Электронная библиотека » Роберт Маккаммон » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Что-то происходит"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 20:20


Автор книги: Роберт Маккаммон


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Роберт Маккаммон
Что-то происходит

Глава 1

Джонни Джеймс сидел на крыльце своего дома, спасаясь от декабрьской жары бокалом чистого бензина, когда появился Вестник. Разумеется, к Вестникам уже привыкли; в те дни они стали таким же обычным явлением, как голубые луны. И этот ничем особым не выделялся: такой же тощий, кожа да кости, глаза безумные, длинная черная пропыленная борода с застрявшими крошками мусора. Одежда – грязные брюки цвета хаки и выгоревшая зеленая рубаха от «Изода». На ногах – сандалии из автомобильных покрышек. Можно было даже еще разглядеть фирменную эмблему – «Мишелин». Джонни отхлебнул очередной глоток неэтилированного бензина от «Экссона» и подумал, что внешний вид этого Вестника напоминает юппи-версию11
  Юппи – от англ. yuppie (Young Urban Professional) – термин, возникший в конце 1970-х гг, в США, прежде всего в Нью-Йорке, для определения нового социального явления – поколения молодых амбициозных профессионалов, высоко оплачиваемых и нацеленных на максимальное потребление всех благ цивилизации.


[Закрыть]
кающегося грешника.

– Готовьтесь к концу? Готовьтесь предстать перед Всевышним – Громкий глубокий голос Вестника эхом раскатился в тишине городка, притулившегося у бескрайних кукурузных полей штата Небраска. Он пролетел по Грант-стрит с ее памятником отцам-основателям города, по Кинге-лейн с ее домами в викторианском стиле, которые, впрочем, давно уже пожрало веселое пламя, над пустой спортивной площадкой у безмолвной школы Блоха, через парк Брэдбюри, где на замерших каруселях скалили зубы облезлые детские лошадки, по Кунц-стрит, когда-то оживленной деловой улице, долетел до стадиона Эллисона, где уже ни одна бита никогда не ударит ни по одному мячу… Вопль Вестника облетел весь город и достиг всех ушей, которые еще могли его слышать.

– Нет спасения нечестивцам! Готовьтесь к концу! Готовьтесь! Готовьтесь!

Джонни услышал, как хлопнула сетчатая дверь. Сосед из белого дома напротив вышел на крыльцо и принялся заряжать ружье.

– Эй! Гордон! – окликнул его Джонни. – Ты что делаешь?

Гордон Мэйфилд молча продолжал вставлять в магазин патроны. Воздух дрожал от нестерпимой жары.

– Хочу пострелять по мишеням! – хрипло выкрикнул в ответ Гордон, крупный, плотный, бритоголовый мужчина в синих джинсах. Грудь и плечи блестели от пота. Руки заметно тряслись. – Не хочешь подкинуть мне какую-нибудь мишень для тренировки? – продолжил он, загоняя последний патрон в обойму и щелкая предохранителем.

Джонни хлебнул бензину и откинулся в кресле.

– Готовьтесь! Готовьтесь! – продолжал завывать Вестник, приближаясь. Теперь он был уже неподалеку от Гордона, напротив пустого дома Кармайклов, которые все бросили и примкнули к толпе, направлявшейся за одним бродячим проповедником в Калифорнию.

– Готовьтесь! – воздел к небу костлявые руки Вестник. Рубаха под мышками почернела от пота. – О вы, грешники, готовьтесь…

Голос пресекся. Вестник опустил голову и бросил взгляд на свои сандалии от «Мишелина», которые быстро погружались в дорогу.

Вестник издал короткий испуганный писк. Он оказался не готов. Лодыжки утонули в сером бетоне, внезапно засверкавшем как ртуть. Трясина поглотила его уже по пояс. Широко разинутый рот замер, словно человек пытался тянуть бесконечное «о».

Гордон уже вскинул ружье, намереваясь всадить пулю в башку Вестника. Но через мгновение подумал, что спускать курок – дело совершенно лишнее, к тому же выстрел может привести к дополнительному риску его собственного самовозгорания. Поэтому он снял палец со спускового крючка и медленно опустил ствол.

– Помоги! – произнес Вестник, заметив Джонни и простирая к нему руки для пущей убедительности. – Помоги, брат! – Вздрагивающий жадный бетон уже поглотил его по грудь. В глазах застыла щенячья тоска. – Умоляю! Помоги!

Джонни не понял, как оказался на ногах. Отставив бокал с бензином, он уже был готов спуститься по ступенькам, пробежать по выгоревшему двору и протянуть руку помощи утопающему Вестнику. Но замешкался, сообразив, что все равно не успеет, а если уж бетон начинает превращаться в такое болото, кто может быть уверен, что земля под ногами окажется прочнее?

– Помогите! – Вестник погрузился по самый подбородок. Он вытягивал руки в стороны, стараясь выбраться, но жидкая ртуть, окружающая его, не давала опоры. – Ради Бога, по… – Лица больше не было видно. Дрожащая масса сомкнулась над его головой. Спустя несколько мгновений над поверхностью остались только судорожно дергающиеся руки. Они уходили и уходили вниз, пока в какое-то мгновение дорога вдруг начала быстро застывать, превращаясь в сияющее серебро. Бетон сомкнулся вокруг кистей утонувшего Вестника, которые стали похожи на диковинные белые растения, пробившиеся к свету посредине проезжей части. Пальцы еще несколько раз дернулись и замерли окончательно.

Гордон сошел с крыльца и направился к торчащим ладоням, ощупывая перед собой путь стволом ружья. Убедившись – или посчитав, что убедился в том, что улица его не проглотит, как этого бедолагу, он присел рядом с ними на корточки и принялся разглядывать.

– В чем дело? Что происходит? – вышла из дома Бренда Джеймс. Ее светло-каштановые волосы слиплись от пота. Джонни молча показал на дорогу. – О Господи! – прошептала она.

– У него были неплохие часики, – просветил Гордон и наклонился, чтобы разглядеть циферблат. – «Ролекс», между прочим. Тебе не надо, Джонни?

– Нет, – откликнулся Джонни. – Пожалуй, нет.

– Бренда, а тебе? Вроде бы идут правильно. Женщина покачала головой и крепко сжала ладонь Джонни.

– Жалко их тут оставлять. Одна машина проедет – и нет часиков. – Гордон оглядел улицу. Никто уже не помнил, когда тут последний раз появлялись машины, но как знать… Подумав, он снял часы с запястья мертвой руки. Стекло треснуло, на нем застыли капельки жидкого бетона, но все равно они были очень симпатичные, блестящие. Надев их, он выпрямился. – Все произошло слишком быстро. Никто бы не успел ничего сделать. Верно, Джонни?

– Да, слишком быстро. – В глотке пересохло. Джонни взял бокал и допил остатки бензина. Он него уже несло, как от бензоколонки Лансдэйла на Делинт-стрит.

Гордон двинулся прочь.

– Ты что… – запнулась Бренда, – ты что, хочешь его вот так прямо и оставить?

Гордон остановился, вытер потный лоб ладонью, бросил еще один взгляд на торчащие посреди улицы руки и обернулся к Джонни с Брендой:

– У меня есть топор в гараже.

– Нет, лучше оставь так, – предложил Джонни. Гордон согласно кивнул и продолжил путь к своему крыльцу, снова проверяя перед собой прочность почвы стволом ружья. Добравшись до надежного крыльца, он шумно, с облегчением, выдохнул.

– Вечером у Рэя покер, – напомнил он. – Пойдете?

– Да, собирались.

– Ладно. – Непроизвольно поймав взглядом торчащие белые руки, он резко отвернулся. – Ничто не отвлекает от насущных проблем лучше, чем перспектива выиграть чуточку деньжат, верно?

– Верно, – согласился Джонни. – Если не считать, что единственный, кто всегда выигрывает, – это ты.

– Что поделать, – пожал плечами Гордон. – Уж такой я везунчик.

