Книга: Горизонт - Патрик Модиано

Читать такие произведения полезно, чтобы лишний раз убедиться – жить нужно «здесь» и «сейчас». К черту псевдострадания по якобы упущенной юности и связанным с нею псевдовозможностям! От себя я бы также добавила – ушла юность вместе со всеми несостоявшимися «любовями», и слава Богу! Впереди прекрасная зрелость и всепонимающая старость, когда ни мир, ни других уже не хочется переделывать под собственные идеалы.

Но говорить об этом легко, еще легче написать, а вот обойти подобную ловушку – не впадать в уныние по прошлому – практически невозможно… Поэтому я и люблю подобного рода книги. Они словно про меня и для меня написаны.

Он рассматривал миниатюрный план Парижа на последних страницах своего черного блокнота. Ему всегда верилось, будто в сердце некоторых кварталов можно поныне отыскать людей, встреченных в юности, не постаревшими и не изменившимися с годами. Они живут в параллельном мире, неподвластные времени… Где-то в тайниках, изгибах пространства Маргарет и другие существуют такими же, какими были прежде. Чтобы добраться до них, нужно знать потайные ходы. Во сне он точно знал, как туда проникнуть, как дойти от той или иной станции метро. Однако, проснувшись, не спешил проверить указанный ему маршрут в реальном Париже. Вернее, не решался.

Четкой канвы у романа нет. Повествование постоянно петляет, замыливается, снова обретает четкие контуры, но потом опять проваливается в шумы. Наверное, так себя чувствует человек в полудреме, когда на уже слабо осознаваемое происходящее вокруг наслаивается непрерывный бесконтрольный поток [нео]сознания. Мы застали писателя Жана Босманса в тот момент, когда он опять мысленно вернулся к событиям своей молодости, воскрешая образ ускользнувшей из его жизни Маргарет Ле Коз. Обычно такие воспоминания автор вводит, чтобы объяснить читателю, как его персонаж дошел до жизни такой к дню сегодняшнему. Но не в этот раз. Порой кажется, что Босманс взялся за раскопки памяти, потому что ему самому понадобилось упорядочить и разложить по полочкам свою жизнь, найти причинно-следственные, что-то объяснить самому себе, оправдаться... Но не похоже, что ему это удалось.

Отдельного упоминания достоин Париж, который выступает чуть ли не как самостоятельный персонаж. Здесь это не город, где праздник всегда с тобой. Наоборот, он неприветлив, и больше похож на Петербург Достоевского (особенно на первых страницах), чем на мировую столицу романтики и беззаботности. Он давит на героев и заставляет их постоянно испытывать тревогу. Этот город не смог укрыть Маргарет от ее прошлого, не смог он и избавить Босманса от постоянного чувства вины. Безопасность – это лишь мимолетный результат самовнушения и тщательно спрятанного внутреннего беспокойства. Но себя не обманешь. Париж казался им серым и тесным, это отражалось даже в почерке (!) Босманса.

Постоянная рефлексия Босманса на удивление обошлась без тяжелых нагромождений из метафор и эпитетов. Всю подноготную передают действия окружавших его людей и фразы-выводы, сказанные будто бы походя. Ведь именно необдуманные фразы – самые искренние. И, конечно же, сны. Этот прием работает: периодически ты ловишь себя на мысли, что переживал те же самые чувства, и потом еще долго пытаешься стряхнуть себя налипшие постощущения.

По сути, весь роман напоминает сон, в котором герою снится, что он спит и видит сон. Герои не могут делать то, что хотят, их жизнь идет «неровно, с неожиданными скачками, переломами, то и дело обрываясь, начинаясь с нуля»; появлявшиеся в ней персонажи порой кажутся лишь игрой воображения, и чем все в итоге заканчивается – так и остается загадкой. Ты уже проснулся, так что выкинь все это из головы и просто живи новым днем.

Что мы имеем в итоге: мы так ничего толком не узнали ни о жизни Босманса, ни о жизни Маргарет. Зато лично у меня сложилось впечатление, что Босманс затеял эту ретроспективу потому, что он о чем-то жалеет. Возможно, он поступил бы иначе, будь у него возможность вернуться. Что именно он сделал не так? Полный полутонов и намеков текст не говорит об этом прямо, но ведь это и не важно. Отмотать назад все равно не выйдет. Ты уже проснулся, остается только идти дальше.

«Ему всегда верилось, будто в сердце некоторых кварталов можно поныне отыскать людей, встреченных в юности, не постаревшими и не изменившимися с годами»

Память - лица и имена, т.н. «истории без продолжения» - представлена у Модиано как «бессрочное настоящее» - зыбкое пространство между прошлым и будущим, двумя недосягаемыми и необозримыми горизонтами. Годы юности, с ее беспечностью и полной неопределенностью планов, какого-либо дальнейшего курса – и годы преклонные, когда дух обращается вспять, стремится к растерянным и полузабытым истокам. Бесконечно перечисляемые в книге улицы и площади, парки, станции метро – по сути, топографическая карта памяти, и вместе с Жаном Босмансом читатель, вопреки законам линейного времени, блуждает по этому несуществующему пространству «бессрочного настоящего» в поисках ответа на главный вопрос - Маргарет. Увы, встреча, чаще всего, оказывается возможной лишь в воображении. Но даже в самом романе, хоть в итоге и происходит чудо, дарующее герою возможность спустя сорок лет снова увидеться с Маргарет, встреча эта остается несовершенной, выходящей за пределы книги. Тайна все-таки остается тайной – горизонтом, до которого не суждено дотянуться.

Главный герой романа «Горизонт» Жан Босманс социопат. Он сторонится людей, он сторонится самой жизни. Кажется, что жизнь проходит мимо него. Ну, как может проходить мимо тебя жизнь, если ты живешь в Париже? Но Жан именно такой. В один прекрасный день в его жизнь врывается такая же отстраненная от жизни Маргарет и Жан впервые подпускает к себе человека. Он идет на контакт, у них завязываются приятельские отношения. Но пути их разошлись. И сейчас, когда прошло уже сорок лет, Жан Босманс вспоминает этот период своей жизни как самый значимый, как самый важный. У каждого свои радостные моменты в жизни. Вот у Жана они такие. Все, что у него есть это воспоминания и совсем ничего на горизонте….

Отличие Пруста и Модиано – по крайней мере, если говорить о конкретном произведении – проявляется уже в том, что поиски героя Пруста обращены в будущее, а героя Модиано - в прошлое. «Горизонт» является в буквальном смысле повестью об утраченном времени. Когда-то давно молодой начинающий писатель Босманс познакомился с девушкой, Маргарет Ле Коз. Они дружили, ходили вместе в кино и кафе, но однажды, так сложились обстоятельства, девушке пришлось спешно уехать из Парижа… И связь прервалась… Прошло много лет. Целая жизнь, пожалуй. И вот, в последнее время Босманс начал размышлять о прошлом (с достижением определенного возраста подобные размышления неизбежны)...

Вопрос для Босманса заключается не в том, как найти Маргарет, а в том, стоит ли это делать. И чтобы дать на него ответ, он должен воскресить в памяти прошлое... Воспоминания Босманса, иногда выдуманные, иногда приукрашенные, и составляют содержание «Горизонта». Говорят, такой сюжет характерен для Модиано: в большинстве его книг герой с кем-то встречается в молодости, а потом, спустя десятки лет, пытается найти следы своих знакомых. При этом механизм воспоминания у Модиано довольно прост (и, опять же, принципиально отличается от «бессознательного воскрешения» у Пруста): кропотливый перебор деталей, восстановление в памяти отдельных «эпизодов», воображаемая реконструкция событий.

На протяжении всей повести герой полностью обращен в прошлое, но цель его воспоминаний остается недостижимой: история обрывается ровно на том месте, когда на смену прошлому наконец-то должно прийти настоящее. И получается, что сюжет повести вовсе не время, как кажется на первый взгляд, а всего лишь – пустота.

"Горизонт" четко и ясно определяет, что всему свое время. Изучение этого произведения застало меня за интересным и маразматическим занятием - мне на глаза попалась подшивка старых региональных газет от начала 80-х. Иногда бывает забавно увидеть заглавную станицу подобных печатных изданий - посмотреть на отмороженное лицо Брежнева, поздравления каких-то очередных работников-колхозников или узнать о нашем новом ответе Америке. В то время ничего другого в прессе и не было. Впрочем, и сейчас тоже. Посмотрели на старую газетку, посмеялись и забыли о ней. На свою беду (вариант - радость) я долистал ее до конца и на последней странице обнаружил телевизионную программу за август 1981 года. Здесь меня и накрыли ужасающие светлые воспоминания детства. 21.35. Вторая программа. "Безымянная звезда". Перед глазами сразу возник образ старенького черно-белого телевизора "Темп", где Вертинская высаживается из поезда в какой-то степи, а мама мне заявляет, что уже 22.00 и марш спать. И вообще, взрослые фильмы не для мальчиков. Бунт продолжался 50 минут, до самого окончания первой серии, попугаи требовали свободы почти час и хорошо помню, что спать я отправился вместе с последним криком Костолевского "Ну, куда же вы!" Боже, а ведь прошло более тридцати лет! А все этот серый полуистлевший кусок старой газеты.

Это затянувшееся лирическое отступление очень хорошо отображает именно то, о чем в основном и пишет Патрик Модиано. В "Горизонте" в частности, но, думаю, что не ошибусь, если обобщу. Основная тема всех произведений автора - ВРЕМЯ. Мои эмоции распространяются лишь на период становления, у Модиано, как я понял, вся жизнь - сплошные эмоции. Вернее, это он сам такой. Мысль о Марселе Прусте пришла не сразу, а примерно к середине повествования и, в кои-то веки, за подтверждениям я полез в интернет. Он мне и сообщил, что сравнения МП и ПМ (Марселя Пруста и Патрика Модиано) уже были. Впрочем, сие предсказуемо. Речь, конечно, всего лишь о форме. Содержание у каждого человека свое, единственное и неповторимое. Но здесь мы постоянно находимся в поисках утраченного времени, с помощью воспоминаний мы моделируем нашими ощущениями. Нас отличает некая отрешенность, отсутствие чего-то земного. Мы, подобно мечтательным эльфам, взираем на происходящее, витаем в современном мире собственными грезами. Но мир у нас всегда нынешний, ибо только он дает простор для воспоминаний.

Но подобная проза совсем не однобока и предсказуема, ибо тема отрешенности наяву и глубоких переживаний неисчерпаема. В "Горизонте" Модиано расширил эти самые горизонты, ибо они у него не только прошлое, но и будущее. Наши фантазии, ваше восприятие, наши глаза-уши, ваши чувства. Наше все. Ваше ничто. Воспоминания, в свою очередь, в "Горизонте" тоже приобрели некую осязаемую форму и у главного героя, и у девушки, о которой он ведет речь. По сути, их воспоминания есть страх. Символ страха всего человечества. Он у них разный - у главного героя практически еще детский, у девушки - благоприобретенный, являющийся результатом ее собственной деятельности. Ну, так форм страха превеликое множество. В каждом из нас сидит и дремлет, до поры до времени, нечто подобное, уходящее корнями куда-то далеко в небытие. Подобный страх в совокупности с некоторыми насильственными ограничениями, навязанными нам обществом, ничто иное, как дьявольское начало. То, от чего мы бежим, безуспешно пытаясь умчаться от самих себя. В "Горизонте" прекрасно показана бессмысленность этой бесконечной гонки. Гонки в одиночестве. Подобные проблемы не решаются самолично, но одиночество - основная проблема современного общества. И, даже если от страха мы прячемся в отношениях (которые часто и отношениями-то не назовешь). Просто кто-то тебя встречает после работы. Мы могли бы этого "кто-то" и нанять, если бы могли. В итоге же этот "кто-то" становится для нас образом женщины, куда-то толкающей пустую детскую коляску.

"Горизонт" - это общество с его бездеятельностью, одиночеством, неспособностью двигаться, даже по прошествии времени, когда воспоминания - единственное, что осталось в этой жизни. Но, может именно в них и кроется тот самый сакральный смысл.

p.s. От себя лично. Страх - это редкий друг в деятельное время и его нужно ценить. Особенно, если он качественный. Он заставляет шевелиться, совершать подвиги, дает неспокойствие ума. Только дуракам нечего бояться. Хотите всегда быть активными? Бойтесь. Или любите, но это у кого как получается.

"Горизонт" - очередной прекрасный роман писателя, продолжающего в своем творчестве традиции Марселя Пруста. Казалось бы, произведения Модиано, короткие по объему, с ясными, точными фразами и не перегруженным синтаксисом не имеют ничего общего с прустовскими длиннотами. Модиано, однако, так же, как и его знаменитый предшественник, одержим прошлым, памятью, забвением. И эти истории, которыми он насыщает свои романы, сотканы из той ткани прошлого и памяти, которая столь эфемерна, что буквально рассыпается в руках, превращаясь в ничто. Настичь прошлое, упереться в горизонт - такую сверхзадачу ставит себе герой "Горизонта" Босманс. Когда-то он знал женщину по имени Маргарет, с которой они встречались на протяжении года. Оба были нерешительны и почему-то медлили, рассчитывая на реализацию желаний в будущем. Обоих роднило одно: у них будто не было корней, Босманс не чувствовал себя частью собственной семьи, которую ненавидел, Маргарет никогда не знала отца и уехав от матери, не вспоминала о ней...

Это странная и прекрасная история "с пылинкой" (как писала Алла Драбкина совсем по другому поводу). Она вся в нюансах, в атмосфере самых нелюдных и заброшенных мест Парижа цвета сепии, того города, который давно изменил внешность и существует только в памяти героя. Пруст писал о феномене памяти так:

Воспоминание о некоем образе - это всего лишь сожаление о некоем мгновении, и дома, и дороги, и улицы, увы, так же эфемерны, как годы.

Ничто лучше чем эта цитата не выразит светлой печали, остающейся после прочтения этой книги.