Электронная библиотека » Стивен Эриксон » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 24 июля 2018, 11:40


Автор книги: Стивен Эриксон


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– А может, по нашему счёту и не хватит, – осклабился арбалетчик.

Улыбочка даже не самая уродливая, решила Скиллара. У неё всё получится.

– Придётся тогда мне вас удивить.

Мужчина передал арбалет одному из своих товарищей и расстегнул пояс телабы.

– Это мы посмотрим. Гутрим, если пёс хоть шелохнётся, убей его.

– Он побольше всех собак, каких я видел, – заметил Гутрим.

– Стрела-то отравлена, забыл? Ядом чёрной осы.

– Может, просто убить его сейчас же?

Его спутник подумал и кивнул:

– Валяй.

Лязгнул арбалет.

Правая рука Серожаба перехватила стрелу в воздухе, затем демон осмотрел её и слизнул языком яд с острия.

– Побери меня Семеро!.. – ошеломлённо прошептал Гутрим.

– Слушай, – сказала Скиллара Серожабу, – не устраивай тут сцен. Всё в порядке…

– Он не согласен, – ломким от страха голосом сообщила Фелисин.

– Так переубеди его.

У меня всё получится. Как раньше. Не важно, это ведь просто мужчины.

– Не могу, Скиллара.

Гутрим перезаряжал арбалет, а первый мужчина и тот, что не был занят лошадьми, обнажили скимитары.

С ужасной скоростью Серожаб рванулся вперёд, а затем прыгнул вверх, широко распахнув пасть. Которая одним махом охватила голову Гутрима. Нижняя челюсть демона выскочила из сустава, и голова человека полностью скрылась из виду. Вес и сила прыжка Серожаба повалили его. Послышался жуткий хруст, тело Гутрима забилось в конвульсиях, разбрызгивая естественные выделения, а затем обмякло.

Челюсти Серожаба сомкнулись с треском и скрежетом, затем демон отступил, оставив на земле обезглавленный труп.

Остальные трое потрясённо смотрели на эту сцену. Теперь они принялись действовать. Первый закричал – придушенно, с ужасом – и рванулся вперёд, замахиваясь скимитаром.

Выплюнув изломанную, кровавую массу волос и костей, Серожаб прыгнул ему навстречу. Одной ладонью перехватил руку с саблей, вывернул её так, что локоть хрустнул, плоть разорвалась и хлынула кровь. Другая ладонь сомкнулась на горле человека, сжалась, ломая хрящи. Вопль нападавшего так и не вырвался из лёгких. Глаза выкатились из орбит, лицо посерело, язык вывалился изо рта, точно невиданное животное, что пытается вырваться на волю, и человек рухнул под ноги демону. Удерживая третьей ладонью другую руку, Серожаб использовал четвёртую, чтобы почесать спину.

Мужчина с саблей ринулся к своему товарищу, который уже пытался забраться в седло.

Серожаб снова прыгнул. Кулак демона с хрустом врезался в затылок бегущего, проламывая череп внутрь. Тот растянулся на земле, сабля закувыркалась в воздухе. Последнего Серожаб настиг, когда тот уже вставил одну ногу в стремя.

Лошадь с визгом отшатнулась, а Серожаб стащил человека на землю, а затем укусил его за лицо.

В следующий миг вся голова скрылась в пасти демона. Снова послышался скрежет и хруст, снова судороги и агония. Затем – милосердная смерть.

Демон выплюнул раздробленный череп, который болтался в мешке из кожи, бывшем прежде головой. Он упал так, что Скиллара взглянула в мёртвое лицо – ни плоти, ни глаз, только кожа сморщенная и синюшная. Она ещё миг смотрела на голову, а затем усилием воли заставила себя отвернуться.

И увидела Фелисин, которая отступила так далеко, как только смогла, прижалась спиной к скале, поджала колени и закрыла ладонями глаза.

– Уже всё, – сказала Скиллара. – Фелисин, всё кончилось.

Девушка опустила руки, на лице её застыло выражение ужаса и отвращения.

Серожаб поволок тела куда-то за груду валунов, причём быстро. Не обращая внимания на демона, Скиллара подошла к Фелисин и присела рядом.

– Будь по-моему, всё было бы проще, – сказала она. – По крайней мере, не так грязно.

Фелисин смотрела на неё широко распахнутыми глазами:

– Он высосал им мозги.

