Текст книги "Пограничники на Афганской войне"

Потом Поляков долго сидел с начальником заставы, отпуская потихоньку нервы. Все случившееся медленно доходило до сознания. Чувства, придавленные скоротечностью боя, просыпались, давали волю запоздалому опасению: «А если бы все не так? Если бы засада машины пожгла? Не сидел бы тут. Заставу сшибли бы. А если бы не Егоров?..» Вот когда приходит страх. Он подстерегает, когда твои нервы не звенят сталью боевого азарта и ты уязвим.

… Поляков вниз не пошел. Что-то голова разболелась.

Чертова контузия. Значит, погода изменится. Олег дочитал письмо: «Спасибо, командир, за все. Приезжайте к нам на Лену. Повод подходящий – женюсь… Сержант Егоров».

Александр Цветков. Бой гремел в окрестностях Кабула…

Дети довольно часто наследуют дела и поступки своих родителей. В семье Семеновых случилось именно так. Маленькому Яше не было еще и года, когда его отец Федор ушел на советско-финляндскую войну. Потом грянула новая – еще более ожесточенная – Великая Отечественная. В конце июня 1941 года мальчик вместе с матерью и другими жителями приграничных деревень Северной Карелии был эвакуирован в Архангельскую область. Там в 1943 году умерла мать. Яша вернулся в Карелию только летом 1944 года. Его взяла на воспитание бабушка по отцу Анастасия. Сын погибшего разведчика рос трудолюбивым мальчиком, помогал бабушке по хозяйству, хорошо учился. В аттестате за среднюю школу он имел только одну четверку. Был чемпионом Лоухского района по лыжным гонкам, имел первый спортивный разряд, занимался в драмкружке, пел в школьном хоре.

В 1957 году Семенов-младший поступил в Петрозаводский государственный университет на лесоинженерный факультет. Материально ему помогал младший брат отца Михаил, несмотря на то что у него была большая семья: жена и четыре дочки.

Студенческие годы Якова прошли под девизом: «Первый в спорте, лучший в учебе!» Все пять лет он входил в сборную университета по лыжным гонкам, а с 1962 по 1964 год выступал за сборную Карелии по биатлону.

В 1967 году недавнему выпускнику университета предложили работу в органах государственной безопасности. Получив основательную специальную и языковую подготовку в стенах Высшей школы КГБ СССР, Яков Федорович был назначен преподавателем специальных курсов. За годы учебы в Высшей школе сдал кандидатские экзамены и поступил в адъюнктуру.

Наступил 1979 год, непростой период в жизни нашего государства. В разгаре была «холодная война», упорное противостояние двух великих держав – СССР и США, выливавшееся в миллиардные расходы, борьбу за сферы влияния, стремление западных держав «взорвать» Советский Союз изнутри, создать тревожную обстановку на его границах, в том числе в Средней Азии. В качестве «узла противоречий» и плацдарма против СССР США и их союзники по НАТО избрали Афганистан – бедную страну с полуфеодальными порядками, неустойчивым государственным строем и богатую ископаемыми. Советскому руководству нужно было принимать срочные меры по упреждению попыток Запада, прежде всего США, утвердиться в этой стране и превратить ее в противника СССР. Было решено начать решительные действия с глубокой разведки политической, экономической и военной обстановки в Афганистане, быта, нравов и обычаев населяющих его народов. Одновременно предпринимались шаги по политической и дипломатической линии, которые сводились к укреплению взаимоотношений нашего государства с демократическими силами Афганистана, пришедшими на смену королевской власти, приобщению вооруженных сил молодой республики к практике Советской Армии, оказанию Афганистану экономической помощи.

Усиление разведки предусматривало главным образом ее активизацию с позиции советского посольства, а также использование под соответствующим прикрытием специальных подразделений. Одним из таких подразделений явилась группа «Зенит-1», созданная в КГБ СССР летом 1979 года. В ее задачу входила тщательная разведка политического и экономического положения в стране, расположения важных государственных и военных объектов в столице Афганистана – Кабуле и его окрестностях, возможностей силовых структур государства. Группу возглавил участник Великой Отечественной войны полковник Григорий Иванович Бояринов (впоследствии Герой Советского Союза, героически погибший при штурме дворца Таджбек). Большая часть зенитовцев и сам Бояринов вернулись в Союз в конце августа 1979 года. Полковник Семенов Яков Федорович был направлен в Кабул 17 сентября 1979 года.

Прибыв в Кабул, группа Семенова быстро освоилась с обстановкой и приступила к тщательному сбору сведений в соответствии с поставленной задачей. Поддерживая постоянную связь с советским посольством, чекисты сумели установить полезные контакты с нашими специалистами, работающими в Афганистане в соответствии с заключенными экономическими соглашениями, журналистами и некоторыми представителями афганской общественности.

Визуальное наблюдение и установленные контакты позволили группе в относительно короткий срок не только собрать необходимые сведения, но и оценить сущность происходящих в Афганистане политических и экономических процессов, более отчетливо представить усилия США по превращению Афганистана в свой плацдарм против СССР, а также существенно дополнить данные, которыми к тому времени располагал наш Генеральный штаб.

В аналитической записке, подготовленной Семеновым, был сделан вывод, что осенью 1979 года антиправительственные вооруженные выступления нашли поддержку у населения в большинстве провинций страны. Видимо, эти сведения, наряду с другими материалами, заставили советское руководство усилить противодействие проамериканским силам в Афганистане и пойти на решительные шаги по оказанию помощи прогрессивным силам страны. В органах безопасности СССР это выразилось в активизации внешней разведки в Афганистане и соседних с ним регионах. С целью проведения специальной операции в конце ноября в Кабул был направлен отряд «Зенит-2». Суть этой операции состояла в том, чтобы внезапными действиями нескольких спецподразделений создать необходимые условия для прихода к власти в Афганистане прогрессивных сил. Важнейшей ее составной частью было овладение пригородным кабульским дворцом Таджбек, в котором располагался Амин.

Якову Федоровичу было поручено возглавить группу «Зенит» в количестве 30 человек и совместно с группой «Гром» Михаила Романова при поддержке «мусульманского батальона», укомплектованного выходцами из среднеазиатских республик, внезапными действиями изолировать Амина.

Дворец Таджбек был крепким орешком. Подходы к этому отдельно стоящему сооружению хорошо просматривались, а стены могли устоять даже при обстреле из мощных артиллерийских систем. Внутри здание представляло собой сплошной лабиринт многочисленных комнат и коридоров, в которых даже в спокойной обстановке можно было легко заблудиться.

Охранялся дворец личной гвардией Амина, которая располагалась в трех казармах на расстоянии 800—1500 метров от главного корпуса, и непосредственной охраной дворца. Подъехать к нему можно было только по дороге-серпантину, преодолев три террасы. Охрана располагала несколькими танками, стрелковым и противотанковым оружием.

Ровно в 19. 00 27 декабря 1979 года в центре Кабула минерами Бориса Плешкунова был подорван коллектор правительственной связи, что послужило сигналом для начала действий отряда «Зенит-2» на различных объектах города. Чуть раньше этого взрыва группа «Зенит» на трех БТРах под прикрытием «шилок» устремилась к дворцу. Семенов находился в первой боевой машине. Все три бронетранспортера попали под плотный огонь крупнокалиберного пулемета, который находился у торца здания.

Первый БТР пробился в «мертвую зону», второй был подбит и сгорел (погиб Борис Суворов, остальные были ранены, двое тяжело). Третья боевая машина под прикрытием второй также проскочила в «мертвую зону». В это время группа «Гром» на семи БМП тоже начала выдвигаться к дворцу. Замыкающим был БТР, где находился полковник Григорий Бояринов и шесть бойцов-«зенитовцев». Шквальный огонь из дворца заставил штурмующих спешиться и на минуту залечь.

Когда огонь на какой-то момент ослаб, Яков Федорович повел своих товарищей в атаку. В первые минуты боя и «Зенит», и «Гром» понесли потери. Примерно половина атакующих вышла из строя.

По паролю «Миша-Яша» «зенитовцы» и «громовцы» объединились и в дальнейшем действовали совместно. Вскоре они пробились к лестнице, ведущей на второй этаж, – где-то там находился Амин. Вперед вырвалась группа Семенова: сам Яков, Виктор Анисимов, Сергей Голов, Виктор Карпухин, Эвальд Козлов и Александр Плюснин. Чуть позже к ним присоединились Александр Карелин и Нурик Курбанов. В ход пошли гранаты. И вдруг среди автоматных очередей со стороны бара раздался пронзительный женский крик: «Амин! Амин!» «Зенитовцы» бросились вперед и рядом с площадкой второго этажа, у стенки бара, обнаружили мертвого афганского диктатора. По рации Семенов доложил руководителю спецоперации: «Задание выполнено!»

Всего 45 минут потребовалось «зенитовцам» и их коллегам из «Грома», чтобы выполнить поставленную задачу. В 12.00 следующего дня чекисты передали дворец под охрану десантникам.

В 2.00 28 декабря 1979 года по радио было передано обращение Бабрака Кармаля – нового руководителя страны – к народу Афганистана. Только тогда у Якова Федоровича и всех участников штурма немного отлегло от сердца. Уже в самолете, по пути в Москву, Семенов полностью пришел в себя и понял, что смертельно устал. Долго не мог сомкнуть глаз – в ушах стоял гул двигателей, смешавшийся с автоматными очередями и взрывами гранат. Потом он словно провалился в бездну… Пришел в себя, когда самолет уже бежал по бетонной дорожке взлетно-посадочной полосы подмосковного аэродрома.

Когда через несколько дней на Кузьминском кладбище в Москве хоронили Григория Ивановича Бояринова, чекисты были немногословны. Им казалось, что, бросая комочки промерзшей земли в могилу своего боевого товарища, они навсегда закрывают небесспорную страницу в истории нашего Отечества. Никто из них не знал тогда, что война в Афганистане только начинается и продлится долгие годы…

За штурм дворца Таджбек Яков Семенов был награжден орденом боевого Красного Знамени.

Жизнь продолжается

Жизнь продолжалась. Как говорил великий русский писатель Лев Николаевич Толстой, «рана душевная, как и физическая, постепенно заживает изнутри выпирающей силой жизни». Впереди у «зенитовцев» были новые дела. Часть из них продолжили службу в Афганистане в составе оперативной группы «Каскад», которую возглавил полковник Александр Иванович Лазаренко, другие вернулись к повседневным делам, в том числе – на поприще подготовки молодых кадров. Якову Федоровичу выпала честь готовить достойную смену ветеранам. Он старательно учил молодежь науке побеждать. Взялся за нелегкое, но полезное дело – разработку кандидатской диссертации по ведению разведки в особых условиях, в том числе в тылу противника. Несмотря на солидный служебный и боевой опыт и наличие документальных материалов, дело с диссертацией двигалось медленно. Но спустя некоторое время, когда первые результаты исследования были одобрены научным руководителем (в роли которого выступал автор этого материала), дела у Якова Федоровича пошли быстрее, и вскоре его работа была представлена в диссертационный совет. О своем труде ему пришлось поспорить даже с самим Ильей Григорьевичем Стариновым, ветераном четырех войн, признанным наставником разведчиков и партизан. Спор касался засады, которую Яков Федорович рассматривал как способ разведки и боевого воздействия на противника, причем он предусматривал устройство и подвижных засад. Илья Григорьевич больше тяготел к боевым засадам. Этот спор завершился миром. Профессор Старинов согласился с доводами Семенова, но посоветовал более доказательно обосновать свои предложения. В результате упорного труда диссертация Якова Федоровича получилась оригинальной, выверенной, основанной на практическом анализе опыта Второй мировой войны и современных локальных конфликтов. Ее защита прошла успешно, диссертационный совет единодушно проголосовал за присуждение Якову Семенову ученой степени. Впоследствии из-под пера ученого вышли многие учебные пособия, монографии, научные статьи, чередуемые с очередными выпусками молодых специалистов. Полковник Семенов упорно шел вперед на поиски неизведанного, так нужного грядущим поколениям чекистов. Потом в его чекистской «географии» были Мозамбик, Ангола, Никарагуа, Лаос.

Прошли годы. 23 августа 1991 года Яков Федорович расстался с военной службой. С начала ноября 1992 по май 1995 года он работал первым директором Национального парка Панаярви на севере Карелии. Вернувшись в Москву, вместе с боевыми товарищами принял непосредственное участие в создании международной общественной организации «Вымпел», объединяющей ветеранов спецподразделений органов безопасности. Сейчас полковник в отставке трудится на одном из предприятий ВПК в должности помощника генерального директора и генерального конструктора по безопасности. Вместе с женой Светланой Владимировной они воспитали двух дочерей и сына. А еще семья Семенова пополнилась тремя внучками и внуком. По-прежнему велика тяга ветерана к своей малой родине – Карелии, в которой он старается побывать при первом удобном случае. Яков Федорович оказывает посильную помощь интернату в Кестеньге, школе на Плотине. Время от времени навещает братскую могилу близ Повенца, где похоронен его отец. Материально помогает в ее сохранении и каждый раз покидает это святое для него место в полной уверенности, что когда-нибудь благодарные потомки все же начертают на могильной плите имя разведчика Федора Яковлевича Семенова и других воинов, павших в годы Великой Отечественной войны за честь и независимость своего Отечества.

* * *

В нынешнем феврале в жизни ветерана органов безопасности полковника в отставке Семенова грядет два славных юбилея. 15 числа он вместе со своими боевыми друзьями-«афганцами» отметит двадцатую годовщину вывода советских войск из Афганистана. А неделей раньше, 8 февраля, родные, близкие и сослуживцы Якова Федоровича будут чествовать его с семидесятилетним юбилеем. Я искренне присоединяюсь к этим поздравлениям и желаю юбиляру всего наилучшего!

Константин Кальнин. Дорог каждый свой

 
Когда – науку всех наук —
В бою постигнешь бой, —
Еще поймешь, как дорог друг,
Как дорог каждый свой.
 

Александр Твардовский

Каждый боевой вылет неповторим. Не одной лишь поставленной задачей, не только ходом ее выполнения, сопряженным со множеством непредвиденных ситуаций, – нельзя сбрасывать со счетов и человеческий фактор. Если техника может подчас дать сбой, то человек за штурвалом, принимая за считанные секунды решение, позволить себе подобное не вправе.

Две с половиной тысячи раз поднимался в небо Афганистана Герой Советского Союза Валерий Попков – ныне полковник запаса. Две с половиной тысячи раз испытывал себя на прочность. «На войне как на войне» – заповедь сия неоспорима. Но война, тем более по прошествии двух десятков лет – это и великая память. Об исполненном долге. О чести, запятнать которую ни при каких обстоятельствах нельзя. И, конечно, о боевых товарищах. Где, как не в суровых военных условиях, стремительно всходят ростки офицерского братства? Где еще сполна познаешь, сколь «дорог каждый свой»?

Валерий Филиппович перебирает драгоценные фотоснимки. Их у него не так много, оттого каждый по-особому дорог, памятен. Посетовал мимоходом:

– Если бы мы тогда располагали нынешней фототехникой, наверное, собрал бы большую подборку. А так – приходилось снимать простым аппаратом, от случая к случаю, который и представлялся-то не всегда.

Между тем каждый из немногочисленных снимков словно волнующий рассказ. Начало героическому восхождению этого человека было положено еще в Сызранском высшем военном авиационном училище летчиков, единственном в стране военном учебном заведении, готовящем кадры для вертолетной авиации, куда Валерий, выходец из рабочей удмуртской семьи, поступил после окончания десятилетки. Молодые курсанты, не так давно приступившие к учебе, буквально забросали командование училища рапортами направить их служить в далекую южную, мало кому в ту пору известную страну. Просьбы младшекурсников были приняты во внимание, но не были удовлетворены. До поры. «Успеете, мы именно туда вас и готовим», – слышали ребята в ответ. Так и сталось. В феврале 1982 года в Сызранское училище прибыли представители авиации погранвойск, ознакомились с личными делами курсантов выпускного курса и из трехсот человек произвели выборку тех, кто достоин служить в пограничных войсках Комитета государственной безопасности СССР. В итоге появился основной список кандидатов и резервный.

– Я не очень представлял, какие задачи стоят перед пограничной авиацией, и поначалу даже обрадовался, что попал в резерв, – признается Валерий Филиппович. – В конечном итоге в пограничных рядах оказались все занесенные в списки, в тот и другой. Помнится, в училище сделали на нашу группу дружеский шарж: летит вертолет, а впереди по земле бежит собака…

Выпуск курса Валерия Попкова стал тринадцатым по счету со времени присвоения училищу статуса высшего военного учебного заведения. Если учесть, что летчики – народ суеверный, то на «тринадцатых» смотрели с известной долей предубеждения: и проявили себя за годы учебы не лучшим образом, и вообще непутевые… Впоследствии среди выпускников 1982 года двое стали действующими по сей день генералами, пятерым присвоены звания Героя Советского Союза, Героя Российской Федерации. Трое из пятерки отважных проходили службу в пограничных войсках: Ю. Недвига, В. Попков, а также Л. Константинов, удостоенный высшей награды Родины посмертно. В том же 1982 году перед Валерием и другими молодыми офицерами-вертолетчиками простерлось жаркое афганское небо. 1 июля Попков был зачислен в штат отдельной авиационной эскадрильи. До октября новый летный состав проходил подготовку по специально разработанной программе.

– Выполняли тренировочные полеты, делали в воздухе фигуры различной сложности: висение, движение по кругу, ряд других. Забегая вперед, скажу, что лишь спустя три с половиной года меня пересадили с правого кресла – старшего летчика-штурмана – в левое, командирское. В первом моем полете в новом качестве на борту присутствовал командир эскадрильи, по завершении он произнес всего одно слово: «Готов». Практика показала, что торопиться действительно не стоит, нужно непрерывно учиться, постигать машину «от» и «до», идти от простого к сложному.

В руках Валерия Филипповича старый черно-белый снимок.

– Мы прибыли в только что обустроенный военный городок, в черте Душанбе, где расположилась наша эскадрилья, будучи основной базой отдельного авиационного полка Краснознаменного Среднеазиатского пограничного округа. Открытие городка приурочили к годовщине Октябрьской революции. 7 ноября, как и полагается, весь личный состав вышел в парадной форме. Мы себя уже 27-го считали настоящими пограничниками, однако форма на нас, если присмотреться, все еще Военно-воздушных сил. Даже зеленые фуражки не успели получить. С 16 ноября 1982 года начался отсчет боевых вылетов Валерия Попкова. Ни о какой романтике неба, понятно, не было и речи – только тяжелый, рискованный труд, помноженный на горечь невосполнимых утрат. Первым из однокурсников в том же году погиб Стас Белкин, также направленный в погранвойска. Все имел: красный диплом, заманчивые предложения, а выбрал Афганистан. На следующей из сохраненных фотографий – друзья военной поры Виктор Шипарев и Николай Жорин. Один погибнет в 1985 году, другой через год. Сфотографировались отдельно от остальных, словно предчувствовали…

– Летали много, за год 400–600 часов приходилось на каждого, – продолжил авиатор, обращая внимание на снимок, сделанный высоко над землей, из кабины Ми-8. – Эта фотография дает хоть какое-то представление, как мы идем парой: я со своим экипажем, рядом – Ми-24. Поначалу, конечно, я выходил на задание «праваком», с разными командирами, на разных бортах. Позднее, когда стал командиром вертолета, принял постоянную машину. Экипаж входил в состав отряда спецназначения «Охотник» – чего только ни доводилось выполнять! И командировок хватало: суток где-то двести в году, а то и больше. В таком плотном графике и женились, и праздники совместно отмечали – молоды были!.. 19 января 1989 года, когда до вывода войск оставалось меньше месяца, произошло событие, описанное впоследствии во многих СМИ. Однако мало кто знает, что первый репортаж, что называется, «с колес», был помещен в боевом листке авиационной группы Пянджского погранотряда.

«Шли парой над низкой облачностью, закрывавшей землю, – говорится в листовке, текст которой в дальнейшем заимствовали либо цитировали корреспонденты различных печатных изданий. – В облаках образовалось «окно». Выскочили… С вертолета Попкова увидели, как борт капитана Ильгиза Шарипова окутался вспышкой взрыва… Шарипов с залитым кровью лицом пытался вырвать машину из пике, но искалеченный вертолет не слушался. В грузовом отсеке ревел огонь. Командир еще не знал, что весь экипаж погиб… Поняв, что ничего уже сделать нельзя, Шарипов пошел на затяжной прыжок… Попков быстро и точно оценил обстановку. Он видел прыжок товарища, его приземление, бегущую к нему толпу «непримиримых». Опыт подсказал ему единственно верное решение: атаковать, а потом, воспользовавшись замешательством банды, подобрать Шарипова. Вертолет лег на боевой курс, и вскоре огненнодымные стрелы его НУРСов накрыли цель. Борт пошел на посадку… Потом, на базовом аэродроме, техническая комиссия насчитала в вертолете Попкова двадцать одну пробоину. Одна пуля застряла в аппаратуре пилотской кабины как раз напротив головы капитана Попкова» (приведено с сокращениями. – Прим. авт.).

Как особую ценность следует расценить помещенный в боевом листке рисунок, сделанный хотя и по восприятию, но по тем же «горячим следам» художником сослуживцем Сергеем Белобородкиным. Затем, в марте, по просьбе редакции душанбинской газеты Валерий был запечатлен в кабине своего Ми-8 с бортовым номером 65. Месяц спустя в Кремле М. С. Горбачев вручил капитану Попкову Золотую Звезду Героя Советского Союза.

– Была большая группа награжденных, – рассказывает летчик. – Среди них известные деятели культуры – Баталов, Стриженов, Глузский… И нас, военнослужащих, двое: Сергей Гущин, офицер Советской Армии, комбат, и я. Затем состоялся прием у Председателя КГБ СССР Крючкова, он мне сразу же присвоил звание майора досрочно. Съемку, кстати, произвел фотокорреспондент журнала «Пограничник» Григорий Бибик. В череде ярких воспоминаний Валерия Филипповича одно стоит особняком. И не случайно, поскольку связано оно с окончанием десятилетней войны.

– Первым делом, сразу после 19 января, мы все силы бросили на починку нашего борта. В Пяндже поменяли лопасти несущего винта, восстановили хвостовую балку. Сами еще удивлялись: как тогда удалось дотянуть до базы? Хотя и раньше случалось всякое, например, полет на одном уцелевшем двигателе… 24 января перелетели в Душанбе, где специалисты доводили машину «до ума». За все это время, вплоть до вывода войск 15 февраля, к ремонту и устранению вновь обнаруженных дефектов нас уже не допускали. Меня ставили в дежурный по санзаданию экипаж, задача – эвакуировать больных и раненых с застав, отрядов и переправлять их в душанбинский госпиталь. Дело не терпело отлагательств, поэтому вылетали при любой погоде. Наш авиаполк возвращался в Душанбе на следующий после вывода день – 16 февраля. И мы, находившиеся в Душанбе, увидели, как большая группа вертолетов летит в направлении от границы, из Московского отряда, из того же Пянджа. Вместе с офицерами были их жены, дети. Когда все борты, один за другим наконец-то сели, вырулили на полосе, командир авиаполка построил личный состав, выступил с речью. Кого-то тут же, не отходя, наградили. И меня обязали выступить. Первое мое, если можно так выразиться, публичное выступление сослужило добрую службу: я стал учиться говорить принародно, и это выработанное умение в дальнейшем пригодилось в период педагогической деятельности. Но это, впрочем, случится много позже, а в день возвращения мы были, повторяю, попросту потрясены грандиозностью происходящего.

Однако полеты пограничной авиации продолжались, теперь для оказания помощи мирному афганскому населению, доставки гуманитарных грузов. Первым как всегда высаживался десант с целью разведки местности, и только следом за ним приземлялись вертолеты. Неизменным участником подобных акций оставалась «восьмерка» с бортовым номером шестьдесят пять.

Летал майор Попков и в следующем, 1990 году, до поступления в Военно-воздушную академию имени Ю. Гагарина. Когда же учеба на новом, более высоком уровне окончилась, Валерий Филиппович продолжил службу в Воркуте, стал командиром эскадрильи. Далее, образно говоря, наступил «земной» этап жизни и деятельности: состоялась защита диссертации на степень кандидата военных наук, настало время передавать знания и опыт слушателям Пограничной академии ФСБ России. От летной практики пришлось отказаться – годы войны оставили свою отметину на здоровье.

Фотоэкскурс завершился очередным, «свежим» снимком. Сколько добра, человеколюбия и удивительной скромности заключено в одном человеке! Сколь трепетна его память!..

Среди множества вопросов психологического тестирования, заданных Валерию, в ту пору кандидату в курсанты, прозвучал и такой: «Кто ваш герой по жизни?» Юноша тотчас нашелся: «Молодогвардеец Сергей Тюленин. Он погиб ради спасения своих товарищей». Как показала жизнь, подвиг летчика Попкова был совершен во имя той же благородной цели. И сегодня Герой Советского Союза, председатель правления Лобненского городского отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство» полковник запаса Валерий Филиппович Попков прилагает немалые усилия для улучшения жизни братьев по оружию, а главное – чтобы ни один воин-интернационалист не был забыт.