Текст книги "Отражение"

Стивен Кинг
Отражение

[1]1
  The Reaper's Image. © Stephen King, 1969. © 1997. H.B. Рейн. Перевод с английского.


[Закрыть]

– Переносили его в прошлом году. И то, доложу я вам, была целая операция, – говорил мистер Карлин, поднимаясь по ступенькам. – Действовать, разумеется, пришлось вручную, иначе никак не получалось. Ну, естественно, перед тем как вынуть из рамы в гостиной, застраховали его у «Ллойда»[2]2
  Крупнейшая страховая компания, создана в Лондоне в 1688 году. – Примеч. пер.


[Закрыть]. Это единственная на свете компания, способная обеспечить страховку на сумму, которая подразумевалась в данном случае…

Шпренглер не ответил. Этот мистер Карлин был дурак дураком. А Джонсон Шпренглер давным-давно усвоил правило: единственный способ поддерживать беседу с дураком – это игнорировать его.

– Застраховали на четверть миллиона долларов, – снова принялся за свое Карлин, добравшись до площадки второго этажа. Рот его кривился в полугорестной-полунасмешливой гримасе. – И, доложу я вам, это влетело нам в копеечку!..

Мистер Карлин был низенький человек, не слишком толстый, но плотный, в очках без оправы и с загорелой лысиной, сверкавшей, словно покрытый лаком волейбольный мяч. Из коридора на них отрешенно и бесстрастно взирал рыцарь в доспехах, охранявший полутемное помещение, наполненное красновато-коричневыми тенями.

Коридор был длинный, и, вышагивая по нему, Шпренглер изучал стены и развешанные на них предметы холодным и оценивающим взглядом знатока. Сэмюель Клэггерт приобретал картины, книги и статуэтки в неимоверных количествах, но далеко не всегда они представляли хоть какую-нибудь ценность. Подобно большинству быстро выбившихся в люди и разбогатевших промышленных магнатов конца девятнадцатого столетия, он мало отличался от мелкого ростовщика или владельца ломбарда, рядившегося в одежды коллекционера и истинного ценителя искусства. С упорством, достойным лучшего применения, он скупал чудовищные полотна, ерундовые романчики и стихотворные сборники в дорогих переплетах телячьей кожи, а также совершенно ужасающие скульптуры, искренне считая их произведениями искусства.

И здесь, наверху, все стены были сплошь завешаны – буквально как гирляндами, иначе не скажешь, – имитациями марокканских гобеленов; бесчисленными (неизвестно чьей кисти) мадоннами, державшими на руках бесчисленных же младенцев с нимбами вокруг головок, и бесчисленными ангелочками, порхающими на заднем плане; канделябрами в завитушках, среди которых выделялось одно совершенно чудовищное и непристойное изделие в виде похотливо улыбающейся бронзовой нимфетки.

Нет, разумеется, у старого разбойника имелись и довольно любопытные вещички, что подтверждает действие вероятностных законов. И если в целом собрание Мемориального частного музея Сэмюеля Клэггерта (Экскурсии с гидом в строго указанный час. Вход: для взрослых – 1 доллар, для детей – 50 центов) на девяносто восемь процентов состояло из самой откровенной ерунды, существовали и другие два процента, включавшие такие вещи, как, к примеру, длинноствольное ружье «кумбс», что висело над плитой в кухне, странного вида маленькая камера-обскура в прихожей, ну и, разумеется…

– Зеркало Делвера решили убрать из гостиной после одного… довольно прискорбного случая, – вдруг выпалил Карлин. Возможно, на него повлиял мрачно взирающий со стены портрет неизвестной персоны, висевший у следующего лестничного пролета. – Нет, происходили и другие инциденты, звучали грубые слова, дикие, совершенно абсурдные утверждения, но то была первая попытка уничтожить экспонат физически. Женщина, некая мисс Сандра Бейтс, явилась с камнем в кармане. К счастью, она промахнулась. Отбился лишь уголок рамы, само зеркало уцелело. У этой Бейтс имелся брат…

– Знаете, я вовсе не претендую на долларовую экскурсию, – тихо заметил Шпренглер. – Меня интересует история зеркала Делвера.

– О, она совершенно удивительна, не правда ли? – Мистер Карлин метнул в его сторону настороженный взгляд. – Сначала английская герцогиня в 1709 году… затем этот торговец коврами из Пенсильвании в 1746 году, уж не говоря о…

– Меня интересует история, – упрямо повторил Шпренглер, – самого создания зеркала, ясно вам? Ну и затем, разумеется, доказательства его подлинности…

– Подлинности? – Карлин рассмеялся скрипучим лающим смехом, напоминавшим бряцание костей скелета, спрятанного где-нибудь в буфете[3]3
  Аллюзия с английской поговоркой «A skeleton in the cupboard» – «скелет в буфете». Здесь: семейная, обычно постыдная, тайна. – Примеч. пер.


[Закрыть]. – О, но она подтверждена экспертами, мистер Шпренглер.

– Как «Страдивари» Лемльера, да?..

– В ваших словах есть доля истины, – со вздохом заметил мистер Карлин. – Но никакой «Страдивари» никогда не обладал… э-э… выводящим из равновесия… эффектом зеркала Делвера.

– Да, конечно, – кивнул Шпренглер, и в тоне его улавливался легкий оттенок презрения. Он уже понял, что остановить Карлина невозможно. Образ его мышления, глупость – все это возрастное… – Конечно.

Третий и четвертый лестничные пролеты они преодолели в полном молчании. По мере того как мужчины поднимались по шатким ступенькам все ближе к крыше, становилось все более жарко и душно. К этой удушливой атмосфере примешивался слабый, столь хорошо знакомый Шпренглеру запах. Всю сознательную часть жизни он провел среди этого запаха – запаха давным-давно сдохших мух в темных углах и между оконными рамами, плесени, гниения и древесного жучка, укрывшегося где-то под штукатуркой. Аромат древности. Он присущ только музеям и мавзолеям. Наверняка в точности такой же дух будет исходить от могилы юной девственницы, скончавшейся лет сорок назад.

Здесь, наверху, экспонаты были свалены как попало, вперемешку, точно в лавке старьевщика. Мистер Карлин провел Шпренглера через строй каких-то загадочных статуй, мимо портретов в разбитых рамах, помпезно позолоченных птичьих клеток, частично разобранного скелета старинного велосипеда типа «тандем». Он вел его к дальней стене, где в потолке виднелась квадратная дверца на чердак, а к ней была приставлена шаткая лесенка. С дверцы свисал покрытый пылью амбарный замок.

Слева на них безжалостными черными провалами зрачков взирала копия статуи Адониса. На его вытянутой руке висела табличка «ВХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН».

Мистер Карлин извлек из кармана пиджака связку ключей, нашел нужный и начал подниматься по лесенке. На третьей ступеньке остановился – в сумраке его лысина отливала слабым блеском.

– Не нравится мне это зеркало, – пробормотал он. – Никогда не нравилось. Боюсь в него заглядывать. Мне кажется, что как-нибудь загляну и увижу в нем… то, что видели остальные.

– Да что они, кроме самих себя, могли в нем увидеть?! – воскликнул Шпренглер.

Карлин собрался было что-то ответить, затем передумал, покачал головой и, изогнув шею, чтобы удобнее было вставлять ключ, начал возиться с замком.

– Надо бы заменить… – пробурчал он. – Черт!.. – Замок резко щелкнул и вывалился из петли. Мистер Карлин неловко взмахнул рукой, пытаясь поймать его на лету, и едва не упал с лестницы. Шпренглер ловко подхватил замок и поднял глаза. Карлин стоял, судорожно вцепившись в дверцу, лицо у него побелело.<

...

конец ознакомительного фрагмента