Текст книги "Империя Немых"

Неожиданно эта мутная завеса на мгновение приподнялась. У Видьи как будто что-то дрогнуло в голове, сонная одурь отступила. Непонятно почему Видья отчетливо представила себе сокола, парящего в вышине и сражающегося с наступающей тьмой. В кровь выплеснулась струя адреналина, разметая туман, застилавший сознание Видьи.

Она поднялась. Черная апатия почти рассеялась, Видья теперь могла действовать, но все равно ей казалось, что на плечи давит какая-то тяжесть. Она подтянулась и выпрямилась, опираясь о криомодуль. Курносый тем временем схватил Катсу за рубашку. Он поднял нож, и Катсу едва слышно вскрикнула. Дрожащими пальцами Видья нащупала пистолет, один из тех, что побросали охранники. Рубашка Катсу уже треснула, когда Видья с трудом подняла будто налитую свинцом руку и выстрелила.

Видья промахнулась. Раздался треск, по стене расплылось неровное черное пятно. Курносый оставил Катсу и обернулся к Видье. И бросился к ней. Видья снова выстрелила, и охранник остановился на полушаге, упал на пол и скорчился от боли.

Видья взглянула туда, где на своей кровати лежал последний из детей. Его губы все еще искажала кривая улыбка. Раскрытый криомодуль стоял рядом. И вдруг чувство безразличия ко всему охватило Видью с новой силой. Видья не понимала, как она могла вот это мерзкое существо считать человеком, созданием, достойным спасения и заботы. Довольная ухмылка на его лице лишь сильнее разозлила Видью. Перед ней – просто подопытный образец, плод неудачного эксперимента. Видья подняла руку с пистолетом и взвела курок.

Внезапно ее рука дернулась – в тот момент, когда уже прогремел выстрел. Взорвалось белое покрытие стены, брызнул фонтан белых искр. Нет. Эта тварь не сумеет сделать из нее убийцу, и ни гнев, ни безразличие тут ни при чем.

Видья бросилась вперед и схватила ребенка в охапку. Быстрыми, резкими движениями она затолкала его в модуль. Крышка захлопнулась, и смотровое стекло сразу запотело.

В тот же миг тяжесть оставила Видью. Отчаяние и гнев утихли, и, хотя не прошли совсем, с ними все-таки можно было теперь без труда справиться. Стоя у края постели, еще хранившей тепло тела своего обитателя, Видья резко выпрямилась. Охранники зашевелились. Двое из них погибли, в комнате висел железистый запах крови, воняло испражнениями. Прасад начал медленно подниматься на ноги, Катсу тоже встала. Седжал сел на кровать. Один из охранников сонно моргал глазами.

– Какого черта? – произнес он.

И тут лаборатория дрогнула от оглушительного удара.

ГЛАВА 30
МИР МЕЧТЫ

Мы явились в твой сон,

Но тебя там не было.

Чед-Галар. «Поэзия Немых»

Кенди, скорчившись, лежал на плоской твердой земле. Одно крыло у него было сломано, и он замерз так, что уже перестал дрожать. Он просто лежал неподвижно, ожидая смерти. Мечта была тихой и безмолвной. Тишину не нарушал ни единый звук.

И вдруг, подобно первым робким птичьим голосам после грозы, до его слуха донесся легкий шепот. За ним послышался другой шепот, потом еще и еще. Медленно-медленно они слились в многоголосый хор, но это были совсем другие звуки, чем те, к которым Кенди привык за многие годы.

В его крыле пульсировала тупая боль. Кенди не мог найти в себе сил поднять голову. Тьма постепенно рассеивалась, но он все равно чувствовал, как жизнь по капле вытекает из него. Жить ему осталось совсем недолго, и он лишь надеялся, что все это не затянется. Кенди закрыл глаза.

Послышался чей-то незнакомый шепот. Кенди почувствовал, как кто-то будто бы подталкивает его. Он не переменил позы. Но его снова подтолкнули. И снова. Недовольный, Кенди приоткрыл глаза. И от изумления тут же распахнул их широко-широко. Вокруг него стояли люди. Обнаженные мужчины и женщины, чья гладкая смуглая кожа туго обтягивала упругие мышцы. У всех были карие глаза и темные волосы, черные или каштановые, торчавшие в разные стороны из туго закрученных узлов. Все они улыбались.

– Ты все сделал правильно, Кенди, – произнесли они в унисон. Звучание их мыслей наполнило Кенди теплом, чудесным ощущением близкого родства, которого он не испытывал с самого детства. От их присутствия у него прибавилось сил, и Кенди, пошатываясь, поднялся на ноги. Перебитое крыло больше не болело. Он снова был здоров. К нему пришли реальные люди.

– Я рад вас видеть, – произнес он, и они заулыбались в ответ. – Что произошло в Мечте?

– Мечта теперь другая, – ответили они. – У большинства мутантов сознания слабы, даже и у Немых.

В этом высказывании не было осуждения, обиды или недовольства. Просто констатация факта, как если бы родители сказали про свое чадо, что у него неплохие способности, но ему еще предстоит многому научиться.

– Им оказалось не по силам пережить такие резкие перемены – захват, а потом освобождение. Очень многим никогда уже не суждено попасть в Мечту. Те же немногие, кто сохранит связь с Мечтой, увидят, что их способности сильно пострадали.

– Ко мне это тоже относится? – спросил Кенди.

– Ты прошел обучение у мутантов, – ответили они спокойно. – Тебе придется многое преодолеть. Тебе еще многому предстоит научиться, Кенди Уивер.

Реальные люди уже растворялись в воздухе. Кенди чувствовал, как их сознания постепенно удаляются от него.

– Моя семья жива? – крикнул он в отчаянии. – Я смогу их найти?

– Ищи и не сдавайся, – послышалось в ответ. – Прежде всего тебе надо вернуться на Ржу.

И они окончательно растаяли.

Кенди долго смотрел на голую равнину. Потом собрал все силы и сосредоточился.

«Во исполнение моих глубочайших чаяний и глубочайших чаяний всего живого и сущего, да будет мне позволено покинуть Мечту».

Еще один сильнейший удар потряс детскую. Завыла сирена тревоги, замигали красные лампочки.

– Что происходит? – закричал Прасад, стараясь перекрыть шум.

Внезапно Видья все поняла.

– Над нами боевой корабль, – прокричала она в ответ. – Он сбрасывает подводные бомбы.

Седжал схватил ближайшего охранника.

– Прикажи им прекратить обстрел, – завопил он.

– Не могу, – ответил тот. Его глаза расширились от ужаса. – Лейтенант должен был выходить на связь каждые десять минут. Если он этого не делает – капитан считает, что мы погибли, и тогда он должен уничтожить объект.

Видья дернула его за руку. Этот охранник был сильный, мускулистый, у него были коротко стриженные волосы и зеленые глаза, в которых застыл испуг. На его именной табличке было написано «Джерен».

– Почему ты не можешь им приказать прекратить стрельбу? – закричала Видья.

– Из-за электрического разряда от твоего кнута у нас вырубились все системы коммуникации.

– А что ваша лодка? – спросил Седжал.

– Ее они должны были уничтожить в первую очередь, чтобы противник не мог ею воспользоваться, – резко ответил Джерен.

У Видьи бешено заколотилось сердце. Они находятся на глубине двадцати или тридцати метров под водой.

Выбраться вплавь невозможно, во всяком случае сейчас, когда они все уже так измотаны и изранены. Потолок задрожал от очередного взрыва.

– Внимание! Внимание! – рокотал компьютер. – Течь в жилом секторе А. Через пять секунд закрываются аварийные двери. Течь в жилом секторе А. Через три секунды закрываются аварийные двери.

– На базе есть свой подводный аппарат, – закричал Прасад. – Пошли! Надо успеть добраться до него!

– А что делать с детьми? – спросил Седжал, показывая туда, где стояли криомодули.

– Оставим здесь! – отозвался Прасад. – Сейчас мы не сумеем их перевезти.

Он шагнул к двери, но Джерен схватил его за руку:

– Ты находишься под арестом!

– Если хочешь остаться в живых, – ответил Прасад, – пошли с нами. – Он обернулся к остальным. Охранники в разных позах сидели на полу, кое-кто стоял на коленях. – Это всех касается. Ждать мы никого не будем.

Не оглядываясь, Прасад выбежал из детской. За ним последовали Видья, Седжал, Катсу и кое-кто из охранников. Часть оставшихся, включая и лейтенанта Арсулу, были или без сознания, или настолько оглушены, что не могли двинуться с места. Их соратники попытались было оказать им помощь и вынести из лаборатории, как при пожаре. Видья не стала обращать на них внимание. Она не собиралась рисковать собственной жизнью ради спасения тех, кто пытался ее убить.

Уже в главном помещении лаборатории Прасад резко затормозил. Остановилась и Видья, чертыхаясь. Они совершенно забыли про Кри, Сей, Гарина и про рабов. Охранники не стали тратить время на освобождение их от пут. Сей уже пришла в себя и пыталась высвободиться из своих оков. Кри, Гарин и рабы смотрели на них умоляющими глазами. У Видьи мелькнула мысль о том, не лучше ли оставить их здесь, но она быстро ее отмела.

На Кри и Сей можно легко возвести вину за все происшедшее, но ведь рабы ни в чем не виноваты. Катсу уже бежала к ним. Сирены тревоги выли не замолкая.

– На них нет времени! – воскликнул Джерен. Видья вместо ответа выхватила у него из-за пояса нож и бросилась разрезать пленку на одном из рабов. Лаборатория сотрясалась от взрывов, и вода медленным, спокойным потоком потекла по коридорам, постепенно заливая главное помещение лаборатории. Прасад и Седжал тоже принялись за пленников. Все охранники, включая и Джерена, хотели бы уйти и бросить их, но они не знали, как попасть на лодку.

Потребовалось лишь несколько минут, чтобы освободить всех рабов, но к этому времени морская вода доходила уже до щиколоток. Катсу занялась Гариным, но Видья ее остановила.

– Нет времени, – закричала она.

– Он нам нужен, чтобы управлять лодкой, – ответила Катсу, не прекращая работу. – Ты пока займись Кри и Сей.

Снова выругавшись, Видья подчинилась. Она со злобной радостью оторвала пленку с лица Сей, постаравшись причинить той как можно больше боли.

– Если будешь делать глупости, я пристрелю тебя не раздумывая, – предупредила Видья, грубо встряхивая Сей и поднимая ее на ноги.

Сей была бледна, волосы растрепались.

– А как же эксперимент? – спросила она.

– Они в криосне, – сообщила ей Видья.

– Их нельзя оставлять здесь, – воскликнула Сей. – Нельзя!

Катсу снимала с Гарина последние куски пленки, а Седжал уже почти освободил Кри. Оба неуверенно поднялись на ноги.

– Тогда оставайся с ними, – парировала Видья. – А мы уходим.

Сей с искаженным лицом молча смотрела, как вся группа под предводительством Прасада медленно пробирается к выходу. Прошло несколько секунд, и Сей бросилась вслед за ними.

Они бежали, а вода все прибывала. Их было около тридцати. Все аварийные двери уже автоматически закрылись, и им пришлось останавливаться, чтобы открывать их вручную. Люди шли, спотыкаясь, покачиваясь при новых и новых взрывах. Однажды, когда они открыли дверь, на них обрушился настоящий водопад. Вырвавшийся на свободу поток сбил половину людей с ног, пока Прасад и Седжал сумели опять закрыть дверь. Прасад повел всех по боковому коридору. Они прошли не так уж и много, как будто обогнули большой дом, но им казалось, что время тянется бесконечно. Сей то и дело оглядывалась через плечо. Коридоры наполнились ужасным шумом, кошмаром мигающих ламп, страхом и паникой. Видья думала, что с минуты на минуту на них обрушится потолок. Она подозревала, что этого не произошло до сих пор только потому, что скала, служившая прикрытием для базы, обеспечивала еще и дополнительную защиту от взрывов подводных бомб.

Наконец они добрались до шлюза. Гарин пробрался к панели управления. Подводная лодка представляла собой несколько прозрачных шаров из пластика и полимера, соединенных между собой. Один большой шар – в центре, а вокруг него несколько шаров поменьше. Каким-то чудом лодка оказалась неповрежденной. Вся группа забилась внутрь, люди стояли, тесно прижавшись друг к другу. Стремление выжить пересилило любые соображения приличия или статуса. Однако лодка не была рассчитана на такое количество пассажиров, и оставалось лишь надеяться, что ее двигатели справятся с задачей.

Доктор Сей вошла в шлюз последней. К великому ужасу всех, она выхватила из кармана лабораторной формы пистолет и направила его Видье в лицо. Ее глаза горели дикой яростью. Охранники напряглись, но у большинства из них пистолетов уже не было, а те, у кого осталось оружие, не могли его достать, тесно прижатые друг к другу.

– Мы никуда не тронемся, пока не спасем эксперимент! – закричала Сей, заглушая вой сирен.

Лодка содрогнулась.

– Стреляют совсем рядом! – воскликнул Гарин. – Они теперь бьют по этой стороне базы!

– Выходите! – вопила Сей. – Надо освободить место для участников эксперимента!

– Седжал! – воскликнула Видья.

– Я слишком далеко, мне ее не видно! – отозвался Седжал.

– Быстрее, – командовала Сей, – или я открываю…

Видья вскрикнула и ткнула пальцем через плечо Сей. Та повернулась, и Видья резко выбросила ногу в ударе. Пистолет Сей отлетел прочь.

– Заходи, женщина! – приказала Видья. – Это твой последний шанс!

Видья подумала, что Сей сейчас напоминает загнанного в угол зверя. Еще секунду она оставалась на месте, потом повернулась и бросилась бежать. Видья захлопнула люк. В то же мгновение сирены смолкли.

– Вперед! – скомандовала она.

Гарин высвободил зажимы и тронул лодку с места. Лодка слегка покачивалась. Видья стояла, прижавшись спиной к люку шлюза. Воздух внутри был тяжелым и влажным. Видья заметила, что многие уже дышат с трудом, жадно хватая воздух.

– Нам надо дышать медленно и ровно, – объявила она спокойным голосом, скрывая внутреннее напряжение. – Гипервентиляция вызовет большое поглощение кислорода, фильтры не смогут обеспечить необходимого количества. Дышите как я. Вдох… Выдох…

Она продолжала упражнение, подавая команды спокойным, ровным голосом, таким, каким говорила на собраниях в своем квартале, убеждая людей предпринять какие-нибудь общественно-полезные действия. Под воздействием этого голоса люди в лодке сосредоточились на своем дыхании и стали меньше думать об опасностях, подстерегавших снаружи. Гарин работал у панели управления, заменявшей капитанскую рубку, пот стекал с него ручьями. Спустя некоторое время Видья заметила, что взрывы, хотя и были слышны по-прежнему, стали менее мощными.

– Думаю, теперь мы в безопасности, – объявил наконец Гарин.

По лодке прокатился нестройный ропот одобрения, и Видья позволила себе чуть расслабиться, прислонившись спиной к стенке.

Доктор Джиллиас Сей пробиралась вброд туда, где находилась детская. Повсюду плескалась вода, соленая и теплая, как кровь. В этом отсеке электричество отключилось, а лампы аварийного освещения давали лишь слабый, мутный свет. Вой сирен стих, и слышался только плеск воды вокруг и звук ее дыхания.

Должен быть какой-то способ спасти весь эксперимент. Не может не быть. Надо лишь хорошенько подумать, и верное решение непременно найдется.

И внезапно она поняла, что следует делать. Сами подопытные ее и спасут. Ей надо просто вывести из криосна хотя бы одного-двух. Они проснутся, опять уйдут в Мечту, и тогда всех людей, включая и моряков на линкоре, вновь охватят отчаяние и апатия. Они перестанут бомбить базу, и у Сей будет время, чтобы обдумать, что делать дальше. Уж конечно же, подопытные не причинят вреда ей, той, кто освободит их из криосна, что бы они там ни вытворяли со всеми остальными.

Очередной взрыв сбил ее с ног. Нос и рот заполнились соленой жидкостью. На какую-то секунду она вновь почувствовала себя ребенком, в дом которого ворвались захватчики. Воздух разрывался от залпов орудий, а лицо ее матери перекосилось о страха. Они бежали через разрушенный город, точно так же, как сама Сей бежала сейчас по залитым водой коридорам. Вдруг, свернув за угол, они оказались лицом к лицу с кучкой вражеских солдат. Сей до сих пор отчетливо слышала, как солдаты смеются, насилуя ее мать и сестру. Потом они повернулись к ней. Она не позволит, чтобы подобное повторилось снова. Ей надо просто снасти свой эксперимент, и тогда все будет в порядке. Она сможет спать спокойно, перестанет слышать во сне крики матери и плач сестры. В детской вода доходила уже до пояса. Сей бросилась внутрь, вцепилась в ближайший модуль. Он был под водой. Надо сразу же, как только она откроет крышку, вытащить подопытного, поднять над водой. Она возилась с крышкой, когда комнату потряс страшный взрыв. Доктор Джиллиас Сей успела в последний раз поднять голову и громко вскрикнуть – и океан поглотил ее.

До суши они добирались больше часа. В лодке стало так душно, что Видья к тому времени просто плавала в собственном поту. Она была утомлена и измучена, не имела представления о том, сколько прошло времени. Должно быть, несколько часов, но ощущение у нее было такое, что этот кошмар продолжался не одну неделю. У Видьи болело все тело.

Когда они подошли наконец к берегу, солнце только что село. Гарину удалось протянуть переходную трубу наверх, что было весьма кстати, потому что подняться с таким грузом лодка не смогла бы. Все, кроме Гарина и Кри, бросились к выходу. Видья еще не успела до конца осознать, что происходит, а выходной туннель уже скрылся под водой. Поднявшиеся на поверхность пузырьки свидетельствовали о том, что лодка отплывает. Но Видья была слишком измучена, ей было уже все равно.

Они стояли на твердой земле. Недалеко, примерно в километре от них, светились огни города. После духоты и жара лодки прохладный вечерний воздух был невыразимо сладок и приятен. Рабы неуверенно сбились в кучку, вместе собрались и охранники. Видья, ее муж, сын и дочь стояли, крепко обнявшись. По лицу Видьи текли слезы.

Вдруг Видья почувствовала, как ей на плечо опустилась тяжелая рука, нарушив тем самым величие момента. Она обернулась и увидела перед собой Джерена.

– Вы все арестованы, – объявил он.

Видья бросила на него холодный взгляд. Седжал напрягся. Прошла минута, и Джерен убрал руку.

– Мы все свободны, – произнесла она так, чтобы слышали все, включая рабов. – Ни один человек не является собственностью другого. И мы примем к себе любого, кто захочет пойти с нами.

Взявшись за руки, они вчетвером пошли прочь. Через секунду за ними последовали двое рабов, потом четверо, потом все двенадцать. К ним присоединились и пятеро охранников. Остальные стояли и смотрели им вслед.

– Что задумала моя жена? – спросил Прасад.

Видья улыбнулась.

– Следую совету одного мудреца, который сказал однажды: «Наша община уничтожена. Если мы хотим выжить, мы должны создать новую».

И она остановилась, чтобы поцеловать мужа.

Эпилог
КОЛЬЦА ПЛАНЕТЫ ДЖЕМ

Есть место, где небо сходится с землей, и называется оно – конец.

Автор неизвестен

По лицу Падрика Суфура катились слезы радости. С кораблей-курьеров, которые он разместил в стратегических пунктах по всей галактике именно ради этого момента, уже начали поступать сообщения. У него получилось. Мечта стала практически непригодной для коммуникации. В правительствах повсеместно царил хаос. Война между Конфедерацией Независимости и Империей Человеческого Единства не состоялась. Генералы и адмиралы, укрывшиеся в безопасности своих родных домашних миров на расстоянии многих световых лет от поля битвы, лишились возможности быстро отдавать приказы. А ведь вся военная мощь строится именно на оперативности командования. Произошло несколько небольших стычек, но они не привели ни к чему значительному. Война, как понимал ее Падрик, повсеместно закончилась.

По команде Падрика вспыхнул голографический экран. Падрик вытер слезы, взял бокал с вином и подошел к прозрачной стене купола. Среди звезд ярким чистым светом блестело ледовое кольцо, дугой поднимавшееся над его астероидом и над планетой Джем, газовым гигантом. Падрик отпил глоток, смакуя мягкий вкус вина. В одном сообщении, весьма небезынтересном, говорилось, что среди всей неразберихи и хаоса без следа пропала ее величество императрица Кан маджа Кали. На троне были небрежно брошены королевские драгоценности, которые обычно украшали ее голову. Их нашли телохранители. Императорское платье валялось на полу. Судьба – возможно, руками Падрика – дала императрице шанс, и она им воспользовалась.

Падрик тяжело вздохнул. Сам он больше не мог попадать в Мечту, даже не чувствовал ее. Но, размышлял Падрик, это не слишком высокая цена. Его состояние в полной безопасности. Заблаговременно, задолго до краха, как уже стали называть этот переворот, он перевел свои основные активы в несколько банков, расположенных в относительной близости от его астероида. Кроме того, его курьерский флот располагался в стратегических точках, откуда можно было легко контролировать львиную долю того, что вскорости сделается новой системой коммуникаций. Ни один человек никогда ничего не делал из чисто альтруистических соображений. И Падрик не собирался становиться исключением из этого правила.

И все благодаря Седжалу.

Впервые в жизни Падрик поднял бокал в молчаливом тосте за другое человеческое существо.

Как Кенди пришла в голову мысль устроить поминки, Бен так и не понял. Нельзя сказать, чтобы таков был австралийский обычай. Кенди, конечно, время от времени отпускал мелкие шуточки явно аборигенского происхождения – как сеятель, шагая по полю, разбрасывает свои семена. Но Бену все-таки было трудно представить, чтобы племя австралийских аборигенов встало в кружок и завело поминальные песни.

«И все же, – подумал он, отхлебнув глоток из огромной пивной кружки, – маме бы наше сборище понравилось».

Дом, принадлежавший раньше Аре, а теперь унаследованный Беном, хотя он и не мог пока заставить себя там жить, был забит до отказа. Гости – среди которых были и люди, и чед-балаарцы, и представители других рас – занимали все свободное пространство дома и даже весь огромный балкон, охватывавший дом кольцом. Здесь собрался как будто весь монастырь.

Вначале Бен удивлялся тому, как все обернулось. Во время краха в одном только монастыре погибли десятки людей, не говоря уже о сотнях жителей города. Поэтому Бен никак не мог представить, что найдутся такие, кто захочет почтить память одной-единственной матушки-наставницы. Однако, общаясь с гостями, Бен понял, что собравшиеся вспоминают не только его мать, но и своих погибших близких. В разговорах люди называли имена и Питра, и праотца Мелтина, который тихо умер, не приходя в сознание, еще до наступления всеобщего краха.

Бен принимал соболезнования, обнимался с многочисленными монахами, слушал их рассказы о своей матери. Он и предположить не мог, сколько людей были так или иначе связаны с Арой. Были и такие, кто испытывал к ней чувство благоговейного страха. Один человек поведал Бену, что, хотя он никогда не встречал матушку-наставницу Арасейль, она всегда оставалась для него образцом для подражания, и он чрезвычайно сожалеет, что ему так и не представилось случая сообщить ей об этом лично.

– Я разделяю ваши чувства, – отвечал всем Бен, подавляя неожиданно подкатывавший к горлу комок.

Среди гостей не было родственников Бена – его тети, дяди и кузенов. Они утратили способность попадать в Мечту и по этой причине отказывались покидать свой дом. Была только бабушка Бена, Салман. Стоя в другом конце комнаты, она встретилась с ним взглядом и подняла свой бокал. Бен ответил тем же. Бабушка тоже была отлучена от Мечты, но это, казалось, вовсе ее не беспокоило. Теперь, когда Беллерофон больше не имел непосредственной связи с Конфедерацией Независимости, совет планеты начал создавать парламентскую форму правления, и Салман Реза оказалась вовлеченной в самую гущу этой работы. Бен прекрасно видел теперь, от кого Ара унаследовала свою целеустремленность.

Были здесь и Седжал, Видья, Прасад и Катсу. Кенди, очнувшись после путешествия в Мечту, стал настаивать на немедленной смене курса, и они отправились на Ржу. Планета была охвачена хаосом. Как грибы, росли многочисленные рвущиеся во власть клики, и планета прямо на глазах распадалась на отдельные государства. Охрана Единства пыталась установить порядок, однако не слишком в этом усердствовала. Многие воины дезертировали, а взять новых было неоткуда.

Кенди занялся каким-то масштабным экспериментом, связанным с Мечтой. Он оказался одним из тех немногих, кто сохранил способность проникать в Мечту, хотя уже не мог, находясь там, сохранять человеческое обличье или создавать четко очерченный окружающий мир. Он рыскал по всей Мечте, пока наконец не наткнулся на Седжала. Тот очень обрадовался встрече. Седжал, видимо, попадал в Мечту так же легко и спокойно, как и раньше, и он рассказал Кенди, где теперь находится.

Седжал и вся его семья стремились поскорее выбраться со Ржи. Он – для того, чтобы серьезно заняться музыкой, Видья – чтобы спастись от воспоминаний. Кенди с удивлением узнал, что муж Видьи Прасад и ее дочь Катсу живы. Рассказы Седжала заняли много времени.

Еще Кенди рассказал Бену о своей встрече с реальными людьми. На этот раз он решил, что «семья», о которой они говорили, – это скорее переносное, метафорическое понятие. И он, и Ваджхуры вместе многое пережили, и это ради них реальные люди посоветовали ему отправиться на Ржу.

Бен поставил свою кружку и сел. Народ уже потихоньку расходился. К выходу пробиралась парочка подвыпивших чед-балаарцев, и вид у них при этом был такой, будто они запутались в своих общих восьми ногах. Остались только Ваджхуры да экипаж «Пост-Скрипта». Гретхен и Триш сумели достойно пережить крах, но попадать в Мечту теперь могла только Триш. Гретхен крепилась, но было видно, что это испытание она переносит с трудом.

Люди сидели в креслах, на стульях, прямо на полу. Шел спокойный разговор. Кенди, скрестив ноги, сидел перед креслом Бена, опираясь о его колени. Бен гладил его затылок, наслаждаясь близостью и теплом. Кенди вздохнул. На его пальце блестел перстень с изумрудом, свидетельствующий о недавнем повышении до чина отца.

Седжал поднялся и подошел к Харен. Он что-то ей сказал, но Бен не расслышал. Она вздрогнула, глаза, не скрытые чадрой, смотрели напряженно. Потом они вместе подошли к креслу Бена.

– Кенди, мне надо с тобой поговорить, – сказал Седжал тихим, чуть взволнованным голосом. – Наверное, и с Беном тоже.

– О чем? – спросил Кенди.

– О личных делах. Мы можем куда-нибудь выйти?

Пожав плечами, Бен встал с кресла, подхватил за руку Кенди, и они все отправились в одну из комнат для гостей. Чуть поодаль сидели Видья и Триш, горячо обсуждая программу профессионального обучения, которую они разрабатывали для рабов, спасенных на Рже семейством Ваджхуров. Прасад время от времени вставлял свои замечания. В сторону маленькой группки никто и не взглянул.

Они вошли в комнату, и Бен плотно закрыл дверь. Стоявшие повсюду стаканы и тарелки с закуской свидетельствовали о том, что во время вечеринки в эту комнату тоже заходили. Харен уселась на краешек кровати. Седжал был серьезен. Кенди казался слегка озадаченным, однако его снедало любопытство.

– Обойдемся без обиняков, – начал Седжал. – Во всей этой суматохе я совсем забыл, ребята, что собирался сообщить вам нечто важное. И только сейчас вспомнил.

– О чем? – спросил Кенди.

– О ваших семьях.

Бен напрягся. У них с Кенди только-только все начинает налаживаться. Кенди потихоньку стал перевозить в дом Бена свое немногочисленное имущество, и Бен не мог описать словами, насколько он счастлив просыпаться рядом с Кенди. Вовсе ни к чему сейчас еще одна дикая погоня по неизведанным местам. Он бросил быстрый взгляд на Кенди, но увидел на его лице лишь вежливую заинтересованность, а не жадное любопытство, как ожидал.

– И что же? – опять спросил Кенди.

– А меня зачем позвали? – спросила Харен.

– Тогда, в Мечте, когда я собирал всех вместе, – начал объяснять Седжал, – я чувствовал каждого Немого, из всей галактики. Так странно. Мы были как будто единым целым, но я все равно различал отдельные сознания. Трое из них показались мне знакомыми, хотя раньше я ни разу с ними не общался. Потом события начали раскручиваться с такой быстротой, что я про это совсем позабыл.

– Показались знакомыми? – медленно повторил Кенди.

Седжал кивнул, в его светлых глазах застыла взрослая серьезность.

– Двое из них напомнили мне о Кенди. Точнее не могу описать, что я тогда почувствовал. Это были мужчина и женщина, они оба – рабы на планете под названием Дрим.

Руки Кенди бессмысленно зашарили по всему телу и в конце концов крепко его обхватили.

– Дрим, – повторил он шепотом.

Седжал опять кивнул.

– Думаю, тебе следует отправиться туда. Ты сможешь их разыскать по закупочным документам, а они, возможно, знают что-то об остальных твоих родственниках.

Харен подалась вперед и схватила Седжала за руку.

– А третий… Это мой сын?

– Да, – ответил Седжал. – Он тоже раб, на планете Климкиннар.

Харен зажала рот ладонью. Она хотела что-то сказать, но из ее горла вырывались лишь сдавленные всхлипы. Бен сидел на кровати рядом с ней. Его сердце тоже переполняли чувства.

– Ты как, в порядке? – спросил он Харен. – Принести тебе что-нибудь выпить?

Она покачала головой и встала. Бен заметил, что она дрожит.

– Мне надо отправляться немедленно.

Кенди положил руку ей на плечо.

– Сначала нам обоим надо хорошенько выспаться. Завтра с утра я получу разрешение на организацию экспедиции.

Бен смотрел на него широко открытыми глазами. Кенди это заметил.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет, ничего, – ответил Бен. – Нам всем действительно надо поспать.

Харен пошла к двери, но вдруг остановилась и повернула обратно. Быстрым движением она приподняла чадру и поцеловала Седжала в щеку. Бен успел заметить красивое, четко очерченное лицо. Седжал густо покраснел, а Харен выбежала из комнаты.

– Орден Детей все еще занимается поисками Немых? – спросил Бен. – Я хочу сказать, что теперь, когда Мечта так изменилась…

– Некоторые Немые сохранили способность проникать в Мечту, – ответил Кенди. – И нашему ордену они по-прежнему нужны. Даже больше, чем раньше. – Он, не мигая, смотрел на Бена своими карими глазами. – И в этой связи, Бенджамин Раймар, мне хотелось бы кое о чем тебя спросить.

– О чем же это? – спросил Бен с невинным видом.

– После того случая с Седжалом ты пытался сам проникать в Мечту?

Бен старался оставаться серьезным, но все же не мог сдержать улыбку.

– Ну, один или два раза. Я воспользовался кое-какими мамиными связями, и мне рассчитали необходимую дозу.

– Ну и?

– Что – ну?

Кенди вздохнул с досадой.

– У тебя получается?

Бен его поцеловал. Седжал заулюлюкал. Их объятие вскоре стало более тесным, и Седжал через некоторое время даже слегка вспыхнул.

– Я просто… Я хотел… Я мог бы… О черт. – И он выбежал из комнаты.

Когда они наконец разомкнули объятья, Бен потрепал Кенди по щеке.

– Бывший мальчик по вызову дважды за один день покраснел – мог ты себе такое представить?

– Ах ты, зараза, – сказал Кенди все еще в некоторой досаде. – Ты, значит, наведываешься в Мечту? И сколько времени? Несколько дней? Недель? Почему мне-то не сказал?