Текст книги "Зубы тигра"

– Конечно, сэр.

– Спасибо. Можно ли нам взглянуть на наши комнаты?

– Да. Они на первом – прошу прощения, на втором этаже, как принято считать у вас в Америке. Франц, – не повышая голоса, позвал он.

Английский язык посыльного оказался ничуть не хуже, чем у портье.

– Сюда, пожалуйста, джентльмены.

Подниматься пришлось не на лифте, а по покрытой алым ковром лестнице, на площадке которой красовался портрет в полный рост какого-то очень важного мужчины в белой военной униформе и с красивыми большими бакенбардами, окаймляющими лицо.

– Кто это такой? – спросил Доминик у провожатого.

– Император Франц-Иосиф, сэр. Он посетил гостиницу после её открытия в девятнадцатом столетии.

– А-а... – Это объясняло местную атмосферу и порядки. А критиковать их, конечно же, не стоило. Ни в коем случае.

Через пять минут их вещи были размещены в комнатах. Брайан сразу же пришёл в номер брата.

– Будь они прокляты, да ведь здесь роскошнее, чем на жилом этаже Белого дома.

– Ты так думаешь? – осведомился Доминик.

– Дурень, я это знаю. Потому что был там. Дядя Джек пригласил меня туда после того, как я стал офицером... нет, раньше – когда я закончил Базовую школу. Чёрт возьми, – это место кое-чего стоит. Хотел бы я знать – чего?

– Во всяком случае, оно есть на моей карте, а наш друг живёт по соседству, в «Бристоле». В охоте на богатых ублюдков есть что-то интересное, скажешь, нет? – Решительно вернув разговор в деловое русло, Доминик вытащил из сумки ноутбук. «Империал» давно уже посещали постояльцы, привыкшие пользоваться компьютерами, и потому здесь всё было подготовлено для пользователей Интернета. В считанные секунды Доминик загрузил новый файл. В Мюнхене он только бегло просмотрел его. Теперь же изучил, не торопясь, вчитываясь в каждое слово.

* * *

Грейнджер тщательно всё обдумал. Джерри хотел приставить к близнецам няньку и, похоже, не собирался отказываться от этой мысли. В разведывательном отделе, возглавляемом Риком Беллом, было много хороших людей, работавших когда-то в ЦРУ и в других местах, но все они были слишком старыми для того, чтобы сойти за подходящих компаньонов для таких молодых парней, как близнецы Карузо. Если молодые люди двадцати пяти с небольшим лет будут мотаться по Европе в обществе старика под шестьдесят, это покажется странным и привлечёт внимание к этой группе. Так что лучше взять кого-то помоложе. Таких здесь немного, но всё же... Он поднял телефонную трубку.

* * *

Фа'ад находился всего в трех кварталах от братьев Карузо, на третьем этаже гостиницы «Бристоль», весьма фешенебельной и прославленной изумительным помещением ресторана, соответствующей кухней и близостью к Оперному театру, расположенному напротив и знаменитому, в свою очередь, тем, что с ним была связана жизнь Вольфганга Амадея Моцарта, который до своей безвременной смерти, случившейся здесь же, в Вене, был придворным музыкантом Габсбургов. Но история меньше всего на свете интересовала Фа'ада. Зато текущие события он переживал очень глубоко. Смерть Анаса Али Атефа, происшедшая у него прямо на глазах, буквально потрясла его. Это было совсем не то же самое, что смерть неверных, на которую можно было смотреть по телевизору и посмеиваться про себя (а иногда, если обстановка позволяла, и вслух). А ведь ему пришлось стоять там и смотреть, как жизнь незримо утекает из тела его друга, наблюдать, как немцы – медики «Скорой помощи» – безуспешно борются за его жизнь, несомненно, делая все, что было в их силах, даже для человека, которого они, вероятнее всего, должны были презирать. Это оказалось крайне неожиданным для него. Да, они были немцами и всего лишь выполняли свои служебные обязанности, но выполняли их с величайшей добросовестностью, если не самозабвенно, а потом они поспешно доставили его товарища в ближайшую больницу, где немецкие доктора, вероятно, столь же старательно продолжали бороться за его жизнь, но всё же потерпели неудачу. Он ожидал в холле, куда к нему вышел доктор и печальным голосом сообщил ему новость, сказав без особой необходимости, что они сделали всё возможное, что, похоже, у его друга произошла острая сердечная недостаточность и что будет проведено лабораторное исследование, чтобы удостовериться, что действительно смерть наступила именно по этой причине, а потом спросил, как связаться с семьёй умершего, если таковая вообще имеется, и кто заберёт тело после того, как будет сделано вскрытие. Самая поразительная черта немцев – это величайшая дотошность во всём. Фа'ад сделал все необходимые звонки, после чего поспешил на поезд до Вены, где, сидя на месте первого класса – очень удачно: без соседей, – пытался прийти в себя после ужасного события.

Естественно, он доложил о нём в Организацию, а именно, Мохаммеду Хассану аль-Дину. Тот, по всей вероятности, сейчас находился в Риме, но Фа'ад Рахман Ясин был не совсем уверен в этом. Впрочем, знать наверняка, где тот находится, ему вовсе не требовалось. Интернет был достаточно хорошим адресом, особенно учитывая полнейшую неопределённость указанного местоположения. Только вот жалко было, что такой молодой, энергичный и полезный товарищ упал мёртвым на улице. Если это служило какой бы то ни было цели, то один лишь Аллах мог знать об этом, но Аллах знал все обо всём и далеко не всегда посвящал смертных в свои планы. Фа'ад достал из мини-бара крошечную бутылочку коньяка и выпил её прямо из горлышка, не затрудняясь переливанием в один из бокалов, стоявших в буфете. Грех или нет, но спиртное помогало успокоить нервы. К тому же он никогда не употреблял его на людях. Будь оно проклято, такое невезение! Он снова взглянул на мини-бар. Там оставались ещё две бутылочки с коньяком, а также несколько бутылочек шотландского виски, любимого напитка жителей Саудовской Аравии. А что там говорит шариат...

* * *

– Паспорт у тебя с собой? – спросил Грейнджер, едва он успел опуститься на стул.

– Да, конечно. А в чём дело? – спросил Райан.

– Ты отправляешься в Австрию. Самолёт вылетает сегодня вечером из аэропорта «Даллес». Вот твой билет, – начальник оперативного отдела шлёпнул о стол увесистым пакетом.

– Зачем?

– Для тебя заказан номер в отеле «Империал». Там ты встретишься с Домиником и Брайаном Карузо и в дальнейшем будешь обеспечивать их разведывательной информацией. Ты можешь использовать свой обычный аккаунт электронной почты, твой ноутбук оснащён всеми программами, необходимыми для поддержания строгой секретности.

«Что за чертовщина?!» – воскликнул Джек (про себя).

– Прошу прощения, мистер Грейнджер. Нельзя ли вернуться на несколько шагов назад? Не скажете ли вы, что именно происходит?

– Могу держать пари, что твоему отцу тоже довелось раз-другой задавать этот вопрос, – ответил Грейнджер с улыбкой, от которой хайбол в бокале наверняка подёрнулся бы корочкой льда. – Джерри считает, что близнецам нужна поддержка по части разведки. Так вот, ты назначаешься для выполнения этой работы, будешь кем-то вроде консультанта на время выполнения ими своей миссии. Это означает, что тебе самому ничего не придётся делать, и ты будешь только следить за событиями и потоком сообщений в режиме виртуального офиса. У тебя это получается достаточно прилично. У тебя есть чутьё, и ты сможешь понять, что происходит в Сети, намного лучше, чем Дом и Брайан. И самому тебе будет полезно взглянуть, что такое полевая работа. Вот тебе и все причины. Ты можешь отказаться от этой командировки, но лично я на твоём месте поехал бы. Ну, как?

– Когда вылет?

– Всё написано на твоём билете.

Джек открыл конверт.

– Проклятье, мне нужно поторопиться.

– Так торопись. Тебя доставят на машине в аэропорт Даллеса. Вперёд.

– Да, сэр, – ответил Джек, вскакивая на ноги. Очень хорошо, что его отвезут на служебном автомобиле. Ему ужасно не хотелось оставлять свой «Хаммер» на стоянке в аэропорту. Воры обожают такие машины. – Да, кстати: кому можно сообщать о моём задании?

– Рик Белл сообщит Виллсу. А кроме него, никто не должен ничего знать. Я повторяю, никто. Ясно?

– Ясно, сэр. Ладно, я побежал. – Он ещё раз заглянул в конверт и обнаружил там чёрную карту «American Express». По крайней мере, оплачивать путешествие будет компания. «Интересно, сколько ещё таких штук хранится в столах и шкафах руководителей Кампуса?» – подумал он. Но ему сегодня вполне хватит и одной.

* * *

– Что за чудеса?! – спросил Доминик, уставившись на экран компьютера. – Альдо, к нам завтра утром прибывает пополнение.

– Кто? – спросил Брайан.

– Не говорят. Сказано только, что мы не должны предпринимать никаких действий, пока он к нам не присоединится.

– Господи, они что, считают, что мы – это не мы, а Луи-рыба[89]89
  Луи-рыба – герой детской книги «Louis the Fish» (авторы A. Yorinks, R.Arthur).


[Закрыть]? – Мы же не виноваты, что этот, второй, парень сам кинулся нам в объятья. Какого ... мы должны м...хаться.

– Они все выросли в правительственных учреждениях. Если ты начинаешь проявлять слишком высокую эффективность, они пугаются, – задумчиво произнёс Доминик. – Послушай, братишка, а как насчёт обеда?

– Целиком и полностью за. Проверим, как тут готовят телятину по-милански. Как ты думаешь, у них найдётся к ней какое-нибудь приличное вино?

– Альдо, мы сможем выяснить это только одним способом. – Доминик извлёк из дорожной сумки галстук. Ресторан в гостинице был не менее взыскателен по части этикета, чем столовая дяди Джека в Белом доме.

Глава 21
Трамвай «Желание»

Приключение оказалось для Джека вдвойне интересным. Во-первых, он никогда прежде не бывал в Австрии. И никак не мог даже и подумать, что ему доведётся отправиться «в поле» и примкнуть к ликвидационной команде, и хотя мысль о том, что нужно устранять из жизни тех людей, которым нравилось убивать американцев, казалась очень правильной, пока он сидел за столом в Вест-Одентоне, штат Мэриленд, то с места ЗА авиалайнера «Эрбас-330», летевшего на высоте тридцать четыре тысячи футов над Атлантическим океаном, та же самая перспектива стала представляться весьма рискованной. Слава богу, Грейнджер сказал, что ему не придётся делать ничего серьёзного. Джека это вполне устраивало. Он пока ещё не разучился стрелять из пистолета – регулярно посещал тир Секретной службы, расположенный в самом сердце округа Колумбия, или, если поблизости оказывался Майк Бреннан, стрелял в тире их академии, что в Белтсвиле, штат Мэриленд. Но ведь Брайан и Дом не стреляли в людей, правильно? Во всяком случае, если верить сообщению МИ-5, поступившему в его компьютер. Сердечный приступ – каким образом, чёрт возьми, можно фальсифицировать сердечный приступ настолько хорошо, чтобы на обман попался даже высококвалифицированный патолог? Нужно было расспросить их об этом. Судя по всему, теперь он обладал допуском к такой информации.

Но всё это было впереди, а здесь еда оказалась лучше обычных самолётных помоев, ну, а выпивку, пока она ещё в бутылке, не способна испортить ни одна авиакомпания. Сон, подкреплённый некоторым количеством алкоголя, пришёл быстро и легко, к тому же и кресло в салоне первого класса оказалось старомодным и удобным, а не кукольной кроваткой из сотни подвижных частей, ни одну из которых нельзя расположить так, чтобы телу было удобно. Как обычно, чуть не половина пассажиров всю ночь смотрела кино. У каждого имелся свой способ борьбы с авиационным шоком, как любил называть это явление отец. Джек предпочитал перебороть его во сне.

* * *

Венский шницель оказался превосходным, как и местные вина.

– Не знаю, кто здесь готовит, но ему надо бы повстречаться с дедулей, – сказал Доминик, проглотив последний кусочек. – Похоже, что он может знать что-то такое, чему и деду будет полезно научиться.

– Он, скорее всего, итальянец, или, по крайней мере, итальянцы были у него в роду, не сомневайся, братишка. – Брайан не спеша допил прекрасное белое вино, которое порекомендовал официант. Официанту потребовалось не более пятнадцати секунд, чтобы заметить это, снова наполнить бокал и опять исчезнуть. – Чёрт возьми, старина, ведь и к такой кухне можно привыкнуть. Потом и смотреть не захочется на армейский сухой паёк.

– Если повезёт, то нам, может быть, никогда больше не придётся жевать это дерьмо.

– Наверняка, если, конечно, мы закрепим за собой эту работу, – с сомнением в голосе ответил Альдо. Они сидели одни в угловой кабинке. – Так что нам известно о новом объекте?

– Вероятнее всего, он курьер. Доставляет сообщения в собственной башке – те, которые они не рискуют посылать через Сеть. Было бы полезнее посмотреть, что хранится у него в мозгах, но это выходит за рамки миссии. У нас есть его описание, но на сей раз фотографии не дали. Это меня немного тревожит. И ещё он не представляется мне сколько-нибудь важной фигурой. Это меня беспокоит тоже.

– Эй, я тебя прекрасно понимаю. Не иначе, он здорово наступил на мозоль не тому, кому надо. Что поделать – не повезло. – Его муки совести остались в прошлом, но ему все же хотелось заполучить в качестве трофея кого-нибудь, кто находился бы поближе к вершине пищевой цепи этой неприглядной экологической ниши. Да и отсутствие фотографии, по которой можно было бы опознать курьера террористов, его тоже тревожило. Им следовало проявить предельную осторожность. Не хватало ещё пришить не того, кого надо.

– Как бы там ни было, нас послали за ним не из-за того, что он слишком громко пел в церковном хоре, верно?

– И он, конечно, не побочный сын римского папы, – столь же уныло сострил Брайан. – Понимаю я тебя, понимаю. – Он посмотрел на часы. – А теперь, братишка, не пора ли придавить подушку? Посмотрим, кто приедет завтра и что скажет. Интересно, как и где мы должны будем с ним встретиться?

– В сообщении сказано, что он приедет к нам. Чёрт возьми, неужели он тоже остановится здесь?

– У Кампуса оригинальные представления о безопасности, тебе не кажется?

– Да, это совсем не похоже на кино. – Доминик негромко засмеялся и жестом подозвал официанта, чтобы расплатиться. От десерта они отказались. В месте с такой великолепной кухней отсутствие сдержанности в еде могло бы привести к тяжёлым последствиям. Через пять минут они уже лежали в кроватях.

* * *

– Считаешь себя самым умным, да? – спросил Хенли, позвонив из своего домашнего кабинета Грейнджеру домой по безопасному телефону.

– Джерри, ты приказал мне послать им аналитика, так? Кого ещё, по-твоему, мы могли подобрать в хозяйстве Рика? Все наперебой объясняют мне, насколько мальчишка умён и талантлив. Что ж, давай позволим ему доказать это на деле.

– Но он же ещё новичок, – возразил Хенли.

– А близнецы не новички? – осведомился Грейнджер. «Хорош! С этого дня ты позволишь мне командовать в моей лавке так, как я сочту нужным!» – подумал он, вложив в мысль столько силы, что, казалось, собеседник на том конце трубки вполне мог его услышать. – Джерри, он не собирается лезть в мокрые дела, зато как аналитику это ему, несомненно, пойдёт на пользу. Они ведь родственники. Они знают его. Он знает их. Они будут слушать то, что он станет говорить, и будут верить ему, а ведь Тони Виллс утверждает, что Джек самый способный молодой аналитик из всех, кого он встречал после того, как покинул Лэнгли. Так что, куда ни кинь, он идеально подходит для этого задания, верно?

– Он слишком молод. – Но Хенли уже знал, что проиграл в этом споре.

– А кто не был молодым, а, Джерри? Если бы у нас под рукой имелись опытные парни помоложе меня, мы, конечно же, не оставили бы их без работы.

– Если случится прокол...

– Если наша игрушка рванёт, то меня первого развеет взрывом. Я это отлично понимаю. Ну, а теперь ты, может быть, позволишь мне немного посмотреть телевизор?

– До завтра, – сказал Хенли.

– Спокойной ночи, дружище.

* * *

Пользователь, имеющий ник Honeybear, любил заниматься интернет-сёрфингом и сейчас болтал с некоей ElsaК69, которой, по её словам, было двадцать три года, рост 160 сантиметров, вес 54 килограмма, неплохие, хотя и не выдающиеся, формы, каштановые волосы, голубые глаза и ехидный характер. Она также отлично умела печатать на компьютере и даже на пишущей машинке. На самом деле, хотя Фа'ад никак не мог узнать об этом, его собеседником был пятидесятилетний мужчина, практически одинокий, а сейчас ещё и полупьяный. Они общались на английском языке. «Девушка» сообщила, что «она» работает секретаршей в Лондоне. Обладатель австрийского аккаунта неплохо знал этот город.

«Собеседница» казалась Фа'аду вполне реальной, и он вскоре глубоко погрузился в извращённые сексуальные фантазии. Это, конечно, было далеко не так хорошо, как иметь дело с живой женщиной, но Фа'ад старался не потворствовать своим страстям, когда находился в Европе. Никогда нельзя точно знать, не является ли женщина, которую ты «снял», штатным работником Моссада – вдруг она лишит тебя самой дорогой части с гораздо большим удовольствием, нежели впустит эту часть в своё тело. Нельзя сказать, чтобы он очень боялся смерти, зато, как и все мужчины, испытывал панический ужас перед болью. Во всяком случае, сеанс фантазий растянулся почти на полчаса, и в итоге он оказался вполне достаточно удовлетворён и решил отметить свою «виртуальную партнёршу» в списке контактов на тот случай, если она снова выйдет в Сеть одновременно с ним. Откуда же ему было знать, что «лондонская секретарша» на самом деле имел тирольский аккаунт и тоже пометил его ник перед тем, как улечься в свою одинокую холодную постель.

* * *

Когда Джек проснулся, шторки на иллюминаторах уже были подняты, и за стёклами виднелись фиолетово-серые горы, проплывавшие в двадцати тысячах футов под самолётом. Взглянув на часы, он выяснил, что провёл в самолёте около восьми часов, из которых проспал почти шесть. Не так уж плохо. Голова слегка побаливала от выпитого вина, но поданный стюардессой кофе оказался достаточно приличным, как и печенье, и потому, когда самолёт рейса 94 совершил посадку, он чувствовал себя почти проснувшимся.

Аэропорт никак нельзя было назвать огромным, особенно с учётом того, что это были главные воздушные ворота суверенной страны, но ведь во всей Австрии проживало примерно столько же народу, сколько в Нью-Йорке, где аэропортов было три. Самолёт закончил пробежку и остановился, капитан по трансляции поздравил пассажиров с прибытием на его родину и сообщил, что местное время – 9.05. Значит, ему предстоит из-за пересечения огромного количества часовых поясов перестрадать этот день, но завтра, если все пойдёт нормально, он уже будет чувствовать себя вполне прилично.

Иммиграционный контроль он прошёл легко – самолёт был заполнен едва ли наполовину, – получил свой багаж и направился к выходу из аэровокзала, к стоянкам такси.

– Отель «Империал», пожалуйста.

– Куда? – переспросил водитель.

– Отель «Империал», – повторил Райан.

Водитель на мгновение задумался.

– Ach so, отель «Империал»?

– Das ist richtig[90]90
  Ach so (нем.) – здесь: ах, значит...
  Das ist richtig (нем.) – совершенно верно.


[Закрыть], – уверил его Джек и опустился на заднее сиденье, чтобы спокойно насладиться поездкой. В кармане у него лежали сто евро, и он предполагал, что этого должно хватить, если, конечно, этот парень не прошёл стажировку у нью-йоркских таксистов. В любом случае на улицах есть банкоматы.

Так как он попал в самый час пик, поездка заняла полчаса. Не доезжая квартала или двух до гостиницы, он увидел представительство «Феррари». Это было для него в новинку – прежде он видел машины этой марки только по телевизору, и сейчас, как поступил бы на его месте любой молодой человек, задумался о том, какие чувства можно испытывать, управляя таким автомобилем.

Почётный караул, выстроенный около стола портье, приветствовал его, как странствующего принца; его немедленно препроводили на четвёртый этаж, в номер с чрезвычайно привлекательной кроватью. Первым делом Джек заказал завтрак и распаковал чемодан. Затем он вспомнил о цели своего приезда, снял трубку телефона и попросил соединить его с номером, в котором остановился Доминик Карузо.

* * *

– Слушаю! – К телефону подошёл Брайан. Доминик принимал душ в сверкающей золотом ванной комнате.

– Эй, кузен, это Джек, – услышал он.

– Джек... минуточку-минуточку... Джек?!

– Я здесь, наверху, морпех. Прилетел час назад. Валяйте ко мне, поболтаем.

– Ладно. Ты только подожди десять минут, – ответил Брайан и распахнул дверь ванной. – Энцо, если я скажу тебе, кто ждёт нас наверху, ты не поверишь.

– И кто же? – осведомился Доминик, растираясь полотенцем.

– Пусть это будет для тебя сюрпризом, малый. – С этими словами Брайан возвратился в гостиную. Ему было не совсем ясно, как же себя вести: то ли смеяться, то ли блевать из-за того, что он читал в «Интернешнл геральд трибьюн».

* * *

– Вы что, разыграть меня решили?! – вполголоса воскликнул Доминик, как только дверь распахнулась.

– А ты попробуй взглянуть с моей точки зрения, Энцо, – отозвался Джек. – Валяйте, входите.

– "Вы не умрёте с голоду в мотеле № 6", – Брайан пропел из-за спины брата строчку с рекламного щита.

– Если честно, я предпочитаю «Холидей инн». Мне все же нужно получить степень доктора философии, хотя бы для того, чтобы биография выглядела внушительнее. – Джек рассмеялся и жестом указал на стулья. – Я заказал побольше кофе.

– Они отлично его варят. Вижу, что ты и круассаны успел заметить. – Доминик налил себе кофе и взял булочку. – Какого черта они прислали тебя сюда?

– Думаю, прежде всего потому, что вы оба меня знаете. – Джек не спеша намазал маслом круассан. – Лучше всего будет, если вы сейчас позволите мне закончить завтрак, потом мы прогуляемся к представительству «Феррари» и поболтаем о том о сём. Как вам понравилась Вена?

– Видишь ли, Джек, мы попали сюда только вчера к вечеру, – признался Доминик.

– Я не знал. У меня такое впечатление, что в Лондоне вы зря времени не теряли.

– Пожалуй, что да, – ответил Брайан. – Но об этом мы расскажем тебе попозже.

– Лады. – Джек снова взялся за еду, а Брайан развернул «Интернешнл геральд». – Дома продолжают переживать из-за недавней стрельбы. В аэропорту меня заставили разуться. Хорошо, что на мне были чистые носки. Такое впечатление, что они решили выяснить, не попытается ли кто-нибудь слишком уж быстро удрать за кордон.

– Да уж, история получилась – хуже некуда, – протянул Доминик. – У тебя никто из знакомых не пострадал?

– Слава богу, нет. Даже папа и вся толпа инвесторов, ошивающаяся вокруг него, остались совершенно невредимыми – во всех отношениях. А как у вас, парни?

Брайан посмотрел на него как-то странно.

– Нет, никого. – Он надеялся, что душа маленького Дэвида Прентисса не обидится на него за эти слова.

Джек положил в рот последний кусочек круассана.

– Теперь позвольте мне сполоснуться, а потом вы, парни, покажете мне город.

Брайан закончил просматривать газету и включил телевизор на канал Си-эн-эн – единственной американской программы, которую принимали антенны «Империала», – чтобы посмотреть пятичасовые новости из Нью-Йорка. Накануне были похоронены последние погибшие, и репортёры лезли к убитым горем родственникам с расспросами о том, как чувствуют себя они, пережив такую потерю. «Что за идиотизм! – возмущался про себя морской пехотинец. – Зачем ещё раз ковыряться грязными лапами в свежих ранах? Это вполне можно было оставить плохим парням». А политиканы разглагольствовали на тему: Какие Меры Надлежит Предпринять Америке.

«Ладно, – думал Брайан, – мы предпримем их за вас. Но если бы они узнали, что мы делаем, то небось наложили бы в свои шёлковые подштанники». В любой уважающей себя команде есть специалист по грубой игре, и сейчас эта обязанность досталась ему.

* * *

Фа'ад только-только проснулся у себя в «Бристоле». Он тоже заказал в номер кофе и печенье. Назавтра у него была намечена встреча с таким же, как он, курьером. Он должен был получить сообщение и передать его дальше. Ключевые коммуникации Организация поддерживала чрезвычайно осмотрительно. Все серьёзные сообщения передавали исключительно устно. Курьеры знали только тех своих коллег, у кого принимали и кому передавали информацию – создать такие практически независимые одна от другой ячейки по три человека тоже посоветовал тот самый убитый офицер КГБ. Курьера, которого он поджидал, звали Махмуд Мохаммед Фадхи; ехал Махмуд из Пакистана. Такую систему можно было размотать, но лишь путём долгого и кропотливого полицейского расследования, которое так легко сорвать: всего лишь устранить из цепочки одного человека. Недостатком являлось то, что такое удаление могло воспрепятствовать прохождению конкретного сообщения по цепочке, но подобных случаев пока не было и не предвиделось. Что касается Фа'ада, его такая жизнь вполне устраивала. Он много путешествовал, всегда первым классом, жил только в лучших гостиницах – в общем, на недостаток комфорта пожаловаться нельзя. Иногда он испытывал что-то вроде стыда за это. Другие совершали опасные и славные дела, но когда он присоединился к Организации, ему объяснили, что Организация не может функционировать без него и его одиннадцати товарищей, и это знание служило ему моральной поддержкой. И ещё он знал, что его работа, несмотря на всю её важность, практически безопасна. Он получал сообщения и передавал их дальше, часто тем самым людям, которые вершили славные дела, и все они относились к нему с большим уважением, как будто он сам составлял инструкции для них – в чём он их, естественно, не разуверял. Назавтра он должен был получить очередной приказ, который следовало передать то ли ближайшему (в географическом плане) из своих соратников, Ибрагиму Салиху ал-Аделю, живущему в Париже, то ли ещё кому-то из оперативных работников, с кем он пока что не был знаком. Сегодня ему предстояло узнать это, принять необходимые подготовительные меры, а дальше действовать по обстановке. Работа могла быть и скучной, и захватывающей одновременно. Располагая временем для приятного времяпрепровождения и без всякого риска для себя лично, легко быть героем движения, каковым он иногда позволял себе считать свою персону.

* * *

Они направились на восток по Картнер-ринг, которая почти сразу же сворачивала на северо-восток. После поворота улица называлась уже Шуберт-ринг. На северной стороне этой улицы и находилось представительство «Феррари».

– Ну, парни, так все же как ваши дела? – спросил Джек. Народу на тротуаре было немного, а уличный шум совершенно исключал возможность подслушать их разговор с помощью техники.

– Двое готовы. Ещё с одним надо разобраться прямо здесь, в Вене, а потом придётся ехать куда-нибудь ещё, туда, где окажется следующий. Только я как-то думал, что ты должен это знать, – сказал Доминик.

Джек покачал головой:

– Нет. На этот счёт меня не просвещали.

– Зачем они прислали тебя сюда? – напрямик спросил Брайан.

– Как я понимаю, для того, чтобы представить ещё одну точку зрения. Помочь вам в анализе разведывательной информации и быть чем-то вроде консультанта. Во всяком случае, так мне сказал Грейнджер. Я знаю, что и как произошло в Лондоне. Мы получили много служебной информации от британцев – естественно, косвенным путём. Случай списали на сердечный приступ. Насчёт Мюнхена мне мало что известно. А что можете сказать вы?

– Я подкараулил его около выхода из мечети, – ответил Доминик. – Он упал на тротуар. Приехала «Скорая помощь». Медики повозились с ним, а потом увезли. Вот и все.

– Он умер. Мы узнали это из перехвата, – сообщил Райан. – Вместе с ним шёл парень, работающий в Интернете под ником Honeybear. Он доложил о смерти своего приятеля типу, проходящему в Сети как 56МоНа. Этот, как мы считаем, должен находиться где-то в Италии. Мюнхенский парень – его звали Атеф – был вербовщиком и курьером. Мы точно знаем, что он завербовал одного из тех негодяев, которые устроили стрельбу на прошлой неделе. Так что можете не сомневаться, что его по праву включили в список.

– Мы знаем. Нам об этом сообщили, – сказал Брайан.

– Как именно вы это делаете?

– При помощи этой штуки. – Доминик вынул из кармана пиджака золотую авторучку. – Нужно покрутить её особым способом, чтобы сменить наконечники, а потом ткнуть кого надо, предпочтительно в задницу. Человек получит укол яда под названием сукцинилхолин, и это здорово испортит ему день. Препарат продолжает разлагаться в крови даже после смерти, и его практически невозможно обнаружить – разве что попадётся гениальный патолог, да и ему должно ещё повезти.

– Человека парализует?

– Угу. У него отключаются мышцы, и он лишается возможности дышать. Яд начинает действовать секунд через тридцать, потом человек падает, а дальше все проходит, как по нотам. Смахивает на сердечный приступ, и по большинству анализов тоже сходится. Просто идеально для того, чем мы занимаемся.

– Чёрт возьми! – вполголоса воскликнул Джек. – Так, значит, вы побывали ещё и в Шарлотсвилле, да?

– Да. – Это был Брайан. – Не так уж весело. На моих руках, Джек, умер маленький мальчик. Это было тяжело.

– Но вы стреляли просто отлично.

– Они были не слишком толковыми, – объяснил Доминик. – Не лучше банды уличных хулиганов, раздобывших оружие. Совершенно необученные. Они даже не прикрывали свой тыл. Думаю, считали, что, раз у них автоматы, можно обойтись и без этого. Но им пришлось запомнить на всю жизнь, что они ошибались. Правда, жизнь оказалась короткой. Ну, и ещё нам просто повезло... Ни ... себе! – воскликнул он, увидев перед собой витрину с выставленным в ней автомобилем «Феррари».

– Чёрт возьми! И впрямь хорош, – не раздумывая, согласился Джек. Даже на Брайана автомобиль произвёл впечатление.

– Вообще-то, старьё, – объяснил Доминик. – 575М, двенадцатицилиндровый V-образный двигатель, шестиступенчатая коробка передач. Да, тут Энцо Феррари себя показал, что и говорить! Не машина, а гребаная бомба, парни. Шестьсот шестьдесят лошадей. И даже назвали её в мою честь. Вот смотрите, в дальнем углу.

– И на сколько она тянет? – полюбопытствовал Джек.

– Без малого шестьсот тысяч долларов. Если тебе нужно что-нибудь ещё круче, обращайся сразу в «Локхид Бербанк». – Для довершения эффекта наверху капота двигателя и почти по бокам, немного выше бампера, красовались отверстия, больше всего походившие на воздухозаборники реактивных двигателей. В целом же машина весьма смахивала на чудо техники, которым пользовался в «Звёздных войнах» богатый дядюшка Люка Скайуокера.

– Так же продолжаешь изучать все об автомобилях, да? – полюбопытствовал Джек. Частный реактивный самолёт, несомненно, имел преимущества и по скорости, и по дальности, но автомобиль выглядел просто изумительно.

– Он охотней ляжет в кровать с «Феррари», чем с Грейс Келли! – фыркнул Брайан. У него самого пристрастия были куда менее экзотичными.

– На автомобиле можно ездить куда дольше, чем на девчонке. – С какой-то точки зрения такая оценка тоже имела право на существование. – Проклятье, с кем на пари, что эта цыпочка бегает довольно быстро?