Текст книги "Люди в черном. Непридуманные истории о судействе начистоту"

Правило 6
Помощники судьи

Обязанности

Назначаются два помощника судьи, в чьи обязанности (в зависимости от решения судьи) входит сигнализировать:

• когда мяч полностью вышел за пределы поля;

• какая из команд имеет право на угловой удар, удар от ворот или сбрасывание; когда игрок может быть наказан за нахождение в положении «вне игры»; когда поступает просьба о замене игрока о случаях недисциплинированного поведения или любых иных инцидентах, происходящих вне поля зрения главного арбитра.

Помощь

Помощники судьи также помогают ему проводить матч в соответствии с правилами игры. В случае необоснованного вмешательства или некорректного поведения главный арбитр освобождает помощника от его обязанностей и подает рапорт в соответствующий орган.

Комментарии

Выражаясь международным судейским языком, более правильно говорить не «помощник» или «судья на линии», а «ассистент». Основная их функция – помогать главным арбитрам. Не вмешиваться, а именно помогать в принятии решения на футбольном поле. Особый упор делается на предматчевую установку. Как у команд есть тренерская установка – играем так-то, по такой тактической схеме, с лидерами соперника действуем следующим образом и так далее, так и у судей тоже существует своя установка. Это ведь такая же команда, третья, которая выходит на поле и играет. Поэтому-то один из моих любимых тостов на ужине накануне игры, когда я работал в сборной СССР по приему и размещению судейской бригады, был следующий: «Я хочу поднять бокал за вас, мои коллеги, за нашу самую нейтральную команду в футбольном сообществе, за команду арбитров, чтобы мы всегда уходили с поля после игры с высоко и гордо поднятой головой, так как мы не помешали никому из соперников провести матч на высоком спортивном уровне».

При подборе помощников, по моему глубокому убеждению, нужно отталкиваться от личностных взаимоотношений: арбитр – ассистент. Люди ведь все разные, со своими, как говорится, тараканами в голове. Но вот на эти три дня после назначения – поездка на игру, сам матч и возвращение – это единая команда, и от того, как она будет взаимодействовать, зависит в конечном итоге, насколько профессионально и качественно ей удастся провести встречу. А чтобы какие-то неожиданные ситуации, которые, понятно, возникают в каждой игре, не застали врасплох, арбитры должны все это между собой проговорить. Конечно, одними проговорами, комментариями и рассказами проблему не решить, поэтому качество взаимодействия судейской бригады, повышение их профессионализма должно идти через количество проведенных матчей. В моей практике был такой случай. На одном из семинаров арбитров топ-класса УЕФА (известный шотландский рефери Воллентайн, кстати, очень классный судья, он тогда уже заканчивал свою карьеру, а я только начинал) рассказал нам, что когда он был включен в состав арбитров в качестве главного на чемпионат Европы, то, чтобы притереться друг к другу, предварительно провел со своей бригадой ассистентов семь (!) матчей. Представляете, семь игр ради того, чтобы провести, возможно, только одну встречу на чемпионате Европы. На тот момент ведь уже произошло разделение судей по категориям – на главных и помощников. Если раньше они собирались и решали, кто будет судить в поле, а кто на линии, то теперь появилось строгое разделение на специализации. Тогда же УЕФА приняла и еще одну поправку к регламенту финального турнира чемпионата Европы для судей. В прежние времена арбитры, обслуживавшие матчи этого турнира, весь чемпионат находились в той стране, где он проводился, независимо от того, сколько игр они судили. Теперь же, получив назначение на конкретную встречу, рефери обязан за два дня прибыть на место, где она состоится, провести ее и вечером улететь обратно к себе на родину. Если понадобишься, то тебя еще раз вызовут. Так вот Воллентайн нам и рассказал, что прежде чем выйти на эту одну игру, он со своими помощниками провел семь матчей, чтобы добиться максимально возможной сыгранности и сплоченности.

После возвращения с этого семинара в Союз я выступил на ближайшем судейском совещании, рассказал об этом и спросил всех присутствующих: «Ребята, а чем наш чемпионат (тогда еще Советского Союза) хуже чемпионата Европы? Да ничем. Поэтому и нам желательно комплектовать судейские бригады так, чтобы у главного арбитра были постоянные помощники». Но наша жизнь такова, что в ней всегда есть место каким-то корыстным мыслям, мы во всем видим разного рода подвохи и подводные течения. Вот и тут сразу нашлись противники, утверждавшие, что это будет способствовать некой коррупционной схеме, мол, они тогда будут сговариваться между собой, и с командами. В общем, тогда это мое предложение не поддержали и очень долгое время еще судейские бригады формировались по решениям комиссии по назначению – сегодня один помощник, завтра другой. Но время доказало, что для качественного проведения матча, конечно же, необходимо иметь постоянных ассистентов.

Но вернемся к началу матча. Желательно обговорить как можно больше нюансов. К примеру, идет быстрая атака одной из команд. Понятно, что главный арбитр просто физически не успеет переместиться, мяч ведь все равно летит быстрее, чем бежит человек. Происходит нарушение правил. Судья в поле не в силах определить, где оно произошло – до штрафной площади или в ее пределах. Вот здесь и нужно предупредить своего помощника: «Будь внимательнее и действуй так-то». Ассистент ведь не имеет права определять нарушение правил, это прерогатива только главного арбитра, но помочь зафиксировать его он может. Я всегда со своими помощниками договаривался следующим образом: «Если нарушение произошло до штрафной и я свистнул, что да, был фол, но не видел, где именно было нарушение, помоги мне. Как? Если это случилось до штрафной, стой на продолжении длинной линии штрафной площади, и я пойму, что фол был до штрафной. Если же нарушение произошло в пределах штрафной, то ты тихонечко так, семенящими шажками, перемещайся в сторону углового флага. Тогда мне будет ясно, что это пенальти». Следующий момент. Бывает, что игрок наносит прицельный удар по воротам, и мяч по идее должен влететь в сетку, но вдруг идет, скажем, выше. Опять-таки мне сложно сразу понять, почему так произошло, а помощнику сбоку было хорошо видно, что один из защитников чуть-чуть подставил руку под мяч и он полетел выше ворот. Вот здесь тоже нужна помощь ассистента, тем более сейчас это достаточно просто сделать по переговорному устройству, которым снабжена вся судейская бригада. Бывает такое, что футболист, не согласившись с каким-то решением ассистента, в грубой форме выказал ему свое недовольство. Ассистент обязан немедленно дать отмашку главному арбитру, привлечь его внимание пока игра не возобновилась. Обычно я предупреждал своих помощников, чтобы они не говорили, мол, вот этот футболист оскорбил меня, вспомнил про мою мать и так далее. Не надо лишних слов, принимайте решение сами, вы ведь такой же арбитр, как и я, только ассистент. Дали отмашку, привлекли мое внимание и говорите: «Седьмого номера с поля». И все. Я вам доверяю, мы же одна команда. А уж объяснять, что он сказал и в какой форме, это потом, в протокольной части.

Разные, конечно, бывают ситуации в матче. Вот случай из практики. 1993 год. Полуфинал Кубка России: «Динамо» – «Спартак». Константин Иванович Бесков – тренер динамовцев, Олег Иванович Романцев – спартаковцев. Матч принципиальнейший. Три дня лил дождь. Поле на «Динамо» не просто тяжелое, а очень тяжелое. Идет игра, счет 0:0. Быстрая атака динамовцев, длинный перевод на другой фланг на Игоря Симутенкова. Он врывается в штрафную площадь и после «встречи» с защитником «Спартака» падает. Естественно, к месту событий я никак не успевал и определить где именно было нарушение – до штрафной или в штрафной – не мог. Я даю свисток и смотрю на помощника. Он стоит на продолжении линии штрафной площади, значит, по нашей условной договоренности, пенальти не было. Но нарушение-то было умышленное, и – когда я устанавливал стенку для пробития штрафного удара, ко мне подходит Игорь Добровольский и говорит: «Григорьич, ведь был пенальти». Я стою на своем и спокойно отвечаю: «Нет, Игорь, твоего тезку сбили до штрафной площади». Добровольский не унимался: «Хорошо, но удалить-то игрока надо, это ж фол последней надежды». Внутренне я соглашаюсь с ним, но понимаете, когда возникает вот такая быстротечная ситуация, ты в первую очередь концентрируешься на том, где произошло нарушение, а не на том, кто его совершил. Особенно трудно бывает это определить, когда в борьбе за мяч участвуют несколько футболистов, что и произошло в том моменте. Я смотрел, где был фол, назначать пенальти или нет, а кто именно это сделал, упустил из виду. Красная карточка нужна обязательно, но кому ее давать? И ассистент тут не большой помощник, так как его внимание тоже было сконцентрировано на том, где произошло нарушение. Что делать? Беру паузу и говорю Добровольскому: «Конечно, Игорек, сейчас удалим». И как бы между прочим спрашиваю: «Кстати, кто это был?» – «Как кто – Мамедов, конечно, он последним атаковал Симутенкова». У меня от сердца отлегло, и я показываю Рамизу Мамедову красную карточку.

А разрешить эту ситуацию мне помог совет нашего прославленного в прошлом рефери Валентина Липатова, который учил нас: «В любой спорной ситуации, если не знаете, какое принять решение, лучше сделайте паузу. Не исключено, что жизнь через несколько секунд сама подскажет, как быть». Золотые слова. Почему я так подробно остановился на этом эпизоде? Да потому, что это бесценный опыт, который обязательно нужно пересказывать молодым арбитрам, дабы повысить качество их судейства. А без обмена опытом это сложно сделать. Пока сам до всего дойдешь, не одну шишку набьешь.

Кстати, так получилось, что за три дня до этого мы с этим же помощником судили матч в Тюмени, где с местными динамовцами тогда работал Эдуард Васильевич Малафеев. Ситуация была в чем-то схожая. В конце первого тайма вратарь и защитник хозяев сыграли несогласованно, и последний был вынужден сфолить на нападающем гостей. Поле же было не травяное и даже не гаревое, а какое-то песчаное, поэтому разметка просматривалась очень плохо. Я свистнул, нарушение зафиксировал и сразу посмотрел на своего ассистента. Он засеменил к угловому флажку. Пенальти! Я назначаю одиннадцатиметровый и удаляю с поля защитника, поскольку кто нарушил правила, я как раз видел четко.

А вот обратный пример из нашумевшего матча чемпионата России 2011–2012, его заключительной части, весной 2012-го «Локомотив» – «Зенит». Нападающий «железнодорожников» Кайседо уже готов был нанести удар по воротам питерцев в пределах штрафной площади, как вдруг неожиданно из-за его спины «божья рука» защитника «Зенита» Губочана снимает мяч с головы Кайседо, отбрасывает его в сторону, и партнеры Томаша выносят его из штрафной. Игра продолжается. Главный арбитр встречи Эдуард Малый и его ассистент Антон Аверьянов приняли половинчатое решение. Психологически Аверьянову, конечно, было сложно определить, кто именно из питерцев сыграл рукой в своей штрафной площади, потому что было большое скопление игроков. Но сам-то Эдуард Малый занимал хорошую позицию, практически идеальную. Он и футболиста видел, и номер его мог разглядеть, потому что тот стоял к нему спиной. Ну не мог он не видеть, что Томаш Губочан откровенно рукой снял мяч с головы соперника, когда тот уже готов был послать мяч в ворота. И когда им принималось решение, естественно, по отмашке Аверьянова, он мог подойти к Антону, проконсультироваться, но не сделал этого. Но и Аверьянов не до конца выполнил свои функции. Он должен был обратить внимание главного арбитра на то, что игрок «Зенита» умышленно сыграл рукой. То есть Эдуарду элементарно не хватило судейского опыта, отсюда и возникло такое неординарное решение – пенальти назначить, а красную карточку Губочану не показывать. Это очень грубая ошибка, возможно, повлиявшая и на итог матча. Правда, ошибкой ее можно назвать в том случае, если такое решение главного арбитра не было продиктовано иными, не футбольными, причинами. Можно, наверное, перекладывать ответственность друг на друга, но убежден, руководителям нынешнего судейского корпуса России надо всерьез задуматься над такими фактами, если они хотят поднять качество арбитража. В конце концов, организация, проводящая чемпионат, имеет право, согласно регламенту и на основании видеозаписи матча вынести дополнительное решение и наказать вдогонку футболиста по факту нарушения, пропущенного арбитром. Но и этого в случае с Т. Губочаном сделано не было. Может, потому, что он игрок питерского «Зенита»?

Кстати, буквально в следующем матче, на сей раз в кубковой игре «Рубин» – «Ростов», когда Боккетти подыграл себе рукой и забил первый мяч, со стороны Аверьянова не последовало никакой помощи главному арбитру встречи Алексею Николаеву, хотя игровая ситуация была еще более прозрачной, чем в случае с Губочаном. У Николаева позиция тоже была хорошая, и он мог сам принять верное решение. Но в том-то и заключаются обязанности ассистента – помогать арбитру в поле, привлекать его внимание. В этом проявляется сыгранность всей судейской бригады.

Ну и коль скоро мы говорим о помощниках главного арбитра, надо обязательно упомянуть и о резервном судье. Он тоже должен быть в полной боевой готовности во время проведения матча. Когда только ввели в 1985 году институт резервных арбитров, а на это было специальное решение ФИФА, у нас в стране проходил финальный турнир чемпионата мира до 20 лет. Это второе по значимости соревнование, проводимое под эгидой международной федерации футбола для национальных сборных. Игры проходили в Москве, Ленинграде, Минске и Ереване. И вот тогда мне впервые довелось увидеть в деле южноамериканских судей. Один из них работал резервным арбитром на очередном матче в Лужниках. Надо сказать, это было потрясающее зрелище. Он не сидел, развалившись, в кресле и мирно созерцая все то, что происходило на поле. Любой игровой эпизод, любая остановка игры не оставалась без его участия. И первое, что он делал, подбегал к скамейке запасных и разъяснял сидевшим там, что нужно делать. Если требовался врач травмированному игроку, он просил его поторопиться, если кто-то из помощников тренера выскакивал к бровке, он очень строго просил его вернуться на место и не вмешиваться в ход игры, ну и так далее. Вот это была РАБОТА резервного арбитра!!!

Еще случай из моей практики. Я был резервным арбитром на матче Евро-96 – Дания – Турция. Вся судейская бригада была из России, во главе с Николаем Левниковым. Я, как резервный, сидел вместе с делегатом матча. В одном из эпизодов Левников показал желтую карточку, но сделал это так, что никак нельзя было понять, кому именно. Поверьте, все эти нюансы имеют значение. Не случайно же есть конкретные рекомендации ФИФА как показать карточку, в какой ситуации. И это все нужно четко себе представлять. Ни в коем случае нельзя предъявлять карточку агрессивно. Но она должна быть весомой, показательной и понятной не только провинившемуся футболисту, но и зрителям на трибунах. Мы переглянулись с делегатом матча, но самостоятельно вычислить игрока не смогли. Тогда я выхожу ближе к бровке и кричу ассистенту: «Кому дали карточку?» Он отвечает: «Не знаю». А тут как раз происходит еще один игровой эпизод, но уже ближе к средней линии поля, почти напротив наших мест, и я, воспользовавшись этим, выбегаю чуть ли не на поле и кричу Левникову: «Коля, кому дал желтую? Номер, номер назови!» Он мне тут же ответил и мы, успокоившись, занесли эти данные в компьютер, откуда информация сразу пошла на экраны мониторов. Вот такие бывают внештатные ситуации и к ним тоже надо быть готовым.

И последнее, о чем хотелось бы сказать в этом пункте правил, – о введении на матчах Лиги чемпионов еще по два арбитра за воротами. Считаются они уже, правда, не ассистентами, а помощниками судьи в поле за линией ворот. Это была личная инициатива президента УЕФА Мишеля Платини. Принял он такое решение после двух скандалов в матчах на уровне сборных: Ирландия – Франция (когда Тьерри Анри подыграл себе рукой и французы забили победный мяч) и не засчитанный гол англичан в игре с немцами на последнем чемпионате мира в ЮАР в 2010 году, когда мяч опустился в метре за линией ворот, но и арбитр в поле, и его ассистент умудрились этого не заметить. Так вот в начале эксперимента они располагались на стороне диагонали главного арбитра, а теперь, как показала практика, они работают в тесном контакте со своими ассистентами. Это нововведение выглядит абсолютно правильным и своевременным и, безусловно, поможет снять немало спорных моментов в штрафной площади со стороны диагонали противоположной диагонали главного судьи, то есть там, куда он редко забирается, где все отдано на откуп ассистенту. Опять-таки вся эта команда должна быть сыгранной. И мне кажется, нам стоит перенять этот опыт и использовать его в матчах чемпионата России. Тем более что это никак не влияет на сами правила, не нарушает их, не идет с ними вразрез, а скорее наоборот, положительно скажется на спортивном духе ведения игры. Вот свежие примеры из матчей чемпионата России 2011/12 года. 38-й тур – ЦСКА – «Анжи» и 43-й тур «Динамо» – «Локомотив». Пересек ли мяч линию ворот в воздухе или нет, когда игрок махачкалинцев выбил его, никто точно определить не смог. Или когда футболист «Локомотива» головой пробил под перекладину, побывал мяч за линией ворот или нет? А вот если бы за воротами находился судья, он, наверное, смог бы помочь в этих эпизодах. Кстати, в роли таких арбитров за воротами можно использовать судей, завершивших по возрасту свою карьеру. Молодые начинающие арбитры могут с этим не справиться, так как они подчас боятся брать на себя ответственность в принятии таких решений, как определение взятия ворот. В отличие от тех, у кого за плечами полтора десятка футбольных сезонов и их опыт как раз позволит им правильно оценить любую неординарную ситуацию.

Глава 7
Последние из могикан

Из воспоминаний

…В 1998 году Николаю Гавриловичу Латышеву исполнялось 85 лет. И родилась идея по окончании сезона организовать турнир по мини-футболу «Золотой свисток» в память о том, что наш советский арбитр судил финальный матч чемпионата мира 1962 года в Чили. В первый и единственный раз. Арендовали манеж «Спартака». Участников, а приехали команды из большинства бывших союзных республик, я разместил в пансионате «Союз» МИДа РФ. Сам тоже играл за команду «Арбитры ФИФА». Турнир прошел на ура, после его окончания, как полагается, банкет. Николай Гаврилович тогда уже немного прихрамывал. На лацкане его пиджака красовался орден ФИФА. Мы ввели его в манеж, усадили в кресло, играющие команды остановились, а по громкой связи прозвучало поздравление юбиляру. Дед аж прослезился. А я в этот момент вспомнил первую его фразу, обращенную ко мне в далеком уже 1983 году в Химках на матче дублеров «Динамо» и «Спартака»: «Сереженька, а вот там на четвертой минуте желтую карточку почему не дал?» И все не надо больше ничего, никаких тирад, объяснений. Одно, короткое, по делу замечание, а все остальное, значит, правильно. Когда турнир закончился, мы сели в автобусы и поехали на банкет. Пришли почти все ветераны нашего судейского цеха: Павел Казаков, Валентин Липатов, Сергей Беляев, Юрий Савченко, Валерий Бутенко, Микелис Рубенис, Анатолий Иванов, Владимир Зуев, Виктор Лушин, Юрий Звягинцев и другие. И начались воспоминания. К слову, мне в этом плане повезло больше других, так как посчастливилось общаться с великими, не побоюсь этого слова, людьми, которые делились своими мыслями, наблюдениями. И сколько же из них безвозвратно сегодня потеряно! Ведь до сих пор так и не появилось учебника Павла Николаевича Казакова, а он мог много чего рассказать, многим поделиться. То же касается и Ивана Ивановича Лукьянова, Царство ему Небесное. Ну хорошо, Николай Гаврилович Латышев успел издать «Практику футбольного арбитра», но мемуаров не оставил. А они, уверен, были бы так же интересны, как, скажем, мемуары Андрея Петровича Старостина. Но мне в этом плане, повторюсь, повезло. Помню, как Павел Николаевич Казаков, когда только-только назначили Вячеслава Ивановича Колоскова, с горечью говорил мне (мы сидели с ним вечером одни на кафедре футбола): «Да, Вальку съели. Представляешь, Сережа, когда за рубежом, на каком-нибудь конгрессе объявляли: «Вице-президент ФИФА Валентин Гранаткин», весь зал вставал и аплодировал. Ты не поверишь, такая гордость была за нашу страну, слезы на глаза наворачивались. Он ведь и в футбол играл на высоком уровне. А сейчас?! Хоть Колосков и закончил кафедру футбола, кандидат наук и прочее, но это все, понимаешь, не то…» – и он махнул рукой, не закончив фразы. Вот и на том чествовании Латышева мы сидели, слушали их воспоминания, как вдруг Николай Гаврилович подзывает меня и говорит шепотом на ушко: «Сереженька, я тебе так благодарен. У меня никогда не было такого Дня рождения». Я говорю: «Николай Гаврилович, да это вам за все спасибо, за доброту вашу, за внимание, за ваши советы бесценные». И это не было дежурной фразой. Если вдуматься, он представлял нашу страну в очень непростое время, в тяжелые послевоенные годы – годы изоляции Советского государства. И как представлял! Впоследствии, когда я сам стал судить матчи за рубежом, тоже пришлось столкнуться, если и с не изоляцией, то, по крайней мере, с негативным отношением к России, которую считали и, наверное, до сих пор некоторые считают страной-поработительницей. Особенно это ощущалось в матчах с участием восточно-европейских стран: венгров, чехов, поляков, югославов. Они ведь практически все знали русский язык, и я не раз слышал отборные ругательства в свой адрес, естественно, за спиной. В такие моменты хотелось сказать им: «Ребята, а мы-то здесь при чем? Это было в другой жизни, в другой уже истории. Мы-то сейчас совсем другие люди, мы открыты для общения, так давайте строить их на совершенно других основах».

В связи с этим вспоминается мой международный дебют на уровне сборных в 1989 году. Квалификация к чемпионату мира 1990 года. Встречаются Румыния и Болгария. Мне помогают Мирослав Ступар и Иван Тимошенко. Бухарест, режим Чуашеску, полный стадион, в девять вечера гасят свет. Прием на уровне бухарестского «Динамо», читай МВД, КГБ. День игры, шикарная по нашим меркам цековская гостиница «Бухарест». Мы сидим втроем в холле, разговариваем и ждем представителя федерации, чтобы поехать вместе с ним на завод за… автопокрышками. Да, не удивляйтесь, такова была тогда жизнь, сплошной дефицит. Но дело прошлое, расскажу. Тимошенко был заядлым автолюбителем. Как только мы прилетели, он говорит мне: «Серега, у них тут под Бухарестом есть завод, на котором они делают покрышки для немцев из высококачественной резины. Давай попросим нам по комплекту». Я в свою очередь спрашиваю: «Вань, а как мы все это повезем?» – «Да, ничего, – отвечает он, – как-нибудь довезем. Я следующую игру сужу в Москве «Торпедо – «Днепр», значит, на самолет – и порядок». «А я, – говорит Мирослав, – поеду на поезде, мне тут до Ивано-Франковска рукой подать, доберусь». В общем, договорились мы с представителем федерации съездить туда. Расположились в холле, ждем его и разговариваем. А недалеко от нас сидит какой-то мужчина уже в возрасте и, видно, внешне это всегда заметно, прислушивается к нашему разговору, скорее даже внимательно слушает, так как понимает русскую речь. На нем блестящий костюм и вообще одет очень хорошо. И вдруг он обращается к нам на нашем родном языке: «Ребята, вы из Союза?» – «Да» – отвечаем мы. Он подсаживается к нам и рассказывает свою историю. Сам он тоже из Союза, сейчас живет в Израиле. Тогда у нас еще не было прямых отношений с этой страной, только-только пытались их установить на уровне консульств. По национальности он еврей, прошел всю войну, брал Берлин, а когда война закончилась, бежал в США. Сейчас живет в Тель-Авиве, держит мясную лавку. Говорит, что там вообще много русских проживает. А потом спрашивает нас: «А как у вас живут ветераны войны? У меня, знаете ли, есть мечта (сам-то из Нижнего Новгорода) вернуться в Россию, купить домик и доживать последние дни на родине. А вот жена консула, она еврейка, не советует мне возвращаться. Почему она так сказала, не знаете?» Мы, естественно, поддержали разговор, поведали ему, что наши ветераны войны получают праздничные пайки, куда входит то-то и то-то. «А какая у них пенсия?» – снова спрашивает он. Сколько выработали, такая и пенсия, в среднем столько-то. «Да, – задумчиво произнес он. – А вот я, как участник войны, получаю 600 долларов. Кроме того, имею право без очереди взять машину, но только для себя, перепродать ее кому-то я не могу. У меня двухэтажный дом общей площадью 380 квадратных метров. На перовом этаже – мясная лавка, на втором – мы всей семьей живем». Далее он рассказал, что на войне был капитаном и, когда стало известно, что всех евреев после войны, прежде чем дадут возможность вернуться домой, еще через наши лагеря пропустят, решил бежать на Запад, в зону, контролируемую американцами. Вот такая была история и встреча с нашим соотечественником.

Но вернемся к игре. Хозяева выигрывали 1:0 и, естественно, тянули время. Где-то минут за семь до конца, после свистка, когда было зафиксировано положение «вне игры», румынский нападающий Лэкетуш демонстративно выбивает мяч куда подальше. Я подбегаю к нему и готовлюсь предъявить желтую карточку. Лезу в карман, а он стоит передо мной и совершенно спокойно, можно сказать внаглую, ухмыляется и сквозь зубы говорит мне на ломаном английском: «I’m Lacatush», – намекая на то, что он такой известный футболист, звезда мирового футбола, царь и бог, а значит, неприкосновенная личность на поле, тем более у себя на родине. А стадион, полная чаша, ревет, улюлюкает. Я достаю наконец карточку и говорю ему по-русски: «Очень приятно, а я Хусаинов, вот вам желтая карточка за откидку мяча после остановки игры». Румыны тот матч довели до победного конца и завоевали путевку на ЧМ-90. После игры заходит в раздевалку куратор из местного КГБ: «Ребята, спасибо, у нас всех такая радость, у болельщиков праздник, мы в финале чемпионата мира, это для нас большой успех. Спасибо за четкое и объективное судейство». Я в ответ благодарю его и бросаю халат на спинку стула, собираясь одеваться, а Тимошенко спрашивает меня: «Серег, а чего ты так халат-то небрежно бросил?» – «Как чего, это их все, и халат, и полотенце». Раньше-то мы полотенце из гостиницы брали и нас всякий раз предупреждали, чтобы не забыли их в раздевалках и обязательно привезли обратно в гостиницу. Теперь уровень обеспечения международных матчей вырос, все нужное выдается прямо здесь, на стадионе. А представитель Румынской федерации футбола Василис услышал наш разговор и говорит: «Нет-нет, это все вам, это подарки, сувениры, вы можете все брать». – «Как брать?» – спрашиваю я. И Ваня Тимошенко тоже переспрашивает: «Это можно все брать?» – «Да-да, можно, все берите, это подарки, сувениры вам на память об этом матче». Вот такие иногда бывают забавные, анекдотичные ситуации.

Днем до обеда в день матча мы все-таки съездили на завод, пообщались с его директором. Он окончил химический факультет нашего родного МГУ и, когда мы объяснили ему, зачем приехали, тут же сказал: «Ребята, конечно все вам сделаем», – и выносит четыре комплекта, в каждом из них по четыре резины. – Это вам в подарок от нас». Вот так мы получили еще один презент.

В связи с этим сделаю маленькое отступление и расскажу одну из баек Ивана Ивановича Лукьянова на эту же тему. Он судил в Ереване матч «Арарата». Разместили их как обычно в номере «Люкс» – две полновесные кровати и третий ассистент, который, как правило, судил матч дублирующих составов, на диванчике. Получалось все равно экономно, поскольку платила принимающая сторона. А помощником у него был Евграфов, и они решили вместе с Лукьяновым подшутить над третьим ассистентом из Москвы. После обеда он приходит в номер и так, как бы невзначай, говорит, обращаясь к Лукьянову: «Иван Иванович, а чего же мы с этим-то будем делать?» Иван Иванович ему подыгрывает: «Я даже не знаю». А третий, которого разыгрывают, вдруг забеспокоился и спрашивает: «А что такое, в чем дело?» – «Да вот, – говорит Евграфов, – армяне сказали, можете все вплоть до мебели забирать, это, мол, все ваше, подарок». – «Как забирать? – вконец разнервничался ассистент. – А как же мы это все повезем?» – «Ну не знаю, – вновь говорит Евграфов, – они сказали это ваше, хотите, загрузим в контейнер и отправим, куда скажете». – «Да вы что! – не унимался ассистент. – Но как же мы довезем? Это же надо по железной дороге везти, нет, это не реально». Пришлось успокоить разволновавшегося ассистента и признаться, что пошутили. Вот такие бывали шуточки. Но, если говорить серьезно, то отношения футбол – команда – республика и судья были именно такими, это была жизнь. То есть судья исподволь загодя возводился в ранг такого человека, который действительно мог повлиять и влиял на результат игры. Одно неосторожное, неверное решение могло стоить тренеру его места, а футболистам премиальных. В масштабе же республики это могло отразиться и на дотациях, что влекло за собой куда большие последствия, чем разовое неполучение денежных призов и премий.

Однако вернемся в Бухарест. На следующий день утром сидим завтракаем. Вместе с нами за столом был второй тренер сборной Италии, специально приехавший в Румынию посмотреть в деле возможных соперников по финальному турниру чемпионата мира. Итальянцы, как хозяева, были освобождены от отборочных игр, а потому их представители разъезжали по всему миру, просматривая все сборные. А также Василис и инспектор матча, делегат ФИФА доктор Вацлав Ира из Праги. И вот этот итальянец берет руками марципан, разламывает его, обмакивает кусочек в чашку с кофе и отправляет в рот, смачно при этом чмокнув. Тимошенко тихонько толкает меня локтем в бок и говорит: «Ты видел, а, видел? Капиталисты – вилка, ножик?! Куда там, руками, как босяк. Ну и что они нас все учат, как жить, как вести себя за столом». Иван Иванович Тимошенко, казачок такой, я его звал русским патриотам, не преминул воспользоваться случаем, чтобы лишний раз не постоять, как он думал, за честь русского человека. Закончили мы кушать и тут доктор Вацлав, а он по-русски очень хорошо говорил, шепчет мне на ухо: «Сергей, пойдем отойдем в сторонку». Мы уселись за один из соседних столиков. Была такая обязательная процедура, обмен мнениями. Он, как делегат ФИФА, должен был побеседовать с главным арбитром по игре, обсудить какие-то отдельные моменты, дать общую визуальную оценку судейства. И он спрашивает меня: «Это какая у тебя игра по счету?» – «Первая», – отвечаю я. «Да ты что, правда? Молодец, поздравляю. – А потом продолжил: – Ты такого Латышева Николая знаешь?» – «Николая Гавриловича? Конечно, это наш Патриарх» – «Что он, как, чем занимается?» – «Да он на пенсии, но продолжает работать в президиуме всесоюзной коллегии судей». – «А ты знаешь, кто я?» – «Да, вы доктор Вацлав, делегат ФИФА». – «Хм-м», – усмехнулся он и рассказал мне следующую историю.