Текст книги "Зашифрованная жизнь"

Глава 6

Колонна транспортов с охранниками вернулась на базу уже затемно, в половине десятого вечера.

Иван поставил подменную машину в гаражный бокс. Это была чиненная, с заделанными шпатлевкой и наспех закрашенными следами попадания пуль и грубо сваренными броневыми щитами на бортах кузова «Тойота». Показала себя неплохо, не подвела. Впрочем, старший техник обещался лично заняться «Коммандером». И если не встанет вопрос замены двигателя, то через пару дней Козак получит джип обратно – «будет, как новенький», заверили его.

Иван чувствовал себя разбитым. Устал, как бобик.

К счастью, после засады и спонтанного боя возле Блю Бэйбл Бридж, никаких иных выходок со стороны местных моджахедов больше не было. Но все равно остаток дня прошел напряженно. Сначала «армгруповцы» обеспечивали безопасный проезд на объекты внутри городской черты для строительной техники, самих строителей, инженерно-технического персонала. Затем, распределившись согласно ранее утвержденному плану по объектам, осуществляли охрану строителей, а заодно и самих объектов (совместно с полицейскими-хаджисами)…

Козак, как ему и было приказано, поменяв транспорт, выехал с базы в Баакубу с небольшой колонной, высланной на усиление. Они присоединились к остальным коллегам около полудня.

Иван нашел ирландца на уставленной строительной техникой и транспортами охраны центральной площади, возле отстраиваемого заново после более чем годовой давности теракта здания местного Дворца правосудия. О’Нил поприветствовал его возгласом: «Hi, crazy Russian!» И тут же пересел к нему в «Тойоту Такома».

Несколько раз, когда поступали тревожные доклады по рации, они срывались с места и направлялись в тот или иной район, где возникали какие-то проблемы. В их мобильную группу прикрытия входили экипажи еще трех транспортов, включая тот «Дефендер», за рулем которого все это время находился Шкляр. Работы закончились лишь в сумерках. Охранники и с полдюжины машин дорожной полиции сопровождали строительную технику и самих строителей, отправившихся на ночь в лагерь бывшей саддамовской пехотной бригады, ныне арендованный фирмами-подрядчиками, имеющими контракты на строительные работы в провинции Дияла. О’Нил, когда они уже возвращались обратно – их транспорт вновь шел в ордере предпоследним, – как бы подводя итог, сказал, что если не брать во внимание утреннюю заварушку, то это был обычный рутинный день.

По возвращении на базу Иван первым делом принял душ и переоделся в чистый комплект одежды. Чтобы хоть как-то поддержать пищевой и энергетический баланс, он все же наведался в столовую. Через силу заставил себя съесть пару чизбургеров и порцию салата с курицей…

Прежде чем отправиться на боковую, решил выкурить сигарету. В закутке за ангаром, используемом как разрешенное место для курения, после поздней трапезы перекуривали еще с полдюжины сотрудников.

Среди них Иван заметил и пару «свидомых». Местный медик, кстати, осмотрел Бойко на предмет полученных им травм, перевязал руку. Но, судя по тому, что Петр отправился вместе с группой усиления в Баакубу, серьезных повреждений врач у него не обнаружил.

Шкляр, сделав подряд несколько глубоких затяжек – огонек осветил ястребиный нос и верхнюю губу с вислыми усами, – швырнул окурок в наполненную на треть водой металлическую бочку.

Глядя на своего земляка Бойко, он негромко, но так, чтобы слышал и Козак, заговорил на родном – и непонятном здесь большинству – языке.

– Петро, деякi особи, хоча i стверджують, що вони родом iз України, не хочуть балакати на мовi! У зв’язку з чим менi згадалась одна легенда…[33]33
  Петро, некоторые особы, хотя и утверждают, что родом из Украины, не хотят разговаривать на мове! В связи с чем мне вспомнилась одна легенда…


[Закрыть]

– То розповiдай швидше! – подхватил Бойко. – Менi завжди було цiкаво, звiдкiля такi беруться?! I що криється за такою поведінкою деяких осіб!..[34]34
  Так рассказывай скорей! Мне всегда было интересно, откуда такие берутся?! И что кроется за таким поведением некоторых особ!..


[Закрыть]

– Дiло, кажуть, було так… Створив Господь мавпу. А тодi дивиться – ні, людина все ж краще… Ну, збирає Вiн усiх мавп i каже: «Щоб до завтра менi людьми стали!» Мавпи цiлу нiч хвости вiдрiзали, голились; зрештою, прокидається Господь – краса! Живуть люди у бiлих хатах iз вишневими садочками, хрущi над вишнями гудуть… Але що це? Деякi мавпи все ще у лiсi по деревах стрибають![35]35
  Дело, говорят, было так… Сотворил Господь обезьяну. А потом смотрит – нет, человек все же лучше, краше… Ну, собирает Он всех обезьян и говорит: «Чтоб до завтра людьми стали!» Обезьяны всю ночь хвосты себе обрезали, брились; наконец проснулся Господь – красота! Живут люди в белых хатах с вишневыми садочками, хрущи над вишнями гудят… Но что это? Некоторые обезьяны все еще в лесу по деревьям скачут!


[Закрыть]

– Уже насмiшив!

– Слухай далi!.. Так ось. Ну, Вiн як гримне на них: «Я Господь ваш, я вас створив; як ви смiєте не пiдкорятись словам Моїм?!» Мавпи перелякались, поховались у кущах; аж тодi найсмiливiша вилазить i каже забуханим голосом: «А мы па-украински не панимаем!..»[36]36
  Слушай дальше!.. Так вот. Ну, Он как рявкнет на них: «Я Господь ваш, Я вас сотворил; как вы смеете не подчиняться слову Моему?!» Обезьяны перепугались, попрятались в кустах; а потом самая смелая вылезает и нетрезвым голосом говорит: «А мы па-украински не панимаем!..»


[Закрыть]

– Гыы! – заржал в голос Бойко. – Мавпи… Це так, друже, це вiрно сказано![37]37
  Обезьяны… Это так, дружище, это верно сказано!


[Закрыть]

Подойдя почти вплотную к Козаку (дохнуло табаком и съеденной на ужин луковицей), Шкляр полушепотом сказал:

– Москаль, якщо ти ще хоч раз…[38]38
  Москаль, если ты еще хоть раз…


[Закрыть]

Он не успел закончить: подошедший к ним Бойко толкнул земляка в бок… Ага, вон оно что! На посыпанной мелким щебнем дорожке, ведущей к столовой от командирских модулей, показалась массивная фигура мулата…

Шкляр и Бойко посторонились, пропуская громилу. После чего направились в сторону стоящих чуть дальше – поставленных в рядок вдоль дорожки, ведущей в «казарму» – синих кабинок биотуалетов.

– Hey, Kozak?! Follow me![39]39
  Эй, Козак! Следуй за мной!


[Закрыть]

Иван, только что прикуривший вторую сигарету, швырнул ее в бочку с водой. Мулат развернулся на каблуках и зашагал обратно в сторону модулей-трейлеров, в которых проживает начальство. Иван не знал, что и думать. Радовало единственное: мулат не пускал пока в ход ни дубинку, ни пару наручников, каковые всегда, кажется, висят у него на поясе.

Они подошли к дальнему – если брать от ангара – «домику», который на деле был не чем иным, как жилым трейлером.

Мулат приоткрыл дверь и что-то сказал по-испански. Изнутри донеслось:

– Come in![40]40
  Войдите!


[Закрыть]

Иван поднялся по невысоким ступенькам и шагнул в открытую дверь. Внутри трейлера – он средних размеров и явно рассчитан на одного постояльца – царит полусумрак. Пахнет чем-то приятным; дорогим табаком, фруктами, благовониями, мужскими духами… Аромат не густой, не приторный, со вкусом и в меру. Сэконд – на нем шорты, майка цвета хаки без рукавов и шлепанцы на босу ногу – сидел в кресле, в средней части трейлера, возле компактного столика. На подбородке свежая нашлепка из лейкопластыря – как напоминание об утреннем происшествии.

– Проходите! – прозвучало по-русски с легким англосаксонским акцентом. – Но сначала прикройте дверь!

Козак от удивления застыл на несколько секунд…

Потом закрыл дверь и, подчиняясь жесту хозяина, присел в другое кресло – оно было обычным, пластиковым, как те, что в столовой и в модуле Эйч, где поселили партию прибывших в филиал новичков.

– Удивлены?

– Хм… Не знаю, что и сказать. Наверное, вы полиглот, босс.

– Майкл. Можете звать меня по имени. Но – с глазу на глаз. Договорились… Иван?

– Хорошо, Майкл. Договорились.

Сэконд гибким движением – словно и не было позади столь трудного и суматошного дня – поднялся из кресла. Подошел к мини-бару, достал оттуда початую бутылку скотча и два стакана.

– Со льдом? Или с содовой?

– Эмм…

– Я плохо говорю по-русски?

– Нет. Отлично говорите. Мне бы так по-английски… Но…

Сэконд бросил в стаканы по паре кубиков льда. Плеснул виски. Поставил наполненные примерно на треть стаканы на столик, придвинув один из них ближе к гостю. Затем поставил на стол вазу с фруктами.

– Сухой закон остается в действии, – усаживаясь обратно в кресло, сказал Сэконд. – Что не помешает нам сейчас слегка промочить горло. Cheers!..

Они сделали по глотку. У виски оказался мягкий бархатистый вкус; выдержанный «молт»[41]41
  Солодовый виски.


[Закрыть] вдобавок обладает вдобавок приятным послевкусием…

– Угощайтесь, Иван! – Сэконд отщипнул от кисти пару крупных виноградин и отправил в рот. – В холодильнике есть сандвичи…

– Спасибо, Майкл, я не голоден.

– Сигару?

– Благодарю, в другой раз.

Сэконд открыл верхний ящик стола и извлек оттуда хьюмидор.[42]42
  Хьюмидор – ящик, который предназначен для хранения сигар.


[Закрыть] Открыл его, достал сигару, зажигалку и каттер.[43]43
  Сигарные ножницы, «гильотина» для обрезания конца сигары.


[Закрыть] Окунул на секунду край обрезанной сигары в стакан с молтом. Действуя все так же неспешно, основательно, словно они находятся в каком-нибудь ночном клубе, а не на краю земли, в долбаной Песочнице, раскурил сигару…

Только сейчас Иван заметил интересную деталь, которую не мог видеть ранее, поскольку этот человек обычно носил тонкие перчатки. На мизинце правой руки этого человека отсутствовали две фаланги.

– Иван, вы меня сегодня изрядно удивили. – После небольшой паузы Сэконд возобновил разговор. – Но сначала вопрос. Ваш джип шел в конвое предпоследним, верно?

– Да.

– Почему же вы приняли то решение… которое вы приняли?

– Не понял вопроса.

– Все вы прекрасно понимаете… – Сэконд, откинувшись на спинку кресла, пыхнул дымком. – Сами догадались «ударить» в корму «Хамви»? Или О’Нил успел скомандовать?

– Честно говоря, не помню.

– За вами замыкающим шел еще один транспорт. Его экипаж и должен был заняться подбитой машиной… и ее экипажем. Таков здесь порядок. Ну? Так кто из вас в данном случае принимал решение?

Козак ответил не сразу. Он был озадачен. Этот человек, которого он изначально посчитал стопроцентным – просто эталонным – янки, на удивление хорошо говорит по-русски. Да, ощущается небольшой акцентец. Но все же так четко и внятно формулировать свои мысли способен лишь тот, кто очень долго находился в соответствующей языковой среде. Или же носитель конкретного языка, тот, кто его знает с младенчества.

– Я задал сложный вопрос?

– Нет. Просто все случилось очень… очень быстро. Это было спонтанное решение, Майкл. Не знаю, правильно ли поступил.

– Вот и я не знаю, как мне поступить. С одной стороны, ваш… спонтанный поступок мог привести к новым жертвам. Хорошо еще, что заклинило заднюю дверцу… Нам не сразу удалось ее вскрыть! Понимаете, о чем я?

– Не совсем.

– Если бы кто-то из экипажа выбирался из подбитой машины или стоял уже снаружи, помогая остальным эвакуироваться… – Сэконд на секунду смежил веки, словно представлял себе эту картинку. – То вы могли бы покалечить… Или даже убить. Теперь поняли?

– Да, Майкл. К счастью, этого не случилось. Хотя мне жаль тех парней, что погибли сегодня утром.

– С другой стороны… – Сэконд посмотрел ему прямо в глаза. – Важен результат. Важно то, что получилось в итоге. Если бы вы не врезались в «Хамви», отбросив нас при этом на несколько метров вперед, под защиту насыпи… То мы с большой долей вероятности получили бы еще одну гранату! Они ведь выпустили по нам еще как минимум один выстрел?

– Да, я видел. К счастью, не попали.

– Ну что ж… Спасибо, Иван, что пришли на выручку.

Козак молча пожал плечами – а что тут еще скажешь.

– Сегодня вы прошли важное испытание. First stage, first level![44]44
  Первая ступень, первый уровень! (англ.)


[Закрыть] Вы поднялись на одну ступеньку, сделали важный шаг… Получите бонус. Иначе говоря, будете отмечены. Скорее всего, материально. Через денька два или три вы сможете пользоваться вашими электронными счетами. Сможете производить банковские операции, переводить деньги… и так далее. Это же касается и всех прибывших в один день с вами новичков. Что же вы не пьете?

Они сделали еще по глотку виски.

– Иван, у вас какой-то конфликт с земляками? Или в данном случае слово «земляки» следует закавычить?

– У меня с ними конфликта нет.

– Хм… Есть какие-нибудь просьбы личного характера?

Иван ответил после небольшой паузы.

– Нет связи с домом. Хотя я посылал из лагеря несколько писем.

– А кто у вас остался там? Вы семейный человек, как я понял?

– Женат.

– Звонить пробовали?

– Из лагеря? Нет… Я не получил такого рода разрешения – звонить домой.

– Ясно… SMS-сообщения отправляли? Уже отсюда?

– Да, в первые же сутки нахождения здесь. Вы ведь сами, Майкл, собирали у нас записки с текстами сообщений.

– Ну, значит, все отправлено. И ваша жена… как ее зовут, вы говорите?

– Я не говорил, – Иван скупо усмехнулся. – Зовут ее Анна.

– Она наверняка получила ваше сообщение. Вот что, Иван… – Сэконд бросил на него испытующий взгляд. – Я не склонен нарушать существующие порядки… Даже – наоборот. Позвонить я вам дать не могу – не имею права. Да и отсюда, с базы, можно звонить лишь из специального места… Сотовая связь у нас тут вообще не действует.

– Да, нам сказали.

– Через несколько дней вам, новичкам, «включат свет», как у нас тут говорят. Сможете и сами письма отправлять, и получать в ответ. Через почту посредника, естественно. Раз в неделю сможете звонить домой.

– Это нам тоже сказали. Майкл… А письмо можно отправить?

Сэконд задумчиво потеребил раздвоенный ямочкой подбородок.

– Дать лист бумаги и авторучку?

– Спасибо, нет нужды.

Козак достал из нагрудного кармана сложенный в четвертушку лист формата А4. Положил на стол рядом с пепельницей, в которой лежала недокуренная сигара.

– Адрес написан в конце письма. На русском и на английском.

Сэконд развернул листок. Всего несколько коротких фраз… Текст составлен, как здесь требуют, на английском. И не содержит в себе на первый взгляд ничего, чего не должен содержать согласно принятым здесь правилам. В обратном переводе на русский в письме написано следующее:

«Анна, дорогая, родная! Прибыл на место основной работы. Южная страна: пальмы, море. Встретили хорошо. Кормят нормально. Условия подходящие. Волнуюсь, получаешь ли письма и доходят ли денежные переводы… Постараюсь позвонить. Скучаю. Целую. Твой Иван».

– Хорошо, Иван. Оставьте письмо, я его отправлю сам. По своим каналам.

– Буду обязан.

– Не стоит. – Сэконд усмехнулся. – Вы уже оказали мне услугу. Помните, что я сказал про «первую ступень»?

– Да, конечно.

– Вам еще предстоит здесь пообтесаться, осмотреться… И – определиться.

– Определиться?

– Ну да. Важно, в чьей вы команде. И даже не просто «важно»… Иногда это более чем важно!

Сказав эту загадочную фразу, Сэконд поднялся из кресла.

– Завтра рано вставать… В семь – выезд. Так что идите. И хорошенько отдохните!

…Когда Козак покинул трейлер, Майкл Сэконд некоторое время сидел в кресле, задумчиво глядя куда-то в ведомые лишь ему дали. Вновь прикурил сигару. Затем, не выключая специальной газовой зажигалки – тяжелой, из белого золота, – взял со стола оставленное русским письмо. Подставил под пламя краешек бумаги…

Дождавшись, когда пламя разгорится, положил пожираемый огнем лист писчей бумаги в пепельницу.

Глава 7

В положении человека, оказавшегося без работы, есть только один плюс. Не нужно вставать рано утром по звонку, второпях принимать душ, бежать выгуливать собаку, а потом нестись в офис, чтобы успеть к началу рабочего дня. Все это разом ушло, стало ненужным. Теперь можно валяться в постели дольше, чем обычно. Вставать не в половине восьмого, а в десять или даже позже. Другое дело, что такая «праздная» жизнь тоже не может продолжаться сколь-нибудь долго.

Сегодня – пятница. Конец рабочей недели.

Заканчивается также срок, в который она, Анна Козакова, должна погасить хотя бы часть накопившегося долга перед банком по выплатам за взятый на покупку квартиры ипотечный кредит.

Она поднялась около девяти утра. Сделала зарядку. Почистила зубы, умылась. Проверила электронную почту. Потом надела плащ с подстежкой поверх спортивного костюма «Найк». Не без труда и уговоров облачила мопсиху в утепленный прикид. Надела уздечку, защелкнула поводок.

– Майя, идем гулять!

С полдесятого до половины одиннадцатого в лесопарке, в десяти минутах ходьбы от дома, ее должен ожидать один человек – «Виктор», «муж» «подруги» «Светланы». Именно так: любое из этих слов или имен в данном случае можно брать в кавычки. Но это – тайна, известная немногим.

Она закрыла входную дверь на оба ключа. Мопсиха, фыркая, понеслась по ступеням. Но путь им перегородил поднимающийся по лестнице мужчина.

– Дама с собачкой. – Мужчина, в котором она узнала коллектора, усмехнулся. – На ловца и зверь бежит… Я к вам, Анна Алексеевна!

– А я вас не звала!

Козакова попыталась просквозить мимо, но не тут-то было: Вадим крепко прихватил ее под локоток.

– Отпустите руку! – процедила молодая женщина. – А не то…

– А не то шо?

– Пожалеете!

– Та вы шо?!.. Испугали! – Мужчина коротко рассмеялся. – А, ну да… У вас же бойцовый пес!

– Как там вас… Вадим? Вы думаете, за меня некому заступиться?

– А шо, есть кому? – с деланым удивлением произнес коллектор. – А-атлично! Пусть выплатит ваш долг. Я вам звонил на мобильный… Но вы же игнорируете мои звонки! Кстати, вы не забыли, шо сегодня за день?

– Я заплачу!

– Когда?

– Завтра, в субботней «рекламке», выйдет объявление.

– И шо с того?

– А то, что я собираюсь продать «Шкоду». Думаю, в понедельник или во вторник я найду на нее покупателя и получу деньги. И сразу же заплачу часть долга… Пятьдесят тысяч, как договаривались.

– А шо ж так долго ждать? Надо решать вопросы быстрей!

– В смысле? – Она вновь дернула локотком, пытаясь вырваться из цепкого захвата. – Отпустите! У меня из-за вас синяк будет на руке!

– Можем прямо сегодня оформить.

– Не надо на меня давить!

– Так я с вами пока вежливо, голуба, разговариваю… У меня есть знакомые среди дилеров и в областной ГИБДД! Учитывая срочность… Думаю, полста тысяч деревянных за вашу «Шкоду» дадут.

– Что?! С ума сошли? Она почти новая… Да я за нее меньше двухсот тысяч не возьму!

– Хватит идиотничать! – прошипел коллектор. – Сейчас новые тачилы не покупают! Делайте, шо вам советуют. По-дружески советуют… покамест!

Она наступила каблуком полусапожка ему на ногу. Мужик охнул… и отпустил ее руку. Цокая каблучками по лестнице, Козакова поспешила вслед за рвущейся с поводка мопсихой на выход.

– Своей бабе будешь советовать! – крикнула она, не оглядываясь, оставшемуся на лестничной площадке коллектору. – А долг я выплачу. Продам машину и расплачусь!

Они прогуливались на пару с мопсихой Майей по лесопарку уже около часа с четвертью. Анна ожидала, что к ней подойдет куратор, он же «Виктор». Этот человек сейчас в Белгороде, и наверняка он приехал из Москвы не один. Она специально выбирала такие глухие уголки лесопарка – относительно, конечно, глухие, – где можно было как бы случайно пересечься с москвичом…

Но к ней никто не подошел. И она сама, сколько ни вглядывалась в лица попадавшихся ей на глаза во время прогулки людей, никого из знакомых – включая того, с кем имелась договоренность, – так и не встретила.

В кармане плаща запиликал сотовый. Она сверилась с экранчиком – номер не определился.

– Алло! Слушаю вас.

В трубке послышался уже знакомый ей мужской голос.

– Анна, здравствуйте! Я вам звонил на прошлой неделе.

– А-а… Вы, кажется, спрашивали Ивана?

– Верно. Могу я с ним поговорить? Я пытался позвонить ему на контактный номер… Но что-то пока не получается!

– Ивана нет, он в отъезде. А что… что, собственно, случилось? И откуда вы звоните?

– Из Воронежа.

– Я вас знаю?

– Лично мы не знакомы… Хотя вы, Анна, возможно, обо мне слышали. Я ушел из «наркоглавка» до того, как вы с мужем устроились туда на работу.

– Хм… А могу я узнать, зачем вам нужен Иван? Мы ведь почти полгода…

– Я в курсе вашей истории, – перебил ее собеседник. – Мне бы с самим Иваном поговорить. Тут вскрылись кое-какие дела. Начался шурум-бурум…

– Не понимаю, о чем это вы?

– А вы что, новости из соседних регионов не смотрите?

– Нет. У нас тут своих новостей хватает… Так что стряслось?

– Несколько дней назад «закрыли» двух оперативников. Из оперативно-боевого департамента. Одного крупного «наркодилера» на днях грохнули…

– А при чем тут Иван?

– Ну… это не телефонный разговор. Так вы можете дать мне его контакты?

– Я же вам уже сказала! Повторяю еще раз – я не знаю, где находится Иван. У меня у самой нет с ним связи. Алло… Алло… Вас не слышно!

Она отключила сотовый, положила его в карман плаща. Возникло чувство, что ее обкладывают со всех сторон.

Анна помнила текст «эсэмэски», посланной Иваном невесть откуда, наизусть.

Хотя… почему – «невесть откуда»?

Шифр, примененный в данном случае, прост, как все гениальное. Никакая компьютерная программа не расколет. Вернее, даже из такого небольшого числа слов, букв и знаков она сгенерирует такое количество разнообразных слов и терминов, что свихнется любой дешифровщик. Потому что, сколь бы ни были совершенны технологии, именно человек, именно специалист в своей узкой области будет оценивать и решать, какая из предложенных прогой-дешифровщиком комбинация является единственно верной. Если опять же предположить, что кто-то решится подвергнуть это самое SMS-сообщение тесту на поиск заключенного в нем кодированного послания…

Приветствие – «Hi, Anna!» и следующий за ним пробел – отбрасываются. Далее – расшифровка согласно нехитрому алгоритму, не зная который можно перебирать варианты кодировки до второго пришествия.

В сообщении содержится лишь одно закодированное слово.

Алгоритм, если брать начальные символы: 9 4 26 17 30 14 22…

Девятый по счету символ сообщения, он же первый для расшифровки – «s».

Четвертый по счету символ сообщения, второй для расшифровки – «a».

Двадцать шестой – третий для расшифровки – «n».

Семнадцатый – четвертый в подстановке – «d».

Тридцатый – пятый – «p».

Четырнадцатый – шестой – «i».

Двадцать второй (и последний для данного сообщения), он же седьмой – «t».

Выделенные символы: «s» «a» «n» «d» «p» «i» «t».

Закодированное в сообщение слово: sandpit.

Именно так – sandpit, sandbox – на жаргоне военнослужащих США и Великобритании, а также контрактников частных армий и сотрудников военных подрядчиков, называют одну южную страну, где уже который год идет война с «мировым злом».

Когда они с мопсихой после довольно длительной – и безрезультатной в плане контакта с куратором – прогулки вернулись в родной двор, коллектора уже и след простыл.

Анна насыпала в миску корма (эх, ей бы такой аппетит, как у Майки). Встала под душ. Услышав трель звонка, закуталась в банное полотенце и пошлепала – как была, босиком – к входной двери.

Посмотрела в панорамный «глазок».

На лестничной площадке стоят какие-то мужики. В форме, в масках… С полдюжины примерно. И только один, кажется, в штатском.

Кто-то из них вновь утопил кнопку звонка!

– Козакова, откройте! Мы знаем, что вы дома!

Анна, запахнув на груди влажное полотенце, крикнула через дверь:

– Кто вы? И что вам нужно?!

– Мы из милиции! Отдел криминальной милиции облуправления внутренних дел! Откройте немедленно! У нас ордер на обыск квартиры!

– Ордер?! На обыск? А вы не ошиблись адресом?

Кто-то снаружи застучал в дверь кулачищами.

– А ну открывайте! Немедленно! А то мы сейчас высадим дверь!

– Э-э… Пусть ваш старший покажет свое удостоверение!

Мужчина в штатском подошел поближе к двери. Вытащил из кармана куртки служебную ксиву. Развернул…

– Ближе… не вижу!

– Так видно?

Анна теперь действительно могла рассмотреть фото на служебном удостоверении. А также прочесть фамилию сотрудника и должность, указанную в нужной графе, – старший оперативный уполномоченный СКМ УВД Белгородской области.

Мужчина захлопнул удостоверение. Достал из папочки какую-то бумагу в ламинированной обложке. И показал ее – опять же через «глазок».

– Ну что, убедились, Козакова? Теперь отпирайте дверь!

– Я не одета… Дайте мне… хотя бы пару минут!

Из-за двери донесся сердитый голос:

– Ломайте дверь!

– Эй, эй, постойте!

Козакова открыла нижний замок… а затем и верхний.

– Ладно уж, проходите.

В квартире сразу стало тесно, шумно, неуютно. Хозяйку едва ли не внесли в гостиную…

Двое мужчин в служебных тужурках, масках, с короткоствольными автоматами прошли в спальню. Третий, заглянув в ванную и туалет, проследовал на кухню; четвертый караулил саму хозяйку. В квартиру с лестничной площадки прошли еще двое: старший, который показывал ей свое удостоверение, и еще один сотрудник – этот был в маске, но без броника и автомата. Следом пригласили пройти граждан, приглашенных в качестве понятых. Это были соседи Анны по лестничной площадке. Вид у них растерянный до крайности. С соседкой – ее зовут Вера Михайловна – Козакова иногда общалась, та тоже «собачница».

– Козакова Анна Алексеевна? – полувопросительно произнес тот, кто был в маске и без оружия. – У нас ордер на обыск вашей жилплощади!

– Эмм… А что, собственно, случилось? – Анна, придерживая полотенце на груди, смотрела то на старшего, усевшегося по-хозяйски в единственное кресло, то на человека в маске. – Но сначала… мне надо одеться!

– Не хотите сделать заявление? Добровольно, так сказать! У вас есть шанс. Мы зачтем вам как «признательное». Или, если угодно, как явку с повинной.

– Заявление? – удивилась Козакова. – С какой стати?

– Оружие в доме есть?

– Только травматический пистолет… На кухне, в ящике стола!

– Наркотики?

– Если только вы их не подбросите…

– Не надо дерзить! – сказал старший опер. – Где ваш муж?

– Не поняла…

– Я по-русски вас спрашиваю. Где Козаков Иван Алексеевич? Вы ведь замужем за ним? Или у вас есть еще какой-то другой муж?

– Странные вопросы… Так мне позволят одеться?

– Сначала ответьте на вопрос! Пусть даже он вам и показался «странным». Где находится ваш муж в данное время?

В этот момент вдруг вмешалась одна из двух понятых – женщина под семьдесят, бывший педагог музыкальной школы, нынче пенсионер.

– Как вам не стыдно, товарищи милиционеры! Вы… вы сами – нарушаете!

Скрипнуло кресло; старший опергруппы повернулся к ней вполкорпуса:

– Что? Вы что-то сказали?

Вера Михайловна хотела подойти поближе, но один из оперативников в маске придержал ее за локоть.

– Я сказала, что вы не должны так себя вести! И что вы… как представители органов правопорядка… сами не должны нарушать законы!

Старший и мужчина в маске обменялись взглядами. Затем оба уставились на пожилую женщину, которая явно не собиралась быть здесь простой статисткой, призванной поставить закорючку в милицейском протоколе.

– Э-эээ… Как вам зовут, гражданка?

– Вера Михайловна.

– А по жизни вы кто?

– В каком смысле?

– Чем занимаетесь?

– Я на пенсии. А раньше… почти полвека проработала педагогом.

– Ах, вон оно что. Так вы собираетесь учить нас законности, Вера Михайловна?

– И в мыслях такого не держу!

– Так в чем же дело? Чем вы недовольны?

– А вы сами не понимаете? – Лицо женщины стало румяным от прихлынувшей к щекам крови. – Что ж вы девушку держите почти голой! Да на виду у толпы мужчин?! Она же русским языком вам говорит – дайте вначале набросить что-нибудь из одежды! А вы… вы…

Старший оперуполномоченный СКМ вновь посмотрел на мужчину в маске.

– Может, нам следует пригласить других граждан в качестве понятых?

– Нет необходимости, – сказал человек в маске. – Это даже хорошо, что среди граждан встречаются такие принципиальные личности.

– А я теперь никуда не уйду! – сказала Вера Михайловна. – Просили быть свидетелем… или как там у вас?

– Понятой.

– Вот и буду теперь… ею… или им. И заменить себя – не позволю!

– Ну так что, господа оперативники? – сказала Анна. – Мне дадут наконец-то переодеться? Или мне устроить стриптиз прямо у вас на глазах?!

Она взялась пальцами за край влажного полотенца…

– Минутку! – покосившись на нее, сказал человек в маске. – Давайте без этих ваших дамских штучек!

Он заглянул в спальню, где двое сотрудников перебирали тряпки в шкафу и что-то искали среди постельного белья.

– Перейдите пока в гостиную! Дадим возможность хозяйке одеться.

Анна наконец смогла пройти в спальню. Мужчина в маске встал в дверном проеме. Этот субъект, складывается впечатление, не собирается оставлять хозяйку без присмотра ни на одну секунду.

– Вы не могли бы отвернуться? – громко сказала Анна. – Я не сбегу! Здесь четвертый этаж, между прочим…

– Хватит болтать! – жестко сказал мужчина. – Нет времени на ерунду! Переодевайтесь в темпе!

Вновь от коридора послышался голос соседки:

– Ну как вам не стыдно… Могли бы сотрудницу взять, раз собираетесь женщину обыскивать!

– Гражданка, прекратите нас учить!

Старший поднялся из кресла и подошел к понятым. При этом он – намеренно или же без умысла – заслонил собой своего коллегу, стоящего в проеме спальни.

– Вот что, уважаемые! – сказал он. – Давайте договоримся: каждый должен делать свою работу. Мы будем производить, согласно постановлению о производстве оперативно-следственных мероприятий, обыск. А вы, понятые, будете заниматься своим делом! И не будете создавать проблем.

Мужчина, сосед Анны – тоже пенсионер, как и Вера Михайловна, – сделав на всякий случай шажок назад, пробормотал:

– Так это… Я ж ничего не говорил! Я это… всегда пожалуйста!

– Вот и хорошо, – строго сказал старший. – Чтобы впредь не возникало недоразумений, я сейчас прочту вам ваши права и обязанности.

– Наши права? – У мужчины вдруг посерело лицо. – Зачем? Мы же это… ничего такого… эдакого…

– Да, ваши – в качестве понятых! Итак, статья шестидесятая Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Понятой – не заинтересованное в исходе уголовного дела лицо…

Анна, не смущаясь – или же делая вид, что не смущается, направленного на нее мужского взгляда, – сбросила на пол влажное банное полотенце. Пройдя нагишом к двуспальной кровати, взяла приготовленные заранее трусики. Потом надела майку с короткими рукавами. Взяв джинсы, подошла, прижимаясь к стене, к мужчине, стоящему в дверном проеме.

– Можем поговорить? – прошептала она.

– Да, можем, – шепнул мужчина. – Пара минут у нас есть.

– Что это за маскарад, Виктор?! Кто эти люди? Это… наши?

– Трое наших, включая меня. У нас документы прикрытия по линии МВД. Приехали вчера – командировка! Ивана объявили в федеральный розыск… это чтоб ты знала. Так нужно!

– Ничего себе… Вот это поворот!

– Остальные – местные сотрудники. Настоящие менты, и они не при делах.

Анна, прислонившись спиной к стене, принялась натягивать джинсы.

– Что происходит, Виктор? Почему не подошел в парке?

– Тебя пасут. И очень плотно, надо сказать, держат. Не захотел рисковать.

– Я это уже и сама поняла. Вернее… заподозрила. Это как-то связано с… ним?

– На девяносто девять процентов.

– Итак, что же все-таки происходит? Зачем понадобились маски-шоу?

Куратор обернулся. Убедившись, что коллега занимается с понятыми юридическим ликбезом, а другие сотрудники выполняют каждый свою работу, он продолжил:

– Другой возможности, чтобы переговорить, но не «запалить» тебя или, того хуже, нашего общего знакомого, – не было. Анна, не буду лукавить. Тем более – врать. Ситуация стрёмная! Сдается мне, что идет «проверка паспортов»![45]45
  Здесь: проверка биографии человека на предмет выявления его возможной принадлежности к той или иной спецслужбе и наличия «легендирования».


[Закрыть] И есть такое мнение, что это связано именно с нашим другом. С тем, где он находится сейчас, и, вероятно, с его будущим!

– Хм… Каковы наши действия?

– Зависит от тебя. Но здесь есть нюансы. Вернее – появились. Мы планировали аккуратно вывести тебя из игры. И не предполагали, что начнут просвечивать так серьезно.

– Кто возле меня трется? Что за люди?

– Пока засекли четверых. Еще двое – под подозрением. И сейчас, кстати, возле дома стоит тачка с «наблюдателем». Ведут фотосъемку, пишут тебя на видео. Копают также в Воронеже… И даже – в столице.