Текст книги "Похищение Бет"

Глава 50

Следуя инструкциям Эбби, Саймон припарковался в конце тупикового переулка, куда свернули Сара и Кейси. Солнце поднималось на небо неторопливо, и утренний воздух был прохладным. Машина стояла, погрузившись в легкую пелену тонкого серого тумана.

Эбби сидела молча и нервно покусывала ноготь, полностью сконцентрировавшись на короткой улочке. Она не проронила ни слова со времени его прихода. Хотя в душе, видимо, психовала, что он так задержался.

Саймон прислонился к рулевому колесу и подавил зевок, стараясь не вдумываться в то, что он здесь делает. Он не выспался – последствия того, что всю ночь в его голове крутились мысли о том, на что он согласился. Если девочка, которую он увидит, будет не Бет, что тогда? Действительно ли Эбби прекратит свои бесплодные поиски? Вправе ли он вообще говорить, чтобы она остановилась? А если это приведет к тому, что Эбби полностью поставит крест на своей жизни? Если подумать, эти поиски, которым не видно конца, были для нее серьезным поводом каждый день вставать с постели. Саймон был не настолько наивен, чтобы полагать, что она сможет сдвинуться с места и двигаться дальше только потому, что он ей так сказал. Начать с того места, на котором остановилась, пойти на работу, вернуться к нормальной жизни. Она любила свою работу и не могла дождаться, когда выйдет из отпуска по уходу за ребенком. Но это было тогда. С тех пор, казалось, прошла целая жизнь. Эбби уже совсем другой человек, да и как она могла остаться прежней? Может быть, он ведет себя просто эгоистично, пытаясь заставить Эбби вернуться к той жизни, которую считает нормальной по своим меркам?

Однако еще более пугающей выглядела возможность того, что эта маленькая девочка и на самом деле была их Бет. Что тогда? Как они это докажут? Если он согласится с Эбби, но при этом они все равно будут не в состоянии вернуть дочь, что станет с Эбби?

Да и как, интересно, он сможет это определить? Он не понимал, как Эбби может быть настолько уверена в том, что узнала свою дочку. В последний раз они видели Бет, когда она была совсем крохотной, ей не было и года. Возможно ли узнать ее через пять лет? Саймон опасался, что недостаток у него интуиции может привести к серьезным последствиям. Если он не будет уверен, что сказать – «да» или «нет»? Его решение может означать, что либо они с Эбби отвернутся и уйдут от собственной дочери, либо поломают семью других людей.

Чего он хочет на самом деле, чего ждет от сегодняшнего дня?

Эбби заерзала на сиденье, и это оторвало Саймона от размышлений. Туман рассеивался, из-за облаков выглянуло солнце. С другой улицы, чуть дальше по дороге, появилась группа женщин с толпой шумных детей. Эбби подалась вперед, высматривая среди них Сару и Кейси. Саймон следил за ней и по внезапно поникшим плечам понял все, что хотел узнать.

Он опустил со своей стороны стекло, снял куртку и принялся усаживаться поудобнее, когда глаза Эбби округлились, она подалась вперед и прошептала:

– Это они.

Саймон выпрямился, прослеживая ее взгляд. Из тупика на главную дорогу неторопливо выходила молодая блондинка, держа за руку маленькую темноволосую девочку. Девочка бежала вприпрыжку и с улыбкой снизу вверх заглядывала в лицо женщины. Саймон украдкой взглянул на Эбби. По ее щеке катилась слеза. Он снова посмотрел на женщину с девочкой, которые были уже в конце улицы.

Не говоря ни слова, Саймон открыл дверцу и вышел. Эбби тоже открыла дверь и вопросительно взглянула на него.

– Я не могу ее толком рассмотреть, – сказал он. – Пройдусь за ними. Подожди меня здесь.

– Нет! Я тоже хочу пойти.

– Тебе нельзя, – сказал он, не отрывая глаз от Кейси. – Если они нас заметят, тебя арестуют. Жди здесь. Я тебе позвоню.

Прежде чем Эбби успела что-то возразить, Саймон перешел на противоположную сторону улицы и последовал за Сарой и Кейси.

Саймон не заметил, как Эбби подошла и села на скамейку рядом с ним. Он не отрываясь смотрел, как Кейси кружится на карусели, но лицо ее из-за расстояния и постоянного движения выглядело смазанным. Эбби взяла его за руку, но он даже не взглянул на нее. Он был заворожен видом этой маленькой девочки.

Эбби обхватила его голову ладонями и повернула к себе. Она вытерла слезинку на его щеке – он даже не заметил, когда она успела сорваться, – и слабо улыбнулась.

– Итак?

Саймон вспомнил все, о чем думал прошлой ночью. Он был осторожен и решения принимал головой, а не сердцем. И все же он, как только увидел эту маленькую девочку, все понял. Он твердо знал, что смотрит на дочь, которую забрали у него пять лет назад.

Саймон посмотрел Эбби в глаза. Губы его приоткрылись, и он ответил:

– Я не знаю.

Руки Эбби упали.

– Что?!

Саймон снова посмотрел на Кейси, которая в этот момент соскочила с карусели. Она продолжила кружиться и, несколько раз повернувшись, с хохотом упала на помост. В памяти вспыхнуло воспоминание, как Эбби как-то напилась дешевого сидра. Он инстинктивно дернулся, чтобы поднять ребенка, но тут подошла Сара и поставила ее на ноги. Сердце Саймона закололо, как никогда в жизни.

Он обернулся к Эбби, и слова застряли у него в горле.

– Да, – с трудом выдавил он. – Да.

Трясущимися руками Эбби погладила его по волосам. Сквозь слезы, словно лучи солнца через залитое дождем оконное стекло, пробилась слабая улыбка. Саймон обнял ее и впервые за долгое время почувствовал, что все будет хорошо.

Эбби отстранилась от него и, отвернувшись, нагнулась, делая вид, что завязывает шнурок на ботинке. Саймон поднял глаза и увидел, что Сара и Кейси направляются в их сторону. Как ни старался, он не мог оторвать взгляда от Кейси. Выхватив из кармана телефон, он сделал снимок, когда она повернулась к ним лицом. Сара в этот момент смотрела на пруд с лебедями и утками, беззаботно плававшими в грязноватой воде, дергая девочку за руку, чтобы та обернулась и посмотрела на них.

Когда они прошли мимо, Эбби повернулась к Саймону и заметила фотографию Кейси в его телефоне. Взяв мобильный, она поднесла его поближе к глазам.

Эбби и Саймон, держась за руки, шли по противоположному берегу пруда. Они старались держаться позади, но Сара ни разу не взглянула в их сторону, а Кейси была слишком занята тем, чтобы накормить хлебными крошками всех уточек одинаково, и не замечала, что находится в центре их внимания.

Вдруг Сара остановилась, похлопала себя по карману джинсов и, вынув телефон, поднесла его к уху. После короткого разговора она отключилась и крикнула Кейси, чтобы та шла за ней. Девочка задумчиво переводила глаза с няни на уток, собравшихся у берега. Приняв решение, она разломила хлеб на четыре части и швырнула их в воду, радостно рассмеявшись, когда утки наперегонки ринулись за лакомством.

Сара и Кейси направились к автостоянке. Эбби и Саймон поспешили следом, чтобы не потерять их из виду. Когда они достигли парковки, туда как раз въехал черный «рэндж ровер», и Кейси помахала рукой кому-то в машине. Эбби и Саймон остались у ворот, стараясь затеряться среди входящих и выходящих людей.

Сара подтолкнула Кейси к машине, но тут дверца со стороны водителя открылась, и появилась высокая рыжеволосая женщина. Она обошла машину и, подойдя к Кейси, нагнулась, чтобы обнять ее. Девочка тут же затараторила – наверное, торопилась рассказать об утках, лебедях и карусели. Женщина улыбнулась и выпрямилась.

– Это, должно быть, она и есть, – сказала Эбби.

Саймон оторвал глаза от Кейси и растерянно посмотрел на нее.

– Что?

Проследив за взглядом Эбби, он заметил, что она больше не смотрит на девочку, полностью сосредоточившись на рыжеволосой незнакомке. Кейси уже устроилась сзади, а обе женщины уселись впереди, когда Эбби вдруг направилась в их сторону. Саймон схватил ее за воротник рубашки.

– Стоять! – прошептал он.

– Я хочу с ней поговорить, – настаивала Эбби, пытаясь вырваться.

– Эбби, погоди, – сказал Саймон, не отрывая взгляда от женщины за рулем.

Эбби обернулась и вопросительно уставилась на него.

– Что такое? – спросила она.

– Эта женщина, – медленно протянул он. – Я ее знаю.

Глава 51

Прежде чем сесть в машину, Гарднер бросил еще один, последний взгляд на квартиру Маркуса Дейвиса. Он уже второй раз беседовал с отцом Челси, и теперь тот понравился ему еще меньше, чем во время первой встречи. Джил Хофман была твердо уверена, что он не уводил ее дочь, но исключительно из тех соображений, что они не видели его уже четыре года и ему было на них в высшей степени наплевать. «Зачем бы она ему вдруг понадобилась?» – спросила она у Гарднера.

Действительно, зачем бы она ему понадобилась?

Эти слова задели детектива. Зачем отцу мог понадобиться собственный ребенок? Он был уверен, что Джил имела в виду совсем другое, но фраза прозвучала так, будто Челси была домашним животным или какой-то ненужной вещью. Однако отношение к ней Дейвиса было во многом именно таким, как описывала его Джил. Собственная дочь его абсолютно не интересовала. В первый раз, когда полиция к нему приехала, он даже не знал, что она пропала, но все равно не похоже было, что, узнав об этом, он потерял сон. У него ее определенно не было и быть не могло. У него не было денег даже на то, чтобы обеспечить себя, так зачем же ему ребенок, который высасывал бы последние средства, которые у него были? Гарднер покидал квартиру Дейвиса в твердой уверенности, что тот невиновен, – по крайней мере, невиновен в этом похищении. Этот человек в принципе не мог никого похитить, потому что для этого ему потребовалось бы пошевелить своей единственной извилиной и поднять задницу с дивана.

За все время, пока они были здесь, констебль Хэррингтон не произнес ни слова. Он так и простоял в дверях, с отвращением оглядывая обшарпанную комнату. Гарднер хотел взять с собой Лоутон. Он пытался натаскивать ее, готовя к экзаменам на детектива, старался, чтобы она набиралась опыта везде, где это только возможно. И хотя он не сомневался в том, что она умная и ответственная девушка, Лоутон по-прежнему явно не хватало уверенности в себе. Она с удовольствием продолжала стучаться во все двери и расспрашивать стариков, что они видели, выслушивая за это рассказы об их долгой жизни. Он знал, что она способна на большее. Она могла заняться чем-то более масштабным, Маркусом Дейвисом например. Он был уверен, что она бы справилась. Она просто сама еще этого не знала. Вот он и работал с Хэррингтоном, который и так был уже достаточно неплохим детективом, успевшим продуктивно поработать по этому делу. Но Гарднеру он не нравился. Причем он не мог объяснить, почему именно. Просто не нравился – и все.

Хотя они ехали по не самому благополучному району, мимо магазинов с витринами, заколоченными досками, Хэррингтон опустил стекло своего окна. Гарднер все-таки предпочел бы подождать, пока они выедут на главную улицу: меньше шансов, что какой-нибудь мальчишка швырнет в окно камнем.

– Думаю, после этого нужно принять душ. Минимум дважды, – сказал Хэррингтон, уткнувшись носом в воротник рубашки и принюхиваясь. – Господи, возможно, ребенок там…

Гарднер взглянул на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Возможно, именно поэтому там такой жуткий запах. Из-за разлагающегося трупа ребенка, – ухмыльнувшись, заявил Хэррингтон. – А что, – со смехом продолжил он, – пошутить нельзя?

– Очень смешно, – ответил Гарднер, сворачивая на главную улицу и только теперь открывая окно.

– И что теперь? – спросил Хэррингтон.

– Я хочу еще раз поговорить с ее матерью. А ты постарайся связаться с Лоутон. И передай, чтобы она дождалась меня в участке.

– Лоутон… – протянул Хэррингтон. – Знаешь, я думаю, она до сих пор девственница.

Гарднер с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.

– Понимаешь, просто она так выглядит… Это заметно.

– Думаю, это может быть расценено как сексуальное домогательство, – заявил Гарднер.

– Только не в том случае, если она об этом не догадывается, – ухмыльнулся Хэррингтон.

Гарднер выразительно посмотрел на него.

– Вот блин! – спохватился тот. – Ты же не… Или да?

– Нет. Я – нет, – сказал Гарднер.

– Неудобно получилось. – Хэррингтон на несколько чудесных минут замолчал. – А как насчет той блондинки?

– Какой еще блондинки? – спросил Гарднер, перебирая в голове женщин, с которыми они работают.

– Ну той, писательницы. Джен.

Гарднер повернулся к Хэррингтону и уставился на него.

– А что насчет той блондинки?

– Ну, если ты там еще не отметился, она очень даже готова. Я думал, что у меня есть шанс, но только пока не вошел ты. Ох, шалун… Она даже дала мне свой номер телефона. Впрочем, о вкусах не спорят.

– Да о чем ты говоришь? – возмутился Гарднер, хотя, честно говоря, и сам это уже замечал. При каждой встрече она минимум раз к нему прикасалась… Впрочем, Гарднер не был уверен, что все это направлено лично на него. У него сложилось впечатление, что для Джен вообще тактильный контакт важен и очень приятен – и это мягко сказано.

– Да брось, – продолжал Хэррингтон. – Ты не мог не заметить.

Гарднер только пожал плечами.

– Или тебя интересует та брюнетка?

– Эбби? – спросил Гарднер. – Я думаю, вот это совершенно неуместно, ты так не считаешь?

Хэррингтон откинулся на спинку сиденья и потянулся.

– Сердцу не прикажешь. По крайней мере, в отношении члена это абсолютно справедливо, – заявил он и похабно ухмыльнулся.

Глава 52

Они смотрели вслед отъезжающему автомобилю. Потом Саймон отвел Эбби обратно в парк и усадил на ближайшую свободную скамейку.

– Кто она такая? – спросила Эбби.

Саймон некоторое время смотрел в землю, не в состоянии говорить, да и не зная толком, что сказать. Он узнал эту женщину, но никак не мог сообразить, кто она и откуда он ее знает. Что-то в ней вызывало у него странное тревожное чувство. И дело не только в том, что она выдавала себя за мать Бет. Саймон чувствовал, что должен ее знать, что она играла какую-то важную роль, но вот какую именно, он вспомнить не мог.

– Саймон, кто она? – снова начала Эбби, поворачивая его к себе, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Я не знаю, – ответил он, неловко пытаясь выудить сигарету из пачки. – Я узнал ее, но не могу сообразить, откуда ее знаю. – Он закрыл глаза и потер виски. – Боже мой! – простонал он. – И все-таки я ее знаю.

Заметив на лице Эбби страх и тревогу, Саймон обнял ее за плечо. Ему хотелось сказать что-то утешительное, какие-то пусть даже ничего не значащие, наивные слова, лишь бы не молчать. Но он не мог. Эбби с самого начала была права. И ее действия стоили достигнутого результата. Еще какой-то час назад, сидя здесь, возле детской площадки, он позволил себе думать, что все будет хорошо. Они во всем разберутся, Бет вернется, и они заживут счастливо все вместе. Но теперь это ощущение полностью испарилось, осталась лишь непробиваемая, холодная правда, заключавшаяся в том, что на самом деле они ни на шаг не приблизились к тому, чтобы получить свою дочь назад. Тот факт, что они ее видели, ничего не значит. У них нет доказательств, нет ничего, с чем можно было бы обратиться в полицию. Наоборот, для них все стало только еще хуже. Теперь Бет была рядом, прямо у них перед глазами, но при этом вне досягаемости. Но что-то он наверняка смог бы сделать, если бы только вспомнил, кто эта женщина.

Эбби ковыряла вилкой купленную навынос еду из ресторана, но за двадцать минут так ничего и не положила в рот. Саймону удалось что-то съесть, но она заметила, что и ему это дается с большим трудом. В голове роились противоречивые мысли. С одной стороны, Эбби переполняла радость, что Саймон согласен с ней. Она не сходит с ума. Наконец-то их дочь находится в пределах досягаемости. С другой стороны, она понимала, что все не так просто. Каким образом она собирается вернуть Бет? Что будет чувствовать по отношению к ним ее маленькая девочка? Она выглядела вполне счастливой. Имеет ли Эбби право даже хотеть забрать ее из этой жизни? Что почувствует Бет, когда ее лишат всего, что ей знакомо, и отдадут каким-то людям, которых она совершенно не знает?

Да еще эта женщина… С того самого момента, как они ее увидели, Эбби не могла выбросить ее из головы.

Саймон узнал ее.

Она пыталась как-то подстегнуть его память, но это не срабатывало, и чем сильнее она давила, тем больше он отступал. Она непрерывно думала о нем и этой женщине, о том, насколько близко они знали друг друга. Саймон не стал бы от нее что-то скрывать – по крайней мере, в таком важном вопросе. Она прикидывала, не объясняется ли то, что она думала о них вместе, глупой женской ревностью. Ах, если бы! Нет, на первый план постоянно выплывала мысль, что, возможно, это все-таки вина Саймона. Он откуда-то знал женщину, которая украла их дочь. И если бы не он, то Бет, возможно, у них бы не забрали.

Она пыталась позвонить Гарднеру, чтобы сообщить ему новости и выяснить у него имя этой загадочной женщины, но связаться с ним не удавалось. Теперь она думала, что он, может быть, уже встретился с ней и знает то, чего не знает Эбби.

Саймон начал убирать обклеенные фольгой коробочки для еды.

– Ты закончила? – спросил он.

Эбби кивнула, положила вилку и встала, чтобы ему помочь. Они бросили разовые упаковки в мусорное ведро и перешли в гостиную. Саймон включил телевизор и принялся перещелкивать каналы. Несмотря на то что происходило главное событие их жизни, никто из них не был в состоянии говорить. Это было бы слишком. Они понимали проблемы, с которыми столкнулись, и замалчивали их, словно надеясь таким образом удержать их на расстоянии.

Гарднер сделал большой глоток кофе в тщетном усилии взбодриться и взглянул на Лоутон. После того как они покинули дом Джил Хофман, она не проронила ни слова. Правда, она и в лучшие времена особой разговорчивостью не отличалась, но теперь причины ее молчания были хорошо понятны. Эта Хофман – тяжелый случай. Работать с людьми, у которых пропал ребенок, вообще нелегко, а тут были еще свои сложности. Мать Челси, похоже, время от времени начинала возмущаться полицией. Может быть, она думала, что они делают недостаточно, или же в принципе недолюбливала полицейских. Как бы там ни было, но с ней было тяжело, и главный удар на себя принимала Лоутон в качестве сотрудника, отвечавшего за связь с родственниками. В этой роли Лоутон была хороша. Гарднер даже удивлялся, насколько хороша. Казалось, ей удавалось внести спокойствие в семьи потерпевших или жертв, и обычно люди ей доверяли. Но с Хофман у нее ничего не получалось, и он видел, что Лоутон винит в этом только себя.

– Ты уверена, что не возражаешь? – спросил Гарднер.

Лоутон покачала головой. Она не задала ни одного вопроса, когда он сказал, что хочет сделать еще одну остановку. Гарднер не мог решить, правильно ли поступает, привлекая ее. Похоже, все-таки правильно. Он понимал, что у него самого не было веских причин находиться здесь, что это, по всей вероятности, не имеет отношения к делу, которое он ведет. Если уж говорить совсем точно, делом Эбби он уже тоже не занимался по-настоящему – больше не занимался. Главной его задачей было исчезновение Челси Дейвис. Тем не менее он сидит здесь, напротив дома нормальной, скорее всего, семьи, ни в чем не повинной семьи, и готов постучать к ним в дверь и спросить – ни много ни мало! – не является ли их ребенок украденным у других.

Возможно, поэтому инспектор и взял с собой Лоутон, чтобы она могла прикрыть его и, когда эти люди пожалуются, – а они неминуемо пожалуются, – объяснить, что он, Гарднер, всего лишь пытался доказать Эбби, доказать раз и навсегда, что девочка, которую она видела, не ее дочь и что после того, как он поговорил с мамой маленькой девочки, все, причастные к этому, могут возвращаться к своей нормальной жизни.

Гарднер чувствовал, что Лоутон каждые несколько секунд поглядывает на него.

– Что? – спросил он.

– Сэр? – не поняла Лоутон.

– У тебя такой вид, будто ты хочешь что-то сказать. Так что валяй, говори уже.

Она посмотрела на дом. Он ждал, что она спросит, что они здесь делают.

– Вы ведь перевелись из Блайта, верно? – неожиданно спросила Лоутон, глядя куда-то в сторону.

Гарднер почувствовал, как уже привычно засосало под ложечкой. Он не хотел объясняться по этому поводу. Только не сейчас. И только не с Лоутон. Ему казалось, что между ними установилась какая-то связь, что она по-своему уважает его, может быть, даже заглядывается на него… Однако он вполне мог и заблуждаться по этому поводу. Он вздохнул и повернулся к ней. По крайней мере, у нее хватило порядочности спросить об этом напрямую.

– А что такое? – сказал он.

Лоутон опустила глаза на руки, лежащие на коленях.

– Я хотела спросить, легко ли было переезжать, переводиться к нам, сюда.

Легко? Как ей могло прийти в голову, что это легко?

– Просто… – начала она и попыталась посмотреть Гарднеру в глаза, но не выдержала его взгляда. – Ли написал заявление на вакансию в Бирмингеме и думает, что получит эту должность, а это означает переезд… Вот я и хотела узнать, каково оно – переводиться на новое место.

На мгновение Гарднер почувствовал глубокое облегчение, что речь идет не о нем. Лоутон в этом смысле была не похожа на остальных.

– Так ты уезжаешь? – сказал он.

– Нет, – ответила Лоутон, – я пока не знаю. Он ведь еще может и не получить эту работу.

Гарднеру стало грустно. Раньше он об этом не задумывался, но он будет скучать по Лоутон, если она уедет. По-настоящему друзьями они не были, вне службы не общались, но из всех, с кем он работал, ее ухода хотелось бы меньше всего. Зато было несколько человек, с которыми он расстался бы с радостью.

– А ты сама хочешь уехать? – спросил он.

Лоутон пожала плечами.

– Возможно.

– Возможно? А сколько вы уже вместе?

– Почти год.

Гарднер был удивлен. Ему и в голову не приходило поинтересоваться ее жизнью во внерабочее время. Если вдуматься, он о ней вообще ничего не знал.

– И чем же занимается этот самый Ли? Что это за работа такая важная в Бирмингеме?

Лоутон покачала головой.

– Лучше уж я промолчу.

– Расскажи.

Лоутон вздохнула.

– Он – мотивационный спикер.

Гарднер рассмеялся. Лоутон хотела обидеться, но потом не выдержала и присоединилась к нему.

– Не смейтесь, – наконец сказала она. – Сам он относится к этому совершенно серьезно.

– Не сомневаюсь, – хмыкнул Гарднер, стараясь взять себя в руки. Через мгновение он снова заговорил серьезно: – А вы все это уже обсудили? Вы оба этого хотите, или он рассчитывает, что ты все бросишь и отправишься вслед за ним?

Лоутон нахмурилась.

– Мы с ним немного поговорили… Послушайте, я пока что не готова паковать чемоданы и переезжать, мне просто был нужен ваш совет.

Она повернулась в сторону дома, недвусмысленно показывая, что разговор закончен.

Гарднер смутился: не стоило смеяться над ней. Он сделал последний глоток остывшего кофе и, выбросив бумажный стаканчик, тоже посмотрел на дом.

– Готова? – спросил он, и Лоутон кивнула.

Они перешли на другую сторону улицы, и Гарднер постучал. Вскоре дверь открылась. На пороге стояла рыжеволосая женщина и вопросительно смотрела на него. Лоутон она просто игнорировала. Она не спросила, кто он и что ему нужно, – просто стояла и ждала.

Гарднер нервно откашлялся.

– Извините за беспокойство. Я инспектор Гарднер, – сказал он, – а вы миссис Хелен Дил?