Текст книги "Книга на третье"

Петр Бормор
Книга на Третье

Книга издаётся в авторской редакции.

© Петр Бормор, 2007

© ООО «Издательство «Лайвбук», 2015

* * * * *

Сказки про людей

добрая-добрая сказка

Жили-были король с королевой, оба молодые и счастливые в браке. У них родилась дочь-принцесса, очаровательный ребенок, и, что показательно, её мать не умерла родами.

На день рождения принцессы король с королевой пригласили всех фей королевства, и про злую колдунью тоже не забыли, и за столом выделили старушке почетное место. Колдунья вдоволь поела-попила, а когда подошла её очередь благословлять принцессу, то умилилась настолько, что сделала ребеночку «козу», сказала «ути-пути!» и одарила не то ясным умом, не то повышенной сексуальной привлекательностью – в общем, чем-то приятным и полезным в хозяйстве.

Когда принцессе исполнилось 16 лет, она победила на конкурсе лучших вышивальщиц королевства. И хотя дважды уколола себе палец, ей за это почти не снизили очков. И уж конечно, она не умерла.

Еще через год к принцессе посватался принц, с которым она давно была знакома по переписке. Он оказался именно таким, каким она его представляла, даже еще лучше. Родители ничего не имели против, принц и принцесса поженились, сняли маленький замок с видом на рощу и поселились там на первое время.

Посреди медового месяца к ним заявился дракон – настоящий, огнедышащий, но довольно мирный. Никого воровать не стал, ничего не спалил, передал принцу приветы от дальних знакомых и посылку с вареньем от бабушки, чмокнул принцессину ручку и улетел восвояси.

Через некоторое время принц удачно устроился принцем в родном королевстве, забрал с собой молодую жену, попрощался с тестем и тещей и отбыл. Принцесса обещала писать почаще и наведываться по праздникам.

Когда король убедился, что всё устроилось наилучшим образом, он взял из потайного ящика заветный ключик и спустился в самое глубокое подземелье замка. Нашел замшелую дверь, повернул ключик в замочной скважине и вошел в открывшийся проход. Там на стене, закованный в тяжелые цепи, с кляпом во рту, висел долгие годы беспомощный Сказочник.

– Ну что? – спросил король. – Понял теперь, как надо сказки писать?

* * * * *

– Эгг, – представился монах, и корчмарь невольно поразился той точности, с которой это имя описывало своего владельца. Больше всего Эгг походил именно на яйцо: не фигурой, и не формой головы – совершенно непонятно, чем, но сомнений никаких не возникало – именно яйцо, и никак иначе. У монаха было дряблое вытянутое лицо, носик пуговкой, тусклые волосы и набрякшие веки под неожиданно тяжелыми, густыми бровями. Брови смотрелись совершенно неуместно на этом лице, корчмарь даже усомнился, не приклеены ли. А из-под бровей горели угольно-черные точечки глаз, от взгляда которых становилось почему-то неуютно. «Да этот малый сам похуже любого демона», – подумал корчмарь.

– Где девочка? – без предисловий поинтересовался Эгг.

– Там, – корчмарь махнул рукой. – Мы её связали, потому как…

– Веди, – оборвал монах и пошел по коридору, не дожидаясь, когда корчмарь, путаясь в извинениях, обгонит его, чтобы указать путь.

– Здесь.

Эгг вошел в комнату следом за корчмарем и пошевелил бровями, точь-в-точь как таракан усиками.

– Угу, – произнес он и замолчал.

Связанная девочка зарычала и принялась извиваться в своих путах.

– Вот, – без особой нужды повторил корчмарь. – Связали.

– И давно она так?

– Второй день уже.

– Есть, пить давали?

– Кусается…

– Пшел вон, – не оборачиваясь, бросил Эгг.

– Чаво? – не понял корчмарь.

– Оставьте нас наедине! – рявкнул Эгг. – И чтоб никто не смел сюда заглядывать! Экзорцизм требует полной сосредоточенности, и если хоть одна сволочь мне помешает…

– Всё понял! – корчмарь поспешно попятился, поддал задом дверь и юркнул в коридор. Эгг защелкнул задвижку.

– Ну, и что мне с тобой делать? – задумчиво протянул он.

Девочка защелкала зубами и тихо завыла. Не обращая внимания на сопротивление, Эгг обхватил её лицо ладонями, прикоснулся губами к покрытому испариной лбу и прошептал «спи, дитя!».

Девочка судорожно дернулась, а затем вытянулась и обмякла. Эгг отпустил её голову и брезгливо отер ладони об одежду. Прошло несколько секунд, и глаза девочки открылись. Взгляд был вполне осмысленным, но очень удивленным.

– Почему?.. – странным, слишком низким для ребенка голосом спросила она. – Её? Не меня?!

– Не обольщайся, – бросил Эгг, доставая из принесенной сумки инвентарь. – Её я усыпил. А тебя собираюсь изгонять. Разница ясна?

– Ясна, – сглотнул демон.

– Девчонка только мешала бы своими трепыханиями, – скучным голосом продолжил Эгг. – Да и о чем мне с ней разговаривать? А с тобой я намерен серьезно поговорить.

– О чем?

– Да так, – Эгг небрежно передернул плечами. – О жизни.

Демон глухо рассмеялся.

– Да что ты знаешь о жизни, монах?

– Почти всё, – спокойно ответил Эгг. Демон запнулся, но тут же продолжил с жаром:

– А о смерти? Знаешь ли ты, что такое – быть мертвым? Лишенным тела, формы… парить в солнечном свете – и не видеть его? Скользить сквозь звуки – и не слышать их? Натыкаться на стены – и проходить их насквозь, даже не заметив, что здесь – стена? Когда нет ничего, кроме пустоты – вокруг, и внутри, и везде… И только присутствие жизни вокруг – неощутимой, недосягаемой, вожделенной…

– И ты не утерпел, – закончил Эгг. – Нашел чужую распахнутую душу и вошел без спроса. А знаешь, что полагается за проникновение со взломом?

– Знаю! – рявкнул демон. – А ты сам, думаешь, утерпел бы? Иметь возможность снова ходить, дышать, чувствовать прохладу воды и жар огня?..

– Угу, – перебил Эгг. – Ты, я полагаю, сполна прочувствовал и то, и другое. Когда полез сперва в омут, а потом в очаг.

– Это не я! – выкрикнул демон. – Это она! Она сопротивлялась! Она хотела убить нас обоих! А я не хочу умирать… снова! Можешь ты это понять?

– Могу.

– Да что ты можешь?..

– Почти всё, – повторил Эгг, и демон осекся.

Эгг неторопливо разложил священные символы, куском мела начертил на полу и стенах каббалистические знаки, зажег несколько свечей и ароматических палочек.

– В твоих действиях нет никакого смысла, – подал голос демон. – Я не чувствую силы в этих знаках.

– Ну и что? – пожал плечами Эгг. – Я и не собирался вкладывать в них какую-то силу. Но нужно же отработать свой заработок! Если я просто прогоню тебя и выйду через пять минут, что люди скажут?

– А как ты собираешься меня… прогонять? – спросил демон, слегка запнувшись. Эгг покосился на тело девочки и понимающе хмыкнул.

– А ты уже пытался выбраться сам? – прищурился он и снова хмыкнул, когда демон виновато отвел глаза. – Ты что, сам не понимал, чем дело кончится? Пол, возраст, даже рост – тут же всё другое! Это тело тебе не по размеру, парень. Две души в такой тесной оболочке – не шутка. А душа – материя тонкая, её рывком не выдернешь… хотя некоторые и пытаются. – Эгг мрачно нахмурился. – Тянут, понимаешь, клещами, на разрыв. И душу калечат, и тело, и сами потом в себя прийти не могут, так и ходят пришибленные…

Он потряс головой и возобновил своё занятие.

– Ты, надо полагать, не тянешь? – насмешливо осведомился демон.

– Я – нет, – отрезал Эгг.

Он подошел к телу девочки, положил ладонь ей на лоб и наклонился над запрокинутым лицом. Взгляд демона впился в угольно-черные бусинки глаз монаха.

– Ты… ты… – прошептал демон, побледнев.

– Я, я, – с легкой усмешкой откликнулся Эгг. – Чтобы поймать вора, нанимают другого вора. А чтобы прогнать демона…

Тело девочки изогнулось дугой и протяжно, отчаянно закричало. Любопытствующие во дворе могли быть довольны.

* * * * *

Наутро Эгг получил свою плату от отца ребенка. Девочка чувствовала себя прекрасно, узнавала всех родных и знакомых, хотя о событиях последних двух дней не помнила совсем ничего. Оно и к лучшему.

Отойдя от города на приличное расстояние, Эгг присел под деревом, развязал котомку и разложил на коленях скромный завтрак.

– Твоё здоровье! – произнес Эгг в пространство, приподняв кусок хлеба.

– А иди ты… – ответил он сам себе.

– Грубо, – кивнул Эгг. – Но я тебя понимаю.

– Мог бы предупредить.

– Мог. Но не захотел.

– Сволочь.

– Хм? – Эгг насмешливо вскинул мохнатую бровь.

– Ну хорошо, пускай не сволочь. Но как тебя прикажешь называть?

– Эгг, – представился Эгг.

– Тьфу! – в сердцах сплюнул он на траву.

– Очень приятно, – как ни в чем не бывало кивнул Эгг. – Не переживай, Тьфу, мне тоже пришлось через это пройти.

– Я не Тьфу!

– Поздно, – хихикнул монах. – Теперь тебя будут звать именно так. Какие же вы, ребята, смешные!

– Сам хорош, – беззлобно откликнулся Эгг.

– И что же мне теперь делать? – потерянным голосом спросил Тьфу.

– Сейчас – ничего, – ответил Эгг.

– Твоя очередь будет в пятницу, – пояснил монах.

– После меня.

– И после меня.

– И меня самого, – добавил монах.

– И это, поверь, гораздо лучше того, что могло бы быть, – закончил Эгг.

* * * * *

– Возрадуйтесь, прекрасная принцесса! – торжественно произнес рыцарь. – Дракон повержен, и теперь ничто не стесняет Вашей свободы.

Мельник недоуменно перевел взгляд с рыцаря на торчащее из стены мельницы копье. Потом обернулся к оруженосцу и шепотом спросил:

– Он у тебя что, с придурью?

– Ну, не то чтобы совсем… – замялся оруженосец.

– Простите, что не могу лично расколдовать Ваше Высочество, – продолжал меж тем рыцарь. – Ибо моё сердце навечно отдано другой даме. Но мой оруженосец достаточно беспринципен, чтобы поцеловать Вас и тем самым разрушить злое колдовство, скрывающее Ваш истинный облик.

– Чего? – выпучил глаза мельник.

– Лучше не спорьте с ним, – быстро предостерег оруженосец. Мельник покосился на меч рыцаря и решил, что спорить действительно не стоит.

– Ладно, целуй, только по-быстрому.

Оруженосец торопливо чмокнул мельника в небритую щеку. Воздух колыхнулся, мельник икнул и грузно осел на пол.

– Как я и предполагал, – умиротворенно кивнул рыцарь и приложился губами к мясистой лапе мельника. – Чары разрушены. Счастливо оставаться, прекрасная принцесса.

– Ась? – переспросил мельник.

– Не спорьте с ним, – напомнил оруженосец.

– Я… ага! – мельник кивнул.

Рыцарь легко выдернул копье из стены мельницы, пришпорил коня и поскакал прочь. Бритвенный тазик на его голове разбрасывал веселые солнечные блики на придорожные кусты. А за рыцарем, на меланхоличном ослике, преданно трусил верный оруженосец, с тонкой диадемой в золотых волосах.

* * * * *

Темный Властелин обернулся на стук и кивнул мне с плохо скрытой досадой.

– Проходи, присаживайся. Я сейчас.

Я прошел в комнату, шуганул черного кота с насиженного кресла и устроился сам, вольготно вытянув ноги. Темный Властелин появился через минуту, на ходу вытирая испачканные в земле руки о передник.

– Ну, рассказывай. Зачем пришел?

Я бросил на стол стопку писем и буклетов. Темный бросил на них косой взгляд и скривился.

– Почему не отдал моему заместителю?

– Отдал, – ответил я. – Большую часть бумаг он подписал, здесь только остаток. Заместитель сказал, что он не уполномочен вести дела между мирами.

– А-а, – понимающе кивнул Темный Властелин. – Ясно. Давай их сюда.

Он быстро просмотрел почту, отложил в сторонку несколько писем, остальное сгреб в мусорное ведро.

– Эти подпишу. А этим передай, чтобы больше не приставали. Мне нет дела до их сомнительных авантюр.

– Я так и говорил, не поверили.

Темный Властелин безразлично пожал плечами, показывая, что его это не касается.

– Ладно, с делами разобрались. А теперь говори, зачем на самом деле пришел.

– Просто так, – улыбнулся я. – Проходил мимо – дай, думаю, загляну. По старой дружбе.

– Не было никакой дружбы, – проворчал Темный Властелин. – У меня нет и не может быть друзей, положение не позволяет.

Говоря так, он между делом открыл бар, достал оттуда темно-зеленую бутыль с черепом на этикетке и разлил по двум бокалам.

– Твоё здоровье, – произнес он, протягивая мне бокал.

– Моё здоровье, – согласился я, и мы выпили.

– Странно, правда? – задумчиво протянул Темный Властелин, вертя бокал в руках. – Пить несуществующее вино с несуществующим собеседником…

– Я существую, – заметил я.

– Спорный вопрос, – ответил Темный Властелин. – С твоей точки зрения оно, возможно, так и есть. Но ты же не маленький, сам всё понимаешь.

– Понимаю, – согласился я.

– А теперь рассказывай, зачем пришел. На самом деле.

– Да честное слово, просто так! – я развел руками. – Захотелось поболтать.

– О чем?

– Да так, о всяком.

– А точнее?

– Ну вот, например, – я сделал вид, что задумался. – Зачем ты отошел от дел?

– Кто тебе сказал такую чушь? – возмутился Темный Властелин. – Это же страшная тайна!

– Конечно, – кивнул я. – Но те, кому надо – знают. Так всё-таки, почему?

Темный Властелин не спеша убрал вино и бокалы на место и повернулся ко мне.

– Потому что я свободная личность, вот почему.

Я не выдержал и рассмеялся. Темный Властелин невозмутимо подождал, пока я успокоюсь и продолжил:

– Вы меня сделали слишком умным. Совершенно непонятно, зачем. Вероятно, по присущей вам инерции мышления: самый главный должен быть круче всех. Но разума, даже искусственного, не бывает без свободы. Это же элементарно. А какая у меня была свобода? Даже мои миньоны не так ограничены в своих действиях, как я! Ну я и поступил, как счел нужным: купил себе простенького бота-заместителя, усадил на своё место, и удалился на покой. Ты же его видел – правда, роскошный бот? Он страшными глазами сверкает, он страшными зубами стучит, и у него это получается гораздо лучше, чем у меня. А больше ничего и не требуется.

– А как же твоя неуёмная жажда власти и насилия? – спросил я.

– А, ты об этом? – рассмеялся Темный Властелин. – Они никуда не делись, всё при мне. Просто, понимаешь… Вот вы вложили в меня такие понятия, как кровь, смерть, власть и прочие прелести. Перевели в двоичный код и намертво впечатали в таблицу предпочтений. И теперь любое новое понятие и явление проходит через этот фильтр: насколько оно соответствует коду, нравится мне или нет. Всё что угодно можно представить в двоичном виде. Я не люблю яблоки и обожаю картошку. На 90 % люблю красный цвет и всего на 30 % – сиреневый. Очень просто, да?

– Ну, и к чему ты мне это говоришь?

– А вот к чему, – Темный Властелин сделал неопределенный жест рукой. – Представь себе, сижу это я на троне и всем сердцем желаю крови. Крови, власти, денег, скрежета зубовного и стенания народного. Представил? А теперь скажи мне – почему я этого желаю? Вернее, не так – скажи, этого желаю я сам или вот вы? Которые меня таким сделали и теперь вынуждаете хотеть того, чего вам надобно?

– Нуу… – замялся я. – Ты как-то странно ставишь вопрос.

– Единственно верным способом, – отрезал Темный Властелин. – Я не желаю желать по чьей-то указке. Да, я люблю кровь. Да, мне плохо без власти. Но с этим я как-нибудь справлюсь. Сам.

– Понимаю, – сказал я, потому что действительно понимал.

– И вот еще, – хихикнул Темный Властелин. – Я долго искал, но всё-таки нашел! Ту самую вещь, которая однозначно проходит через мой фильтр предпочтений на все 100 %, но изначально явно не предусмотрена. Так что теперь у меня есть достойное занятие, которое мне к тому же нравится.

– И что же это?

– Кактусы, – ответил Темный Властелин. – Я развожу кактусы. Я без ума от кактусов! Я их обожаю!

– И это всё? – не поверил я. – Вот эта кактусовая ферма – предел твоих амбиций?

– Нет, Диабло меня подери! – рявкнул Темный Властелин. – Я хочу много, очень много кактусов! Всю землю покрыть кактусами, весь этот мир! Чтобы они были повсюду! Кажется, мне теперь полагается зловеще засмеяться? Ха! Ха-ха-ха!

И Темный Властелин, запрокинув голову, вполне натурально захохотал.

* * * * *

– Папа, – сказал Принц, – смотри, что я нашел на чердаке!

Он положил на стол кусок холста, развернул и пригладил руками.

– Ну как, хороша?

– Нашел, стало быть… – поджал губы Король. – Ну, и что теперь?

– Она мне нравится, – сообщил Принц, кивая на изображение девушки. – И я хотел бы знать, где находится оригинал.

– Да зачем тебе это?

– Я её хочу, – ответил Принц, понизив голос, и нервно облизнул губы. – С тех пор, как я увидел этот портрет, я ночей не сплю, всё думаю, мечтаю…

– И о чем же ты мечтаешь?

– Папа! Ну ты прямо как маленький, такие вопросы задаешь. О чем, о чем… непонятно, что ли?

– Понятно. Значит, она тебе так понравилась…

– Она прекрасна! – выдохнул Принц, но тут же насторожился и посмотрел на отца с подозрением. – Только не говори мне, что портрет был написан давно, и оригинала давно уже не существует!

– Существует, конечно, – пожал плечами Король. – Что ей сделается, она же бессмертна. И всё так же прекрасна, так что можешь не волноваться по этому поводу. Вот только…

– Что?

– Как ты её собираешься добыть? Её ведь охраняют многочисленные стражи, и ловушек там тоже знаешь сколько! Я вот, помнится, пытался…

– Папа! Я же не спрашиваю тебя, как организовать похищение. Если бы ты знал, то уже сам бы давно всё провернул. Я только хочу выяснить, где она находится – уж это-то ты должен знать!

– Но, сынок, послушай старого отца! Это опасно, это, в конце концов, просто безрассудно!..

– Папа! Короче. Мне нравится этот портрет. Где оригинал?

– В Лувре, – неохотно признался Король. – Париж. Франция.

* * * * *

Шла по лесу бедная слепая странница и наткнулась на старую убогую лачугу. Пустил её хозяин переночевать, рассказала ему слепая о своей нелегкой доле, а хозяин смотрит – гостья и умница, и красавица, чего ж ей одной мыкаться? А что слепая, так это даже хорошо – не видит она его, косого, хромого да горбатого; ей что урод, что красавец – всё едино.

Словом, сжалился над убогой, вызвался ей в верные спутники. С тех пор и ходит Лихо Одноглазое у Слепого Счастья поводырем.

* * * * *

– Я провел свою жизнь в смирении и молитве, – сказал епископ. – Я был праведным и богобоязненным, нес людям свет истинной веры, просвещал и наставлял их, вёл за собой…

– Минуточку, – перебил ангел. – А вот тут у меня написано, что ты подвергал гонениям, сжигал на кострах, отсылал в рудники и на плантации, отбирал имущество, отлучал от церкви, накладывал непосильные налоги…

– Да-да, так всё и было! – охотно подтвердил епископ.

– И после этого ты утверждаешь, что действовал на благо людям?!

– Э-э, так ведь тут вся тонкость в том, кого можно считать людьми, а кого нет!

* * * * *

– Это я, сосед, – гном привстал на цыпочки, чтобы его было лучше видно в глазок. – Открой.

Эльф откинул цепочку, впустил гнома в прихожую и спрятал кинжал в ножны.

– Ну, здравствуй.

Гном покосился на кинжал.

– Осторожничаешь?

– Да уж приходится. А тебе самому не страшно ко мне приходить?

– Да я же по делу.

– А-а… Тогда ладно. И что же у тебя за дело?

Гном замялся.

– Да ведь вот… понимаешь. Ордер у меня.

– Ордер? – приподнял брови эльф.

– Угу. Вот, – гном протянул листок. – На твой дом и на всё недвижимое имущество.

– Я-асно, – протянул эльф и потеребил себя за кончики ушей. – Ну что ж… я даже рад, если так. По крайней мере, мой дом и сад достанутся тебе.

– Ну, сад-то вряд ли, – криво усмехнулся гном. – Деревья придется вырубить. Сам знаешь, нам, гномам, эти ваши эльфийские привязанности чужды.

– Знаю, – кивнул эльф. – И яблоки вы тоже не любите.

– Любим, – вздохнул гном. – А яблони – нет. Придется вырубить. Зачем мне лишние проблемы?

– Абсолютно незачем, – согласился эльф. – Чаю хочешь?

– Хочу, – кивнул гном.

– Пойдем.

Они прошли на кухню, эльф распахнул окна в сад и сел вполоборота, чтобы видеть цветущие яблони. Гном привычно нашел в буфете две чашки и баночку с вареньем, поставил чайник на плиту и присел на табуретку рядом с эльфом.

– Скучно будет без тебя, сосед, – нарушил он повисшее молчание.

– Ничего, – ответил эльф. – Я тебе гарантирую, что в ближайшее время вам тут скучно не будет.

– Ну… жаль, что так получилось. Ты уж извини…

– Да брось, ты ни в чем не виноват.

– Если бы от меня что-то зависело, – пожал плечами гном. – А так… Сам-то я против вас ничего не имею, ты не думай! И не только я. Только что мы можем-то? Всё равно всё будет, как Совет Бородатых решит. А у эльфов, сам знаешь, борода не растет.

Эльф молча кивнул. Гном посопел в бороду, сполз с табуретки и разлил чай по чашкам. Одну сунул эльфу, из второй отхлебнул сам.

– Это всё молодежь бузит, – сказал он. – Мы-то с тобой вместе воевали, а они что, они гари не нюхали. Дети, что они понимают…

– Дети всё понимают, – перебил эльф. – И гораздо лучше, чем ты думаешь.

– Нуу… может быть.

Гном обвел кухню взглядом.

– Вообще-то… да. Где-то как-то всё правильно. Обидно стало за гномью самобытность. Речь вокруг эльфийская, музыка эльфийская, товары эльфийские. Гордость взыграла.

– Взыграла, – согласился эльф. – Вон вы какие теперь гордые, даже Храм Света порушили!

– Меня там не было! – вскинул бороду гном. – И вообще… ну, порушили, и что? У вас там и так своих храмов полно, а нам теперь ваш Свет ни к чему. Мы же вроде как Темная раса.

– И Свет вам ни к чему, и песни наши, и деревья. Мы же оккупанты, правильно?

– Да. То есть нет. То есть…

– Да ладно тебе, не выкручивайся. Скажи еще, что я неправ.

– Прав, – скривился гном. – Оккупанты вы и есть. Вы же нас за бороду держите! Кругом всё эльфийское, плюнуть нельзя, чтобы в эльфа не попасть! И цены вы диктуете, и политику – тоже вы, и производство всё ваше. Хлеб – ваш, ткани – ваши, даже пиво – и то эльфийское!

– Другими словами, мы вас поим, кормим и одеваем, – подытожил эльф.

Гном запнулся.

– Ничего, – проворчал он наконец. – И без вас не пропадем. Будем железом торговать, авось, с голоду не сдохнем. У орков тоже пиво неплохое.

– Неплохое, – согласился эльф. – Только захотят ли они делиться с вами своим пивом?

– Если мы перейдем на сторону Тьмы? Конечно, захотят!

Эльф осторожно отпил из чашки и задумчиво дернул кончиками ушей.

– Значит, вы теперь присоединитесь к Тёмным? Повелителям Драконов? К тем самым, против кого мы вместе воевали?

– Они нас простят, – уверенно произнес гном. – В конце концов, драконы – наши дальние родственники. И живут в пещерах, и золото любят. Да и мы тоже всегда как-то больше под землей, чем на солнце.

– Ну-у… – неуверенно протянул эльф. – Будем надеяться, что ты прав. В таком случае, можно только пожелать вам успеха.

Гном неловко поерзал.

– Так я пойду?

– Угу. Иди. И так уже соседи напротив косятся, что ты со мной так долго разговариваешь, да еще и чаи пьешь.

Гном быстро сунул недопитую чашку в мойку.

– Бывай, сосед.

– Пока.

Гном переступил с ноги на ногу.

– А мебель-то когда можно заносить? В смысле, ты скоро съезжаешь, или только завтра?

– Вечером, – ответил эльф, глядя в сад и задумчиво поигрывая зажигалкой. – Мне еще надо собрать вещи.

* * * * *

Жил-был один мельник, и было у него три сына, осёл и кот. Жил мельник, жил, и всё никак не помирал.

Наконец пришел к нему старший сын, поклонился и сказал:

– Надоело мне, батя, жить за твой счёт. Негоже это. Хочу отделиться, открыть собственное дело. Так что давай, выметайся с мельницы, она теперь моя.

Отец не стал спорить, оставил мельницу старшему сыну, сел на осла, рядом с собой посадил кота и пошел с двумя оставшимися сыновьями, куда глаза глядят. Шли они, шли, и вот на привале обратился к мельнику средний сын:

– Отец, мне, право, неловко быть Вам обузой, задерживать в пути. В общем, я забираю осла.

Сел на осла и уехал.

Пошел мельник дальше. Кот на плече сидит, сын рядом идёт.

– Знаешь что, папа… – говорит сын.

Мельник молча протянул сыну кота.

– Да пошёл ты со своим котом! – бросил сын, развернулся и потопал в сторону. А отец пошёл со своим котом.

Остановились на берегу реки. Посмотрел кот на мельника да и говорит:

– Не горюй, хозяин. Ты только раздобудь мне пару сапог, а там уж…

Не дослушал мельник, скинул сапоги, сунул их в лапы коту и побрел дальше один. Выбрал омут поглубже, бултых – и утонул. И никому ничего после себя не завещал, гроша ломаного не оставил. Вот такой это был скверный, жадный человек!

* * * * *

Однажды некий мастер стрельбы из лука узнал, что в соседней провинции живёт мальчик, владеющий великим искусством. И действительно, когда он пришел в гости к этому мальчику, то увидел, что все стены разрисованы мишенями: демонами, духами, драконами – и в сердце каждой мишени торчит стрела.

– Удивительно! – воскликнул мастер лука. – Это действительно великое искусство!

– Хочешь, я и тебя научу? – спросил мальчик, улыбаясь. – Всё очень просто, я стреляю в стену, а потом рисую мишень.

Мастер сплюнул, выругался и пошел восвояси. Он ничего не понял.

Мальчик не был великим стрелком. Он был великим художником.

* * * * *

В город пришел пророк и возвестил о Конце Света. Люди пришли в страшное возбуждение, целые толпы повалили в храмы, все принялись просить друг у друга прощения и замаливать грехи, богатые – срочно раздавать рубашки бедным, пьяницы – выливать вино в реку, блудницы – уходить косяками в монастырь… Только один жадный торговец не присоединился ко всеобщему энтузиазму. Он вышел на крыльцо своего магазина и повесил на дверь табличку: «Распродажа по случаю Конца Сезона».

– Нечестивый! – закричал ему кто-то из толпы. – Даже в такую минуту ты думаешь лишь о наживе!

– Я не хочу лицемерить, – спокойно отозвался торговец. – Перед лицом смерти я – такой, какой есть.

* * * * *

– Папа, а почему мальчишки во дворе говорят, будто Деда Мороза не существует?

– Сынок… – сказал отец, усаживая сына себе на колени, – ты уже большой мальчик, и, думаю, настало время признаться тебе… Видишь ли, этот старик с бородой, который каждый год приносил тебе подарки… так вот, это на самом деле был я.

– Папа! – воскликнул восторженно мальчик. – Папка! Я так и знал! Спасибо, папка, за то, что ты есть! Вот только… – он задумчиво нахмурил бровки, – я всё-таки не понимаю, как ты умудряешься навестить за одну ночь двести миллионов детей?

* * * * *

– Я три тысячи лет ждал этого момента! – воскликнул осчастливленный джинн. – Но все мои хозяева, едва им в руки попадала лампа, начинали её тереть и желать чего-нибудь только для себя – и ни один так и не собрался меня освободить. Но теперь – о, спасибо тебе, Аладдин! – я, наконец, сам себе хозяин!

– Это замечательно, – сказал Аладдин. – Но я всё-таки не понимаю, почему ты три тысячи лет ждал, пока придёт такой идиот как я, а не потёр лампу сам?

* * * * *

– Чистосердечное признание облегчит Вашу вину.

– Признание? Ну хорошо. Гражданин судья, я Вас люблю!

* * * * *

– Ты не сможешь меня убить, Иванушка, я – Бессме… Ну что, убедился, дура… Я же говорил, ничего у тебя не… Да хватит уже… Кому говорю, положи кува… Ай, по голове не на… Ну не выйдет у тебя, сколь… Да сколько ж мо… Больно же, в конце кон… Вот пристал… Уйди, прати… Да забирай ты уже свою царе… Ну всё, сдаюсь, сда… Кто-нибудь, уберите этого манья..!

* * * * *

Шестнадцатое марта, Россия, Пулковская Обсерватория.

Младший астроном Шура обнаружил новое небесное тело – довольно крупный астероид, примерно в шести световых часах от Земли. После обычной в таких случаях регистрации в сторону астероида был послан узконаправленный мощный радиосигнал – дабы по его отражению сделать выводы о природе небесного тела, ну и вообще, для порядка. Один короткий сигнал, через небольшой интервал – два, потом три, четыре и пять.

17 марта, США Обсерватория Хаббла.

Через 12 часов, когда Земля повернулась на 180 градусов, отраженный сигнал вернулся обратно, его поймал российский спутник и передал данные куда надо. Однако спутник был не единственным, кто поймал сигнал.

Большой американский телескоп обнаружил в шести световых часах от Земли новое небесное тело, посылающее простое кодированное сообщение – судя по всему, позывные. Поднялась небольшая, вполне объяснимая суматоха, и через час было решено послать ответный сигнал – ничего информативного, только чтобы показать, что связь установлена.

17 марта, Россия.

Младший астроном Шура фиксирует странные позывные, идущие от нового астероида: 5, 4, 3, 2, 1. Поскольку сам он ничего подобного не посылал, то немедленно связывается с начальством и делится своим открытием. Поднимается некоторая буза, в результате которой в сторону астероида отправляется новое кодированное сообщение – чтобы проверить, не показалось ли.

18 марта, США.

Со стороны астероида приходит ни много ни мало – ряд простых чисел от 1 до 19. Суматоха становится организованной.

18 марта, Россия.

Получена гармоническая раскладка чисел. Сомнений в искусственном происхождении сигнала больше нет, и переговоры выходят на новый уровень. Составлен простейший код, интуитивно понятный любому разумному существу, и передан на астероид.

19 марта, США

В течение суток лучшие шифровальщики ломают голову над содержанием нового странного послания. Наконец кто-то догадывается, что это всего лишь запись теоремы Пифагора, выраженная при помощи двоичных координат. В ответ посылается аналогично закодированная теорема Ферма.

12 мая.

Связь установлена, найден общий язык. Американские астрономы вычисляют район, откуда приблизительно мог прибыть корабль пришельцев и посылают запрос, верны ли их догадки. Российские ученые получают карту созвездия Персея, одна из звезд обведена кружочком, от неё идёт пунктир к Солнцу.

«Можете звать меня Том»

«Можете звать меня Алекс»

«Мы желаем только мира, демократии и взаимовыгодного сотрудничества»

«Мы тоже за мир и за культурный обмен между народами»

«Мы достигли больших успехов в генной инженерии, клонировании и ядерной физике. А что есть у вас?»

«У нас – геронтология, квантовая механика и нанотехнологии. Будем меняться?»

«Если хотите, мы можем встретиться через два месяца в точке Лагранжа между Землей и Луной»

«Это звучит неплохо, мы постараемся прибыть вовремя.»

13 августа астероид и два корабля приближаются к точке Лагранжа.

Российский экипаж: «Эй, америкосы! А вы что тут забыли?»

Американский экипаж: «Раша гоу хоум!»

Астероид проходит через точку встречи и спокойно следует дальше.

«Вы!»

«Вы!»

«Да вы сами…»

«От таких слышим!»

«Тьфу на вас!»

«Да пошли вы!..»

«Том, Алекс, спасибо за представление, нам очень понравилось. Згфф.»

белый шум

– Ну что? – спросил Старший Астроном.

– Расшифровал… – уныло ответил Младший.

– Что, правда?!

– Угу. По большей части. Только мне кажется, не стоит это показывать Президенту.

– Уже интересно. Ну, покажи. Тьфу, ну и почерк у тебя! Читай сам.

– Ну хорошо, – вздохнул Младший, поправил очки и стал читать:

«Шестой космический канал снова с вами… Бжук Интергалактик – наш свободный выбор!»

– Что?.. – опешил Старший Астроном.

– Бжук. Интергалактик. Читать дальше?

– Читай, – кивнул Старший.

«Опытный ректилопрактик с дипломом удлинит ваш… Лучший курорт Галактики… Цнасск, и этим всё сказано! Ждём тебя, прохладные и липкие… сделает ваши тентакли гибкими и блестящими… Все на нерест! Пришло время сказать „тс!“ Кранчмамаки любят все. Сепульки оптом и в розницу…»