Книга: Счастье - Рюноскэ Акутагава

Убить человека, стать женой вора... на это надо решиться...

Рассказ вращается вокруг того, что бедная девушка не смогла противостоять искушению, неожиданно наткнувшись на «бесчисленные ящики со всякими сокровищами». Так ли удивительно, что, увидев сон в считающуюся магической ночь, она уверовала, что всё делает правильно и без раздумий пошла за незнакомым человеком, который, казалось, полностью соответствовал привидевшемуся ей в сновидении? Если в рассказе «Святой» Акутагава обыгрывает евангельский мотив «каждому воздастся по его вере» и выводит героя, который достиг святости, потому что не усомнился, то здесь, на мой взгляд, имеет место нечто обратное. Девушке, вероятно, стоило засомневаться, подумать, прежде чем следовать за незнакомцем… Сомневаться или быть твёрдым в вере? Всё зависит от конкретных обстоятельств. Каждый случай индивидуален, единого рецепта здесь быть не может. В истории подвергающейся искусу девушки, как мне кажется, стоит обратить внимание на два момента. Первое – это то, что девушка уже было совсем собралась уходить, но её остановило неожиданное появление пожилой монахини.

Решила она бежать и кинулась было к выходу, но вдруг из-за корзин кто-то её хрипло окликнул. Само собой, она испугалась, - ведь она думала, что в пагоде нет ни души.

Получается, что эта совершенно безобидная на первый взгляд монахиня играет роль своеобразного демона-искусителя. Тут хочется вспомнить другой рассказ автора, «Ворота Расемон», где главный герой - обнищавший слуга - решается стать вором и разбойником в результате судьбоносной встречи со старухой. Её речи о дозволенности, или даже оправданности, недостойных поступков в определённых обстоятельствах («Только я не думаю, что она делала худо. Без этого она умерла бы с голоду, значит, делала поневоле. Вот потому я не думаю, что и я делаю худо, нет! Ведь я тоже без этого умру с голоду, значит, и я делаю поневоле. И эта женщина - она ведь хорошо знала, что значит делать поневоле, - она бы, наверно, меня не осудила…») приводят к тому, что у него не остаётся сомнений. Если старухе можно «грешить поневоле», значит можно и ему...

Но вернёмся к счастью, граничащему со злосчастьем. Второе, что бросается в глаза - неожиданное сочувствие, которое героиня невольно испытывает к соблазнившему её вору. Непросто всё, очень непросто в мире чувств. И последнее - жизнеутверждающее, оптимистичное название контрастирует с довольно печальным содержанием этой истории, произошедшей после двадцати одного дня традиционных молитв, возносимых Каннон-саме, так же как и с финальным разговором старика и молодого подмастерья.