Текст книги "Песнь о Роланде"

Песнь о Роланде

I

 
Король наш Карл, великий император,
Провоевал семь лет в стране испанской.
Весь этот горный край до моря занял[1]1
  Карл – франкский король Карл Великий (768—814), коронованный в Риме в 800 г. императором Запада. Во время испанского похода императором он еще не был.
  В 778 г. Карл Великий, имевший определенные политические и экономические интересы в северо-восточной Испании, вмешался во внутренние раздоры испанских мавров. Призванный на помощь Иба аль-Араби, мусульманским властителем на севере страны, которого сместил кордовский халиф Абдеррахман, стремившийся создать в Испании самостоятельную мусульманскую державу, Карл предпринял поход в Испанию, приведший к созданию испанской марки (пограничная область до Эбро). Поход Карла Великого в Испанию продолжался не семь лет, а лишь несколько месяцев. Однако вполне возможно, что еще до сложения «Песни о Роланде» эти семь лет были уже заполнены какими-нибудь сказаниями о гибели Роланда и двенадцати пэров. Позже (в XIII в.) на итальянской почве (на смешанном франко-итальянском языке) появились поэмы, описывающие этот период: «Вступление в Испанию» (первые пять лет) и «Взятие Пампелуны» (последние два года).
  До моря Карл в 778 г. не дошел; но его сын, будущий король Людовик Благочестивый, еще при жизни отца (801 г.) завоевал Барселону, расположенную у моря.


[Закрыть],
Взял приступом все города и замки,
Поверг их стены и разрушил башни,
Не сдали только Сарагосу мавры.
Марсилий-нехристь[2]2
  Марсилий – имя неясного происхождения, по форме скорее романское, чем арабское, быть может, вымышленное, а быть может, искажение имени Amoroz, как звали, согласно Эгинхару (IX в.), мавританского правителя Сарагосы, просившего Карла Великого помочь ему против эмира Кордовского Абдеррахмана.
  Христианские проповедники старались изобразить магометан язычниками («нехристями», безбожниками). Отсюда – приписываемое им почитание античного бога Аполлона (Аполлена) и превращение Магомета, основателя мусульманской религии, в языческого бога.


[Закрыть] там царит всевластно,
Чтит Магомета, Аполлона славит,
Но не уйдет он от господней кары.
Аой![3]3
  В конце большинства тирад стоит «аой!», которое до сих пор не нашло вполне удовлетворительного объяснения. В тех тирадах, где оно поставлено не на месте (иногда, например, в середине), следует видеть просто небрежность или ошибку последнего переписчика.
  Существует несколько толкований этого «аой» («aoi»), из которых наиболее правдоподобны следующие: 1) «aoi» – нечто вроде припева, междометие, которое встречается также в эпической поэме «Алисканс»; 2) условное обозначение музыкальной модуляции saeculorum amen (во веки веков) или pax vobiscum (мир вам), воспроизводящее гласные этих слов. Это толкование менее правдоподобно, чем первое.


[Закрыть]
 

II

 
Однажды в зной Марсилий Сарагосский
Пошел искать прохлады в сад плодовый
И там прилег на мраморное ложе.
Вкруг – мавры: тысяч двадцать их и больше.
Он герцогам своим и графам молвит:
«Узнайте, господа, о нашем горе:
Карл-император нам грозит разгромом.
Пришел из милой Франции[4]4
  Под «Францией» в поэме разумеется то Иль-де-Франс, то все владения Карла. Эпитет «милая» принадлежит к числу «устойчивых эпитетов» и употребляется даже врагами Франции.


[Закрыть] он с войском.
А у меня нет силы для отпора,
И не хватает мне людей для боя.
Совет подайте, мудрые вельможи,
Как избежать мне смерти и позора».
В ответ ему язычники – ни слова.
Не промолчал лишь Бланкандрен Вальфондский[5]5
  Бланкандрен Вальфондский. – Вальфонда – «Валье-Онда», город в северной Испании.


[Закрыть].
 

III

 
Блистал меж мавров Бланкандрен умом,
На поле битвы был боец лихой,
Советом рад сеньеру был помочь.
Он говорит: «Оставьте страх пустой.
Отправьте к Карлу-гордецу послов,
Клянитесь другом быть ему по гроб.
Пошлите в дар ему медведей, львов,
Псов, соколов линялых[6]6
  Линялые соколы. – то есть те, которые уже вышли из периода линьки, считавшейся очень опасной болезнью для охотничьих птиц; они ценились много дороже, чем те, которым она еще предстояла.


[Закрыть] десять сот,
Верблюдов, мулов с золотой казной,
Что не свезут и пятьдесят возов.
Наемникам пускай заплатит он.
Довольно нас он разорял войной,
Пора ему вернуться в Ахен вновь.
Скажите, что в Михайлов день святой
Там примете и вы завет Христов
И Карлу честным станете слугой.
Захочет он заложников – пошлем.
Хоть двадцать их отправим в стан его.
Не пожалеем собственных сынов,
Пошлю я первый на смерть своего.
Уж лучше там им положить живот,
Чем нам утратить славу, земли, кров
И побираться с нищенской сумой».
Аой!
(Язычники в ответ: «Совет хорош».)[7]7
  Здесь и дальше строки, взятые в прямые скобки, интерполированы в Оксфордской редакции из других версий ради ясности иди по иным соображениям.


[Закрыть]
 

IV

 
Воскликнул Бланкандрен: «Моей десницей
И бородой, что мне на грудь спустилась,
Я вам клянусь, французы[8]8
  Французами в этой поэме называются без различий то жители Франции в узком смысле слова, то подданные Карла вообще (вместе с жителями германских частей империи – баварцами, алеманами и проч.).


[Закрыть] лагерь снимут,
Во Францию уйдут, в свой край родимый,
И разбредутся по родным жилищам.
Карл в Ахен[9]9
  Ахен (старофранц. Aix, ныне Aix-la-Chapelle) – столица державы Карла Великого, который был похоронен в местном соборе.


[Закрыть], град свой стольный, возвратится,
Дождется дня святого Михаила[10]10
  День святого Михаила, который особенно чтился во Франции, до конца XI в. праздновался 29 сентября, позже – 16 октября.


[Закрыть],
Отпразднует его, но сроки минут,
А он о нас словечка не услышит.
Горяч и в гневе лют король спесивый,
С плеч голову заложникам он снимет.
Но лучше уж им головы лишиться,
Чем потерять нам край испанский милый
Да горе мыкать, как бездомным нищим».
Язычники в ответ: «Он прав, как видно».
 

V

 
Совет Марсилий распустил тогда.
К нему Кларен из Балагета[11]11
  Балагет – как полагают многие комментаторы, искажение названия города Балагер (в Сарагосской области).


[Закрыть] зван,
Эстрамарен и Эдропен спешат,
И Приамон, и бородач Гарлан,
С Магеем-дядей Машине-смельчак,
Мальбьен Заморский, Жоюнье-силач
И Бланкандрен, что мастер речь держать[12]12
  Все имена мусульман здесь и далее – вымышлены. Характерно, что многие из них образованы от французского слова «mal» – «плохо», «дурно»: Мальбьен, Мальпримтим и т. д. Приамон – имя троянского царя Приама, случайно сюда попавшее.


[Закрыть].
Марсилий всем злодеям так сказал:
«Отправьтесь к Карлу спешно, господа.
Он осаждает Кóрдову[13]13
  В подлиннике Cordres (в венецианской рукописи – Cordoa) – Кордова (город в южной Испании, с VIII в. до 1031 г. являвшийся столицей Испанского халифата) или же Cortes – местечко в северной Испании, в долине реки Эбро, между Туделой и Сарагосой. В пользу первого толкования, имеющего больше сторонников, чем второе, говорит то, что, по уверению хрониста Адемара де Шабанн, Карл Великий «владел всей землей, от Монто-Гаргано в Италии, до Кордовы в Испании». Но последнее сведение могло быть взято Адемаром из этого самого стиха «Песни о Роланде». Интересно, однако, что в «Песни о предательстве Гвенона», восходящей к более ранней форме «Песни о Роланде»), чем Оксфордская, испанский город в этом месте назван не Кордовой, а Мориндой.


[Закрыть] сейчас.
Несите ветвь масличную в руках
– Смирения и дружелюбья знак.
Коль с королем вы. примирите нас,
Я серебра и золота вам дам,
Земель, феодов[14]14
  Феод – земельное владение, побалованное сеньором вассалу под условием несения последние службы в том или ином виде.


[Закрыть], всякого добра».
Они в ответ: «Заслужим, государь».
Аой!
 

VI

 
Тогда совет Марсилий распустил,
Сказал вассалам: «Доброго пути!
Пора вам наломать ветвей с олив
И ехать Карла-короля просить,
Чтоб нас он бога ради пощадил.
Не минет месяц, как вослед за ним
Явлюсь я с тысячью людей моих.
Пусть Карл велит их и меня крестить,
И буду я ему слугой всю жизнь.
А коль нужны заложники – дадим».
Воскликнул Бланкандрен: «То нам с руки!»
Аой!
 

VII

 
Велит привесть Марсилий мулов белых:
Король Сватильский[15]15
  Сватильский король – Сватилия – неизвестная страна. Венецианский текст дает здесь: reis de Cecilia, то есть, вероятно, Сицилии. Последняя, действительно, была под властью арабов с 827 по 1061 г. Если так, то это архаическая черта, ибо в пору возникновения Оксфордского варианта Сицилия принадлежала уже норманнам, то есть была христианским государством.


[Закрыть] в дар прислал их десять
На каждом золоченая уздечка.
Послы в серебряные седла сели
И в руки взяли по масличной ветви.
Злодеи к королю французов едут.
Ему от козней их не уберечься.
Аой!
 

VIII

 
Карл император радостен и горд:
Взял Кóрдову он штурмом, башни снес,
Баллистами своими стены смел,
Рать оделил добычею большой
– Оружьем, золотом и серебром.
Язычников там нет ни одного:
Кто не убит в бою, тот окрещен.
Сидит в саду плодовом наш король.
При нем Роланд и Оливье-барон,
Спесивец Ансеис, и дук Самсон,
И Жоффруа, Анжу его феод,
В сраженьях знамя Карла он несет,
Жерен, Жерье[16]16
  Роланд – племянник Карла, один из пэров, пасынок Ганелона; историческим прототипом этого образа явился маркграф Бретонской марки Хруодланд, павший в бою с басками в 778 г.
  Оливье – нигде исторически не засвидетельствован. Бароны – здесь и дальше не титул, а название всех рыцарей, независимо от их титулов.
  Ансеис – по-видимому, один из пэров; в других произведениях не упоминается (не следует его смешивать с героем позднейшего романа «Ансеис Картахенский» (XIII в.), которого Карл сделал королем Испанским после смерти Роланда).
  Самсон – один из пэров, бургундский герцог (дук), в других эпических поэмах не упоминаемый. Пэры – те из вассалов, которых сеньер считает себе равными.
  Жоффруа – Прототипом этого образа певцу (или редактору) «Песни о Роланде» послужил, очевидно, герцог Анжуйский Жоффруа I Гризгонель, несший королевское знамя в исторической битве при Суассоне (948 г.), как и его легендарный предок, упоминаемый в «Песни о Роланде». Некоторые ученые усмотрели в этом основание для того, чтобы утверждать особую связь «Песни о Роланде» с Анжу (пли даже считать, что «Песнь о Роланде» возникла именно в этой провинции), ибо они толковали это место как лестный намек на старинные якобы притязания графов Анжу на наследственное звание королевского знаменосца. Однако для столь далеко идущих выводов приведенных фактов явно недостаточно.
  Жерен, Жерье – неизвестные лица, парные имена. Трудно сказать, кто из перечисленных является пэром, а кто – нет.


[Закрыть], бойцов отборных сонм
– Всего пятнадцать тысяч храбрецов.
Одни расселись на шелках ковров,
Другие в зернь играют за столом;
Кто стар – склонен над шахматной доской;
Кто юн – потешным боем увлечен.
Там, где цветет шиповник, под сосной,
Поставлен золотой чеканный трон.
Карл, Франции король, сидит на нем.
Седоволос он и седобород[17]17
  Седоволосой и седобород… – Это описание Карла не соответствует исторической действительности, ибо в 778 г. ему было лишь тридцать шесть лет.


[Закрыть],
Прекрасен станом, величав лицом.
Издалека узнать его легко.
Сошли с коней послы, узрев его,
Как должно, отдают ему поклон.
 

IX

 
Вот первым Бланкандрен заговорил.
Он молвит Карлу: «Пусть вас бог хранит,
Преславный бог, кого должны мы чтить!
Король Марсилий вам сказать велит:
Он понял, что закон ваш благ и чист,
И предлагает вам дары свои
– Верблюдов, львов, медведей, псов борзых
Да десять сот линялых ловчих птиц.
Пришлет на мулах столько он казны,
Что в пятьдесят возов не уместить.
У вас довольно будет золотых,
Чтоб заплатить наемникам своим.
Немало лет у нас вы провели.
Пора уже вам в Ахен ваш уйти.
Вослед туда придет мой господин».
Воздел наш император руки ввысь,
Чело в раздумье долу опустил.
Аой!
 

X

 
В раздумье Карл не поднимал чела
И долго, в землю взор вперив, молчал!
Ответ любил он взвесить не спеша.
Потом сурово глянул на посла
И так промолвил: «Речь твоя красна,
Но ваш Марсилий – мой заклятый враг.
Какую можешь ты поруку дать,
Что не солгали мне твои уста?»
«Заложников дадим, – ответил мавр.
– Найдем вам хоть десяток их, хоть два.
Их к вам отправят первые меж нас.
Пошлю и сам я сына хоть на казнь.
Вернитесь в Ахен, в свой дворец, назад.
Король мой в день спасенья на водах,
В Михайлов день, к вам явится туда
И в ваших богом созданных ключах
Воспримет, как сказал, закон Христа».
«Дай бог ему спастись!» – воскликнул Карл.
Аой!
 

XI

 
Прекрасен день, закат огнем горит.
В конюшню белых мулов отвели.
Карл приказал в саду шатер разбить,
Десятерых послов в нем поместил,
Двенадцать добрых слуг приставил к ним.
Проспали там посланцы до зари.
Встал Карл с рассветом, в церковь поспешил,
Все утро у святой обедни был,
Потом в саду сел под сосной в тени
И звать баронов на совет велит:
Он не привык вершить дела без них.
Аой!
 

XII

 
Карл-император под сосной воссел.
Сошлись к нему бароны на совет:
Турпен-архиепископ, дук Ожье,
С племянником Анри Ришар, что сед,
Граф Аселен, гасконский удалец,
Жерен, Тибо из Реймса и Жерье.
Пришел с Тибо Милон, его кузен[18]18
  Турпен-архиепископ – епископ Реймский (753—794), лицо историческое; пользовался покровительством Карла Великого, но об участии его в доходах ничего не известно. Вслед за «Песнью о Роланде» проник и в другие эпические поэмы.
  Ожье – герой французского эпоса Ожье Датчанин; в эпопее «Подвиги Ожье» подробно рассказано о его враждебности к Карлу, а затем о его подвигах и заслугах перед Францией. Неизвестно, причисляется ли Ожье к пэрам.
  Ришар – нормандский герцог Ришар I Старый (ум. в 996 г.).
  Анри, его племянник, Аселен, Тибо из Реймса и Милон – неизвестны.


[Закрыть],
И граф Роланд явился им вослед.
С ним знатный и отважный Оливье.
За тысячу собралось человек.
Пришел и Ганелон, предавший всех.
Созет тот стал причиной многих бед.
Аой!
 

XIII

 
Промолвил император Карл: «Бароны,
Прислал послов Марсилий Сарагосский.
Он мне сулит даров богатых много
– Верблюдов и медведей, львов и гончих,
Да соколов линялых десять сотен,
Да золотой казны на мулах столько,
Чтоб ею пятьдесят возов наполнить.
Взамен он просит, чтоб домой ушел я.
Прибыть клянется в Ахен вслед за мною.
Он примет там крещение святое
И в лен от нас свой край получит снова.
Но, может быть, он обмануть нас хочет».
Французы молвят: «Будем осторожны».
Аой!
 

XIV

 
Король умолк: он все сказал совету.
Но не одобрил граф Роланд той речи,
Поднялся с места. Карлу стал перечить.
Он говорит: «Марсилию не верьте.
Семь лет воюем мы в испанских землях.
Коммибль и Нопль добыл я вам в сраженьях,
Завоевал и Пину и Вальтерну,
Взял Балагет, Севилью и Туделу[19]19
  Коммибль – название сильно искаженное; возможно, какая-нибудь деревня в северной Испании. Некоторые иноземные версии дают здесь: Моринда.
  Нопль – Ноблехас близ Толедо (Тавернье) или Напаль близ Барбастро.
  Пина – неизвестна.
  Вальтерна – сарацинский замок в 95 км от Сарагосы.
  Тудела (Tuële) – город или селение между Ронсевалем и Сарагосой.
  Севилья – вероятно, Севиль, крепость в горах близ Барбастро.


[Закрыть].
Марсилий же и раньше был изменник.
Прислал он к вам пятнадцать мавров прежде.
Из них нес каждый по масличной ветви.
Вели они пред вами речи те же,
Просили так же вы у нас совета,
И мы, глупцы, поверили их лести.
Послали вы двух ваших графов смелых,
Базана и Базилия, к неверным.
Марсилий их в Альтилье казни предал[20]20
  Базан, Базилий. – Возможно, что существовало какое-то сказание о послах Карла Великого, осужденных язычниками на смерть. Во франко-итальянской поэме XIV в. «Взятие Пампелуны» говорится сначала о двух послах – Базане и Базилии, но затем появляется третий – Балдуин, который срывает с Марсилия корону, приносит ее Карлу и умирает у его ног. В других итальянских версиях встречаются несколько отклоняющиеся варианты сказания, что указывает на широкое его распространение.
  Альтилья (исп. altilla) – «возвышенность», «холм».


[Закрыть].
Как встарь, арабов без пощады бейте,
Ведите рать на Сарагосу-крепость,
Под нею стойте хоть до самой смерти,
Но отомстите за послов злодею».
Аой!
 

XV

 
Карл-император головой поник,
Мнет бороду и теребит усы,
Племяннику ответить не спешит.
Не промолчал лишь Ганелон один,
Поднялся с места, на ноги вскочил
И королю бесстрашно говорит:
«Поверьте не Роланду – он кичлив,
Не мне, не прочим, а ушам своим.
Желает заключить Марсилий мир,
Вам руки в руки, как вассал, вложить[21]21
  Вам руки в руки, как вассал, вложить. – Обряд принесения вассальной присяги сопровождался символическим актом: вассал, стоя на коленях, вкладывал свои руки в руки сеньора.


[Закрыть],
И в лен у вас Испанию просить,
И в нашу с вами веру перейти.
Кто вас к отказу пробует склонить,
Тот ни во что не ставит нашу жизнь.
Не слушайте вы тех, кто горделив.
Лишь мудрость вами пусть руководит».
Аой!
 

XVI

 
Встает Немон[22]22
  Немон (именит, пад. Naimes, косв. пад. Naimon) – вымышленный персонаж, тип мудрого советника.


[Закрыть], он седовлас и стар,
Но самый славный при дворе вассал.
Он молвит королю: «Разумен граф.
Благой совет он подал вам сейчас.
Не надо просьбу мавра отвергать.
Войну король Марсилий проиграл.
Его твердыни вы сожгли дотла,
Баллисты ваши их смели во прах.
Он потерял и рать и города.
Пощады просит ныне он у вас,
И вам ему грешно ее не дать.
Должны вы отрядить к нему посла.
Коль он готов заложников прислать,
Великую войну кончать пора».
Французы восклицают: «Герцог прав!»
Аой!
 

XVII

 
«Прошу, бароны, дайте мне совет,
Кого послать к Марсилию теперь».
Сказал Немон: «Дозвольте ехать мне.
Прошу у вас перчатку я и жезл».
Король в ответ: «Вы здесь умнее всех.
Клянусь седою бородой моей,
Вас ни за что не отпущу в отъезд.
Пока вас не зовут, извольте сесть».
 

XVIII

 
«Бароны, я от вас совета жду,
Кого послать к Марсилию могу».
Роланд промолвил: «Я отправлюсь в путь».
Граф Оливье в ответ: «Не быть тому.
Надменны вы, ваш нрав не в меру крут.
Вы ссору там затеете, страшусь.
Коль королю угодно, я пойду».
«Молчите оба! – крикнул Карл ему.
– Ни одного из вас не отпущу.
Усами вам и бородой клянусь,
Посла из пэров я не изберу».
Французы стихли и молчат вокруг.
 

XIX

 
Тогда Турпен из Реймса с места встал.
Он говорит; «Нельзя баронов слать.
Семь лет они воюют этот край
– Хлебнули горя и лишений всласть.
Жезл и перчатку мне прошу вас дать.
Я ваш ответ доставлю мавру сам
Да погляжу, каков наш враг с лица».
Король прикрикнул на него в сердцах:
«Сесть на ковер приказываю вам.
Извольте, коль я не спросил, молчать».
Аой!
 

XX

 
Сказал король: «Отважные бароны,
Меж вами укажите мне такого,
Кто быть послом к Марсилию достоин».
Роланд ответил: «Ганелон, мой отчим».
Французы молвят: «Он на это годен.
Посла меж нас вы лучше не найдете».
Тут стало страшно графу Ганелону.
Он плащ, подбитый горностаем, сбросил,
Остался только в шелковом камзоле.
Лицом он горд, сверкают ярко очи,
Широкий в бедрах стан на диво строен.
Граф так хорош, что пэры глаз не сводят.
Роланду молвит он: «Безумец злобный,
Известно всем и так, что я – твой отчим.
Из-за тебя к Марсилию я послан,
Но коль вернуться мне господь поможет,
Тебе за все воздам я так жестоко,
Что будешь ты меня до смерти помнить».
Роланд в ответ: «С ума свела вас гордость:
Все знают, что не страшны мне угрозы.
Кто всех мудрей, тот быть послом и должен.
Но я вас заменю, коль Карл позволит».
Аой!
 

ХХI

 
«Мне, – молвил Ганелон, – ты не замена:
Тебе я не сеньер, а ты не ленник.
Мне отдал император повеленье,
В град Сарагосу к маврам я поеду,
Наделаю безумств я у неверных,
Чтоб отвести хотя б немного сердце».
Роланд услышал, закатился смехом.
Аой!
 

ХХII

 
Роландов смех услышал Ганелон.
От злобы сердце у него зашлось.
Едва без чувств не пал на землю он.
И молвит графу: «Знай, я недруг твой:
Ты виноват, что избран я послом.
Я – перед вами, праведный король,
Исполнить вашу волю я готов».
Карл говорит: «Сердиться вам грешно».
Аой!
 

ХХIII

 
«Я вижу, к маврам надо ехать мне.
Кто послан к ним, тому возврата нет.
Король, на вашей я женат сестре.
Красавец сын у нас родился с ней.
То – Балдуин, он будет удалец.
Я вас прошу ему отдать мой лен,
А мне уж сына не видать вовек».
«Не в меру нежны вы, – король в ответ.
– Пора вам ехать, раз я повелел».
Аой!
 

ХХIV

 
Король сказал: «Приблизьтесь, Ганелон,
Чтоб жезл с перчаткой вам вручить я мог.
Вы слышали, избрали вас послом».
Граф говорит: «Роланд всему виной.
Он будет ненавистен мне по гроб,
Я враг и Оливье, с кем дружит он,
И пэрам вашим, любящим его.
Бросаю им при вас я вызов свой».
Король в ответ: «Умерьте вашу злость.
Пойдете вы, раз приказал король».
«На смерть пойду я, как Базан пошел
И с ним Базилий, брат его родной».
Аой!
 

XXV

 
Король снимает правую перчатку.
Но скрыться рад бы Ганелон подальше.
Перчатку он берет, роняет наземь.
Все молвят: «Что же будет, о создатель?
Посольство это нам сулит несчастье».
«Увидим», – Ганелон им отвечает.
 

XXVI

 
«Дозвольте ехать, – молвил Ганелон.
– Пора мне в путь, как требует мой долг».
Король ответил: «С вами я и бог».
Затем посланца осенил крестом,
Жезл протянул ему, вручил письмо.
 

XXVII

 
Граф Ганелон ушел в шатер к себе,
Весь воинский припас пересмотрел,
Облекся в наилучший свой доспех,
Златые шпоры на ноги надел,
К бедру привесил добрый меч Морглес,
Сел на Ташбрюна-скакуна[23]23
  У знаменитых воинов было в обычае давать личные имена своим мечам и коням. Имя меча Ганелона Морглес не поддается переводу. Имя его коня Ташбрюн означает «коричневый в яблоках».


[Закрыть] затем,
А стремя подал дядя Гюннемер.
Вкруг рыцари стоят в слезах, в тоске.
Все молвят: «Граф, послали вас на смерть.
Давно вы состоите при дворе.
Считают вас бароном славным здесь.
Того, кто вас послом избрать посмел,
Сам Карл не защитит, не минет месть.
Вас граф Роланд был должен поберечь:
Ведь родом вы столь знатный человек.
Мы все поедем, граф, за вами вслед».
«Бог упаси! – им Ганелон в ответ.
– Погибнуть лучше одному, чем всем.
Как будете опять в родной стране,
Вас кланяться прошу жене моей;
И Пинабелю: он мой друг и пэр;
И Балдуину: я ему отец.
Он ваш сеньер, его покинуть – грех».
И поскакал дорогою своей.
Аой!
 

XXVIII

 
Вот граф в тени олив высоких скачет.
С ним рядом сарацинские посланцы:
Нарочно Бланкандрен позадержался.
Беседу мавр заводит ловко с графом
И говорит ему: «Дивлюсь я Карлу.
Апулию с Калабрией он занял,
Смирил он за соленым морем англов,
Петру святому дань платить заставил[24]24
  Это неверно: Карл Великий ни Апулии, ни Калабрии никогда не покорял. На границах этих областей его власть кончалась. В Англию Карл Великий тоже никогда не вторгался.
  Петру святому дань – ежегодный взнос по одному пенингу с «дыма» (жилья) в пользу папского престола (папа – наместник святого Петра); но налог этот был введен в Англии, конечно, не Карлом, а одним из англо-саксонских королей.


[Закрыть].
Но для чего пришел он в земли наши?»
Ответил граф: «Так, видно, он желает.
С ним не под силу никому тягаться».
Аой!
 

XXIX

 
Араб сказал: «Французы благородны,
Лишь те из вас, вельмож французских, злобны,
Кто Карла подстрекает на раздоры,
Зря и его, и весь народ тревожит».
Граф отвечает: «Нет у нас подобных.
Один Роланд себе позора хочет.
Скрывался раз король в тени от зноя.
Его племянник в панцире подходит.
Он только что разграбил Каркасону[25]25
  Он только что разграбил Каркасону. – Каркасона – город в южной Франции. Существует средневековая латинская повесть «Деяния Карла Великого у Каркасоны и Нарбонна» (точно датировке не поддается), где Роланд завоевывает Сардинию (!) и Барселону, убивает сарацинских витязей Бальдрага и Тимиза и совершает еще ряд других подвигов. Марсилий спасается бегством, и стены Каркасоны падают перед Карлом.


[Закрыть].
Румяный яблок[26]26
  Яблок – символ императорской власти («держава»).


[Закрыть] Карлу он подносит.
„Вот так же, государь; – он дяде молвит,
– Я поднесу вам разом все короны“.
Укоротить ему пора бы норов.
Он каждый день рискует головою.
Убить его – и прекратятся войны».
Аой!
 

XXX

 
«Жесток Роланд! – воскликнул сарацин.
– Ужель он хочет всех поработить
И страны все завоевать решил?
Где рать ему для этого найти?»
Ответил Ганелон: «Французы с ним.
Они ему верны, и он им мил.
Он не жалеет золота для них.
Им брони, мулов, шелк, коней дарит.
Готов он сделать все, что Карл велит,
– Хоть до Востока покорить весь мир».
Аой!
 

XXXI

 
Так ехали араб и Ганелон,
Пока не поклялись друг другу в том,
Что им Роланд заплатит головой.
Вот в Сарагосу прискакал посол.
Сошел с коня у тиса, пред дворцом.
Стоит там под сосной, в тени, престол.
Парчой александрийской[27]27
  Вплоть до XV в. Александрия была крупнейшей поставщицей ценных тканей в Западную Европу.


[Закрыть] устлан он.
Сидит король Испании на нем.
Арабов двадцать тысяч вкруг него.
Но слова вслух не вымолвит никто:
Всем новости услышать невтерпеж.
Тут входят Бланкандрен и Ганелон.
 

XXXII

 
Вот Бланкандрен к престолу подступил,
С послом перед Марсилием стоит
И молвит: «Пусть вас Магомет хранит
И Аполлен, которого мы чтим.
Я вашу волю Карлу изложил,
Но лишь воздел в ответ он руки ввысь
И бога восхвалил от всей души.
К вам этот граф французский послан им.
Он знатен и у короля в чести.
Пусть скажет, что привез, – войну иль мир».
Послу Марсилий молвил: «Говори».
Аой!
 

XXXIII

 
Ответ успел обдумать Ганелон
И речь повел, как человек с умом:
Не в первый раз он был уже послом.
Он говорит: «Пусть вас хранит господь,
Преславный, чтимый всеми нами бог.
Вам объявляет Карл, владыка мой:
Коль примете святой закон Христов,
Даст в лен вам пол-Испании король.
А коль не согласитесь вы на то,
Схватить вас и связать прикажет он.
Вас в стольный Ахен увезут потом.
Там вынесут вам правый приговор.
Там ждут вас суд, и гибель, и позор».
Пришел король арабский в гнев большой,
Дрот златоперый над послом занес,
Но удержал его синклит вельмож.
Аой!
 

XXXIV

 
В лице Марсилий изменился разом.
Он потрясает дротом над посланцем.
Граф это видит, меч рукой хватает.
Его из ножен вынул на два пальца
И говорит: «Ты светел и прекрасен.
Пока тобой, мой меч, я препоясан,
Наш император про меня не скажет,
Что смерть один я принял в чуждом крае:
Со мной погибнут лучшие из мавров».
Кричат арабы: «Развести их надо».
 

XXXV

 
Синклит вельмож Марсилия унял.
Король арабский сел на трон опять.
И альгалиф[28]28
  Альгалиф (букв: «наместник пророка») – титул арабских государей. Но певец, видимо, совершенно не понимая этого слова, делает «альгалифа» дядей и вассалом мелкого арабского царька в Испании.


[Закрыть] воскликнул: «Так нельзя!
Дрот на посла заносите вы зря.
Вы не грозить должны ему, а внять».
Промолвил граф: «Стерплю обиду я,
Но не заставит замолчать меня
Все золото, что в ваших есть краях,
Все, чем богаты суша и моря.
То, что услышал я от короля,
Его врагу скажу я, не чинясь».
На землю шубу сбросил граф с себя,
На ней парчою крыты соболя,
И Бланкандрен спешит ее поднять.
Лишь меч посол не разрешает взять, —
Рукою правой сжал он рукоять.
«Вот смелый рыцарь!» – мавры говорят.
Аой!
 

XXXVI

 
К Марсилию подходит Ганелон
И молвит: «Зря вас обуяла злость.
Велит сказать вам Франции король,
Чтоб обратились вы в закон Христов.
В лен даст вам полстраны испанской он,
А полстраны Роланд себе возьмет.
Ваш соправитель будет крут и горд[29]29
  Это лживое заявление Ганелона было впоследствии истолковано как выражение действительного намерения Карла сделать Роланда королем Испании. Особенно это чувствуется в итальянских версиях легенды.


[Закрыть].
А коль вам не по нраву мир такой,
На Сарагосу Карл пойдет в поход,
Прикажет вас схватить, связать силком
И в стольный Ахен увезет с собой.
Вас не посадят в доброе седло,
Не повезут вас мул, лошак иль конь —
На кляче вы поедете верхом,
А в Ахене проститесь с головой.
Вот что вам пишет император мой».
Сказал – и мавру протянул письмо.
 

XXXVII

 
Король Марсилий яростью охвачен,
Печать ломает, воск бросает наземь.
Письмо прочел он, говорит арабам:
«Мне пишет Карл, французский император,
Свои обиды он припоминает.
Базилия убил я и Базана,
В горах Альтильских я их предал казни.
Велит он, коль хочу в живых остаться,
К нему отправить альгалифа-дядю,
Не то я Карлу ненавистен стану».
Тут королевич голос возвышает,
Отцу он молвит: «Нас срамит посланец.
Пусть он за это жизнью нам заплатит.
Проститься с нею я его заставлю».
Граф это слышит, меч свой обнажает,
Встал под сосну, к стволу спиной прижался.
 

XXXVIII

 
Марсилий встал, пошел в плодовый сад.
Знатнейшие из мавров вслед спешат.
Принц Журфалей пришел на зов отца.
Там альгалиф – он дядя короля,
Там Бланкандрен, чья голова седа.
Он молвит: «Не позвать ли нам посла?
Ведь он поклялся мне стоять за нас».
В ответ Марсилий: «Пусть придет сюда».
Вот за руку привел француза мавр.
Они перед Марсилием стоят,
Измену замышляют сообща.
Аой!
 

XXXIX

 
«Граф Ганелон, – сказал послу Марсилий, —
Вы были мной обижены безвинно.
Я дротом вас в сердцах убить грозился.
Дарю за то вас мехом соболиным.
Он мною куплен за пять сотен ливров.
Такой подарок возместит обиду».
«Приму с охотой! – Ганелон воскликнул. —
Пусть бог за это вам воздаст сторицей!»
Аой!
 

XL

 
Марсилий молвил: «Граф, поверьте мне,
Нам ум и доблесть ваши по душе.
О Карле я вас расспросить хотел.
Ведь он уж стар и прожил долгий век:
Ему, как я слыхал, за двести лет[30]30
  – В устах Марсилия эти cлова выражают не пренебрежение, а, наоборот, почтительное отношение к Карлу.


[Закрыть].
Завоевал столь много он земель,
Столь много отразил щитом мечей,
Столь многих разорил он королей!
Когда ж свой нрав уймет он наконец?»
«Карл не таков, – посол ему в ответ. —
Вам скажет каждый, кто его узрел,
Что мир не видел воина смелей.
Слов в языке людском достойных нет,
Чтобы воздать ему хвалу и честь!
Не рассказать мне вам, каков он есть, —
Так щедро от творца он взыскан всем.
Чем с ним расстаться, лучше умереть».
 

XLI

 
Король сказал: «Не взять мне в толк никак.
Ваш государь и стар и седовлас.
Ему за двести лет, как я слыхал.
В поход водил он войско много раз,
На нем от стрел и копий много ран,
Он разорил войною много стран.
Когда ж он наконец уймет свой нрав?»
«Не быть тому, покуда жив Роланд,
Наихрабрейший под луной вассал,
И Оливье, его лихой собрат,
И пэры, коих чтит и любит Карл.
При них двадцатитысячная рать.
Спокоен Карл, ему неведом страх».
Аой!
 

XLII

 
Язычник молвит: «Не возьму я в толк.
Стар государь ваш и седоволос.
Лет двести, как я слышал, прожил он.
Им много королевств покорено,
От стрел и копий много ран на нем,
И много стран он разорил войной.
Когда ж он наконец свой нрав уймет?»
«Не быть тому, пока Роланд живет,
Вассал наихрабрейший под луной,
И Оливье, лихой собрат его,
И пэры, коих возлюбил король,
И с ними двадцать тысяч их бойцов.
При них не страшен королю никто».
Аой!
 

XLIII

 
«Любезный граф, – король послу сказал,
– Народ мой многочислен и удал.
В четыреста сберу я тысяч рать,
А с ней могу отпор французам дать».
«На это не надейтесь, – молвил граф.
– Вы зря свои погубите войска.
Нет, подчинитесь голосу ума:
Французам нужно дать такую дань,
Чтоб кругом голова у них пошла,
Заложников десятка два послать.
Во Францию пусть возвратится Карл,
А позади оставит арьергард,
Отдаст его Роланду под начал.
Учтивый Оливье с ним будет там.
Они погибнут, в том ручаюсь вам.
Карл спесь свою забудет навсегда
И побоится с вами воевать».
Аой!
 

XLIV

 
«Любезный граф, – спросил посла Марсилий,
– Как сделать, чтоб Роланд лишился жизни?»
Ответил граф ему: «Король, внемлите.
Как только вступит Карл в ущелье Сизы[31]31
  Ущелье Сизы (в древности Цезаревы ворота) – долина на северном склоне Пиренеев (со стороны Франции).


[Закрыть],
Он арьергард оставит у теснины.
В нем будут граф Роланд неустрашимый
И Оливье, собрат его любимый.
Даст под начал король им двадцать тысяч.
На них сто тысяч ваших мавров двиньте.
Пускай французы первый натиск примут
И понесут урон немалый в битве,
Хоть и потерпят больший сарацины.
А вы затем начните бой вторично:
В одном из двух Роланда смерть не минет.
Великое деянье вы свершите,
Жить будете до самой смерти в мире».
Аой!