Электронная библиотека » Сергей Кремлев » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 24 марта 2016, 12:00


Автор книги: Сергей Кремлев


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Сергей Кремлёв
Украденная Россия. Использует ли Путин опыт Сталина и Берии?

Ведь не с бухты-барахты лег на общинную Россию ельцинский олигархат – бесчеловечная людоедская система. Лег и держится на штыках по сей день. Все более укрепляясь, наглея и дожевывая страну.

Михаил Полторанин, бывший активный соратник Ельцина, его министр печати и информации

© Кремлёв С., 2013

© ООО «Издательство Алгоритм», 2013

От автора

Я хотел написать эту книгу давно и давно выбрал для нее название, которое, как, очевидно, понял уже читатель, отсылает его к названию фильма Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли».

Летом 1993 года я случайно оказался на встрече с Говорухиным и вступил тогда с ним в спор, насколько это было возможно для человека из зала. До моей первой книги «Россия и Германия: стравить!» было еще почти десять лет, и какой-то там Брезкун (даже не «какой-то там Кремлев») на долгое внимание «мэтра» рассчитывать не мог.

Тем не менее, довел я тогда Говорухина до белого каления. А сказал-то всего лишь, что почитаемые им Андрей Сахаров и Солженицын – это государственные и социальные преступники, и сам Говорухин – из их же компании. Прав же он в том, что его, Говорухина, роль в событиях последних лет была существенно более скромной по сравнению с ролью этих двух выдающихся разрушителей СССР, поэтому он сам совершил социальные преступления намного меньшего масштаба, чем они. Но говорю я это не для того, чтобы его обвинить… Что было – то было. Однако не пора ли понять, что разрушение СССР – процесс неестественный и надо как можно быстрее начать процесс собирания? И что в этом Говорухин и ему подобные могут быть полезны – если покаются и начнут искупать преступления делом.

И сказано-то было мной не так уж много, а «мэтр» взвился и, как мне потом передавали, заявил, что никогда ранее не сталкивался с таким жестким оппонентом…

Грустно все это.

С того дня прошло уже почти двадцать лет, я написал и издал немало книг, и, в основном, это были исторические исследования. И хотя в каждом из них я выводил читателя на проблемы сегодняшнего дня, ощущалась настоятельная необходимость сказать более подробно о своем взгляде на настоящее и будущее.

Сейчас я это и делаю, хотя и в этой книге не избегаю исторической ретроспективы. Но это, на мой взгляд, и есть верный подход. Ведь, если вдуматься, будущее начинается не в настоящем, а в прошлом. Кто-то метко заметил однажды, что будущего вообще нет, а есть настоящее, вытекающее из прошлого.

Наше настоящее, которое каждый день преобразуется в будущее, устраивает сегодня мало кого. Но, к сожалению, мало кто пока согласен и с классической мыслью Маркса о том, что философы лишь различным образом объясняли мир, в то время как необходимо изменить его.

Да, на одном объяснении мира далеко не уедешь, мир надо изменять. Но чтобы его изменить, его надо понять.

Так что же мы уже поняли?

Ну, уже вроде бы ясно, что та Россия, которая у нас есть сегодня, нам не нужна.

А какая нужна?

Что ж, моя книга как раз об этом и говорит. Она объясняет наше прошлое и предлагает то возможное будущее, которое, при желании, может стать для нас уже настоящим.

Причем сразу надо сказать, что в недавнем прошлом Россия умудрилась в очередной раз упустить свой исторический шанс. Я имею в виду то, что в конце 2011 года достаточно было поголовно проголосовать на думских выборах против «Единой России», чтобы в стране почти сразу изменилось бы многое.

Или, во всяком случае, многое почти сразу же прояснилось бы.

Но проголосовать против «Единой России» надо было повсеместно и дружно, проголосовать так, чтобы самый продажный и самый ельциноидный Центризбирком не смог приписать этой «партии чиновников» то парламентское большинство, которое в результате декабрьских выборов 2011 года официально осталось у «Единой России»…

Увы, не вышло…

И страна теперь оказывается во все более «болотной» ситуации, которую лишь усугубило избрание президентом Владимира Путина.

Иными словами, мы все более теряем Россию, а нам ее надо отыскать.

И мы все ее ищем.

Отыщем ли?..

Сергей Кремлев (Брезкун)
13 октября 2012 года

Часть 1. Как у нас украли Россию

Россия, которую «они» потеряли

Если верить Говорухину и прочим адвокатам царской России, которую они «потеряли», то Россия до 1917 года (и уж точно – до 1913 года) была просто-таки сказочной страной…

Там якобы правили мудрые (или, как минимум, неглупые) государи, а народ жил если не на берегу молочных рек с кисельными берегами, то уж и не так бедно и скучно, как «при большевиках»…

Что ж, начнем с нескольких слов правды о той России, по которой плачут говорухины… Правда же заключается в том, что царизм развалил страну уже к началу 1917 года.

В 1914 году царизм втянул Россию в разорительную войну, чуждую национальным интересам, а к концу 1916 года государственный долг царской России составлял 64 миллиарда золотых рублей (более 50 процентов национального достояния!). Внешние долги «тянули» на 16 миллиардов, причем 9 миллиардов (три государственных бюджета) были долгами краткосрочными.

Бездарные «временные» «правители» за полгода своего «правления» положение лишь усугубили и к царским долгам прибавили новые. «Россия, вероятно, была бы заложена иностранным банкам», – писал американец Б. Хоппер в 30-е годы.

Вот от чего спас Россию Ленин, дав ей шанс на свободу, независимость и всестороннее развитие.

Ленин и большевики не обещали народу молочных рек в кисельных берегах, а прямо говорили, что Россия находится в состоянии разрухи и надо много работать, чтобы ее преодолеть. Ленин писал:

«Война дала горькую, мучительную, но серьезную науку русскому народу – организовываться, дисциплинироваться… Учиться работать – эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всем ее объеме. У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, чтобы создать действительно могучую и обильную Русь.

Русь станет таковой, если отбросит прочь всякое уныние и всякую фразу, если, стиснув зубы, соберет все свои силы, если напряжет каждый нерв, натянет каждый мускул…»

Вот как говорили с народом большевики.

И только большевики могли поднять Россию с давно пролежанного бока и прочно поставить ее на ноги.

* * *

Иногда подтверждение этой мысли находишь весьма неожиданным образом… В русской сатирической литературе есть недооцененное, но самобытное и даже, в некотором отношении, одинокое (если не считать Салтыкова-Щедрина) имя – Пантелеймон Романов. Писатель умный и едкий, он и до 1917 года, и после 1917 года был склонен к описанию исключительно отрицательных черт русского национального характера, но не потому, что не любил Россию, а именно потому, что любил ее и хотел, чтобы она развивала великие черты своего национального характера, изживая отвратительные.

В 1916 году – до революции – Пантелеймон Романов опубликовал грустно точный этюд «Русская душа». Там главный герой, профессор Московского университета Андрей Христофорович Вышнеградский, приезжает в гости к брату Авениру в деревню.

И вот что говорил Пантелеймон Романов устами своего героя:

«Ты знаешь, когда оглянешься кругом и видишь, как вы тут от животов катаетесь, а мужики сплошь неграмотны, дики, и тоже, наверное, еще хуже вашего катаются, каждый год горят и живут в грязи, когда посмотришь на все это, то чувствуешь, что каждый уголок нашей бесконечной земли кричит об одном: о коренной ломке, о свете, о дисциплине, о культуре…»

Романов не был большевиком, но то, что он писал до революции, очень созвучно, как видим, мыслям большевика Ленина, высказанным уже после революции.

Об уровне развития дореволюционной России можно судить и по воспоминаниям американского профессора Сэмюэля Харпера (1882–1943), изучавшего Россию более сорока лет и впервые приехавшего к нам в 1903 году.

После поездки в Тверскую губернию, уже после революции 1905–1906 года, Харпер писал:

«Крестьяне в деревнях жили поистине примитивной жизнью… Это было мое первое знакомство с русской деревней, и… впечатление было весьма гнетущим…».

А вот более поздние записи:

«В деревнях всегда была опасность подцепить какую-нибудь болезнь. Клопы и блохи были обычным явлением… Ездили мы и по районам, где была распространена холера в слабой форме. Меры предосторожности против кожных болезней и сифилиса не всегда носили эффективный характер, что причиняло беспокойство…»

Так жили социальные «низы» России.

Что же до «верхов», то можно привести иной пример. Харпер, как корреспондент американских газет, вместе с представителем Ассошиэйтед Пресс Бичем Конджером присутствовал на придворной церемонии в Петергофе по случаю женитьбы шведского кронпринца на великой княжне Марии, племяннице царя. Когда Харпер и Конджер вернулись в столицу, Конджер коротко сказал: «Это было ужасное сборище слабоумных».

Но эти слабоумные обладали огромными богатствами, владели всей Россией. А, к тому же, сами были по отношению к Европе провинциалами и воспитали – даже не прилагая к тому усилий – чувство провинциализма в русских образованных кругах, откуда оно в уже предельно искаженном виде просачивалось в народные низы.

Оборотной стороной общественного провинциализма было неумное национальное высокомерие. Концентрированной его формулой было спесивое: «Что русскому здорово, то немцу – смерть». Это был не патриотизм, а «квасной патриотизм».

Русская умница Суворов говорил и чувствовал иначе: «Где олень пройдет, так и русский солдат пройдет. Где олень не пройдет, и там русский солдат пройдет!» В этих словах не было спеси, но было высокое чувство национального достоинства, не доступное ни русским купчикам средней руки, ни охотнорядским приказчикам.

* * *

В начале XX века на среднего жителя Российской империи приходилась в день одна чайная ложка сахара! Крестьянин сахара не видел вовсе. В докладе Пятому съезду уполномоченных объединенных дворянских обществ 1909 года его автор В. Гурко писал:

«Вывоз хлеба происходит не от достатка, а от нужды, происходит за счет питания населения. Наш народ, как известно, вынужденный вегетарианец, то есть мяса почти никогда не видит».

При царе хлеба вывозили много за счет голодного брюха крестьянина, а не за счет крупного товарного производства зерна. Когда началась Первая мировая война, эта слабость русского сельского хозяйства проявилась очень быстро. И не большевики, а царское правительство 29 ноября 1916 года впервые ввело понятие «принудительная продразверстка», выпустив постановление «О разверстке зерновых хлебов и фуража».

Чтобы понять правоту Ленина и спасительность для России большевизма, достаточно знать, как оценивал ситуацию такой выдающийся сын России, как Владимир Ефимович Грум-Гржимайло (1864–1928), крупнейший металлург России.

В 1924 году в частном письме за границу он писал:

«…Я потерял во время революции буквально все, что имел. В войсках Колчака я потерял сына и племянника. Тем не менее я ни на минуту не сомневаюсь, что победа красных и провал Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля и проч, и проч. есть благо. Больна была вся нация, от поденщика до министра, от нищего до миллионера – и, пожалуй, интеллигенция была в большей мере заражена, чем простой народ. Она была распространительницей этой заразы лени и лодырничества».

Как говорится – умри, лучше не скажешь. А говорухины и иже с ними все рассусоливают о «России, которую они потеряли»… Что ж, сейчас они ее нашли, но в результате они у нас нашу Россию украли.

Настоящую Россию – от прибалтийских земель до мыса Дежнева и от Памира до русской приполюсной зоны, у нас украли.

Украли не ту лубочную, в действительности никогда не существовавшую Россию, по которой проливал слезы Станислав Говорухин и ему подобные. У нас украли реальную Россию, которая с 1922 года по 1991 год существовала как Союзное Советское Социалистическое государство. Даже такой ненавистник России, как советник президентов США Збигнев Бжезинский, не отрицал, что СССР был новой исторической формой существования России.

Как начиналась наша Россия

Обращусь еще раз к авторитетному мнению Владимира Ефимовича Грум-Гржимайло, относящемуся к временам начала строительства нашей – народной – России. В 1924 году он писал:

«Главы революции, конечно, знали, куда они шли, и теперь медленно, но неуклонно жмут и жмут публику, заставляя лодырей работать. Трудна их задача, так трудна, что надо удивляться их терпению и выдержке. Процесс длительный, мучительный, но необходимый. От благополучного его разрешения зависит, останется ли Россия самодержавным государством или сделается, к восторгу наших «друзей», колонией и цветной расой, навозом для процветания культурных народов».

Вот как оценивал старый русский металлург суть Великой Октябрьской социалистической революции. Но и тогда – в первые годы новой России, и сейчас – почти сто лет спустя на Ленина, на его идеи и его дело выливались и выливаются ушаты грязи.

Кто-то грязнит Ленина, отрабатывая антисоциальный заказ, кто-то – не от большого ума. Бывший член КПСС и бывший крупный партийный журналист Михаил Полторанин об исторической роли и значении Ленина пишет так: «Юрист Владимир Ульянов (Ленин)… создал ГУЛАГ и утопил пол-России в крови…»

Здесь нет и слова правды.

Владимир Ленин спас Россию, и это доказывает не только жизнь Ленина, но и его смерть.

Россия хоронила Ленина так, как она никогда не хоронила никого ни до, ни после, кроме второго великого народного вождя – Сталина. В лютые январские морозы 1924 года на пути похоронной процессии от Горок до Москвы стояли десятки тысяч людей, сотни тысяч проходили перед гробом, а десятки миллионов плакали.

Ленинский призыв дал России 250 тысяч новых коммунистов, а в 1924 году билет члена ВКП(б) означал для простого человека не привилегии, а дополнительные обязанности и новую ответственность.

Любая хула на Ленина – лжива. Правда же заключается в том, что Ленин увел Россию от судьбы полуколонии, если не колонии Запада. Внешние долги, образовавшиеся за время Первой мировой войны, никакой иной судьбы капиталистической России не оставляли.

Вот почему Грум-Гржимайло писал в 1924 году и так:

«Железный закон необходимости заставляет нас учиться работать, и мы выучимся работать. А выучимся работать – тогда будем и богаты, и культурны. Тогда мы благословим революцию и забудем все то горе, которое она принесла нам с собой.

Я считаю современный строй исторически необходимым для России. Империя Романовых воспитала в русском народе болезнь, которая кончилась взрывом – революцией. Современное правительство медленно, но неуклонно ведет русский народ к выздоровлению. Лечение всегда мучительно, лекарство всегда горько, но надо его принимать и делать то, что приказывает доктор.

Я всегда боялся, что иностранное вмешательство помешает русскому народу исцелиться от той болезни, которою заболел русский народ под глупым управлением последних Романовых. Как ни горько нам приходится, я вполне уверен в том, что переживаемые нами бедствия сделают нас великим и смелым, культурным народом-тружеником».

Грум-Гржимайло писал это в частном письме, а Ленин писал в «Правде» о том же для всей страны:

«Идти вперед, собирать камень за камушком прочный фундамент социалистического общества, работать… над созданием дисциплины и самодисциплины, организованности, порядка, деловитости, стройного сотрудничества всенародных сил – таков путь к созданию мощи военной и мощи социалистической. Нам истерические порывы не нужны. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата».

* * *

Ленинская программа строительства новой России укладывалась в четыре слова: «Индустриализация, коллективизация, культурная революция». В начале 20-х годов это было смелой мечтой, смелой настолько, что английский писатель-фантаст (!) Герберт Уэллс назвал Ленина в 1920 году «кремлевским мечтателем».

Однако мечты Ленина уже через полтора десятка лет (и даже раньше!) стали реальностью в СССР Сталина.

Вот свидетельство со стороны. В ноябре 1932 года американский либеральный журнал «The Nation», издававшийся в Нью-Йорке с 1865 года, писал:

«Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения… Лицо страны меняется буквально до неузнаваемости… Это верно относительно Москвы с ее сотнями заново асфальтированных улиц и скверов, новых зданий, с новыми пригородами и кордоном новых фабрик на ее окраинах. Это верно и относительно менее значительных городов…

Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которых Россия никогда раньше не производила: тракторов, комбайнов, высококачественных сталей, синтетического каучука, шарикоподшипников, мощных дизелей, турбин, телефонного оборудования, электрических машин для горной промышленности, аэропланов, автомобилей, велосипедов и нескольких сот типов новых машин… Впервые в истории Россия добывает алюминий, магнезит, апатиты, йод… и многие другие ценные продукты. Путеводными точками советских равнин не являются больше кресты и купола церквей, а зерновые элеваторы и силосные башни. Колхозы строят дома, хлева, свинарники… Рабочие учатся работать на новейших машинах. Крестьянские парни производят и обслуживают сельскохозяйственные машины, которые больше и сложнее, чем то, что видела когда-либо Америка. Россия начинает «мыслить машинами». Россия быстро переходит от века дерева к веку железа, стали, бетона и моторов».

Это – индустриализация, причем – только ее начало. К 1941 году Советская Россия изменилась неузнаваемо и мощно по сравнению с собой же десятилетней давности.

Коллективизация…

Без коллективизации сельского хозяйства было невозможно накормить новую индустриальную страну. Частник, кулак, накормить ее не мог, да и не хотел.

Американец доктор Эмиль Джозеф Диллон немало поколесил по свету, жил в России с 1877 по 1914 год, преподавал в российских университетах, ездил по стране, имел широкие знакомства от аристократов и министров до революционеров. Русского кулака доктор Диллон оценивал так:

«Из всех человеческих монстров, которых я встречал когда-либо за время путешествий, я не могу назвать другого такого же злобного и отвратительного, как русский кулак».

Кратко и точно.

Царский неудавшийся «реформатор» Столыпин видел опору старого строя как раз в кулаке. Что же до Сталина, то даже историк-эмигрант Георгий Федотов в январе 1936 года писал:

«Сталин широко распахнул дверь в жизнь практикам-профессионалам… Подлинная опора Сталина – это тот класс, который он сам назвал «знатными» людьми… В этот новый правящий слой входят… чекисты, командиры Красной Армии, лучшие инженеры, техники, ученые и художники страны… Новый советский патриотизм есть факт, который бессмысленно отрицать. Это есть единственный шанс на бытие России».

В этом и была сила Сталина – в новых людях, в массе российских патриотов высшей формации – советских патриотов.

А сами эти патриоты стали возможными в результате огромной преобразующей культурной и воспитательной работы большевиков и всех здоровых сил новой России.

Культурная революция в России стала третьей точкой опоры новой власти. Только новые, образованные и развитые люди могли строить новую могучую страну.

* * *

Успехи новой России – при всех ее ошибках и просчетах, неизбежных в грандиозном и небывалом деле – были очевидными. За счет чего можно было добиться этого в еще недавно полуразрушенной двумя войнами, полуразграбленной интервентами и слабо развитой стране? Кто сделал это возможным?

В свое время, в реальном масштабе времени, этими вопросами удивленно задавался весь мир. А большевики не скрывали секрета своих успехов, раз за разом публично разъясняя, что народ, избавивший себя от разлагающего и разобщающего влияния частной собственности, народ, работающий не на хозяина, а сам ощутивший себя хозяином, способен на сказочные свершения в фантастически короткие сроки.

Вполне реальные перспективы были при этом еще более захватывающими и головокружительными.

Эпоха Сталина обеспечила Русской Державе величие, мощь и расцвет. И обеспечила не за счет террора и ГУЛАГа, не за счет заградительных отрядов и страха, а за счет доверия к созидательным, творческим силам народа, во главе которого стоял Сталин.

Сила Сталина и сила советского патриотизма проявились уже в годы социалистической реконструкции России, но особенно ярко показали себя эти две силы в годы войны. Тогда были едины не только народ и армия, но и народ и власть.

25 июня 1945 года на приеме в Кремле в честь участников Парада Победы Сталин произнес тост, который нам надо знать и помнить:

«…Я хотел бы выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился – и кончено.

Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за «винтики», которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это – скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это – люди, которые держат нас, как основание держит вершину.

Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей!»

Это говорил Вождь народа с гордостью за народ.

После смерти Сталина у России было все, чтобы подниматься «все выше, и выше, и выше», как пелось в «Марше авиаторов». Однако, в России, увы, нередко бывает и так: «Что имеем, не ценим, потерявши – плачем»…

Не ценя достигнутого, не заботясь о том, что есть, народы СССР и не подозревали, что замышлен, продуман и запушен в дело план постепенной кражи народной России у ее народа.

Реализация этого плана растянулась на почти сорок лет – не так просто было украсть российскую Державу у ее народов.

Но «процесс, – говоря словами Михаила Горбачева, – пошел», и шел он по нарастающей.

Внутри пока что мощной и здоровой державы постепенно создавались центры будущей немощи и болезней.


Страницы книги >> 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации