Электронная библиотека » Татьяна Герцик » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Зимняя встреча"


  • Текст добавлен: 16 декабря 2013, 15:06


Автор книги: Татьяна Герцик


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Татьяна Герцик
Зимняя встреча

Глава первая

Холодный ветер бросал в лицо горсти колючего снега. Нежную кожу саднило от безжалостных прикосновений ледяных ос. Свет фонарей не мог пробиться сквозь пургу, и лучи призрачного голубоватого света тускло светили где-то в вышине. Аня в очередной раз подосадовала, что вздумала идти пешком в такую погоду. Сплошное испытание воли, а не обыденная прогулка после учебного дня.

К тому же и одета она в легкую синтепоновую куртку явно не по погоде. Хотя кто ж знал, что к вечеру разыграется настоящая вьюга?! Ни один из просмотренных ею утром телеканалов о грядущем катаклизме не предупреждал. Все они дружно обещали: ветер слабый, видимость на дорогах хорошая.

Попыталась вздохнуть полной грудью, и в рот тут же залетел целый рой водянистых снежинок. Она плотно сжала губы и хмуро пробормотала про себя сакраментальную фразу – вот и верь после этого синоптикам.

Выйдя на пустырь, согнулась пополам. Буран свирепствовал вовсю. Аня прикрыла глаза рукой и пообещала измученному организму, что немедля после прибытия домой опустит его в горячую ванну с облаком чудно пахнущей розовой пены, и будет греться там до состояния вареного рака. Организм это обещание взбодрило, и он, как почуявшая конюшню измученная лошадка, почапал веселей.

Отвернув лицо в сторону, чтобы избежать лобового бодания с мерзким ветрищем, Аня сделала резкий рывок вперед и внезапно уперлась в чью-то крепкую грудь. Сильные руки ухватили ее за локти и повернули в сторону, укрыв от свистящего ветра.

Она приоткрыла залепленные снегом глаза, несколько раз моргнула и разглядела наглую рожу высокого парня, пялящегося на нее в нарочито радостном изумлении. Аня завистливо отметила, что на парне добротная дубленка и толстая вязаная шапка, следовательно, замерзнуть ему не судьба.

Попыталась освободиться, но он на ее слабые трепыхания внимания не обратил. Чуть отвернувшись, удовлетворенно сообщил шедшим следом спутникам:

– Ба, какая забавная встреча! Идешь себе, никого не трогаешь, и вдруг на твою широкую грудь кидается знойная девица! – и конфузливо посетовал: – До чего у нас дамочки нетерпеливые пошли! Сами берут парней на абордаж! И весьма решительно, доложу я вам! У меня аж ребра затрещали! – и он крепко сжал Анины локти.

Парни загоготали, а Аня сильнее толкнула болтуна в грудь. Он недовольно заворчал:

– Это еще что за фокусы? Чем ты недовольна? Это ведь не я тебе проходу не даю, а ты мне!

Аня разумно возразила, не оставляя попыток выручить собственные локти из стального капкана:

– Я тут вовсе ни при чем, это всё ветер, ну и снег в придачу. Идите своей дорогой, граждане, я и без вас замерзаю!

Парень жутко возмутился, тут же одной рукой расстегнув молнию на дубленке, а другой удерживая девушку рядом с собой:

– Еще ни одна особа женского полу не жаловалась, что мерзнет рядом со мной! – и притянул ее вплотную, обернув широкими полами теплой дубленки.

Аня замерла. Ветер исчез, и стало замечательно хорошо. Размягчающей волной накрыло мяконькое чувство покоя, защищенности и безопасности. Ее даже затрясло от вожделенного тепла и закололо кончики замерзших пальцев. Как славно!

Она горько пожалела, что встретился ей не старинный приятель, с которым можно было бы пообниматься без последствий, а этот нагловатый тип. Но двигаться решительно не хотелось, и она замерла, впитывая животное тепло.

Парень, дыша ей в лицо запахом свежего пива, томно протянул:

– Да уж, теперь я знаю, каково это – обниматься со снегурочкой! А как, интересно, с ними любовью занимаются?

Стоящие рядом парни громко загоготали и стали строить развязные предположения, самым приличным из которых было, – отпадет то, что делает мужчину мужчиной!

Выслушав парочку подобных фразочек, Аня очнулась от охватившей ее эйфории и стала вырываться, хотя обратно на пронизывающий мороз вовсе не хотелось.

Парень недовольно пробормотал:

– Какая черная неблагодарность! Согрелась – и тут же дальше полетела, как в песенке? Не выйдет! – и еще крепче облапил ее сильными руками, напомнив ей сказки про медведей.

Поймав себя на лихорадочном припоминании народных сказок, Аня поразилась кривым путям подсознания – она что, на экзамене по фольклору, что ли? К чему ей сказки? Спасаться надо!

Парень, будто прочитав ее опасения, тихонько предупредил на ушко, сверкнув карими глазами:

– Радуйся, что целоваться на морозе полная дурь, хоть и очень хочется! И не елозь! Доерзаешь!

Поняв, что он имеет в виду, Аня жарко покраснела. Вот наглец! Как будто это ее вина! Но свидетельство его возбуждения твердо упиралось ей в бедро, и она решила быть благоразумной, насколько удастся.

Застывшие на пронизывающем ветру парни возмутились:

– Антон! Давай пошли! Бери деваху с собой и двинули, недалеко уже! Хватит лапать ее принародно! У тебя дома гораздо сподручнее! Мы мешать не будем, уж так и быть! Да и комфортнее там, чего уж говорить!

Аня испугалась. Ей вовсе не улыбалось оказаться дома у этого наглого типа. Надо отрываться всеми силами. Она напряглась, стараясь вырваться из плена. Парень послушно распахнул полы дубленки, выпуская ее из объятий. Почуяв свободу, она рванулась, как выпушенная на волю птичка, и побежала широкими неловкими прыжками к ближайшим домам.

К ее удивлению, парни догонять не стали, а мирно исчезли в мутном мареве позади. Возле первой высотки она притормозила, пристально оглядываясь, тяжело переводя дух и смутно подозревая, что всё не так просто.

Она оказалась права – перед ней из снежной пелены возникла высокая фигура Антона и одобрительно сказала:

– Молодец! Быстро добежала до моего дома! Я здесь и живу, на пятом этаже. Заходи, гостем будешь!

Пробурчав: «Ну уж нет, спасибо!» – Аня как можно независимее прошагала мимо, но, как и предчувствовала, просто так ей уйти не удалось. Парень в два шага догнал ее и повлек к высотке. У Ани захолостнуло сердце. Если он затянет ее в подъезд, прощай, мамочка!

Резко развернувшись, выбросила вперед руку с тяжелой сумкой и с силой вмазала ею в грудь наглецу.

Не ожидавший от пленницы особого сопротивления, Антон покачнулся, не удержался на скольком льду, и, неуклюже взмахнув руками, вылетел с тротуара на проезжую часть.

Как в тяжелом кошмаре, из ниоткуда возникла темная громада автомобиля и глухо стукнула по беззащитному телу, спешащему ей навстречу под силой центробежной тяжести. Даже не заметив столкновения, водитель промчался дальше, а отлетевший в придорожный сугроб Антон застыл без движения.

Аня застыла тоже, но от ужаса. Из темноты вынырнули спутники Антона, и с дикими воплями:

– Ты его под машину толкнула! – рванули к ней с явно недобрыми намерениями.

Оправившись от столбняка, Аня кинулась к пострадавшему, не обращая внимания на мелькавшие над головой увесистые кулаки. Опустилась на колени возле странно вывернутого тела, стянула перчатки, растерла пальцы, чтобы хоть что-нибудь почувствовать, и приложила руку к его шее. К ее облегчению, пульс прощупывался довольно мощно. Повернувшись к нервно мечущимся парням, она зло крикнула:

– Скорую вызвали, остолопы?

Спохватившиеся попрыгунчики вытащили сотовый телефон и срывающимися голосами доложили о ЧП.

Старясь не причинить боль, Аня осторожно ощупала пострадавшего с ног до головы, пытаясь понять, нет ли переломов или вывихов и благодарно вспоминая дотошную медичку, готовившую из них лейтенантов медицинской службы. Хотя и не совсем качественная, но медсестра из нее всё-таки получилась. Во всяком случае, инъекции, даже внутривенные, она делала хорошо, чем беззастенчиво пользовались все соседи по дому.

Дойдя до левой ноги, почувствовала, как на лбу проступают капельки испарины. Нога была безусловно сломана. И перелом был тяжелым. Даже она, весьма неопытный медик, понимала, что обе берцовые кости повреждены. Провела рукой по его джинсам – они были сухими, крови не было, и она решила, что перелом закрытый, что полегче, хотя и не намного.

С трудом припоминая всё, что они проходили о травмах, снова приложила пальцы к яремной вене, проверяя, нет ли внутреннего кровотечения. Но пульс наполненности не терял, удары были четкими и ровными, хотя и замедленными.

Аня подняла голову, прикидывая, чем бы укрыть Антона, чтоб не замерз. Переносить его нельзя, возможно сильное сотрясение мозга, могут быть и травмы позвоночника. Хотя ему повезло, что свежий сугроб, в который он приземлился, значительно смягчил удар. Если бы он отлетел к полосе жесткого асфальта, последствия были бы гораздо суровее.

Посмотрев на тепло одетых парней, безапелляционно приказала:

– А ну, раздевайтесь! Укроем вашими дубленками пострадавшего!

Парни запротестовали, сразу почувствовав себя обездоленными:

– Тогда не одного в больницу везти надо будет, а троих! Мы же обморозимся!

Она скептически посмотрела на «верных» друзей.

– У вас же здесь квартира близко, добежите!

Парни уныло уточнили:

– Это не у нас квартира, а у него. И ключи, естественно, в его карманах! Или ты предлагаешь их вытащить? И сесть за кражу? Учти, он в свое отсутствие туда никому заходить не позволяет! Проверено длительным опытом!

Аня призадумалась, пытаясь совместить нормы морали с уголовным кодексом, но от чреватого неприятностями выбора ее спас надрывный вой кареты скорой помощи. Она попыталась встать, но с первой попытки ей это не удалось. Подняться она смогла только с третьего раза. Похлопав по коленям и ничего не почувствовав, поняла, что здорово поморозилась.

Врачи сноровисто уложили раненого на носилки и запихнули в салон. Один из них, взглянув на девушку, приказал:

– Давай в машину!

Она ужасно не хотела ехать с ними, считая, что ей-то гораздо безопаснее тихо добраться до дома, но парни, решив не выпускать из виду вредоносную девицу, впихнули ее в кабину следом за носилками с пострадавшим. Невзирая на протесты врачей, забрались сами и уселись на полу рядом с кушеткой, на которую уложили Антона.

Врачи, решив, что препираться некогда, помчались в травматологию, выясняя по пути степень повреждений. Все Анины выводы подтвердились. Закрытый перелом, ушибы и, возможно, сотрясение мозга.

Прибыв в больницу, врачи отправили пострадавшего в операционную, Аню в приемный покой на осмотр, пропустив мимо ушей ее протесты. Медсестра, спокойная женщина средних лет в белоснежном халате, услышав, что она оказывала первую помощь, стоя на коленях в сугробе, уважительно произнесла:

– Что ж, есть еще у нас самоотверженная молодежь! – И, переведя взгляд на ее ноги, практично отметила: – Молодец, носишь теплые джинсы, а не финтифлюшки вроде тех, что сегодня на нашей Кате. Как она домой пойдет, не представляю!

Аня полуобморочно подумала, что за разговорами о полуодетой Кате она сама точно заболеет. Но медсестра велела ей снять джинсы, намазала побелевшие колени какой-то жирной, пахнувшей ванилью кремовой мазью, протянула зеленый халат, кивнула на жесткие больничные шлепанцы, стоявшие у входа в проемный покой, и послала посидеть минут десять в коридоре с голыми ногами, чтобы впиталась мазь.

Чувствуя, как начинает гореть кожа на коленях, Аня выползла в коридор, и обессилено опустилась на жесткий металлическую кушетку, обтянутую искусственной кожей. По обеим сторонам тут же шлепнулись два горящих жаждой мщения злокозненных крокодила. Они были уже без дубленок. Слева примостился рыжий и кудлатый в выцветшей черной толстовке с лоснившимся воротом и вытянутыми локтями, справа стриженый под ноль упитанный парень в пушистом сером свитере. На обоих были мешковатые синие джинсы.

– Ну что, попалась, Анна Терентьева! Милицию звать будем?

Аня обмерла. Откуда они узнали ее имя? Тут же в голове сверкнуло – сумка! Она совсем про нее забыла! А там библиотечные учебники и конспекты! И, конечно, студенческий билет. Она сердито потребовала хрипловатым голосом:

– Сумку отдайте, гады!

Рыжий вытащил откуда-то из-под кушетки ее черную потрепанную сумку и небрежно кинул хозяйке.

– Забирай! Мы не жадные! И без того знаем о тебе всё, что нужно! В общем, давай, решай, что делать будешь, отступного нам платить, чтобы не заложили, или перед следователем отпираться, с чего ты нормального парня под машину пихнула.

Аня возмутилась:

– Никого я не пихала! Он сам виноват – приставал ко мне!

Парни с нарочитым удивлением переглянулись.

– Приставал? Первый раз слышим! Мы спокойно шли мимо, а ты ни с того, ни с сего налетела на беднягу, увидевшего тебя в первый раз в жизни! А если разобраться, то и не увидевшего в такой круговерти. Завидев идущую машину, толкнула его на дорогу. Уж не знаем, за что, мы тебя не трогали. Может, и почудилось тебе что в темноте, так в этом нашей вины нет!

Безуспешно пытаясь бороться с нарастающей паникой, Аня тихо охнула:

– Сволочи! Всё равно вам не поверят!

Парни нагло ухмыльнулись и вольготно развалились на сиденьях, вытянув ноги.

– А вот и проверим, кому поверят, а кому нет. Нас ведь трое, а ты одна. И, заметь, мы все из приличных семей. Характеристики у нас, от умиления плакать будешь, прочитавши. Героические поэмы, не характеристики! К тому же Антон вообще сын генерала. А вот ты кто?

Аня обескуражено подумала про себя: в этом табеле о рангах она вообще никто. Так, дочь библиотекарши. Папаша где-то имеется, но у него давно другая семья. Ему и рупь дочери дать не позволят, не то что поощутимее. Парни, поняв, что победа на их стороне, мило предложили:

– Давай гони тысячу баксов, и ладушки! Сделаем вид, что происшедшее – глупая случайность. Антон тоже возражать не будет, ручаемся.

Аня потрясенно воскликнула:

– Даже если у меня и были такие деньги, я бы вам из принципа ничего не дала, крокодилы наглые! Сами виноваты, и нечего на меня собственные подлости перекладывать!

Они с угрозой переглянулись.

– Вот как ты поешь! Ну, ладно! Сейчас мусора приедут, их доктор уже вызвал, и пеняй на себя!

У Ани по спине пополз нехороший холодок. Что будет с мамой?! Она и так сильно сдала после ухода отца, а тут еще такое! Спохватившись, соскочила и быстрыми шагами отправилась в приемный покой. Рыжий тоже встал было с места, собираясь отправиться следом, но бритый его остановил:

– Остынь! Куда она денется! Пусть подумает немного!

Рыжий вернулся обратно, а Аня заскочила в комнату и возбужденно попросила медсестру:

– Можно мне позвонить домой? Уже поздно, мама беспокоится, а сотового у меня нет.

Та согласно кивнула головой, и Аня набрала номер. Мама взяла трубку сразу. Аня быстро проговорила, боясь опасных вопросов:

– Мама, это я. Звоню из больницы. Сюда попал один мой знакомый, ты его не знаешь. У него перелом ноги, и он без сознания. Я с ним еще посижу, ты не беспокойся! – и быстро положила трубку.

Мрачно думая, как хорошо, что у них с матерью нет сотовых телефонов и ей не нужно объясняться, не сразу уразумела слова медсестры:

– …Вдруг он очнется и ему что-нибудь понадобится…

– Что?

Та с неодобрением посмотрела на невнимательную пациентку, но корректно повторила:

– Я говорю, может, вы посидите сегодня у вашего знакомого? У нас сегодня дежурная санитарка на работу не вышла. Заболела. Старенькие они у нас. Пенсионерки сплошь. Кто еще за такие смешные деньги здесь работать-то будет. Он в палате интенсивной терапии. Ничего особо страшного – гипс наложили, внутренних повреждений нет. Но хорошо бы, если бы кто-нибудь был рядом, когда он в себя придет. После наркоза все-таки. Конечно, врачи рядом, но для надежности присмотр нужен.

Аня испуганно проговорила:

– Но у него здесь друзья.

Медсестра пожала полными плечами:

– Мы их сейчас по домам отправим. Какой от них прок? Шантрапа! К тому же вы знакомы с основами медицины? Во всяком случае, бригада скорой сказала, что вы всё сделали правильно.

Аня сцепила внезапно задрожавшие пальцы рук в замок и осторожно спросила:

– А как же милиция? Разве они не приедут?

Медсестра махнула рукой.

– Да о чем говорить, если сам пострадавший без сознания? Вот придет в себя, тогда и будут снимать показания. А сейчас какой резон? Ну, посидите? Вам, кстати, и самой надо подлечиться. – И искушающе добавила: – Вот мазь впитается, и антисептиком побрызгаем.

Аня облегченно вздохнула. Ладно, сегодня хоть милиции не будет, и ей не придется краснеть, пытаясь опровергнуть поклеп подлых крокодилов. Обрадовавшись передышке, почти радостно кивнула головой.

Медсестра позвала моющую в коридоре пол санитарку, и попросила проводить девушку в палату к больному. Почувствовав себя важной персоной, бабулька отставила швабру и повелительно взмахнула рукой, засеменив к лестнице на второй этаж. Проходя мимо стульев, где сидела мерзкая парочка, Анна убедилась, что их уже нет, лишь на сиденье одиноко валяется сумка. Подхватив ее, прошагала за деловито показывающей дорогу старушкой до палаты интенсивной терапии.

Перед палатой стоял картонный короб с синими бахилами из плотного полиэтилена. Аня посмотрела по сторонам. Сесть было негде. С трудом, балансируя на одной ноге и борясь со спадающими шлепками, натянула бахилы на ноги, неслышно охая от боли в коленях. Когда обулась, зашли внутрь. Небольшое, выкрашенное в белый цвет помещение было рассчитано на двух пациентов, но Антон лежал один. Вторая кровать была пуста, обнаженный матрац был сиротливо закинут белой простыней.

Ане стало не по себе, будто пациента унесли отсюда в морг.

Санитарка заботливо подвинула поближе к кровати старое просиженное кресло и предложила:

– Садись сюда, удобнее будет! Тебе никуда завтра не надо?

Аня со вздохом опровергла наивное предположение:

– На учебу. К восьми.

Старушка сочувственно закивала седой головой, тряся при этом морщинистыми щечками с тонкой красноватой сеточкой:

– Ох ты, господи! – взглянув на пациента, обеспокоено заметила: И дружок-то твой весь белый прямо. Но это не страшно. Пройдет. У нас врачи хорошие, вылечат. А уж как он благодарен-то тебе будет, когда поправится, вот увидишь! – с этими словами она лукаво подмигнула девушке и вышла из палаты, плотно притворив за собой дверь.

Аня брюзгливо пробормотала, двумя пальцами поднимая валявшееся на кресле полотенце и аккуратно вешая его на спинку кровати:

– Ага, до безумия благодарен будет! Принц полумный! Небось тут же на мне женится и увезет в свое царство на белом коне!

Тяжело села в тоненько заскрипевшее кресло, вытянула ноги, поудобнее устроилась и застыла, стараясь сберечь силы и одновременно пытаясь не задремать. Чтобы не уснуть, стала пристально рассматривать лежащего перед ней парня, решив быть совершенно беспристрастной.

Он был обмотан разноцветными проводами с прилепленными к телу датчиками и лежал на спине, укрытый до пояса жесткой простыней, абсолютно беззащитный и, – как приятно! – совершенно безопасный. С другой стороны кровати была пристроена его нога, утыканная металлическими штырями.

Аню охватило замешательство, и она зябко поежилась. Если бы она не сопротивлялась, ничего бы этого не было. Но тогда что бы было? О втором варианте развития событий думать вовсе не хотелось. Вполне возможно, что одна-единственная сломанная нога – самый лучший конец для этого буйного вечерочка.

Она отметила развитую мускулатуру парня, не скрываемую тонкой тканью. Его бледное лицо было вполне приятно и на крокодилью рожу вообще-то не походило. Хотя еще недавно он ей категорически не нравился. Как же повышает оценку безвредность оцениваемого!

Аня пожала плечами, не в состоянии объяснить свою прежнюю антипатию. Страхом, ежели только. А так нормальное мужское лицо. Впалые щеки. Жесткие губы. Ресницы, правда, какие-то рыжеватые. Хорошо, что не девушка, краситься не надо. Можно сказать, что он красив настоящей мужской красотой.

Если бы они познакомились при других обстоятельствах, она оценила бы его внешность на высший балл. Но сейчас пусть довольствуется средним баллом. Очень средним. Большего не заслужил.

Прищурившись, скептически оценила возраст подопечного. На вид лет двадцать семь, не меньше.

Скривившись, заметила про себя, как ему повезло, что она не злодейка из мелодрамы, а простая студентка, достаточно добросердечная. А то прижала бы сейчас яремную вену, и кранты ему, а с ним и всем проблемам, свалившимся на нее этим вечером.

Укорив себя за зловещие замыслы, логично поправилась – на самом-то деле тогда бы и начались настоящие неприятности. Расследования, допросы и прочие радости полицейских будней. Вспомнив о предстоящем неминуемом допросе, снова пригорюнилась. Если эти типы действительно захотят повесить на нее свое вздорное обвинение, а ей показалось, что они говорили вполне серьезно, то ей на самом деле предстоит нешуточный переплет. Как же быть?

Ничего не придумав, решила дать отдых уставшим мозгам. Откинула голову на жестковатую спинку кресла и прикрыла глаза. На нее тут же навалилась блаженная дремота. Она испуганно вытаращила глаза, которые немедля своенравно закрылись. Чувствуя, что не в силах бороться с подступающим сном, успокоительно пробормотала:

– Никто и не говорил, что я должна бодрствовать! Мне же велено было просто посидеть рядом! Вот я и сижу. Никто же не скажет, что я бегаю…

Тут она обессилено отрубилась, не обращая внимания на неудобную позу и яркий свет.

Очнулась оттого, что кто-то настойчиво теребил ее за больное колено. Она с трудом разлепила чугунные веки, и, ничего не понимая, уставилась на руку, лежавшую у нее на колене. Рука настойчиво говорила:

– Ты кто? Ты кто?

Аня пару минут соображала, что же ей ответить настырной руке. Потом случайно подняла взгляд повыше и наткнулась на голое тело, обвешанное проводами, приподнявшееся на локте и глядящее на нее расплывчатым взглядом. Она тихонько взвизгнула, невольно рассмотрев ничем не прикрытые мужские причиндалы. Он проследил за ее взглядом, увидел собственное нагое тело и нахмурился.

– Ага, то-то я думаю, чего-то мне холодновато! Одеяла тут поблизости нет?

Аня наконец очнулась и наклонилась, чтобы поднять с пола упавшую простыню. Стараясь не слишком пялиться на чуждые гениталии, укрыла его снова, как было, до пояса, и села обратно. Он недовольно заметил, поежившись:

– И это всё?

Она сурово отрезала, не желая его баловать:

– Всё!

Он озадаченно почесал в затылке.

– Ну и медсестры пошли! Злые какие-то…

Аня злорадно заметила:

– Никакая я тебе не медсестра!

Он недоуменно посмотрел на ее зеленый казенный халат.

– А кто тогда?

Ей ужасно захотелось скорчить зверскую рожу, растопырить пальцы и зловеще прокаркать: «смерть твоя!», но, благоразумно отказавшись от этого дурацкого намерения, явно вызванного недосыпом, кисло призналась:

– Я – Анна Терентьева! – И мрачно уточнила: – Та, из-за которой ты попал под машину. Хотя я считаю, что это целиком твоя вина!

Сморщившись, как печеное яблоко и соображая с большим трудом, Антон старательно потер лоб, будто это примитивное движение могло стимулировать мозговую деятельность. Раздраженно прошипел:

– Ничего не помню! Голова просто раскалывается!

Аня, вспомнив наконец о своих обязанностях, радостно вскочила, надеясь, что сейчас ее освободят от взваленных на нее крайне обременительных обязанностей:

– Я сейчас! – и понеслась к дежурному врачу.

Сероватого цвета уставшая врачиха вяло читала толстый детектив, клюя носом на каждом слове. Услышав, что больной очнулся, она уравновешенно пробормотала:

– А ничего другого я и не ждала! – но послушно двинулась вслед за девушкой взглянуть на свершившееся чудо.

Проверив зрачки пострадавшего и пощупав пульс, удивленно констатировала:

– Сделаем завтра томографию, но, похоже, сотрясения мозга нет. Везунчик! После такого удара! Видно, шапка на тебе была хорошая.

Антон непритворно возмутился:

– Как это нет сотрясения, если голова так зверски болит! Вы давайте от меня ничего не скрывайте! Если болеть, так уж на все сто!

Врачиха с осуждением взглянула на рьяного больного.

– Надо же, обычно пациенты болеть не любят. Но вы, как видно, из другой породы. Вы всё стараетесь делать на всю катушку.

Антон призадумался.

– Да нет, болеть я не люблю. Я просто хочу, чтобы голова прошла. И без последствий.

Кивнув, врачиха пообещала прислать медсестру с обезболивающим и встала с кровати, собираясь уходить.

Насупясь, Антон сердито заявил, не понимая, почему медперсонал сам не в состоянии подумать о таких простейших вещах. Можно подумать, они не обычные люди.

– Мне, вообще-то, в туалет нужно!

Аня оторопела от подобной бесцеремонности, а врач спокойно укорила больного:

– Ну, а чего ж молчите! Вам терпеть нельзя!

Парень возмутился:

– Ну, а делать что? Мне же не добежать!

Врач недоуменно пожала плечами.

– С вами же рядом сиделка сидит. Ваша, персональная. Вот и сказали бы ей.

Аня сначала побледнела, потом покраснела. Но, вспомнив, что она лейтенант медицинской службы, пусть и запаса, хмуро спросила:

– А судно где?

Врачиха махнула рукой в угол комнаты, где стояли принадлежности лежачих больных, и торопливо вышла из комнаты, намереваясь разбудить медсестру, не одной же ей, в конце-то концов, страдать!

Аня уныло взяла верхнюю утку, сняла с нее полиэтиленовую пленку и подошла к пациенту. Он замер, тупо уставясь на нее. Она остановилась около него с уткой наизготовку и бодро спросила:

– Ну как? По-большому или по-маленькому?

Он ехидно определил:

– По-мокренькому. Пожурчим слегка. А то я пива вечером несколько перепил. Тяжеловато что-то.

Она деловито нагнулась за концом простыни, намереваясь максимально облегчить больному его страдания. Но он испуганно вцепился в ненадежное укрытие и прохрипел, слегка зарумянясь:

– Цыц! Не позволю!

Аня отдернула руку и недоуменно заметила:

– Ты же только что передо мной голый валялся! И ничего, не волновался!

Он сконфужено уточнил:

– Это я просто не в себе был! А так я очень скромный. Застенчивый даже!

Аня скептически заметила:

– Ну надо же! А я-то, глупая, не поняла!

Антон ловко выдернул из ее рук маячащий перед его носом вожделенный предмет и сурово потребовал:

– А ну, отойди и отвернись, а то счас лопну, а отвечать за это будешь ты!

Аня отошла подальше и стала демонстративно рассматривать устройство странного ящичка у другой кровати. Он довольно долго возился, устраиваясь поудобнее, но наконец раздалось звонкое журчание. Оно длилось, длилось и длилось. Аня начала паниковать, уверенная, что предоставленной емкости будет недостаточно. На всякий случай потянулась за следующей уткой, собираясь менять первую, но тут журчание наконец прекратилось.

По палате пронесся облегченный вздох такой силы, что Аня тихонько затряслась от смеха. Услышав стук, она повернулась и подошла к Антону. Он, сложив руки на груди, закрыл глаза и сделал вид, что спит.

Подхватив заполненное до упора судно, она вынесла его в туалет, опорожнила и поставила под мойкой, где уже стояло несколько таких же приспособлений. Вернувшись в палату, увидела там медсестру с полным шприцем. Антон с испугом глядел на жуткую иглу и морщился от предвкушаемой боли. Заспанная медсестра сердито рявкнула:

– Хватит тут интимничать! – воткнула ему иглу в вену, впрыснула лекарство и быстро ушла.

Аня решила, что та торопилась досыпать. Что медсестра имела в виду под непонятным в данных обстоятельствах термином «интимничать», благоразумно выяснять не стала.

Антон хмуро посмотрел на свидетельницу его позора.

– Ты когда уходишь?

Аня пожала плечами. Зевнув, проговорила:

– Часов в шесть. Транспорт уже будет ходить.

– А куда ты собираешься в такую рань?

Она сердито посмотрела на недотепу.

– Домой, естественно. Душ приму, переоденусь, и в универ. От меня так больницей воняет, самой противно. Да и мама волнуется. Хотя как я ей буду объяснять эту жуткую историю – ума не приложу.

Он недоумевающе поднял брови.

– А у тебя-то какие проблемы? Это у меня неприятности, а ты-то тут причем? Хотя, не спорю, провести ночь без сна довольно неприятно.

Аня вскинулась.

– Да твои дружки пообещали мне кучу таких неприятностей, если я им тыщу баксов не отстегну!

Выслушав ее рассказ, Антон призадумался. Но опровергать слова подельников не стал, как она наивно надеялась. Лишь пробурчал про себя, оценивающе глядя на нее:

– А что, это мысль, причем вполне здравая! – когда Аня хотела свирепо возмутиться, прервал ее взмахом руки: – Деньги твои мне не нужны, это с их стороны просто свинство. Тем более, что вышло всё не нарочно – ни с моей, ни с твоей стороны. – Тут она хотела заметить, что в последнем сильно сомневается, но благоразумно промолчала. – А вот квалифицированный уход мне будет нужен довольно долго. Если бы я руку сломал, а то ногу. Это гораздо неприятнее. В общем, условие у меня такое…

Она почувствовала, что сейчас взорвется от нетерпения, но Антон вдруг замолчал, расслабился и ровно засопел, возмутив этим собеседницу до глубины души.

Она разозлено потрясла его за плечо – безрезультатно. Поняв, что это действие обезболивающего лекарства, пробурчала под нос о бессовестных происках судьбы и вышла в коридор. Там стояла гулкая тишина. От ее кожаных шлепанцев, укутанных в похрустывающие бахилы, за спиной оставались странные чавкающие звуки.

Озираясь по сторонам, будто бредя по каземату в надежде скрыться от охранников, Аня вошла в приемный покой и взглянула на висящие на стене часы. Пол-шестого. Впервые ее подвело чувство времени. Она принципиально не носила часов, говоря, что жить по ощущениям гораздо приятнее. Во всяком случае, она никогда никуда не опаздывала.

Вошла уже знакомая медсестра, энергично разминая затекшие члены.

– Домой?

Аня согласно кивнула. Женщина подала ей большущую анкету и ручку. Аня с отвращением посмотрела на листок, но принялась старательно заполнять бесчисленные графы. Она и не предполагала, как это проблемно – вспоминать собственные анкетные данные ранним утром после бессонной ночи.

Когда она не смогла вспомнить, сколько же ей лет и была вынуждена сосчитать их по пальцам, обескуражено вздохнула и искоса посмотрела на хозяйку кабинета. Та, не обращая на нее внимания, просматривала какие-то бумажки.

Сморщив нос и тупо глядя в анкету, Аня беспомощно признала, что вспомнить, какими в детстве болела болезнями совершенно не в состоянии, отдала наполовину заполненный листок медсестре и стала собираться.

Сняла халат, натянула джинсы, и, пообещав медсестре появиться в четыре часа для дачи показаний, вышла из здания. Волоча ставшую непомерно тяжелой сумку, добрела до остановки автобуса. На ее счастье, тот пришел быстро. Уже подходя к дому, она поняла, что метели нет и в помине – в небе светила яркая луна, блестящий снег поскрипывал под ногами, легкий морозный воздух сам лился в легкие. Сказка, а не ночь. И не верилось, что каких-то восемь часов назад бушевал буран, из-за которого вся ее жизнь перевернулась наперекосяк.


Страницы книги >> 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации