Электронная библиотека » Ричард Бард » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Сила мысли"


  • Текст добавлен: 12 января 2018, 11:20


Автор книги: Ричард Бард


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 12

Венеция, Италия


Джейк проснулся на одной из четырех двуспальных кроватей, выстроенных в ряд, как будто в комнате общежития при хорошем детском доме. Кристальные светильники, висящие вдоль оклеенных флорентийскими обоями стен, мягко освещали комнату.

Воздух был затхлым, пахло старьем. Это напомнило Бронсону номера, которые он видел на экскурсии по замку Херста в Сан-Симеоне. В промежутках между кроватями были видны два узких арочных окна, запечатанных толстыми зелеными деревянными ставнями, которые были заперты на висячий замок. Немного дневного света просачивалось между досок, образуя узор из тонких линий и полосок солнца по всему полу с мозаичной плиткой. Две другие кровати были смяты, но пусты.

Что это за похищение такое было, черт возьми? Он ожидал увидеть маленькую камеру. А так ему вообще жаловаться не на что.

Пока что, во всяком случае.

Джейк попробовал двигать ногами. От наркотиков его все еще немного шатало. В одних трусах он подошел к богато украшенному ручной росписью умывальнику в дальнем углу комнаты. На мыльнице лежала розовая заколка, а над раковиной висело зеркало в золоченой барочной раме. Лицо Бронсона выглядело изможденным и усталым. Под глазами темнели круги. Все суставы болели. Включив холодную воду, Джейк плеснул ее себе на лицо и провел пальцами по щетине на подбородке. Выглядела она так, будто росла не один день.

Какого черта, сколько времени он уже не дома?

Пленник провел мокрыми пальцами по волосам и внезапно поморщился: место у основания черепа сильно болело. Он обнаружил там бинт, отогнул его и прощупал под ним. Этот участок головы был чисто выбрит, а на коже был след от прокола.

Твою мать!

Джейк уперся руками в прохладный фарфор раковины.

Он заметил небольшой шарик ваты, приклеенный к внутренней поверхности его локтя, и оторвал его, чтобы посмотреть на вену. На руке виднелось два небольших прямоугольника, оставшихся от пластыря по обе стороны от синяка. Ему уже доводилось такое видеть. Кто-то ставил ему капельницу.

Бронсон запрокинул голову и закричал:

– Что, черт возьми, тут происходит?!

Нет ответа.

Пленник попытался открыть тяжелую дверь из древесины грецкого ореха, которая, как он подозревал, могла вести в переднюю. Дверь не двинулась с места. Заперто снаружи. В конце ряда кроватей была еще одна дверь поменьше – она, похоже, соединяла спальню с соседней комнатой. Также заперта.

Выглянув в окно, Бронсон попытался посмотреть сквозь жалюзи, но они были повернуты вверх и закреплены в таком положении. Голубое небо – вот все, что он мог увидеть.

Некоторое время Джейк ходил взад-вперед по комнате, пытаясь справиться с нараставшей внутри паникой. Неожиданно он заметил аккуратно сложенную стопку одежды, которая выглядывала из-под одеяла в изножье кровати.

Белые хлопковые брюки, льняная рубашка и пара обуви на кожаной подошве. Бронсон примерил брюки – сидели идеально. Ну, конечно. Он надел рубашку и ботинки.

Кто-то как будто ждал, чтобы он сперва оделся – мягкий щелчок указал на то, что электронный замок смежной двери открылся.

На этот раз ручка легко провернулась.

Как овца на заклание.

Джейк распахнул дверь в помещение, похожее на большое хранилище и на детскую игровую комнату.

Там были два детских стола со стульями, мягкий диван, несколько кресел и длинный стол вдоль одной стены с двумя компьютерными терминалами. Вдоль двух стен были выстроены высокие книжные шкафы, набитые книгами. В нише, окруженной полукруглыми окнами, стоял рояль, а над ним висела хрустальная люстра. На дальней стене висело большое зеркало, отчего комната выглядела просторнее.

Было включено несколько латунных напольных ламп.

Мозг Бронсона обозрел комнату в одно мгновение, и его внимание приковали мальчик и девочка.

Они сидели за одним из маленьких столиков. Девочка лет шести-семи была одета в розовый свитер на кнопках спереди поверх мягкой ночной рубашки и пижамные штаны с узором из крошечных ромашек.

Ножки ее утопали в пушистых розовых тапочках – по бокам шлепали маленькие заячьи уши. При виде Джейка ее большие карие глаза расширились еще больше. Она наклонила голову вниз, спрятав лицо за темными длинными прямыми волосами, а потом, оставив цветные карандаши, поспешила к роялю, таща за собой маленького плюшевого мишку. Забираясь на скамейку, девочка нарочно старалась не смотреть в сторону Бронсона. Она усадила рядом с собой медведя, и ее маленькие ручки стали скользить по слоновой кости клавиш. Она играла, прикрыв глаза, и ее маленькое тельце, казалось, освобождается от напряжения, качаясь в такт музыке. Незнакомый мотив звучал мягко и навязчиво.

Это было прекрасно.

– Сарафина не будет говорить с вами, – заявил мальчик. Он был одет в теннисные туфли, джинсы и черную футболку с надписью «Звездные войны». У него было плотное телосложение, темная смуглая кожа, крючковатый нос и темные, проницательные глаза. Бесстрашные.

– А почему? – спросил Джейк, войдя в комнату и сев в мягкое кресло рядом со столом, за которым сидел этот ребенок.

Мальчик болтал, как будто обращаясь не непосредственно к Джейку, а куда-то в пространство:

– Она никогда ни с кем не говорит, никогда. Она итальянка. Не знаю даже, говорит ли она вообще по-английски.

Говоря, ребенок был полностью поглощен одним цветным карандашом. Он крутил его, как волчок, снова и снова.

– Кроме того, она любит музыку, а не слова, и ее еще не исправляли. А меня вот исправили, видите? – Он повернул голову и развел кудрявые темные волосы, открывая уже хорошо заживший шрам на затылке длиной в четыре дюйма.

Бронсон задохнулся. Он невольно протянул руку к небольшой ране на собственном затылке. Просто прокол, не длинный шрам.

Пока.

Мальчик принялся крутить карандаш, как будто без этого он не мог говорить без остановки.

– Вот почему я говорю по-английски. Я его только что выучил. Меня зовут Ахмед. Мне одиннадцать. Почему вы здесь? Вы тоже больны? Вы здесь первый взрослый. Как тебя зовут? Тебе языки или цифры нравятся?

– Ух ты, большой уже какой парень, – ответил Бронсон, поворачиваясь на стуле к мальчику. – Давай помедленнее. Один вопрос за раз, хорошо? Меня зовут Джейк. Приятно познакомиться, Ахмед.

Мужчина протянул руку для рукопожатия, но Ахмед мгновенно пнул на пол свой деревянный стул и с перекошенным от страха лицом спрятал руки за спину.

– Не трогай!

Убрав руку и повертев ладонью в воздухе, Джейк сказал:

– Хорошо, не трогаю. Извини.

Мальчик расслабился и на мгновение затих.

Из своих последних библиотечных изысканий Бронсон запомнил, что такое поведение нередко встречается у некоторых детей, страдающих аутизмом: они необъяснимо боятся физического контакта. Некоторые из них проживают всю свою жизнь, так и не узнав, насколько приятно может быть прикосновение другого человека.

Это был просто один из многих вариантов поведения, характерных для аутизма и других отклонений подобного рода. Было еще много других, таких как двигательные нарушения, общение жестами вместо слов, истерики, смех или плач по непонятным причинам, отсутствие реакции на звук… Список можно было продолжать бесконечно.

Джейк вспомнил, как читал, что дети и взрослые с аутизмом могут нормально функционировать и показывать улучшение при соответствующем лечении и образовании. Но экспериментальные импланты в мозге? У детей?

Эти два ребенка явно относились к школе Франчески Феллини и участвовали в работе Института перспективных исследований мозга. Франческа и ее головорезы похитили Джейка, чтобы держать его здесь вместе с этими детьми? Бессмыслица какая-то. Он снова потер рану на затылке.

Какие чертовы опыты она надо мной ставит?

Бронсон вновь посмотрел на мальчика. Тот опять начал вертеть карандаш.

– Вы знаете, где мы находимся, Ахмед? – спросил мужчина.

– Конечно, это наш дом. Вы будете моим новым папой? Хорошо бы. Хочется, чтобы был папа.

Маленькая девочка, Сарафина, вдруг перестал играть на пианино.

Бронсон оглянулся и заметил, что она наклоняет голову в их сторону.

– Мой отец говорил на дари, – добавил Ахмед. – и мама тоже. А вы говорите на дари, Джейк?

– Нет, только по-английски.

– Научитесь дари. Вам это будет легко после того, как вас исправят. Раньше я говорил только на дари. Доктор Баттиста называет его моим базовым языком. Но он говорит, английский тоже важен.

Карандаш вертелся, набирая скорость, как и речь, которая лилась из Ахмеда потоком.

– Он хочет, чтобы я смог научить своих друзей, которых он пытается исправить. Но я предпочитаю дари. Давайте вы его выучите, и мы будем говорить на дари вместе? Я еще по-итальянски говорю. Так вы теперь будете моим папой?

Джейк увидел, что Сарафина посмотрела на него при упоминании слова «папа», как будто ожидая его ответа. Возможно, она и не говорит по-английски, подумалось Бронсону, но очень может быть, что понимает этот язык.

– А где сейчас твой отец, Ахмед? – спросил Джейк.

– Умер, – ответил мальчик без какого-либо выражения. – И мама тоже. У Сарафины тоже. Так вы будете моим папой?

Джейк посмотрел на девочку. Она отвела взгляд, но слух ее явно был направлен в их сторону – она как будто отчаянно хотела услышать ответ мужчины. Плюшевый мишка был крепко прижат к ее груди. По розовой щеке сбежала крошечная слеза.

Бронсон не знал, что и сказать. Он почувствовал скрытую боль этих детей, как будто они были его собственными. Ему непреодолимо захотелось обнять их, чтобы защитить, чтобы спасти от того, что здесь происходит. Джейк закрыл глаза, силясь сдержать волну охватившего его чувства сострадания. Он хотел не отпускать их, успокоить их боль.

Как будто услышав его мысли, Сарафина уставилась на него с удивлением, глядя ему прямо в глаза. Это напомнило ему взгляд того маленького ребенка в библиотеке.

– Cosa? Che ha detto?[8]8
  Что? Что он сказал? (ит.)


[Закрыть]
– спросила вдруг девочка.

Она вытерла глаза и позволила легкой улыбке озарить ее лицо, а потом, схватив медведя, соскользнула со скамьи и, подойдя к Джейку, положила свою маленькую ручку на его руку. Было видно, что она изо всех сил старалась смотреть ему прямо в лицо.

Бронсон улыбнулся ей.

– Что она говорит? – спросил он Ахмеда.

Мальчик переводил взгляд с Джейка на Сарафину и обратно. Его рука неподвижно зависла над карандашом.

– Я… Я никогда не слышал раньше, чтобы она говорила. Доктор Баттиста удивится. Только как она может говорить, если ее еще не исправляли? Почему…

– Ахмед, – перебил его Джейк. – Что она сказала?

– Она хочет знать, что вы только что сказали, когда закрыли глаза, – перевел ребенок дрожащим голосом. – Но вы ведь на самом деле ничего не сказали? Я за вами наблюдал. Губы у вас не двигались. Но я-то слышал. Как будто у себя в голове.

Неужели это правда?

– Что ты слышал? – спросил Бронсон.

Но прежде чем Ахмед ответил, Сарафина сжала руку Джейка и заворковала по-итальянски. Мужчина посмотрел на мальчика в надежде на перевод.

– Она говорит, вы совсем как ее папа и ее дедушка, что все будет хорошо, потому что вы здесь, и что… она тоже вас любит! – выпалил Ахмед.

Джейк накрыл руку девочки своей и улыбнулся. Она, видимо, только этого знака и ждала, потому что сразу запрыгнула к нему на колени и уткнулась лицом ему в грудь. Ее нежность окутала его, как уютное одеяло.

Ахмед печально сдвинул свои темные брови. Он выпустил карандаш, и тот вылетел со стола.

– Она ни с кем не разговаривает! Что происходит? Вы теперь будете ее отцом? А я?

Глядя поверх головы Сарафины, Джейк тепло улыбнулся Ахмеду, протягивая ему руку и приглашая присоединиться к объятию. Мальчик сделал полшага вперед. Его небольшая фигурка немного зашаталась, словно протестуя против этого движения. Бронсон видел, как он боролся с демонами, которые делали прикосновение таким страшным.

Он думал о том, что сказал Ахмед. Оба ребенка слышали или чувствовали его мысли, хотя он не сказал их вслух. Это действительно произошло. Мужчина попробовал действовать мыслью, притягивая Ахмеда с их помощью все ближе к себе, источая ауру безопасности и любви. Наконец он взял трепетную руку мальчика в свою, и тот, поколебавшись напоследок, позволил себя обнять. Он вздрогнул, стиснув Джейка с неистовостью тонущего ребенка, который хватается за сильные руки отца.

Бронсон держал обоих детей и чувствовал, что он не в состоянии понять внезапное ощущение привязанности по отношению к ним. Посреди кошмара, в который превратилась его жизнь, это было, конечно, последним, чего он ожидал.

И лучше этого не было ничего.

Все события последних нескольких дней привели его к этому, и он обрел цель, понял, что может кое-что сделать, прежде чем умрет.

Что бы ни случилось, этим детям он поможет.

Часть вторая

Я не знаю, каким оружием будет вестись третья мировая война, но четвертая мировая будет вестись палками и камнями.

Альберт Эйнштейн 

Глава 13

Венеция, Италия


Баттиста в смятении смотрел через стекло одностороннего зеркала, как дети обняли Джейка. Они с Карло стояли в темной комнате наблюдения по соседству с детским залом. Два усталых врача в белых халатах сидели за длинной стойкой под зеркалом, изучая взаимодействие и делая по ходу наблюдения заметки через компьютерные терминалы.

Один из врачей повернулся к Лучано.

– Вы правильно сделали, что привезли американца. У Ахмеда наблюдался устойчивый прогресс от импланта, особенно в языках. Но лечение оказывало слабое действие, во всяком случае на преодоление неспособности выражать эмоции, и его фобия прикосновений только ухудшалась. – Медик повернулся к зеркалу. – До сих пор ухудшается.

– Он либо создал своего рода телепатическую связь с детьми, либо, может, прошептал что-то под нос, – добавил второй врач. – В любом случае он повлиял на них глубочайшим образом. Сарафина за три года не произнесла ни слова. Этот американец – невероятная находка. Мы должны прямо сейчас перейти к полному обследованию головного мозга.

Баттиста был доволен, что врачи так настаивали на неотложности. Поглаживая бородку, он возразил:

– Нет, еще рано. Вот в первую очередь для подобных открытий я как раз и поместил американца в эту неожиданную для него обстановку. Мы должны понаблюдать за ним в ряде контролируемых ситуаций – для того чтобы узнать степень его новых способностей. Я позволю вам выполнить некоторые тесты после того, как он заснет вечером, но с полным обследованием мозга мы должны подождать. Риски слишком велики. Я еще не готов потерять его.

Лучано шагнул вперед и в задумчивости остановился в сантиметрах от стекла.

– Он уже превзошел всех наших испытуемых.

Оба врача кивнули. Дети вели Джейка за руки к одному из терминалов на компьютерном столе. Один из медиков открыл новое окно на своем собственном экране, показывая изображение с одной из двух скрытых камер в помещении. Он отрегулировал угол камеры, чтобы увеличить изображение компьютера Ахмеда.

Мальчик стукнул пару кнопок на клавиатуре, и на экране появилась страница с названием «Учим дари[9]9
  Иранский язык ряда афганских этносов, наряду с пушту государственный язык Афганистана.


[Закрыть]
за двенадцать недель».

– Отлично, – сказал Баттиста с улыбкой. – Ахмед хочет учить американца говорить на дари. Давайте посмотрим, как у нас мистер Бронсон справится с языком. Продолжайте записывать наблюдения. Дайте мне знать, если будет происходить что-то необычное. Утром мы с Карло организуем для американца более интенсивное испытание. Тогда мы узнаем наверняка, насколько быстры его рефлексы на самом деле.

Прежде чем выйти из комнаты, Лучано добавил:

– И помните, Франческа не должна узнать, что американец здесь. Она по-прежнему важная часть нашего прикрытия, и она никогда не будет сотрудничать с нами, если мы обнаружим наши истинные намерения. Она не должна иметь доступа к этой зоне, пока мы не перевезем американца в горы.

Всеобщее внимание обратилось назад, к прозрачному зеркалу, когда Ахмед прочитал молитву на дари, которая заканчивалась словами «Аллах акбар». «Бог велик».

Американец повторил всю молитву в точности.

Глава 14

Редондо-Бич, Калифорния


Прошло три дня после взрыва. Тело Джейка будет кремировано в десять утра, меньше чем через полчаса. А затем, в два пополудни, друзья и семья Джейка Бронсона проведут панихиду на песке в Малага-Коув. Это было любимое место Джейка для вылазок, всего в полумиле от южной оконечности пляжа, где на побережье можно отдохнуть нормально, а не среди толпы туристов. Группа серфингистов, приятелей Джейка, хотела выехать на лодке и развеять основную часть его праха над водой. Позже, по просьбе матери Джейка, небольшую часть пепла похоронят в урне в мемориале Грин-Хиллс на Ранчо Палос-Вердес, где похоронена его бабушка.

Тони снова наполнил свою чашку кофе и вернул кипящую колбу в кофеварку «Мистер Кофе». Он был на кухне в квартире Маршалла, расположенной на побережье океана, и специально сделал вторую порцию намного крепче первой, так как нуждался в толчке. Без сливок и сахара, просто густой жидкий кофеин, как пили в отделении городской полиции. Он сделал медленный глоток.

Маршалл был в соседней гостиной: он все еще утешал мать Джейка и улаживал некоторые детали предстоящей панихиды. Тони оставил их наедине, а сам пока пошел в кухню сварить кофе и сделать передышку от наэлектризованной атмосферы той комнаты. Он был одет в черный пиджак, темно-серые брюки, белую рубашку и галстук. Одежда, ему не свойственная…

Когда Тони вернулся в гостиную, шестидесятилетняя мать Джейка все еще сидела на диване, одетая в черный жакет с соответствующей юбкой, а также небольшую круглую шляпку с темной вуалью, которую можно было накинуть на лицо. До сегодняшнего дня Тони никогда раньше не замечал, какой она была миниатюрной. Раньше всякий раз, когда мать Джейка приезжала к нему, она казалась намного крупнее – когда управлялась на кухне и командовала и сыном, и всеми его друзьями, как своими непослушными детьми. Все они любили ее. Но сегодня из нее, казалось, ушла вся жизнь. На лице ее застыло отсутствующее выражение, и рядом с ней росла куча использованных бумажных носовых платков. На коленях у нее лежал конверт.

Маршалл сидел рядом с ней в черном костюме и галстуке. Он взял ее за руку, а она посмотрела на него полными слез глазами.

– Я боюсь открывать его.

Взглянув на слегка выпуклый конверт, Тони стал читать отпечатанную на компьютере этикетку: «Бронсон, Джейк…» Он наклонился и взял его.

– Позвольте, я посмотрю вместо вас, миссис Бронсон.

Женщина кивнула, протягивая руку за новым платком.

Тони вернулся в кухню и вытряхнул содержимое на стол. Обгоревшие останки бумажника, часы Джейка и кольцо – вот и все, что там было. Бумажник едва можно было узнать – жженый комок кожи и пластика, слипшихся намертво. Опаленный циферблат часов был разбит, а их корпус половину расплавился. Мужчина бросил и то и другое обратно в конверт. Не хотелось, чтобы мать Джейка увидела эти вещи.

Кольцо, однако, еще можно было бы спасти. Его покорежило, но прямоугольная нефритовая вставка была еще цела. Тони почистил его над раковиной и насухо отполировал, прежде чем вернуться в гостиную и передать его матери Джейка.

Миссис Бронсон покачала кольцо в ладони на коленях, разглядывая его и говоря как будто самой себе:

– Это было кольцо моего мужа. Он подарил его Джейку на его восемнадцатилетие. А сначала оно принадлежало деду Джейка. Кольцо ему изготовили в Италии, когда он работал там корреспондентом до Второй мировой войны. Чего Джейк не знал, так это того, что у этого кольца есть близнец. Второе кольцо сначала подарил бабушке Джейка, Мари, его дед, когда у них родился первый ребенок – мой муж.

Женщина по-прежнему держала кольцо и теперь, наклонив его, изучала гравировку на нефритовом камне.

– Это кольцо имеет изображение Марса, римского бога войны. – Она полезла в кошелек, вытащила маленькую коробочку и открыла ее, чтобы показать меньшую версию того же кольца, только овальной формы. – А на этом выгравирована Венера, римская богиня любви. Отец Джейка подарил его мне, когда родился мой первый сын. Я ждала, когда смогу отдать его жене Джейка при рождении первого сына. – Миссис Бронсон вытерла глаза платком. – А теперь этому не бывать. Я принесла его, чтобы положить на могилу Джейка вместе с цепочкой. – Она всхлипнула. – А цепочка у вас?

Тони выслушал всю эту историю, не произнеся ни слова. Теперь он вопросительно посмотрел на Маршалла.

– Цепочка? – переспросил тот. – Какая цепочка, миссис Бронсон?

– У Джейка была золотая цепочка, это точно. – Мать погибшего заволновалась и продолжила немного сдавленно: – Она перешла к Джейку, когда его старший брат погиб в аварии на мотоцикле. На ней был тонкий медальон не больше монетки, с гравировкой в виде символов. В семье Бронсонов он передается от отца к первенцу уже несколько поколений. – Расслабив веки, она погрузилась в воспоминания. – Я никогда не рассказывала всю его историю, потому что отцу Джейка хотелось держать это в секрете. Он говорил, что это касается только отца и сына. Но я всегда знала, что это был масонский символ. От матери ведь такие вещи не скроешь. – Ее лицо на секунду озарилось улыбкой. – Джейк никогда с ним не расставался.

Тут Тони и сам вспомнил о цепочке.

– Ах да. Подождите.

Вернувшись на кухню, он снова осмотрел конверт, стараясь увидеть, не застряло ли что-нибудь внутри. Там ничего не было. Он подумал, что цепочка могла все еще быть на теле, и взглянул на часы. Оставалось меньше пятнадцати минут, чтобы успеть в похоронное бюро раньше, чем тело Джейка начнут кремировать.

Тони поспешил в гостиную. Миссис Бронсон выжидательно смотрела на него. С нее плохих новостей было уже довольно, поэтому он просто сказал:

– Она должна быть в похоронной конторе. Я сейчас мигом сгоняю и привезу.

Сегодня Тони был без машины. Указав жестом на ключи Маршалла, он забрал их.

