Электронная библиотека » Сандра Частейн » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Озеро наслаждений"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 03:10


Автор книги: Сандра Частейн


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Сандра Частейн
Озеро наслаждений

Посвящается Нэнси и Донне, которые приходят всегда, когда я нуждаюсь в них. Пату и Анне, которые полюбили Порцию и Даниеля почти так же, как я, и убедили меня написать их историю.

Но больше всех – Адели Леон, благодаря которой я поверила в себя.


1

1890 г.

Порция Макинтош осматривала пустой вагон и ругалась:

– Фаина! Проснись! Где папа?

Фаина медленно поднялась, протерла свои фарфорово-голубые глаза и свирепо посмотрела на сестру-двойняшку.

– Откуда мне знать? Он сказал, что выйдет покурить, пока поезд стоит.

– О, проклятье! Черт бы его побрал! Что он творит? Я так и знала, что не должна была уходить в вагон труппы и оставлять его одного. Тебе нужно сходить за ним.

– Мне? Выйти отсюда одной и искать папу?

Поезд, скрежеща и тяжело громыхая, как капризный старик, тронулся и стал набирать скорость.

Чтобы не упасть, Порция сама шлепнулась на сиденье, обитое красной кожей.

– Ради Бога, Фаина! Чего ты боишься. Следующая остановка – Атланта – конечная. Там везде люди.

– Ну, я никогда не бывала в Атланте, – раздраженно сказала Фаина. – И, разумеется, я не имею понятия, зачем мы едем в какую-то церковную школу на гастроли. Мы шекспировские актеры, а не дети-школьники.

Порция застегнула на себе мужской жакет, подобрала свои белокурые волосы под шоферскую кепку, которую обычно носила, и посмотрела вниз. Коричневые вельветовые брюки, обтягивавшие ее стройные мальчишеские бедра и ноги, были заправлены в высокие кожаные сапоги.

– Это не воскресная школа, Фаина. Папа сказал, что отель «Свитуотер» – один из красивейших курортов, как Саратога-Спрингс. Люди едут туда со всей страны, чтобы принимать грязевые ванны и пить минеральную воду.

– Но мы же едем не в отель? – Фаина свернулась клубочком на сиденье и накрыла ноги шерстяным пледом. – Ох, Порция, я устала жить как цыганка. Я хочу, чтобы у меня был настоящий дом и муж.

– Я знаю, Фи, знаю. – Терпение Порции иссякало. Она знала, как они все изголодались и устали. Но она все еще старалась утешить сестру:

– Место, где мы будем выступать, – Чатаква. Это школа для взрослых. Там изучают разные языки, историю искусств и… – Порция прошла в конец вагона, открыла дверь и выглянула. – …Ох, я не знаю, Фи. Мы разберемся на месте. Сперва надо найти папу.

– То есть ты думаешь, что папа еще в поезде?

– Мне кажется, он нашел один из этих вагонов-ресторанов и какую-нибудь состоятельную матрону, которая слушает его истории. Я найду его.

– Но ты ведь не пойдешь его искать в таком виде? – голос Фаины выражал страдание.

– Разве я всегда путешествую не в этом костюме? Ох, Фи, никто ведь не станет меня слушать, если я не буду одета, как мужчина. Ты знаешь, я должна найти папу и остатки труппы. Кому, как ни мне это сделать! Отец, как всегда, удирает и ставит нас в затруднительное положение, а ты боишься выйти из вагона, когда темно… Ты когда-нибудь видела, чтобы я разбирала декорации в бархатном платье? Или, может быть, мне приладить гребень, затянуться в корсет и гулять под зонтиком? Нет, спасибо. Только мужчина имеет настоящую силу.

Порция раздраженно взглянула на сестру, но потом это выражение сменилось на более мягкий упрек. Не только Фаине приходилось терпеть невзгоды и лишения, но и она сама постоянно вспоминала о своем печальном положении, когда видела в зеркале свое отражение в мужском костюме или вела себя, как какая-нибудь грубиянка Молли. Бедная Фи. Как все-таки тяжело ей быть двойняшкой.

– Порция, ты никогда не хотела влюбиться? Выйти замуж? Иметь семью?

– Я? Конечно, нет; вот уж чего я никогда не захочу, так это допустить мужчину до власти над моей жизнью. Кроме того, у меня есть вы с папой.

– Но как я найду подходящего мужа, настоящего джентльмена, если ты говоришь и выглядишь, как какой-нибудь сын лудильщика, и папа…

Милая Фаина! Она не должна была родиться и жить в такой семье. Она была достойна прекрасного молодого джентльмена, который высоко оценил бы ее спокойную красоту и нежную натуру. А кроме того, они обе не заслужили отца, который был бездельником, докатившимся до нищенства мошенником! Но что они могли поделать… Гораций Макинтош был обаятельным жуликом, который свалил все заботы о театральной труппе на Порцию, зная, что правдами и неправдами она найдет пути для решения их проблем.

Замуж? Ну уж нет! Она никогда не понимала желания Фаины кому-то принадлежать. У Порции были ее семья и ее труппа. Они рассчитывали на нее, и они составляли все, что было нужно ей. Она насмотрелась на эти браки и знала, что происходит с женщинами, которые слепо отдают себя своим мужьям. Они переставали жить, превращаясь в придаток мужчины.

Обычно мама качала головой и говорила, что очень обидно, что у Порции нет хотя бы немного мягкой нежности Фаины, в то время как Фаина могла бы взять чуть-чуть твердости характера Порции. Теперь они остались одни и, как бы то ни было, они все поделили между собой так, что при внешней абсолютной схожести были совершенно разными. Бывало, поздней ночью такое, что Порция позволяла себе пофантазировать, однако дневной свет всегда возвращал ее в реальность. В отличие от отца Порция любила жизнь такой, какая она есть. Но сейчас папа исчез…

Порция знала, что после той гибельной для отца ночи перед отъездом из Филадельфии их жизнь висела на волоске. Сколько денег у них осталось на проживание и пропитание труппы? Гораций, этот обаятельный распутник, не гнушался тем, чтобы обшарить один-два кармана, если ему нужно. Втайне Порция надеялась, что однажды удача улыбнется ему, и он найдет карман, полный денег. Она ведь тоже голодала.

Открыв дверь в конце вагона, Порция оказалась на открытой качающейся площадке. Площадка соседнего вагона была совсем рядом, но поезд, теперь мчащийся на полной скорости, толкался и дергался, как будто гигантский ребенок тащил его за веревочку.

Выждав время, чтобы найти равновесие, Порция перепрыгнула через промежуток между вагонами. Она открыла дверь в соседний вагон, быстро вошла и оказалась среди богато одетых пассажиров, болтающих непринужденно и весело. Она стала пробираться по проходу между сиденьями элегантного вагона, высматривая, нет ли здесь Горация.

– Парень! Что ты здесь делаешь? – резко окликнул ее кондуктор в черной тужурке в конце вагона, неодобрительно оглядывая ее. – Это не твой вагон.

– Вы правы, сэр, – согласилась Порция, приподняв кепку и выпуская массу золотых кудрей, каскадом упавших ей на спину. Это был один из тех редких случаев, когда преимущество давал образ женщины. – Мне кажется, я потеряла своего отца в поезде, и хотела узнать, может быть, вы случайно видели его. – Она вложила столько нежной лести в свой голос! Ко всему прочему Порция была актриса, причем очень хорошая актриса.

– А кто ваш отец? – Кондуктор неуклюже отступал от Порции по коридору, пока его спина не уперлась в стекло двери.

– Мой отец – капитан Гораций Макинтош, актер Шекспировского театра. Вы, безусловно, должны были видеть его.

– Нет. К сожалению, я его не видел. А дальше идут только два частных вагона – один из них принадлежит Саймону Форману, а второй – Даниэлю Логану, но туда нельзя. Кондуктор склонился к двери, как будто боялся, что Порция оттолкнет его и сорвет дверь с петель.

Порция знала породу этих маленьких людей-подхалимов. Ему уже не нужно было отвечать ей. Она могла из-за его спины посмотреть в стеклянную дверь частного вагона. Льющийся из-под потолка свет окружал золотым ореолом людей, сидящих вокруг стола и играющих в какую-то азартную игру, как ей показалось, поскольку она видела карты и груду денег в центре светового пятна.

