Текст книги "Великолепная пятерка"

А потом Монстра потащили куда-то в сторону от витрин, от людских глаз…

В той детской сказке несчастный петушок, кажется, кричал в аналогичной ситуации: «Котик-братик, выручи меня!» У Монстра не было ни братика, ни котика, и ему оставалось лишь ожесточенно бубнить себе под нос: «Гадский Боб, гадский Боб, гадский Боб…»

Впрочем, ничего страшного пока еще не случилось.

Марина Романова: туфли на низком каблуке

Конечно же, она солгала. Конечно же, ей приходилось опаздывать. И неоднократно. Что удивительно – после ухода с работы она стала опаздывать чаще, чем раньше, когда времени у нее было куда меньше.

Марина была младше своего мужа на два года, и, конечно же, это не было основанием считать себя глупее, неудачливее или просто хуже, чем Борис. Так сложилось – он зарабатывал денег достаточно, чтобы Марина могла сосредоточиться на доме и на детях. Точнее – на одном ребенке, на Олеське. Когда они с Борисом решили, что Марине нужно уйти с работы, подразумевалось, что должен появиться и второй ребенок, сын. Однако как-то все сложилось… Именно – как-то. Марина сейчас не смогла бы вразумительно объяснить, почему у нее до сих пор не появилось второго ребенка. Были какие-то проблемы, какие-то дела, которые заставили отложить это событие… Одно потянуло за собой другое, потом третье – и вот вам результат. Точнее – отсутствие результата. Впрочем, Марина не переживала. Она все еще наслаждалась обилием свободного времени, теперь появившегося у нее. Она могла больше спать, она могла больше ходить по магазинам, больше заниматься в тренажерном зале, чаще бывать в бассейне, чаще заходить к косметологу, чаще ездить к подругам, тем, что жили вне «Славянки»… Все, что ей нравилось, она теперь делала чаще. И если в ее жизни не стало больше секса, то, вероятно, только потому, что это не входило в число ее приоритетов. Тем более что Борис продолжал выкладываться на своей работе с утра до вечера. Работа была проклятой, выматывающей, дурацкой, ненормальной – в первую очередь из-за ненормальной заботы о секретности – но именно эта работа давала Борису и Марине все. Деньги, жилье, уверенность в завтрашнем дне, уверенность в Олеськином образовании… Иногда Марина психовала по поводу всяких заморочек, принятых в корпорации «Рослав» за норму жизни, но потом вспоминала полгода, отработанные ею некогда на швейной фабрике в родном Нижнем Новгороде, где не было заморочек, но практически не было и зарплаты, и понимала, что «Рослав» – это счастье, а тщательно охраняемая «Славянка» – нечто вроде рая. Потому и охраняется.

Освобожденная от тяжкой необходимости являться каждый день на работу, Марина постепенно все более расслаблялась в смысле контроля над временем. Гимназия Олеськи была все в том же охраняемом раю, так что не было необходимости провожать и встречать дочь. Исключение составляла лишь пятница, когда нужно было ехать в художественную школу, и с каждым разом Марине все труднее становилось рассчитать свое время так, чтобы попасть туда ровно в четыре. Она опаздывала, а Олеська терпеливо ждала ее, сидя на скамейке в вестибюле. Когда двенадцатого октября Марина поняла, что снова опаздывает, она знала – дочь просто будет сидеть и ждать. Марина была в этом уверена. Она не могла себе представить ничего другого.

И все потому, что это была дважды исключительная пятница. Во-первых, из-за художественной школы. Во-вторых, из-за завтрашнего дня рождения Бориса. Первую половину дня Марина потратила на закупку продуктов для грядущего торжества, причем она не ограничилась местным супермаркетом, а прошлась до ближайшего мини-рынка. Потом она немного отдохнула дома, посмотрела телевизор и собралась было приготовить что-нибудь на обед, но передумала. Вместо этого в начале первого Марина вышла из дома, предварительно пополнив запасы наличности в кошельке. Маршрут Марины должен был завершиться в художественной школе, однако до этого предполагалось успеть многое. Для начала Марина потратила полтора часа на осмотр пяти этажей ЦУМа, потом прошлась по бутикам в подземелье Манежной площади, потом ей вдруг вспомнилось, что совсем недалеко от Олеськиной художественной школы недавно открылся торговый комплекс. Марина взяла такси и поехала туда. Время близилось к трем часам дня.

Новый торговый комплекс глядел на мир огромными окнами темно-зеленого цвета, напоминая огромный изумруд, вкопанный в асфальт. Народу здесь было совсем немного, и исследование содержимого прилавков проходило для Марины в приятной и комфортной атмосфере. Она добралась до самого верха, обнаружила здесь заманчивого вида кафе, взяла салат и чашку кофе с пирожным, посмотрела сверху на ползущие по улицам цветные жуки автомобилей, посмотрела на часы, вздохнула и приступила непосредственно к делу. На втором этаже между орифлеймовской парфюмерией и паркеровскими ручками была зажата книжная лавка, Марина вернулась туда и сняла с полки увесистый альбом в суперобложке «Самолеты Второй мировой». Некогда Борис заставлял все свободные места в их квартире сборными моделями боевых самолетов, пачкал пальцы в клее и ронял на пол мелкие пластмассовые детали, за которыми потом ползал на четвереньках с пинцетом в руках. Пожалуй, этот альбом стал бы неплохим подарком на день рождения. Тогда – в то время. Марина уже забыла, когда Борис в последний раз покупал сборные модели, старые же пылились где-то в лоджии, засунутые в коробки. Марина подумала, почему так случилось, и решила, что во всем виновата треклятая работа, высасывающая из мужа силы почище любого вампира. Быть может, подарок заставит Бориса вернуться к прежнему хобби или хотя бы заставит ностальгически улыбнуться, полистать глянцевые страницы с цветными картинками… И поставить альбом на полку.

Марина некоторое время раздумывала, держа книгу в руках, но потом все же вернула ее продавцу, к немалому огорчению последнего. Марина уже двинулась было в сторону паркеровского прилавка, но тут словно яркую вспышку посреди серого дня ее глаза заметили золоченое тиснение на суперобложке «Путешествие по Европе». Том был примерно такого же объема, что и книга про самолеты, но он вызвал у Марины куда более сильные эмоции. Она знала, что должна купить эту книгу и должна подарить ее мужу завтра, в день его рождения. И она знала, что это будет не просто подарок, это будет символ, это будет намек, это будет напоминание о том их весеннем разговоре, когда выяснилось, что при всем их материальном благополучии туристский летний маршрут для семьи Романовых возможен лишь один – в пансион по выбору Службы безопасности корпорации «Рослав». Марина подарит мужу эту книгу и скажет: «Смотри, чего ты себя лишаешь». Впрочем, можно было сказать почти то же самое, подарив альбом про самолеты: «Смотри, чего ты себя лишил. Ведь это тебе нравилось, ведь от этого ты получал удовольствие… Ты отказался от этого ради своей работы. Ты уверен, что стоило так поступать? Я – не уверена. Может, тебе перевестись на менее доходную должность, но чтобы больше было свободного времени и чтобы больше было свободы вообще…»

– Я возьму, – решительно сказала Марина. – Упакуйте мне ее, пожалуйста…

Десять минут спустя она съезжала на эскалаторе вниз, на первый этаж. Времени оставалось, как раз чтобы не спеша дойти до Олеськиной школы. В этот момент Марина увидела в витрине итальянские белые туфли на низком каблуке. Почти такие же она купила год назад и была ими очень довольна, однако за прошедший срок туфли износились, и им была нужна замена.

Марина встала напротив витрины, и ее интерес не остался незамеченным.

– Очень хорошая модель, – сказала возникшая рядом продавщица. – У нас как раз сейчас скидки…

Марина посмотрела на часы – уделить еще хотя бы пару минут этим туфлям значило опоздать в школу. Встречный аргумент заключался в том, что произойдет это не в первый и не в последний раз. Утренний вопрос Бориса: «А ты не опоздаешь?» – Марина уже успела забыть.

Продавщица заметила на ее лице сомнения и добавила:

– Осталась последняя пара. Кажется…

– Ну, – сказала Марина. – Ну что же… Я бы померила…

Обувь сидела превосходно, Марину лишь смущало небольшое повреждение на декоративной пряжке. Она сказала об этом продавщице, и та немедленно прореагировала:

– Сейчас я принесу другую пару…

– Вы же сказали, что это последняя, – усмехнулась Марина.

– Я сказала – кажется. Сейчас мне кажется, что на складе есть еще одна…

Часы показывали шестнадцать двадцать три, когда Марина подошла к зданию художественной школы. В руке у нее был большой белый пакет, где снизу лежала книга про европейские достопримечательности, а сверху – коробка с туфлями.

Марина вошла в вестибюль и осмотрелась. Олеськи здесь не было. Она удивленно пожала плечами и пошла в аудиторию, где у дочери обычно проходили занятия. Аудитория оказалась закрытой, и тогда Марина, уже с возрастающим чувством беспокойства, двинулась по коридору в сторону комнаты преподавателей.

– Мой муж? Мой муж забрал Олесю? – переспросила она, не веря своим ушам.

– Совершенно верно. Примерно полчаса тому назад. Он сказал, что у вас какие-то семейные обстоятельства…

– Бред какой-то, – вслух вырвалось у Марины. Она увидела на столе телефон. – Можно?

Но мобильный телефон мужа не отзывался, и дома трубку тоже никто не брал.

– Странно, – сказала Марина и вышла из кабинета. У нее было такое выражение лица, что в вестибюле на нее обратила внимание вахтерша.

– Женщина!

– Да? – повернулась Марина.

– Ваша фамилия случайно не Романова?

– Романова, Романова, – закивала Марина, надеясь, что сейчас ей будет дано какое-то объяснение случившемуся.

– Вам просили передать… – начала говорить вахтерша, но вдруг замолчала. Марина неожиданно поняла, что стоит посреди вестибюля не одна, что позади нее находятся двое аккуратно одетых молодых людей, один из которых держит у щеки мобильный телефон.

– Здравствуйте, – вежливо сказал ей второй молодой человек. – Вы Марина Романова?

– Да, – сказала Марина, пугаясь еще больше.

– Мы работаем вместе с вашим мужем, – сказал молодой человек. – Пожалуйста, пройдите вместе с нами…

– Хорошо, – сказала Марина.

Монстр: привет от гадского Боба (2)

Кончилось все тем, что широкоплечий незнакомец взял и зашвырнул Монстра в машину, стоявшую в каком-то темном переулке.

– Чтобы не светиться, – пояснил он. Незнакомец сел на переднее сиденье, но света не включил, так что о его лице Монстр имел по-прежнему самое приблизительное представление. Впрочем, Монстр был доволен тем, что ему пока не сделали ничего плохого, а лицо… Как говорится, с лица воды не пить.

Монстр только собрался с духом, чтобы спросить насчет Бориса, как незнакомец опередил его:

– Ты, значит, с Борисом вместе работал?

– Ага, – сказал Монстр. – А где он сейчас?

– А ты сам не знаешь?

– Нет, – сказал Монстр.

– Ну и правильно, – изрек, чуть подумав, незнакомец. – Тут дело такое… Чем меньше людей знает, тем лучше. Он тебе точно не проговорился, не проболтался?

– Он мне вообще ничего не сказал, – пожаловался Монстр. – Вот прямо до последней минуты мы с ним вместе были, он меня еще на день рождения пригласил на субботу… И ни слова не сказал, что собирается сваливать.

– Так и должно быть, – сказал незнакомец. – А что у тебя за работа в «Рославе»?

– Да то же самое, что и у Боба, – скороговоркой помянул Монстр, торопясь перейти к более интересным вещам. – А что он просил мне передать?

– Что он просил передать? – недоуменно переспросил незнакомец.

– Вы сказали по телефону, что…

– Ах да, он просил передать… Точнее, просил узнать. Ну, как там все… Как все теперь – после того, как он свалил. На работе и вообще…

– На работе? Ну, там круто. Там Служба безопасности вовсю пашет, меня всю ночь донимали, про Боба расспрашивали. Дарчиева прижали, он аж бледный весь ходит.

– А Дарчиев…

– Это наш с Бобом шеф, – охотно пояснил Монстр. – В основном его и трахают за Боба. Он сказал, что вроде был уже такой случай лет пять назад, какой-то Вова точно так же с бабками слинял… И теперь на Дарчиева капитально наехали. Может, выгонят даже к чертовой матери.

– Слинял с бабками, – повторил незнакомец. – Это в Службе безопасности тебе сказали?

– Ну, они сказали Дарчиеву, а Дарчиев сказал мне…

– Вас там двое, в отделе у Дарчиева? – перебил его незнакомец. – Маленький отдел…

– Маленький, да удаленький, – засмеялся Монстр. – Иначе не смог бы Боб эти бабки прикарманить… – помянув деньги, Монстр загрустил. – Ну… Что там еще Боб просил передать? Бабками поделиться не хочет? Триста штук – это ведь много, много…

Незнакомец никак не отреагировал на эту свежую мысль, и Монстр разочарованно вздохнул: Боб явно не собирался подкинуть с барского плеча с десяток зеленых штук. А жаль. Но тогда…

Что же тогда получалось – он послал человека, чтобы тот нашел Монстра и справился о делах на работе? Бред какой-то. Монстр насторожился, но тут незнакомец нарушил молчание:

– Борис попросил меня забрать кое-какие вещи из его квартиры… Не подбросишь?

– Так это вы на машине, не я… – удивился предложению Монстр, однако незнакомец тут же все разъяснил:

– У вас же там на стреме такие ребята стоят… А мне светиться ни к чему, сам понимаешь. Могут через меня и на Бориса выйти. Так что садись за руль – тебя-то они без проблем пропустят. Подвезешь меня к Борькиному дому…

– Ладно, – сказал Монстр, потому что не решился отказать такому громиле и потому что в глубине души у него теплилась надежда: Бобу передадут, что Монстр вел себя молодцом, помогал, содействовал, а стало быть, заслуживает некоторой премии… Десяти тысяч вполне хватит.

Вот так они и въехали на территорию жилого комплекса «Славянка-2»: Монстр за рулем, а большой друг Боба – на полу, под старым чехлом. Возле дома, где проживали и Романов, и сам Монстр, машина остановилась.

– Приехали, – сказал Монстр. Он вышел из машины и задрал голову в вечернее темное небо, отыскивая окна романовской квартиры. Там все так же горел свет. Раз Бориса там не было, то что же, значит, там Марина и Олеська? Или же там просто забыли выключить свет?

Впрочем, приятель Боба все знал наверняка. Монстр обернулся, чтобы задать вопрос, но с изумлением обнаружил, что спрашивать не у кого. Странно, как мог такой большой человек так незаметно исчезнуть, но тем не менее это случилось. Монстр в растерянности постоял у машины, потом отошел подальше от стены дома, чтобы повнимательнее разглядеть окна. Ему показалось, будто он увидел движение теней в квартире Романова, однако определить что-то наверняка на таком расстоянии было невозможно.

Монстр еще немного подождал, но верзила так и не появился. Оставив ключи в замке зажигания, Монстр направился в супермаркет, где пополнил запасы полуфабрикатов, изрядно поистощившиеся за выходные.

На обратном пути, держа в руках несколько коробок с пиццей, Монстр заметил какое-то мельтешение возле машины. Он ускорил шаг, но вдруг события еще более ускорились независимо от воли Монстра: с разных сторон раздался громкий треск, кто-то заорал, кто-то куда-то прыгнул, кто-то замахал руками, а кто-то упал. Монстр застыл на месте, и тут его ударило в грудь нечто. То же самое нечто выбила у Монстра из рук все полуфабрикаты, уронило самого Монстра на пол и изрядно потоптало.

Где-то наверху были еще трески и еще крики, но Монстр на них не реагировал – он лежал на асфальте и тщательно изображал покойника.

Он также не отреагировал на рев двигателя и резкий визг покрышек – с этим звуковым сопровождением стартовала с места машина, на которой Монстр заехал в «Славянку» пятнадцать минут назад. Только теперь за рулем сидел сам Дровосек, а на заднем сиденье валялся запыхавшийся, помятый и поцарапанный, но вполне живой Монгол.

Оба они были слегка удивлены этой встречей. Но лишь слегка.

Марина Романова: семейные обстоятельства

Марина окончательно поняла, что попала в какую-то неприятную историю, когда молодой человек с мобильным телефоном взял у вахтерши листок бумаги, предназначавшийся Марине.

– Это женщине просили передать… Женщине! – вахтерша напрасно тыкала пальцем в сторону Марины. Листок исчез в кармане молодого человека, а Марина почувствовала довольно ощутимое прикосновение на своем предплечье.

– Пойдемте, – сказал второй молодой человек. – У нас там машина стоит.

– Что-то случилось? – уже во второй или третий раз спросила Марина. – Что там в записке? – посмотрела она на парня с мобильным телефоном, но ни на первый, ни на второй вопрос ей не ответили.

На улице она сразу увидела ожидающую ее машину – черный микроавтобус заехал на тротуар и едва ли не на нижнюю ступеньку лестницы.

– Здравствуйте, – сказала Марина, оказавшись внутри машины. Сидевший там мрачного вида мужчина никак не отреагировал, и Марина почувствовала себя полной идиоткой. Вероятно, случилось что-то очень важное, и этим занятым людям не до нее… Тогда зачем они засунули ее в машину? Решали бы сами свои важные дела…

Двое сопровождающих сели рядом, шоферу было сказано «Давай», и микроавтобус тронулся с места.

– Жена, – сказал парень с мобильным телефоном, обращаясь к мрачному мужчине. – Приехала за дочерью.

– Да, – подхватила Марина. – Как обычно, я приехала за Олесей, а ее нет, их преподаватель сказала мне, что дочку забрал Борис, и я удивилась, потому что обычно Борис так рано не заканчивает… Что-то случилось на работе, да?

На нее по-прежнему не обращали никакого внимания. Мрачному сунули записку, которую отдала вахтерша, он внимательно изучал ее минут пять, не меньше, хотя Марине было видно, что строчек там всего три.

Потом мрачный поднял глаза на Марину и тихо спросил:

– Где ваш муж?

– Не знаю, – сказала Марина. – Я думала, вы мне скажете! Я же говорю – приехала за дочерью, а ее нет…

– Он оставил вам записку, – сказал мрачный. – Здесь сказано, что вы должны срочно ехать в парк Горького на ваше обычное место. Где это?

– Где парк Горького? – удивилась Марина. – Вы что, не знаете? Это надо на Садовое кольцо, потом через мост…

– Слушай, ты, – с неожиданной злостью процедил мрачный. – Не строй из себя дурочку, не надо. Ты вляпалась в такое дерьмо, какое и представить себе не можешь. В игрушки с тобой никто играть не будет, ясно?!

В голову Марине вдруг пришла неожиданная идея – треснуть этого хама «Европейскими достопримечательностями» по башке и выскочить из машины прямо на ходу. Однако, судя по проносившимся в окне зданиям, скорость была слишком высокой, и Марина рисковала переломать себе ноги, руки и еще что-нибудь, а то и просто попасть под колеса машин, мчащихся в соседнем ряду.

Книга осталась лежать на ее коленях, но гнев Марина все же выпустила наружу:

– Мне ясно, что я не позволю разговаривать с собой в таком тоне! Вот это мне ясно! Кто вы вообще такие?! Что вам от меня нужно?!

Мрачный сверкнул зрачками и раскрыл рот, чтобы извергнуть нечто грубое, но один из двоих молодых людей опередил его и сказал ровным спокойным голосом:

– Служба безопасности корпорации «Рослав». Вот удостоверение, – в его руке показалась какая-то книжечка с печатями. – Мы беспокоимся о судьбе вашего мужа.

– Да? – Марина мгновенно забыла про резкости мрачного типа. – А что случилось? И где моя дочь?

– О судьбе вашей дочери мы тоже беспокоимся, – кивнул молодой человек. – И вы должны нам помочь.

– Ну, – с готовностью кивнула Марина.

– Действия вашего мужа могут поставить под удар не только его самого, но и вашу дочь, и вас саму тоже.

– Какие действия?

– Вы сказали – обычно он так рано не уходит с работы, обычно он не заезжает за дочерью. Почему сегодня это случилось?

– Я не знаю…

– О чем вы с ним договорились? Ваш план действий на сегодня?

– Мы ни о чем не договаривались! План… Какой еще план?

– Куда он сейчас едет?

– А он куда-то едет? Домой, наверное… Хотя я звонила ему на мобильный, а он не отозвался… Может, батарейки сели? Давайте позвоним домой, может, они уже приехали?

– Они не приехали, – раздраженно сказал молодой человек. – На въезде в «Славянку» их не видели…

– Тогда я не знаю… Что вообще происходит?!

– Мы пытаемся найти вашего мужа. Он написал в записке, чтобы вы ехали в Парк культуры. Сейчас мы туда приедем, вы выйдете из машины и пойдете одна, чтобы вашего мужа не спу… Чтобы ваш муж чувствовал себя спокойнее. Он увидит вас, подойдет к вам, и вы выясните, в чем дело, почему он себя так ведет…

– Ага, – согласно кивнула Марина. – А вы что будете делать в это время?

– Мы будем ждать, пока вы поговорите. Потом мы отвезем вас домой.

– Боря на машине, – напомнила Марина. – Он сам сможет отвезти нас домой.

– Ну как хотите, – молодой человек попытался радушно улыбнуться, но он слишком волновался, чтобы у него это получилось.

– Что такое ваше обычное место? – Это спросил мрачный тип, но Марина позволила себе проигнорировать существование этого неприятного человека. Она выдержала паузу и лишь минуту спустя сказала, глядя не на мрачного, а на того молодого человека, с которым только что беседовала:

– Обычное место – это просто у входа в парк. Там, где карусель…

– Ясно, – сказал молодой человек. – Мы остановимся чуть в стороне, а вы пройдете пешком. Сумку можете оставить в машине.

– А что у вас в сумке? – Конечно же, это мог спросить только мрачный.

– Не ваше дело, – отчеканила Марина. Мрачный пожал плечами, делая вид, что ему не очень-то и интересно узнать ответ на этот вопрос. Он сложил записку и протянул ее парню, который сидел на переднем сиденье рядом с водителем. Когда он это делал, пола его пиджака слегка оттопырилась, и Марина увидела вещь, которая, кажется, называлась кобурой. Если Марина не ошибалась, обычно в этой штуке таскали пистолет.

Марина поспешно отвела взгляд в сторону и сделала вид, будто ничего такого не видела. Только ее сердце теперь колотилось быстрее, и мысль, одна-единственная, пылающим шаром заполнившая голову, не давала ей покоя: «Этот пистолет – для Бориса?!»

А по мере приближения к парку Горького эта мысль трансформировалась в другую: «Могу ли я верить людям, что едут в этой машине?»

Взглянув на напряженное мрачное лицо сидевшего напротив сотрудника Службы безопасности, от которого пахло табаком и каким-то еще очень мужским запахом, Марина вспомнила сообщение о том, что она, оказывается, вляпалась в дерьмо, а потому не должна строить из себя дурочку.

Она решила, что не будет дурочкой.