Текст книги "Империя смерти"

– Тебя наш старейшина к себе забирает, – сообщил тот. – Большая честь.

Олег никак на эту новость не отреагировал – ему было все равно, где он в конечном итоге окажется. Пока ездили по городу, вернулась забытая вроде усталость, напомнила о том, что он третий день на ногах и две ночи нормально не спал.

Немного оживился, когда стало ясно, что они едут по Ванеева, но бодрость ушла, едва «Газель» свернула в очередной безымянный переулок, зажатый между двумя рядами домов. Проехала несколько развалюх вроде той, в которой нашел смерть слаш из Нижнепрудного переулка, и остановилась у ворот в высоком, за два метра каменном заборе, увенчанном колючей проволокой.

Над забором поднималась крыша дома, блестела темно-красная черепица.

Ворота открылись, и «Форд», а за ним и «Газель», въехали на просторный двор. Олег увидел несколько остекленных теплиц с торчащими над ними трубами, стоящую отдельно баньку, поленницу под навесом и сам дом – большой, в три этажа, с пристроенным к нему гаражом.

– Вылезай, – охранник-сатра потянул человека за рукав.

Олег выбрался из машины, и его повели в обход дома. По узкой и крутой лестнице спустился на цокольный этаж. Не успел толком оглядеться, как очутился в крохотной, лишенной окон комнатушке, а за спиной захлопнулась дверь и проскрежетал закрывшийся засов.

«Да, тут, конечно, удобнее, чем у мастера Джамиха», – подумал Олег, вспомнив, как побывал в плену у главы «Черного солнца».

Несмотря на отсутствие окон и запор снаружи, помещение было приспособлено для жилья. На полу лежал ковер, у одной из стен стояла кровать, застеленная цветастым покрывалом. У ее изголовья располагалась тумбочка с настольной лампой, а на стене у входа висела вешалка.

Едва Олег успел оглядеться, как дверь открылась и в комнату вошел Аристеас.

– Здесь тебе предстоит провести эти семь дней, – сказал он. – Не гостиничный номер, конечно, но и не тюремная камера. В туалет тебя будут выводить по первой просьбе, достаточно постучать, на прогулки – два раза в сутки, утром и вечером. Так, еще… – он задумчиво нахмурился. – Чтобы ты не умер со скуки, я прикажу доставить тебе книг. Если все будет спокойно, то через пару дней получишь телевизор.

– Что бы вы ни говорили, это все же тюремная камера, – Олег усмехнулся.

Побывать в заключении ему не довелось, если не считать краткого пребывания в плену у «Черного солнца» и отсидки на гауптвахте в армейские времена. В плен в Афгане, к счастью, ни разу не попадал и никогда не нарушал закон так основательно, чтобы угодить за решетку.

Поэтому, что такое семь дней в неволе, Олег мог только догадываться.

– Уж изолировать, так по-настоящему, – старейшина клана Фоон двумя пальцами потер переносицу. – Скажи… ты знал что-нибудь о том, что ваши старшие балуются с некромантией?

– Они не баловались. «Золотая роза» тут совершенно ни при чем.

– Да ну, брось врать.

– Я никогда не вру, – Олег почувствовал, как поверх горечи наслаивается свежее раздражение.

– Ладно-ладно, как скажешь, – Аристеас примирительно улыбнулся. – Если что захочешь – стучи.

И он вышел из комнаты.

Олег снял куртку, повесил ее на вешалку. Через некоторое время сообразил, что в помещении довольно жарко. Разулся, стащил свитер и в джинсах и майке завалился на кровать.

Но подремать ему не дали – дверь открылась, и через порог переступил один из давешних охранников.

– Ужин! – объявил он, поднимая накрытый большой салфеткой поднос. – Или обед?

– Тогда веди меня мыть руки, – сказал Олег. – А поднос вон на тумбочку ставь.

Санузел обнаружился по соседству, за поворотом короткого коридорчика. Олег сделал свои дела, вернулся в комнату и сдернул салфетку. Выяснилось, что кормить его собрались консервами – маленькая коробка персикового сока, банка горошка, банка скумбрии, несколько кусков хлеба на тарелке и крохотный брусочек масла в упаковке вроде тех, что дают в самолетах.

Через десять минут от снеди остались только воспоминания, и Олег вновь прилег на кровать. Некоторое время боролся с дремотой, потом сдался и провалился в вязкий, горячий сон.

Ничуть не удивился, увидев ясное тропическое небо и ступенчатую пирамиду цвета речного песка.

Олег вновь был в том городе, что дважды являлся ему во снах, вот только сам город стал другим. Там и сям прямо посреди улиц пылали костры, и стоявшие вокруг них люди молча смотрели, как алые и оранжевые языки лижут трупы, как обугливается мертвая плоть. Черный смрадный дым поднимался к небесам громадными лисьими хвостами.

На окраине, там, где на отвоеванном у джунглей участке располагалось кладбище, царил беспорядок. Служившие надгробиями обтесанные столбики были повалены, приношения – цветы, кукурузные зерна в чашках, глиняные ярко раскрашенные фигурки – разбросаны, а в земле чернели дыры.

При виде этой картины сердце Олега заледенело.

Он хорошо представлял, что здесь произошло. Оказался рядом безумный, не контролирующий себя слаш, охваченный пароксизмом размножения. Поднялись из могил мертвые, обрели жуткое подобие жизни, а вместе с ним и желания – убивать и разрушать.

Может быть, их и жгли жители города, стремясь избавиться от напасти?

Или они уничтожали самих «черных»?

На краю кладбища, около поваленной ограды, зашевелилась земля, вспучилась горбом. Что-то ткнулось в него изнутри, пробивая слой почвы точно так же, как птенец – стенку яйца, и наружу высунулась рука, очень похожая на человеческую, пятипалая, безволосая.

Вслед за ней показалась вторая, отверстие стало больше, и из него выдвинулась голова, блеснули глубоко посаженные темные глаза.

Перед Олегом был слаш, только что выбравшийся из могилы, появившийся на свет тем жутким способом, что описал Нежданов. Крохотный, но точно такой же, как взрослые сородичи – худой и костлявый, без волос на теле, с темной, словно обожженной кожей, и очень, очень сильный.

«Черный» заморгал, глянув на стоявшее в зените солнце, выбрался на поверхность и уковылял в джунгли.

А Олега понесло прочь, к центру города, к площади перед пирамидой, где горел самый большой костер. Около него обнаружилась настоящая груда тел, человеческих и не только.

Рядом лежали сатра и дейвона, Часовщики и даже верог.

И все трупы имели черные пятна на коже.

Закутанные в плотную ткань с головы до ног живые брали мертвых за руки и за ноги и швыряли в ревущее пламя. Другие подтаскивали дрова, бросали в огонь куски бурой смолы. Ее запах, горький, освежающий, безуспешно сражался с вонью паленой плоти.

И все-все следили друг за другом, каждый таращился на соседа со страхом и ненавистью.

И вскоре Олег понял почему.

Вот высокий, мощный мужчина наклонился, чтобы взять очередное тело за ноги, и тут плечи его сотряслись от кашля. Напарник его подпрыгнул на месте, завопил что-то, указывая пальцем.

Подбежали еще трое, сверкнули мечи, короткие и широкие, с лезвиями из обсидиана. Высокий сорвал с головы колпак, обнажилось бородатое лицо сатра, густые, слипшиеся от пота волосы и отчаяние в темных, без белка, глазах. Взмахнул рукой, отбросив одного, но второй воткнул ему меч в живот, а третий с размаха резанул по шее.

Кашлянувший сатра упал сначала на колени, потом рухнул на бок.

Его деловито добили, а затем потащили к костру, швырнули в пламя.

Жители города в джунглях боролись с порожденной слаш эпидемией, сражались с ней так, как могли. Пытаясь остановить мор, они убивали тех, кто стал носителем заразы, предавали огню тела, а судя по свежим пепелищам вдоль улиц, еще и уничтожали ставшие нечистыми дома.

И город, недавно еще мирный и спокойный, сделался вотчиной кровавого безумия, владением смерти.

В пламя бросали детей и стариков, родичи и друзья, сжимая оружие, следили друг за другом – вдруг у кого проявятся признаки болезни? Озверевшие толпы ходили по улицам, врывались в дома, отыскивая спрятавшихся «черных», виновников постигшего город бедствия.

Олег увидел, как дрогнуло одно из тел на самом верху груды. Девушка-верог, голая, если не считать набедренной повязки и венца из перьев на голове, зашевелилась, точно к ней вернулась жизнь. Между маленькими грудями появилось вздутие и с хрустом лопнуло.

Из него выбрался новорожденный слаш, похожий на безволосую обезьянку.

Его увидел один из носильщиков, пронзительно заорал, лапнул висевший на поясе меч. Вопль услышали другие, добрая дюжина клинков оказалась обнажена, и глаза обитателей города в джунглях загорелись ненавистью и жаждой крови.

Вот он, один из тех, кто во всем виноват!

«Черный» повернул голову туда-сюда, оскалился, и ужас хлестнул по озверевшей толпе, словно великанская плеть. Люди и нелюди остановились, и слаш использовал их заминку – рванул прочь с такой скоростью, что взвихрилась темная пыль.

Кто-то побежал следом, но Олег знал – не догонят…

Картинка перед глазами поблекла, рассеялась, и все потонуло в глубокой тьме.

Глава 7

«Фиат Пунто» Сергея Жаркова, репортера газеты «Нижегородский городовой», стоял у обочины на улице Алексеевской. Хозяин машины находился внутри и ощущал давно потерянное где-то на крутых виражах журналистской карьеры чувство – удивление.

Сергей долгое время считал, что видел все и вся в этом мире и поразить его чем-либо невозможно.

Как выяснилось, он ошибся.

Сутки Жарков потратил на то, чтобы собрать информацию о фирме «Аргус» и ее учредителе Ярославе Шишкине. Облазил весь Рунет, обзвонил почти дюжину информаторов и чуть ли не впервые в жизни понял, что не наскреб сведений даже на крохотную заметку.

На Шишкина и его контору ничего не имелось ни в ФСБ, ни в милиции, ни в налоговой. Матерые уголовники при одном упоминании «Аргуса» торопились закончить разговор или сменить тему.

Это выглядело странно, это был настоящий, серьезный вызов профессионализму Сергея…

И он его принял.

Сегодня решил съездить, посмотреть на офис «Аргуса», а возможно – и заглянуть внутрь. Само здание ничем его не удивило – ну дом и дом, и не такие видали, а вот изобилие машин перед входом заставило насторожиться: тут и знакомая серебристая «Витара», и «Порше Кайенн», и нечто спортивное, двухместное, похожее на разжиревшую торпеду на колесах, а рядом с ними – потрепанная пассажирская «Газель» и «пазик», словно только что снятый с линии.

Жарков выбрался из автомобиля и сделал несколько снимков, стараясь не попасть в поле зрения развешенных на здании «Аргуса» камер.

– Вот так номер… – пробормотал он, когда дверь особняка распахнулась и статичная доселе картинка обрела динамику.

Сергей поспешно юркнул в «Фиат» и принялся наблюдать оттуда.

Первым из офиса «Аргуса» вышел низкорослый мужчина в длинном пальто и толстом шарфе. Повинуясь его жестам, шестеро людей забрались в «пазик», и тот, выбросив облако лилового дыма, укатил.

Низкорослый уселся за руль темно-синей «десятки» и уехал следом.

А вот когда на крыльце особняка появился сам Андрей Симентьев, хозяин чуть ли не трети Нижнего Новгорода, Жарков понял, что удивлен. Мысли рванули в разные стороны, будто играющие карапузы во дворе детского садика, но Сергей отодвинул их в сторону и принялся щелкать фотоаппаратом.

Сейчас главное – зафиксировать факты, а обдумывать их он будет потом.

Симентьев шустренько нырнул в тот самый «Порше», а двое его мордоворотов-охранников повели прочь еще шестерых понурых людей – троих мужчин и троих женщин.

– Вот так номер, – повторил Сергей. – Они что, в этом «Аргусе», рабами торгуют?

Из собранных им данных следовало, что фирма, более чем наполовину принадлежавшая Ярославу Шишкину, занималась вполне обычным бизнесом: купи-продай, аренда помещений, три разных производства, все в области, еще всякая ерунда вроде своего охранного агентства и кафе «Снежинка».

Но Жарков нюхом опытного журналюги чуял – все это прикрытие, маска.

И, похоже, сегодня ему повезло – он сумел заглянуть под эту маску.

Еще шестерых «рабов» под охраной двоих могучих бородачей увезла «Газель», и затем из собственной «крепости» вышел Ярослав Шишкин в компании стройного брюнета средних лет. Сергей пригляделся к нему, показалось, что где-то видел это узкое лицо с морщинами на лбу, но вспомнить, кто это и откуда его физиономия кажется знакомой, не смог.

К удивлению Жаркова, парочка направилась не к «Витаре», а зашагала к спортивному чуду неопознанной модели.

– Кажется, мне придется за ними погоняться, – пробормотал Сергей, убирая фотоаппарат в чехол.

Понятно, что на трассе его «Пунто» мало на что годится, но зато в городе с его пробками и узкими переулками он куда практичнее любого джипа. Позволяет залезть во всякую щелку, проскользнуть там, где владельцу более крупной машины только и останется, что изрыгать проклятия.

Но в этот раз все вышло не так, как планировал Жарков.

Мотор спортивной машины взревел мощно, словно его разрабатывали для самолета. Красно-желтая «торпеда» выкатила на середину улицы и рванула в сторону Звездинки с такой скоростью, что исчезла из виду еще до того, как Сергей успел нажать на педаль газа.

«Вот и погонялся, – подумал он с досадой. – И что это за автомобиль такой?»

Пришлось на ходу менять планы.

Жарков заснял погрузку очередной партии «рабов» сразу в два такси, а когда те уехали, вновь вылез из «Фиата».

– Если гора не идет к Магомету, то и слава Аллаху, – пробурчал он и решительно зашагал к особняку.

Пока Шишкин уехал, почему бы не заглянуть в «Аргус» на законных основаниях?

За дверью Сергея встретили двое крепких молодых людей с военной выправкой: один блондинистый, с длинными волосами, другой – рыжий, со шрамом на скуле и плечами мастера спорта по тяжелой атлетике.

– Вы к кому? – спросил блондинистый без улыбки.

– Пресса, газета «Нижегородский городовой», – Жарков предъявил удостоверение. – Мне хотелось бы встретиться с господином Шишкиным. Или попасть в пресс-службу «Аргуса».

– Господин Шишкин будет через семь дней, – сказал блондинистый, на скуле у которого виднелась свежая царапина, а костяшки пальцев на левой руке были ободраны, словно он дрался сегодня. – И глава пресс-службы – тоже. Всего хорошего. До свидания.

– Но имидж современной компании включает в себя и свободный доступ СМИ к информации… – начал Сергей приготовленную заранее «песню», но его просто не стали слушать.

– До свидания, – с нажимом повторил блондинистый, а рыжий взял Жаркова за плечи и развернул лицом к двери. Проделал он это очень аккуратно, с такой легкостью, будто имел дело с поролоновой куклой.

Сергей намек понял и искушать судьбу не стал.

– Ладно, я вам еще покажу, – буркнул он, оказавшись на улице. – Так, где там мой телефончик…

Номер Ярослава Шишкина он добыл через знакомого в компании сотовой связи, и там же разжился номерком его жены.

Набрав первый, услышал автоматическое сообщение: «Абонент временно недоступен». Позвонив по второму, оказался вознагражден – пошли длинные гудки, а затем женский голос сказал:

– Да?

– Добрый день. Я беседую с Ниной Шишкиной? – Жарков подобрался, как учуявшая дичь охотничья собака.

– Да. А вы кто?

– Вас беспокоят из газеты «Нижегородский городовой». Мы делаем серию репортажей об успешных предпринимателях нашего города, а точнее – об их женах, верных помощницах в жестоком мире современного бизнеса. Хотелось бы встретиться с вами, взять интервью…

Обычно этот прием срабатывал – всякому лестно, когда у него берут интервью, а уж женщине, привыкшей находиться в тени супруга – вдвойне. Но в этот раз Сергея ждало жестокое разочарование.

Жена хозяина «Аргуса» наотрез отказалась беседовать – до тех пор, пока не вернется муж. А вернется он не раньше чем через семь дней, и связаться с ним до этого срока никак нельзя.

В какой-то момент Жаркову показалось, что он разговаривает с автоответчиком.

– Спасибо, извините за беспокойство, – он разорвал соединение.

Оставался еще один вариант – съездить к дому на улице Ульянова, где обитал Ярослав Шишкин, попытаться расспросить соседей или проникнуть в квартиру. Но Сергей чувствовал, что и там его встретит такая же глухая стена, умело продуманная информационная блокада.

Интересно, что прячется за ней?

Да, он не ошибся – тут точно скрыта какая-то тайна.

– Ладно, я вам еще покажу, – повторил Жарков, чувствуя, как свербит уязвленная гордость вынужденного отступить профессионала.

Как именно покажет – он еще не знал, но верил в то, что придумает.

Иначе какой же он профессионал?

Из сна Олег вывалился резко, толчком.

Открыл глаза и понял, что в крохотной комнатушке, куда его поместили сатра, есть кто-то еще.

– И что вам надо? – он поднял голову и… подумал, что все еще спит.

У изножья кровати стоял коренастый мужчина лет тридцати, одетый как ниндзя из гонконговских фильмов – сплошь в черное. Открытым оставалось только лицо, неестественно белое, без бровей, ресниц и намека на щетину. Огромные светло-голубые глаза без зрачков блестели, как два зеркальца.

Дверь за спиной незваного гостя была приоткрыта.

– Ты проснулся, – без всякого выражения сказал коренастый. – Одевайся, пойдем.

– Куда? – Олег потряс головой, но чужак и не подумал исчезать.

Оставалось лишь поверить в то, что Наблюдатель, забравшийся в дом старейшины клана Фоон – реальность.

– Подальше отсюда, хе-хе, – угол рта дернулся, обозначая улыбку. – На свободе ты можешь сделать гораздо больше, чем если будешь неделю гнить в этом вонючем подвале.

– А что я должен делать? – Олег сел на кровати.

– Не должен. Можешь захотеть. Есть ли у тебя желание отомстить тем, кто подставил «Золотую розу»?

Наблюдатель, если судить по ауре, не мог похвастаться особой магической силой. Но знал он при этом удивительно много – и об условиях соглашения, и о самом Олеге, и даже о том, где в доме Аристеаса могут держать ценного пленника.

Хотя «бесцветные» – мастера маскировки, и оценивать любого из них по одному взгляду – глупо…

– Есть, – сказал Олег. – Но, сбежав отсюда, я сам подставлю ее по самое не могу.

– Не подставишь, хе-хе.

На этот раз Наблюдатель улыбнулся более явственно, почти по-человечески. А потом неожиданно замер, уставившись в стенку и стиснув зубы. Через несколько секунд он глубоко вздохнул и ожил, только в голосе появилась хрипотца.

– Нет… не подставишь. Тебя нет в том соглашении, что подписала «Золотая роза» с союзниками. Все маги до третьего ряда указаны там поименно, а ты – нет. И бегством ты ничего не нарушишь, и клан Фоон не будет иметь формального повода для предъявления претензий. Кроме того, ты не давал «зеленым» обещания не убегать отсюда, а значит – сбежав, не нарушишь собственного слова.

Этот «бесцветный» и вправду много знал.

А еще Олег чувствовал, что его собеседник не сказал ни единого слова неправды, причем и в тот момент, когда говорил о мести.

– Ерш твою меть… – пробормотал он, ударив себя кулаком по ладони.

Что делать? Что? Остаться здесь, не дав сатра предлога для агрессии? Неделю просидеть в бездействии, не зная, что творится снаружи – существует еще «Золотая роза» или союзники, наплевав на соглашение, уничтожили ее остатки? Или бежать вместе с правдивым Наблюдателем? Рвануть в неизвестность, надеясь отыскать в ней тропинку, что ведет к мести и к победе?

На второе мог отважиться только безумец.

– Хорошо, я согласен, – Олег встал с кровати и принялся одеваться.

– Я рад, – сказал Наблюдатель, и это тоже было правдой.

Олег глянул на часы и покачал головой, обнаружив, что время перевалило за полночь и девятое февраля успело смениться десятым. Натянул свитер, накинул куртку, всунул ноги в ботинки, и они вышли в коридор. Охранник валялся на полу и храпел так, что слегка подрагивали стены.

Наблюдатель надел черную шапочку-маску с отверстиями для глаз и превратился во взаправдашнего ниндзя.

– Следуй за мной, – прошептал он. – Шаг в шаг.

Бесшумно открылась входная дверь, и они выбрались в залитый тьмой двор. Постояли несколько мгновений, давая привыкнуть глазам. Из мрака выплыли очертания бани, блеснули за ней стенки одной из теплиц, нарисовался силуэт забора.

– Вперед, – велел Наблюдатель, и они зашагали мимо бани, куда-то за теплицы, прочь от дома.

Олегу до зуда в затылке хотелось обернуться, глянуть, не горят ли окна в особняке Аристеаса. Но он сдерживался и старался не отстать от «бесцветного», скользившего во мраке словно тень.

Уткнулись в забор напротив места, где в колючей проволоке на его верху виднелся просвет. Наблюдатель развернулся, чуточку присел и подставил сцепленные в замок ладони:

– Лезь.

Еще с армейских времен Олег усвоил одно простое правило – в нестандартной ситуации беспрекословно слушай того, кто знает и умеет больше тебя. Поэтому он не стал ничего спрашивать, а уперся руками в забор и наступил правой ногой прямо на ладони «бесцветного».

Почувствовал рывок, взлетел к гребню стены, перекинул ногу и уселся на нее.

– Эй, что там такое? – недовольный басистый голос донесся со стороны бани. – А ну-ка…

Болезненно яркий луч фонаря ударил в лицо Олегу, заставил его на мгновение ослепнуть. Что-то щелкнуло, послышался звон и недовольное восклицание. А в следующий миг черная тень выросла рядом с Турновым, хлопнула его по плечу – не тормози, приятель! – и спрыгнула на другую сторону забора.

– Тревога! Человек убегает! – заорали во дворе так, что слышно было, наверное, на площади Минина.

Олег соскочил на землю, поморщился от боли в лодыжке.

– Туда. – Наблюдатель махнул рукой с зажатым в ней крохотным, в ладонь, арбалетом, и они побежали. Насколько Олег успел сориентироваться – прочь от улицы Ванеева, в глубь частного сектора.

За спиной громыхнул засов калитки. Донесся топот, луч фонаря, дальнобойного, мощного, уперся в спины беглецам, на землю перед ними упали две черные длинные тени. Смутно знакомый, исполненный злости голос рявкнул:

– Держи! Вон они!

– Не ожидал от них такой прыти… – пробормотал Наблюдатель. – А ну-ка…

Что он сделал, какое заклинание пустил в ход, Олег не понял. Только шевельнулись волосы на затылке, зимняя ночь стала пахнуть фиалками, а луч фонаря потускнел, замигал, словно между ним и беглецами возникло нечто клубящееся, полупрозрачное, как облако дыма.

– Ходу! Ходу! – рявкнул «бесцветный», и Олег поднажал.

В молодые годы он занимался бегом и дозанимался до первого разряда на восьмистах и на полутора тысячах. Позже, конечно, спорт забросил, форму потерял, но кое-что все же осталось. После первых ста метров не задохнулся, а только вработался, и мышцы начали разогреваться.

Они бежали по узкой дороге между двумя рядами спрятавшихся за заборами домов. Скользили по льду и оступались, когда под ноги попадали выбоины и кочки. Раздраженно хрустел снег, лениво брехала вдали собака, орали за спиной отставшие преследователи.

Наблюдатель мчался впереди.

Время от времени он оглядывался, и тогда становилось видно его лицо – черная ткань шапочки-маски и блестящие голубые глаза в прорезях. Казалось, что они светятся в темноте.

«Бесцветный», несмотря на погоню, не потерял присутствие духа. Похоже, он продумал все, предусмотрел даже возможность того, что им не удастся уйти из дома Аристеаса незаметно.

Дорога пошла под уклон, слева открылась темная низина с серыми силуэтами деревьев, а на другой ее стороне очертания многоэтажных домов.

– Сюда! – Наблюдатель свернул на узкую тропку, идущую вдоль забора, и Олег последовал за ним.

Тропка закончилась через пять метров, уперлась в сугроб высотой чуть ли не по пояс, но «бесцветного» это ничуть не смутило. Он пропустил человека мимо себя, а сам присел на корточки.

Олег встал, пытаясь отдышаться и сообразить, что хлюпает в ботинках – пот или растаявший снег?

Наблюдатель пропел несколько слов, и в его руках появилось нечто похожее на павлиний хвост: веер полупрозрачных лепестков длиной с метр, и на кончике каждого «глаз» – цветное переливающееся пятно. Взмах-другой, и из темного неба посыпался мелкий колючий снежок, причем повалил он только над тропкой, где находились беглецы.

Над домом, у забора которого они прятались, снегопада не было.

– Теперь замри, – негромко сказал «бесцветный» и сам застыл, превратился в статую, в черный силуэт на фоне белого снега.

Олег попытался сдержать шумное дыхание, сжал кулаки.

Топот приблизился, в поле зрения появился могучий сатра с фонарем, в расстегнутом пуховике и яростью на бородатом лице. Заелозил лучом туда-сюда, повел им по тропинке. Свет хлестнул Олега по глазам, вырвал из тьмы фигуру Наблюдателя, заиграли искорками тысячи висевших в воздухе снежинок, но «зеленый» ничего этого словно не заметил.

– Тут их нет! – рявкнул он. – Дальше побежали! Вперед, братва! Догоним засранцев!

Сатра протопал мимо, за ним помчались другие, тяжело бухая копытами. Пахнуло запахом мокрой шерсти, ароматом крепкого пота, и орава преследователей исчезла из виду.

– А теперь уходим, – вставая с корточек, «бесцветный» покачнулся, словно его одолела внезапная слабость, но тут же выправился. Когда исчез «павлиний хвост» в его руках, Олег не заметил. – И быстро, быстро…

Они пересекли дорогу и побежали назад, к первому повороту налево, в сторону улицы Сусловой. Затеряться, как можно быстрее скрыться в лабиринте между домами, где бойцы клана Фоон не найдут их никогда.

Если, конечно, не догадаются прибегнуть к магии.

– А они не зацепятся за наш след? – спросил Олег, вспоминая то, что проделал Аристарх Сергеевич возле кладбища.

– Не смогут, – отозвался Наблюдатель. – «Веер исхода» глушит поисковую магию.

Остались позади домики частного сектора, беглецы выбрались к серой девятиэтажке, от которой начинались «хрущобы» – квартал, сплошь застроенный «хрущевками». Перешли с бега на быстрый шаг, а затем и вовсе на обычный.

– Вот моя машина, – сказал «бесцветный», когда они подошли к стоящему у крайнего подъезда красному «Запорожцу». После чего стащил с головы шапочку-маску и вытер мокрое от пота лицо. – Садись.

– А куда ты собираешься ехать?

– К себе, хе-хе. В твоей квартире тебя будут искать, у соратников по «Золотой розе» – тоже. Расскажу все, что знаю, о безумии слаш и о том, кто попытался его использовать. А потом мы вместе решим, что делать дальше.

И вновь Олег не почувствовал лжи в словах Наблюдателя.

– Ладно, поехали, – сказал он.

В салоне «Запорожца» оказалось холодно, точно в морозильнике, и мотор заработал не сразу, а некоторое время покапризничал. Но вот запыхтел, и автомобильчик сдвинулся с места. Перебрался через трамвайные пути, вывернул на Суслова и рванул в направлении Верхних Печер. Остался в стороне дом Олега, где он не был с отъезда в Москву, легло под колеса Казанское шоссе, совершенно пустынное в этот поздний час.

Через пять минут новый поворот, на этот раз – на Фруктовую улицу, и они остановились у первого же дома по правой стороне.

– Вылезай, – сказал Наблюдатель.

Прошли в пахнущий кошками подъезд, на громыхающем лифте вознеслись на девятый этаж. Открылась дверь, обтянутая черным дерматином, и Олег вступил в самую обыкновенную прихожую: вешалка, на ней – кожаная куртка, сверху на полке свалены грудой шапки и шарфы; прямо – проход на кухню, в полутьме видны очертания стола; в стене налево две двери – туалет и ванная; направо уходит коридор, видно зеркало на стене.

Мало похоже на обиталище одного из «бесцветных», представителя самой загадочной сферы, если не считать синей, чьи уроженцы то ли вымерли, то ли ушли куда-то.

– Тапочки тут, под вешалкой. – Наблюдатель на всякий случай показал. – Раздевайся, проходи на кухню. Для начала я угощу тебя, хе-хе… чаем, а потом мы поговорим.

Олег стащил куртку, мокрые ботинки поставил под вешалку.

Бухнулся на плиту наполненный водой чайник, и хозяин квартиры достал из навесного шкафа жестяную коробку вроде тех, в которые фасуют хороший индийский чай, с красным трилистником на черном боку. А когда открыл, по кухне поплыл горький незнакомый аромат.

– Что это такое? – спросил Олег.

– Давай назовем это чаем, – ответил Наблюдатель. – И мне проще, и тебе спокойнее. Поверь, эта штуковина возвращает силы телу и ясность рассудку. А и то, и другое нам понадобятся.

Дальше Олег молча смотрел, как хозяин заваривает щепотку серого, похожего на табак «чая» в крохотном чайнике. Прихлебывал сладковатый, чýдно пахнувший напиток, а голова и правда прояснялась, уходила из мускулов вялость, и сердце начинало биться мощно и ровно.

– Теперь ты готов меня слушать, – сказал «бесцветный», когда зеленая чашка с игривым зайчишкой на боку опустела. – Меня зовут Дмитрий, и ныне я – младшая рука языка «действующих» в ордене Желтого Ока.

Что ему озвучили – ранг или должность, и чем язык «действующих» отличается от иных, Олег совершенно не представлял. Вообще, о внутренних делах бесцветной сферы за ее пределами было известно на удивление мало. О том, есть ли у Наблюдателей женщины, и если есть, то почему никто их никогда не видел, ходили самые дикие слухи и нелепые басни.

Прожив рука об руку с людьми, сатра, Часовщиками и прочими двенадцать тысячелетий, Наблюдатели сумели сохранить все свои тайны.

– Я обещал тебе месть… – хозяин квартиры на мгновение запнулся, но продолжил твердо и уверенно: – Так вот, в том, что «Золотая роза» попала в такую ситуацию, виноват мой орден.

– А, вот как… – честно говоря, Олег не особенно удивился.

С того самого момента, когда они с Аристархом Сергеевичем оказались внутри «Зеркальной пирамиды», он заподозрил, что Желтое Око ведет свою игру, что оно знает гораздо больше, чем хочет показать. И назвавшийся Дмитрием Наблюдатель эти подозрения только подтвердил.

– Да, именно так, – кивнул «бесцветный».

– Так что, и эпидемию размножения среди слаш вызвали тоже вы?

– Нет, такое нам не под силу, – сказав это, Дмитрий не соврал. – Наши старшие просто попытались использовать ее в своих интересах. Посеять хаос, вызвать войну, чтобы упрочить собственные позиции, ослабить конкурентов и половить рыбку в мутной воде.

– И жертвой была выбрана «Золотая роза»? – уточнил Олег.

– Да, совершенно верно. В последнее время вы стали слишком сильны, хе-хе. Именно поэтому наши старшие решили начать с вас. Взять «черных» под наблюдение, спрогнозировать их выбросы силы, заманить нескольких магов вашего ордена на кладбище в нужные моменты, а затем «стукнуть» их хозяевам – что может быть проще? – Дмитрий пожал плечами. – Обычная интрига. И вот все вокруг уверены, что «Золотая роза» балуется с некромантией, чтобы позже захватить весь город, а враги у нее множатся, как комары в теплом и сыром июне.

– Но почему ты говоришь об этом мне? Что вынудило тебя пойти против воли ваших старших?

Наблюдатель улыбнулся, мягко, как-то отстраненно.

– Причина сидит во мне, – сказал он. – И вместо того чтобы рассказывать, я покажу.

Он встал, через голову стащил черную облегающую водолазку, снял серую майку с надписью «Рибок» на груди. Открылся мускулистый безволосый торс, блики побежали по белой, как мрамор, коже.