую рукав его пиджака.

– Успокойся, и давай сядем. Придется дождаться полицейских, чтобы подписать рапорт. – На лице его отразилась досада. – Все-таки чертовски жаль, что так вышло! Зато мы сможем поесть чего-нибудь приличного. Карлос!

Тот жестом показал, что уже занят их ужином. В считанные минуты подошел подручный с блюдом дымящихся спагетти.

– Новый рецепт! – крикнул шеф-повар, перекрывая шум. – Ешьте, не пожалеете! – Он подозвал официантку, вошедшую за заказанным блюдом. – Сначала отнеси хозяевам «Цезарь», да держи миску так, чтобы не помять листья салата!

– Я столько не съем. – Уже не столь потрясенная, но все еще в тисках изумления, Майя улыбнулась Акселю. – Ты поешь со мной или пойдешь проверить, все ли в порядке в зале?

Она понемногу проникалась сознанием того, что замуж выходят не только за мужчину, но и за его любимое дело, хотя и не вполне понимала, как ей относиться к бизнесу мужа, к неожиданно открытой для себя агрессивной черточке его характера и к своим пробуждающимся желаниям.

Вместо ответа Аксель взял ее под руку и повел к комнате отдыха персонала, подальше от любопытных глаз. Заговорил он только там:

– Вечер еще не закончился.

При этом он выразительно сжал Майе руку повыше локтя, породив этим новую волну сладкого трепета. Они были не одни и здесь, поэтому вместо поцелуя Аксель лишь заглянул ей в глаза. Он собирался осуществить все свои планы, и это можно было без труда прочесть в его взгляде.

– Мы нашли тех двоих в сквере, на скамейке, – сказал младший патрульный, жадно осушив стакан воды. – Дымили там в два горла и уже успели заторчать. – Он презрительно хмыкнул. – Теперь о залоге нет и речи, просидят под замком до самого суда. Кстати, они сказали, что вернулись за платой.

– С проблемой будет покончено только тогда, когда прижмем дилера, а его еще нужно найти. – Старший патрульный закончил писать, аккуратно убрал ручку и блокнот в карман и бросил на Майю взгляд, как бы что-то прикидывая: – Я слыхал, вашу сестру выпустили на поруки.

– Моя сестра не имеет никакого отношения!..

Майя начала подниматься с таким видом, словно собралась выцарапать ему глаза. Аксель схватил ее за плечо и принудил сесть. Когда она вонзила ему в ногу высокий каблук, он поморщился, но не убрал руки.

– Клео Элайсем сейчас находится в моем доме, читает сыну книгу, – сказал он старшему патрульному. – А той парочке было уплачено сполна. Вот как обстоят дела, офицер. Оскорбляя приличных людей, вы ничего не добьетесь. Если вас интересует дилер, допрашивайте своих торчков.

– Это от них ничего не добьешься. – Патрульный снова оглядел Майю. – Еще я слыхал, что некий музыкант играет в клубе, на который недавно пришлось устроить облаву. Будьте осторожны в выборе друзей, мистер Хоулм. Знаете такое выражение: порочащие связи?

Для женщины, которая не признает насилия, Майя отбивалась чересчур яростно. Пришлось в буквальном смысле припечатать ее к скамье, да еще и зажать ей рот, пока офицер неторопливо шествовал к двери. В результате Аксель получил болезненный укус в ладонь, а в руку ему впилось по меньшей мере четыре длинных наманикюренных ногтя. Не будь он в пиджаке, не миновать бы кровопролития. Он отпустил Майю, только когда дверь закрылась.

– Ты не имеешь права!.. – начала она, задыхаясь от ярости.

– Имею, и самое полное, – хладнокровно заверил он, поднимая ее с сиденья. – Это мой ресторан, и я совсем не желаю восстанавливать против себя еще и полицию. В провинции не любят пришлых, а Клео, Стивен... – он чуть помедлил, – и даже ты – все вы пришлые. Велико искушение свалить вину на постороннего, и полицейским не чуждо ничто человеческое. Черт возьми, я видел твою сестрицу и этого музыканта, и я не больше доверяю им, чем ребята из полиции! А теперь идем.

– Ты им не доверяешь? – переспросила Майя, когда они уже были в переулке. – И ты мог оставить детей с теми, кому не доверяешь? Что ты за человек?! Выходит, ты спокойно предоставишь Констанс заботам наркодельца?

– Я оставил с ними детей потому, что доверяю твоему суждению, но мое собственное от этого не меняется.

Аксель видел, что все его надежды на этот вечер вылетают в трубу. Если бы не железная уверенность, что спланировать такое не под силу даже Майе, он винил бы ее во всех свалившихся неприятностях. К несчастью, ярость лишь придавала ей новое очарование, и его болезненная потребность не уменьшилась. Как она была хороша с этими сверкающими глазами, готовая в любую минуту надавать ему пощечин! Чтобы этого не случилось, он крепко держал ее за правую руку.

– Ты, как всегда, прав! У меня ветер в голове, я не отличу наркодельца от честного налогоплательщика! Что я знаю о людях? Для меня они все на одно лицо!

Майя была в бешенстве, Аксель осознал это, когда увлекал ее к машине. Он взял в жены кроткую пацифистку, но оболочка вдруг распалась, и из нее появилась разгневанная валькирия. Он терпеть не мог семейных сцен, однако недавний прилив адреналина плюс гормональная избыточность плюс хроническое возбуждение – все это разрослось в количественном отношении настолько, что перешло наконец в новое качество. Вместо того чтобы отпустить Майю и дать ей возможность остыть, Аксель продолжал, сцепив зубы, тащить ее к машине.

– Запри меня дома и ключ забрось подальше, чтобы я как-нибудь ненароком не нанесла себе вреда! – издевалась Майя. – Это пришлось бы тебе по вкусу, ведь так? Полный контроль над всем и вся! Но я не оловянный солдатик, ясно?

Она вдруг вырвалась и бросилась бежать. Это выглядело нелепо, если учесть высокие каблуки, на которых она и стоять-то как следует не умела. Аксель некстати отметил, что лодыжки у нее на редкость изящные. Он не сразу бросился следом, надеясь, что Майя образумится, однако она продолжала бежать, и пришлось все-таки пуститься вдогонку. Что за зрелище они являли бы собой, случись это на главной улице! К счастью, погоня шла вдоль задних стен домов. Догнав Майю, Аксель схватил ее, с силой привлек к себе и держал так с единственной мыслью: к черту ссору, пора переходить к страстному примирению! Он был готов к этому, более чем готов.

– Говори что вздумается, но не бегай от меня!

Он повернул к себе извивающееся тело со всеми его соблазнительными округлостями, склонился к губам, которых так давно жаждал. Майя тотчас притихла. Он оторвался от ее губ только тогда, когда понял, что вот-вот умрет от удушья.

Они стояли у задней двери бывшего магазина Клео, и, когда Акселю вздумалось прислониться к ней, дверь открылась.

Они ввалились внутрь, в темноту.