Текст книги "Сила мысли"

Глава 43

Горы Гиндукуш, Афганистан

3:25

Даже на глубине третьего уровня Джейк почувствовал грохот взрыва, устроенного Беккером в южном проходе на плато. Он ускорил темп.

Несмотря на то что свет снова был включен, в древнем тоннеле было почти ничего не видно. В несвежем воздухе висел кислый запах человеческого страдания. Бронсон мягко перебирал рукой по решеткам нескольких пустых клеток, мимо которых проходил, и остановился, когда тишину внезапно сломал раздавшийся из-за угла человеческий голос. Мужчина прижался к стене.

Голос был низким, гортанным, а слова – слишком тихими, неразборчивыми.

Бронсон продвинулся вперед, чувствуя, как дрожит его затылок. Всмотревшись в происходящее за изгибом тоннеля, он увидел фигуру, склонившуюся к одной из клеток в двадцати футах перед ним.

Неожиданно тоннель огласил крик ребенка.

Сердце застряло у Джейка в горле. Адреналин выбросился в кровь, и в тот же миг к нему возвратились его способности. Его ум отпихнул подальше смазанное действие препарата, а тело заполнилось энергией.

Но как раз в тот момент, когда он сделал первый шаг вперед, препарат снова взял над ним верх. Бронсон старался идти дальше, но его движения замедлились. А потом ему выстрелили по ногам из узкого коридора, и прежде чем он достиг клетки, из нее выскочила тень, которая встала перед ним с ножом наготове.

Карло.

Оценивая угрозу, главный подручный поглядел за спину Джейка, склонив голову на сторону и ожидая реакции. Углы его рта поднялись в хитрой усмешке.

– Совсем один?

Бронсон подготавливал себя, качаясь назад и вперед и восстанавливая равновесие. Он поднял руки перед собой, защищаясь, и выбросил ладони в воздух, как будто готовясь броситься вон из пламени. Он ничего не сказал – демонстрировать сейчас слабость не стоило.

– Вот и все, так ведь? – спросил Карло, и его глаза сузились. – Очень хорошо. Я долго этого ждал.

Он прыгнул вперед, размахивая ножом из стороны в сторону. Попытки Джейка парировать его удары были слишком медленными. Он мог только избегать порезов лезвием, отклоняясь назад.

Карло, казалось, прочитал колебание в движениях своего противника. Он ускорился и теперь делал выпады в два раза быстрее, продвинувшись еще ближе к Бронсону. Его нож ткал в воздухе неясный узор. Джейк, уворачиваясь, отступал назад, ища любой выход и не находя ни одного.

– Вы больше не так быстры, мистер Бронсон. Это даже плохо, потому что я наслаждался бы этой трудностью. – Карло сделал новый выпад.

Отчаявшись перейти в наступление, Джейк попытался поймать его руку, в которой он держал нож, чтобы схватить его за покрытое шрамами запястье. Усмехаясь от этого дилетантского движения, Карло шлепнул его по руке свободной ладонью, а потом скрутил его запястье и сделал длинный надрез вдоль свободного рукава его одеяния. Лезвие врезалось Бронсону в предплечье.

Боль выстрелила Джейку в мозг, заставляя его вибрировать. Он зажал рану правой рукой, и на долю секунды его способности еще раз проявились сквозь вызванный препаратом туман. Но как раз в тот миг, когда у него в голове возникла мысль о том, что он может теперь использовать свою скорость, чтобы нанести ответный удар, медлительность возвратилась.

Бронсон продолжал отступать, отчаянно пытаясь понять, что произошло. Вызванный болью от раны выброс адреналина в кровь купировал ошеломляющие эффекты препарата. Точно так же до этого на него воздействовал жалобный крик Сарафины. Связь была проста – адреналин заглушает эффекты препарата и на мгновение предоставляет Джейку доступ к его усиленным способностям.

Ему был нужен адреналин.

И нож Карло здесь поможет.

Видя, как кровь просачивается между сжатыми пальцами руки Джейка, его противник на мгновение остановился, чтобы позлорадствовать.

– Владеющий приемами боя на ножах знает, как медленно убить человека ста порезами. В вашем случае я соглашусь на девять или десять. – Он небрежно перекинул нож из руки в руку. – Фокус в том, чтобы не задеть шесть главных артерий. – Карло провел лезвием над своим бицепсом, разрезая воздух. – Как, например, здесь, где плечевая артерия проходит всего в полдюйме под кожей. Ее ранение вызовет потерю сознания через четырнадцать секунд. Смерть последует минуту спустя. – Мужчина переместил наконечник к шее и продолжил: – Или, если торопитесь, режьте сонную артерию, полтора дюйма глубиной – это приводит к потери сознания за пять секунд и к смерти за двенадцать.

Странно, но эта лекция заставила Джейка чувствовать себя увереннее. Его отчаянно задуманный план выживания был основан на знаниях Карло как эксперта и на его желании причинить максимальную боль, прежде чем нанести смертельный удар. Бронсон чертовски надеялся, что на деле его враг будет столь же умелым, как и на словах.

Карло все говорил, и его нож, сверкая, описывал гладкие дуги по различным частям его собственного тела.

– Запястье, живот, сердце, ключица, шея, бицепс – шесть мест расположения крупнейших артерий, которых мы должны избегать до конца, а, мистер Бронсон? Я легко достану их все вот этим лезвием, когда настанет время. – Он облизал губы. – А когда покончу с вами, то возвращусь к клетке, чтобы немного позабавиться с вашими девочками.

Джейк стиснул зубы и сконцентрировал взгляд суженных глаз на глазах Карло. Он опустил руки, не обращая внимания на боль от порезов и ища новой боли. Ему удалось услышать, как капля его собственной крови с тихим щелчком упала на пол, и он, питаемый мрачной решимостью, выпрямился во весь рост и заговорил:

– Вы и близко не такой мастер, как вы о себе возомнили. Если я соберусь умереть, то тогда, когда решу сам, а не когда вы пытаетесь меня убить.

Дерзкая улыбка Карло дрогнула под силой пристального взгляда Джейка.

– Посмотрим. – Его лицо покраснело от гнева, когда он помчался вперед, вырисовывая своим ножом восьмерки.

Огромным усилием воли Бронсон заставил себя остаться на месте, выбросив свое поврежденное предплечье вперед как щит. Лезвие разрезало на нем кожу – один раз, потом другой. Горячая боль захлестнула американца с головой, а затем его тело вздрогнуло, и он почувствовал третий разрез на бедре. Карло при этом смеялся с дикими глазами.

– Это – четыре разреза…

Приливная волна адреналина побежала через руки и ноги Джейка. Он двинулся вперед, а для Карло просто промелькнул в одно мгновение и захватил его запястье, державшее нож, обеими руками, после чего сильно прокрутил его руку вокруг по спирали, всадив острие лезвия ему в живот – полностью, до рукоятки.

Лицо Карло застыло от шока, а рот открылся, хватая воздух.

– А за сколько секунд от этого удара умрешь ты, сукин сын? – прошептал ему в ухо его противник.

Карло осел напротив него, свободной рукой слабо пытаясь вытащить нож. Но Джейк держал его, пристальным взглядом следя за неверящими глазами бандита. Затем, милосердно позволив ему умереть быстро, хотя это и не было заслуженно, Бронсон протянул лезвие вверх через живот Карло, потроша палача Баттисты, как самурая, предающего себя сэппуку. В последние секунды своей жизни Карло стоял на коленях и наблюдал, как его разделанные кишки валятся на пол, становясь месивом кровавых потрохов. Наконец Джейк вытащил нож и отступил в сторону.

Потом он ринулся по тоннелю к открытой двери клетки, держа в руках нож, с которого все еще капала кровь. Два перепачканных бледных лица всматривались из темноты, испуганно тараща глаза на затененный силуэт, который возник перед ними.

Первым смягчилось лицо Сарафины.

– Джейк! – узнала его девочка.

Волна облегчения, нахлынувшая на Бронсона, была небывалой силы. Он сложил нож и сунул его в карман, после чего упал на колени, чтобы заключить Сарафину и Франческу в объятия.

– Слава богу!

Они обнимали друг друга изо всех сил, как члены семьи. Как родные. И вместе.

Франческа рыдала – ее плечи содрогались под руками Бронсона.

– Я знала, что вы придете, – сказала Сарафина, и ее маленькие руки схватили его за куртку.

Потом Феллини выпустила его из объятий и осмотрела его окровавленные руку и бедро.

– Ты ранен.

– Ничего, – сказал Джейк. – Нам нужно уходить.

Но Франческа уже рвала подол своего платья на длинные лоскуты.

– Ты потеряешь слишком много крови.

Голос Тони раздался у них за спиной, испугав всех троих:

– Она права. Надо перевязать и идти. – Тони поглядел на разбитые босые ноги Франчески. – Сейчас вернусь.

– Он со мной, – сказал Джейк. – Это мой лучший друг, Тони.

– Я должна тебе кое-что сказать, – заговорила вдруг Феллини, продолжая перевязывать Джейка. – Я пыталась сказать тебе еще во время бала. Твоя опухоль прошла.

«Как?!»

Бронсон хотел увидеть глаза Франчески и мысленно вернулся к их разговору в танцевальном зале. Она сказала, что видела его медицинскую документацию и что она знает. Выходит, эта женщина пыталась сказать ему, что рак ушел, а не то, что она знала, что он умирает. Все это время он думал, что ему остались лишь месяцы. Невольная дрожь прошла по всему телу Джейка, когда он вспомнил, сколько раз с легкостью рисковал, тайно надеясь покончить с жизнью прежде, чем раковые боли одержат над ним верх.

Внезапно он понял, что итальянка говорит правду. Его ночная потливость исчезла, сыпь на теле и изматывающий зуд в спине тоже закончились. Он чувствовал себя наполненным новой энергией начиная с несчастного случая в аппарате МРТ. Фактически кроме головных болей, возникавших каждый раз, когда Джейк злоупотреблял своими новыми способностями, он никогда не чувствовал себя более живым.

Тони вернулся и вручил Франческе пару поношенных ботинок на шнурках.

– Я заполнил им носы, так что они будут сидеть немного лучше.

Благодарная за защиту, Феллини надела их, не обращая внимания на свежие раны, из-за которых на кружевах ее платья виднелись кровавые пятна. Тони склонился в боевом поклоне – Бронсон знал, что таким образом друг выражает ему свое признание за истребление Карло.

– Пора идти, – сказал затем Тони. – Через двадцать минут здесь все взлетит на воздух.

Очевидно, заметив, что Джейк морщится, когда держит ее за руку своей раненой рукой, девочка подошла к его товарищу.

– Привет, Тони. Меня зовут Сарафина. Нам, наверное, нужно бежать, так, может, на руки меня возьмете?

– Не вопрос, дорогая, – ответил Тони, поднимая ее. – Уходим.

Глава 44

Горы Гиндукуш, Афганистан

3:25

Тупиковая ситуация.

Смотреть врагу в глаза. Дед воспитывал Беккера, уча жить именно так. Даже пять к одному был не такой уж плохой шанс, если должным образом подготовиться. Но двадцать к одному? Ничего хорошего, и сейчас все было именно так.

На данный момент горсть вражеских солдат, рассеянных в скалах в шестидесяти ярдах перед отрядом американцев, спокойно ждала, когда сотни их соотечественников появятся над горными хребтами. И долго ждать им не придется.

Беккер и Папа все еще сидели на корточках позади своего валуна. Змей, Живчик и Потрошитель заняли позиции на скалах поблизости, а Мариам была позади них на середине склона. Если бы их расчеты были верны, то у этих шестерых не было бы проблем с занятием плато – достаточно взорвать проход, чтобы не впустить подкрепление, и снимать из автомата любого, кто выглянет из входа в пещеру.

Просто.

Но все пошло не так.

Беккер посмотрел на Азима, который лежал связанный, с кляпом во рту, позади Папы. Этот человек так рьяно отрицал, что он предатель… Даже сейчас Беккер ощутил упрямую решимость в гордых глазах воина-моджахеда, как будто одной силой воли он мог убедить их в своей верности. Американец чувствовал странную связь с этим человеком, чья жизнь столь походила на его собственную. Действительно ли Азим предал их?

Одна вещь была бесспорной: Лучано Баттиста и его люди поджидали их, и Беккер вместе со своим отрядом сейчас был по уши в дерьме.

Без данных беспилотника они не будут знать наверняка, когда первый из солдат Баттисты взойдет на ограждающие валуны.

– Ладно, парни, – сказал Беккер. – Пора отступать ко вторым позициям. Выше нос, сейчас я прикачу «Кроху Смоки»!

Стоявшая в дальнем конце плато допотопная машина была краеугольным камнем их плана эвакуации. Рано поднявшийся ветер полностью стих – единственный удачный момент во всем этом деле с самого начала миссии. Безветрие на плато обеспечивало идеальные условия для того, чтобы «Кроха Смоки» принялся за работу.

Замаскирванная самоходная машина, производящая дым, напоминала маленький вездеход. Она могла развивать скорость до тридцати миль в час и несла на себе тройную связку баков и труб, которые объединялись, поставляя в реактивный двигатель смесь топлива, нефти и тонких волокон графита. «Кроха Смоки» мог извергнуть толстое белое облако маслянистого пара, который будет висеть в воздухе, как вулканический пепел, в течение максимум тридцати минут, хотя сильный ветер рассеял бы его в мгновение ока. Такое облако перекрывает обзор всем наблюдательным приборам – и инфракрасным, и видео, включая лазерные.

Беккер вытащил из своего рюкзака блок управления «Смоки», не очень отличающийся от джойстика видеоигры. Он нажал на свой монокулярный дисплей и переключил его видоискатель на камеру ночного видения, расположенную на крыше машины. На экране перед ним растянулось плато и появилось зияющее темное отверстие пещеры, расположенной в двухстах ярдах от наемника.

Беккер продвинул джойстик, и машина качнулась вперед. Изображение на экране дернулось. На таком расстоянии от скал, окружающих вход в пещеру, было маловероятно, что люди Баттисты услышат хруст гравия под выпуклыми резиновыми шинами маленького вездехода, когда он понесется вперед. Но чтобы план Беккера сработал, он должен был вывести машину максимально близко к входу в пещеру незамеченной. Это было сложнее всего.

Плато, напоминающее лунную поверхность, катилось на Беккера в прыгающем изображении на дисплее его шлема – небольшое транспортное средство ехало по острым камням и валунам. Когда «Крохе Смоки» оставалось меньше пятидесяти ярдов до пещеры, мужчина прибавил скорость.

Он знал, что другие члены команды тоже подсоединились к изображению, передаваемому машиной, с помощью датчиков на шлемах. Он почти чувствовал, как росло их напряжение, когда они готовили свое оружие для часа «Икс».

– По моему сигналу открыть огонь, – прошептал Беккер в свой микрофон.

Растущее изображение пещеры подскочило и задергалось, так как вездеход пересек мелкую водопропускную трубу, усыпанную камнями величиной с мяч для гольфа. Беккер остановил машину, картинка на экране стабилизировалась, и он видел, что некоторые солдаты высовывают голову из пещеры, прицеливаясь.

– Огонь! – крикнул Беккер и пустил дроссель «Крохи Смоки» на полный ход.

Мариам выстрелила первой – громкий треск ее винтовки разорвал темноту. Голова одного из джихадистов взорвалась, как зрелый помидор, шмякнувшийся о тротуар.

Остальная часть команды тоже начала стрелять, забросав вход и окружающие его скалы потоком горячего свинца. Белые трассирующие пули снайперской винтовки Потрошителя дугой летели через плато.

В двадцати ярдах перед пещерой Беккер активировал генератор дыма и развернул «Кроху Смоки» на 180 градусов. Задняя часть вездехода завиляла, и машина поспешила в обратном направлении к отправной точке, по пути выписывая зигзаги. Плотное белое облако вздымалось из ее трубы диаметром в шесть дюймов, высовывающейся из ее задней части – оно было похоже на выхлоп при запуске шаттла.

Первоначальный выхлоп дыма расширился возле входа и завис в воздухе, как ранний утренний туман. к этому времени люди Баттисты поняли, что произошло, но делать что-либо было слишком поздно. Их обзор на плато был затенен стойким облаком, а вездеход, теперь скрытый от глаз, носился взад и вперед, заполняя воздух своим драгоценным содержимым.

Беспорядочный поток автоматных очередей афганцев заполнил ночь – они начали стрелять в облако вслепую.

Беккер знал, что это затемнение было палкой о двух концах. Команда должна была уходить быстро, прежде чем туман опустится на джихадистов и они смогут использовать его для своей собственной выгоды. Надо было скорее отправить отряд прочь от пещеры.

– На вторые позиции! – приказал Беккер, продолжая управлять виляющим из стороны в сторону на плато вездеходом. – Останьтесь перед «Смоки».

Папа двинулся к Азиму.

– А с этим что?

– Я с ним разберусь, – ответил Беккер, подняв на Мартинеса мрачное лицо. – Прикажите команде прикрыть меня, пока я перезаряжаю.

Папа кивнул и отправился в сторону отряда.

Все еще держа в руке пульт управления, Беккер остановил вездеход в центре плато. Он ввел серию команд таким образом, чтобы дальше машина двигалась, используя собственную систему GPS, и установил отложенный пуск на сорок второй секунде, чтобы иметь время обогнать вездеход и заложить мины.

Позади него что-то зашевелилось.

Приклад автомата «АК-47» ударил Беккера по скуле чуть ниже шлема и сбил его в грязь. Внезапное нападение ошеломило его, поэтому он слишком медленно вскинул руку к рукоятке охотничьего ножа, привязанного к его лодыжке. Он уже почти сжал его в руке, когда дуло «калашникова» появилось в дюйме перед его лицом. Беккер застыл. Первый из солдат противника пришел по горному хребту раньше, чем они ожидали.

Даже в темноте Беккер увидел блеск зубов этого человека, когда его губы растянулись в ухмылке. Глаза солдата решительно сузились, отчего американец понял, что он нажимает на спуск. Но внезапно послышался громкий звук, и две связанных ноги, проехав через грязь, ударили террориста под колени с такой силой, что он упал. «АК-47» выпустил очередь у Беккера над головой, и в ушах у него зазвенело.

Одним быстрым движением Беккер вытащил нож и сунул его террористу глубоко под ребра, направив затем вверх, к сердцу. Он покрутил его из стороны в сторону, прежде чем выдернуть окровавленное лезвие.

Азим уставился на него, распростертый на земле рядом с телом, с горящими над заклеенным ртом глазами. Он только что спас Беккеру жизнь.

Беккер сорвал ленту с его рта, и тот растянул губы, слепленные клеем, который остался на коже.

– Аллах – мой свидетель, я не предавал вас!

Беккер не произнес ни слова. Он лишь наклонился вперед, двигая свой кровавый нож.

Азим вздрогнул.

Американец протолкнул нож между связанными запястьями моджахеда и быстрым рывком разрубил пластмассовые веревки, после чего сделал то же самое с веревками на его лодыжках.

Вручая Азиму автомат «АК-47», он сказал:

– Я верю тебе, друг. Вперед.

Сам Беккер взял ранец со взрывчаткой и проследовал за своими товарищами. Пока они с Азимом бежали, он сообщил всем по рации, что произошло. Нельзя было допустить, чтобы отряд принял моджахеда за одного из бандитов.

Беккер с Азимом бросились через большие валуны, обежав западную сторону плато, где было меньше дыма. Облако расширялось прямо у них за спиной, едва не догоняя их. «Крошка Смоки» зигзагами метался по плато, все еще выплевывая из задней трубы клубы дыма, и местные солдаты скрылись в тумане, как рыбы в мутной воде.

Азим прикрыл их с Беккером отступление, скрывшись в тумане с «калашниковым» в здоровой правой руке.

Стараясь избежать заданного маршрута вездехода, Беккер взял первую из семи противопехотных мин и зарыл ее в землю, проверяя, чтобы выпуклая сторона, которую направляют к врагу, смотрела в направлении солдат Баттисты. Так как инфракрасный датчик мины не работал в пределах облака с графитной крошкой, он протянул пружинный предохранитель до отказа и закопал его.

Обежав все плато, американец разместил в зигзагообразном порядке множество таких мин и двинулся обратно к своей команде. Скоро маленькие пули калибра 3,5 разлетятся семью сотнями крошечных стальных шариков со скоростью четыре тысячи футов в секунду – разлетятся веером, который раскромсает все, что встретится на его пути.

Установив последнюю мину, Беккер вместе с Азимом присоединился к отряду, засевшему в скалах по обе стороны от прохода, который должен был привести их обратно к утесу. Беккер лег на землю возле Папы, и они стали вдвоем разглядывать плато из своего укрытия.

Саван маслянистых облаков высотой в двадцать футов наполнил чашу среди гор призрачным покровом. Скошенные стены горного хребта задерживали туман в одном месте как воды искусственного водохранилища. «Кроха Смоки» превзошел сам себя.

Раздался оглушительный взрыв, и внезапная вспышка осветила туман подобно молнии в грозовой туче – сработала первая мина. Из тумана донеслись приглушенные крики. В следующий миг темноту разорвал второй взрыв, и долину заполнили стоны раненых. По приказу афганцы отступили назад к укрытию.

– Это их на какое-то время задержит, по крайней мере пока туман не рассеется, – сказал Беккер.

И он занял выжидательную позицию, чувствуя кожей первые дуновения утреннего ветра.