– Я заметила.

– Он сказал: «Вкуснотища».

– Он демон, Фелисин. Не пёс, не домашний зверёк. Демон.

– Да, – еле слышно прошептала девушка.

– И теперь мы знаем, на что он способен.

Фелисин только кивнула.

– Поэтому, – тихонько проговорила Скиллара, – не стоит с ним слишком сближаться.

Она поднялась и увидела, как с холма спускаются Резчик и Геборик.


– Триумф и гордость! У нас есть лошади!

Резчик замедлил шаг:

– Мы слышали крик…

– Лошади, – проговорил Геборик, подходя к перепуганным животным. – Вот это удача.

– Невинным тоном: Крик? Нет, друг Резчик. Это просто Серожаб… пускал ветры.

– Ну да, конечно. А лошади просто сами собой сюда забрели?

– Уверенно: Да! Удивительное дело!

Резчик наклонился, чтобы рассмотреть странные потёки в пыли. Рядом виднелись отпечатки ладоней Серожаба, который явно пытался замаскировать следы.

– Это кровь…

– Потрясение, смятение… сожаление.

– Сожалеешь? О том, что здесь произошло, или о том, что тебя вывели на чистую воду?

– Лукаво: Ну, разумеется, о первом, друг Резчик.

Скривившись, Резчик перевёл взгляд на Скиллару и Фелисин, присмотрелся к выражениям их лиц.

– Думаю, – медленно произнёс юноша, – мне стоит радоваться, что я не был здесь и не видел того, что вы обе видели.

– Да, – ответила Скиллара. – Радуйся.

– Лучше держись на некотором расстоянии от животных, Серожаб, – окликнул демона Геборик. – Они и меня недолюбливают, а тебя – просто ненавидят.

– Самоуверенно: Они ещё просто со мной толком не познакомились.


– Я бы такое даже крысе не дала, – презрительно бросила Улыбка, ковыряясь в кусочках мяса в оловянной миске, которую держала на коленях. – Смотрите, даже мухи на него не садятся!

– Они не от еды улетают, – заметил Корик, – а от тебя.

Она насмешливо ухмыльнулась:

– Это называется «уважение». Знаю-знаю, для тебя это слово иностранное. Сэтийцы – это просто неудачная версия виканцев. Все это знают. А ты – неудачная версия сэтийца. – Она подняла миску и толкнула по песку в сторону Корика. – На! Засунь в свои полукровские уши да сбереги на будущее.

– Она такая милая после целого дня в седле, – с широкой белозубой улыбкой сообщил Корик Битуму.

– Будешь дальше её подначивать, – сказал капрал, – сам же потом пожалеешь.

Он тоже разглядывал содержимое своей миски, и обычно невозмутимое выражение сменилось на его лице лёгкой гримасой омерзения.

– Конина, точно вам говорю.

– Конское кладбище раскопали, – предположила Улыбка, вытягивая ноги. – Убить готова за жирную рыбину, запечённую в глине на углях, где-нибудь на берегу моря. Жёлтую от пряностей, завёрнутую в водоросли. И кувшин мескерского, и ещё достойного паренька из деревни. Крепкого такого фермера…

– Худова песня, хватит! – взревел Корик. Он наклонился и сплюнул в огонь. – Ты одну только историю знаешь – как подмяла какого-то свинопаса с пушком на щеках. Проклятье! Улыбка, мы её уже тысячу раз слышали. Как ты по ночам убегала из отцовского поместья, чтоб ладони да колени перепачкать на берегу. Где это было, напомни? Ах да, запамятовал, в воображении маленькой девочки…

Нож вонзился в правую икру Корика. Тот взвыл, отпрянул, а затем схватился за ногу.

Солдаты из соседних взводов начали оборачиваться, щурясь в затопившей весь лагерь пыли. Любопытство их, впрочем, оказалось недолговечным.

Корик разразился потоком грязных ругательств, пытаясь обеими руками остановить кровь, и Флакон поднялся со своего места:

– Видишь, чем всё заканчивается, когда взрослые нас оставляют поиграть самих? Не дёргайся, Корик, – добавил он, подойдя ближе, – я тебя подлатаю… много времени не займёт…

– Поторопись, – проревел в ответ сэтиец-полукровка, – чтобы я быстрей смог горло перерезать этой сучке.

Флакон оглянулся через плечо на женщину, затем наклонился поближе к Корику:

– Полегче. Она малость побледнела. Не попала, значит…

– Так куда ж она на самом деле целилась?!

Капрал Битум поднялся на ноги и сказал, качая головой.

– Смычок будет тобой недоволен, Улыбка.

– Он ногой дёрнул…

– А ты в него метнула нож.

– Он меня обозвал «маленькой девочкой». Спровоцировал.

– Не важно, как это всё началось. Попробуй извиниться: может, Корику того и хватит…

– Ещё чего, – буркнул Корик. – Скорей Худ уляжется в собственную могилу.

– Флакон, ты кровь остановил?

– Почти, капрал.

Флакон бросил нож в сторону Улыбки. Мокрый клинок упал к её ногам.

– Вот спасибо, Флакон, – возмутился Корик. – Теперь она может ещё разок попробовать.

Нож вонзился в землю между сапогами полукровки.

Все взгляды впились в Улыбку.

Флакон облизал губы. Лезвие пролетело слишком близко от его левой руки.

– Я туда целилась, – сообщила Улыбка.

– Ну, что я тебе говорил? – до странности высоким голосом спросил Корик.

Флакон глубоко вздохнул, чтобы замедлить отчаянное сердцебиение. Битум подошёл и выдернул нож из земли.

– Думаю, пока пусть побудет у меня.

– Плевать, – бросила Улыбка. – У меня других полно.

– И ты их из ножен доставать не будешь.

– Так точно, капрал. Пока меня никто не провоцирует.

– Она чокнутая! – пробормотал Корик.

– Она не чокнутая, – возразил Флакон. – Просто скучает по…

– Какому-то юному фермеру из деревни, – ухмыляясь, закончил Корик.

– Двоюродный братец её, небось, – добавил Флакон, правда так тихо, чтобы расслышал только Корик.

Тот расхохотался.

Ну, вот и всё. Флакон вздохнул. Ещё один опасный миг на бесконечном марше миновал, и пролилось лишь чуть-чуть крови. Четырнадцатая армия устала. Извелась. Сама себе опостылела. Её лишили возможности принести возмездие Ша'ик и убийцам, насильникам и головорезам, что следовали за ней, а теперь гнали в медленную погоню за последними остатками армии бунтовщиков по разрушенным, пыльным дорогам, по безводным, иссушенным землям, через пыльные бури и вихри. Четырнадцатая ждала развязки. Она жаждала крови, но до сих пор кровь лилась по большей части её же собственная, ссоры перерастали в открытую вражду, и дела шли всё хуже.

Кулаки делали всё, что могли, чтобы поддерживать дисциплину, но они были так же измотаны, как и остальные. Хуже того, среди капитанов рот было очень мало офицеров, достойных своего звания.

А у нас и вовсе капитана нет с тех пор, как Кенеба повысили. Ходили слухе о новых рекрутах и офицерах, которые, дескать, высадились в Лато-Ревае, а теперь топали где-то позади, пытаясь нагнать армию, но слуху этому было уже десять дней. Даже улитки догнали бы их за это время.

В последние два дня вестовые то и дело сказали туда-сюда по дороге, убираясь с пути колонны, а затем вновь возвращаясь на тракт. Дуджек Однорукий и адъюнкт вели оживлённую беседу, это было ясно. Неясно только, о чём они говорили. Флакон подумывал, не подслушать ли, что делается в шатре командования, как он уже не раз делал на пути от Арэна до Рараку, но его нервировало присутствие Быстрого Бена. Высший маг. Если Бен перевернёт камень и найдёт под ним Флакона, тому сам Худ не позавидует.

Треклятые бунтовщики могут бежать хоть вечно, да так, наверное, и сделают, если у их командира есть капля мозгов. Он мог в любой момент дать последний бой. Героический и возвышенный в своей бессмысленности. Но похоже, для этого он был слишком умён. И бунтовщики бежали – на запад, строго на запад, в пустоши.

Флакон вернулся на своё место, набрал пригоршню песка, чтобы стереть кровь Корика с ладоней и пальцев. Мы друг другу просто нервы мотает. Вот и всё. Его бабушка знала бы, что делать в такой ситуации, но она давно умерла, а дух её был привязан к старой ферме на окраинах Джакаты, в тысяче лиг отсюда. Она как живая вставала перед его внутренним взором: вот она качает головой, щурясь на свой привычный манер, точно безумный гений. Она была мудра, знала пути смертных, прозревала всякую слабость, всякий недостаток, читала неосознанные жесты и мимолётные гримасы, как открытую книгу, рассекала запутанную плоть, чтобы открыть голые кости истины. Ничего от неё нельзя было скрыть.

Но поговорить с ней Флакон не мог.

Однако есть ведь другая женщина… верно? Несмотря на жару, Флакон поёжился. Она по-прежнему являлась ему во снах, эта ведьма Эрес'аль. По-прежнему показывала ему древние ручные рубила, разбросанные по этой земле, точно листва мирового древа, развеянная ветрами бессчётных веков. Он знал, например, что в полусотне шагов от дороги к югу раскинулась долина, в которой полным-полно этих треклятых штуковин. Рукой подать, лежат, ждут его.

Я их вижу, но пока не понимаю, чем они важны. Вот в чём проблема. Я для этого не гожусь.

Маг приметил движение у своих сапог и увидел, как мимо ползёт раздувшаяся от яиц цикада. Флакон наклонился и поднял её, ухватив за сложенные крылышки. Другую руку он запустил в мешок и выудил чёрную деревянную коробочку, в крышке и стенках которой были проделаны крошечные отверстия. Он отодвинул задвижку и откинул крышку.

Счастливый Союз, их скорпион-победитель. От внезапного потока света он попятился к угол и угрожающе поднял хвост.

Флакон бросил цикаду в коробочку.

Скорпион уже понял, чего ждать, поэтому метнулся вперёд и в следующий миг принялся уплетать ещё живое насекомое.

– Легко тебе, да? – тихонько прошептал Флакон.

Что-то упало на песок рядом с магом – плод карибрала, округлый и зеленовато-жёлтый. Флакон поднял глаза и увидел стоявшего рядом Спрута.

В руках сапёр держал пригоршню фруктов.

– Угощайся, – сказал он.

Поморщившись, Флакон закрыл крышку над Счастливым Союзом.

– Спасибо. Где ты их раздобыл?

– Прогулялся, – ответил Спрут и кивнул на юг. – Там долина. И полно карибраловых лоз.

Старый солдат принялся бросать плоды остальным членам взвода.

Долина.

– И ручных рубил тоже полно?

Спрут прищурился:

– Не приметил. Что это у тебя на руках? Подсохшая кровь?

– Моя, – прорычал Корик, который уже вгрызся в свой плод.

Сапёр остановился, оглядел неровное кольцо солдат вокруг, наконец перевёл взгляд на капрала Битума, который только пожал плечами. Этого, видимо, хватило, потому что Спрут бросил последний круглый карибрал Улыбке.

Которая поймала его на клинок ножа.

Остальные, включая Спрута, смотрели, как она точными движениями разрезает кожуру.

Сапёр вздохнул:

– Пойду-ка я найду нашего сержанта.

– Хорошая мысль, – одобрил Флакон.

– Ты бы выпускал Союз иногда погулять, – заметил Спрут. – Ножки размять. Мазок и Может нашли себе нового скорпиона – никогда таких не видел. И требуют реванша.

– Скорпионы не могут «размять» ножки, – возразил Флакон.

– Это я фигурально.

– А-а.

– Ладно, – буркнул Спрут и пошёл прочь.

Улыбка умудрилась снять всю кожуру с плода одним цельным куском, который навесом бросила в сторону Корика. Тот смотрел себе под ноги и подпрыгнул на месте, заметив краем глаза движение.

Девушка фыркнула:

– Это тебе. Можешь добавить в свою коллекцию амулетов.

Сэтиец-полукровка отложил карибрал и медленно поднялся, затем поморщился и бросил на Флакона гневный взгляд:

– Я думал, ты её исцелил!

– Верно думал. Но ныть всё равно будет.

– «Ныть»? Да я еле стою.

– Потом полегчает.

– Она ведь побежит, – заметил Битум. – Забавно будет смотреть, как ты за ней ковыляешь, Корик.

Здоровяк сдался.

– Я человек терпеливый, – заявил он, усаживаясь обратно.

– О-о-о, – протянула Улыбка, – я вся уже взопрела от нетерпения.

Флакон поднялся на ноги.

– Пойду прогуляюсь, – сообщил он. – Не убивайте никого, пока не вернусь.

– Как раз, – заметил Битум, – если кого-то убьют, от твоего целительства будет мало толку.

– Я не про целительство. Посмотреть же хочется.


Они выехали на север, чтобы скрыться из виду разбившей лагерь армии, перевалили невысокую гряду холмов и очутились на плоской, пыльной равнине. В двух сотнях шагов вдали виднелся низкий бугорок, украшенный тремя гульдиндхами. Оказавшись в тени широких, плотных листьев, они принялись распаковывать припасы, в том числе – кувшин алчбинского эля, который неизвестно как сумел раздобыть Скрипач, – а затем уселись ждать прибытия Высшего мага.

Калам заметил, что прежняя непоколебимая весёлость Скрипача ослабла. Больше седины в рыжеватой бороде, некая отрешённость во взгляде бледно-голубых глаз. Нечего скрывать, с тех пор, как всю славу имперского возмездия умыкнули у них из-под носа в ночь перед решающей битвой, в Четырнадцатой армии было полно обиженных, озлобленных солдат, да и долгий тяжёлый марш сказывался. Всем этим можно было бы объяснить состояние Скрипача, но Калама так просто не проведёшь.

Что бы там ни пелось в таннойской песне, Вал и остальные были мертвы. Стали призраками в ином мире. Впрочем, Быстрый Бен рассказал им, что официальные рапорты были не совсем точны. Молоток, Хватка, Мураш, Дымка, Штырь, Перл… они выжили и теперь нежились на перинках в Даруджистане. Вместе с капитаном, Ганосом Параном. Добрые вести, и они помогли. Но самую малость.

Скрипач и Вал были близки, как братья. Вместе их было не остановить. Вдвоём они выдумывали такое… чаще опасное, чем забавное. Они были такой же легендой, как и сами «Мостожоги». Тогда, на берегу озера Азур, они приняли роковое решение: расстались. Для всех нас роковое, выходит.

Калам толком не понимал, что это за Восхождение. Как этот духовидец благословил роту солдат; как потом разорвалась ткань реальности в Рараку. Его и ободряла и тревожила мысль о невидимых хранителях – призрак Вала спас жизнь Скрипачу… но где Скворец? Он-то вообще хоть где-то появлялся?

Та ночь в лагере Ша'ик была сущим кошмаром. Во тьме слишком многие руки обнажили клинки. И некоторых призраков убийца видел собственными глазами. Давно погибшие «Мостожоги» вернулись – мрачные, как похмелье, и уродливые, – точно как при жизни. Если ему когда-нибудь попадётся этот таннойский духовидец, про которого говорил Скрип…

Сапёр расхаживал туда-сюда в тени деревьев. Сидя на корточках, Калам Мехар присмотрелся к старому другу.

– Ладно, Скрип, давай, говори.

– Плохо всё, – пробормотал сапёр. – Даже не сочтёшь. Будто штормовые тучи собираются на горизонте – отовсюду.

– Теперь ясно, почему ты такой кислый.

Скрипач прищурился:

– Сам-то ты не многим лучше.

Убийца скривился:

– Жемчуг. Прячется, чтобы не попасться мне на глаза, но всё равно где-то рядом. Можно было бы ожидать, что эта пардийка… как бишь её?

– Лостара Йил.

– Ага, она. Можно было бы ожидать, что она уж выбьет его из седла.

– Эти двое играют в свою собственную игру, – заметил Скрипач, – и пусть их. Как ни крути, понятно, что он тут до сих пор потому, что Императрице нужен кто-то рядом с Тавор.

– Всегда у неё с этим проблемы, – со вздохом пробормотал Калам. – С доверием.

Затем он покосился на сапёра:

– Ты прошёл с Тавор весь путь от Арэна. Распознал её? Хоть примерно?

– Я же сержант, Калам.

– Вот именно.

Убийца ждал.

Скрипач поскрёб бороду, подёргал за ремешки свой помятый шлем, затем расстегнул и отбросил его в сторону. Снова принялся ходить туда-сюда, пиная ногами листву и ореховую скорлупу. Отмахнулся от кровного слепня, который завис перед самым лицом сапёра.

– Она из холодного железа, Калам. Но ещё не испытана. Сможет она думать в бою? Сможет принять командование в поспешном отступлении? Видит Худ, её любимый Кулак, этот старик, Гэмет, не мог. Это не слишком хорошо говорит о её способности выбирать.

– Она ведь его знала давно?

– И доверяла ему, да, так и было. Он просто измотался. Что-то я стал не таким великодушным, как прежде.

Калам ухмыльнулся, отвёл глаза:

– «Великодушный». Да, уж это точно Скрип. – Убийца указал на костяной палец, болтавшийся у пояса сапёра. – А с костями что?

– Да, здесь она не подкачала, не спорю. Может, Опонны подсобили.

– А может, и нет.

Скрипач пожал плечами. Его рука метнулась вперёд и сжала слепня. Сапёр раздавил его между ладоней – с явным удовлетворением.

Внешне постарел, верно, но такой же быстрый и злой, как прежде. Волна сухого, мёртвящего воздуха разметала листву по песку, затем послышался громкий хлопок и Быстрый Бен шагнул из Пути. И зашёлся кашлем.

Калам поднял кувшин с элем и принёс магу:

– Держи.

Чародей хлебнул, снова закашлялся, затем сплюнул:

– Нижние боги, этот Имперский Путь – просто ужас.

И снова хлебнул.

– Отправь меня туда, – попросил Скрипач, подходя ближе, – чтобы мне тоже дали выпить.

– Рад видеть, что настроение у тебя улучшилось, – заметил Быстрый Бен, передавая сапёру кувшин. – Скоро у нас будет компания… но не раньше, чем мы перекусим, конечно, – добавил он, приметив свёртки с едой. – Я такой голодный, что готов жрать кровных слепней.

– Можешь мне облизать мне ладонь, – посоветовал Скрипач.

Чародей замер, оглянулся:

– Ты из ума выжил. Скорей я стану лизать руки торговцу верблюжьим навозом.

Он принялся разворачивать листья, в которые была упакована еда.

– Как прошла встреча с Тавор? – спросил Калам, присоединяясь к другу.

– Мне угадать не легче твоего, – ответил Быстрый Бен. – Видал я и прежде людей в осаде, но она возвела стены такие глухие и высокие, что даже дюжина озлобленных драконов, наверное, не пробьётся… а ведь врага нигде не видно.

– Тут ты, может, и ошибаешься, – заметил убийца. – Жемчуг не вертелся рядом?

– Ну, занавесочка слегка дрожала.

Скрипач фыркнул:

– Он не настолько плох. Это, наверное, Ян'тарь.

– Я не буквально, Скрип. Кто-то был на Пути. Рядом. Подсматривал.

– Значит, Тавор отложила свой меч, – заключил Калам.

– При мне она, слава богам, никогда его не держит.

– Ага, значит, предупредительная!

Чародей мрачно взглянул на Калама:

– Не хочет высосать насухо своего Высшего мага, ты хочешь сказать?

– Прекратите вы, – возмутился Скрипач. – У меня уже в голове такие картинки, что лучше не надо. Дай лучше кусочек лепёшки-сепахи… нет, не той, от которой ты уже откусил, но всё равно спасибо, Бен. Вон… ай, ладно, забудьте.

Сапёр сам потянулся за хлебом.

– Эй! Ты же мне песок в еду натрусил!

Калам уселся на пятки. Скрипач словно молодел на глазах. Вот и хмурится, как раньше. Слишком надолго откололся от армии и всего, что к тому прилагается.

– Что? – поинтересовался Скрипач. – Боишься зубки до корней стереть? Тогда лучше хлеб не жуй.

– Да не такой уж он и засохший, – пробурчал с набитым ртом чародей.

– Верно, но песку в нём полно, Бен. С мельничных жерновов. Как бы там ни было, из меня теперь всё время песок сыплется. У меня песок в таких местах, что ты себе представить не можешь…

– Прекрати, у меня уже тоже картинки в голове.

– Если так дальше пойдёт, – беззастенчиво продолжил Скрипач, – я могу год просидеть в Даруджистане и всё равно буду испражняться песчаными кирпичиками…

– Да прекрати же!

Калам прищурился, глядя на сапёра:

– В Даруджистане? Собираешься присоединиться к остальным?

Сапёр отвёл глаза:

– Когда-нибудь…

– Когда-нибудь скоро?

– Не собираюсь я сбегать, Калам.

Убийца лишь на миг перехватил взгляд Быстрого Бена и откашлялся:

– Ну… на самом деле, может, тебе и стоит сбежать, Скрип. Если бы я давал тебе совет…

– Если бы ты взялся советовать, я бы понял, что нам всем крышка. Спасибо, что настроение испортил. Бен, передай эля, пожалуйста. В горле пересохло.

Калам сдался. Ладно, хоть это, по крайней мере, прояснилось.

Быстрый Бен смахнул крошки с ладоней и сел поудобней:

– У неё есть виды на тебя, Калам…

– У меня и так на одну жену больше, чем надо.

– А если она хочет, чтобы ты собрал взвод убийц?

– Что?! Из этого сброда?

– Ну-ну! – прорычал Скрипач. – Я знаю «этот сброд».

– И что?

– И ты прав, конечно. Бестолковые они.

– И всё равно, – сказал чародей, пожимая плечами. – К тому же, она, наверное, захочет, чтобы ты это сделал втихую…

– При этом Жемчуг вас подслушивал. Конечно.

– Нет, это уже потом было. Вторая часть нашей встречи прошла для зрителей. На чистоту мы говорим раньше, прежде чем подоспеет Жемчуг или кто другой. Она устраивает наши встречи в самые непредсказуемые моменты. Посылает ко мне Свища.

Чародей сотворил охранное знамение.

– Да он просто найдёныш, – сказал Скрипач.

Но Быстрый Бен только покачал головой.

– Значит, она хочет получить собственный отряд убийц, – проговорил Калам. – Так, чтобы Когти не узнали. Ох, не нравится мне это, Бен.

– Кто бы ни прятался за стенами, Лам, глупости там нет.

– Да вообще вся эта затея глупая, – объявил Скрипач. – Она же подавила восстание – чего ещё хочет Ласиин?

– Сильна, когда надо иметь дело с врагами, – проговорил Калам. – И слаба, когда нужно завоевать сердца.

– Тавор не по этим делам, так в чём проблема?

– Она может прославиться, завоевать сердца. Ещё несколько успехов – явных, где видно будет, что это не просто везение. Да ладно тебе, Скрип, ты же знаешь, как быстро армия может перемениться.

– Только не эта армия, – буркнул сапёр. – Она и так едва с земли поднялась. Мы – очень шаткая братия. Бен, она об этом хоть подозревает?

Чародей подумал немного, затем кивнул:

– Думаю, да. Но она не знает, что с этим можно сделать, кроме как поймать Леомана Кистеня и стереть в порошок вместе с его войском.

Скрипач хмыкнул:

– Вот этого Спрут и боится. Он считает, что мы все освежимся Раналом прежде, чем всё закончится.

– Раналом? Ах, ну да.

– Он мне уже мозги проел, – пожаловался Скрипач. – Всё талдычит про «ругань», которую припрятал на случай, если придёт к нам неминуемая гибель. Вы бы видели лица новобранцев, когда он на эту тему разливается.

– Похоже, со Спрутом надо поговорить.

– В рыло ему надо дать, Лам. Уж поверь, меня так и тянет…

– Но сапёры так друг с другом не поступают.

– Но я ещё и сержант.

– Но он тебе нужен на твоей стороне.

Сапёр мрачно согласился:

– Угу.

– Ладно, – заявил Калам, – я его наставлю на путь истинный.

– Только осторожно, он тебе под ноги может «шрапнель» бросить. Не любит убийц.

– А кто их любит? – философски заметил Быстрый Бен.

Калам нахмурился:

– А я-то думал, что меня любят и ценят… по крайней мере, друзья.

– Мы просто не рискуем, Калам.

– Вот спасибо, Бен, я это запомню.

Вдруг чародей поднялся:

– Сейчас прибудут наши гости…

Скрипач и Калам тоже встали и обернулись, чтобы увидеть, как вновь распахиваются врата Имперского Пути. Наружу вышли четверо.

Убийца узнал двоих и ощутил одновременно радость и беспокойство: тревогу – при виде Высшего мага Тайшренна и искреннюю радость от встречи с Дуджеком Одноруким. По обе стороны от Тайшренна шли телохранители – один, пожилой сэтиец с навощёнными усами, казался отдалённо знакомым, будто Калам уже когда-то видел его, давным-давно. С другой стороны от чародея вышагивала женщина лет тридцати пяти – сорока пяти, ловкая и атлетически сложенная, что было хорошо заметно под тугими шелками. Глаза у неё были мягкие, тёмно-карие и насторожённые; миндалевидное лицо обрамляли коротко подстриженные на имперский манер волосы.

– Расслабься, – тихонько прошептал Быстрый Бен Каламу. – Я же говорил, роль Тайшренна в… прошлых делах… мы неправильно поняли.

– Это ты так говоришь.

– И он пытался защитить Скворца.

– Да только опоздал.

– Калам…

– Ладно, я буду вести себя культурно. А тот сэтиец – это что, его старый телохранитель? Со времён Императора?

– Да.

– Унылый ублюдок? Всегда молчит?

– Точно он.

– Он, похоже, слегка переспел.

Быстрый Бен сдавленно фыркнул.

– Что тебя так развеселило, Высший маг? – спросил, подходя, Дуджек.

– Добро пожаловать, Первый Кулак, – сказал Быстрый Бен и добавил почтительный поклон, адресованный Тайшренну. – Коллега…

Тонкие, едва заметные брови Тайшренна взлетели:

– Повышение в боевой обстановке, да? Что ж, быть может, даже запоздалое. Тем не менее, насколько я понимаю, Императрица ещё не утвердила его.

Быстрый Бен широко улыбнулся:

– Высший маг, а ты помнишь другого Высшего мага, присланного Императором в самом начале Чернопёсьей кампании? Крибалаха Рула?

– Рула Грубияна? Да, помню, он погиб примерно через месяц…

– В ужасном чародейском взрыве. Так вот – это был я. В общем, я уже бывал прежде Высшим магом, коллега…

Тайшренн хмурился, явно припоминая подробности старой кампании, затем скривился:

– А Император об этом знал? Должен был, раз послал тебя… если, конечно, он тебя вообще посылал.

– Не стану спорить, там имелись некоторые бюрократические несоответствия, и если бы кто-то озаботился расследованием, вполне мог бы их обнаружить. Но тебе ведь это в голову не пришло, очевидно, поскольку я вполне сумел себя показать в деле – даже спас, помнится… от некоего мага-убийцы из тисте анди…

– Когда я потерял некое вместилище, содержавшее владыку демонов…

– В самом деле? Очень жаль это слышать.

– Того самого демона, который погиб впоследствии от удара меча Рейка в Даруджистане.

– Ах, какая незадача.

Калам наклонился ближе к Быстрому Бену.

– Мне показалось, – прошептал он, – что это ты мне предлагал расслабиться.

– Это всё дела далёкие и дальние, – ворчливо проронил Дуджек Однорукий, – и я бы обязательно похлопал, будь у меня вторая ладонь. Тайшренн, придержи своего сэтийца, прежде чем он сделает какую-нибудь глупость. Нам тут кое-что нужно обсудить. Так давайте обсудим.

Калам перехватил взгляд Скрипача и подмигнул. Как в старые добрые времена…


Лежавший плашмя на гребне холма Жемчуг хмыкнул.

– Это же Дуджек Однорукий, – проговорил он. – Он должен быть сейчас в Г'данисбане.

Рядом с ним Лостара Йил зашипела и принялась хлопать себя по телу.

– Блох-клещи, будь ты проклят! Их тут тьма тьмущая. Ненавижу блох-клещей…

– Так попрыгай да потанцуй, капитан, – предложил Жемчуг. – Чтобы они нас наверняка заметили.

– Шпионить – глупо. Я это ненавижу, и уже вспоминаю, как я ненавижу тебя, Коготь.

– Ах, это так мило с твоей стороны. Ладно. Вон тот лысый – это Тайшренн, на этот раз – с Хаттаром и Кыской. Значит, оценивает риск как серьёзный. Интересно, зачем им это именно сейчас понадобилось?

– Что понадобилось?

– То, что они сейчас делают, разумеется.

– Так беги скорей к Ласиин, как верный щеночек, и доложи ей обо всём.

Коготь сполз с гребня холма, перевернулся на спину и сел.

– Не стоит спешить. Мне нужно подумать.

Лостара проскользила по склону до того места, где смогла встать. И сразу же принялась чесаться под доспехами.

– Ну, я дожидаться не буду. Мне нужна молочная ванна с отваром эскуры, причём срочно.

Жемчуг смотрел, как она шагает обратно в лагерь. Чудная походка, несмотря на то, что иногда подёргивается.

Простейшее заклятье отвадило блох от его тела. Наверное, стоило бы и её защитить.

Нет. Так намного лучше.

О, боги, мы просто созданы друг для друга.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации