Электронная библиотека » Софи Барнс » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "Наедине с герцогом"


  • Текст добавлен: 28 ноября 2016, 12:50


Автор книги: Софи Барнс


Жанр: Исторические любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 15

Не без опасений в тот же день Энтони отправился к Чилкоттам. Ради мисс Чилкотт он нацепил на лицо уверенную улыбку, но ее пессимистическое настроение не давало ему покоя. Энтони проводил ее до дома родственников, где она, к его величайшему изумлению, доказала, что может разломить яблоко пополам, провернув его в руках, а затем вернулся в Моксли, после того как тетушка Изабеллы заверила его в том, что дядюшка обязательно отвезет девушку домой в своем двухместном экипаже.

Герцог постучал в дверь. Ему открыла служанка, которую он встречал во время своих предыдущих визитов.

– Мистер Чилкотт дома? – поинтересовался Энтони, надеясь на утвердительный ответ.

Служанка, к его облегчению, ответила, что хозяин дома, и тут же провела визитера в гостиную.

– Мистер Чилкотт вскоре к вам присоединится. – Марджори указала на бежевое кресло: – Прошу вас, присаживайтесь.

Энтони поблагодарил служанку. Она поклонилась и покинула комнату, оставив его в одиночестве. Герцог огляделся и только собрался сесть, когда дверь столовой распахнулась и вошел хозяин дома.

– Ваша светлость, ваш очередной визит для меня большая честь.

Энтони расправил плечи и крепко пожал протянутую мистером Чилкоттом руку.

– Присаживайтесь – сейчас подадут чай.

Герцог поблагодарил хозяина за гостеприимство и устроился в бежевом кресле, а мистер Чилкотт сел напротив него на диван.

Пока все шло хорошо.

– Прошу прощения, что пришел без приглашения, – начал Энтони. – Но я должен обсудить с вами чрезвычайно важное дело. Откровенно говоря, у меня есть определенные моральные обязательства.

Мистер Чилкотт нахмурился, откинулся на спинку дивана и скрестил руки.

– Начало довольно серьезное. Продолжайте.

Энтони взял себя в руки. Внутри у него похолодело от волнения. А если он проиграет? Герцог хотел, чтобы рядом с ним была мисс Чилкотт. Она была настолько ему необходима, что он испытывал отчаяние при мысли о том, что может потерять надежду. Сглотнув, он надел маску уверенного в себе человека и заявил:

– Я хотел попросить у вас разрешения ухаживать за вашей дочерью, сэр.

Мистер Чилкотт удивленно уставился на гостя.

– Что… простите?

Энтони собрался с духом, пристально взглянул своими темными глазами прямо в глаза мистеру Чилкотту и продолжил, тщательно подбирая слова:

– Я знаю, что именно с вашей дочерью я познакомился на балу, – она и есть та таинственная незнакомка, которую я искал. Именно с ней я танцевал, с ней говорил и…

Целовался.

Мистер Чилкотт удивленно приподнял бровь.

– Она изумительная девушка, – продолжал Энтони, надеясь, что его не попросят уточнить, о чем он умолчал. – Я уверен, она станет отличной герцогиней.

Мистер Чилкотт опять нахмурился – на сей раз еще сильнее.

– Почему вы говорите с такой уверенностью? Вы же не можете знать наверняка, как сложится ваша жизнь в дальнейшем. Вы едва знакомы! – Не успел мистер Чилкотт произнести эти слова, как глаза у него округлились от тревоги. – Только не говорите мне, что тайно встречались с моей дочерью, что она отправилась на бал для того, чтобы увидеться с вами. Боже мой! Ее скомпрометировали? Если вы…

– Ничего подобного, уверяю вас. – Уголок рта Энтони дернулся в кривой улыбке. – Однако, учитывая продолжительность нашего знакомства, которое, кстати сказать, состоялось на балу, я думаю, что вы должны знать: ваша дочь придерживается такого же мнения.

Мистер Чилкотт прищурился. Энтони заерзал в кресле. Хоть он и герцог – человек, в присутствии которого большинство людей испытывают трепет, но в настоящий момент он был прежде всего мужчиной, открывшим свое самое заветное желание отцу девушки, на которой хотел жениться. Пусть мистер Чилкотт всего лишь возница, но Энтони был достаточно умен, чтобы понять: этот человек вполне способен отклонить его предложение.

Дверь в гостиную распахнулась, и вошла служанка – принесла поднос с чаем. Она по очереди налила каждому чай, сделала книксен и вновь удалилась.

– Что вы сказали моей дочери? – поинтересовался мистер Чилкотт, как только Марджори вышла и закрыла за собой дверь.

Энтони подался вперед и долго смотрел в свою чашку, осознавая: то, что он сейчас скажет, пагубным образом скажется на его и мисс Чилкотт будущем. Наконец герцог встретился взглядом с мистером Чилкоттом и ответил:

– Что я не могу объяснить возникшую между нами связь, но знаю, что она есть. И эта связь настолько сильна, что я не могу от нее отмахнуться. Мне известно, что ваша дочь чувствует то же самое, – я вижу это по ее глазам. – Он тяжело сглотнул и продолжил: – Она согласилась выйти за мистера Робертса исключительно ради вас, а не по своему желанию. Это жертвоприношение, мистер Чилкотт, в самом прямом смысле этого слова: ей придется отказаться от личного счастья.

– О чем вы говорите? – Мистер Чилкотт потянулся за чаем, но на полпути застыл и пристально взглянул на герцога. – Возможно, мистер Робертс немного… сдержан, но он обеспечит моей дочери достойную жизнь в огромном особняке. У нее будут красивые платья и бесчисленное количество слуг. Что еще ей нужно?

Уважение?

Энтони приподнял бровь.

– По всей видимости, мистер Робертс забыл упомянуть о том, что он намерен заставить вашу дочь заниматься домашним хозяйством.

– На что вы намекаете?

– Как только он женится, он тут же рассчитает свою экономку, поскольку полагает, что слуги – это лишние расходы, ведь его жена будет вполне способна выполнять работу по дому. Он не намерен нанимать кого бы то ни было ей в помощь. – Увидев испуг на лице мистера Чилкотта, Энтони почувствовал себя более уверенно и продолжил: – Должен признать, я не слишком близко знаком с мистером Робертсом, но одно скажу с уверенностью: этот человек – настоящий сноб. Он не станет хорошо обращаться с вашей дочерью, поскольку, по его мнению, она стои́т значительно ниже его на социальной лестнице. Можно только догадываться о причинах его желания жениться на ней. Полагаю, он прекрасно осознает, что ваша дочь очень красива, и считает, что она станет прекрасным дополнением к его дому и деньгам.

– Как вы смеете говорить о моей дочери в такой манере? – Мистер Чилкотт задыхался от возмущения. Его глаза потемнели.

– Потому что она мне небезразлична. Мне неприятно видеть, что ее судьбу хотят связать с таким недостойным человеком. Она заслуживает большего.

На губах мистера Чилкотта появилась усмешка.

– По всей видимости, вас?

Энтони закрыл глаза и глубоко вздохнул. Все шло не так гладко, как он надеялся.

– Понимаю, как это выглядит в ваших глазах, сэр. – Герцог открыл глаза и взглянул на сидящего напротив мужчину. – Уверяю вас, прежде всего я забочусь о счастье вашей дочери. Честно говоря, я чувствую, что со мной у нее больше шансов быть счастливой. У меня столько денег, что я не знаю, что с ними делать, поэтому она не будет ни в чем нуждаться. Так же как и вы. Я не стану диктовать своей жене, чем ей заниматься в свободное время, если только подобное времяпрепровождение не порочит честь молодой леди. Забудьте о мистере Робертсе. Позвольте мне ухаживать за вашей дочерью. Прошу вас.

Мистер Чилкотт долгое время сидел не шевелясь. Наконец он произнес:

– Я должен поговорить с женой.

Черт побери!

Разве Изабелла не предупреждала его, что ее мать никогда не даст своего согласия? Герцог чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он был обречен.

Энтони взъерошил волосы, глубоко вздохнул и потянулся за чаем. Ах, если бы вместо чая подали бренди! Ему очень не хватало чего-то покрепче ароматной горячей водички.

– Не понимаю, – пробормотал он, когда тепловатая жидкость полилась ему в горло. – За вашей дочерью ухаживает сам герцог, но никто из вас не проявляет бурного восторга, которого можно было бы ожидать при сложившихся обстоятельствах. Вы чего-то недоговариваете.

– Уверяю вас, это не так, – произнес мистер Чилкотт чуть более натянуто, чем говорил до этого. – Возможно, недостаток энтузиазма объясняется вашим внезапным появлением у нас на пороге и вашим непонятным желанием во что бы то ни стало ухаживать за нашей дочерью после мимолетного знакомства с ней? К тому же вы говорите о том, что между вами возникла необъяснимая связь, – настолько сильная, что она заставляет вас бежать к алтарю при первой же подходящей возможности. Простите, герцог, если я не тороплюсь дать свое согласие, как вам, вероятно, того хотелось бы, но ваши доводы звучат не только фантастически, но и несколько подозрительно. Вы совершенно уверены в том, что никоим образом не скомпрометировали мою дочь?

– Даю вам слово, мистер Чилкотт, – сказал Энтони.

Он вынужден был признать, что отец Изабеллы прав. Он был не очень-то убедителен, когда, пытаясь объяснить мотивы, заставившие его обратиться к мистеру Чилкотту, попробовал описать свои чувства к ней. Даже самому герцогу его доводы казались неубедительными, и если бы он был на месте мистера Чилкотта, скорее всего, он решил бы, что «связь», о которой идет речь, не что иное, как похоть.

Однако это было не так. Энтони знал о похоти практически все, и, по какой бы причине его так сильно ни влекло к мисс Чилкотт, похотью это назвать было нельзя. Решив, что он должен добавить еще кое-что, чтобы заставить мистера Чилкотта дать согласие, Энтони задал самый нелепый вопрос, который только мог задать другому мужчине:

– Вы верите в любовь с первого взгляда, мистер Чилкотт?

Мистер Чилкотт чуть не поперхнулся чаем – к сожалению, в этот самый момент он глотнул.

– Надеюсь, вы шутите, – произнес отец Изабеллы, стараясь взять себя в руки. – Любовь с первого взгляда? Это сказки, ваша светлость.

– Я не утверждаю, что влюбился в вашу дочь с первого взгляда, – сказал Энтони. Но впервые в жизни у меня появилась надежда на то, что я смогу быть счастлив, – с вашей дочерью.

Что-то во взгляде мистера Чилкотта изменилось, и, глядя на него, Энтони понимал, что ему наконец удалось подобрать нужные слова. Каким бы невероятным это ни казалось, но собеседник его понял.

– Это предположение я и хочу проверить, – продолжал герцог. – Я знаю, как редко приходится испытывать такое… родство душ с другим человеком и как мне повезло, что я встретил вашу дочь, и я не могу – более того, не желаю – отказываться от шанса найти в ее лице свою вторую половинку.

– Как это благородно с вашей стороны, ваша светлость, – раздался голос со стороны двери.

Энтони обернулся и увидел стоящую на пороге гостиной миссис Чилкотт. Она была в фиолетовом платье, которое очень ей шло. Волосы женщины были перевязаны лентой в тон платью. Эта прическа напомнила Энтони прически в греческом стиле, которые в последнее время предпочитали дамы из высшего общества.

Герцог тут же вскочил и подошел к хозяйке дома. Он вежливо поклонился и прижался губами к ее руке.

– Рад видеть вас снова, миссис Чилкотт, – произнес Энтони и выпрямился.

На лице хозяйки дома не было даже намека на улыбку – ее губы оставались крепко сжатыми, пока она разглядывала гостя с головы до ног. Ничего не ответив, она прошла мимо него и села на диван рядом с мужем. Энтони, поколебавшись, вернулся в кресло, почувствовав, что эта женщина, которая, как он рассчитывал, однажды станет его тещей, готова разрушить его надежды. Миссис Чилкотт тут же заявила:

– Я настоятельно рекомендую вам раз и навсегда оставить эту нелепую затею.

Ее лаконичное замечание застало Энтони врасплох. Он долго и пристально смотрел на нее и наконец нашел нужные слова.

– В этом нет ничего нелепого, – ответил он, ища у мистера Чилкотта хотя бы небольшую поддержку.

До прихода его жены Энтони был уверен, что ему удалось склонить отца Изабеллы на свою сторону. Теперь же, однако, ему казалось, что хозяин дома погрузился в размышления, глядя на чашку чая.

– Разумеется, нелепо, – стояла на своем миссис Чилкотт, прищурившись и наклонившись к Энтони. – Вы ошибочно идеализируете свои низменные инстинкты, используя в качестве отговорки эмоциональную связь, которая, как вы хотите нас убедить, возникла у вас с нашей дочерью. Что ж, позвольте мне открыть ваши истинные чувства, поскольку вы явно не способны сделать это самостоятельно. Учитывая то, как мало вы знакомы, вне всякого сомнения, речь может идти только о вожделении. Если вы утверждаете другое, значит, вы лукавите. Все эти разговоры о любви – не что другое, как способ скрыть правду.

Энтони с удивлением смотрел на миссис Чилкотт. Он не знал, что изумило его больше – ее вопиющая грубость или то, что она усомнилась в его искренности.

– Это нечто большее, чем вожделение, – возразил герцог, не желая, чтобы последнее слово оставалось за этой женщиной. – Я знаю, что такое вожделение, мадам, и уверяю вас: между мной и Изабеллой нечто большее, – нечто более постоянное.

– Он хочет ухаживать за нашей дочерью, – пробормотал мистер Чилкотт.

Все тем же непререкаемым тоном миссис Чилкотт продолжала:

– В таком случае, ваша светлость, должна вам сообщить, что ваша просьба отклонена. Наша дочь выйдет замуж за мистера Робертса. Они знакомы уже почти год, и я уверена, что они будут очень счастливы вместе.

Разгневанный ее поспешным отказом, Энтони встал, взглянул на нее сверху вниз и сказал:

– Похоже, миссис Чилкотт, вы совершенно слепы, когда дело касается вашей дочери. Либо же абсолютно равнодушны к ее судьбе. Счастливо оставаться.

И с этими словами Энтони покинул дом, не пожелав отказать себе в маленьком удовольствии – хлопнуть дверью.

Глава 16

– Откровенно говоря, выглядишь ты паршиво.

Энтони перевел взгляд со стоящей перед ним на столе фигурки на своего брата Уинстона, когда тот вошел в кабинет и направился к одному из кресел.

Энтони пожал плечами. Его брат опустился в кресло.

– Просто меня утомила последняя поездка, – ответил герцог.

У него не было никакого желания рассказывать о состоявшемся ранее разговоре с мистером и миссис Чилкотт – после него он чувствовал себя не просто выжатым как лимон, но и абсолютно беспомощным, и никак не мог избавиться от этого чувства. Все были настроены против него, включая саму мисс Чилкотт. Герцог взял со стола фигурку мисс Чилкотт, которую смастерил из старой ложки, проволоки и конского волоса. Платье он сделал из клочка ткани, который обнаружил в ее доме; на ложке, насколько смог, изобразил ее портрет. Энтони нежно повертел фигурку в руках и встретился взглядом с братом.

– Наверное, мне следует сдаться.

Уинстон удивленно приподнял бровь.

– Неужели все настолько безнадежно?

Энтони вздохнул. Он понимал, что должен обо всем поведать брату, поэтому не стал медлить, а рассказал ему все, не упоминая только об интимных моментах, которые имели место между ним и мисс Чилкотт по дороге к дому ее тетушки. Кое-что следует хранить в тайне. Когда Энтони закончил, он не мог не заметить на лице брата недоверия.

– Миссис Чилкотт так тебе и сказала?

Уинстон открыл рот от удивления. Затем нахмурился и покачал головой, пытаясь осознать услышанное. Энтони его понимал – он и сам старался разгадать, с тех пор как покинул дом Чилкоттов, чем вызвана такая неучтивость.

– Она явно плевать хотела на твой титул, Энтони.

– Это само собой разумеется, – сухо ответил герцог. Он на минуту задумался, потом добавил: – Изабелла уверяет, что ее мать ненавидит аристократию и все, что с ней связано. Я просто не ожидал, что будет так… так трудно с ней общаться.

– Однако ее доводы предельно ясны.

– Ты на чьей стороне? – проворчал Энтони, поставил фигурку мисс Чилкотт на стол и сердито взглянул на брата.

Уинстон закатил глаза.

– На твоей, разумеется. Но ты должен признать, что твои доводы о том, что ты чувствуешь некую глубокую связь с мисс Чилкотт, которая, по твоим словам, приведет к настоящей любви – и все это за один вечер, – звучат не слишком убедительно.

– Думаешь, я сочиняю? – возмутился Энтони.

С тех пор как он ушел от Чилкоттов, у него болела голова. К вечеру боль прекратилась, но сейчас герцог почувствовал, что она может возобновиться.

– Я бы предпочел считать тебя исполненным надежд. Однако я лишь говорю о том, что со стороны мистера и миссис Чилкотт было бы странно, если бы они встретили тебя с распростертыми объятиями только на основании твоего заявления и согласились дать отставку ее жениху, который, возможно, и не идеальная пара для их дочери, но обещает поднять ее на более высокую ступеньку социальной лестницы. Ты должен признать, Энтони, что, пусть мистер Робертс и бесчувственный человек со специфическими представлениями о жизни, он твердо стоит на ногах, – Чилкотты точно знают, чего от него ожидать.

– Ты намекаешь на то, что я витаю в облаках? – спросил Энтони. Он говорил медленно, стараясь не сорваться.

Уинстон секунду смотрел на брата.

– Я всегда считал тебя непостоянным, – наконец произнес он. – Повеса и все такое… Ты ведь знаешь, что повесы обычно не верят в любовь или по крайней мере не думают, что когда-нибудь испытают подобное чувство. Но за последние несколько лет ты изменился, и сейчас, после событий, связанных с мисс Чилкотт, я должен сказать, что ты стал похож на романтика, а мы прекрасно знаем, что все романтики витают в облаках, Энтони.

Герцог нахмурился.

– Это неправда.

– Конечно, правда, – возразил ему Уинстон. – Романтики – мечтатели, а мечты редко имеют что-то общее с реальностью.

– О чем, черт побери, ты говоришь? Ты же женился на Саре, разве не так? Ты мечтал о ней целую вечность, прежде чем у вас что-то вышло.

– Это правда. Но я никогда не допускал даже мысли о том, что она примет мое предложение и ее отец даст нам свое благословение, пока они не будут уверены в том, что мои намерения благородны и честны и что мне она нужна ради нее самой, а не ради чего-то… неприличного… хотя и для этого тоже. – Уинстон широко улыбнулся, подтверждая то, что они с женой страстно любят друг друга.

– Не мог бы ты говорить прямо? – попросил Энтони, направляясь к буфету, чтобы налить им обоим по бокалу бренди.

– Я всего лишь пытаюсь сказать, что ты добился бы большего успеха, если бы избегал разговоров о чувствах, которые испытываешь к их дочери, до тех пор пока это звучит как желание затянуть ее в постель.

– Я ни о чем таком не говорил!

При этих словах Энтони так резко повернулся, что бренди выплеснулся из бокала прямо ему на руку. Он протянул бокал Уинстону и достал платок, чтобы вытереть руку.

– Разумеется, говорил, – произнес Уинстон. – Как еще, по-твоему, они могли истолковать слова о твоей необъяснимой тяге к их дочери? Припомни, что ответила тебе миссис Чилкотт – возможно, чересчур резко, – и поймешь, что я прав.

Братья в тишине пристально смотрели друг на друга. Наконец Энтони поднес бокал к губам, сделал большой глоток и откинулся на спинку кресла.

– Я все испортил, да?

Уинстон вздохнул.

– Честно говоря, не знаю. Возможно, они отказали бы тебе, невзирая ни на что, но я искренне верю, что у тебя было бы больше шансов, если бы ты повел разговор иначе. Тебе, может быть, следовало поухаживать за матерью, чтобы заполучить дочь, – подарить ей цветы, шоколадные конфеты и тому подобное.

– Гм… сомневаюсь, чтобы это что-то изменило. Я герцог, Уинстон, многие родители были бы просто счастливы от того, что так отлично пристроили свою дочь. Тем не менее Чилкотты не обрадовались моему появлению. Насколько я понял, они с большей радостью приняли бы меня, если бы я был простым рабочим, что само по себе нелепо. Как бы там ни было, мой титул в качестве средства для достижения цели не сработал, – скорее наоборот. Похоже, мне стоит поискать иной способ.

Уинстон не ответил. Он сделал большой глоток бренди и продолжал глядеть в бокал, казалось, целую вечность, прежде чем произнес:

– Ты спросил у них о платье?

Энтони изумленно уставился на него.

– Нет… Учитывая обстоятельства, я вообще забыл о нем.

– Что ж, мне кажется, тебе стоило поинтересоваться, откуда у мисс Чилкотт платье, ранее принадлежавшее дочери маркиза, если ее мать так откровенно презирает аристократов. – Уинстон многозначительно посмотрел на брата. – Тут какая-то тайна, Энтони. Попомни мои слова.

– Господи! – воскликнул герцог. – Ты же не думаешь…

Уинстон с серьезным видом сделал еще один глоток бренди и кивнул:

– Именно об этом я и думаю.

* * *

– К вам леди Крунинг с дочерью, сэр, – возвестил Фелпс на следующее утро, когда Энтони вместе со своим секретарем разбирался с инвестициями.

Герцог хотел побыстрее закончить, чтобы уделить время гостям, которых последние несколько дней развлекали исключительно Уинстон, Луиза и матушка, пока он преследовал мисс Чилкотт. Это никуда не годилось. Поэтому Энтони решил устроить пикник у озера, надеясь доказать гостям, что не забывает о них. К тому же это позволило бы ему освободить вечер, который он собирался провести в обществе мисс Чилкотт. Ему необходимо проводить с ней как можно больше времени, если они намерены продолжить знакомство, – таким образом Энтони надеялся, что отметет имеющиеся у нее возражения, пока у нее не останется выбора и ей придется признать очевидное – они предназначены друг для друга.

Не желая тратить драгоценное время на графиню, от чьего общества Энтони не приходил в восторг, не говоря уже о ее дочери, нравившейся ему еще меньше, герцог велел Фелпсу попросить матушку принять гостей.

– Она в любом случае лучше знакома с леди Крунинг, – добавил он.

Однако Фелпс упрямо продолжал стоять у двери.

– Герцогиня уже с гостями. Именно она и попросила вас присоединиться к ним.

Черт!

С большой неохотой Энтони встал, пробормотал что-то секретарю и последовал за Фелпсом из кабинета.

Он остановился у входа в гостиную, изобразил на лице подобающую случаю улыбку и кивком велел Фелпсу открыть дверь.

– Какой приятный сюрприз! – воскликнул герцог, завидев на диване сидящих с идеально прямыми спинами леди Крунинг и ее дочь, леди Харриет.

Каждая грациозно держала в руках чашечку чая. Энтони поклонился дамам, потом повернулся к матери, наклонился, поцеловал ее в щеку и прошептал:

– Ну, матушка, вы мне еще за это ответите.

Герцогиня, как он и ожидал, засмеялась грудным смехом и весело отмахнулась от сына.

– Присоединяйтесь к нам, ваша светлость, мы с нетерпением ждали вашего появления.

– Вот как? – удивился Энтони, устраиваясь в одном из кресел и глядя на герцогиню в ожидании объяснений.

– Мы хотели поблагодарить вас за давешнее гостеприимство. Бал имел невероятный успех, – сказала леди Крунинг и грациозно поставила чашку на блюдце.

«Если не принимать во внимание присутствие на балу двух нежданных гостий, в одну из которых стреляли, можно сказать, что бал действительно имел успех», – равнодушно подумал Энтони.

– Благодарю, – ответил он, – но вам не стоило беспокоиться и приезжать сюда, чтобы лично высказать свое восхищение, – достаточно было просто послать записку.

– Да, но… – Лицо леди Крунинг напряглось. – Мы решили воспользоваться возможностью и пригласить вас на обед, чтобы, – ее слишком простодушную улыбку вряд ли можно было считать искренней, – взглянуть на акварели Харриет. Вы же знаете, что она прекрасная художница?

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – пробормотал Энтони, переводя взгляд с леди Крунинг на леди Харриет, которая тут же залилась румянцем.

Ему следовало сразу догадаться, что баронесса пытается навязать ему свою дочь: поскольку они никогда не были с матушкой близкими приятельницами, то и причин для визитов не возникало. Энтони лишь не понимал, почему герцогиня просто не сказала незваным гостям, что он занят и не может их принять.

– Я премного благодарен вам за приглашение, но, к сожалению, вынужден отказаться. Видите ли, у меня в доме сейчас гости. С моей стороны было бы невежливо на целый вечер оставить их одних. Думаю, вы меня понимаете?

– Да, да, конечно, – заверила герцога леди Крунинг, нисколько не обрадовавшись его реакции. Однако она тут же просияла, отчего Энтони разозлился. – Не беспокойтесь. Скоро начнется сезон, не так ли? И начнет его бал в Дарвиче – вчера нам прислали приглашение. Мы все знаем, как там шумно и какое это испытание – найти себе партнера по танцам сразу после приезда. Намного проще договориться по крайней мере об одном танце заранее.

О нет!

– Поэтому, – жизнерадостно продолжала леди Крунинг, – мы проявили дальновидность и захватили с собой бальную карту Харриет. Уверена, вы не откажетесь добавить туда свое имя, ваша светлость, учитывая вашу любовь к танцам.

Энтони готов был ударить себя за то, что вообще танцевал на балу. И дело не в том, что он испытывал какое-то особое отвращение к танцам (особенно после восхитительного вальса с мисс Чилкотт), а в том, что он сам дал в руки баронессе оружие, с помощью которого она загнала его в угол и заставила согласиться на танец с ее дочерью. У Энтони не осталось выбора, – если только он не хотел прослыть грубияном. Поэтому он улыбнулся и ответил:

– Почту за честь.

Как только эти слова слетели у него с языка, леди Крунинг и леди Харриет обменялись довольными улыбками – ничего подобного Энтони еще никогда не видел. Они явно рассматривали его как добычу, которую нужно схватить и проглотить. Герцог взял протянутую леди Харриет бальную карту, которую та вытащила из своей сумочки (в ее глазах при этом светилось ликование), и поспешно поставил в ней свое имя, надеясь, что к началу бала в Дарвиче он обручится с мисс Чилкотт. Это была грандиозная задача, учитывая то, какое сопротивление он встретил. Однако Энтони был не намерен сдаваться, – особенно когда леди Харриет смотрела на него как кошка, увидевшая мышь и готовая к прыжку.

Дерзость гостей раздражала Энтони. Он взял чашку чая и откинулся в кресле.

– Интересно, – задумчиво протянул герцог, – а вы знакомы с Чилкоттами? – Краем глаза он заметил, что мать удивленно открыла рот, но решил не обращать на нее внимания.

Леди Крунинг нахмурилась.

– Не думаю, что мы знакомы, ваша светлость. Они живут в Моксли?

– Да, в конце Брук-стрит, если не ошибаюсь.

– О, – протянула леди Крунинг, немного сморщив нос. – Мы никогда не бывали в той части города.

– Правда? – удивился Энтони, изображая наивность и заманивая баронессу все дальше в искусно расставленную ловушку. – А почему?

Баронесса заерзала на диване и пожевала губами, не зная, как лучше ответить на этот вопрос. Наконец ее дочь приложила руку ко рту, подалась вперед и прошептала:

– Там живут бедняки. Мы предпочитаем держаться от них подальше, чтобы не замараться.

Энтони удивленно изогнул брови и многозначительно посмотрел на герцогиню.

– Вы это слышали, матушка?

Мать не моргнув глазом кивнула. Энтони вновь перевел взгляд на леди Крунинг и леди Харриет и с самым благожелательным выражением лица произнес:

– Какая жалость, что вы так думаете!

Гостьи тут же насторожились, и не зря: несмотря на улыбку, Энтони был слишком зол на них обеих.

– Видите ли, я намерен жениться на мисс Чилкотт, но если вы считаете ниже своего достоинства…

Обе дамы открыли рты, но вместо того, чтобы извиниться, невыносимой леди Крунинг хватило наглости заявить:

– Вы шутите. Вы герцог, а она… она… э…

– Кто? – уточнил Энтони с напряженным от раздражения лицом, теряя остатки терпения.

Леди Крунинг, однако, не закончила свою мысль. Вместо этого она произнесла:

– Общество ее не примет.

– Уверен, что примет, – сказал Энтони, наслаждаясь изумлением на лицах гостий. – Уже не в первый раз наша семья бросает вызов светскому обществу, и если кое-кто не одобрит моего выбора – что ж, я и раньше никогда не обращал особого внимания на мнение окружающих. Я буду только рад.

– Вы шутите! – дружно воскликнули баронесса с дочерью.

Энтони больше не пытался скрывать неприязнь к этим женщинам.

– Какие уж тут шутки! Не имею ни малейшего желания окружать себя снобами. А что касается высшего общества… Должен вам заметить, что у мисс Чилкотт гораздо больше достоинств, чем у многих болванов, которые чувствуют собственную значимость на основании того, что у них есть титул, которого они не заслужили. – Герцог встал. – А сейчас прошу прощения, я должен вернуться в кабинет. У меня еще есть…

– Ни за что! – воскликнула баронесса.

Ее щеки алели. Она встала и потянула за собой дочь.

– Если вы желаете уйти, – решительно произнес Энтони, – я вызову Фелпса, он вас проводит.

Герцог почувствовал, как напряглась его матушка. Он знал: ему придется извиниться за то, что она стала свидетельницей этой сцены. Но он больше ни секунды не мог выносить разглагольствования леди Крунинг и ее дочери. Энтони хотелось задушить этих дам, и то, что он лишь осадил их, свидетельствовало о его недюжинном самообладании.

– Благодарю за чай, ваша светлость, – сухо поблагодарила леди Крунинг, на прощание присела перед герцогиней в реверансе и вышла.

За ней последовала ее дочь.

У двери они остановились и обернулись.

– Надеюсь, вы не забудете, что обещали Харриет танец, – сказала леди Крунинг.

Настал черед Энтони удивляться. Неужели у этой женщины не осталось ни капли уважения ни к себе, ни к дочери? Герцогиня посмотрела на леди Харриет, которая, по всей видимости, понятия не имела, насколько унизительно то, что ее мать практически умоляет герцога потанцевать с ней. Тем не менее он кивнул и ответил:

– Я человек слова.

И только когда гостьи ушли, Энтони вздохнул с облегчением. Он повернулся к матери, которая, как он успел заметить, была крайне недовольна.

– Это было совсем не обязательно, – сказала она. – Не говоря уже о том, что это было унизительно для всех нас.

– Простите меня, матушка, но эта женщина проникла в наш дом, ожидая, что я паду ниц перед ее дочерью. Вам не следовало просить меня их развлекать.

Герцогиня печально покачала головой.

– Тебе же известно, что мне не хватает силы духа, чтобы противостоять таким, как они. Если бы ты не пришел, скорее всего, мы бы уже сегодня обедали у них.

Энтони крепко сжал ее руку.

– Вы герцогиня, матушка. Они вам в подметки не годятся.

Уголок ее губ чуть дернулся вверх.

– И кто же здесь сноб, Энтони?

– Я только хотел вселить в вас побольше уверенности, матушка. Не стоит бояться ставить таких людей на место.

– Твой отец всегда говорил, что я слишком любезна себе же во вред, – пробормотала герцогиня.

При упоминании об усопшем супруге ее глаза предательски заблестели.

Энтони почувствовал, что должен утешить ее, поэтому крепко обнял матушку, – он не делал этого со дня смерти отца.

– Нет ничего плохого в вежливости, – прошептал герцог, – но есть люди, которые принимают ее за слабость и пытаются этим воспользоваться. Вы должны научиться их различать, должны уметь решительно давать им отпор.

Герцогиня покачала головой, уткнувшись ему в грудь.

– Когда же ты стал таким умным?

– Я просто даю вам тот же совет, который однажды дал мне отец, – прошептал Энтони. У него защипало глаза при воспоминании о человеке, который имел на него такое большое влияние. Энтони знал, что многие аристократы слишком мало времени проводят со своими детьми, перепоручая всю свою работу нянькам. Этого нельзя было сказать о его родителях. Отец сам занимался воспитанием Энтони, даже сделал для него домик, который потом установил на большом дубе.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 3.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации