Текст книги "Только для влюбленных"

Терри Лоренс
Только для влюбленных

Глава 1

Телефон надрывался. Обессиленно, с головой, даже во сне забитой числами, статистическими данными и формулами, Гвен резко выбросила руку к мешающему спать аппарату, столкнула дребезжащую трубку на подушку и как автомат ответила:

– Гвен Стикерт, что вам угодно?

– Проснись! У меня плохие новости. О Шарлотте и Роберте.

– Мама? – молодая женщина открыла глаза, подтянула простыню к подбородку. Ее сердце бешено забилось в груди, кожа похолодела. Гвен показалось, что она навсегда запомнит змейку-трещину на потолке, стрелки часов на 12-01. – Что случилось?

– Они поехали к коттеджу, – четко произнесла мать.

– И?.. – Гвен резко села, чуть не смахнув телефонным шнуром с тумбочки очки. Ей удалось спасти чайную чашку, будильник и фигурку бегемота, но книжка Черчи-ля «Последний лев» упала с глухим стуком, обнажив четкий абрис пыли, скопившейся за недели. Шесть недель интенсивной подготовки к экзаменам на дипломированного бухгалтера-ревизора, конечно же, служат оправданием утомления Гвен. Сонно хлопая глазами, женщина автоматически стирала пыль, прислушиваясь к голосу матери.

– Ты в порядке, дорогуша? Что там за шум?

– Что с Шарлоттой и Робертом? – спросила Гвен, прогнав наконец остатки сна.

– Они поехали на озеро Эроухед. Роберт после развода собирается забрать коттедж, а у Шарлотты появилась блестящая идея помешать ему в этом. Тебе надо поехать туда и посмотреть, чтобы они не убили друг друга или не наделали еще чего-нибудь, начав ломать вещи.

Гвен вздохнула и опустилась на плоскую подушку. Именно в ближайшие дни она собиралась насладиться толстой подушкой, набитой стопроцентным гагачьим пухом… Как раз теперь, когда она прекратит играть роль семейного полицейского, советника, посредника и арбитра…

– Я найду свою полосатую рубашку, свисток и поеду утром.

– Не надо сарказма, дорогуша. Просто поезжай.

– Грэм! Хочешь доложить о выигрышах в бинго?

– Это серьезно, Дейв. Я насчет твоего брата Роберта.

Дейв сжал трубку. Но быстро заставил себя успокоиться. Нет смысла нервничать, пока не узнаешь, что произошло.

– Он в порядке?

– Твой брат настаивает на включении коттеджа в договор о разводе.

– Хороший коттедж, – Дейв вспомнил трехэтажный дом с огромными окнами в швейцарском стиле, построенный в горах Сан-Бернардино примерно в трех часах езды от Лос-Анджелеса. Молодые супруги купили его сразу после медового месяца на гонорар за один из сценариев Шарлотты. Но, будучи юристом, Роберт отметил уже на той стадии их скоропалительного брака, что Калифорния – штат общественной собственности. Бывшим супругам теперь придется либо разделить дом строго пополам, либо заключить компромисс.

– Почему бы одному не взять дом в Лонг Биче, а другому коттедж?

– Не будь таким рассудительным, дорогой, они же разводятся. Разводящиеся никогда не бывают благоразумными.

– Вроде как влюбленные.

– И не будь циничным.

Проведя шесть часов, согнувшись над чертежным столом, Дейв был уже выбит из состояния концентрации хлопаньем дверцы автомобиля, что вполне предсказуемо, если снимаешь квартиру над гаражом. Честно говоря, молодой человек уже был раздражен для такого сообщения, У него болела спина, веки, казалось, натерты речным песком, рука затекла. Иллюстрации к книге «Амазонки – воительницы. Том. 1. Захвачены в плен!» оказались характерными для Беатриссы Поттер, и если Дейв не вдохнет в них хоть немного жизни, то ему лучше пойти рисовать рекламу кушаков для субботнего приложения.

– Ну так почему я удостоен этой сводки с театра военных действий? Или уже началось извещение ближайших родственников?

– Тебе нужно поехать туда и удержать своего брата и невестку от взаимного нанесения увечий, что может попасть в газеты.

– Иными словами, замыть кровь или убрать остатки разбитого сервиза.

– Похоже на то, дорогуша.

Атмосфера у коттеджа на озере Эроухед оказалась подозрительно тихой, словно крики умолкли вместе с шумом двигателя машины. Не желая всовывать голову внутрь, пока он не убедился, что там не летают снаряды, Дейв прокричал от порога:

– Где мои любимые брат и невестка? Не прозвучало ни звука. И никаких тел. Дейв вздохнул с облегчением, закончив осматривать дом. Поскольку вещи Роберта были аккуратно сложены в нижней спальне, Дейв зашвырнул свой туристский мешок туда же. Заглянув в хозяйские покои наверху, он обнаружил обширное свидетельство коммерческой натуры Шарлотты: везде в художественном беспорядке лежали платья, книги и украшения. Услышав, что подъезжает машина, молодой человек вышел на боковое крыльцо, и увидел, как на дорожку въехал старенький мандариновый «вольво»

Гвен.

Дейв не ожидал увидеть здесь сестру Шарлотты. Он потер щетину на подбородке и пожалел, что не побрился перед отъездом. Затем замелькали мысли о рубашке, прическе и здравом смысле.

Рядом с Гвен молодой художник всегда чувствовал себя трактирным попрошайкой, никчемным бродягой, подвыпившим юнцом. Небритый подбородок, комбинезон из бумажного твида и пестрая туристская сумка, оставленная у двери, не изменят ее мнения о нем. Дейв решил было убедить себя, что ему безразлично мнение родственницы о его персоне, но это оказалось делом не простым.

Гвен помахала ему рукой из-за запыленного ветрового стекла. Дейв поднял в ответ зудящую сухую ладонь и почувствовал, что его сердце набрало обороты как двигатель «порша» в демонстрационном зале.

– Привет! – поздоровалась хозяйка мандаринового «вольво», когда утих двигатель ее машины. Толкнув ногой дверцу, она попыталась выбраться на дорожку с руками, полными книг, сунув еще и помятый пакет с закусками под мышкой.

Дейв склонился к открытой дверце, напрасно ожидая, что ему что-нибудь отдадут. Сверхэффективная Гвен никогда не делала двух вещей сразу, когда можно сделать три.

– Вот уж не ожидала, что меня тут ожидает комитет по торжественному приему, – задыхаясь, произнесла она.

– А как насчет кареты скорой помощи? Глаза Гвен расширились, и она взглянула на коттедж.

– Неужели они!..

– Шутки шутят, – успокоил быстро Дейв. – Никого там нет.

– Как это выглядит?

– Ни крови. Ни дымящихся револьверов.

– И на том спасибо.

Вздохнув, Гвен попыталась снять ремень безопасности, схватив вместо него ремешок сумки. Пока женщина выпутывалась, Дейв смотрел, прищурившись, на отблеск, сиявший на ее волосах.

У Гвен Стикерт было ничем не примечательное лицо. Веснушки, усеивавшие нос, гармонировали с янтарем ее прямых тонких волос и глазами цвета жженого сахара. Очки в тонкой черепаховой оправе подчеркивали глубину ее глаз. Не в пример Шарлотте, она не превращала свои ресницы в пики, покрытые краской «маскара», и не злоупотребляла краской для век.

Шарлотта казалась эффектной и волнующей; на Гвен же легко смотреть, с нею легко общаться. Тихий голос, ровная посадка головы, мисс Стикерт наверняка вычертила план своей жизни на миллиметровке, и имела привычку сперва подумать, а потом отвечать.

Кроме того, Гвен целовалась с видом сбрызнутой росой волшебной принцессы, только что разбуженной от чар.

Дейв моргнул, удивляясь собственным мыслям.

Ему все давно известно. Некогда он был диким и безумным двадцатидвухлетним юнцом, искателем развлечений и легкомысленных женщин, вроде тех, что посещали свадебные приемы Шарлотты и Роберта. Выведя Гвен, слегка выпившую и нехарактерно осмелевшую на танцевальную площадку, он поцеловал девушку. Вкус ее поцелуя, касание, ее язычок едва не свели тогда парня с ума.

Там-то Дейв и заполучил номер ее телефона. И ни разу не позвонил, что было характерно для него в то время. Интересно, помнит ли она. Он-то ни на минуту не забывал. То, что Гвен избегала его с тех пор, должно бы кое-что означать.

Наконец освободившись от ремня безопасности, Гвен захлопнула дверцу движением бедра и высыпала вещички на капот машины. Автомобиль затрясся, дребезжа, как консервная банка, хлопья ржавчины посыпались на дорожку.

– Итак, дела плохи, – Гвен со вздохом поправила очки. – Кто бы мог подумать, что четыре года совместной жизни могут довести до такого?

– По крайней мере, свадьба была приятной.

– Честно говоря, перепалки случались у них уже тогда.

– Шарлотта прибыла с целым роем поклонников. Можно ли осуждать Роберта за его реакцию? – напомнил Дейв.

– Не потому ли он женился на ней? – рассмеялась девушка. – Драма, возбуждение, сюрприз?

– Это был возбуждающий вечер. Особенно прием.

– Ммм, – неопределенно буркнула Гвен, изучая горный хребет, темневший вдали, будто какая-то строительная компания возвела его за время ее отсутствия. Она не собиралась присоединяться к воспоминаниям о том приеме, и Дейв знал, почему. Поцелуй.

– Телефонный звонок прошлым вечером? – продолжал он разговор.

– Мама. А тебе?

– Грэм. Не хочет насилия.

– Мы подарили им на свадьбу прекрасный фарфоровый сервиз. Мать хочет, чтобы он остался цел.

Тихо засмеявшись, Дейв приобнял ее за плечи, побуждая посмотреть на него. Взглянув, Гвен ощутила, как ее сердце вдруг сбилось с привычного ритма. Пяти футов двух дюймов высотой, она была идеально сложена, а он – шесть футов два дюйма, был прям, как жердь. Это не мешало ему прикасаться к ней при всяком удобном случае – то похлопает, то потрогает, то обнимет. Гвен же хотела, чтобы ее кто-нибудь обнял.

– А что хочет Гвен?

– Мира и покоя, – отрезала девушка. – Чтобы мне никто не мешал готовиться к экзаменам.

– Я думал, вы их уже сдали однажды.

– Спасибо, что напомнили.

– Полный провал, а?

– У меня в сумке есть соль. Желаете посыпать на рану? Он снова обнял ее.

– Насколько я вас знаю, вы будете трудиться не щадя сил, пока не сдадите. Вы добьетесь своего. Не беспокойтесь.

– Спасибо. Я надеюсь.

Гвен состроила гримасу, услышав шум приближающегося автомобиля по вьющейся дороге.

– Думаю, это они?

Казалось, Дейв в этом не сомневался: он решил воспользоваться случаем. Благодаря репутации жизнерадостного младшего братика, он получил право на непредсказуемые поступки. Недолго думая, молодой человек подхватил Гвен с земли, заключив в медвежьи объятия, и торопливо зашептал ей на ухо:

– Бежим, пока есть возможность. Путь еще открыт, месяц не полный, и я смогу набрать чеснока, чтобы обернуть чесночную косу вокруг вашей шейки.

Дейв запечатлел поцелуй на шее молодой женщины для пущей убедительности.

– Опустите меня, – Гвен игриво стукнула его по спине.

– Опускание – это искусство. Вы имеете дело с экспертом.

Как обычно, ее взгляд выражал чистую добродушную терпимость. – Только не вы. Я надеюсь.

– Я – никогда. – Это прозвучало искреннее, чем он хотел. Снисходительная улыбка мисс Стикерт начала увядать. Дейв чуть не попросил: «Эй, не принимайте меня всерьез». Но между ним и Гвен с этим никогда не было проблемы.

Эта женщина на восемь лет старше его. По какой-то причине Дейв решил, что разница в возрасте беспокоит ее. Может быть, потому, что она никогда не давала ему забыть об этом, и никогда не принимала его всерьез.

Автомобиль промчался мимо.

Гвен поправила очки большим пальцем, как бы подав сигнал, что время для шуток истекло.

– Думаю, мы оба нужны им в качестве арбитров?

Мисс Стикерт явно искала выход. Дейв подметил, как она потирала шею, словно думая о длинном пути обратно в Лос-Анджелес или о поцелуе, который он туда влепил.

– Держитесь поблизости, – Дейв подхватил ее книжки под мышку и направился к дому. – Может, это работа, рассчитанная на двух мужчин. Я уже припрятал мой мольберт на чердаке. Подумал, что смогу превратить миротворчество в трудовой отпуск.

Молодой человек намекал на свое трудолюбие и честолюбие. Не очень-то она в это верила.

От Дейва не ускользнуло, что Гвен нахмурилась, взглянув на его гавайскую рубашку. Австралийские попугаи и ящерицы, карабкающиеся по груди в буйном смешении черного, зеленого и розового. Улыбка хозяйки старенького «вольво» стала очень нежной, и у Дейва в груди возникло стесненное чувство. Он испугался, что Гвен погладит его по голове.

– Все еще рисуешь комиксы? – поинтересовалась она.

– Мы предпочитаем термин «иллюстрирование», он более э-э…

– Роскошный?

– Н-да-с, – буркнул Дейв, придерживая дверь коттеджа.

– Итак, вот сцена предстоящего преступления, – пробормотала Гвен, вступая в прохладную мглу.

– Там какое-то вещество разбрызгано по стене в кухне. Это не кровь и не останки. Я проверил.

– Пожалуйста. – Ее передернуло. – Думаю, соседи могли услыхать, как они ссорятся и отправили их обоих в тюрьму.

– Ну вот и вторая счастливая мысль.

– А какая первая? – обернулась Гвен.

– Наконец мы одни, – заявил молодой человек, с вожделением ухмыляясь и играя бровями.

– Очень смешно, – буркнула она. Дейв ожидал другой реакции. Гвен, не оборачиваясь, пересекла гостиную и встала перед стеклянной стеной, проходившей через два этажа, глядя на кроны сосен и на сводчатый деревянный потолок. Ее голова была откинута, и все, что Дейву оставалось – это нагнуться и провести губами по ее волосам, вдыхая земляничный запах шампуня и ощущая…

– Это все равно, что жить на вершине мира, – тихо заговорила Гвен. – Вершины деревьев. Вершины гор. Надеюсь, у них здесь на вершине мира есть аспирин? – Практичная Гвен.

– Желание миледи для меня закон, – Дейв отвесил церемонный поклон и отправился на поиски в спальню хозяев.

С улицы донесся скрип тормозов и хлопанье дверей.

– Они верну-улись, – разочарованно протянул Дейв.

Гвен невольно рассмеялась, и сердце молодого художника дрогнуло при этом звуке. Когда мисс Стикерт улыбалась, ее лицо озарялось внутренним светом. Дейв помнил это. Временами он был чертовски близок к тому, чтобы наслаждаться этим… вот как сейчас, когда она выглядела такой усталой. Ему уже удалось обнять молодую женщину несколько раз. Леди нуждалась в большем. Очевидно, она перетрудилась. И чем ближе экзамены, тем больше ей придется работать.

«Почти столь же очевидно, – думал Дейв не без раздражения, – что не было у нее в жизни никого, кто мог бы заметить, насколько она устала». Людям нужен отдых, и Дейв мог бы помочь ей в этом. Их мирное убежище могли бы нарушить только ссорящиеся супруги и хлопающие дверцы автомобилей.

Дейв посмотрел на дорожку: к дому шли разводящиеся супруги.

– Никаких смертельных ран, насколько могу заметить, – пробормотал молодой художник. – Хорошо иметь медсестру под боком на всякий случай.

– Я бухгалтер.

– И такая специальность пригодится при оценке причиненного ущерба. – Молодой человек придвинулся ближе, их ноги соприкоснулись. – Перевяжи меня, если буду ранен при перестрелке.

– Прости, Дейв, забыла захватить аптечку. Нам не придется играть в докторов, – ответила она сухо.

– А я-то надеялся…

– Мне что-то кажется, у тебя разыгрались гормоны. Предполагается, что мы здесь должны играть роль взрослых людей, помнить of этом?

– Относишь ли ты меня к этой компании?

– Условно.

Он пожал плечами, и, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало раздражение, произнес:

– Не хочу хвастаться, но многие женщины посчитали бы за счастье побывать в моем обществе.

Гвен похлопала молодого человека по руке, что получилось так же скверно, как если бы она погладила его по голове.

– Дейв, когда я собираюсь встать между двумя рассерженными львами, нельзя, чтобы щенок хватал меня за пятки. Ведите себя прилично.

С этими словами мисс Стикерт повернула дверную ручку и вышла, на крыльцо, чтобы приветствовать Шарлотту и Роберта.

Дейв замешкался на ступеньках крыльца. «Щенок!» Ему было двадцать шесть против ее тридцати четырех. Со времени свадьбы прошло четыре года, а Гвен не прибавила ему и года. По-видимому, она считает, что Дейв молодеет. «Достань помоложе, и мой голос снова изменится», – пробормотал он и подготовился к схватке.

Дейв вышел на дорогу, размышляя о том, кто же тут подлинные противники – Роберт с Шарлоттой или он с Гвен.

– Сестренка! – Шарлотта бросилась к Гвен, окружив ее плиссированными рукавами из черного шифона. – Я знала, что ты приедешь, – ворковала она. – Мне нужна твоя поддержка.

– Она-таки нуждается кое в чем, – сценическим шепотом поведал Роберт брату. – Валерьянка первая в моем списке.

– Простите, что я нагрянула так внезапно, – нахмурившись договорила Гвен, – но мне много надо выучить. Мой начальник дал мне отпуск; бухгалтерия замирает в это время года.

– В самом деле? – вежливо удивилась Шарлотта. – А как насчет твоей общественной деятельности, милочка?

«Как будто одно замирающее дело ведет прямо к другому», – подумала Гвен. На этот вопрос ей не хотелось отвечать при Дейве. Он, видимо, считает ее чем-то вроде старой девы – заигрывает с ней при каждом удобном случае, поддразнивает, подсмеивается. Если бы молодой человек только заподозрил, что ее бросает в дрожь, когда он просто входит в комнату, то, вероятно, запел бы другую песню… или разразился бы громким смехом. Сейчас перед молодой женщиной стояла основная задача: держать свои гормоны на привязи и дневные грезы в норме во всем, что касалось брата шурина.

– Где бы мне распаковать мои вещички?

– Наш – главный этаж, дорогая, – Шарлотта махнула рукой в сторону коттеджа.

– Тогда я буду спать внизу.

– Я имела в виду тебя и себя. Главный этаж – мой. Роберт получает погреб.

– Прогулочный нижний уровень, – поправил Роберт. – С видеомагнитофоном и баром, снабженным проточной водой. Мы расположимся на топчанах, как в детстве, Дейв.

– Я-то был малышом, а ты большую часть времени учился в колледже.

– Вот что происходит, когда ты попадаешь в юридическое училище с шестнадцати лет.

Шарлотта, захватив чемоданчик Гвен, устремилась в спальню:

– Пошли отсюда, пока он не начал пересчитывать свои научные достижения!

Дверь хлопнула.

Движением, вероятно, собственного изобретения, Роберт потряс Дейву руку и одновременно похлопал его по плечу. Время вопросов еще не наступило.

– Рад видеть тебя, браток.

Одетый в свой обычный кардиган с галстуком и бабочкой, Роберт походил на стойкого защитника гражданских прав, которого разыгрывал перед судом общественного мнения. Выступая в этом качестве, Роберт определенно затмевал яркую Шарлотту.

– Моя скромная хижина – это твоя скромная хижина, – объявил он.

Услышав это, Шарлотта высунула голову из спальни:

– Твоя скромная хижина? Нет еще, забулдыга!

– Ах, женщина, – ухмыльнулся Роберт. Дейву было знакомо это выражение лица. И ледяной сарказм. Подумав так, он почувствовал себя предателем, но его старший брат способен высмеять что угодно.

Если в юридическую тактику Роберта входило нарезание оппонента на аккуратные кубики при помощи логики, то с Шарлоттой все происходило иначе. Она устраивала настоящую сцену цыганского проклятия: глаза подведены краской для век, черные волосы торчат на шесть дюймов во все стороны. Она выглядела, как индеанка племени Чероки, сунувшая палец в электрическую розетку. Ее амплуа – трагедия и мелодрама. Она одевалась с целью произвести максимальный эффект: черный шифоновый ансамбль клубился вокруг ее тела.

– Ты в трауре? – поинтересовался Дейв с ухмылкой.

– По собственной жизни, – обронила Шарлотта низким, прокуренным голосом. – По моему замужеству, обещавшему так много, а ныне… зола… все зола. О, Девид, я так рада, что ты здесь. – Она сжала его плечи, длинные красные ногти вонзились в пеструю ткань гавайской рубашки.

Роберт закатил глаза.

Скосив глаза на мужа, Шарлотта молча ожидала, посмеет ли он хоть что-нибудь сказать.

«Это все равно, что стоять между горящей спичкой и очень коротким бикфордовым шнуром», – подумал Дейв и огляделся в поисках оружия. Роберт пронизал его взглядом, как свидетеля при перекрестном допросе.

– Ну-с, так зачем ты здесь, братик?

Дейв ответил отработанным безразличным пожатием плеч.

– Просто решил прокатиться в горы не, надолго. Лос-Анджелес в это время года… Ну, придумайте сами, на что можно пожаловаться.

– Жарко? Душно? Туман? – предложила Шарлотта.

– Перенаселенный, сводящий с ума? – предположил Роберт.

– Не нашел ничего получше, мистер Блестящий Адвокат, – холодно съязвила Шарлотта.

– Я только сказал…

– Ты всегда находишь, что сказать. Если он не получает первого слова, то должен сказать последнее. Скажи мне – я права, Девид?

– Скажи ей, что она чокнутая, Дейв. Дейв обратился за помощью к Гвен:

– Не вставишь ли словцо?

– Все правы – Лос-Анджелес несчастен в это время года, – Гвен мягко и тактично пришла к нему на помощь.

– Соломон не смог бы сказать лучше, – подмигнув ей, пробормотал Дейв.

Ненадолго повисло смущенное молчание.

Непроизвольно голова Шарлотты наклонилась под тем же углом, что и голова Роберта, когда они оба воззрились на незваных гостей. Гвен, почувствовав, что готова оказать сопротивление, придвинулась поближе к Дейву.

Шарлотта наконец решила сломать лед.

– Не сомневалась, что ты будешь рядом, когда я буду в тебе нуждаться, – объявила она. Пересекла комнату с протянутыми руками и оттянула Гвен от Дейва. – Эта мысль пришла мне прошлой ночью. Прямо, как удар молнии.

– Это объясняет твою прическу, – пробормотал Роберт.

– Ты приехала, чтобы обеспечить мне моральную поддержку, – возразила она, повысив голос. – Это то, чем я располагаю так редко. Я почти забыла, что это такое.

– Может, мне можно распаковать мои причиндалы? – вмешался Дейв, потянув Роберта на нижний этаж.

Старший брат нехотя поплелся за ним вниз.

– У меня тут выгорожено внизу, – объявил он с важным видом.

– Колючей проволокой? – Дейв прикусил язык. Вывалив содержимое туристской сумки на верхний топчан, он открыл окно. – А вы с Шарлоттой объявляете тайм-аут? Сегодня слишком хорошая погода, чтобы ссориться.

– Наполеон не отменил сражение при Ватерлоо в связи с хорошей погодой.

– А может, следовало бы. – Дейв провел рукой по нагретым солнцем простыням верхней койки и представил себе, как свет озаряет женскую кожу, холодную женщину на теплых простынях. Гвен во время того пикника пару лет тому назад, например, весело смеящаяся… пока он не пошел к бассейну. Она немедленно нашла себе десяток занятий, от нарезания капусты до готовки картофельного салата на шестьдесят персон. К счастью, Дейву нравилось это дело, и он развлекался, нарезая картофелины на дольки, Он даже рассмешил Гвен какой-то глупой шуткой насчет мистера Картофельной Головы.

И она все еще смеется. Над ним. Щенок!

– Ты думаешь, она будет помехой? – спросил Роберт.

Гвен уже связала Дейва своими «нет».

– Которая из них? – уточнил Дейв.

– Гвен. Мне уже известна неприятность, какую может причинить Шарлотта. Она хочет обчистить меня.

– Не шути.

– Она же вызвала бухгалтера, не так ли?

– Гвен? Это ее мать сделала вызов.

– Это она так говорит.

– Гвен не лжет, – возразил Дейв.

– Кто-о? Это рыцарство времен Узилищ и Драконов исчезло с лица земли, браток. Женщины держатся друг за друга в такие времена. Нам следует поступать так же. – Услышав ворчанье Дейва, Роберт сменил тактику:

– Я знаю, что она тебе нравится.

– Гвен покупает мне свитеры на Рождество, только и всего.

– Ты носишь их, не снимая.

И в самом деле, секундой ранее Дейв ворошил свои шмотки в поисках свитера, который хотел натянуть. Горный воздух прохладен. Из-за Роберта он вынужден носить гавайскую рубашку, на которую Гвен притворно косилась.

Трудолюбивая, целеустремленная, настырная Гвен. Ни один из этих эпитетов не подходит к нему. Почему бы ему и не воспринять намек? Роберт и Шарлотта – пример того, к чему приводит смешение противоположностей.

Гвен обращается с ним, будто с шаловливым ребенком. Может, настала пора ей познакомиться с тем мужчиной, каким он стал. Дейв запихал свитер обратно в сумку.