В этот момент пухлая рука с золотым кольцом вытащила карту, и сердце Порции упало. Театральная драгоценность! Она нашла своего отца. Гораций играл в покер с богатыми людьми, которые носили настоящее золото с настоящими драгоценными камнями. Рука отца дрожала, и она могла сказать, что он пребывает в беспокойстве. Она знала также, что никакими путями в мире она не могла попасть в тот вагон и увести его. Но она будет ждать, пока не представится такая возможность.

– Теперь, мальчик… э-э-э… я хотел сказать, мисс, я настаиваю, чтобы вы вернулись в свой вагон.

Кондуктор с тревогой смотрел на нее. Ей не нужно было видеть нахмуренные брови пассажиров, чтобы понять их реакцию. Недовольство этого человека, очевидно, явствовало из того, как он напряг свою спину.

– Да, сэр. О! Мне нехорошо. – Порция издала драматичный, прерывающийся стон боли и обхватила голову руками. Боюсь, я потеряю сознание. Должно быть, это постоянное движение… поезда… тошнота… – Она стала качаться.

– О, о, мисс. Не теряйте сознание… не здесь. – Кондуктор поймал ее за руку и проводил ее, близкую к припадку, на пустое сиденье, лицом к соседнему вагону.

– Благодарю вас, – она явно играла на сострадании железнодорожного служащего. Ее старания были вполне вознаграждены, доказательством чему служило беспокойство, появившееся на его лице. Значит, все идет безукоризненно. Теперь она может видеть через дверь, что делается в соседнем вагоне.

– Я посижу здесь минутку, пока у меня не перестанет кружиться голова. Скоро ли следующая станция?

Кондуктор вынул из кармана серебряные часы и напрягся, читая в неровном свете:

– Меньше чем через двадцать минут. Станция Остелл. Может быть, вы подождете терять сознание до нашего прибытия туда?

Порция слегка улыбнулась. Наверное, она могла бы ждать вечно. Она не теряла сознания никогда в жизни – только на сцене.

– Я постараюсь, – прошептала она, откидывая голову на спинку сиденья. – Если вы позволите мне посидеть спокойно, все будет в порядке. Продолжайте выполнять свою работу.

– Прекрасно! Прекрасно! – маленький человек суетливо отбежал, с легкостью отделываясь от проблемы.

Порция изучала дверь в соседний вагон. Пять пар рук играли в карты вокруг стола. Она могла ясно различать одну фигуру: человека с тонким лицом, который сидел прямо напротив двери, нервно куря сигару. На его пальце был перстень с большим бриллиантом, рукава белели из-под атласного жилета. Она наблюдала, как он достал карманные часы, вдруг остановил свое движение, как будто передумал, и снова опустил руку на стол. Возможно, это был тот самый Саймон Форман или Даниэль Логан – один из тех людей, которых назвал кондуктор.

Всякая мысль остановить отца умерла, когда она поняла, что ей не проникнуть в частный вагон. Не было никакой связи между людьми там, внутри, и пассажирами в общем вагоне, независимо от того, насколько элегантны были эти люди. Порция занервничала. Она должна ждать, а ожидание может кончиться бедствием.

У Горация Макинтоша было предчувствие удачи – он решил сыграть следующие две партии. После долгих пауз, когда наполнялись стаканы, она видела, как отец снова и снова поднимал карты.

– Пожалуйста, папа, прекрати, – шептала она. Но он, увы, не бездействовал. Порция выглянула из окна и увидела, что поезд, наконец, замедляет ход. Она не была уверена, но двадцать минут, должно быть, почти истекли. Если только бы ей суметь настичь отца до того, как он сделает какую-нибудь глупость.

Порция никогда не позволила бы этого Фи, но сама она порядком беспокоилась. Нервный тик дергал ее левый глаз, как будто она с каждым вздохом отсчитывала секунды. Она должна была не спускать глаз с Горация. Он был слишком воодушевлен в составлении планов на их следующий ангажемент, и она больше чем кто-либо другой знала, что за этими намерениями что-то скрывается.

С тех пор, как они покинули штат Нью-Йорк, Порция не позволяла отцу дурачить себя своими прожектами. Запланированная недельная остановка в Олбани быстро завершилась после трех ночей, которые принесли лишь столько денег, чтобы поехать в Филадельфию. Тогда перепутались все сроки, и пришлось ждать больше недели, пока освободится театр. Этот простой съел их заработки, оставив денег ровно столько, чтобы оплатить проезд на юг. Появление на летнем курорте близ Атланты было новым их ангажементом. Интересно, что их ждет здесь?..

Испарина покрыла лоб Порции, пока она сидела, наблюдая за соседним вагоном. Игроки сгребли деньги на середину зеленого войлочного стола, повышая ставки. Человек с бриллиантом снял свой перстень и бросил его на кон.

Поезд постепенно замедлял ход.

Второй человек с длинными пальцами и тщательно наманикюренными ногтями носил только один тяжелый серебряный перстень. Его движения были плавными, грациозно-ритмичными. Он открыл одну карту и взял другую, долго изучал их, скинул в колоду и медленно веером открыл снова, прежде чем добавил на стол большой номер счета и стал ждать.

Двое других мужчин бросили свои карты, и только у ее отца оставались самые неспокойные руки. Эти руки дрожали и иногда исчезали из поля зрения. В течение довольно продолжительного времени никто не двигался. Порция не могла понять, что делает ее отец, пока он не положил листок бумаги на кон.

О Боже, папа, не давай им чек. Если мы потеряем наши деньги, как мы оплатим его?

Она видела, как взлетела его рука, делая росчерк.

Другой человек раскрыл свои карты по одной, и долго никто не двигался. Наконец, изящные живые пальцы с тяжелым серебряным перстнем начали собирать все деньги и положили их со своей стороны стола. Сердце Порции ушло в пятки. Ей не нужно было, чтобы отец говорил об этом; она и так знала, что он проиграл.

В этот момент поезд остановился.

Кондуктор заговорил скучным певучим голосом:

– Леди и джентльмены, мы прибыли на станцию Остелл. Те из вас, кто направляется на курорты возле источников, могут пересесть на Малую железнодорожную линию, которая будет для вас самым быстрым и удобным транспортом. В промежутке вы можете оставаться в поезде или выйти, чтобы размять ноги.

Порция нервно провела языком по верхней губе. О папа, как ты мог позволить себе вступить в игру с этими людьми. Маленькая игра с работниками сцены – это одно, но ты не мог надеяться на удачу с миллионерами.

Порция огляделась. Кондуктор был уже в другом конце вагона. Как только поезд совсем остановился, она открыла заднюю дверь и прыгнула по направлению к следующему вагону. Она попыталась повернуть замок. Он не открылся. Мужчины в вагоне ждали, пока ее отец выйдет через заднюю дверь. Она в отчаянии отпрыгнула от поезда и подбежала по покрытому гравием полотну к другому концу вагона как раз в тот момент, когда ее отец на нетвердых ногах начал спускаться по ступенькам.

– Папа!

– Порция, – его голос дрожал. Он схватился за живот и застонал. Она не могла понять, действительно ли ему плохо. Гораций был лучшим актером в труппе, и уже далеко не в первый раз он таким образом отвлекал внимание от своих злодеяний.

– Папа, как ты мог?..

Порция взяла его за руку и почувствовала, что он оперся на нее. У него был нездоровый цвет лица, его дыхание прерывалось. Если он плутовал, то делал это великолепно!

– Порция, прости меня! Я проиграл, все проиграл! Что будет с вами, с моими дорогими дочками? О? О! Это конец.

– Чепуха, папа! Что бы ты ни сделал, это еще не конец, – они шли по туннелю позади поезда, Порция с трудом поддерживала его грузное тело. Что ты называешь «все»? Ты не мог проиграть много денег. У нас просто не было много денег.

– Не деньги, дорогая. Я проиграл все – спектакли, труппу. Он стал оседать на землю.

– Шекспировскую театральную труппу Макинтоша? Ты проиграл нашу компанию?

Порция ждала чего угодно, только не этого. Она была ошеломлена. Все свои двадцать два с небольшим года она посвятила заботе о своем отце и о своей труппе и теперь все это потерять в карточной игре? Она остановилась, бледная и немая, дыхание оставляло ее по мере того, как до нее доходили его слова. Неужели отец оставил их без средств к существованию?

– У меня было три короля, Порция. И там были такие деньги! У меня был хороший шанс, но тот, другой, он не дал мне. Он твердый как сталь, разбогател на серебре, добытом в Неваде. Ты видела перстень на его пальце, он сделан из цельного слитка серебра. К тому времени на столе уже был перстень с бриллиантом, и я подумал, что вот он кинул его на кон… Для нас он мог стать целым состоянием…

– Кто, папа, кто выиграл нашу компанию?

– Логан, Даниэль Логан теперь будет заправлять нами всеми.

Порция помогла отцу забраться в вагон, где их ждала одинокая Фаина. Порция взяла себя в руки. Она должна сделать что-то. Но что и как? Она не могла четко сформулировать мысли после всего того, что обрушилось на нее.

– Что случилось, Порция? Что с папой?

– Он только что проиграл труппу, Фи. Оставайся здесь и присмотри за ним до моего возвращения.

– Куда ты сейчас идешь?

– Я хочу найти ту паршивую свинью, которая обманула выжившего из ума старика, – нашего нового владельца, мистера Даниэля Логана.

Капитан Гораций Макинтош глубоко вздохнул и откинул голову на сиденье.

– Будь осторожна, детка! Он очень влиятельный человек.

– Что ты хочешь сделать? – не дыша, спросила Фаина.

– Ничего особенного, – с отчаянием в голосе ответила Порция, – я сделаю то, что делаю всегда.

2

– Пропади ты пропадом!

Это, должно быть, и был вагон Даниэля Логана, но в нем было темно. Либо его там нет, либо он уже спит. Интересно, а что происходит с частными вагонами, когда поезд отправляется в Атланту? Может быть, они тоже следуют до курорта, а может, остаются здесь, дожидаясь своих владельцев?

Порция осмотрелась, раздумывая, что ей теперь делать. Она непременно должна найти мистера Даниэля Логана и как можно скорее возвратить труппу. Роуди, актер, который был старостой труппы, должен проследить за выгрузкой декораций и костюмов, но они будут дожидаться ее, чтобы ехать в колледж Чатаква, где бы он ни находился.

Дальше, за путями, Порция видела ряд газовых фонарей, освещающих несколько маленьких отелей и меблированных заведений. Пассажиры шли через рельсы, и она слышала сзади, как разгружаемый багаж падает на землю. Было уже довольно поздно. Она должна быстро что-нибудь сделать. Может быть, мистер Логан все еще в вагоне мистера Формана, празднует там победу над одураченным стариком. Порция поднялась по лестнице и подергала дверь вагона Даниэля Логана. Закрыто.

Вдруг она услышала гулкие шаги по платформе.

Железнодорожный служащий делал обход соседнего пути, светя фонарем под колеса вагонов. Порция ухватилась за ручку двери и затаила дыхание, дожидаясь его ухода. Когда шаги затихли, она быстро спрыгнула на землю, опустилась на колени, пошарила в темноте и нашла булыжник подходящего размера. Спрятав булыжник в кепку, она шарахнула им по стеклянной двери, разбив ее вдребезги. В ночи раздался страшный грохот.

Порция выбросила камень, вытряхнула кепку, надела ее и затаила дыхание. Был ли Даниэль Логан там, внутри? Нет. Слышал ли кто-нибудь? По-видимому, тоже нет.

Переждав мгновение бешеного сердцебиения, она просунула руку сквозь разбитое стекло и повернула ручку. Дверь тихо открылась, и она вошла в вагон, слыша, как под ногами хрустит стекло. Она нашла место для укрытия. Когда он войдет в дверь, она применит свой камень для… для…

Из тьмы вагона вдруг высунулись две руки, обхватили ее и зажали рот, перекрыв ей дыхание. Вдруг показалось, что черноту острием булавки проткнули вспышки света, она почувствовала головокружение и попыталась вздохнуть. Она оказалась прижатой к мускулистой груди, одетой в мягкий бархат и источающий слабый запах сигарного дыма и дорогого коньяка.

Она отчаянно закричала и разразилась потоком ругательств, каких набралась немало за свою сценическую жизнь во время путешествий, поразив этим своего захватчика.

– Отпустите меня, – рычала она, яростно вырываясь из его железных объятий. Но тщетно.

Какое-то время Порция пронзительно вопила, но ей больно закрутили руку за спину и зажали рот, заставив проглотить грязные слова, которые она пыталась выкрикивать.

Порция знала, что он сильнее. У нее был только один шанс. Притворившись ослабевшей, она застонала. Мужчина ослабил свою хватку.

– Так-то лучше, – сказал он.

Воспользовавшись случаем, Порция вывернулась и ударила своего захватчика по лицу изо всей силы.

– Проклятье! Ты, маленький воришка. Ты ударил меня! – Ее противник сделал выпад и снова обхватил ее тело смертельной хваткой. – Я не хотел причинять тебе боли. Но теперь я сверну тебе шею, негодяй!

В этот момент Порция присела и укусила его за руку, едва коснувшуюся ее левой груди.

Подействовал ли то шок от прикосновения к груди или боль от укуса, но человек выругался и оттолкнул ее в другой конец вагона, где она шлепнулась в огромную, покрытую бархатом кровать.

– Если ты воровка, то неудачливая, дорогуша. Если ты железнодорожная куколка, которая ищет клиента, то не по адресу попала.

Он зажег лампу на столике у окна и осветил ею лицо Порции.

– Вы бессердечный карточный мошенник! Вы чуть не задушили меня.

– Ну, между прочим, ударив меня по лицу и укусив за руку, я бы сказал, вы успешно справились со мной. Вас так легко не задушишь! Кто вы?

Порция тяжело вздохнула. Она разбила ему нос. Надетая под темно-вишневым бархатом белая полотняная рубашка была забрызгана каплями крови. Это, должно быть, и был Даниэль Логан, этот дьявол с большими черными глазами, щегольскими усами и густыми темными волосами, которые лихо обрамляли его лицо. Мистер Логан был очень зол.

– Вы весь в крови… – Она упрямо подняла подбородок. – Но все случилось так неожиданно, это ваша собственная вина. Если бы вы не пытались задушить меня…

Даниэль сердито смотрел на девицу, одетую в мужскую блузу и брюки. С ее волосами, забранными под мужскую шоферскую кепку, губами, сомкнутыми с дерзким вызовом, и этим жестким низким голосом ее вполне можно было принять за мальчишку.

На первый взгляд она могла показаться стройным молодым юношей, но Даниэля трудно было провести. Он почувствовал сразу крепкие женские груди, и ничто не могло обмануть его тела, мгновенно откликнувшегося на это прикосновение.

Во время борьбы ее кепка сдвинулась, высвободив прядь золотистых волос. Щеки горели румянцем, грудь тяжело вздымалась и голубые глаза вспыхивали; девушка, сидящая на его кровати, была самым очаровательным созданием из всех виденных им прежде. Она была похожа на дикого рыжего котенка. Он не сомневался, что если дать ей волю, она прыгнет, набросится на него и вырвется из вагона, прежде чем он сообразит что к чему.

– Кто вы? – повторил он, доставая из комода позади себя платок и осторожно прикладывая его к носу, а затем – к окровавленной руке.

Глаза Порции остановились на серебряном перстне, который она впервые увидела через окно железнодорожного вагона. Это был тот самый человек, который выиграл финальную ставку в карточной игре. Если раньше она лишь предполагала, то теперь знала это точно.

– Моя фамилия Макинтош, сэр, и пришла обсудить с вами одно дельце. Вы ведь познакомились с моим отцом сегодня вечером?

– Этот хитрый лукавый плут за карточным столом – ваш отец? Ну, тут он сам виноват. Я пытался уговорить его больше не играть, даже… – Даниель запнулся и проглотил свое признание в том, что даже подкидывал ему хорошие карты, чтобы спасти от глобального проигрыша.

– Плут? Папа никогда не проигрывает в честной игре. – Порция храбро солгала, демонстрируя свое негодование. Вы обманом взяли верх над стариком. Вам должно быть, стыдно.

Даниэль взглянул на свою руку, чувствуя боль от укуса этой дикарки. Проклятая маленькая ведьма.

Даниэль никогда не плутовал для себя. Ему это было не нужно. Одна вещь, которую он узнал за годы, проведенные в пивных и игорных домах на золотых приисках, – как это делать, когда понадобится. Это искусство вкупе со складом ума, который моментально регистрировал и запоминал все, что видит, делало Даниэля Логана непобедимым игроком, хотя он редко открыто пользовался своей исключительной памятью. Он давно понял, что лучше маскировать этот необычный талант.

Он мог спасти Макинтоша, но тот не стал бы слушать, и, один раз поменяв карты, Даниэль все равно не смог бы защитить старика. Когда Макинтош все проиграл, Даниэлю ничего не оставалось, как отпугнуть всех других игроков, пока не остались только они вдвоем. Он знал, что старику не по зубам его ставки, и он вверг капитана в проигрыш, не желая мучать его.

Чего он совсем не хотел, так это владеть передвижным шоу. Последние три года он убеждал общество в своей респектабельности, но не было ничего респектабельного в театральной труппе, даже если она и ставила пьесы Шекспира. Капитан уже стар и немощен, не говоря уже того, что вместе с труппой Даниелю придется иметь дело с дикой женщиной-ребенком. У него своих проблем хватает! Он и так расстроен отсутствием каких-либо сдвигов в его работе в Свитуотере.

Бог свидетель, думал он, потирая укушенную руку, чего ему совсем не нужно бы сегодня ночью, – это объясняться с этой девочкой. Он смотрел в упор на эту дикую кошку, мечущую невидимые стрелы огня через комнату. Он откликался на эти стрелы и знал, что эта умственная схватка была такой же осязаемой, как та борьба, которую они оба вели только что. Но он не был уверен, что она тоже понимает это. Даниэль Логан прошел в конец вагона и запер дверь. Затем повернулся к женщине, затаившейся на его кровати.

– Я никогда не блефую, только лишь когда хочу помочь кому-нибудь, кто нуждается… – начал он мягким тихим голосом. – Я думаю, мисс, будет лучше всего, если мы проведем кое-какие переговоры.

– Прекрасно, – бодро согласилась Порция. – Мне уже приходилось вести подобные переговоры.

Даниэль взглянул на нее с изумлением:

– И вы всегда начинаете с драки?

– О, нет… вы не поняли, – она запнулась, сконфуженная под его прямым пристальным взглядом. Удивленное выражение на его лице менялось на еле сдерживаемый смех, хотя он старался сохранить серьезность, соглашаясь с тем, что неправильно истолковал ее попытку начать переговоры. Она покраснела.

– Черт возьми! – Порция покачала головой и выпятила подбородок. – Я хочу сказать, что я готова обговорить с вами детали выплаты долга моего отца. Я уверена, что мы можем прийти к некоему соглашению.

– Может быть, – сказал Даниэль, зная, что никогда в жизни ей не осилить той суммы, которую продул ее отец. – Если я прежде не умру от потери крови. Вообще я думаю, что вам сначала надо бы увидеть раны, которые вы нанесли мне. Он сел на стул у окна и откинул голову на обитую бархатом подушку. Проклятье! Он нахмурился. Маленькая чертовка разбила ему нос, но теперь у него трещала вся голова.

Порция с кровати увидела гримасу боли на его лице и вздрогнула. Он был такой большой и сильный. Она находилась наедине с этим человеком в полутемном железнодорожном вагоне, целиком в его власти. Под этим щегольским бархатным костюмом скрывалось сильное мужское тело. Она пришла сюда, чтобы пристыдить его, попытаться вернуть права на труппу, однако она набросилась на него, как пантера. Нежность и заботливость всегда были прерогативой Фаины. Порция даже не знала, как это делается. Но получалось, что она должна попытаться.

На столике возле кровати она увидела миску и кувшин. На верхней полке лежали его бритва и бритвенная кружка, бритвенный ремень и полотенца. Вода. В кувшине должна быть вода, и она оботрет его лицо.

Она быстро вскочила на ноги и пересекла вагон. Скорее разрядить атмосферу, скорее изменить его мнение о ней и ее отце.

Наполнив чашу водой, она машинально взяла бритву, чтобы положить ее в свой пиджак, потом вздрогнув, отложила ее в сторону и намочила салфетку.

– Вы намерены теперь испробовать на мне мою бритву, правда?

Она обратила пристальный взгляд на мужчину, чьи глаза внимательно следили за ее действиями.

– Я думаю, вы должны уже понять, что я собираюсь делать. Если я о чем-то подумала, я исполню это!

– Я не сомневаюсь. Думаю, этому старому шулеру повезло, что у него есть такой защитник, как вы. Вы всегда берете на себя всю ответственность?

– Да, труппа полагается на меня. Так или иначе, я управляю всем.

– Да, но после того, как мой нос стал объектом ваших решительных действий, я не уверен, что положился бы на вас. Будьте со мной поласковей. – Он проговорил это соблазнительным шепотом, полным озорства, и она решила, что его забавляет ее сконфуженный вид.

Она скрыла свое волнение, сильно выкручивая салфетку.

– Я не скажу, что не испытываю искушения задушить вас, но я постараюсь не причинить вам боли по крайней мере сейчас. – Забыв про свое побуждение быть осмотрительной, она держала перед собой салфетку, как крест перед осужденным преступником.

– Это звучит как угроза.

– Я никогда никому не угрожаю.

От прикосновения холодной салфетки Даниэль вздрогнул, она стала стирать высохшую кровь с его верхней губы. Она делала быстрые резкие движения, подобно умывающейся кошке. Было что-то возбуждающее в прикосновении ее маленьких, но энергичных рук к лицу.

– У вас очень крепкие руки для женщины. – Он поймал на мгновение ее руку и провел ею по своей щеке и шее. Он не встречал подобных ей женщин с тех пор, как покинул Вирджинию-Сити. – Почему вы одеты, как мужчина? У женщины должна быть мягкая и ласковая натура.

Порция ругнулась сквозь стиснутые зубы. Ее пальцы не ошибались, ощущая частые удары его пульса.

– Потому что так нужно. Люди не очень-то уважают мягких ласковых женщин. Причем вся их мягкость и нежность могут обманывать вас. Я это лучше знаю.

Голос Порции дрогнул. Прежде она никогда не дотрагивалась так интимно до мужчины.

– Пожалуйста, поймите меня правильно, – она запнулась, вытирая ему лицо. – Неважно, что вы можете подумать обо мне, я не очень сильна в… в вопросах такого рода. Я не думаю, что показалась вам интересной.

– Вы ошибаетесь. Я нахожу вас весьма интересной. – Говоря по правде, Даниэль не знал, как себя вести с ней. Девушка была горда. Она пришла сюда, чтобы выторговать компанию своего отца.

Он знал, что она уже не первый раз выручает отца из переделки. И если учесть, какие соблазны поджидают в «Свитуотере» азартного человека, это, видимо, происходит не в последний раз.

Но было что-то в лице этой девочки, что тронуло его, что-то гордое и упрямое. Она могла бы быть его матерью, или его сестрой, или какой-то частью его самого из прошлого.

Одним из основных жизненных принципов Даниэля Логана было желание наверстать прошлое, которое он не мог изменить. О да, он уважал ее стремление спасти своего отца, он не мог отвернуться от ее храброй попытки восстановить справедливость. Отчаяние в ее глазах было отражением собственных не слишком веселых лет в Неваде. Тогда он ничего не мог изменить, но, как правило, в своей жизни он всегда откликался на искренние мольбы о помощи.

Даниэль устало закрыл глаза. Он почти слышал Яна Ганта, своего лучшего друга и делового компаньона, как тот ругает его за то, что он пытался спасти перехитрившего его вздорного мошенника, а теперь сидит с окровавленным носом, который разбила его несговорчивая дочка.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации