Текст книги "Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921"

У Юденича имелись только ограниченные местные ресурсы, из которых он попытался создать новые соединения. Зимой он сумел сформировать из ополченцев одну стрелковую дивизию, получившую 7-й номер, но не такую надежную, как первые шесть. Симптомы предреволюционного разложения проникли и в армию – солдаты были недисциплинированны и плохо обучены. Более надежными оказались два новых батальона пограничников.

Глава 40
Неудачная попытка организации англо-русских совместных действий, январь-май 1917 г.

К декабрю 1916 г. британцы сосредоточили мощные силы для решающего наступления на Багдад. Русские получали информацию о планах англичан; им предложили принять участие в совместных боевых действиях. Этот вопрос обсуждался на конференции союзников в Санкт-Петербурге в январе 1917 г., и согласие, в принципе, было достигнуто. За разработку деталей взялись британский штаб, находившийся в Месопотамии, и Ставка великого князя – в Тифлисе. На конференции было отмечено, что союзники по-прежнему считают все операции против Турции вспомогательными и имеющими лишь местное значение.

Уже в ноябре великий князь Николай Николаевич проинформировал Юденича о возможной совместной англо-русской операции в Персии и Месопотамии. Были предприняты шаги по реорганизации обеих групп русских войск в Персии: баратовской, которая теперь получила название «I Кавказский кавалерийский корпус», и чернозубовской, преобразованной в VII Кавказский корпус.

Особо нуждался в пополнении пехотой корпус Чернозубова, поскольку летом у него забрали даже оба терских батальона из 4-й пластунской бригады, оставив лишь формирования армянского и грузинского ополчений. В сентябре Юденич прислал Чернозубову 2-й Карский полк из генерального резерва[304]304
  1-й Карский полк остался в гарнизоне города Трапезунд.


[Закрыть], а позже – четыре вновь сформированных батальона 3-го пограничного полка. К концу года Чернозубов сформировал целую пехотную дивизию, которая получила название пограничной дивизии и состояла из двух стрелковых полков и формирований армянского и грузинского ополчений. К имевшейся у него артиллерии (одна полевая, одна – казачья и одна – горная батарея на конной тяге) было добавлено особо мощное отделение горной артиллерии (24 орудия). Чернозубов сумел собрать 50 сотен кавалеристов: 4-ю Кавказскую казачью дивизию, 2-ю и 3-ю Забайкальские бригады. К этому надо добавить один батальон саперов и отделение бронемашин. Всего в корпусе Чернозубова было 13 тыс. пехотинцев, 8 тыс. кавалеристов при 48 орудиях.

I Кавказский кавалерийский корпус Баратова тоже реорганизовали и усилили. Из пехоты Баратов получил лишь вновь сформированную Туркестанскую стрелковую бригаду: 4 двухбатальонных полка весьма сомнительных боевых качеств, поскольку они были набраны и обучены осенью 1916 г. Однако закаленная в боях пограничная бригада (2-й и 4-й полки, состоявшие из 4 батальонов, доведенных до нормальной численности) считалась очень надежным подразделением. Ею командовал способный генерал Юденич-младший, племянник главнокомандующего Кавказским фронтом. Соединения кавалерии и артиллерии остались прежними: Кавказская кавалерийская дивизия, 1-я Кавказская казачья дивизия и бригада кубанских казаков. Исключая войска, способные выполнять задания в тылу, Баратов имел 16 батальонов (15 тыс. человек), 60 эскадронов и сотен и 30 орудий.

Общая численность двух корпусов составляла 28 тыс. пехотинцев, 17 тыс. кавалеристов и 78 орудий. Это могло стать внушительной силой, если использовать все войска одновременно и на одном направлении. Однако на Персидско-Месопотамском театре войны проведение одновременных операций на одном направлении осложнялось природными условиями и особенностями состава обоих корпусов. Районы, в которых воевали эти русские группировки, отстояли друг от друга на 320 км: VII корпус действовал на линии Тебриз – Рувандиз – Мосул, а I Кавказский кавалерийский корпус – на линии Казвин – Керманшах – Багдад. Расстояние было не очень большим, однако условия рельефа и климата в районе боевых действий этих корпусов очень сильно различались. На линии Тебриз – Рувандиз голые хребты и крутые склоны Загросских ущелий, занесенные глубокими сугробами зимой, были практически непроходимы даже для закаленных в боях кавказских войск, а кавалерия стала бы для них самой настоящей помехой. В предыдущие годы практика показала, что кавалерийский рейд на Рувандиз возможен только в середине апреля, и, хотя Чернозубов имел теперь достаточное число пехотинцев, 40 % его войск составляли кавалеристы. Соответственно начало наступления в районе озера Урмия надо было назначать не раньше чем на середину марта.

Однако для согласованной с Баратовым операции это было слишком поздно. Британцы ожидали, что Баратов поможет им в наступлении на Багдад, которое началось еще в декабре и должно было достичь решающей стадии в январе или феврале. Задача Баратова заключалась в том, чтобы в течение января выбить XIII корпус турок из Хамадана в Керманшах и где-то в феврале достичь границы Месопотамии. Из-за сильной жары на равнинах Ирака русские не могли долго воевать под Багдадом. И снова обилие конных соединений в войсках Баратова стало для него помехой: летом в Ираке, где жара становится невыносимой уже в середине мая, лошади будут чувствовать себя очень плохо, даже если удастся их прокормить. Таким образом, к тому времени, когда войска в районе озера Урмия только бы начали свое движение, способность баратовских соединений к активным боевым действиям уже сошла бы на нет.

Таким образом, операции русских войск в 1917 г. надо было планировать в два этапа: сначала – для Баратова, а потом – для Чернозубова. На первом этапе можно было помочь британцам в их наступлении на Багдад; на втором – обеспечить им определенную поддержку, если они после взятия Багдада решились бы пойти на Мосул. Таким образом, Баратов с Чернозубовым обязывались участвовать в операциях чисто местного значения. Более широкого, имевшего важное стратегическое значение, сотрудничества не предусматривалось. Эту возможность Россия и Англия даже не обсуждали. Британцы планировали захватить Багдад, а оттуда двинуться на Мосул, если это будет возможно; русские согласились помочь войсками, находившимися в Персии, после их реорганизации и подкрепления.

С августа до конца декабря 1916-го в Персии наблюдалось затишье. Турецкий XVIII корпус стоял у Хамадана, рассылая патрули по дороге на Казвин и Тегеран, держа небольшие фланговые отряды для охраны Синны и прикрытия дороги на Бияр – слева и на Буруирд – Даулатабад – справа. Во 2-ю и 6-ю пехотные дивизии перебросили отдельные части 4-й дивизии. Это ослабило войска, удерживавшие Мосул, не усилив при этом надлежащим образом XIII корпус. Численность последнего постепенно уменьшалась из-за свирепствовавших в нем болезней, что частично стало результатом плохого состояния санитарной службы в Османской армии. Позже корпус получил в качестве подкреплений батарею австрийских 105-мм гаубиц и 3 батальона солдат, попавших в Северной Африке в плен к французам и позже вернувшихся домой. Имея не более 10 тыс. боеспособных солдат, Али Ихсан не решился идти на Тегеран, поскольку Баратов, на помощь которому русское командование могло перебросить часть войск, стоявших у озера Урмия, создавал постоянную угрозу для фланга Али Ихсана со стороны Бияра.

Али Ихсан не без оснований полагал, что его оперативная цель уже достигнута, и уклонялся ото всех предложений двинуться дальше на восток. В декабре Энвер-паша добился своей политической победы и приступил к созданию национальной персидской армии. Впрочем, численность этой армии, сформированной в районе Бурунжирда, так и не превысила 8 тыс. человек сомнительных боевых качеств, достоинства и разного происхождения – это были бывшие жандармы, добровольцы и несколько сот представителей племени луров. Не было недостатка в амбициозных планах вторжения в Афганистан со стороны Персии. Русские, со своей стороны, передали Персии вновь созданную (10-ю) Туркестанскую стрелковую бригаду и казачий полк для оккупации Месхеда и поддержания связи с англо-индийскими войсками в Сейстане.

Баратов начал подготовку к будущей кампании еще в октябре. Состоится ли совместная операция с британцами, он еще не знал, однако необходимость установления эффективной связи с Чернозубовым сомнений не вызывала. Район Бияр – Синна представлял теперь двойной интерес, поскольку контакт с VII корпусом мог быть установлен именно здесь, а наступление на Керманшах из Синны вынудило бы турок без боя оставить Хамадан. Поэтому Баратов решил послать из Казвина в Бияр через Зеньян мощную кавалерийскую колонну вместе с 9-й Туркестанской стрелковой бригадой. Им предстояло пройти около 320 км. В условиях зимнего времени концентрация сил в диких горах Персидского Курдистана была делом весьма нелегким. Много времени заняла организация тыловых служб, и к январю 1917 г. войска еще только постепенно передвигались из Зеньяна в Бияр.

События в Месопотамии заставили Баратова ускорить свои действия. С ничем не оправданным оптимизмом Халил-паша и его племянник долгое время отказывались верить в то, что англичане решатся возобновить свое наступление в Месопотамии. Они были уверены, что турецкий XVIII корпус (51, 32 и 45-я дивизии) достаточно силен, чтобы отразить атаку британских войск. Однако в январе начались бои за Кут, и события вскоре приняли неблагоприятный для турок оборот. 21 января Али Ихсан получил по телеграфу приказ бросить все имевшиеся в его распоряжении войска на помощь Халил-паше, который командовал 6-й армией. Один полк, 44-й, вышел из Керманшаха и двинулся в Багдад. В феврале ситуация в XIII корпусе ухудшилась. 45-я дивизия практически перестала существовать, а 14-я дивизия, которую должна была прислать 2-я армия, так и не появилась. В середине месяца Али Ихсан получил приказ идти со всеми своими войсками к Багдаду. Британская и русская ставки только этого и ждали. Русские в конце января заняли Бияр, а в феврале начали наступление на Синну, которую покидали турецкие фланговые войска – одна часть ушла в Керманшах, а другая – в Сулайманию. К 20 февраля главные силы Баратова готовились начать свой марш на Хамадан; но к 24-му турецкая 6-я дивизия уже ушла оттуда и двинулась в Керманшах, а 26-го за ней последовала и 2-я.

Али Ихсан заранее подготовил себе путь к отступлению, поскольку он предвидел подобный ход развития событий. Он шел довольно быстро и за три недели покрыл расстояние в 480 км, несмотря на сложный рельеф и плохие тропы. Баратов не мог за ним угнаться. Ему нужно было создавать линии связи между Казвином и Хамаданом, а потом между Хамаданом и Керманшахом. Главная колонна состояла из Пограничной бригады с шестью полками драгун и казачьими сотнями. Этой колонной командовал генерал Радац. 10 марта он достиг Керманшаха, а 9 марта Туркестанская бригада, три драгунских и один казачий полк заняли Синну. На левом фланге русских турки оставили район Бурунжирда и Даулатабада; Исфаган был занят казаками.

Тем не менее обе армии, шедшие из Персии, русская и турецкая, пришли слишком поздно, чтобы принять участие в битве за Багдад. Судьба города решилась 9 марта, а 11-го генерал Мод вошел в историческую столицу, расположенную на Тигре. Русская помощь на этом этапе оказалась ненужной. Только полковник Бичераков с полком партизан-добровольцев из казачьих полков успел пересечь границу и установить связь с британской кавалерией в Мандали. Генерал Мод оценил наступление своих русских союзников как слишком медленное, поскольку авангард колонны Радаца появился в Ханикине только 2 апреля.

Для столь медленного продвижения русских войск имелись особые причины, и они не обещали в будущем ничего хорошего. 9 марта в Санкт-Петербурге разразилась Февральская революция, и вести о ней достигли Керманшаха очень быстро. Сначала об этом узнали только в штаб-квартире, но не прошло и нескольких дней, как эта новость широко распространилась в войсках. Для многих офицеров в корпусе Баратова события в столице России не стали сюрпризом.

Некоторая часть из них добровольно приехала на Кавказский фронт из Петербурга, чтобы принять участие в Персидской экспедиции. В офицерских столовых еще с прошлой осени обсуждали слухи о политических событиях в России и приходившие оттуда известия. В Персии возбуждение усилилось еще и оттого, что сюда прибыл молодой великий князь Дмитрий Павлович, которого император отправил в ссылку в наказание за то, что он, по слухам, участвовал в убийстве Распутина. Большинство офицеров устроили Дмитрию Павловичу горячую встречу, а генерал Баратов, несмотря на свое официальное положение, не скрывал к нему своих симпатий.

Солдаты еще до революции какое-то время пребывали в возбужденном состоянии. Когда же она произошла, первыми установили связи с революционными группами на Кавказе и в России тыловые службы. Солдаты свободно читали газеты и личную корреспонденцию из России. Первые же изменения, введенные в армии Временным правительством под давлением Советов рабочих и солдатских депутатов, очень быстро разрушили дисциплину и подорвали боевой дух войск. Казаки, пограничные полки и многие старослужащие солдаты не поддались пропаганде, но в первоклассных драгунских полках, как выяснилось, служило много ненадежных в политическом отношении элементов, а тыловые службы все сплошь оказались заражены пораженческими настроениями[305]305
  Семен Буденный в это время служил сержантом в полку северских драгун.


[Закрыть].

В такой ситуации всякий командующий старается уделять основное внимание условиям проживания войск. Баратов приложил много усилий для организации бесперебойного снабжения армии продуктами. Их доставляли по дороге из Хамадана в Керманшах, несмотря на то что британцы проявляли нетерпение. Следует, однако, сказать, что развал армии на Кавказском и Персидском фронтах развивался гораздо медленнее, чем на Западном. Войска все еще подчинялись приказам и были готовы идти в бой, когда им прикажут.

После падения Багдада турецкий XVIII корпус стал отходить на север по берегу реки Тигр в сторону Самарры. 15 марта передовые отряды XIII корпуса появились в Дияле, неподалеку от Ханикина, и отсюда двинулись на юг по западному берегу реки. Халил-паша планировал оборонять линию Диялы, расположив справа XVIII корпус, слева XIII, а 14-ю дивизию оставив в резерве[306]306
  45-я и 4-я дивизии были распущены, а оставшиеся от них части включены в другие.


[Закрыть]. Халил мог выставить на линию фронта около 40 тыс. человек, и его артиллерия, в состав которой входили немецкие и австрийские гаубицы, была весьма мощной. Он ожидал прибытия 46-й дивизии из Македонии, намереваясь использовать ее на крайнем левом фланге Дияльской линии, в горном районе Сулаймания. В конце апреля он получил еще один полк, два или три батальона жандармов и кавалерию, отступившую из Синны. После прибытия 46-й дивизии Халил имел под своей командой более 50 тыс. человек при 120–130 орудиях.

Генерал Мод мог выставить против 6-й армии турок 86 батальонов (73 из них – индийские) и 43 эскадрона. Однако англо-индийские войска покрыли за 19 дней 190 км в очень сложных условиях и были сильно ослаблены предыдущими потерями, усталостью и болезнями, которые обрушились на них в долине Тигра. У британцев осталось лишь небольшое преимущество в живой силе, и генерал Мод вынужден был обратиться за помощью к русским. Но не успели они установить связь с командованием русской армии, как их солдаты отбросили турецкий XVIII корпус назад, а колонна генерала Эдвардса (к которому присоединился партизанский полк Бичеракова) 18 марта разгромила отдельные части 6-й и 4-й турецких дивизий в Бакубе. Тем не менее 25 марта Али Ихсан в арьергардном бою у подножия Джабал-Хамрина сильно потрепал две бригады генерала Киари. В последнюю неделю марта Халил попытался окружить эту британскую колонну, бросив в бой 2-ю и отдельные части других турецких дивизий, однако развить этот чересчур амбициозный маневр ему не удалось, ибо 2 апреля в Ханикин пришла сильная колонна русских войск (генерала Радаца).

Турки, отступая, перешли реку Дияла и заняли позиции на ее западном берегу. Центр XIII корпуса расположился в Кифри; его левый фланг – у Сулаймании, а правый, поддерживавший связь с XVIII корпусом, в районе Гхарфы. Появление в Ханикине 2 апреля (хотя и с некоторым опозданием) колонны Радаца помогло сорвать попытку Халила начать контрнаступление на британском правом фланге.

В начале апреля британцы подняли вопрос о совместном англо-русском наступлении на Мосул. Англичане предложили, чтобы колонна Радаца, стоявшая в Ханикине, действовала на их правом фланге, а другое соединение из корпуса Баратова наступало через Синну на Сулайманию. Две колонны из состава войск Чернозубова, стоявших на берегу озера Урмия, должны были выйти из Суй-Булака и двинуться – одна через Бане на Сулайманию, а другая – на Рувандиз. Впрочем, конные соединения не могли выйти в путь до второй половины апреля из-за сложных условий в горах.

Тем временем последствия революции начали оказывать свое влияние на боеспособность войск на персидской границе. В ответ на требования экстремистов Временное правительство заменило командующих VII Кавказским и I Кавказским кавалерийским корпусами, назначив на эти должности офицеров, которые считались не столь «реакционными». Чернозубова заменили Вадбольским, а Баратова – Павловым. (Впрочем, Баратов был очень популярен в войсках, и в конце мая его на короткий период восстановили в должности командующего. Это сделали по требованию солдатских комитетов корпуса.)

Временное правительство было намерено продолжать военное сотрудничество с западными странами, и генералы Павлов и Вадбольский получили приказы принять участие в летнем наступлении, детали которого были обговорены в апреле[307]307
  Согласованный план русских действий был таким:
  а) Радац с пограничной бригадой и четырьмя полками драгун и казаков должен был форсировать реку Дияла, а Бичераков с партизанами – поддерживать связь с британцами на русском левом фланге; генерал Мелисант с двумя батальонами туркестанских стрелков и смешанной дивизией драгун и казаков должен был выступить из Синны на Сулайманию;
  в) поддерживая связь с Мелисантом, один пограничный полк и одна бригада забайкальских казаков из VII корпуса начали бы наступление через Бане на Сулайманию;
  г) бригада 4-й Кавказской казачьей дивизии и четыре армянских батальона должны были идти из Суй-Булака через перевалы Райят и Келишин в направлении Рувандиза.


[Закрыть].

После некоторых проволочек совместное наступление началось в первых числах мая. Задача, поставленная перед русскими войсками, была не из легких. За Диялой 2-я и 6-я турецкие дивизии удерживали хорошо подготовленные позиции, которые обороняла мощная артиллерия (австро-германская). Севернее располагались части 14-й пехотной дивизии, а перевалы, по которым проходила дорога на Рувандиз, защищали не только местные курдские ополченцы, но и два полка 46-й пехотной дивизии, совсем недавно переброшенные сюда из Македонии.

Между 11 и 14 мая Радац сумел перейти Диялу в трех местах: Декке, Майдане и Кала’ат-Ширване. Однако 17-го турки контратаковали и сумели отбить две переправы, захваченные русскими с большими потерями. Жара стала уже совершенно невыносимой, и британские операции на Тигре остановились. Сомневаясь, смогут ли его войска вынести новые лишения, генерал Павлов отдал приказ прекратить наступление и сконцентрироваться в районе Каср-и-Ширина.

Боевые действия в районе Сулаймании оказались еще менее успешными. Здесь русские дошли до Пенжвина, расположенного в нескольких километрах от турецкой границы. На перевалах, откуда дорога шла на Рувандиз, шли бои, не принесшие, однако, успеха ни той ни другой стороне. К тому времени, когда в войска вернулся Баратов, военные действия прекратились повсюду. Столь долго планировавшееся сотрудничество с британскими войсками оборвалось из-за обстоятельств, порожденных революцией.

К началу лета 1917 г. русская Кавказская армия уже разлагалась, хотя этот процесс шел гораздо медленнее, чем на главном, Западном фронте, и не так драматично. Все лето армия занимала те территории, которые ей удалось захватить в прошлом году. Несколько частей отвели в тыл – но только для того, чтобы оставить на линии фронта как можно меньше войск. Первым важным стратегическим пунктом, из которого русские ушли, стал Муш (в мае). Но даже Юденич, постоянно заботившийся о благополучии своих войск, находил свое личное положение совершенно невыносимым. Причиной этого стало постоянно усиливавшееся вмешательство комитетов и делегатов из Тифлиса и Санкт-Петербурга в военные дела. В июне самый талантливый после Паскевича главнокомандующий Кавказским фронтом подал в отставку[308]308
  Великий князь Николай после Февральской революции оставил посты наместника и главнокомандующего войсками на Кавказе. На этом посту его сменил Юденич.


[Закрыть]. На его место назначили генерала Пржевальского. Однако смена командования ничуть не улучшила ситуацию. Затишье на фронте продолжалось, а в тылу с удручающей быстротой увеличивалось количество «инцидентов» и проблем. После второй революции (в октябре) люди массами стали покидать армию, не дожидаясь начала переговоров о мире в Брест-Литовске. Запланированная на 1917 г. совместная операция англо-российских войск на огромной территории между Черным морем и Персидским заливом не состоялась, но интересно рассмотреть, каким бы мог стать ее ход и каковы были ее перспективы.

К середине марта 1917 г. Турция находилась практически на грани развала. Большая часть лучших войск Османской империи погибла в боях. Из 52 дивизий, числившихся в ней в сентябре 1916 г., 12 были уничтожены, а в тех, что остались, насчитывалось 6–7 тыс. бойцов против уставной численности 8–9 тыс.[309]309
  В некоторых турецких дивизиях осталось всего 5 тыс.


[Закрыть] Не только не существовало никакой возможности создания новых дивизий, но и те, которые сильно пострадали в боях, были расформированы, а их части вливались в другие дивизии, чтобы довести их численность до уставной.

Исключая 4 дивизии (на бумаге их было 5), стоявшие в Аравии, в Османской армии в марте 1917 г. насчитывалось 34 дивизии, что равнялось числу, мобилизованному в ноябре 1914 г. 6 дивизий из 34 были распределены по фронтам Тройственного союза в Европе, 4 стояли под Стамбулом и в районе проливов, 6 – в Сирии и Палестине, 6 – в Месопотамии (или направлялись туда) и 12 противостояли русской Кавказской армии. Грубо говоря, на русском Кавказском фронте стояло столько же дивизий (12), сколько в Палестине и Ираке против британской армии, и оставшиеся 10 едва ли можно было назвать стратегическим резервом. Такова была диспозиция турецкой армии, когда в первые месяцы 1917 г. союзники собирались начать совместное и, скорее всего, победоносное наступление на Османскую империю.

Как уже отмечалось, разрабатывая общую стратегию войны с Турцией, британцы всегда представляли себе широкомасштабные операции. Несколько раз они пытались организовать их с привлечением своих союзников, однако всегда натыкались на уклончивые ответы русских, а французы вообще не были расположены к таким действиям. Это объясняли тем, что французы оставались заложниками идеи о том, что дорога в Турцию лежит через Берлин, а русский Генеральный штаб, пройдя школу великого князя Николая, тоже разделял эту идею. Британцы, однако, упорно пытались убедить союзников в обратном, утверждая, что совместные операции помогут им одержать над Османской империей полную победу. Известно, что ее удалось достичь только после крупных усилий и многочисленных неудач осенью 1918 г. Если бы русские продолжили войну и планы совместной кампании 1917 г. осуществились, то победы над турками удалось бы добиться уже зимой 1917/18 г. или весной 1918-го. А если учесть то влияние, которое оказывали успехи на Ближнем Востоке на весь ход Первой мировой войны, то можно предположить, что она закончилась бы на полгода раньше.

Стратегическую ситуацию в Турции в начале 1917 г. определяли следующие факторы:

а) концентрация мощных британских сил в Месопотамии и падение 11 марта Багдада;

б) начало концентрации британских войск в Палестине и Сирии;

в) тот факт, что 35 % турецких войск находилось на Британском фронте, а другие 35 % были рассредоточены и пребывали в таком состоянии, которое не позволяло считать их стратегическим резервом;

г) Восточное Средиземноморье находилось под контролем союзников, а Черное море – Российского флота[310]310
  Осенью 1917 г. в Севастопольской бухте при загадочных обстоятельствах взорвался и затонул линкор «Императрица Мария» (позже комиссия пришла к выводу, что это была диверсия. Отчет комиссии приводится в книге А.Н. Крылова «Мои воспоминания». Л.: Судостроение, 1984. (Примеч. пер.) Тем не менее линкор «Императрица Екатерина II» был достаточно силен, чтобы дать отпор «Гёбену», а строительство нового корабля, «Александр III», подходило к концу. Более того, Черноморский флот имел 6 старых броненосцев, которые могли оказать мощную поддержку совместной сухопутной и морской операции. Флот пополнялся новыми эсминцами. Командующий флотом адмирал Колчак умелой постановкой минных полей полностью заблокировал выход из Босфора в Черное море, обезопасив русский флот при проведении любых операций у северного побережья Малой Азии.


[Закрыть].

На основе этих факторов не трудно представить себе, каким стал бы план и ход операции, если бы летом 1917 г. Англии и России удалось провести совместную операцию. Сотрудничество двух стран могло бы происходить в следующей форме:

а) прямая поддержка британских войск на левом фланге русского Кавказского фронта;

б) мощная диверсия на правом фланге Русского фронта в сочетании с действиями военного флота у побережья Малой Азии;

в) взаимодействие Британских военно-морских (и сухопутных) сил в Александреттском заливе, в месте соединения Сирийского и Анатолийского театров боевых действий.

При изучении диспозиции британских войск на 1 января 1917 г. можно сделать вывод, что планировалась вспомогательная, а не главная операция (как и при попытке взять Дарданеллы в 1915 г.). Подобное наступление на периферии, в котором британцы должны были поддержать атаку вдоль южной дуги, проходившей через Палестину и Ирак, потребовало сотрудничества с Россией. От русских требовалось нанести удар на территории Армении на Диярбакыр и Харпут и в конце концов соединиться с британскими войсками в районе Алеппо – Александретта. Эта совместная операция должна была завершиться захватом главного транспортного узла Османской империи – Кайсери.

Корпуса Баратова и Чернозубова обязывались действовать в районе соприкосновения британской и русских сфер влияния. Баратов должен был выйти из Керманшаха и двинуться в Сулайманию и Киркук, поддерживая связь на своем правом фланге с войсками Чернозубова в районе озера Урмия. Однако наступление последнего могло принести британцам гораздо больше пользы, чем любые действия Баратова. Если бы пехота Чернозубова получила необходимые подкрепления, он смог бы еще в начале мая захватить Рувандиз[311]311
  В качестве подкреплений для пограничной бригады грузинских и армянских батальонов Чернозубова можно было использовать две полностью укомплектованные пластунские бригады: 4-ю – в долине Эндреса и 3-ю – в западном секторе Кавказского фронта. 12 этих превосходных пластунских батальонов вместе с 8 пограничными батальонами и 4 батальонами ополчения, а также полностью укомплектованной казачьей дивизией вполне хватило бы для захвата Рувандиза.


[Закрыть]. Вряд ли 46-я турецкая дивизия (менее 10 тыс. солдат против 20 тыс. русских) была способна оказать сопротивление войскам Чернозубова, и к концу мая он вполне уже мог быть в Мосуле. А овладение последним лишило бы 6-ю армию турок самой удобной линии снабжения и отступления. Халил-паше не оставалось бы ничего иного, как долго и с большими трудностями отходить по долине Евфрата в Алеппо.

Впрочем, русское наступление не ограничилось бы только боями за Мосул. После установления благоприятных погодных условий можно было начинать операцию по овладению Диярбакыром. Наступление на этот город стало бы главной русской операцией первого периода (май – июль) кампании 1917 г.

Юденич мог бы выставить от 50 до 60 тыс. пехотинцев, 6 тыс. кавалеристов и 178 орудий[312]312
  IV корпус Кавказской армии (66-я пехотная дивизия, 2-я Кавказская стрелковая дивизия, 4-я Кавказская казачья дивизия) и VI корпус той же армии (4-я и 5-я Кавказские стрелковые дивизии, усиленные 1-й и 2-й пластунскими бригадами, а также бригадой сибирских казаков – из генерального резерва). В состав артиллерии входили 54 горных орудия и 28 4,8-мм гаубиц.


[Закрыть].

На 1 марта 1917 г. турецкая 2-я армия имела 6 пехотных дивизий (каждая – уменьшенного состава, около 6 тыс. человек), одну слабую кавалерийскую дивизию (2 тыс. бойцов) и артиллерию, в которой не хватало самого важного – горных орудий. Сложные условия рельефа не смогли бы лишить русских превосходства в живой силе, которое было почти двойным, а войска, которые должны были принять участие в походе, состояли из ветеранов горной войны. К тому же не следует преувеличивать сложность рельефа. Диярбакыра можно достичь, выйдя в долину Мурат-Су в районе Палу. Для обороны Палу и долины Чапакчура, которая вела в долину Мурат-Су, турки имели всего 4 слабые дивизии (11, 12, 1 и 47-я), из которых одна должна была защищать подходы к Харпуту со стороны Киги, где, как предполагалось, 5-я Кавказская стрелковая и 5-я Кавказская казачья дивизии должны были устроить диверсии. Три или четыре ослабленные дивизии, не мощнее русских бригад, вряд ли сумели бы сдержать наступление трех русских пехотных дивизий и сибирских казаков в долине Огнот-Чая и в районе Палу. Нет никаких сомнений, что к середине июня русские уже овладели бы Чапакчурской долиной и долиной Палу, которые разделяет всего лишь 25 км горной страны, где имеется несколько вполне проходимых троп.

Из Палу можно было бы организовать переход через Тавр по двум направлениям: в верхнюю долину Западного Тигра и из Дарахини (теперь Дженс) на Мурат-Чае в Диче, откуда хорошие тропы ведут в Диярбакыр[313]313
  По прямой от Палу до Диярбакыра всего 95 км. Между Дарахини и Личе – 30 или 40 км горной страны со сложным рельефом, однако перевал располагается всего лишь на высоте 1363 м. В долине между Личе и Диярбакыром проходят удобные тропы.


[Закрыть]. Придя с берегов Мурат-Су, русские колонны могли бы взять Диярбакыр в первой половине июля. Для этого хватило бы и двух дивизий, а третья могла бы наблюдать за турецкими войсками в Харпуте. Одновременно с наступлением VI Кавказского корпуса IV корпус мог бы двинуться через Битлис на Сирт. Его фланговые колонны сходились бы со стороны Вана и Муша. Русским войскам в этом секторе фронта (25 тыс. пехоты и 3 тыс. кавалерии) турки могли противопоставить лишь слабый XVI корпус, имевший чуть больше 15 тыс. боеспособных бойцов[314]314
  5-я и 8-я дивизии и некоторое число нерегулярных войск.


[Закрыть]. Захват русскими Диярбакыра привел бы к отходу 2-й турецкой армии в Харпут, где после обычных потерь в ходе оборонительной операции они смогли бы собрать не более 25 тыс. человек.

Интересно рассмотреть вопрос, смогла бы 2-я турецкая армия в мае – июле 1917 г. получить необходимые подкрепления. С европейских фронтов уже снимали дивизии для поспешно формирующейся Йилдиримской (7-й) армии. Ее дивизии могли быть отправлены в треугольник Сивас– Кайсери – Харпут. Однако нам известно, что концентрация в Палестине 5 дивизий, входивших в состав Йилдирима, заняла 6 месяцев. Даже при более коротких расстояниях Йилдирим мог бы появиться в Харпуте не раньше 1 сентября.

Юденич в любом случае имел мощную армию, с помощью которой он смог не только иммобилизовать 3-ю армию противника, но и заставить его перебросить туда подкрепления, взятые с других фронтов. В своем западном секторе он мог бы идти в наступление одновременно с VI и IV Кавказскими корпусами. Пока 39-я пехотная дивизия и бригада донских пехотинцев удерживала Эрзинджан, ключевую точку всего русского фронта, II Туркестанский корпус мог бы пройти по долине Келкита в Шебинкарахисар, a V Кавказский корпус, поддержанный Черноморским флотом, вышел бы по побережью в Гиресун. После взятия обоих этих городов дорога, соединявшая Гиресун с Шебинкарахисаром, стала бы самым коротким путем снабжения II Туркестанского корпуса. Двум русским армейским корпусам севернее Эрзинджана – около 45 тыс. человек с кавалерией и мощной артиллерией – турки могли противопоставить свои Кавказские дивизии, сформированные в прошлом году. В этих четырех дивизиях насчитывалось около 30 тыс. человек, боевой дух которых был очень низок. Русские войска могли дойти до линии, соединяющей Гиресун с Шебинкарахисаром, уже в июне, и угроза, которую их появление там создавало для Сиваса, могла бы породить панику в Стамбуле, в особенности потому, что русские могли напасть на прибрежные города Самсун, Синоп и Эрели. Русская угроза в этих краях вполне могла бы вынудить турок перебросить сюда дивизии Йилдирима, которые защищали бы Харпут. Кроме того, она помогла бы иммобилизовать 4 дивизии, которые турки держали для обороны своей столицы[315]315
  Мне могут возразить, что для такого крупномасштабного наступления русские линии коммуникаций были непригодны. Однако для трех северных корпусов эта проблема сильно упростилась после того, как дорожная сеть Трапезунд – Гюмюшане – Келкит – Эрзерум перешла в руки армии Юденича. Захват Келкит-Шебин-Герисунского треугольника позволил бы решить проблему снабжения армии и сделал бы линии коммуникаций еще короче.
  Проблема снабжения русского левого стратегического фланга в случае наступления на Мосул и Диярбакыр оказалась бы более сложной. Еще 1 июля 1916 г. был открыт новый участок железной дороги – от Джульфы до Баязета (120 км длиной), а 1 ноября – еще один, длиной 112 км. Конечным пунктом этой дороги стал Каракилисе. Если бы работы продолжались в том же темпе, то к лету 1917 г. дорогу бы довели до Малазгирта (в 120 км от Каракилисе), а потом, возможно, и до Муша (еще 97 км). В конце 1916 г. была пущена в ход ветка, идущая из Баязета через Сувалан в Арнис на берегу озера Ван (180 км). В Арнисе был построен порт, и к лету 1917 г. на озере имелась уже небольшая флотилия пароходов и барж. Все это очень сильно улучшило снабжение IV и VI Кавказских корпусов. Эти дороги и порты сооружались для обслуживания новой передовой базы в районе Гюмгюм – Муш.
  В то же самое время коммуникации VI корпуса в районе озера Урмия считались совсем неплохими. От главной железнодорожной линии Джульфа – Тебриз к озерному порту в Шериф-Хане протянули ветку. Навигация на Урмии была гораздо более оживленной, чем на озере Ван. К концу 1916 г. из порта Хайдарабад (на юго-западном берегу озера Урмия) в Кала-Пассову, расположенную неподалеку от турецкой границы, на дороге в Рувандиз и Мосул, построили узкоколейную железную дорогу. Еще один порт, Гулман-Шане, обслуживал города Урмия и Ушне.


[Закрыть].

Словом, на первом этапе кампании в мае-июле 1917 г. у русского наступления на Рувандиз, Мосул и Диярбакыр имелись все шансы на победу. Следует теперь рассмотреть вопрос, могло ли оно продвинуться дальше на втором этапе, в августе – сентябре. Нет сомнений в том, что это зависело от общей ситуации в Европе и от готовности или, наоборот, отказа Германии оказать помощь своей союзнице – Турции. Это также зависело от способности британских войск совместить свое наступление в Палестине с сухопутными и морскими операциями в Александреттском заливе. Вполне вероятно, что русской Ставке пришлось бы перебросить на Кавказ еще один корпус с Западного фронта, чтобы восполнить потери, которые русская армия должна была понести в ходе первого периода (в мае-июле 1917 г.). Таким корпусом мог бы стать III Кавказский, завоевавший себе громкую славу на Западном фронте.