Текст книги "Пусть сердце скажет"

– Не в этом дело! Никто не сможет остановить меня! Думаешь, я брошу все?.. Нет, только не я!

– Сейчас придет земельный агент, – сказал Итан. – Выслушай меня! – Итан наклонился и заговорил почти шепотом. – Постарайся запомнить все, что я сейчас скажу. Тебе восемнадцать лет, в противном случае ты не имеешь права владеть этими участками. Пожалуй, ты права, пусть все считают вас мужем и женой, может, тогда окружающие проявят к тебе больше сочувствия. Ты претендуешь на эти участки от имени мужа, он застолбил их перед смертью, так что все честно и справедливо.

Элли почти ничего не слышала, о чем говорил Итан с земельным агентом. Изредка доносились отдельные фразы – “участки А-6, А-7… Мистер Тобайес Миллс и его жена Эллион”.

Откуда они? ; – спросил чей-то голос.

– Из Нью-Йорка, – ответил Итан. – Миссис Миллс – восемнадцать лет. Мужу было двадцать.

– Свидетельства о рождении есть?

– Вы что, у всех их спрашиваете?

– Нет, но…

– Давайте поскорее оформляйте эти чертовы бумаги и дайте ей на подпись, – услышала она раздраженный голос Итана.

Ей бы самой ни за что не оформить эти бумаги. Спасибо ему. Он так внимателен и заботлив, терпит все ее выходки. Но она не хочет зависеть от кого бы то ни было! Она докажет всем и Итану в том числе, что может добиться всего сама. Эта решимость и желание достичь цели были даже сильнее зарождающегося в ней чувства к Итану, в котором она боялась признаться себе. И кто знает, как бы сложились их отношения, если бы… Элли вздрогнула от отвращения, вспомнив, как он коснулся вчера ее груди. Что же это… Неужели все мужчины одинаковы: у них только одно на уме! В таком случае она прекрасно проживет и одна.

Она отвлеклась от своих мыслей, когда Итан подсунул ей какие-то бумаги.

– Подпиши оба экземпляра, и за Тоби тоже. Я попросил агента оформить все так, будто он перед смертью успел подписать их. Теперь Нолану Айвсу будет не просто отобрать у тебя эти участки.

Элли посмотрела ему в глаза. Какая-то неведомая сила влекла ее к нему.

– Как тебе удалось?

– Неважно. Подпиши, – ответил Итан. Да он почти обезумел: истратил почти все свои сбережения на взятку земельному агенту, а ведь копил эти деньги на поездку к отцу. Вот уж кто в ближайшее время сказочно разбогатеет, так это земельные агенты.

Элли подписала бумаги. Итан отдал один экземпляр земельному агенту, а копию – ей.

– Береги этот документ. Я пойду поставлю палатку и надо будет вбить пару столбиков для табличек с твоим именем. Потом мы похороним Тоби. – Он отошел и вернулся с одеялом, в которое завернул тело Тоби. Элли стало плохо. Глаза у нее закатились. Итан подхватил се на руки и понес в палатку.

– Опусти голову к коленям. Посиди так несколько минут. Я принесу тебе поесть. Когда мы похороним Тоби, тебе надо будет отдохнуть и выспаться, – сказал он. – Я буду поблизости. Ты сама не в состоянии позаботиться о себе.

– Да нет, спасибо. – слабо возразила Элли. – Я сама. Не беспокойся…

– Делай, что тебе говорят! – резко сказал он и вышел из палатки. Надо достать продуктов и воды.

Там, где раньше была пустыня, буквально на глазах строился новый город. Вокруг стоял дикий шум: ржали лошади, визжали поросята, кудахтали куры, пронзительно кричали ослы, сновали шустрые люди, стучали молотки. Картежники уже начали свою игру, а неподалеку какая-то женщина вызывающе выхаживала перед группой мужчин. Предполагалось, что здесь будут жить честные люди, но большую часть поселенцев составляли шулеры, проститутки, аферисты и прочие отбросы общества.

Итан оглянулся на палатку, в которой осталась Элли.

– Проклятье? – пробормотал он. – Я не могу уехать и бросить ее здесь одну, но и оставаться с ней еще опасней…

Глава 6

Элли вышла из палатки. Припухшие глаза, печаль на лице – следствие событий, происшедших за эти два дня. Слез уже не было – что толку в слезах.

Она вздохнула. Время залечит все раны. Надо занять себя, работать до изнеможения, использовать каждый Богом данный день. Она оформила бумаги на эту землю, похоронила брата. Вчера она сходила к торговцу и заказала все необходимое для работы. И хотя холодильник будет у нее через несколько дней, она все равно может приступить к работе! Сегодня ей доставят чугунную плиту – по крайней мере, так обещал торговец. Можно будет начать печь хлеб и пироги. Муку и яблоки она достанет хоть сейчас, уж этого-то добра лавочники завезли предостаточно, на всех хватит. Да и вообще, здесь в Гатри можно купить все, что угодно.

Элли смотрела на пробуждающийся палаточный городок. Жизнь не замирала ни на минуту. Даже ночью – смех, громкие крики, драки. Для картежников поставили специальные кабинки и палатки прямо посреди будущих улиц. Покоя от этих шумных обитателей не было; поселенцы не чаяли, как от них избавиться. Да, Гатри нужен закон и порядок. Но пусть этим занимаются мужчины, хлебом их не корми, дай поруководить! Ходят слухи, что скоро проведут собрание и выберут городские власти.

Но стоит ли забивать этим голову? Ей надо зарабатывать деньги, и чем быстрее, тем лучше! Итан обещал ей помочь с доставкой плиты. Что бы она делала без него? Он все эти дни был рядом. Странно, но она постоянно думала о нем, а это ей совсем ни к чему. Элли терпеть не могла зависеть от кого бы то ни было. Да и можно ли ему доверять после той ночи? Кто знает, что у него на уме.

Она вылила ведро воды в таз. Интересно, когда же в Гатри будет собственная система водоснабжения. Хорошо бы рядом с домом был колодец. В первый день водонапорная башня у железнодорожной станции была единственным источником, и воды на всех не хватало. А вчера сюда прибыли два огромных танкера из Санта-Фе. Они стояли прямо у колеи, оттуда поселенцы носили воду в свои временные жилища. Некоторые открыли уже собственное дело. На поезде доставили лесоматериалы, и деревянные строения постепенно вытесняли палатки. Приятно пахло деревом, стучали гулкие молотки, на глазах местечко превращалось в обжитой город.

Сегодня ждут поезд с холодильниками и множеством разнообразных товаров. Их заказывают торговцы; они установили столики вдоль всей железной дороги и принимают заявки. Элли уже подала свою. Заказала все необходимое для работы; холодильник, столы и всякую кухонную утварь. У нее были деньги, чтобы заплатить за все это. Если ничего не сорвется, можно уже начать печь пироги и хлеб. Надо готовить несколько блюд, продукты она достанет. Пора зарабатывать деньги, покупать уголь для ее новой плиты, которая пока будет стоять у палатки.

Хорошо, что она постоянно чем-то занята, а иначе изводила бы себя мыслями о бедном Тоби. Как бы порадовался он, увидев все это. Несколько дней тому назад она и не предполагала, что ее ждет такое увлекательное приключение. Смерть Тоби потрясла ее, привела в уныние. Она тосковала по нему, ей так не хватало его! Ho невзирая на это, она должна доказать всем и в первую очередь Нолану Айвсу, что она способна претворить в жизнь свою мечту. И Элли шла к ней со свойственной ей решимостью. Это и будет ее местью за смерть Тоби.

Элли внесла таз с водой в палатку. Жаль, что нельзя помыться по-человечески. Она устала физически, но еще больше – морально. Сердце се разрывалось. Она достала из саквояжа старенькое, но вполне приличное платье, как же оно помялось! Да, ей обязательно нужен утюг. Когда же она купит себе новую одежду? Однако дело прежде всего!

– Здесь есть кто-нибудь?

Это Итак. Отчего так забилось ее сердце, как только она услышала его голос? А как же ее отношение к мужчинам? В течение двух ночей Итан охранял ее палатку на случай, если Нолан Айвс все же решит напакостить ей. Но утром он куда-то уходил. Где он был все это время? – подумала Элли. Она поправила волосы. Вид у нес, должно быть, ужасный: лицо распухло от слез, под глазами синяки, кожа на лице обгорела и шелушилась.

– Доброе утро! Хочешь помыться в настоящей ванне с горячей водой? – спросил се Итан, когда она вышла к нему.

– Где? – Элли прищурилась от яркого солнца.

– Здесь один мужчина открыл баню. Пока она размещается в двух палатках, отдельно для мужчин и женщин. Но есть горячая вода, мыло, полотенца. – Он протянул ей пакет. – Я купил тебе новое платье. Думаю, что не ошибся в размерах.

– Итан, не надо было…

– Перестань. Пустяки. Поехали. Садись впереди. Я отвезу тебя туда.

Странно, но все складывалось так, что Элли попадала во все большую зависимость от этого индейца. Но искушение помыться в ванне с горячей водой было слишком велико.

– Подожди минуту! – Она вбежала в палатку, быстро собрала чистое белье, расческу, бросила все эти вещи в наволочку и выбежала из палатки. Итан ждал ее на своем вороном красавце-жеребце. Он наклонился, приподнял ее и посадил впереди. Она почувствовала странное возбуждение, когда он обхватил ее талию своей сильной рукой. Элли сидела, тесно прижавшись к нему, ей было хорошо и спокойно с этим индейцем.

Он довез ее до импровизированной бани. И вот она уже наслаждается чудной водой, мыльной пеной… Что может быть приятнее этого? Устройство бани было достаточно примитивным: в каждой палатке по три ванны, отгороженные друг от друга одеялами, но она вполне соответствовала своему предназначению. Элли не сомневалась, что хозяин бани разбогатеет в считанные дни – около палаток выстраивались длинные очереди. Она насухо вытерлась, надела белье. Вдали послышался гудок поезда, который, наверное, вез ее плиту!

Элли расчесала влажные волосы и не стала их закалывать. Она раскрыла коричневый пакет, который вручил ей Итап, и вынула из него красивое ситцевое платье. На голубом фоне были разбросаны миленькие желтые цветы. Элли приложила его к себе, нет оно слишком нарядное! Когда-нибудь она сможет позволить себе красивую одежду. Она аккуратно свернула платье, упаковала его в пакет и положила в наволочку, а вместо него достала старое платье, которое брала на смену. Кто-то закричал, что ее время истекло. Элли быстро вышла – жена хозяина уже готовила ванну для следующего посетителя.

Итан ждал ее у палатки. Элли заметила, что он был разочарован, увидев ее в старом платье.

– Итан, оно очень красивое, даже слишком. А мне сегодня надо работать. Если ты не возражаешь, я поберегу его на какой-нибудь особый случай.

Посвежевшая, с распущенными стенными волосами… Итан представил ее плескающейся в ванне, ее обнаженное тело… Если бы он мог быть рядом с ней!.. – Как знаешь, – сказал он, помогая ей забраться на Черноногого.

– Оно такое красивое, но тебе не стоило…

– Я подумал, что новое платье хоть немножко поднимет твое настроение.

– Бог ты мой, до чего же она хороша и соблазнительна! Он теряет голову и ничего не может с собой поделать. – Когда мы вернемся, я схожу и узнаю насчет твоей плиты. Поезд уже прибыл, будем надеяться, что и твоя плита тоже.

– Да, я слышала гудок на станции.

– Через несколько дней я уеду. Я и так уже задержался в форте. Подам рапорт и, когда управлюсь со всеми делами, уеду к отцу в Иллинойс, но до этого я хочу, чтобы у тебя все было в порядке.

"Я не хочу, чтобы ты уезжал”, – хотела сказать Элли, но промолчала. Пускай уезжает! Конечно, он так много сделал для нее, но это все больше и больше увеличивает ее зависимость от него. Этого нельзя допустить! А потом.., она же белая женщина и что подумают о ней люди, она и так слишком много времени проводит в обществе этого индейца! Он – добрый, красивый, она симпатизирует ему, может даже это и более глубокое чувство.., только он не должен знать об этом! Ей, конечно, будет неуютно и одиноко, когда он уедет.

Они подъехали к палатке. Итан спешился и легко опустил Элли на землю. Ей было приятно прикосновение его сильных рук, она испытывала какое-то странное волнение… Но нет, она не должна обращать на это никакого внимания, она не должна даже думать об атом! Элли заметила, что он прекрасно выглядел: лицо выбрито, глаза сияли. На нем была красная рубашка, которая ему очень шла, облегающие хлопчатобумажные брюки, подчеркивающие его стройные длинные ноги и узкие бедра. До чего же он красив, этот настоящий мужчина! Он не испугался Нолана Айвса и его охраны, он защитил ее. Что бы она делала, если бы не он… И все же хорошо, что он уезжает, подумала Элли, иначе она не справится со своими чувствами.

– Сейчас на станции очень большая очередь, я уже был там, ты бы видела, что творится! Такая суматоха и неразбериха! Надо подождать. Давай попьем кофейку, а потом пойдем туда и узнаем насчет товаров, которые ты заказывала. – Он разжег костер и поставил кофейник.

Элли отнесла вещи в палатку и присела у костра.

– Я хочу сегодня же замесить тесто для хлеба. Вовсе не обязательно ждать, пока доставят холодильник и продукты. Я могу начать и с малого: выпекать хлеб и пироги и продавать их. Надо зарабатывать деньги, я уже почти все истратила.

Итан разлил кофе. Элли ощутила приятное возбуждение, когда он случайно коснулся ее руки, передавая ей металлическую кружку.

– Ты не передумала? Это твое окончательное решение?

– Нет. – Элли посмотрела в его черные глаза. – Я должна остаться здесь и сделать то, что задумала. Это мой долг перед Тоби.., и не только… Я должна доказать всем и в первую очередь себе, что способна сама зарабатывать на жизнь. Если я все брошу и уеду, это значит, что все напрасно и смерть Тоби…

Элли отпила кофе. Итан смотрел на нее с улыбкой.

– Дело твое. – Он покачал головой. Как жаль, что жизненные испытания превратили эту красивую, милую девочку в решительную и расчетливую женщину. Она, как в омут, бросается в этот безумный мир накопительства.

Элли подцепила вилкой кусок мяса и положила его на оловянную тарелку.

– Итан, ты обо мне знаешь все, а я о тебе ничего. Расскажи мне о себе. – Она откусила кусочек мяса. – Ведь у тебя, наверное, есть жена-индианка, семья? – Да, именно так, слегка осадить его, пусть знает свое место, общается с женщинами своего племени, а не с белой девушкой. При упоминании о жене она увидела такую боль в его глазах, что пожалела о своем бестактном вопросе. Должно быть, она разбередила старую рану.

– Прости! Я чем-то обидела тебя?

Итак отставил кружку и достал из кармана сигару.

– Нет, ты меня не обидела. – Он закурил. – Моя жена-чейенка умерла четыре года назад.., от пневмонии. Она была на шестом месяце беременности. Ей было столько же лет, сколько тебе сейчас.

Неожиданно Элли почувствовала ревность: он любил другую женщину и она забеременела от него! Да почему это должно ее волновать? Если та женщина была ее ровесницей, значит, он и ее считает женщиной? Странно, она почти никогда и не задумывалась об этом… Ей вспомнилась та ночь, его поцелуй и то волнение, которое охватило ее. Нет, лучше не надо!

– Прости меня!

Итан взял кружку, долго держал ее в руках, смотря на нее невидящими глазами.

– Ее звали Виолет. С тех пор я живу один и занят работой.

– Ну а родственники? Я слышала, тот индеец упомянул о твоем брате. А твоя мать, отец? Кто из них белый?

– А ты как думаешь? – спросил ее Итан. Элли пожала плечами:

– Думаю, что отец. Да?

– А почему ты так думаешь?

– Ну, обычно индейцы не женятся на .. – Элли прикусила язык. Какая же она дура! Сама того не желая, опять обидела его. Она увидела его реакцию и покраснела. – Я.., я хотела сказать, что слышала всякие истории о белых охотниках и следопытах, которые женятся на индианках. Я даже читала об этом.

– Да, ты права. Мой отец – белый, он – торговец, мать – чейенка. Отец жив, он живет в Иллинойсе со своими родственниками, а мать погибла в 64-м году. Ты слышала о Сэнд-Крике?

Элли покачала головой. Зачем он спрашивает ее об этом, ведь ее тогда и на свете не было.

– Отряд солдат из Колорадо капал на мирную деревню чейенов, на юго-востоке Колорадо, и учинил настоящую резню. Они насиловали, калечили, уродовали женщин, убивали детей.., причем без всяких на то причин. Я был там.

Элли представила солдат и индейцев, бросающихся друг на друга с ножами и томогавками.

– А ты тоже дрался? Итан печально улыбнулся.

– Мне было три года, но я все помню. Я не могу забыть этот кошмар… Они вырвали меня из рук матери, я стоял и смотрел, как ее… Когда они, надругавшись над ней, ушли, она лежала растерзанная на земле. Я помню, как плакал, умоляя се встать и взять меня на руки. Женщины подошли и увели меня.

В его глазах застыла безысходная тоска.

– Итан, это ужасно! А где же был твой отец, когда случилось все это?

Итан рассеянно посмотрел на нее.

– Он поехал в форт за продуктами. Он не думал, что нам угрожает опасность. После той трагедии отец так и не оправился. Он оставил меня у моих родственников-чейенов в Дакоте, а сам вернулся в Иллинойс. Он не взял меня с собой, потому что родственники никогда не смогли бы полюбить меня, я не был бы окружен там такой лаской и заботой, как здесь, у чейенов. Отец вернулся, когда мне исполнилось десять лет. Он был уполномоченным представителем на территории резервации чейенов. Я получил образование в миссионерской школе. В те времена у чейенов было больше земли, чем теперь… – он махнул рукой. – Вот и Гатри отдан белым.., из-за всех этих сделок и отъемов земли.

Он курил. Элли боялась и слово проронить. Молчаливый по натуре, Итан никогда еще не был так откровенен.

– Отец потерял работу: власти считали, что он симпатизирует индейцам и не сможет беспристрастно выполнять свои обязанности. В чем-то они, конечно, были правы. С тех пор он начал пить, – продолжал Итан. – Когда я женился, он жил с нами. Вскоре после смерти Виолет отца обвинили в контрабанде виски, его фактически поймали с поличным. В резервации у него было много друзей, любителей выпивки, да и сам он слишком увлекся “зеленым змием”. Его выдворили, запретив когда-либо появляться на индейской территории. Я тогда с головой окунулся в текущие дела, стал армейским разведчиком.., мне надо было чем-то занять себя, чтобы не сойти с ума. Впрочем, что тебе говорить, ты ведь тоже ищешь спасения в работе.

Элли посмотрела на свои руки.

– Да, а как еще можно пережить все это?

– Я не знаю. – Итан встал, выпрямился, посмотрел на людей, толпившихся у поезда. – Во всяком случае я остался здесь, а отец уехал к моим родственникам-чейенам в —Дакоту. Мой двоюродный брат Красный Ястреб живет здесь, в резервации чейенов. Он – племянник моей матери, сын ее сестры, которая умерла несколько лет назад. Брат моей матери Сильные Руки живет в резервации Стоящая Скала, в Северной Дакоте. Его жена – из племени сиу. Моя бабушка по материнской линии тоже живет там, хотя дед – он был из племени сиу – давно умер, она так и осталась жить с сиу. Чейены и сиу старались держаться вместе, потому-то между ними так много смешанных браков. И неизвестно, кого там больше, чейенов или сиу.

– А ты там бывал?

– Да. Когда мне было пятнадцать, я жил там с отцом. Неспокойные были времена. Индейцы как огня боялись каких-либо мер со стороны правительства. Да и до сих пор там, в краю сиу, напряженно, проблемы так и не решены.

У него изумительная, совершенная фигура, подумала Элли. Ей доставляет удовольствие смотреть на него. Конечно, он храбрый, красивый мужчина, но он.., индеец. Не думать о нем, не давать воли своим чувствам! Она заметила, стоит ей только подумать о нем, как у нее сразу же появляется какое-то странное непонятное ощущение. Нельзя ни в коем случае позволять ему дотрагиваться до нее! Но ведь она была не против его поцелуев, а когда он коснулся рукой ее груди…

Элли смущенно отвела взгляд от Итана, уставившись на сковородку. Вот и опять она думает об этом. Интересно, в ту ночь, перед “земельным марафоном”, он хотел напугать ее, и только?.. Или он бы позволил себе и большее, если бы она не возражала? Они не вспоминали об этом, будто ничего не произошло. Может быть, так и лучше? Они просто хорошие друзья.

– Ну, а мой отец… – продолжал Итан. – Я долго не видел его, а в прошлом году он навестил меня, сказал, что собирается вернуться в Иллинойс. Наверное, и в резервации Стоящая Скала у него были неприятности из-за виски. Недавно я получил от него письмо. Мне кажется, он очень болен. Я собираюсь поехать повидаться с ним. И сделать это надо как можно скорее.

– Да, да, конечно. – Элли взяла кусок мяса. – Ну а твоя работа армейского разведчика, наверняка, полна приключений: пальба, стычки. Ты был ранен? Итан присел к костру на бревно, напротив Элли.

– Да, есть, что вспомнить. Бывали стычки, перестрелки и с белыми и с индейцами. И раны и шрамы…

Какая у чего красивая улыбка, подумала Элли, не в силах отвести глаз.

– Наверное, тяжело быть полукровкой? Ведь ты как бы принадлежишь двум расам. А ты сам кем себя считаешь, кто тебе ближе, белые или индейцы?

Он окинул ее таким взглядом, что Элли вздрогнула. Неужели она опять обидела его?

– Я постоянно об атом думаю, – ответил он. – Я веду образ жизни белого человека, но по своим взглядам, убеждениям и здесь, – он показал рукой на сердце, – я все-таки индеец. Все дело в том, что я не могу жить так, как жили мои предки-индейцы. – времена уже не те. Да и мои родственники в резервациях тоже вынуждены приспосабливаться к переменам. Все сейчас по-другому, благодаря “стараниям” нашего правительства. События, подобные бойне в Сэнд Крике, не проходят бесследно. Наверное, я живу как бы в двух мирах, белых и индейцев, и никуда от этого не деться. – Итан заметил, что очередь у поезда стала меньше. – Пойду-ка я посмотрю, доставили твою плиту или нет. Дай мне, пожалуйста, список, заодно проверю и остальное.

Элли встала и вытерла руки полотенцем.

– Нет, спасибо. Не беспокойся! Ты и так много сделал. Я сама справлюсь. Итан затоптал сигару.

– Хорошо. Я тем временем поищу людей, чтобы перетащить твою плиту. Чугунные плиты очень тяжелые, нужно, как минимум, троих-четверых человек. Она улыбнулась.

– Я жду не дождусь, когда начну печь хлеб. Держу пари, от посетителей не будет отбоя, – ей стало не по себе от его оценивающего взгляда.

– Я в этом не сомневаюсь, Элли. Но не забывай, что среди твоих покупателей будет много мужчин. И они не всегда будут приходить к тебе только за хлебом. Будь осторожна и осмотрительна!

– У меня есть пистолет.

Ел роскошные рыжие волосы высохли и теперь отливали золотистым блеском. Он хотел схватить ее, заключить в свои объятия, просить, умолять выйти за него замуж, бросить все и жить с ним в форте. Он будет любить и оберегать ее. Разве мог он подумать, что влюбится в эту маленькую лгунишку из Нью-Йорка.

Ни к одной женщине он не испытывал такого сильного физического влечения. Интуитивно он чувствовал, что нравится ей. Но как пробудить в ней желание, страсть, как тогда ночью, когда он целовал ее…

– Я пойду поищу носильщиков, – он вышел. Элли задумчиво смотрела вслед удаляющемуся Итану. Вот и хорошо, что он уедет, подумала она. У нее будет возможность разобраться в своих чувствах, понять, что с ней происходит. Она совсем потеряла голову, иначе не объяснишь ее увлечение этим мужчиной, индейцем!

Элли вошла в палатку, надела шляпку и взяла сумку. Сегодня она потратит почти все свои деньги, но зато у нее будет все необходимое для работы. Она откроет свое дело. Ей надо забыть об Итане Темпле и думать о более серьезных проблемах! Ну, например, где бы найти художника, который напишет вывеску для се магазинчика. Она уже и надпись придумала: “В гостях у Элли”. Просто, лаконично и красиво.

Элли подошла к поезду и увидела на вагоне-платформе новенькую черную чугунную плиту, чехол был снят. Сердце ее забилось от радости. Вот она! Эта плита поможет ей стать самой богатой женщиной Гатри.

Элли терпеливо ждала своей очереди, поглядывая на плиту. Когда она уже была у стола торговца, появились несколько мужчин и начали перегружать плиту с вагонной платформы на телегу с громадными деревянными колесами – механическое приспособление, предназначенное, очевидно, для перевозки тяжелых грузов. Она решила, что это грузчики, которых нанял Итан, но вдруг заметила полного, лощеного господина, следившего за погрузкой плиты. Это был не кто иной, как Нолан Айвс!

– Это моя плита! Почему вы позволяете этим людям заниматься ее погрузкой? – закричала она, подходя к торговцу.

– Что?

Элли указала рукой в сторону грузчиков – они уже погрузили плиту на телегу, – Эту плиту заказывала я! Вы сами сказали, что ее привезут сегодня! Вы не помните? Я заказала ее четыре дня тому назад.

Торговец просматривал кипу заказов, лежащих на самодельном столе из досок.

– Ваше имя, мадам.

– Эллион! Эллион Миллс! – У Элли даже сердце защемило от волнения. Отвратительно, когда у тебя уводят из-под носа необходимую тебе вещь, да еще, если это делает Нолан Айвс…

– Простите, мадам, но я не нашел вашего заказа.

– Этого не может быть! Вы лжете! Сколько заплатил вам Нолан Айвс за эту плиту?

Торговец оторвался от своих бумаг, недоуменно посмотрел на нее.

– Я не обманываю вас, девушка! – он покраснел от гнева. – Если вы хотите оформить заказ, я тотчас же сделаю заявку. И вы получите плиту в течение недели.

– Недели! Она нужна мне сейчас, сию минуту! – Элли едва сдерживалась, чтобы не разреветься.

– Мадам, это была единственная плита. Она была заказана на имя Джейн и Роберта Харрингтонов, но они не пришли за ней. Мистер Айвс захотел приобрести плиту, и я продал ее ему! Харрингтоны не внесли аванс. Как говорят, кто первый пришел, тому первому и продали.

Сердце Элли упало. До нее только теперь дошло, что она заказал плиту на вымышленное имя. Ей еще повезло, что торговец не запомнил ее: слишком много лиц прошло перед ним в эти дни.

– Пожалуйста! Продайте мне эту плиту! Я не знаю, сколько заплатил вам этот мужчина, но я заплачу еще больше!

– Простите, мадам. Но уже поздно, плита продана. Элли с удивлением посмотрела на продавца, словно хотела сказать еще что-то, но сзади стоящие попросили ее отойти от прилавка. Только не распускаться! Она повернулась и, не обращая ни малейшего внимания на окружающих, стремительно направилась к Нолану Айвсу.

– Это моя плита! Снимите ее с телеги! – закричала она.

Один из людей Нолана Айвса остановил ее:

– Закажите себе другую плиту, мадам. А эта продана, деньги уплачены. Мистер Айвс будет строить здесь дом для своей супруги, и ему нужна плита.

Элли отшатнулась, будто до нес дотронулось мерзкое чудовище. Это был человек, который стрелял в Тоби. Она перевела взгляд на Нолана Айвса.

– Сколько вы сунули торговцу, чтобы купить плиту? Вы его подкупили? Айвс усмехнулся:

– Но ведь те, кто заказал плиту, не пришли.

– Эта плита теперь ваша, потому что вы заплатили за нее двойную цену. Да, только потому, – не унималась Элли.

– Брось, девочка! Плита моя. Ты – одинокая женщина… Да, да, не забывай, что ты женщина. Что ты можешь мне сделать? – Айвс отвернулся и пошел прочь. Он присоединился к своим спутникам, которые погоняли волов, тащивших телегу. Она вернулась к торговцу, расталкивая стоящих в очереди людей.

– Вы достанете мне другую плиту, и побыстрее! Или.., клянусь, я выстрелю в вас из моего пистолета! – Она вынула из сумки деньги, положила, не считая пачку купюр.

– Послушайте, леди, если вы желаете заказать плиту, я оформлю заказ как срочный. Но я не гарантирую вам, что плита будет доставлена раньше, чем через пять или шесть дней. – Торговец был раздражен ее поведением.

– Я не могу так долго ждать. Она нужна мне сейчас!

– Больше я ничем не могу вам помочь. Дело ваше. Элли посмотрела вслед удаляющейся телеге. Ее драгоценную плиту увозят! Увозят от нее к Нолану Айвсу. А сам он, довольный, безобразно жирный, сидит на телеге и улыбается.

– А у вас есть жаровни? – она снова обратилась к торговцу.

– Да, я могу продать вам одну.

– Очень любезно с вашей стороны, – презрительно усмехнулась Элли. – Я возьму три. И уж на этот раз, будьте добры, заполните все, как полагается. – Она протянула ему листок с перечнем необходимых товаров. – Позже приедет фургон, чтобы перевезти все это. И потрудитесь оформить требование на плиту. Я сейчас же заплачу за все наличными. И я Хочу, чтобы вы написали мне расписку или какое-нибудь письменное заверение, что я получу первую же плиту, которая будет доставлена сюда!

Продавец едва сдерживал свои эмоции.

– Как вам будет угодно, миссис. – Он начал заполнять требование. – А почему не пришел ваш муж?

– У меня нет мужа! Его убили в первый день… – она не закончила фразу и больше уже не произнесла ни слова, пока торговец писал.

Он протянул ей листок:

– Вы заплатите мне пять долларов за плиту, а остальную сумму я назову вам после того, как подсчитаю стоимость заказанных вами товаров.

Элли порылась в сумке, достала деньги и сунула их торговцу.

– Прекрасно, я скоро вернусь. – Она подхватила заказ и бросилась бежать к своей палатке. Она не могла успокоиться и всю дорогу плакала. Нет, нет, убеждала она себя, эта неудача не выбьет ее из колеи. Ничего, она будет печь хлеб в жаровнях. Она умеет с ними обращаться. В конце-концов, она может печь хлеб и на костре, был бы огонь! Вот уж напрасно Нолан Айвс думает, что у нее руки опустятся из-за того, что он заполучил ее плиту. Пусть и не надеется!