Текст книги "Вернуть его кольцо"

Шантель Шоу
Вернуть его кольцо

Глава 1

– Тот тот адрес, который вы назвали, – Гросвенор-сквер, В1. – Водитель такси посмотрел через плечо на свою пассажирку, озадаченный тем, что она не торопится выходить из машины. – Или вы хотите, чтобы я отвез вас еще куда-нибудь?

Изабель в смятении смотрела на знакомые места, и на какое-то мгновение ей непреодолимо захотелось уехать подальше отсюда. Она любила этот дом, когда жила здесь с Константином, но сейчас его элегантное великолепие казалось ей насмешкой над ней самой.

Она была удивлена тем, какие сильные эмоции испытала, вернувшись сюда. Возможно, стоило просто подписать заявление о расторжении брака и отправить его адвокатам Константина. Какой смысл видеться с ним опять и ворошить их прошлое? Но правда заключалась в том, что она так и не смогла забыть своего мужа. Когда они встретились с ним три года назад, он поразил ее своим обаянием и сексуальностью. Сначала их отношения были полны испепеляющей страсти, но после свадьбы Константин превратился в какого-то холодного незнакомца. Оглядываясь назад, она видела, что никогда по-настоящему не понимала этого загадочного итальянца, носившего титул маркиза Константина Де Северино.

Воспоминание о документе, озаглавленном «Заявление о разводе по причине ухода из семьи», вызвало у нее приступ злости. Да, она действительно ушла от него, так что юридически он был прав. Но он заставил ее сделать это своей холодностью и бескомпромиссным отношением к ее карьере.

Когда она представляла себе его жесткие, словно высеченные из мрамора черты лица, то казалось невозможным, что у этого человека вообще есть слабые места. Но она не собиралась брать всю вину за их неудавшийся брак на себя. Константин должен был понять, что она больше не та простодушная и податливая девочка, на которой он женился. Когда-то он внушал ей трепет и благоговение. Но теперь она была гораздо увереннее в себе.

– Нет, все в порядке, спасибо, – сказала она таксисту, выходя из машины и расплачиваясь за поездку.

Внезапно водитель узнал ее.

– Я знаю, кто вы! Вы – та самая певица, Иззи Блейк, из «Стоун Ледиз». Моя дочка – ваша большая поклонница. – С этими словами он подсунул блокнот ей в руки. – Можно ли мне набраться наглости и попросить у вас автограф для моей Лили?

Изабель взяла ручку и написала на листке свое имя и короткое пожелание. То, что ее узнавали на улице, до сих пор ее поражало. Она вообще сомневалась, что сможет когда-нибудь к этому привыкнуть и чувствовать себя комфортно в таких случаях, но никогда не забывала, что своим успехом их группа обязана именно фанатам.

– У вас будет концерт в Лондоне? – спросил ее таксист.

– На прошлой неделе мы закончили свое европейское турне в Берлине, но, насколько я помню, у нас запланирован концерт в Лондоне этой осенью. – Она поняла, что не может вспомнить точные даты. В последние два года их жизнь превратилась в сплошную череду аэропортов и отелей. Но Изабель оторвала листок из блокнота и протянула его водителю. – Напишите мне свой электронный адрес, и я позабочусь о том, чтобы вашей дочери послали пару билетов на ближайший концерт «Стоун Ледиз».

Попрощавшись с водителем, Изабель подошла к дому и позвонила в дверь. Несмотря на все ее намерения оставаться холодной и спокойной, она чувствовала, как сердце учащенно забилось из-за предстоящей встречи с Константином. Но все же ее ужасно разозлило то, что в своем заявлении на развод муж выставил ее виноватой.

– Мадам, – мрачно приветствовал ее дворецкий Константина. Его ровный голос и невозмутимое лицо не выдавали ни капли удивления оттого, что она вот так запросто появилась на пороге после двух лет отсутствия.

– Здравствуй, Уиттекер. Мой муж… он дома? – К ее досаде голос прозвучал хрипло, словно споткнувшись на слове «муж». Но очень скоро она станет свободной и сможет двигаться дальше.

Она знала, что Константин сейчас в Лондоне, так как должен посетить открытие нового магазина «Де Северино Эччеленца» на Оксфорд-стрит, поэтому она запланировала свой визит на утро воскресенья, полагая, что даже такой трудоголик, как он, вряд ли поедет в офис в это время.

– Маркиз сейчас внизу, в тренажерном зале. Я сообщу ему о вашем приходе.

– Нет! – остановила его Изабель. – Он ожидает меня.

Она понимала, что на самом деле Константин ожидал, что она безропотно подпишет его заявление, и не рассчитывал снова увидеть ее в своем доме.

Тренажерный зал в подвальном этаже был оборудован вскоре после их свадьбы, чтобы Константин мог заниматься дома, а не заезжать в частный клуб после целого дня, проведенного в офисе. Спускаясь по ступенькам, Изабель слышала ритмичные звуки. Дверь в зал была открыта, так что она издалека увидела, как он наносит мощные удары по боксерской груше. Полностью сконцентрировавшись на своем занятии, он даже не заметил, что кто-то вошел.

Изабель стояла в коридоре и разглядывала его. За эти два года она успела забыть, какой он высокий и сильный. Своим почти двухметровым ростом он был обязан своей матери-американке, которая, судя по его редким рассказам о своей семье, была успешной моделью до того, как вышла замуж за его отца.

Изабель предполагала, что красивая форма его скул и классически вылепленные черты лица тоже достались ему от матери, но во всем остальном он представлял собой типичный образец горячего итальянского мужчины, включая смуглый цвет кожи и темные, почти черные волнистые волосы, которые отказывались подчиняться ножницам парикмахеров. Его тренировочные шорты и майка демонстрировали мощные бедра и мускулы на плечах, а вьющиеся черные волоски на груди были влажными от пота.

«Ему явно понадобится принять душ после такой тренировки», – подумала Изабель. Непрошеные воспоминания о первых месяцах после их свадьбы нахлынули на нее. Тогда она часто приходила в зал, чтобы посмотреть, как занимается Константин, а после тренировки они обычно вместе принимали душ. Словно и не было этих двух лет разлуки, стоило ей только вспомнить, как она проводила руками по его обнаженным мускулистым бедрам, как обхватывала пальцами его затвердевшее мужское достоинство, в то время как он намыливал душистой пеной ее грудь, а потом его руки спускались все ниже по ее дрожащему от возбуждения телу, до тех пор, пока она не начинала умолять его прекратить эту сладкую пытку, мечтая лишь о том, чтобы он взял ее жестко и быстро, прислонив спиной к стенке душевой кабинки.

Ее кровь забурлила в жилах от этих воспоминаний, и она не смогла подавить глухой стон. Этот звук тут же привлек внимание Константина. Он резко обернулся, и Изабель успела увидеть в его глазах смятение, прежде чем его лицо вновь стало непроницаемым. Он стянул с себя боксерские перчатки и направился к ней.

– Изабелла!

Его глубокий чувственный голос напоминал ей вкус горького шоколада, и то, как он произносил ее имя на итальянский манер, всегда заставляло ее трепетать от желания. Ну почему он до сих пор оказывает такое сокрушительное воздействие на нее даже спустя столько времени? Работая в музыкальной индустрии, она постоянно была в окружении красивых мужчин, но никогда и ни к кому из них она не чувствовала и сотой доли того желания, которое вызывал у нее Константин. Она объясняла для себя такое отсутствие интереса к другим мужчинам тем, что юридически до сих пор была замужем. Но теперь она с отчаянием поняла, что просто никто не возбуждал ее так, как Константин. В последние два года ее сексуальные желания словно были в спячке, но его взгляд сразу разбудил в ее теле страстное томление.

Пораженная собственной реакцией, она с трудом подавила желание развернуться и убежать вверх по лестнице. Но было слишком поздно. Он остановился перед ней на раздражающе близком расстоянии.

Капли пота блестели на его коже. Изабель поняла, что ей до смерти хочется провести пальцами по его волосам, погладить легкую щетину, проступившую на его щеках и над верхней губой. Каждый мускул ее тела был напряжен от тщетной борьбы с собственными желаниями.

– Не стоит прятаться тут, cara, – лениво протянул он. – Не знаю, зачем ты здесь, но предполагаю, что у тебя есть веские причины врываться в дом, из которого ты сбежала два года назад.

– Я не сбегала, – возразила она, стараясь не смотреть ему в глаза.

С самой их первой встречи в лондонском офисе известной ювелирной компании «Де Северино Эччеленца», куда была направлена временно замещать его секретаря, она была словно околдована его прекрасными синими глазами, которые казались такими яркими на его смуглом лице.

Он пожал плечами:

– Хорошо, ты не сбегала. Ты просто исчезла, пока я был в командировке. Я вернулся домой и обнаружил только твою записку, в которой ты сообщила, что уезжаешь в турне со своей группой и не собираешься возвращаться.

– Ты знал, что я собиралась ехать со «Стоун Ледиз», мы обсуждали это. Я уехала потому, что если бы я этого не сделала, то мы бы просто поубивали друг друга. Ты что, не помнишь, как мы ругались тем утром, когда ты уезжал во Францию? Или нашу ссору за день до этого? А за два дня? Я больше не в состоянии была выносить это, мы не могли даже просто находиться в одной комнате спокойно.

Боль пронзила ее виски, заставив резко вздохнуть. Она вспомнила, какие головные боли мучили ее в последние месяцы их совместной жизни. И сейчас они с Константином снова спорили, едва успев встретиться.

– Кроме того, я не врывалась в твой дом, – добавила она, стараясь контролировать свой голос, – если ты помнишь, я оставила ключ от дома вместе с кольцом на твоем столе. И сейчас Уиттекер впустил меня. – Она открыла сумку и достала документы. – Я пришла, чтобы вернуть вот это.

– Должно быть, ты очень спешишь покончить с официальным статусом замужней дамы, если даже не смогла дождаться завтрашнего дня, чтобы отправить документы по почте?

Рассерженная его издевательским тоном, она уже собиралась сказать, что ждет не дождется, когда сможет разорвать последние связи между ними. Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза, но это было ее ошибкой. От взгляда на его красивое лицо ее пульс мгновенно участился. Изабель показалось, что ее кожу начали покалывать тысячи иголок оттого, что он пристально посмотрел на нее.

– Ты хорошо выглядишь, Изабелла, – сказал он.

Ее глупое сердце, казалось, перевернулось в груди от его слов, но она умудрилась ответить на удивление спокойно:

– Спасибо.

Прежняя Изабель постоянно испытывала неловкость, слыша комплименты, но теперь она спокойно признавала, что привлекательна.

Хотя это ни в коей мере не облегчило ее раздумья о том, что надеть на встречу с Константином. Она хотела выглядеть ярко, но при этом он не должен был подумать, что она слишком старалась, поэтому Изабель остановилась на темно-синих джинсах от ее любимого дизайнера, простой белой футболке и красном пиджаке. Она оставила свои длинные волосы распущенными и нанесла минимум макияжа: только тушь, чтобы подчеркнуть ее карие глаза, и немного розового блеска для губ.

Она увидела, как Константин посмотрел на ее сумку.

– О, из новой коллекции «Де Северино Эччеленца», – заметил он. – Довольно забавно, учитывая, как ты обычно злилась, когда я дарил тебе что-нибудь из наших магазинов, когда мы были вместе. Надеюсь, что ты перед покупкой сумки сообщила, что ты моя жена, и попросила скидку?

– Конечно же нет, – резко сказала Изабель. – Я в состоянии заплатить полную цену.

Она не видела смысла объяснять ему, почему ей не нравилось, когда он дарил ей драгоценности или аксессуары от «ДСЭ». Любая вещь в их коллекции стоила невероятно дорого, а она не хотела выглядеть охотницей за чужим богатством, которая вышла замуж только из-за денег.

За последние два года работа в «Стоун Ледиз» принесла ей такой доход, о котором не могла даже мечтать девочка, выросшая в деревне при бывшей каменноугольной шахте на севере Англии. Она сомневалась, что Константин в состоянии понять, как она была счастлива, что может сама заплатить за свою одежду и драгоценности, после того стыда, который она постоянно ощущала в детстве, зная, что ее семья живет на социальные пособия.

Она взглянула на его породистые черты лица, и ее сердце ухнуло в пятки. Изабель всегда четко осознавала, какая социальная пропасть лежит между ними. Константин принадлежал к очень богатой и знатной итальянской семье, и неудивительно, что дочь шахтера с трудом вписывалась в его изысканный стиль жизни. Но теперь ее больше не мучили эти комплексы. Ее успешная карьера дала ей чувство уверенности в себе.

– Я не хочу ворошить прошлое, – сказала она твердо.

Его глаза сузились, и она почувствовала, как он удивлен ее уверенностью в себе.

– А чего ты хочешь?

Она хотела сказать ему, что не собирается брать на себя ответственность за то, что их брак развалился. Но ее пламенная речь закончилась, не успев начаться, стоило ей только увидеть, как он взял в руки полотенце и начал вытирать им руки и плечи, стянув перед этим майку и боксерские перчатки. Она не могла оторвать взгляд от влажных темных волос на его груди, сужающихся в стрелку, которая провокационно устремлялась вниз по его плоскому мускулистому животу.

Изабель отвела глаза, чтобы побороть искушение прикоснуться к нему, провести руками по его крепким мышцам. Она часто думала о нем в последние два года, но не ожидала, что ее влечение к нему осталось таким же сильным.

Ее кожу начало покалывать, по спине побежали мурашки, а каждое нервное окончание в ее теле отзывалось на сексуальное притяжение Константина. Какое-то примитивное, животное чувство пробудилось в ее теле. Умом она понимала, что он представляет для нее опасность, но голос разума заглушало желание, огненной волной мчащееся по ее жилам.

Константин нахмурился, не дождавшись ответа на свой вопрос, но, увидев выражение ее глаз, понимающе улыбнулся.

– Мне кажется, я все понял, cara. Может быть, ты хотела вспомнить старые добрые времена, прежде чем мы официально расстанемся?

– Вспомнить старые времена? – Изабель даже не сразу поняла, что он имеет в виду. Она была не в состоянии контролировать жар, охвативший ее тело, когда взгляд Константина задержался на ее груди, и она к своему ужасу почувствовала, как напряглись ее соски. Она молилась лишь о том, чтобы он этого не заметил.

– В нашем браке была лишь одна сторона, с которой у нас никогда не было проблем, – проговорил он. – Наш секс был настолько взрывным и ярким, что никакой шкалы Рихтера не хватило бы, чтобы его оценить.

– Так ты думаешь, что я пришла сюда для того, чтобы соблазнить тебя? И не мечтай! – яростно воскликнула она.

Как он посмел даже подумать, что причиной ее визита было банальное желание переспать с ним! Но ее тело предательски отреагировало на его слова, а в воображении невольно возникла сцена, в которой их обнаженные тела тесно сплетаются в жаркой любовной схватке на матах в спортзале.

Ее щеки запылали, и она решила, что сейчас ей лучше всего закончить этот разговор и уйти. Но стоило ей развернуться и направиться в сторону выхода, как его низкий голос с характерным итальянским акцентом заставил ее застыть на месте.

– Ты мне часто снилась Изабелла. Ночи могут быть такими долгими и одинокими, правда?

Ей что, послышалась грусть в его словах? Разве возможно, чтобы он скучал по ней хотя бы наполовину так же сильно, как она? Он подошел и встал рядом с ней, опираясь обнаженным плечом о дверь, и прекрасно видел, насколько он ее возбудил. Как ей только могло прийти в голову, что у него есть хоть какая-то слабость? Мысль о том, что она причинила ему боль, бросив его два года назад, была просто смехотворной. Если у него и было сердце, то он хранил его под огромным замком за стеной из непробиваемой стали, которую никто не мог разрушить.

– Честно говоря, не думаю, что ты много ночей провел в одиночестве, если верить всем тем статьям в таблоидах, которые без конца приписывали тебе романы с разными моделями и знаменитостями.

Он пожал плечами:

– Были случаи, когда мне приходилось приглашать кого-то сопровождать меня на различные мероприятия, потому что моей жены не было рядом. К сожалению, желтая пресса живет только за счет скандалов и интриг, поэтому если даже ничего на самом деле нет, они это придумывают.

– Ты что, хочешь сказать, что у тебя ничего не было с теми женщинами?

– Если ты хочешь заставить меня признаться в измене, а потом использовать это как причину для развода, то можешь забыть об этом. Это ты ушла от меня.

Отчаяние овладело Изабель, потому что она почувствовала болезненное желание заставить его ответить на ее вопрос. Одна только мысль о том, что он спал с теми женщинами, чьи фотографии фигурировали на страницах журналов и газет, заставила ее почувствовать себя больной от ревности. Однако, как уже заметил Константин, это ведь именно она бросила его, и поэтому потеряла всякое право спрашивать его о личной жизни. Он был горячим мужчиной, который нравился женщинам, поэтому она понимала, что вряд ли он был ей верен в течение этих двух лет.

– Я хочу развода не меньше тебя, но причиной его должно быть указано раздельное проживание в течение долгого времени. Если ты будешь продолжать писать в заявлении, что я ушла из семьи, то я сама подам на развод и укажу причиной твое неадекватное поведение.

Он вздрогнул, словно она ударила его по лицу, и в его глазах отразилась злость.

– Мое поведение? А как насчет того, как вела себя ты? Тебя с трудом можно было назвать преданной женой, разве не так, cara? – В его устах это ласковое слово звучало как оскорбление. – Ты так часто встречалась со своими друзьями, что я вообще уже начал забывать, что у меня есть жена.

– Я встречалась со своими друзьями, потому что ты вдруг перестал замечать меня, и я никак не могла понять почему. Мы жили как два незнакомца, которые по непонятным причинам оказались в одном доме. А мне нужно было больше, Константин. Мне нужен был ты.

Изабель замолчала, так как тяжелый взгляд Константина дал ей понять, что она напрасно тратит время.

– Я не собираюсь больше участвовать в этом бессмысленном споре, – проговорила она устало. – Что можно сказать о нашем браке, если мы даже не можем договориться о том, как покончить с ним.

Она резко развернулась и пошла вверх по ступенькам, выпрямив спину. Но у выхода из дома ей пришлось остановиться, потому что дворецкий, закончив говорить по телефону, преградил ей путь и распахнул дверь в гостиную.

– Маркиз попросил, чтобы вы подождали здесь, пока он примет душ и присоединится к вам.

Она замотала головой:

– Нет-нет, я уже ухожу.

Вежливая улыбка Уиттекера не могла ее обмануть.

– Мистер Де Северино надеется, что вы останетесь и продолжите разговор, который начали несколько минут назад. Подать вам чаю, мадам?

Несмотря на ее возражения, Уиттекер аккуратно провел ее в гостиную, а затем закрыл за собой дверь. Она не могла понять, какую игру ведет Константин. Было очевидно, что им нечего обсуждать, ведь все могли бы уладить их адвокаты. Она подумала, что больше не желает быть марионеткой в руках такого опытного кукловода, как Константин, как это было раньше, и потянулась к ручке двери, но в этот момент дворецкий зашел в гостиную, неся поднос с серебряным сервизом.

– Я помню, что вы предпочитаете чай «Эрл Грей», мадам, – сказал он, протягивая ей чашку с блюдцем.

Хорошие манеры не позволили Изабель проигнорировать его и сбежать из дома. Они всегда хорошо ладили с Уиттекером, и он был совершенно не виноват в ее семейных проблемах. Подавив раздражение из-за того, что все опять вышло так, как того хотел Константин, она подошла к окну. Вид на парк был до боли знакомым и пробудил в ней болезненные воспоминания.

– Я только что поговорил со своим юристом и велел ему выслать новое заявление на развод тебе на подпись. Тебе также нужно будет письменно подтвердить, что мы два года жили порознь.

Услышав эти резкие слова, Изабель вздрогнула и пролила чай на блюдце. Обернувшись, она обнаружила, что Константин стоит совсем рядом. Несмотря на свой высокий рост и мощную фигуру он двигался совершенно бесшумно, словно пантера, преследующая свою добычу. Черные джинсы и рубашка поло, в которые он был одет, подчеркивали его убийственную привлекательность. Волосы были еще влажными после душа, а цитрусовый запах мыла смешивался с ароматом пряного одеколона, дразня ее обоняние.

– Жиль все же считает, что у меня есть полное право на развод из-за твоего ухода из семьи. Но с точки зрения всех этих юридических процедур быстрее будет, если мы укажем в качестве причины наше раздельное проживание. Единственное, с чем мы оба согласны, так это с тем, что нужно как можно быстрее покончить с нашим браком.

Желая скрыть ту боль, которую вызвали его слова, Изабель снова отвернулась к окну, глядя на парк в центре Гросвенор-сквер.

– Когда я была беременна, то часто стояла тут и представляла, как буду гулять с коляской по этим дорожкам, – мягко сказала она. – Нашей малышке было бы сейчас два с половиной года.

Боль в ее груди была уже не такой острой, как раньше, но все равно у нее перехватило дыхание. Приезд в этот дом снова открыл рану в ее сердце, которая никогда до конца не заживет. Тогда она выбрала одну из спален в задней части дома для детской и была занята ее оформлением, пока они с Константином не поехали в то роковое путешествие в Италию.

Она наблюдала за тем, как он наливает себе кофе, и почувствовала злость из-за того, что с его стороны не последовало никакой реакции на ее слова о дочери. «Ничего не изменилось», – мрачно подумала Изабель. Когда она потеряла ребенка на двадцатой неделе беременности, то просто онемела от горя. Она несколько раз пыталась заговорить с Константином об этом, но он изо всех сил избегал разговора, еще больше отдалившись от нее, и в конце концов она вообще бросила попытки достучаться до него.

– Ты когда-нибудь думаешь об Арианне?

Медсестра в больнице посоветовала им выбрать имя для их малышки, пусть даже той и не суждено было родиться.

Он потягивал свой кофе, и Изабель заметила, что он не хочет встречаться с ней взглядом.

– Нет никакого смысла копаться в прошлом, – коротко сказал он. – Того, что произошло, уже не изменить. Все, что мы можем сделать, – это двигаться вперед.

– Именно поэтому ты и начал бракоразводный процесс? Чтобы похоронить прошлое?

Он вздрогнул, услышав слово «похоронить», и Изабель стало интересно, возникло ли в его памяти, как у нее, маленькое белое мраморное надгробие в Каза-Селесте – историческом поместье семьи Де Северино на берегах озера Альбано, где покоилась их Арианна.

Глаза Константина сузились.

– Есть хоть какой-то смысл в этом разговоре? Я два года не слышал от тебя ни слова. Зачем ты вообще явилась сюда?

Он даже не пытался скрыть свою досаду. Константин не ожидал этой встречи со своей почти уже бывшей женой, а он ненавидел сюрпризы. Когда он увидел Изабель, стоящую в дверном проеме, он снова почувствовал злость на нее за то, что она ушла от него. У нее, очевидно, была чертовски крепкая нервная система, если она могла так спокойно заявиться в его дом, и при этом выглядела так восхитительно, что он провел все это время в неприличном возбуждении.

Он не хотел, чтобы она находилась здесь, поднимая в его душе воспоминания о прошлом, которые он благополучно загнал в самые дальние уголки своей памяти. Словно вспышка перед его глазами возник образ крохотной малышки, которой так и не довелось пожить на этом свете. Боль запульсировала в его сердце, но он, как всегда, взял ее под контроль и подавил громадным усилием воли.

Гораздо труднее было подавить реакцию собственного тела на Изабель. Константин признался себе, что она пробуждала в нем не только нежеланные воспоминания, пытаясь скрыть от нее очевидные признаки своего возбуждения. Ни одна женщина не заводила его так сильно и так быстро, как Изабель. Он помнил тот день, когда впервые встретил ее. Она ворвалась в его офис, опоздав на полчаса, взбудораженная, с длинными медовыми волосами, обрамляющими ее потрясающе красивое лицо, и заявила, что ее прислало агентство на замену его помощнице, которая ушла в декрет. Он собирался отчитать ее за то, что она опоздала, но все его негодование растаяло, стоило ему только взглянуть в ее широко распахнутые глаза орехового цвета, и Константин сразу ощутил мощный приступ желания, от которого у него в буквальном смысле перехватило дыхание.

С того самого момента его единственной целью стало затащить ее в свою постель, на что ему потребовался месяц. Обнаружив, что он – ее первый мужчина, он испытал такие эмоции, о существовании которых даже не подозревал. Те выходные, что они провели вместе в Риме, стали самыми лучшими и одновременно самыми худшими в его жизни.

Это положило начало кошмарам, которые не прекращали преследовать его до тех пор, пока она не ушла от него. В ту ночь он проснулся, дрожа от мысли, что его сон может превратиться в реальность. Глядя на Изабель, невинно спящую рядом, он понял, что ради ее же безопасности их отношения не должны продолжаться.