Текст книги "Санный поезд"

Свен Грундтвиг
Санный поезд

* * *

Жил-был в старину один датский король. А как звали короля – никто теперь уже и не помнит. Сказывают только – была у того короля одна-единственная дочка.

Всем взяла молодая принцесса – и умом, и красотой, и добрым нравом. Только вот беда: печальней её на всем свете не было. Не засмеётся, бывало, принцесса, не улыбнётся даже – что хочешь делай!

День-деньской плачет да горюет, хмурится да куксится. Так и прозвали её – принцесса Кукса.

Сам-то король был человек весёлый. Однако, глядя на дочь, и он сам не свой стал: брюзжит, ворчит, все-то не по нем. И то сказать: детей у него – одна дочка. Значит, ей и королевой после него быть. А как ей государство доверить, когда она только и умеет, что плакать да вздыхать. Не ровен час – и вовсе от печали умрёт!

Испугался король и объявил: «Всякий, кто рассмешит принцессу, получит её в жены и полкоролевства в придачу».

Отыскалось тут немало охотников счастья попытать. Как только не потешали они королевскую дочь, как не веселили! И притчи сказывали, и загадки загадывали, и пели, и плясали. А все зря! Принцесса и не улыбнётся. Так и отъезжали все женихи со двора не солоно хлебавши.

До того нагляделся король на эти потехи, до того наслушался разных шуток-прибауток, что ни видеть, ни слышать их больше не мог.

А пуще всех надоела ему родная дочка. Как ни веселили её, как ни потешали, она все плакала да куксилась.

И вот, чтоб поменьше докучали ему бесталанные женихи, издал король новый указ:

«Всякий, кто рассмешит принцессу, получит её в жены и полкоролевства в придачу. А не рассмешит – горе ему! Окунут его в смолу, вываляют в перьях и прогонят с позором со двора».

Женихов сразу поубавилось. А принцесса как была, так и осталась Кукса.

Жил в той самой стране один человек, и было у него три сына: Педер, Палле и Еспер, по прозвищу Настырный.

Жили они в глуши, так что немалый срок прошёл, покуда они про королевский указ прослышали. Смекнули тут братья разом: «Счастье само нам в руки идёт. Всего-то и дела – принцессу рассмешить!»

«Уж я-то в забавах толк знаю», – подумал Педер и тут же собрался счастья попытать. Дала ему мать на дорогу котомку со всякой снедью, а отец – кошелёк с далерами.

Идёт Педер путём-дорогою, а как дошёл до курганов Ос, что меж Северным морем и Лимфьордом, глядь – идёт навстречу ему старушка, бедная, в лохмотьях, саночки за собой волочит.

– Здравствуй, добрый человек! – говорит старушка. – Не подашь ли хлебца да скиллинг на бедность?

– Ишь чего захотела, старая карга! – обозлился Педер. – Хлеба и денег у меня самого в обрез, а путь ещё не близкий!

– Не будет тебе пути! – молвила старушка.

Махнул Педер рукой на старушкины речи.

«Пусть её, старая ведьма, болтает!» – подумал он.

Шёл Педер, шёл, близко ли, далеко ли, пришёл наконец на королевский двор и говорит:

– Зовут меня Педер, и хочу я принцессу рассмешить.

Ввели его в королевские покои, стал он королю и его дочке своё искусство показывать. А умел Педер самые потешные на свете песни петь. Крепко он на них надеялся, когда в замок шёл. Пел он теперь эти песни, пел одну за другой. А толку – ни на грош! Хоть бы улыбнулась принцесса. Окунули тут Педера в смолу, вываляли в перьях и прогнали с позором с королевского двора.

Добрую четверть постного масла извела мать, покуда смолу с Педера смыла.

«Педеру не повезло, авось Палле счастье улыбнётся», – решили старики.

Собрали они Палле в дорогу. Дала ему мать котомку со снедью, а отец – кошелёк с далерами. Отправился и он в путь-дорогу, и ему у курганов Ос старушка с саночками повстречалась.

– Здравствуй, добрый человек! – говорит старушка. – Не подашь ли хлебца да скиллинг на бедность?

Но и Палле. отговорился и ничего ей не дал.

– Не будет тебе пути! – молвила старушка. Махнул Палле рукой на старушкины речи. «Пусть её, старая ведьма, болтает», – подумал он.

Шёл Палле, шёл, близко ли, далеко ли, пришёл наконец на королевский двор и говорит:

– Зовут меня Палле, и хочу я принцессу рассмешить.

Ввели его в королевские покои, стал он королю и его дочке своё искусство показывать. А умел Палле самые потешные небылицы плести. Плетёт он, бывало, свои небылицы, плетёт, все кругом со смеху помирают. Вот и теперь, как стал он сказывать, сам хохочет, король хохочет, а принцесса только от скуки позевывает.

Отпотчевали тут Палле так же, как и Педера: окунули в смолу, вываляли в перьях, и вернулся он домой – глядеть жалко.

А Есперу хоть бы что! Не боится он, что и его участь братьев постигнет. Заладил одно:

– Пойду на королевский двор принцессу с

...

конец ознакомительного фрагмента