– Думаю, можно будет взять с собой сегодня Джей-Джея, – весело и звонко проговорила Бренда. Джонни и Гордон поморщились. – Джей-Джей не должен же все время проводить дома. Ему нравится общаться с людьми.

– Да, конечно. – Гордон обменялся с Джонни быстрым взглядом. – Конечно, Бренда. Рэй возражать не будет. Ну ладно, пока, до вечера. – Мельком взглянув еще раз на торчащие посреди дороги белые кисти рук, он ушел в дом, громко хлопнув за собой дверью.

Бренда тоже пошла в дом, на ходу напевая старую колыбельную песенку. Джонни шел следом. Это была простенькая колыбельная, которую она пела, когда Джей-Джей был еще совсем младенцем:


Спи, мой малыш, засыпай, баюшки-баюшки-бай…

Спи, мой малыш, засыпай, большим поскорей вырастай…


– Бренда, думаю, это не самая лучшая идея.

– Что? – обернулась жена с улыбкой. Ее большие голубые глаза были тусклыми. – Какая идея, дорогой?

– Лишать Джей-Джея его комнаты. Ты же знаешь, как он ее любит.

– Вот ты о чем! – Улыбка растаяла. – Ты постоянно хочешь сделать мне больно, мешаешь мне быть рядом с Джей-Джеем! Почему я не могу взять Джей-Джея на улицу? Почему я не могу посидеть с ним на крылечке, как нормальная мать? Почему? Объясни мне, Джонни! – Лицо ее покраснело от гнева. – Почему?!

Джонни оставался спокоен. Все это повторялось неоднократно.

– Пойди узнай у Джей-Джея почему, – предложил он и увидел, как глаза ее потеряли фокус, словно льдинки, превратившиеся в маленькие лужицы.

Бренда развернулась, решительно направилась по коридору и остановилась перед дверью комнаты Джей-Джея. Рядом с дверью на специальном крюке висел небольшой оранжевый кислородный баллон с заплечными ремнями, соединенный с прозрачной пластиковой маской. Привычными движениями Бренда облачилась в снаряжение, открыла кран доступа кислорода и натянула на лицо маску. Потом взяла в руки ломик, вогнала его в потрескавшуюся щель между косяком и дверью и налегла на него. Но дверь не поддалась.

– Давай помогу, – предложил Джонни.

– Нет! Я сама! – Бренда отчаянным усилием навалилась на лом. Маска изнутри запотела. Послышался треск, затем – негромкий хлопок, который всегда напоминал Джонни звук вскрываемой вакуумной упаковки с теннисными шариками. Рванувшийся по коридору воздух качнул Джонни, и спустя несколько мгновений дверь можно было открыть без особого труда. Бренда вошла в комнату, предусмотрительно заложив лом в дверной проем так, чтобы дверь не могла захлопнуться, когда воздух снова начнет вытекать, а это обычно начиналось менее чем через две минуты.

Бренда присела на кровать Джонни-младшего. Обои когда-то были оклеены бумажными самолетиками, но в сухом, безвоздушном пространстве комнаты клей высох, растрескался, и самолетики попадали на пол.

– Джей-Джей! – произнесла Бренда. – Джей-Джей! Просыпайся! – Потянувшись, она дотронулась до плеча мальчика. Он спокойно лежал, укрытый простынкой, и спал вечным сном. – Джей-Джей, это мама пришла! – сказала Бренда и отвела безвольную длинную прядь каштановых волос со сморщенного, мумифицированного личика.

Джонни ждал в коридоре. Он слышал, как Бренда разговаривает с мертвым сыном, голос ее звучал то громче, то тише, хотя слов из-под кислородной маски все равно разобрать было нельзя. У Джонни сжалось сердце. Он хорошо знал, что последует дальше. Она возьмет на руки высушенную оболочку, станет ее качать – осторожно, потому что даже в своем безумии Бренда отдавала себе отчет, насколько Джей-Джей стал хрупок, потом, вероятно, споет несколько раз эту свою старинную колыбельную. Но она должна помнить, что времени в обрез, что очень скоро воздух из комнаты опять начнет высасывать, как вакуумным насосом, в какое-то неведомое пространство. Чем дольше дверь остается открытой, тем с большей силой кислород начинает втягиваться в стены. Побыв там две-три минуты, начинаешь чувствовать, как стены буквально нависают над тобой, словно пытаются втянуть тебя в свои поры и трещины. Ученые назвали это «эффектом фараона». Ученые всему нашли свои названия, например – «зыбучий бетон», «гравитационная гаубица», «автономный взрыв» и так далее. Да, эти ученые – шустрые ребята, ничего не скажешь. Джонни услышал, как Бренда запела – прерывистым, словно отлетающим голосом:


Спи, мой малыш, засыпай, баюшки-баюшки-бай…


Это случилось почти два месяца назад. Джей-Джею было четыре годика. Да, конечно, к тому времени вокруг уже начала твориться всякая чертовщина, и они с Брендой по телевизору слышали про «эффект фараона», но никогда ведь не думаешь, что такое может произойти в твоем собственном доме. В тот вечер Джей-Джей, как обычно, отправился спать, и в какой-то момент под утро весь воздух оказался буквально высосан из его комнаты. Да, вот именно. Его просто не стало. Воздух и комната оказались врагами. Стены ненавидели кислород и вытягивали его в какое-то неизвестное пространство быстрее, чем он успевал накопиться. Они оба были слишком потрясены, чтобы решиться похоронить Джей-Джея, и Джонни первым заметил, что тельце ребенка при высокой температуре в безвоздушном пространстве очень быстро мумифицируется. В результате они решили оставить тело в комнате, хотя и понимали, что вынести его оттуда уже будет нельзя, потому что после нескольких часов соприкосновения с кислородом мумия превратится в прах.

Джонни чувствовал, как воздух с силой обтекает его, устремляясь в комнату Джей-Джея.

– Бренда! – окликнул он. – Тебе пора выходить!

Пение прекратилось. Теперь слышалось тихое рыдание. Тем временем воздух, врываясь в заложенную ломом щель, начал свистеть. Опасный признак. Волосы Бренды метались, одежда трепетала, словно ее хватали жадные невидимые пальцы. Вокруг нее бушевал шторм, норовя размазать по стенам. Но она оцепенело смотрела на беленькие детские зубки, ярко выделяющиеся на коричневом сморщенном личике – личике египетского принца.

– Бренда! – громче повторил Джонни. – Выходи!

Она потянула простынку и укрыла Джей-Джея по подбородок. Простыня хрустела, как сухой лист. Потом пригладила его высохшие волосы, встала и двинулась к двери. Ветер безумствовал. Каждый шаг давался с трудом.

Совместными усилиями они отжали щель пошире. Потом Джонни, яростно ухватившись за край двери, придерживал ее открытой до тех пор, пока Бренда не выскользнула наружу. И затем отпустил. Дверь грохнула так, что содрогнулся весь дом. Еще несколько мгновений слышалось змеиное шипение, после чего наступила тишина.

Бренда стояла в полумраке коридора опустив плечи. Джонни снял с нее рюкзак с кислородным баллоном, потом маску. Затем проверил датчик кислорода. Скоро надо заполнять заново. Он повесил оборудование на крюк. Из-под двери, где образовалась едва заметная щелка, тоненько посвистывал ветер. Джонни сунул туда полотенце. Свист прекратился.

Бренда выпрямилась.

– Джей-Джей сказал, что у него все хорошо. – Она опять улыбалась, глаза светились фальшивым, пугающим счастьем. – Он сказал, что к Рэю идти сегодня не хочет, но если мы пойдем сами, он не против. Ни капельки.

– Ну вот и хорошо, – откликнулся Джонни и направился в гостиную. Оглянувшись через плечо, он обнаружил, что Бренда по-прежнему стоит перед дверью комнаты, которая пожирает кислород. – Не хочешь телевизор посмотреть? – предложил он.

– Телевизор? Да, конечно. Давай телевизор посмотрим. – Отвернувшись от двери, она пошла вслед за ним.

Бренда устроилась на диване, а Джонни включил «Сони». На большинстве каналов не было ничего, кроме ряби атмосферных помех, но некоторые еще работали, хотя передачи шли в негативном изображении. Можно было смотреть старые программы, типа «Гавайский Глаз», «Моя Мать – Машина», «Шах и Мат», «Амос Бурк, Секретный Агент». В принципе вещание прекратилось около месяца назад, и Джонни полагал, что эти программы просто крутятся каким-то образом в космосе, может, их выбросило обратно на Землю из какого-то неизвестного измерения. Глаза уже привыкли к негативному изображению. Хуже было с радио, потому что единственная станция, которую они могли поймать, транслировала одни и те же песни «Битлз», но задом наперед и на замедленной скорости.

«Шах и Мат» прервался рекламой лака для укладки волос – «Это тебе поможет!», и Бренда расплакалась. Джонни привлек ее к себе, она положила голову ему на плечо. От нее пахло Джей-Джеем – запахом кукурузной шелухи, прожарившейся на палящем летнем солнце. Конечно, если не обращать внимания, что на носу Рождество, хо-хо-хо…

Что-то происходит, подумал Джонни. Ученые начали говорить об этом примерно шесть месяцев назад. Что-то происходит. Это звучало в заголовках всех газет, на обложках всех журналов, которые обычно продавались в киоске Сарантонио на Грешэм-стрит Но что именно происходит, ученые объяснить не могли. Они выдвигали разные предположения, например, магнитная буря, черная дыра, искривление времени, газовое облако, комета из некоего вещества, которое влияет на состояние самой материи… Один ученый из Орегона заявил, что, по его мнению, расширение Вселенной прекратилось и теперь она сворачивается обратно. Еще кто-то утверждал, что космос умирает от старости. Галактический рак. Опухоль в мозгу Создателя. Космический СПИД. Все что угодно. Фактом было лишь то, что за шесть прошедших месяцев все вокруг кардинальным образом изменилось, стало не таким, как было, и никто не мог быть уверен, что через шесть месяцев от настоящего момента еще будет существовать Земля или Вселенная, в которой она обычно вертелась.

Что-то происходит. Три слова. Смертельная фраза.

На этой уютной планете под названием Земля стали происходить изменения на молекулярном уровне. Вода приобрела неприятную тенденцию взрываться подобно нитроглицерину, в результате чего получили отравления несколько сотен тысяч людей, прежде чем наука сообразила, что к чему. А бензин, наоборот, стал совершенно безопасной для питья жидкостью, равно как моторное масло, жидкость для полировки мебели, соляная кислота и крысиный яд. Бетон становился зыбким, как песчаные плывуны, из облаков сыпались камни… Происходило и множество других, совершенно невыносимых и кошмарных явлений, как, например, в тот день, когда Джонни с Марти Чесли и Бо Дуганом приканчивали вторую бутылку в одном из баров на Монтелеоне-стрит. Бо пожаловался на головную боль, а через минуту у него из ушей полезли мозги, как серая пена.

Что-то происходит. Поэтому произойти может все, что угодно.

Кого-то мы сильно рассердили, думал Джонни, глядя на мелькающие перед ним на экране негативные изображения Дуга Макклюра и Себастьена Кабо. Кого-то мы каким-то образом вывели из себя. Зашли туда, куда не следовало. Сделали то, что не должны были. Сорвали плод с дерева, который нам совершенно не полагался…

Да поможет нам Бог, подумал он. Бренда тихонько всхлипывала у него, на плече.

Спустя некоторое время со стороны прерии наползли багровые набухшие облака; их густые тени скользили по прямым и пустынным шоссе. Не было ни грома, ни молний, только ровная, плотная морось. Окна в доме Джеймсов стали темно-красного цвета, по водостокам потекли потоки крови. Куски сырой плоти и внутренностей шлепались на крыши, на дорогу, дымились на раскаленной выжженной земле внутренних двориков. Вслед за облаками появились гудящие полчища мух.

Глава 2


– Смотрите и рыдайте! – объявил Гордон, выкладывая на стол «флеш-рояль» и придвигая к себе кучку десяти – и двадцатипятицентовых монет, в то время как окружающая публика вздыхала и чертыхалась сквозь зубы. – Я же говорил, я везунчик.

– Слишком везунчик, – проворчал Ховард Карнс, бросая свои карты – жалкие тузы с четверками – и протягивая руку за кувшином. Он налил себе полный стакан высокооктанового.

– Так вот, я и говорю Дэнни, – продолжал Рэй Барнет, пока Гордон мешал и раздавал карты по новой. – Какой смысл уезжать из города? Я хочу сказать, какая разница? Везде все одно и то же. Сплошное дерьмо. Согласны? – Он положил за щеку пластинку жевательного табака и предложил угощаться Джонни.

Джонни отрицательно покачал головой.

– Я слышал, – подал голос Ник Глисон, – где-то в Южной Америке осталось нормальное место. В Бразилии. Там еще с водой все в порядке.

– А-а, чушь собачья, – заявил Айк Маккорд, поднимая свои карты и с невозмутимым выражением истинного игрока в покер изучая, что ему пришло , на этот раз. – Вся Амазонка взорвалась к чертовой матери. До сих пор горит, скотина. Это я слышал, пока еще каналы не отрубились. Передавали по Си-би-эс. – Он переложил пару карт. – Нигде нет никакой разницы. Во всем мире одно и то же.

– Откуда ты знаешь? – выкрикнул Ник. Его жирные щеки стали покрываться красными пятнами. – Готов спорить, остались еще места, где все нормально. Может, на Северном полюсе или еще где-нибудь типа этого.

– Северный полюс! – хмыкнул Рэй. – Да какой идиот согласится жить на этом чертовом Северном полюсе?!

– Я бы смог там жить, – продолжал Ник. – Мы с Терри вполне смогли бы. Хорошая палатка и теплая одежда – больше нам ничего и не надо. Мы вполне бы там освоились.

– Не думаю, что Терри захочет просыпаться с сосулькой на носу, – заметил Джонни, разглядывая свои карты, в которых ничего не было.

– Скорее у старины Ника появится где-нибудь сосулька, – расхохотался Гордон. – И думаю, совсем не на носу!

Все фыркнули, только Ник хранил молчание, изучая свои карты, которые были ничуть не лучше, чем у Джонни.

Из гостиной послышался громкий, искусственный, дребезжащий смех. Там коротали время Бренда, Терри Глисон, Джейн Маккорд со своими двумя детьми и Ронда Карнс с пятнадцатилетней дочкой Кэти, которая лежала на полу с плейером и слушала «Бон-Джови» через наушники. Пожилая миссис Маккорд, матушка Айка, в очках, сползших на кончик носа, прилежно вязала, быстро перебирая спицы морщинистыми пальцами.

– А Дэнни сказал, что они с Паулой собираются на запад, – сказал Рэй. – Ставлю четверть доллара. – Он пододвинул монетку к общей кучке. – Дэнни сказал, что никогда не видел Сан-Франциско, поэтому они туда и собрались.

– Я бы не поехал на запад, даже если бы мне приплатили, – заметил Ховард, придвигая свой четвертак. – Я бы лучше нашел какую-нибудь посудину и свалил на остров. Типа Таити. Где женщины танец живота показывают.

– Хотел бы я взглянуть на Ронду в юбке из листьев! Четверть и четверть сверху, джентльмены! – добавил к общей кучке свои монеты Гордон. – Представляете себе, как Ховард будет пить из кокосового ореха? Там все обезьяны со смеху сдохнут!

Где-то вдалеке прогрохотал тяжкий взрыв. Эхо его прокатилось по городу. Гордон замер. В соседней комнате искусственный смех и голоса тоже оборвались. Миссис Маккорд пропустила петлю, Кэти Карнс села и сняла с головы наушники.

Раздался еще один взрыв, на этот раз – ближе. Дом вздрогнул. Мужчины бессмысленно уставились в карты. Третий оказался дальше. Потом наступила тишина, в которой были слышны лишь гулкие удары сердец и тиканье нового «Ролекса» Гордона, отмеряющего секунды.

– Кончилось, – известила миссис Маккорд, набирая прежний ритм. – Даже близко не было.

– Я бы не поехал на запад, даже если бы мне приплатили, – повторил Ховард. Голос его дрогнул. – Три карты мне, пожалуйста.

– Три карты – прошу, – откликнулся Гордон и сдал каждому, что требовалось. – И одну – сдающему. – Пальцы дрожали.

Джонни выглянул в окно. Там, далеко, в заброшенных кукурузных полях, полыхнули рваные красные языки. Спустя несколько секунд докатился звук – глухой, мощный раскат взрыва.

– Против каждого на пятьдесят центов, – объявил Гордон. – Ладно вам! Давайте играть!

Айк Маккорд спасовал. У Джонни на руках ничего не было, так что он последовал его примеру.

– Вскрываем! – сказал Гордон.

Ховард ухмыльнулся, предъявил своих королей и валетов и начал уже было подгребать к себе кон, но Гордон остановил его:

– Постой, Хови! – На руках у Гордона оказались каре десяток и двойка. – Прошу прощения, джентльмены. Смотрите и рыдайте.; – И он заграбастал горку монет.

Ховард побледнел. Эхо еще одного взрыва глухо прокатилось в ночной тиши. Дом покачнулся.

– Ты мухлюешь, сукин ты сын! Гордон вылупился на него, разинув рот. Лицо его блестело от пота.

– Перестань, Ховард, – попробовал урезонить приятеля Айк. – Не хочешь же ты сказать, что…

– А ты ему помогаешь, черт побери! – во весь голос пронзительно выкрикнул Ховард. Женщины в соседней комнате мгновенно затихли. – Слушайте, это же ясно как день – он мухлюет! Потому что никому так не везет, как ему!

– Я не шулер, – произнес Гордон, вставая. Стул за его спиной грохнулся на пол. – И я ни от кого не потерплю таких слов!

– Прекратите вы все! – вступил Джонни. – Давайте успокоимся и…

– Я не шулер! – громче повторил Гордон. – Я играю по-честному!

От взрыва заскрипели стены и кровавое зарево полыхнуло в окна.

– Ты постоянно срываешь самые большие ставки, – продолжал Ховард. Его уже трясло. – Каким образом тебе удается постоянно срывать самые большие ставки, а, Гордон?

Ронда Карнс, Джейн Маккорд и Бренда влетели в комнату с круглыми от страха глазами.

– Ну-ка тихо там, вы! – прикрикнула со своего кресла пожилая миссис Маккорд. – Заткните глотки, мальчишки!

– Никто не смеет назвать меня шулером, черт побери! – Гордон покачнулся, потому что очередной взрыв потряс почву. Сжимая кулаки, он сверлил глазами Ховарда. – Я сдаю честно и играю честно, и видит Бог, я просто обязан… – Не договорив, он ринулся вперед с намерением схватить Ховарда за грудки.

Но прежде чем исполнить свое намерение, Гордон Мэйфилд вспыхнул ярким пламенем. – Боже! – вскрикнул Рэй, отшатываясь. Стол перевернулся. И карты и деньги разлетелись по всей комнате. Джейн Маккорд завизжала. Завизжал и ее муж. Джонни попятился, споткнулся и ударился спиной об стену. Тело Гордона было охвачено пламенем с ног до его лысой макушки. Он корчился, извивался, в какой-то момент вспыхнула его рубашка-шотландка, из рукава вылетели две горящие двойки и шмякнулись в лицо Ховарда. Гордон вопил о помощи. Плоть исчезала на глазах, словно испепеляемая полыхающим внутри жаром. Он в прямом смысле рвал на себе кожу, отчаянно пытаясь выпростать из себя нестерпимый огонь.

– Помогите ему! – крикнула Бренда. – Кто-нибудь, помогите ему!

Но Гордон уже упал в угол. Стена занялась пламенем. Потолок над головой Гордона почернел от копоти. С негромким хлопком лопнул его «Ролекс».

Джонни стоял на коленях, используя перевернутый стол в качестве щита. Но стоило ему подняться на ноги, палящий жар полыхнул в лицо. Гордон был, весь охвачен извивающимися языками желтого пламени. Джонни хватило сил развернуться, схватить за руку Бренду и помчаться к выходу.

– Бегите! – кричал он на ходу. – Все бегите на улицу!

Но, выскочив за дверь, дожидаться никого не стал, а помчался вместе с Брендой в ночь, подальше от дома, вдоль по Сильва-стрит к югу. Оглянувшись, он заметил, как еще несколько фигур выскочили из дома, но не мог понять, кто именно. Затем полыхнуло ослепительно белое пламя, и дом Рэя Барнета взлетел на воздух, разметав в ночи бревна, доски и всякую домашнюю утварь. Ударной волной их бросило на тротуар. Бренда вопила, и Джонни пришлось заткнуть ей рот ладонью. Он понял, что, если не сделает этого, ему самому может настать конец. Сверху валились обломки того, что было домом, а также горящие куски человеческой плоти. Джонни и Бренда вскочили и помчались прочь, не обращая внимания на разбитые и кровоточащие колени.

Они пробежали через центр города, по главной его магистрали под названием Строб-стрит, миновали театр Спектора и книжную лавку религиозной литературы Скиппа. В ночи со всех сторон слышались вопли и крики, в небе над полями плясали красные огни. Джонни думал только о том, как добраться домой, и надеялся, что до этого момента земля не разверзнется под ногами и не поглотит их.

Джонни и Бренда бежали мимо кладбища на холме Макдауэлл, когда очередной треск и взрыв снова сбил их с ног. Повсюду над головой полыхали красные молнии, в воздухе стоял тошнотворно-сладкий запах. Когда Джонни смог поднять голову и оглядеться, он обнаружил, что холма больше не существует, на его месте – вмятина, словно от удара гигантского кулака. А спустя три секунды с неба на равнину, которая раньше была холмом и двести лет – кладбищем, начали сыпаться обломки гробов и надгробий. Гравитационная гаубица, подумал Джонни. Подняв Бренду, он помчался дальше – по Ольсон-лейн и мимо руин баптистской церкви на перекрестке Дэниэлс и Саул-стрит.

Когда они пробегали по Райт-стрит, большой кирпичный дом от удара невидимой разбушевавшейся гравитационной стихии прямо на глазах превратился в груду развалин, над которой взметнулся столб пыли. Джонни крепко сжимал руку Бренды, увлекая ее за собой по пустынным улицам. Гравитационные гаубицы грохотали по всему городу – от Шоу-стрит на западе до бульвара Баркера на востоке. Над головой по-прежнему полыхали красные молнии, рассекая ночное небо как плетки-девятихвостки. Наконец они очутились на Кольце Страйбера, практически на краю города, где раньше можно было любоваться бескрайними полями и бездонным звездным небом над ними и куда дети обычно приходили с тайной надеждой встретиться с НЛО.

Но нынче ночью не будет ни НЛО, ни малейшей надежды на спасение Земли. Гравитационные гаубицы молотили по полям так, что тряслись звезды. Земля дрожала. В неверном свете красных молний Джонни и Бренда могли видеть результаты действия этих гаубиц. На кукурузных полях чернели прогалины диаметром от двенадцати до пятнадцати футов. Кулак Божий, подумал Джонни. На той улице, что осталась у них за спиной, еще один дом превратился в руины. Гравитационные гаубицы молотили без какой-либо особой цели или задачи, но Джонни видел, что осталось от Стэна Хайнса однажды солнечным воскресным утром, когда тот подвернулся под такой удар. Кровавое месиво в смятых ботинках. Словно раздавленный гнилой гриб.

Гаубицы молотили по полям, по городу. Еще несколько домов на северной окраине превратилось в прах. И затем все внезапно кончилось. Как отрезало. Стали слышны человеческие крики, собачий лай. Звуки сливались, переплетались и вскоре стали попросту неразличимы.

Джонни и Бренда сидели на обочине дороги, держась за руки, и дрожали. Долгая ночь продолжалась.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации