Текст книги "Сила мысли"

Живчик ответил врагам автоматной очередью.

– Они прибывают через горный хребет на юго-востоке, их минимум полдюжины!

Тони поливал горный хребет из автомата. Он чувствовал, как Сарафина дергалась с каждым залпом оружия, и каждый такой толчок разрывал ему сердце. Он жалел, что ему приходилось использовать менее точный автомат «калашников», который был частью маскировки. Без прицела и в темноте самое большее, что он мог сделать, – это сносить врагам головы и отводить их огонь от Мариам.

Это работало – по крайней мере, по части оттягивания огня противника. О валун, позади которого прятались Тони с Живчиком, бились пули. Несколько пуль просвистело в дюйме от головы Тони, и он быстро нагнулся. Ему пришлось перезаряжать магазин одной рукой в лежачей позиции. Пытаясь справиться с этим, он поглядел на Мариам. Она ползла к укрытию, так же как и остальная часть команды.

Ей требовалась еще секунда-другая. Живчик поставил свой «Грендель» на полный автомат, поливая пулями пограничные валуны. Тони последовал его примеру со своим «АК-47».

Неожиданно рация пронзительно закричала.

– Мы получили ее! – Папа вопил, поскольку звук интенсивного орудийного огня бил по его микрофону. – Но остальные афганцы идут через плато позади нас. Они вот-вот нас накроют!

Тони знал, что они все умрут, если он не вырубит команду противника, теснящую их сверху, с горного хребта. Он сунул руку под одежду, чтобы отстегнуть Сарафину, но Живчик остановил его стальной хваткой – после этого Тони стало не до споров.

– Говорю тебе, Холмс, я готов, – сказал Живчик. Он вставил новый магазин патронов, зарядил гранату и, глубоко вдохнув, почувствовал себя спринтером на начале дистанции.

– Подожди! – закричал Тони, захватив ремень от жилета Живчика и стянув его вниз. – Послушай…

Слабое жужжание позади них выросло до громкого гула – из-за утеса над ними, как два сердитых шершня, появились боевые вертолеты. Эти двойные птицы извилистым путем следовали к людям на горном хребте, и мини-ракеты вспыхивали от их огнеметов, готовые взорваться среди вражеских солдат. Дула автоматов, работавших в полностью автоматическом режиме на каждой из птиц, выплеснули на хребет дождь снарядов, заставляя афганцев замолчать.

– Молодец, Кенни! – прокричал по рации Потрошитель. Они с Папой схватили Мариам под руки и побежали вместе с ней к укрытиям в скалах. Беккер, Змей и Азим отступали позади них, обстреливая проход.

Живчик встал и прикрывал их, распыляя вокруг свинец. Тони отделился со своим «AK» от скалы, пригнувшись, чтобы уберечь Сарафину.

– Теперь надевайте свое оборудование! – приказал он.

Боевые вертолеты полетели вдоль прохода, и как только они миновали первый изгиб, снова раздался звук их плюющего оружия. И пока игрушки Кенни прикрывали отход членов американской команды, они надели свои комплекты для прыжка и последовали за Тони через край в черноту. Все, кроме Азима.

Глава 47

Горы Гиндукуш, Афганистан

Как только Тони и Франческа исчезли из виду в тоннеле, Джейк помчался назад к обелиску и поместил руки на два из трех символов, которые, как сказала Сарафина, были «не отсюда». Он снова почувствовал скачок энергии и возвращение своих способностей. Колебания от символов заполнили пещеру.

Благодаря открытию Сарафины комбинация фигур теперь имела смысл. По звукам, которые слышала только она одна, девочка решила, что восемь из чисел совмещаются, в то время как три других – нет. Это было подсказкой, и теперь Джейк должен был решить математическую загадку этих одиннадцати чисел. Он быстро просчитал кое-что в уме, чтобы подтвердить свои подозрения. Да! Все это были простые числа, но только восемь из них были факториалами простых чисел, где произведением всех целых чисел, меньше данного числа или равных ему, было простое число.

Бронсон сосредоточил внимание на трех чужеродных символах, двигая по ним руками и собирая из них различные комбинации в поисках последовательности, которая откроет тайну обелиска. Несмотря на то что колебания от каждого из этих трех знаков были противоположны остальным восьми, они действительно находили отклик друг у друга. Джейк попытался нажать все три символа одновременно, но его пальцы были недостаточно длинными, чтобы охватить два символа сразу. Он наклонился вперед, думая, что, может быть, можно пробовать нажать третий символ лбом.

Тишину позади него нарушил голос Лучано Баттисты, и он отдернул голову от стола.

– Вы просто не устаете меня удивлять, мистер Бронсон, – сказал Баттиста. – Теперь вы, кажется, молитесь нашей самой священной древности.

Джейк оставил обе ладони на символах и не стал оборачиваться. Он услышал шаги и звуки взведенного курка – к нему подошли сзади еще несколько человек.

Кто-то обхватил его со спины и крепко стиснул, а потом забрал нож Карло, рацию и осколочную гранату, которую Тони опустил ему в карман – на удачу.

Баттиста чеканил слова, и голос его звенел яростью:

– Вы доставили мне большие проблемы. Теперь мы с этим покончим. Где-то даже логично, что жизнь ваша закончится именно здесь.

Джейк резко сгорбился. Он мельком взглянул на светящийся циферблат своих наручных часов. Через двенадцать минут подопечные Тони покинут это место. «Но я не буду единственным, чья жизнь закончится в этих пещерах сегодня вечером. Если я могу просто выиграть достаточно времени для Тони, чтобы и он, и Франческа с Сарафиной ушли с отрядом…»

Бронсон поднял одну руку в воздух и повернулся. Вторая его ладонь осталась на обелиске, так что он мог подпитываться его энергией и сохранять внимание. Баттиста впился в него злобными глазами. Восемь человек стояли полукругом позади него с оружием наготове. На их лицах не было ни намека на человечность. Убить американца было бы для них не более огорчительно, чем наступить на паука.

Подыгрывая самолюбию Лучано, Джейк восхищенно оглядел комнату и заговорил на дари:

– Это место у вас здесь просто великолепно. Вы решили загадку?

– Здесь нет никакой загадки, – сказал Баттиста, но краткая тень сомнения в его глазах противоречила этим словам. – Эта пещера была источником власти нашего племени, источником нашей веры в течение тысячелетий. Многие столетия наши племенные вожди размышляли в этой священной комнате, поглощая мудрость веков, чтобы вести нас и чтобы проповедовать нашу веру.

Надеясь вовлечь Баттисту в дебаты, Джейк указал на надпись на стене, читая вслух выдержку из стиха Корана:

– Он даст вам победу над ними. – Бронсон жестом указал на ужасные фрески под надписью. – Другими словами, это – время расплаты за Крестовые походы. Ведь так?

Глаза Лучано вспыхнули. Он сделал два быстрых шага к Джейку и дал ему пощечину.

– Не смейте произносить слова нашей веры! Вы – неверный, неверующий, солдат Великого сатаны, который веками маскировал свою жадность и непотребства под знаменем искаженной религиозной доктрины!

Баттиста был взволнован. Переживания последних нескольких дней, если не всей его жизни, извергались теперь, как наводнение через сломанную плотину. Он подскочил к фреске и указал на некоторые из ужасных изображений.

– Это не простые картины, созданные современным художником и основанные на полете его воображения! Эти сцены были века назад написаны людьми, которые явились свидетелями каждого из этих событий, теперь запечатленного так, чтобы мы о нем никогда не забыли.

Он перешел к одной из более крупных сцен, которая изображала множество искалеченных тел мусульман, лежащих грудами в стенах большого города. Его палец остановился на жестоком средневековом рыцаре, который восседал на черном боевом коне, победно вознося над головой окровавленный меч. На щите рыцаря были изображения трех стилизованных львов, а на голове он носил золотую корону.

– Вы когда-нибудь слышали реальную историю своего знаменитого героя Ричарда Львиное Сердце? В тысяча сто девяносто первом году, захватив остров Кипр у византийцев, он пришел в Святую землю и осадил город Акра. Он взял двадцать семь сотен мусульманских заключенных и удерживал их как заложников, требуя сдать город в обмен на них. Избитые и голодные защитники города поверили словам этого короля с Запада, который дал священную клятву верности перед Аллахом, обещая сохранить жизнь заложникам, если они сдадутся. – Ноздри Баттисты раздувались от отвращения, но он продолжал: – Таким образом, мусульмане сложили оружие. И Ричард Первый, король Англии и главнокомандующий Третьего Крестового похода, всех их убил. До последнего человека, даже женщин и детей.

Лучано плюнул на землю и ринулся вдоль стены под фресками, дико размахивая руками рядом с некоторыми еще более ужасными изображениями.

– Это – наследство Запада, наследство жадности, завоеваний, предательства и террора, который продолжается и по сей день. – Он подошел к обелиску и встал напротив Джейка с другой его стороны, после чего хлопнул обеими руками по поверхности пирамиды и наклонился вперед, угрожающе глядя и повысив голос. – Не мы террористы в этой истории. Вы! И верующий не будет больше терпеть это. Мы не станем отдыхать, пока в мире не будет безраздельно властвовать одна истинная религия. Мы боремся от имени Аллаха, и война может быть выиграна только после нападения на самое сердце Великого сатаны!

Джейк украдкой взглянул на свои часы. Девять минут. Если им повезло, то его друзья уже ушли.

– Хорошая речь, – сказал Бронсон. – Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы решили загадку?

Новая тень затанцевала в глазах Баттисты. Они подошли к его людям, которые сторожили Джейка, и Лучано оглянулся на американца. Он снова заговорил, но перешел на английский язык, и голос его теперь звучал тише.

– Здесь нет никакой загадки.

Чувствуя, что Баттиста не совсем уверен в своих словах, Бронсон тоже перешел на английский.

– Я видел результаты радиоуглеродного анализа. Этому объекту более чем двадцать пять тысяч лет, и вы знаете это. Ваши предки, возможно, думали, что это был подарок от бога. И они передавали легенду из поколения в поколение, чтобы питать веру их последователей. Но вы подозревали, что это было нечто намного большее, не так ли? Я буду держать пари, что вы провели огромное число экспертиз, изучая это, задаваясь вопросом об истинной тайне этой вещи. – Джейк сделал паузу, и молчание Баттисты сказало ему, что он был прав.

Проникновенно глядя Лучано в глаза, Бронсон добавил:

– На это ушло время, но я понял.

Глаза Баттисты забегали

– Я продолжу? – спросил Джейк.

Его противник слегка кивнул.

Бронсон указал на одиннадцать изображений, которые вились вокруг периметра поверхности.

– Здесь есть четкое сообщение. Каждая картинка – это описание агрессивного характера человека. – Он указал на заключительное изображение, которое включало трех гуманоидов с маленьким черным пирамидальным объектом, который висел над ними и проливал темный свет, приносящий мучение на лица человеческих воинов. – Это изображение содержит первый ключ к разгадке. Очевидное сообщение – то, что насилие порождает еще больше насилия. Но что из этого? Какова связь между всеми изображениями насилия и этими красочными символами? – Джейк указал на рельефные числа в центре поверхности.

Баттиста молчал. Замысел Бронсона работал.

– Все дело в числах, – объяснял Джейк. – На каждом из изображений есть именно восемь членов племени, творящих насилие друг над другом. Всегда восемь. Но в заключительном изображении их одиннадцать – восемь человек и три гуманоида, использующих свою небольшую пирамиду, чтобы уничтожить восьмерых наших предков. И хотя мы видим гуманоидов только сзади, они очевидно отличаются, то есть они не земляне. Вы следите за мной?

Кивок. Лучано был заинтригован.

– Все эти красочные символы в середине представляют собой числа. Если бы вы позволили савантам-математикам осмотреть символы, вы уже знали бы это, правильно?

Баттиста не стал этого отрицать.

– Хорошо, есть одиннадцать числовых символов в центре, одиннадцать изображений вокруг периметра и одиннадцать чисел в заключительном изображении, три из которых чужие, – продолжил Бронсон. – Ключ к решению загадки находится в выяснении, какие из чисел в центре не тяготеют к другим. И я знаю, какие это три числа.

Лучано наморщил лоб.

Джейк указал на символы, в которых он разбирался, когда тот вошел.

– И как это решает загадку? – спросил Баттиста.

Джейк волновался.

– Я все еще пытаюсь разобраться. Я полагаю, что на каждый из этих трех знаков нужно нажать и провести по ним рукой в определенной последовательности, как записи на компьютерной клавиатуре или на сенсорном экране. Я думаю, что знаю порядок, но у меня только две руки. Это – первое.

Бронсон провел одной рукой по первому символу. Он чувствовал вибрацию и покалывание в кончиках пальцев. Затем он поместил другую руку на второй символ, и комнату заполнили двойные колебания. Однако ни Баттиста, ни его люди, казалось, ничего не чувствовали и не слышали.

Теперь самое время для великого финала, подумалось Джейку. Он не знал, что должно было произойти, но нутром чуял, что это будет что-то значительное.

– Поместите руку на третий символ, – сказал он Лучано.

Тот заколебался, и его рука застыла в дюйме от поверхности. Несколько охранников обошли вокруг стола и теперь стояли позади своего босса.

Джейк поглядел на часы – ему нравилось, что его тактика работала.

Баттиста поймал взгляд и улыбнулся, после чего убрал руку.

– Вы тянете время. Позвольте мне предположить, вы надеетесь дать вашим друзьям шанс убежать, пройти через моих солдат назад к «V-двадцать два», который вы припарковали под утесом. Да?

Бронсон скрыл свое удовлетворение. К настоящему моменту Тони и Франческа с Сарафиной, должно быть, были уже далеко. Баттиста был самодоволен, но только потому, что он не мог знать, что предатель Азим был, вероятно, мертв и что его друзья были в безопасности от дальнейшего предательства. Джейк разыграл перед ним самое искреннее непонимание.

Лучано улыбнулся.

– Мой дорогой мистер Бронсон, вы действительно так высокомерны, что думаете, что вы – единственный, кто способен планировать наперед? Я знал, что вы будете следовать за мной сюда ради женщины и девочки. Вот почему я оставил Ахмеда.

Ахмеда?

Правда поразила Джейка как кувалдой по груди. Ахмед, часть племени Баттисты, лучший друг сына вождя!

Баттиста искоса посмотрел на ошеломленное лицо американца.

– Да, Ахмед – наш первый объект с успешно внедренным имплантом. Я оставил его в Венеции, чтобы он присматривал за вами, чтобы получать отчеты о ваших успехах. Он вполне справляется, вам не кажется? – Глаза Лучано вдруг потускнели. – Основную часть своей короткой жизни он чувствовал позор. Его тяжелый аутизм сделал его неуклюжим изгоем среди деревенских детей. Только мой сын видел в нем потенциал, и я тоже это увидел глазами моего сына. Имплант творил с ним чудеса. Вы должны признать – он стал удивительным молодым человеком. Мой сын гордился бы им. Теперь в своей праведной смерти он должен выполнить волю Аллаха.

– Смерти? – переспросил Джейк, потрясенный услышанным.

– Он уже подготовил заряды, – пояснил Баттиста. – Спустя минуту после взлета он взорвет самолет и ваших друзей. Примет мученическую смерть во имя нашей веры. Ничто его теперь не остановит.

Бронсон ошеломленно молчал. Его руки приклеились к символам.

Его противник улыбнулся.

– А теперь почему бы нам не разобраться, правильна ли ваша теория? Время всего света в нашем распоряжении. – Он указал на одного из своих людей и жестом велел ему поместить руку на третий символ.

Охранник вышел вперед, и его ладонь заколебалась над основанием пирамиды.

– Клади! – приказал Баттиста.

Как только рука охранника вступила в контакт с рельефной поверхностью, его лицо перекосило от боли и он заорал во все горло. Его всего колотило, а рука его при этом оставалась на символе, как будто была поймана в ловушку электрическим током. Послышалось болезненное шипение, и от его кисти начал подниматься дым. С силой дернув плечом, мужчина отодрал руку от обелиска и упал назад на пол. Вся кожа на нижней стороне его ладони исчезла, кости пальцев и ладони обнажились, как будто он опустил кисть в чан с кислотой.

Эта ужасающая сцена привела охранников в движение. Они подняли оружие на Джейка.

Время для американца замедлилось, а его мозг ринулся в действие. Первой его мыслью было воспользоваться своей силой, чтобы поставить оружие охранников на предохранители и выиграть секунду-другую. Но как насчет людей позади него? Если он отпустит обелиск и повернется к ним лицом, снотворный препарат снова овладеет им, и тогда его расстреляют на месте.

Джейк сделал единственное, что показалось ему осуществимым. Какой-то частью себя он задавался вопросом, почему не думал об этом раньше. Нажимая руками на два первых символа, он сосредоточился на третьем, нажав его силой мысли.

Пещеру заполнила глубокая вибрация – казалось, что началось землетрясение. Крошечная галька танцевала и подскакивала вдоль пола. Пара охранников Баттисты споткнулись, в то время как остальные едва удерживались на ногах, раскинув руки в стороны, чтобы сохранять равновесие. Один из мужчин облокотился на стену и взял винтовку, чтобы опереться на спину Джейка.

– Прекрати! – скомандовал Баттиста. Голос его смешивался с грохотом землетрясения. Он, очевидно, видел, что Бронсон был прав и что он использовал свои телекинетические способности, чтобы переместить символ и активировать что-то внутри обелиска. Потребность Лучано раскрыть самую древнюю тайну его племени преодолела его желание видеть Джейка мертвым, хотя он наблюдал за американцем с хищным терпением королевской кобры в террариуме, выжидающей, чтобы напасть на мышь, которая дрожит поблизости.

Джейк чувствовал, что глубоко изнутри обелиска разносится пульсация, похожая на неслышный гул огромной турбины. Он попытался разделить руки, но они не сдвинулись с места. Они застряли в поверхности пирамиды, сделав Бронсона пленником вызванной им силы.

Обелиск нагрелся от его прикосновения, и все запечатленные изображения и рельефные символы на его поверхности исчезли, будто их вобрала в себя глубокая чернота обелиска и их никогда не было. Небольшой трехдюймовый квадрат, запечатленный в его центре, был теперь единственным выделяющимся пятном на полированном черном покрытии.

Этот квадрат начал двигаться вверх и немного возвысился над поверхностью. Джейк наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть его. Выступающий вверх трехмерный объект оказался еще одной перевернутой пирамидой, как будто обелиск рождал свою копию меньшего размера. Маленькая пирамида продолжала двигаться вверх, пока не поднялась на несколько дюймов выше стола. Остановившись, она заколебалась на уровне глаз Бронсона, словно была подвешена на невидимых струнах.

У стоявших вокруг людей Джейка перехватило дыхание. Некоторые из них отступили назад, но Баттиста остался на месте. Его глаза были полны удивления.

Крошечная пирамида подалась вправо, проплывая перед Бронсоном, и стала медленно вращаться вокруг своей оси. Он мельком увидел геометрические символы и числа, беспорядочно пробегающие по ее поверхности только для того, чтобы исчезнуть после каждого ее поворота. Это напомнило Джейку игрушечный шар предсказаний из его детства.

Маленькая пирамида вращалась все быстрее, ее края мелькали, как будто гипнотизируя. Американец не мог отвести от нее глаз. Кожу у него на голове начало покалывать, и волосы на ней поднялись от статического электричества. А потом с вершины пирамиды в лоб Джейка внезапно выстрелил темный пучок света.

Голова Бронсона откинулась назад, и все его тело напряглось. Ощущение было такое, словно его голова переполнялась воздухом, готовым взорваться в любую секунду, в то время как черный луч исследовал каждый угол его мозга. В его ум вторглись многочисленные вспышки чисел, данных и изображений, а остальная часть мира исчезла из его сознания, и он чувствовал себя так, будто безнадежно дрейфовал в черном вакууме текущей информации. Казалось, что каждый нейрон в его мозге сразу же стрелял в ответ на каждый новый импульс из пирамиды, что Джейк обменивался с ней данными. Хотя как бы все это ни происходило, большинство из полученных Бронсоном данных так и осталось похороненным в его подсознании – за исключением одного четкого и пугающего сообщения:

«Судный День приближается, и вы тому причина». Эта информация так основательно сокрушила Джейка, что он почувствовал, будто бы у него на плечах разрушилась целая гора. Поток данных закончился так же резко, как и начался, и обелиск выпустил его из своей власти. Небольшая пирамида все еще колебалась перед ним, но прекратила вращаться. Бронсон поднял одну трясущуюся руку и взялся пальцами за обращенную вниз вершину пирамиды. Сила, держащая объект в воздухе, от прикосновения Джейка исчезла, и его рука опустилась на несколького дюймов – объект оказался неожиданно тяжелым. При этом пирамида была прохладной на ощупь.

Гулкий напев из обелиска прекратился, и сильное, подобное землетрясению, дрожание в пещере остановилось. Как пьяный, Джейк качался назад и вперед, в одной руке держа перед собой пирамиду размером с кулак, а другой опираясь о стол, чтобы сохранить равновесие.

Внезапно Бронсон почувствовал, что его лицо вспыхнуло. Мысли американца наполнились ужасом и ненавистью к самому себе.

– Боже, боже, что же я наделал?!

Охранники по-прежнему стояли вокруг него, открыв рот и уставившись широко распахнутыми глазами на объект, который он держал в руке. Баттиста вышел вперед.

– О чем вы говорите?

Джейк тупо смотрел на пирамиду, не обращая внимания на людей вокруг него.

– Они прибывают, – пробормотал он. – Из-за меня мы все умрем. Все. Везде. Умрем.

Лучано ударил Бронсона по лицу.

– Что вы такое говорите?!

Американец отмахнулся от удара. Он отсортировал изображения и информацию, которые были свалены во время вспышек маленькой пирамиды в его мозг, и его непреодолимое чувство безнадежности неохотно уступило место принятию своей судьбы. И судьбы целого мира. Некоторое время спустя он наклонился вперед и сказал заговорщическим шепотом:

– Разве вы не видите? Разве вы не слышали его?

Баттиста не отвечал, поэтому Джейк продолжал:

– Этот объект – это киоск, один из нескольких помещенных во всем мире, чтобы определить, когда интеллект человека продвинется до такого уровня, что мы будем способны к межзвездному путешествию. – Теперь части загадки объединялись в уме Бронсона, делая его голос более уверенным. – Нет, им неинтересно, можем ли мы совершить запуск шаттла на орбиту или проводить исследования на Марсе. Это все детские игрушки. Они хотят знать, когда мы будем готовы к чему-то, что показывали в фильме «Звездный путь». Вы знаете, что я имею в виду? – Он изменил свой голос, подражая капитану Кирку из фильма. – Чтобы смело пойти туда, куда не ступала нога человека!

Лучано нахмурился.

– Что…

– Ха! – сказал Джейк, не обращая на него внимания. – И эти гении, знаете ли, те три гуманоидных парня на картине, они полагали, что лучшим способом определить, когда мы будем готовы разорвать неприветливые узы Земли, будет контроль за нашим интеллектом, нашим умом, властью наших умов. Если мы смогли разгадать загадку обелиска – значит, человеческий род готов. Поняли вы? Они, вероятно, думали, что это был надежный план.

Бронсон сделал паузу, и его дыхание замедлилось. Его голос стал глухим, когда он заговорил снова.

– Прекрасная была идея, пока мистер Суперсавант, мистер Аномалия – искренне ваш – не пришел и не вмешался в это дело, разрешив загадку на тысячу лет раньше.

– Вы хотите сказать, что этот обелиск оставили здесь существа с другой планеты? – Баттиста старался говорить спокойным голосом, прямо как врач со смущенным пациентом, скрывая свою собственную неуверенность в том, что только что выяснилось.

Джейк кивнул, печально опустив глаза.

– И оттого, что мы активировали их обелиск, они теперь возвратятся? – уточнил Лучано.

– Да.

Некоторое время Баттиста изучал американца, обеспокоенный если не его словами, то его поведением. Он искал ключ к разгадке того, было ли это все экстравагантным обманом или бредом больного ума. Сейчас он видел в Бронсоне человека, лишенного надежды, и пытался исследовать его дальше.

– И что затем произойдет? – спросил Лучано.

Джейк поднял голову и посмотрел на него, оставив свою ненависть, зло и фанатизм. Впервые, с тех пор как началось все это испытание, он соединился с этим человеком.

– Затем, основываясь на подтверждении, что мы, как раса, научились преодолевать насилие, которое заложено в наших инстинктах и которое они наблюдали, когда исследовали наших древних предков, они будут поддерживать нас в наших усилиях стать частью мирной федерации процветающих планет в пределах нашей Галактики, – рассказал Бронсон.

Баттиста наклонил голову набок, как будто не был уверен в том, что расслышал. Его глаза сузились.

– А если мы не преодолели нашу склонность к насилию?

Джейк выдохнул.

– Истребление.

Лучано отступил на шаг, будучи не в силах скрыть недоверие.

– Вы довольно творческий человек, мистер Бронсон, надо отдать вам должное, – сказал он через пару секунд. – Но мы оба знаем, что это – не что иное, как тщательно продуманная шарада. – Баттиста поцарапал свою козлиную бородку. – Позвольте нам просто предположить на секунду, что вы верите всему, что говорите. Как ваши дела с этой, ах, загадкой инопланетян, сообщение о решении которой, как вы предполагаете, было отправлено назад в их мир? У них есть скрытые камеры здесь, в пещере, или огромные радарные тарелки размером с футбольные поля, которые всегда наготове, чтобы излучать информацию через пространство?

Джейк не отвечал. Его не волновало, верил ему Баттиста или нет. По его часам, они оба должны были так или иначе погибнуть приблизительно через семь минут.

– Нет, я так не думаю, – сказал Лучано с возрастающей уверенностью. – Даже если то, что вы говорите, верно, – хотя, конечно, этого не может быть, – прошло очень много времени с тех пор, как появилась эта угроза для нас, беспомощных землян. Объекту более чем двадцать пять тысяч лет. Несомненно, он имел в запасе немного остаточной силы в своем ядре, чтобы позволить вам закончить испытание, но ясно, что это его конец.

Джейк задохнулся от этих слов Баттисты. Что, если Баттиста прав? Все это было так неправдоподобно… Но как такое могло быть? Возможно, он, Бронсон, был безумен, галлюцинировал. Раны на его руках и бедре горели, полосы от белого платья Франчески, которыми они были перевязаны, пропитались кровью, и голова у него тоже была травмирована. Он был физически и умственно истощен, и ему так и не удалось найти выход отсюда, чтобы предупредить своих друзей об Ахмеде.

Улыбка Баттисты исчезла, сменяясь его обычной насмешкой.

– Отошел на шаг от обелиска и руки вверх, – велел он, и окружающие Джейка мужчины, услышав его приказ, выпрямились и взяли на изготовку оружие.

Бронсон осторожно поднял руки и отступил назад. Он колебался, поскольку на него снова нахлынули эффекты препарата.

Обелиск внезапно загрохотал опять – более громко, более настойчиво. Это сопровождалось высоким пением вибрации, которая отразилась от стен и атаковала нервы Джейка. Вся пирамидальная пещера начала дрожать, и водоворот светящихся кристаллов на ее стенах стал вспыхивать в ускоряющемся узоре, который вырос из одной точки и распространился по всему потолку. Бронсон рухнул на пол. Его пальцы все еще оставались сомкнутыми вокруг небольшой пирамиды и не могли разжаться, а сама пирамида постепенно становилась теплой.

Баттиста и его люди, казалось, были заморожены на месте колеблющимся звуком. Как куклы в музее восковых фигур, они стояли не двигаясь со своим поднятым оружием, хотя при этом как будто бы знали о том, что происходило вокруг них. Быстрые движения их груди были единственным знаком того, что они были живы и дышали. Их глаза, полные страха, сосредоточились на обелиске, и Джейк обернулся, чтобы проследить за их пристальными взглядами.

Большая перевернутая пирамида поднялась над полом, вибрируя точно так же, как раньше это делала ее миниатюрная копия. Она сдвинулась вправо и начала вращаться, набирая скорость с каждым оборотом. Джейк отполз назад, все еще на коленях, сообразив, что был единственным человеком в пещере, способным двигаться. Американец решил, что это должно иметь некоторое отношение к небольшой пирамиде, которую он держал в руках. Он встал и засунул ее глубоко в мешковатый карман своего дишдаша.

Обелиск тем временем уже вращался с невероятной скоростью и с виду стал похож на дрожащую черную пустоту в центре палаты. Под ним циркулировал мини-торнадо из поднявшихся с пола пыли и песка. Напевный звук вибрации, отраженный от стен, становился все выше одновременно с изменениями светящихся кристаллов на стенах. По-видимому, вибрация и эти сигнальные огни были как-то связаны между собой.

Джейк сделал два нетвердых шага к выходу. Он заколебался, когда проходил мимо жесткого тела Баттисты. В глазах этого человека не было никакого страха – только всеобъемлющая ненависть. Разочарование и гнев по отношению к Бронсону извергались из каждой поры его существа.

Потрескивающий гул привлек внимание Джейка к обелиску. Лазерный луч ослепительного света вырвался из вершины вращающейся массы и выстрелил прямо в потолок. Бронсон поднял руку, заслоняясь от интенсивной яркости света, и крепко зажмурился. Затем что-то оглушительно взорвалось, и порыв ветра ринулся ему в уши.

Комната прекратила трястись и затихла.

Джейк открыл глаза и увидел совершенно гладкое отверстие размером с тоннель коллектора, которое вело в потолок и уходило куда-то вверх через гору. Американец встал под ним и заглянул в эту невозможно длинную трубу. Где-то далеко, в конце тоннеля, виднелось заполненное звездами небо.

Обелиск исчез, отправившись домой доставлять свое сообщение.

Один из солдат задвигался, и Джейк снова посмотрел на землю. Баттиста моргнул – парализующие эффекты обелиска исчезали. Бронсон должен был бежать, но он не мог позволить себе уйти, пока Лучано все еще дышал.

Американец увидел свою гранату, прикрепленную к нагрудному патронташу одного из парализованных охранников. Он схватил ее и поднес к лицу Баттисты.

– Как я и говорил, подонок, будет Судный день.

Глаза Лучано расширились. Его парализованные губы дернулись в тщетном усилии закричать, и маленькая капля слюны скользнула в его бороду.

Джейк забрал из его пояса рацию, положил на ее место гранату и потянул за кольцо.

А потом повернулся и побежал к выходу.