Текст книги "Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить"

Эберт Фридрих (1871–1925) – президент Германии с 1919 г., лидер социал-демократической партии. Во время Ноябрьской революции 1918 г. принял от Макса Баденского пост рейхсканцлера, был одним из представителей так называемого Совета народных уполномоченных; заключил тайное соглашение с генштабом о введении в Берлин войск для подавления революции.

Тут важнее другие, не достигшие каких-либо высот, но жившие тем не менее если не богато, то весьма обеспеченно, – они опирались в первую очередь на национальную солидарность, ибо представители народа, тысячелетиями не имевшего родины, помогали друг другу, зачастую даже не будучи знакомы. Это, кстати, еще одна проекция религиозного учения на повседневную жизнь. Текст Ветхого Завета учит: «Если будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих, в одном из жилищ твоих, на земле твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается».[85]85
  Второзаконие 15.7,8.


[Закрыть] Это положение вещей вызывало у рядовых немцев отрицательное отношение к евреям: чем хуже становилось экономическое и политическое положение Германии, тем сильнее становились националистические и антисемитские настроения ее граждан. Впрочем, списать все на банальную зависть обывателей было бы слишком просто. Тут все гораздо сложнее. Во-первых, немцами двигало недовольство окружающим миром и собой в частности. В евреях они видели ту самую национальную идентичность, которую не могли отыскать для себя, то объединяющее начало, которое, будь оно на ту пору сильнее развито в германском народе, могло бы помочь куда легче пережить сложные времена. В принципе есть много различных способов для того, чтобы достичь ее, однако самый простой способ – найти общего врага, борьба против которого объединила бы даже тех, чьи взгляды и воззрения различны. По чести сказать, неясно, был ли выбор этого пути проявлением коллективного бессознательного немецкого народа или кто-то из радикально правых политиков умело подтолкнул толпу к такому выбору, однако факт остается фактом: врагом были избраны евреи.

Очень похоже, что тут не обошлось без умело выстроенной пропаганды: правительство, неуверенно чувствующее себя у власти, нуждается в такого рода клапане, позволяющем толпе выпустить пар. Враг – реальный, зримый, легко досягаемый, которого можно было бы обвинить во всех мыслимых и немыслимых несчастьях каждого отдельно взятого гражданина, а при случае и покарать за все беды, – гениальная находка для того, кто хочет сохранить место у руля, но опасается быть смытым волной народного гнева. «Раскачать» толпу, приводя ее в состояние истерии, когда она начнет крушить все на своем пути, – задача для умелого пропагандиста отнюдь не архисложная. Сложнее направить вырывающийся пар в нужную сторону, не на себя. Чаще всего, для того чтобы открыть этот клапан, достаточно нескольких провокационных действий или даже заявлений, выглядящих подчас вполне безобидно. Внешне это похоже на цирковой фокус: пара умелых пассов – и вот уже взрываются жилые здания, осыпаются стеклянным дождем витрины, и соседи, от веку не интересовавшиеся национальностью и религиозными убеждениями друг друга, вцепляются друг другу в глотку как заклятые враги. А власти предержащие подсчитывают политические дивиденды: весь пар ушел в свисток, напряженность в обществе, грозившая не слишком популярным правителям утратой руководящих позиций, вылилась в конфликт между самими подданными.[86]86
  Подробнее о такого рода методиках см.: Марков С. PR в России больше, чем PR. СПб., 2005.


[Закрыть]

Заметьте, мы говорим отнюдь не о тех временах, когда у власти уже стоял Адольф Гитлер сотоварищи, и даже не о тех, когда НСДАП была достаточно сильна для того, чтобы влиять на общественное мнение. В годы, о которых идет речь, гитлеровская партия только-только набирала силу. А вывод из этого напрашивается сам собой: антисемитизм изобрели вовсе не национал-социалисты, как мы привыкли считать, и породил совсем не кризис, как принято думать. Потому что если бы антисемитских настроений в Германии не было в принципе, вряд ли они могли бы появиться из ниоткуда. Иное дело, насколько состоятельно утверждение, что антисемитизм придумали немцы. Что ненависть к евреям есть некое «ноу-хау» Германии начала ХХ века. Но об этом – поговорим чуть позже.

Другой вывод еще более удивителен: если мы признаем, что всплеск антисемитских настроений в Германии был вызван искусственно, а «легенда об ударе в спину» измышлена пропагандистами, то внезапно оказывается, что Гитлер и его соратники не более чем марионетки в руках силы, неизмеримо более могучей, чем отдельная партия. Однако это – тема для отдельного, весьма непростого разговора, а то и для отдельной книги.

Итак, остановились мы на том, что с начала 1920-х годов у граждан Германии сложилось впечатление, что приличный жизненный уровень еврейского населения вкупе с тем, что некоторые представители этого народа занимали важные позиции во власти и экономике, – является проявлением некоего заговора, имеющего целью «установление владычества над всеми народами». Обыватели были убеждены, что «еврейство добивалось ведущих постов, политического руководства германским народом, причем с одной-единственной коварной целью: поработить простого немца».[87]87
  Dr. Frercks. Das rassische Erwachen des deutschen Volkes. S. 25.


[Закрыть] Вменялось в вину представителям народа Израилева и другое: недобросовестность в торговле, странные религиозные обряды (до обвинения в использовании крови христианских младенцев при изготовлении мацы немцы, правда, не додумались: чтобы выдумать такое, а главное – поверить в подобное, нужна богатая русская фантазия), склонность к преступному мышлению, безнравственность, враждебность ко всем окружающим, если они не исповедуют иудейской веры.

И вот тут обнаруживается очень интересная вещь: оказывается, что все эти обвинения уже некогда звучали. Причем не в какие-то недавние времена, а тысячелетия назад. То есть антисемитизм – не только не является изобретением вождей НСДАП, но и немецким изобретением вовсе считаться не может. Конечно, это ничего не меняет. Однако с немецкого народа снимается еще одно обвинение. Потому что доводы, к которым взывали национал-социалисты, убеждения, которые в нашем представлении неразрывно связаны с Германией, на самом деле были впервые (а то и не впервые, просто мы не можем заглянуть дальше в глубины истории) произнесены персонами, к которым мы привыкли относиться с почтением: Цицероном, Сенекой, Ювеналом, Тацитом. И очень часто кажется, что, если вместо подписи классического автора поставить «Геббельс» или «Штрайхер», это будет смотреться весьма органично.

Штрайхер Юлиус (1885–1946) – партийный деятель, группенфюрер СА, группенфюрер СС. Член НСДАП с 1922 г., издатель и главный редактор антисемитской газеты «Der Stuermer» («Штурмовик»). Один из инициаторов «Хрустальной ночи». Казнен по приговору Нюрнбергского трибунала. Был известен как ярый антисемит, акцентированный на теме сексуальных преступлений евреев.

Разберемся по порядку. Вот, например, обвинение в человеческих жертвоприношениях. Автор его, некто Апион, говоря нынешним языком – журналист желтой прессы, жил в I веке нашей эры и остался в памяти человеческой как антисемит и организатор еврейского погрома в Александрии. По его словам, евреи регулярно во исполнение неких обрядов хватают иноплеменника, убивают и поедают его мясо. Чем не аналог мифа о крови христианских младенцев?! Впрочем, предоставим слово самому доисторическому папарацци: «В Иерусалимском храме Антиох нашел ложе, на котором возлежал человек. Рядом стоял стол, уставленный всевозможными яствами из животных, населяющих землю, моря и воздух. Человек этот был в ужасе. Увидев царя, он обратился к нему с жестом униженной мольбы, как бы ожидая от него своего спасения. Царь приказал ему довериться и рассказать, кто он, почему он живет в этом храме и для чего перед ним поставлены яства. Тогда этот человек со стоном и слезами стал жалобным голосом рассказывать о своем горе. Он сообщил, что он грек и что когда он в поисках заработка проезжал по Палестине, то был внезапно схвачен иноплеменниками и отведен в храм. Здесь его заперли, запрещают видеться с людьми и откармливают всевозможными яствами. Сначала его радовали эти неожиданные благодеяния, но затем в его душу вкралось подозрение, сменившееся ужасом. Расспросив у подающих ему слуг, он узнал о существовании у евреев ужасного закона, во исполнение которого его и откармливают; все это продолжается ежегодно в установленное по календарю время.

Каждый раз евреи хватают греческого путешественника, откармливают его в течение года, а затем отводят в лес и убивают. Тело его приносится в жертву с соблюдением особых торжественных обрядов, евреи вкушают от мяса убитого и клянутся над жертвой, что они пребудут врагами греков, и затем бросают остатки человека в вырытую для этого яму».[88]88
  Цит. по: Лурье С. Антисемитизм в Древнем мире, попытки объяснения его науке и его причины. Пг., 1920. С. 20–21.


[Закрыть] Интересный текст, правда? Значит, этот миф выдуман не в Германии и, слава Богу, не в России. Эта «страшилка» – гораздо более древняя. А вот другое обвинение – в замкнутости и ненависти ко всем иноверцам. На этот раз – в поэтической форме. Процитируем одну из сатир Ювенала:

 
… законы евреев,
Что передал Моисей им когда-то в таинственной книге:
Если не принявший веры еврейской попросит еврея,
Чтобы дорогу ему указал, – отказать ему в этом.
Если захочет напиться – к ключу не водить иностранца,
Прежде чем он не позволит свои изуродовать уды.[89]89
  Там же. С. 81.


[Закрыть]
 

Кстати, и Корнелий Тацит предлагает соответствующее описание еврейского народа – как обладающего «ненарушимой верностью слову и живейшим милосердием» для своих при враждебном отношении ко всем чужакам. Стало быть, не только немцы начала ХХ века, но и граждане великого Рима испытывали трудности в общении с закрытыми для внешних влияний иудейскими общинами. А, как известно, чем меньше обыватель знает о чем-либо, тем больше у него поводов для сплетен, домыслов и т. д.

Что у нас есть еще в запасе из наиболее ярких анитисемитских мифов? Обвинение в мировом заговоре? Так это – пожалуйста! Один из авторов теории мирового заговора евреев – философ Сенека. Даже забавно, право слово, что это за тайный заговор такой, о котором известно уже более двух тысяч лет и который по сей день не привел заговорщиков к абсолютной победе! Но вот, пожалуйста, жив миф, запущенный в оборот римским философом, о том, что всему виною «мировой кагал» и «побежденные диктуют законы победителям». Какие там «Протоколы сионских мудрецов», что вы, вон каких времен это выдумка! И так примерно обстоит дело со всеми обвинениями по адресу евреев, составляющими вкупе основу антисемитизма, будь он германским, русским, американским или каким другим. Что бы ни говорили антисемиты, ничего нового, после того что выдумали их коллеги пару тысяч лет назад, им не придумать. А посему, основываясь на приведенных фактах, мы можем смело утверждать: Германия не есть родина антисемитизма. Мало того, антисемитские настроения среди немцев были кем-то заботливо инспирированы. Судя по всему, той же силой, что способствовала возвышению гитлеровской партии, – не политиками, находящимися «на поверхности», а теми, кто по-настоящему стоял у руля империи, не желая смириться с поражением в войне. Кем конкретно – разговор особый, однако ни пресловутую «международную закулису», на которую так любят валить все беды в России, ни крупную немецкую буржуазию обвинять в этом не будем: то, что выглядит слишком уж очевидным, вряд ли является истиной. Да и книга эта, собственно, о другом, так что в дебри политической истории здесь углубляться не стоит.

Таким образом, мы освобождаемся от очередного мифа, связывавшего нам руки: теперь можно спокойно рассмотреть вопрос о том, как сочетались в Третьем рейхе мораль и расовое учение.

Разделяя и властвуя, или О том, что, добиваясь власти, выгодно опираться на чужую ненависть

Лошадь сказала, взглянув на верблюда:

«Какая гигантская лошадь-ублюдок».

Верблюд же вскричал: «Да лошадь разве ты?!

Ты просто-напросто верблюд недоразвитый».

И знал лишь бог седобородый,

Что это – животные разной породы.

Владимир Маяковский. «Стихи о разнице вкусов»

Но, разумеется, раз уж речь зашла о ксенофобии, нельзя остановиться на одном лишь антисемитизме. То, что мы, говоря о немецком национализме, вспоминаем только о евреях – это чистой воды штамп, расхожее представление. На самом деле национал-социалисты, насаждавшие в немцах националистические представления и обыкновения, воспринимали в качестве народа, имеющего право на полноценное существование, один-единственный – немецкий. Ко всем же прочим они относились глубоко враждебно либо воспринимали их как самой природой предназначенных для того, чтобы служить народу господ. Враждебное отношение было к евреям, неграм и цыганам. Утилитарное и прагматичное – к славянам. Что же касается европейских народов, то отношение к ним было также неоднозначным, однако в целом – гораздо более приемлемым. Их судьбой на ближайшие столетия должна была стать нордификация, то есть постепенное слияние и ассимиляция с германским народом. Пока же, если принимать за действительные планы вождя НСДАП то, что он говорил во время трапез в своей штаб-квартире, голландцам, французам, датчанам предстояло выполнять вспомогательные функции в объединенной под красно-черно-белым знаменем Европе. Единственный народ, к которому Адольф Гитлер относился с величайшим пиететом, был норвежский. Собственно, норвежцев он был готов признать в большей степени арийцами, нежели немцев.

Но речь не о норвежцах, а о представителях тех народов и рас, которые, напротив, почитались национал-социалистами за второсортные и враждебные. О корнях антисемитизма мы уже говорили, теперь речь пойдет о цыганах и славянах. Надо сказать, что антиславизм и ненависть к цыганам опять-таки придумали не в Германии. Мало того, их изобретателями были даже не национал-социалисты. Но все по порядку.

Начнем с того, что именно с цыганами связан один из серьезнейших парадоксов в расовой политике Третьего рейха. С одной стороны, цыгане считались «асоциальными и бесполезными метисами», от которых нужно как можно быстрее избавить будущие поколения германского народа.[90]90
  Peukert D. Nationalsozialismus im Unterricht. Der Nationalsozialismus und das Volk. Tübingen, 1983. S. 117.


[Закрыть] С другой же, как выяснилось несколько позже, они были едва ли не большими арийцами, чем сами немцы.

Надо сказать, что цыган в Германии не любили, что называется, традиционно. Впрочем, почему только в Германии? Довольно вспомнить грандиозные усилия, предпринимавшиеся советской властью для того, чтобы сделать их из кочевого народа оседлым, лишить сознания национальной идентичности. Постоянно меняющие место проживания граждане – истинное наказание для тоталитарного государства. Как изволите контролировать лояльность и законопослушность подданных, если они, что ни день, переселяются на новое место?! К тому же цыгане всегда ухитрялись стоять вне общества, вне государства, весьма неохотно подчинялись правилам и установлениям. Вот и в Третьем рейхе, как, впрочем, и в кайзеровской Германии, вечных бродяг и кочевников считали едва ли не врагами народа и государства. В первую очередь из-за абсолютно чуждой немцам культуры, а также – полной асоциальности, граничащей с презрением к закону.[91]91
  Adam U. D. Nationalsozialismus im Unterricht. Herrenmenschentum und Rassenvernichtung. Tübingen, 1983. S. 66.


[Закрыть] Кроме того, нельзя не признать, что в утверждениях руководителей НСДАП относительно цыганского криминалитета присутствовало солиднейшее зерно истины.

На этом фоне вполне закономерно выглядит изданный прусским министром внутренних дел «Основополагающий указ о предупреждении полицией преступлений». «Асоциальным является тот, кто своим антиобщественным, пусть даже и не преступным поведением, показывает, что он не желает включаться в общину. По этому признаку асоциальны, например, лица, которые незначительно, но постоянно повторяя нарушения законов, не желают подчиняться естественному порядку национал-социалистического государства (например, нищие, бродяги (цыгане), проститутки, алкоголики, переносчики заразных болезней, в особенности – лица, пораженные наследственными заболеваниями, уклоняющиеся от мероприятий здравоохранительных учреждений), лица, несмотря на возможные предварительные судимости, уклоняющиеся от исполнения трудового долга и перекладывающие заботу о своем содержании на общество (например, уклоняющиеся от работы, тунеядцы, пьяницы). В первую очередь при проведении полицейской профилактики принимать во внимание асоциальные элементы без определенного места жительства».[92]92
  Peukert D. Nationalsozialismus im Unterricht. S. 120.


[Закрыть]

Однако повторим: не немцы в целом и не национал-социалисты в частности были изобретателями граничащей с фобией нелюбви к народу бродяг. История «цыганофобии», так же как и корни антисемитизма, уходит далеко в глубь веков. В принципе можно смело утверждать, что отношение к цыганам как к «бичу Божьему» уже вполне сложилось в Европе к началу эпохи Крестовых походов. И присуще оно было большинству европейских народов. Начать с того, что цыгане были язычниками, а значит – уже чужаками по определению. Быть иноверцем-язычником в христианском мире Средневековья было опасно. Едва ли в меньшей степени, чем быть еретиком. Католическая церковь, стремясь упрочить свое влияние, действовала в ту пору по очень простому принципу: подмять все, что можно, а что нельзя – уничтожить. Ненависть к язычникам вкладывалась в воспитание любого приверженца христианства, сквозила в проповедях. Вполне понятно, что со временем она вошла в народную культуру. Не прямо, скорее – косвенно, в виде ксенофобии, подозрительности к чужакам, боязни их странных обычаев и ритуалов. В чем только не подозревали и не обвиняли цыган за всю историю пребывания их народа в Европе! Впрочем, признаем, что некоторые из этих подозрений и обвинений – например, в краже детей – имеют под собой некоторые основания.

Собственно, поэтому мы и можем говорить о том, что «цыганофобия» не была свойственна одной только лишь немецкой культуре. Такое отношение к цыганам было присуще народной культуре большинства европейских наций. В принципе прежде чем обвинять немцев в этом проявлении национализма, попробуйте проанализировать ваши собственные чувства, когда в общественный транспорт заходит толпа цыганок. Другое дело, что только национал-социалистам могла прийти в голову идея полной ликвидации того или иного народа. Этот план они попытались распространить и на цыган.

Впрочем, как и репрессии в отношении евреев, репрессии в отношении цыган не были достоянием широкой публики. Правда, любой желающий мог ознакомиться с вышедшим 8 декабря 1938 года указом «О преодолении цыганского бедствия», однако специальное указание, выпущенное в сентябре 1939-го, согласно которому следовало приступить к уничтожению цыган, не было известно рядовому обывателю. Правители Третьего рейха справедливо полагали, что «многие знания – многие печали», и оттого вовсе не горели желанием посвящать своих подданных в такие планы. Кампания против цыган достигла пика своего развития в годы войны. Народ, озабоченный в большей степени событиями на фронтах, просто не обращал внимания на постепенное исчезновение чужаков. К тому же – попробуй уследи, куда они делись: сегодня табор здесь, а завтра – совсем в другом месте. Цыгане не были такой органичной частью социума, как евреи. Если представителей еврейского народа, элементы еврейской культуры национал-социалистам приходилось вырывать из общества с кровью, как в прямом, так и в переносном смысле, то цыгане были этому обществу чужды, и национал-социалисты не нуждались в каких-либо особенных обоснованиях уничтожения цыганского народа. Однако вскоре это начавшееся было истребление прекратилось: вожди Третьего рейха вдруг обнаружили, что бродяги и конокрады являются большими арийцами по крови, чем они сами. Поэтому их ликвидация была свернута и о наличии цыган в империи как будто забыли. Их не упоминала пропаганда, о них не писали в газетах. Ощущение такое, что этот народ просто исчез с немецкой земли. Между тем все просто вернулось на круги своя. А руководство рейха отложило решение цыганского вопроса «на после войны». И даже народная неприязнь и «цыганофобия» как-то сошли на нет. Парадоксально, не правда ли? Собственно, в этом и заключается основная причина того, что о геноциде евреев мы знаем очень хорошо, а об уничтожении цыган – почти ничего. Собирался ли Генрих Гиммлер нордифицировать их, или же так-таки судьбой этого народа должно было стать уничтожение, – дело темное. Сегодня уже и не разберешься.

В том, что касается антиславизма – концы найти гораздо легче. Во-первых, мы смело можем снова вспомнить австрийское влияние. И это не будет пустой отговоркой. В опасливом, враждебном и в то же время высокомерно-презрительном отношении к представителям славянских народов австрийский след чувствуется весьма отчетливо. Достаточно обратиться хотя бы все к той же «Моей борьбе» – и это станет ясно как день. На протяжении всей первой части своей книги Гитлер честит славян на все корки, называя их стремление к равноправию с немцами главной причиной распада Австрии. Для него вполне обычны пассажи типа следующего: «На севере и на юге чуженациональный яд разъедал тело нашей народности, и даже сама Вена на наших глазах все больше превращалась в город отнюдь не немецкий». Ну и далее в том же духе. Удивительно было бы, если бы взгляды Адольфа Гитлера – типичного человека толпы – были уникальными и не разделялись бы определенным числом националистов австрийского и немецкого происхождения.

Но объяснять все только внешними влияниями было бы глупо. Потому что второе объяснение – сугубо германского происхождения, и имя ему – военная пропаганда. В период подготовки к Первой мировой, да и в ходе ее, государственная пропагандистская машина Германской империи работала на полную мощность, создавая соответствующий образ врага на востоке. И, надо сказать, она в этом более чем преуспела. «Рывок на Восток» – пресловутый «дранг нах Остен» – получил настолько мощную идеологическую базу, что она пережила и поражение в войне, и революцию, и многочисленные кризисы. Гитлеру не пришлось создавать ничего нового, достаточно было взять то, что лежало на поверхности, отряхнуть пыль – и использовать: массовое сознание было подготовлено к любым агрессивным действиям на востоке. Славяне воспринимались как самой природой или Богом созданные и запрограммированные сервы, призванные служить народу господ – немцам. При этом, разумеется, рядовые немцы, законопослушные бюргеры, не видели никакой необходимости в уничтожении славян, их геноциде. К чему? Они мечтали о земле, о возможности стать обладателями тучных пашен черноземья, владельцами виноградников Крыма. Статус господ, соли земли к этому прилагался, не более. Если те, кто населяет столь желанные для немцев земли, будут законопослушны и смиренно примут роль граждан второго сорта, – к чему угнетать их сверх меры?! А в том, что так и будет, подданные Гитлера были уверены безоговорочно. Как же! Ведь это сам Адольф Гитлер неоднократно подчеркивал: славяне мягкохарактерны, слабы, ленивы и необразованны. Стоит устранить еврейско-большевистскую верхушку – и они, неспособные к организованному управлению и политике, сами ринутся искать твердую руку господина. «Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству, – писал Адольф Гитлер. – Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелями такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловно правильность нашей расовой теории».[93]93
  Цит. по: Гитлер А. Моя борьба. М., 1992. С. 182.


[Закрыть] И немцы верили, что все именно так.

Эта убежденность сыграла с немцами плохую шутку. Впрочем, как это видно из приводившегося выше примера с изменением отношения граждан рейха к советским военнопленным, постепенно вера в то, что отношение к славянам вождя есть истина в последней инстанции, стала ослабевать.

Разумеется, когда речь идет о государстве, в котором национализм и расовая сегрегация являются базовыми положениями идеологии, дело не обходится без фанатиков, доводящих все до абсурда. В принципе массовое сопротивление, оказанное захватчикам мирными гражданами СССР, объясняется во многом тем, что фанатики эти занимали ключевые посты и активно включали свои убеждения в декларируемые властью постулаты и лозунги. Не проповедовалось бы в рядах вермахта отношение к русским, как к недочеловекам – сопротивление было бы не настолько ожесточенным, а поддержка местного населения – более чем активной. Это видно, скажем, на примере казачьих станиц Кубани, где мероприятия немецких властей чаще всего сводились к казни мародеров и общим действиям по поддержанию порядка. Гуманность отношения к местному населению приносила свои плоды: в станице Отрадной, скажем, немецкую армию встречали хлебом и солью, причем во главе встречающих стояли представители местной интеллигенции – учителя сельской школы. Правда, справедливости ради, стоит сказать и о том, что впоследствии эти же учителя оказывали противодействие новой власти, укрывая от преследования евреев.

Однако факт остается фактом: неприязнь к сталинскому режиму была настолько велика, что народ в сельскохозяйственных регионах России мог бы принять завоевателей как единственную возможность от этого режима избавиться. Однако национальная политика Германии, с ее навязчивой декларацией собственного превосходства, а стало быть, и вседозволенности, не позволила немцам реализовать этот шанс. В первую очередь виновными в этом можно назвать авторов вот таких высказываний, активно тиражировавшихся в прессе: «Славяне должны работать на нас. Когда они нам больше не будут нужны, они могут умирать. Обязательная вакцинация и германское здравоохранение поэтому излишни. Высокая рождаемость славян нежелательна. Они могут использовать презервативы или аборт, и чем больше – тем лучше. Образование допустимо лишь в той мере, в какой оно обеспечит нам полезных исполнителей. Религию мы оставим как отвлекающее средство. Они будут получать лишь необходимое для поддержания жизни пропитание. Мы – господа, и они уступят нам дорогу».[94]94
  Цит. по: Ветте В. Образ врага: расистские элементы в немецкой пропаганде против Советского Союза // Вторая мировая война. Взгляд из Германии. М., 2005. С. 97.


[Закрыть] Это, между прочим, не какой-нибудь местный начальничек, а шеф партийной канцелярии Мартин Борман – фигура значительнейшая и на редкость влиятельная. Естественно, что его взгляды, равно как и воззрения самого вождя НСДАП, не могли не оказывать влияния на военную пропаганду, а стало быть – и на модель поведения солдат и офицеров вермахта. Как следствие, многие из них были убеждены, что «война против России является важным этапом в борьбе за существование немецкого народа. Это древняя борьба против славянства, защита европейской культуры от московитско-азиатского нашествия, оборона от еврейского большевизма».[95]95
  Ветте В. Образ врага. С. 105.


[Закрыть] Но все же для большинства солдат, равно как и для подавляющего большинства мирных обывателей, это была всего лишь война «за зерно и хлеб, за стол, накрытый для завтрака, обеда и ужина, война за сырье, за резину, железо и руды. На необозримых полях Востока колышутся желтые колосья, которых достаточно и сверхдостаточно, чтобы прокормить наш народ и всю Европу».[96]96
  Там же. С. 99.


[Закрыть] И далее – по Йозефу Геббельсу. Итак, рядовому немцу не нужно было какое-то особенное утверждение своего превосходства. Ему была нужна земля, обещанная вождем. И пожалуй, на этом все.

Борман Мартин (1900-?) – ближайший советник Адольфа Гитлера и руководитель его партийной канцелярии с 1941 г. В мае 1945 г. исчез. На Нюрнбергском процессе заочно приговорен к смертной казни как один из главных военных преступников. В 1973 г. признан западногерманским судом умершим. Достоверных сведений о его судьбе нет.

В связи с этим становится более чем понятной, скажем, позиция генерал-лейтенанта Ханса Лейкауфа, отвечавшего за военную промышленность на Украине. Он, разумеется, был национал-социалистом, однако не фанатиком и отлично понимал различие идеологических выкладок и практической выгоды: «Следует ясно себе представлять, что на Украине в конечном счете только украинцы своим трудом могут создавать материальные ценности. Если мы перестреляем евреев, дадим погибнуть военнопленным, предоставим значительной части населения крупных городов умереть с голоду, а в будущем потеряем от голодной смерти еще часть сельского населения, останется открытым вопрос: кто же, собственно, должен создавать материальные ценности? Нет сомнения, что с учетом нехватки рабочей силы в германском рейхе ни сейчас, ни в обозримом будущем в нашем распоряжении не будет достаточного числа немцев. Но если работать должны украинцы, то необходимо сохранять их в хорошей физической форме, причем не из сантиментов, а из трезвого экономического расчета».[97]97
  Ветте В. Образ врага. С. 113.


[Закрыть] Письмо такого содержания он еще зимой 1941 года направил верховному командованию вермахта. И судя по всему, эта нехитрая истина так-таки была принята руководством страны. Правда, не сразу, но все же! В 1944 году центральный печатный орган Германии, во многом подобный нашей «Правде», – «Дас Райх» – опубликовал целую полосу, посвященную положительным чертам украинского народа, подборку статей, характеризующих украинцев самым положительным образом. Это был своего рода сигнал к пересмотру отношения к славянам. Однако сигнал, запоздавший на целых три года. Исправить уже ничего было нельзя.

Но все, о чем тут шла речь, касается, пожалуй, только рядовых обывателей и солдат, которые еще вчера были точно такими же бюргерами, а стало быть, разделяли их мечты, надежды и чаяния. А что же гвардия? А гвардия, получавшая регулярные инъекции национал-социалистической идеологии и верная даже не режиму, а лично вождю, была глубоко националистична. Орденское войско придерживалось такого же отношения к инородцам, как и воины Германского ордена: «на Востоке – варвары, и мы должны завоевать их земли». Разве что в ХХ веке на смену христианским противоречиям (религиозным?) пришли расовые и идеологические.