Он гнал «Лексус» Маршалла вдоль трассы Пасифик-Кост. Тело будет кремировано через двенадцать минут. Мужчина набрал номер морга на своем мобильнике.

Автоответчик.

Включив повторный набор номера, Тони ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Он долго ждал ответа на свой звонок, но безрезультатно. Тогда мужчина оставил срочное сообщение с просьбой отложить кремацию, после чего завернул за угол, сделав крутой вираж и выжав при этом из машины предельную скорость. Тони был абсолютно уверен, что знал, как было дело. Тело Джейка сильно обгорело при взрыве. Тонкая цепочка, вероятнее всего, расплавилась на обугленной, облезающей коже шеи. Поскольку вскрытия не было – ничего криминального в этом случае не усматривали, а Тони и Маршалл держали рот на замке относительно возможности самоубийства, – этого так никогда бы и не обнаружили. Тонкую цепочку вряд ли удастся найти, но можно попытаться отыскать хотя бы медальон, который так много значит для матери Джейка.

В просторном холле похоронного бюро было пусто. Тони спешно прошел через дверь за пустовавшей стойкой приемной. Она вела в короткий коридор с кабинетами по обе стороны, а в конце этого коридора был ряд двойных дверей с табличками, на которых было написано «Кремационный зал». Мужчина кинулся вперед и стремглав прорвался сквозь двери в ярко освещенную, стерильную комнату с белым кафелем на полу. Здесь были две отдельные раковины и несколько кабинетов со стеклянными шкафами.

На противоположной стене располагалась закрытая стальная дверь печи. Длинноволосый юнец в белом халате стоял рядом, занеся руку над красной кнопкой в стене.

– Стой! – крикнул ему Тони. – Там Бронсон?

Парень молча кивнул с широко раскрытыми глазами.

– Вытаскивай обратно и освободи мне место, – велел друг Джейка.

Молодой человек к этому моменту уже успел немного прийти в себя.

– А вы кто, собственно, такой?

Тони встал с другой стороны от двери и зарычал так, что парень отшатнулся:

– Родственник! Открывай, живо! Чтобы я дважды не просил.

Техник открыл толстую дверь и выкатил платформу.

– Начальник такому не обрадуется.

– Вон!!! – прорычал Тони.

Юнца как ветром сдуло.

Несмотря на большой опыт обращения с мертвыми телами, Тони так и не смог привыкнуть к этому. А тело Джейка еще и обуглилось до неузнаваемости. Ну, может, оно и к лучшему.

В каком-то смысле.

Вроде того.

Тони вытянул из коробки со стены латексные перчатки и нанес немного пахучего вазелина себе на верхнюю губу. Склонившись над телом, он взялся за самое неприятное – проверить слои обожженной кожи вокруг шеи Джейка, надеясь обнаружить цепочку в хрустящих складках.

Цепочки не было.

Он проверил также грудь и плечи.

Ничего.

Расстроившись и с трудом сдерживая свистопляску в желудке, мужчина на секунду отступил. Противно осознавать, что такие ужасные ошметки – это в прошлом твой лучший друг.

Взглянув на ноги трупа, Тони заметил кое-что странное. На правой ноге не хватало одного пальца. Может, взрывом оторвало? Присмотревшись поближе, товарищ Джейка засомневался в этом. Кроме обожженной кожи, на стопе не было никаких признаков травмы. На месте пальца – просто небольшая шишка.

Тони не являлся врачом, но распознать врожденный порок был вполне способен. На этой ноге пальца никогда и не было.

Его захлестнул поток самых разнообразных чувств, но гнев перекрыл их все. Он стащил перчатки и толкнул дверь в вестибюль. Навстречу ему шел техник, ведя за собою менеджера.

Тони холодно остановил их, сверкнув значком полиции Лос-Анджелеса.

– Я запрещаю входить в эту комнату, а также прикасаться к телу до приезда полиции. Расследуется убийство.

А затем он вылетел из здания, набирая номер на сотовом.

Где, черт возьми, Джейк?!


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации