Текст книги "Мифы и тупики поп-психологии"

Посткарнеги

Не будет безосновательным утверждать, что Карнеги дает современной науке больше, чем взял от нее, хотя вроде бы и не претендует на что‑то большее, чем популяризаторство.

В. П. Зинченко

«Если вы хотите быть жизнерадостным, ведите себя так, словно вам уже есть чему радоваться». Эту формулу вывел американский психолог Уильям Джемс, безумно популярный сто лет назад, а ныне прочно забытый. Но учение Джемса – «всесильное, потому что верное» – поныне «живет и побеждает» благодаря его верному последователю Дейлу Карнеги. Во всем мире Карнеги – едва ли не самый известный психолог. И это при том, что профессиональным психологом он никогда не был. Правильнее сказать, что Карнеги был блестящим житейским психологом. Его книги совсем непохожи на научные труды. Они написаны так, словно автор в чисто американской манере постоянно подразумевает: «Ребята! Я – не какой‑нибудь дипломированный умник, а такой же парень, как вы. Просто я тут пораскинул мозгами и вывел несколько хороших рецептов правильного поведения. И вы много выиграете, если последуете моим советам».

В нашей стране книги Карнеги стали первой ласточкой мировой психологической мысли. Выпущенные на заре перестройки еще по-советски гигантскими тиражами, они нашли миллионы восторженных читателей и почитателей. Для многих психология началась с Карнеги (а часто им и закончилась) – при том, повторим, что к психологической науке он имеет весьма отдаленное отношение, хотя того же Джемса цитирует постоянно. Нашим читателям невдомек, что на Западе его незамысловатое учение давно вышло из моды под напором уничтожающей критики (в Америке, например, не менее популярна книга Э. Шострома под вызывающим названием «Антикарнеги»). Правда, восторженный ажиотаж потихоньку спадает и у нас (недавно и Шострома перевели). Тут самое время трезво разобраться, чем так подкупают идеи Карнеги и в чем они действительно уязвимы. Ибо его учением – набором житейских рецептов – следует, наверное, пользоваться как любыми рецептами, то есть соблюдать умеренную дозу и избегать злоупотреблений.

Карьера Дейла Карнеги началась в молодежных дискуссионных клубах. Выступая перед разными аудиториями по различным злободневным вопросам, юноша интуитивно открыл несколько выигрышных приемов публичного выступления, которым начал обучать всех желающих, а потом и издал их в виде популярной книжки «Как выступать публично». Книга, кстати, никаких особых откровений не содержит – такую мог бы написать любой хороший оратор, если бы владел пером так же, как языком. Однако умение это редкое, а Карнеги в максимально доходчивой манере предложил его освоить любому желающему. Хороших ораторов от этого больше не стало, но иллюзия доступности редкого умения подкупила многих – книга пошла нарасхват.

Автор поспешил закрепить успех, обратившись к темам еще более важным и интересным. Две самые популярные его книжки называются «Как перестать беспокоиться и начать жить» и «Как завоевывать друзей и влиять на людей». Понятно, что ответы на эти вопросы волнуют буквально каждого. Что же предложил мудрый Карнеги в качестве ответов?

Главный рецепт душевного равновесия по Карнеги на самом деле открыт задолго до него и многократно повторен на все лады мыслителями прошлых веков. Беда в том, что до томика Сенеки или Монтеня не у каждого дойдут руки, да и вперемешку с приключениями Бешеного или Слепого читаются они туговато. В доходчивом изложении Карнеги, подкрепленном живыми примерами, все становится на свои места. Оказывается, главная беда человека – в неумении жить сегодняшним днем. Слишком много душевных сил уходит у нас на воспоминания о прошлом, которое безвозвратно минуло, и на мысли о будущем, которое еще не наступило. Давние обиды и огорчения расстраивают нас и сегодня, хотя оснований на то давно нет. Да и приятные воспоминания пусты и бесплодны, ибо вращаются вокруг ушедшего. А уж мечты о будущем и вовсе бесполезны, они только распаляют воображение, но не насыщают. Опасения грядущих невзгод портят нам кровь еще до наступления неприятностей (как мудро заметил Марк Твен, «в жизни я пережил много бед – некоторые из них случились на самом деле»). Вы вод прост: надо отбросить все эти ненужные переживания и радоваться тому, что есть сейчас. Даже если радоваться особо нечему (см. выше), надо вести себя так, будто все прекрасно. Еще Джемс на сей счет говорил: «Нам не всегда по силам изменить жизненную ситуацию, но всегда в нашей власти изменить свое отношение к ней». Так что и тут Карнеги оригинальностью не блещет, хотя эта формула запомнилась миру именно в его трактовке.

Рецепты эффективного общения по Карнеги столь же незамысловаты. По его мнению (с которым трудно не согласиться), мы все слишком эгоцентричны, сосредоточены на своих интересах и нуждах, а это отталкивает других людей. Если нам что‑то от человека нужно, мы добиваемся этого слишком прямолинейно, и он в свою очередь начинает обороняться, охраняя свои интересы. Значит, вести себя нужно совсем иначе. Всем своим видом надо продемонстрировать искреннее расположение к партнеру, интерес к его персоне. Следует позаботиться, чтобы у него создалось впечатление: общаясь с вами или даже оказывая вам какую‑то услугу, он в первую очередь удовлетворяет свои собственные интересы. (Мысль, кстати, тоже совсем не новая – Ларошфуко и Лабрюйер писали об этом, когда на свете не было не только Дейла Карнеги, но еще и его прадедушки). Короче, иди навстречу людям (или хотя бы делай вид, этого достаточно) – и люди к тебе потянутся.

Что же не устроило в этих сентенциях придирчивых критиков? Идеологи гуманистической психологии объявили Карнеги беззастенчивым манипулятором, который учит лицемерию и бездушию. Для манипулятора другие люди являются инструментами, средствами утоления его потребностей. И все манипулятивные приемы – это лишь корыстные ухватки, с помощью которых ловкач заставляет других плясать под свою дудку.

Если придерживаться гуманистической позиции, то идти людям навстречу бескорыстно, в самом деле помогать им удовлетворять их потребности. Ну, и чувства, разумеется, надо выражать искренне. О том, как при этом соблюсти свои интересы, гуманисты скромно умалчивают. Да и по поводу душевного равновесия они фактически солидарны с Карнеги – принцип жизни «здесь и теперь» – один из краеугольных камней гуманистической психологии.

Парадокс этой ситуации в том, что все рецепты Карнеги безупречно действуют на практике. Однако ими в само деле легко злоупотребить. Если человек обладает задатками манипулятора и настроен использовать других людей как вещи, советы Карнеги ему в этом неплохо помогут. Если же он настроен относиться к людям «по-человечески», то ему эти советы не очень‑то и нужны. Вернее, он и так будет им следовать, даже о них не зная, причем совершенно искренне и бескорыстно. Так что ругать Карнеги – все равно что ругать огонь, которым можно и обжечься, и согреться. А вовсе отказаться от огня – значит обречь себя на стужу и сырую пищу.

Истина посткарнегианской эпохи состоит, наверное, в том, чтобы не доводить до крайности ни его идеологию, ни доводы его критиков. Людьми, и правда, нельзя манипулировать как вещами. То есть каждый человек – это нечто большее, чем средство удовлетворения моих потребностей. Но давайте все‑таки согласимся и с тем, что в нашем мире многие люди выступают для меня (и соответственно – я для них) именно как источники удовлетворения какой‑то потребности, как носители конкретных функций. В нашем общении происходит элементарный обмен услугами, но вовсе не требуется раскрытие наших неповторимых индивидуальностей и абсолютная душевная близость. Сантехник, явившийся ко мне по вызову, – прежде всего сантехник, а уж потом друг, товарищ и брат, причем последнее совсем не обязательно – в этом качестве он предстанет в кругу семьи, близких и т. п. Да и сам он, вероятно, ждет от меня не братской любви, а денежного вознаграждения своего труда. На этой почве мы с ним прекрасно поладим без всяких гуманистических идеалов, то есть в известном смысле используем друг друга: я его – как инструмент устранения поломки, он меня – как источник дохода. Конечно, элементарную вежливость при этом следует соблюдать, но это уже даже не Карнеги, а просто правило хорошего тона.

Лучше быть здоровым и богатым…

Неужели ты полагаешь, что жить мне стало настолько же приятней, насколько я стал богаче?

Ксенофонт

Во всем мире неизменным читательским спросом пользуются самоучители жизненного успеха. Многие из них недвусмысленно подразумевают, что успех в первую очередь связан с богатством, материальным благополучием и независимостью. То есть преуспеть – значит разбогатеть. А многие авторы и вовсе обходятся без всякой патетики и называют свои книги доходчиво и прямо – «Как купаться в деньгах» (Роберт Грисволд), «Думай и богатей» (Наполеон Хилл), «Делайте деньги» (Ричард Карлсон) и т. д., и т. п. Обратите внимание, что в качестве примеров упомянуты книги, которые изданы огромными тиражами и в нашей стране. Только вот беда – непохоже, чтобы миллионы читателей этих блестящих руководств сумели ими по-настоящему воспользоваться. Кое-кому, конечно, удается разбогатеть, но для большинства финансовый успех остается несбыточной мечтой, порождая лишь горькие разочарования. В чем же дело?

Чтобы ответить на этот вопрос, следует взглянуть на него глазами не предпринимателя, а психолога. (Кстати, психологи нечасто становятся предпринимателями, но если становятся, то неизменно добиваются успеха; а настоящий бизнесмен просто не может не быть хорошим психологом.) Для этого обратимся к примеру из совсем иной области – взаимоотношения полов.

Несколько лет назад, на гребне запоздалой сексуальной революции безумной популярностью пользовались всевозможные брошюры и публичные лекции о технике секса. Это сегодня разговорами на эту тему никого не удивишь, и любой подросток знает сексологических терминов больше, чем правил правописания. А в ту пору на всенародном интересе к запретному плоду можно было сделать неплохой капитал.

NB. Подумайте: какие интересы, потребности, склонности людей сегодня не находят полного удовлетворения. Если вам есть что предложить людям из этой сферы, то, может быть, именно здесь зарыт предназначенный вам клад![1]1
  Похоже, такой золотой жилой сегодня является… написание собственного руководства по обогащению. За примерами не надо далеко ходить. Передо мной книжка с кричащим названием «Я хочу денег!», изданная в Москве. В ней авторы, выдающие себя за ученых, «на полном серьезе» разъясняют, как подбирать деловых партнеров по знаку Зодиака, как ощупыванием купюры предугадывать колебания валютного курса, и т. д., и т. п. Из книжки можно узнать, что не следует, например, хранить деньги в банке, двери которого обращены на восток, и т. п. Что поделаешь, наивные обыватели, готовые глотать этот вздор, еще нескоро переведутся. Так что, если вас не смущают лавры Бендера и Мавроди, дерзайте! Нафантазировать на эту тему можно что угодно. Только, пожалуйста, не надо при этом выдавать себя за психолога. Это будет совсем несолидно.


[Закрыть]

До этого и додумался некий расторопный эксперт, сумевший раньше других прочитать по-английски соответствующее руководство. С распечаткой перевода в руках он и выходил к многолюдным аудиториям и принимался зачитывать тезисы-рекомендации.

Народ на эти лекции валил валом. Нетрудно догадаться, что большую часть аудитории составляли вчерашние подростки, еще наивные и неискушенные, а также помятые жизнью мужички средних лет, испытывавшие в этой сфере кое-какие проблемы (если честно – у кого их нет?). Они старательно записывали ценные советы, которыми надеялись в ближайшее время, может быть – в тот же вечер, воспользоваться к полному восторгу собственному и партнерши.

Слава эксперта – знатока еще гремела по городам и весям, а его первые слушатели уже потянулись к другим специалистам-сексопатологам. Жалобы были почти одни и те же: «Поначалу кое‑что стало настораживать, не все стало получаться. Уж и брошюры читал, и лекции слушал. Ничего не помогает, только хуже становится». Вскоре врачи, уже не дожидаясь объяснений, с порога спрашивали очередного беднягу: «На лекциях были?» И, получив утвердительный ответ, со вздохом принимались исправлять чужие ошибки. А главная ошибка состояла вот в чем.

Большинство полученных на лекции рекомендаций сводились к технической формуле: «Нажми на кнопку – получишь результат». Надо только знать: когда, куда, чем, как… и море удовольствия тебе обеспечено!

На самом деле – ничего подобного. Знание технических приемов весьма полезно, но само по себе никакого удовольствия не гарантирует. Напротив – может ему воспрепятствовать. Ибо удовольствие не может быть целью. Оно возникает как естественное следствие, результат гармоничных раскованных отношений, искренней нежности и бескорыстной ласки. Если сосредоточить все помыслы на достижении вожделенного удовольствия и ждать его наступления после нажатия кнопки, оно так и не наступает, хотя и жмешь на кнопки по инструкции. Человек – очень тонкий «прибор», с ним нельзя обращаться как с пылесосом.

С деньгами дело обстоит так же. Сделав богатство своей целью, начинаешь суетливо «жать на кнопки» и никак не возьмешь в толк, почему они не работают. Потому что слишком сконцентрировался на цели! Из‑за этого слишком грубо, прямолинейно и бестолково пользуешься средствами. Дрожа от возбуждения в предвкушении результата, начинаешь путаться в «кнопках». А потом с изумлением замечаешь: тот, кто не так суетился, результата уже достиг.

В психологии давно известна закономерность, открытая американцами Р. Йерксом и Дж. Додсоном (в предыдущей главе о ней уже шла речь). Она состоит в том, что для достижения наивысшего результата вовсе не требуется наивысший уровень мотивации. Наоборот, избыточное стремление к высокому результату не позволяет его достичь. О чем‑то подобном догадывались еще древние даосские мудрецы. Они говорили: «Мастер игры со ставкой на черепицу станет волноваться при игре на серебряную пряжку и потеряет голову при игре на золото».

Именно поэтому большинство руководств относительно того, какие существуют приемы и способы обогащения, оказываются не только практически бесполезны, но зачастую приносят явный вред. Они лишь перевозбуждают и без того впечатлительные натуры и создают в их головах безнадежную путаницу целей и средств.

Более того, убеждая читателя в достижимости счастья путем обогащения, ему беззастенчиво лгут. И не только потому, что счастье и богатство – не совсем одно и то же (о том, как они взаимосвязаны, еще пойдет речь в этой книге). Главным образом, потому, что счастья невозможно достичь посредством каких бы то ни было приемов. Лишь научившись ставить правильные цели, мы находим средства их достижения.

Только если мы сумеем отвести деньгам в своей жизни такое место, которое соответствует их реальной роли, мы сумеем помочь им занять это место. Понятно, что пренебрежение к деньгам, особенно нередкое среди неудачников, закрывает все пути к благополучию и достатку. Справедливо заметил Бальзак: «Тот, кто ищет миллионы, весьма редко их находит, но зато тот, кто не ищет, – не находит никогда!» Следует, однако, избегать и противоположной крайности – обожествления Золотого Тельца. Деньги – никуда не годный смысл жизни, хотя и замечательное подспорье в его поисках. На них можно посматривать свысока, но нельзя упускать их из виду. В конце концов, как сказал тот же Бальзак, деньги нужны даже для того, чтобы без них обходиться.

Сколько бы денег ни было у человека, он может страдать от их недостатка. Так что не верьте горе-проповедникам: много денег у вас не будет никогда! Позаботимся лучше о другом – чтобы их было достаточно. А это, на самом деле, гораздо более трудная задача. Но выполнимая!

Деньги – коварная субстанция, их почти никогда не бывает достаточно. На вопрос: «Сколько денег вам нужно для счастья?» – крайне редко можно услышать ответ: «Мне хватает того, что у меня есть». Как правило люди почти без колебаний называют сумму, несколько превышающую уровень их реальных доходов.

В 1999 году американская телекомпания Эй-би-си провела массовый опрос с целью выяснить, при каком годовом доходе человек счел бы себя богатым. Интересно, что в стране с огромным числом миллионеров многие не мечтают о такой же степени благополучия. Большинство граждан США – 54 процента участников опроса – подсчитали, что для в полной мере обеспеченного существования им хватит 200 тысяч долларов в год или даже меньше. Примечательно, что из них почти половина – 44 процента – в качестве мерила богатства полагают годовой доход в 100 тысяч долларов или чуть меньше. Впрочем, почти четверть респондентов – 24 процента – все же придерживается более традиционной меры – 1 миллион долларов. К этому для большей наглядности можно добавить такой показатель: среднестатистический годовой доход на семью из четырех человек составлял в США в 1998 году 38 885 долларов.

Запросы наших соотечественников значительно скромнее. По данным ВЦИОМ, российские граждане считают «весьма достойным» доход в размере от 220 до 350 долларов на человека в месяц. Социологи полагают, что это напрямую связано с невысоким уровнем их реальных доходов. Вот что говорит Павел Разин, научный руководитель НИЦ социального анализа и статистики:

Как показывает практика, для счастья людям надо немногим больше, чем они зарабатывают. Скажем, тому, чья зарплата составляет $200, будет достаточно $500, и лишь самый смелый скажет $800. Тому, кто сейчас зарабатывает $1000, для полного счастья хватит $2,5–3 тысяч…

Как видим, по обе стороны океана большинство людей не удовлетворены тем, что имеют, и желали бы большего. При этом они не отдают себе отчета, что попадают в зависимость от наивной иллюзии, будто увеличение доходов принесет им удовлетворение. Их не убеждает даже очевидный факт: те, кто уже достиг того уровня, к которому они стремятся, сами не испытывают удовлетворения и тоже мечтают о повышении своих доходов. И эта тенденция, похоже, бесконечна.

Многие люди в глубине души готовы согласиться с народной мудростью – «Счастье не в деньгах», но в то же время вслед за остроумным юмористом дополняют эту формулу – «…а в их количестве». В этом и состоит один из самых опасных мифов о деньгах, который заставляет миллионы людей во всем мире ставить перед собой недостижимые цели и страдать от неисполненной мечты.

Страдания становятся порой настолько нестерпимы, что это порождает противоположный миф. Его можно выразить известными житейскими формулами – «Деньги – зло», «Деньги человека портят» и т. п. В подтверждение этой истины можно найти немало жизненных примеров. Известный российский психоаналитик Арон Белкин посвятил целую книгу проблеме душевной патологии, возникающей на денежной почве. В его понимании деньги – это болезнь, от которой человека надо лечить.

Если с этим согласиться, придется признать, что все мы больны в той или иной мере, более того – страдаем неизлечимым недугом, потому что вовсе избавиться от денег и мыслей о них в условиях цивилизованного мира еще никому не удавалось (а если и удавалось, то ценой другой, столь же болезненной крайности).

Все книги, написанные о деньгах, созданы в подтверждение либо одного, либо другого мифа. Неудивительно, что до сих пор они никого не сделали счастливым, напротив – лишь усугубили многие иллюзии и предрассудки. Увы, люди устроены так, что яркая и доходчивая ложь соблазняет их больше, чем трезвые рассуждения. К тому же жадных людей намного больше, чем здравомыслящих. И большинство людей, к сожалению, не отдают себе отчета в том, что воодушевляются абсолютно негодными жизненными целями.

Формулу «Богатые тоже плачут» придумали отнюдь не создатели мексиканского телесериала. Еще в глубокой древности мудрецы всех народов предостерегали: не следует приравнивать богатство к счастью. Даже наоборот – в стремлении к богатству со своим счастьем можно разойтись и найти его полную противоположность.

В представлении древних греков богом богатства выступал недобрый и жестокий Плутос. В отличие от других богов, он не поощряет, а проклинает тех, кто ему поклоняется. Двое дочерей Плутоса – вполне под стать родителю: Мория, богиня глупости, лишает разума, а Какония, богиня страдания, заставляет мучиться.

Проповедники обогащения в один голос утверждают: все эти «сказки» придуманы нищими для самооправдания. С точки зрения психолога, такое утверждение небезосновательно. В самом деле, сплошь и рядом люди обделенные, не желая самим себе признаваться в недобрых чувствах, не без тайного злорадства подмечают у тех, кто их превзошел, всяческие пороки и радуются их бедам, огорчениям, неудачам. А бывает, что сильно преувеличивают и даже просто выдумывают эти пороки и беды. Но если приглядеться непредвзято, становится ясно: многое нет никакой нужды преувеличивать и выдумывать. Потому что своеобразное «проклятие Плутоса», похоже, действительно существует.

Не так давно на Западе провели исследования, связанные с ростом нервно-психических заболеваний. К всеобщему удивлению, выяснился один весьма любопытный факт: оказалось, что в процветающих странах Европы и в Америке психиатрические больницы в основном заполнены состоятельными людьми, а у популярных экстрасенсов и психоаналитиков клиенты – сплошь очень состоятельные и, казалось бы, не обремененные житейскими проблемами люди. В Англии число самоубийств (а мотивом такого шага обычно бывает отчаяние, безысходность) в богатых семьях на несколько порядков (!) выше, чем в семьях со средним и даже низким достатком.

«У меня есть ученая степень, шикарный автомобиль, я полностью независим в финансовом отношении, – признается в письме психиатру 22–летний американец, – и в отношении секса и личного престижа я располагаю гораздо большими возможностями, чем я в состоянии реализовать. Единственный вопрос, который я себе задаю, – какой во всем этом смысл?»

Казалось бы, богатство открывает перед человеком мир невиданных возможностей: живи и наслаждайся жизнью, выполняй все свои желания, даже прихоти. Но вот парадокс: словно какой‑то рок преследует богатых по всему миру, вгоняет в депрессию, толкает на самоубийства, приводит к умопомешательству. Что это за странная и зловещая сила? Ее проявления случайны или это неизбежный и неотвратимый закон?

Экстрасенс с мировым именем Ури Геллер, сам выходец из бедной семьи, рассказывает в автобиографической повести о том, как он впервые в своей жизни познакомился с жизнью западной элиты. «Я заметил, – пишет он, – что некоторым из этих сказочно богатых людей бывало очень скучно, и понял, что деньги не дают им полного счастья. Им обязательно еще что‑то к этому нужно».

На Западе феномен страдания богатых объясняют просто: дескать, мировоззрение современного человека уже не может найти себе опору только у удовлетворении материальных потребностей. Несомненно, в этом есть доля истины, но корни этой проблемы гораздо глубже, и лишь человек, не знающий историю, может согласиться с тем, что страдания пришли к богатым только в наше время.

…Великий Древний Рим. Многомиллионный город с водопроводом, канализацией, стотысячными стадионами для зрелищ. Знать поистине купалась в роскоши, казалось, ее счастье и процветание вечны. Но уже тогда Плавт пишет комедию «Скупой», в которой высмеивает жалкие потуги богатых обрести мир и покой, ощутить себя полностью счастливыми. Овидий в «Метаморфозах» прямо указывает на причину всех бед знати: «Стали богатства копить, ко всякому злу побужденье». А мудрый Сенека на этом пиру роскоши прямо говорит о том, что богатые плачут чаще, чем бедные, а бедные смеются чаще, чем богатые.

Великий Рим пал не под стопами варваров – он задохнулся в собственной роскоши, в отупляющем изобилии и одурманивающих удовольствиях.

Каждый, кто неудержимо стремится разбогатеть, уверен в том, что богатство может принести страдания кому‑нибудь другому, а он непременно будет счастлив. Так уж устроен человек: ему вполне дана возможность познать истину, но он с упорством, достойным лучшего применения, предпочитает познавать законы бытия, раз за разом наступая на одни и те же грабли…

Великий американский писатель Джек Лондон был одним из образованнейших людей своего времени. Он затратил неимоверные усилия, чтобы стать богатым. И вот цель достигнута: у него огромное поместье, две яхты, солидные счета в банке… И что же? Он с горечью признает, что был по-настоящему счастлив только тогда, когда был беден и жил свободной, полной приключений жизнью. В итоге – самоубийство. Самоубийством покончили жизнь знаменитый Кодак, русский миллионер Савва Морозов. В страшной депрессии умирал нефтяной магнат Рокфеллер. Но если даже не сводились счеты с жизнью, наступало безумие.

Сколотив огромное состояние, Альфред Крупп кончил тем, что помешался на личной безопасности. Он сделал более пятидесяти тысяч записей на эту тему. «Я думаю, – писал он, – нужно нанять второго часового, который будет контролировать нынешнего первого часового, а может быть, еще и третьего, чтобы присматривал за вторым». Другой его патологической странностью было извращенное пристрастие к конскому навозу, и поэтому его кабинет на вилле «Хюгель» был расположен прямо над конюшней.

Другой мультимиллионер, Говард Хьюз, тронувшись умом, изолировал себя от всего мира. Его одолевала мания чистоплотности. Даже носовыми платками он пользовался из стерильных, закупоренных банок. Хьюз днями лежал голый в наглухо закупоренной комнате, полагая, что и одежда может являться «гнездом бациллоносительства».

Даже энергичного и, в общем‑то весьма умного Генри Форда не минула чаша безумия. В один прекрасный момент он совершенно утратил трезвую самооценку. Автопромышленник принялся писать и издавать книги по вопросам, о которых не имел ни малейшего представления. Из‑под его пера вышли «научные публикации» по фармакологии, палеонтологии и даже об искусстве танца.

Не принесли деньги счастья и в семьи богатейших людей. Обладатель огромнейшего состояния, американский мультимиллионер Поль Гетти тридцать лет не разговаривал с родной матерью только потому, что она однажды отказалась дать ему взаймы денег. Сын немецкого магната Акселя Шпрингера покончил жизнь самоубийством, не вынеся разлада с могущественным отцом. Публичные ссоры, многочисленные скандальные разводы, беспутное мотовство детей – довольно типичная картина жизни богатой семьи. И литература, и кино, и сама жизнь буквально переполнены такими сюжетами. Таков, кстати, один из непременных атрибутов богатства: и личная жизнь, и личные страдания становятся достоянием всех. И эту публичность невозможно прикрыть ни шеренгой телохранителей, ни персональным самолетом, ни лимузином с затененными стеклами – король все время остается голым.

А что же у нас, в России? Литература и научные данные о «новых русских» пока небогаты, а вот криминальная хроника, напротив, обширна. Что ни день, сообщается о насильственной смерти то одного, то другого «хозяина жизни». Разве можно назвать счастьем то состояние, которое так часто заканчивается контрольным выстрелом в затылок? Скорее это напоминает предсмертный угар.

Однажды учителя Макаренко, в последующем известного советского педагога, пригласили в семью князя, чтобы он учил его сына. «Я прожил в имении два месяца, – вспоминал Макаренко, – и уныние, зародившееся вначале, не покидало меня до последнего дня. Эта семья напоминала чудовищную карикатуру. Я с отвращением наблюдал все детали княжеской жизни: и глупую, пустую, никому не нужную чопорность, и обеденное, и ужинное обилие, и хрусталь, и бесконечные ряды вилок и ножей у приборов… Мой воспитанник был умственно отсталый мальчик. Кажется, такими же умственно отсталыми были и его сестры, и мамаша-княгиня. Истинную сущность их жизни составляли стяжание, неумолчная, постоянная забота о накоплении, самая примитивная, самая некрасивая, отталкивающая жадность, с небольшим успехом прикрываемая этикетом и чопорностью».

Возможно, в Макаренко говорила обида небогатого человека, чувствовавшего свою ущербность среди недоступной роскоши и стремившегося компенсировать ее таким в общем‑то банальным способом. Но такого не скажешь об Антоне Павловиче Чехове, который хоть и не принадлежал к кругу богачей, но и бедным не был. А ведь и он в ту же пору писал практически то же самое. Его герои, обладающие изрядным состоянием, как правило предстают людьми малосимпатичными.

Известно, как страстно выступал против богатства и Лев Толстой. Свою встречу с вернувшимися из ссылки декабристами он описывает так: «Декабристы, прожившие на каторге и в изгнании духовной жизнью, вернулись после тридцати лет бодрые, умные, радостные, а оставшиеся в России и проведшие жизнь в службе, обедах, картах были жалкие развалины, ни на что никому не нужные, которым нечем хорошим было и помянуть свою жизнь. И ясно стало, что счастье было не в Сибири и не в Петербурге, а в духе людей, и что каторга и ссылка, неволя было счастье, а генеральство и богатство и свобода были великие бедствия».

Впрочем, всячески порицая и проклиная богатство, Толстой хотя и жаждал этого, но все же не смог порвать с привычным для графа образом жизни. Его упражнения по «опрощению» проходили на фоне барского благополучия, наподобие того, как пресыщенный обжора иногда позволяет себе побаловаться разгрузочной диетой. И это обернулось для великого писателя и мыслителя бедой – его сыновья выросли кутилами и мотами, людьми жалкими и никчемными.

Похоже, богатство не избавляет от страданий, а скорее привносит их в человеческую жизнь. Отчего так происходит? И почему во все времена те, кто лишен богатства, мечтают попасть в эту «золотую клетку», а те, кто в ней живет, ею тяготятся?

Обогащение решает одни проблемы, но создает другие.

Попробуем трезво взвесить реальные приобретения и не менее реальные потери, связанные с богатством.

Разумеется, деньги как средство исполнения желаний помогают получить то, что ранее было недоступно. Но…

… радость от приобретений мимолетна. Привычка к роскоши возникает очень быстро, деликатесы превращаются в будничный рацион, бриллианты – в побрякушки. Рестораторы помнят, как еще несколько лет назад нувориши в угаре заказывали устриц, омаров, вазы с икрой. Но даже икра может опротиветь, когда ешь ее каждый день (вспомните Верещагина из «Белого солнца пустыни»). Сегодня чаще заказывают котлеты. Особым шиком считается посреди ночи потребовать окрошки и заплатить долларов пятьсот за тарелку. А такую окрошку любая хозяйка в сезон соорудит за несколько рублей.

С приобретением богатства исчезает забота о «хлебе насущном». Но…

… появляется забота о своей безопасности. Небогатый человек никому не стоит поперек дороги, никто (или почти никто, ибо кто‑то еще беднее, чем он) не преисполнен к нему алчной зависти, не желает ему отомстить, «разобраться» и т. п. Ему может быть тесно с малогабаритной квартирке. А в газетах недавно писали об одном банкире, который имел в столице несколько квартир и ни в одной не ночевал две ночи подряд – боялся. Застрелили его прямо на улице.

Появляется вожделенная собственность. Но…

…приходит страх ее потерять. Можно только пожалеть человека, для которого смысл жизни воплощен в шестисотом «Мерседесе». На что нужен такой смысл, который ловкие проходимцы могут угнать прямо из‑под ваших окон?