Текст книги "Битва начинается"

Глава четвертая
Боги и чудовища

Конечно же, остальным ребятам из нашей музыкальной группы не очень понравилось, что мы вот так взяли и свалили куда-то. Но мне, честно говоря, было наплевать. Я даже не запомнил, как мы добрались до школы – разглядывал книгу Даны. Она вся была испещрена пометками, обклеена желтыми листочками с какими-то записями. Целые абзацы подчеркнуты маркером, со всех сторон торчали закладки. Дана практически написала вторую полноценную книгу на полях.

– Надеюсь, это то, что нам нужно, – заметил Джон. – Я больше не вернусь в тот чертов дом.

– Если на нас действительно напал волк, а Дана провалилась в пол… – начала было Сидни.

– Он напал, и Дана провалилась, тут без вариантов, – кивнул я.

– …Тогда в этой загадочной книге должно быть хоть какое-то объяснение ее исчезновению и, может, даже тому, что ты слышал.

– Битва началась, – прошептал я, содрогнувшись.

Сидни похлопала нас по плечам:

– Парни, мы подъезжаем, давайте-ка шевелиться.

Вообще-то поначалу Сид показалась мне довольно высокомерной, но теперь готов признать, что она клевая девчонка!

Мы принялись просматривать помеченные Даной главы. Некоторые из них рассказывали о богах и богинях, другие – о героях и чудовищах. Книга содержала не только греческую мифологию, но и скандинавскую, египетскую. Мы наткнулись даже на некоторые более поздние произведения, вроде саги о Беовульфе – убийце дракона. Присмотревшись повнимательней, обнаружили, что одно имя всегда было обведено в кружок. Аид, бог подземного царства мертвых. А рядом на полях примечание Даны: «Остерегайтесь заключать с ним сделки…»

– А я помню Аида, нам о нем рассказывали, – заметила Сид, – он самый страшный из всех греческих богов, а еще самый жестокий.

– А мне нравится этот чувак, Джейсон. По-моему, он клевый, – Джон постучал пальцем по странице. – Собрал целую команду таких же прикольных типов, как и он сам. Вроде как мы, с нашей музыкальной группой.

Я пробежал глазами историю об Аргусе, неусыпном многоглазом великане.

– Сто глаз… Так вот что я видел тогда в школе… Но это невозможно, это просто-напросто мифы, – пробормотал я, потрясенный.

– Аргус – чудовище, – Джон забрал у меня из рук книгу. – Помнишь, Дана говорила о чудовищах. Аргуса можно остановить только музыкой, желательно… колыбельной, – друг удивленно поднял на нас глаза.

Глава, рассказывающая об Орфее, была исчеркана особенно сильно. Дана оставляла пометки всем, чем только возможно: карандашом, ручкой, фломастером. Мы еле-еле сумели разобрать текст.

– Видно, Дана постаралась, – заметил я, разглядывая испещренные убористым почерком подруги страницы.

– Орфей – знаменитый древнегреческий музыкант и певец, чья жена, Эвридика, умерла и сошла в царство мертвых, – читала Сидни у меня из-за плеча. – Орфей последовал за ней в надежде вернуть Эвридику на землю.

– Кажется, я что-то слышал об этом.

Сидни тем временем продолжала:

– Аид предложил ему сделку. Орфей сможет увести свою жену, если ни разу не обернется, ведя ее к выходу из загробного мира.

– Дай я угадаю, – хихикнул Джон. – Он обернулся!

– Ага, и раз, – Сидни свистнула, – он потерял ее навсегда.

– Но мы-то Дану не потеряем! – воскликнул я. – И уж конечно не так! Правда, мы пока не знаем, где она находится, но точно не в каком-нибудь жутком местечке под названием «царство мертвых» и тем более не под нашей школой!

В автобусе все притихли и посмотрели на нас.

– Ха-ха-ха! – делано рассмеялась Сидни. – Это он так прикалывается!

Она вновь уткнулась в книгу и обратила наше внимание на исчерканный розовый листочек для заметок.

– Опять про каких-то чудовищ… – бормотала она. – На этот раз вроде из скандинавской мифологии. Змей Мидгарда, или Мировой Змей. Какая-то чудовищная черно-синяя женщина[1]1
  Повелительница мира мертвых великанша Хель. Одна половина ее тела черно-синяя, другая мертвенно-бледная, поэтому она иногда называется сине-белой Хель. Выше пояса она выглядела, как живая женщина, но ее бедра и ноги были покрыты пятнами и разлагались, как у трупа.


[Закрыть]… И… Не может быть…

– Что там? – я схватил Сид за руку.

Сидни мертвенно побледнела и лишь выдохнула:

– Фенрир.

– Ты что, знаешь этого чела? – спросил Джон.

– Мы все его знаем, – медленно произнесла Сид, поворачиваясь ко мне. – Гигантский красный волк… С шерстью, похожей на колючую проволоку.

Я попытался взять себя в руки:

– И… и он изрыгает пламя?

Сидни пробежала глазами страницу и еле заметно кивнула:

– Это, можно сказать, его коронный номер.

Лицо Джона начало стремительно бледнеть, пока не стало таким же бесцветным, как и лицо Сид:

– Это что ж такое получается, а? Мы что, попали в книгу?

Сердце отбивало соло на барабанах. Стоглазое чудовище? Красный волк? Царство мертвых? Дана связалась с существами из мифов? Нет, это слишком… это просто невозможно!

Пока автобус вез нас к школе, мы не отрываясь читали. Скандинавская мифология оказалась необычайно богатой на разного рода монстров.

Когда мы вышли из автобуса, как раз прозвенел звонок с урока.

– Перемена. Пора бы пообедать, – предложил Джон. – Я просто не соображаю на голодный желудок. Кстати, сегодня на обед макароны.

– У меня уже в мозгах макароны! Ну ладно, пошли поедим, – согласился я.

Мы вошли в здание школы и направились в сторону буфета, куда уже потянулись толпы учеников.

– Мифология это или нет, – зашептала Сидни, придвигаясь ближе, чтобы никто не услышал, – но мы должны рассказать кому-нибудь о Дане. Позвонить в полицию, например.

– Она же просила Оуэна молчать, – насупился Джон.

– Сид, даже если мы и пойдем в полицию, что мы им скажем? Дана провалилась в пол, а нас чуть не укокошил огнедышащий волк? Да нас упрячут в психушку!

В буфете все места были заняты, а гул стоял, как на аэродроме. Каждый стремился перекричать другого. Очереди не было, поэтому Джон, взяв три подноса, швырнул их на стойку, где выдавали еду.

– Макароны по-особому, пожалуйста. Три порции.

Мисс Хильда, толстая и круглая, как шарик, буфетчица широко улыбнулась.

– По-особому, по-особому и по-особому, – крякнула она, указывая пальцем на каждого из нас.

Но прежде чем вожделенный обед оказался у нас на подносах, произошло нечто странное. Мисс Лилиан вышла из-за стойки раздачи и закрыла за Сидни дверцу, отделявшую место, где мы всегда брали еду от обеденного зала. Третья буфетчица, мисс Мардж, крохотная женщина с пеной совершенно белых волос, убранных под сетку, задвинула дверь-гармошку, отрезая шумную кафетерию от зловеще тихой кухни.

– Э-э-э… А что происходит? – начала было Сид.

Свет в кухне замерцал, а затем и вовсе погас. На секунду нас окутала кромешная тьма, хоть глаз выколи, а затем на стенах неизвестно откуда один за другим появились факелы, на которых заплясало синее пламя. Мы с друзьями как по команде сделали шаг назад, а буфетчицы выстроились напротив. В руках Хильда держала большую кухонную лопатку, Лилиан – половник на длинной ручке, а Мардж – пару щипцов.

– Что за… – прошептал, ни к кому конкретно не обращаясь, Джон.

Буфетчицы одновременно сделали шаг вперед и, не сводя с нас безумных взглядов, прокричали: «Хойо-тохо!» – и начали превращаться.

Глава пятая
Вот и пообедали!

Сначала буфетчицы стали неуклонно расти вверх – два метра, два с половиной метра – вот уже их головы почти касаются потолочных балок. Затем их белоснежные фартуки куда-то исчезли, превратившись в сверкающие доспехи, а кухонные принадлежности сменили длинные острые копья – с изогнутыми смертоносными лезвиями и сделанными из перьев знаменами. Головы буфетчиц венчали массивные серые шлемы со следами боевых ударов. Каждый шлем украшала и служила дополнительной защитой пара стальных крыльев, по размеру напоминающих крылья орла.

Ни я, ни Сид, ни Джон не могли пошевелиться, с ужасом наблюдая за чудовищным превращением прежде милых тетушек. За каких-то пару секунд мисс Хильда, мисс Лилиан и мисс Мардж стали настоящими женщинами-воинами. Их доспехи мрачно сверкали и переливались в синем свете факелов.

– А, не так и странно, – прошептала Сидни, пятясь назад. Она что, совсем спятила? Но на этом «чудеса» не кончились, и когда три шлема уставились на нас с высоты своего роста, а один, под которым было скрыто лицо прежней мисс Хильды, назвал почему-то цифру «триста четыре», я подумал, что полностью созрел для психушки.

Джон, однако, не растерялся и, выдохнув, прошептал:

– Извините, пожалуйста, вы сказали триста четыре? Если это какая-то задачка по математике, мне бы сначала пообедать, а то на голодный…

– Это… номер… страницы… – громоподобным эхом прозвучал голос мисс Лилиан. – В книге, которую ты держишь, Оуэн Браун. Читай. Немедленно!

Я пытался не задумываться, как эти трое догадались, что за книга у меня в руках, а также откуда они знают мое имя. Дважды уронив трясущимися руками книгу на пол, я наконец сумел найти страницу триста четыре. Так… раздел, посвященный скандинавской мифологии… Заголовок…

– Валькирии?

– Именно, дорогуша, – ответила та, которая прежде была буфетчицей по имени мисс Мардж. – Пожалуйста, если тебя не затруднит, читай вслух.

– Валькирии, – начал я, – в скандинавской мифологии девы-воительницы в доспехах, шлемах с рогами или крыльями, со щитами и копьями… Э-э-э…

– Они служат Одину, – Сид забрала у меня из рук книгу, потому что я окончательно потерял дар речи и не мог связать даже двух слов. – Именно они выбирают, кто падет в битве. Их имя переводится как «выбирающие убитых». От блеска их доспехов, согласно поверьям, на небе возникает северное сияние.

– Прямо как сейчас, – завороженно промолвил Джон, не сводя глаз со сверкающих лат воительниц.

– Меня зовут Свирепствующая, но вы знаете меня как мисс Хильду.

– А я Разбивающая щиты, – раздался голос мисс Лилиан из глубины шлема и эхом отразился от стен кухни так, словно мы находились в пещере.

Глаза мисс Мардж полыхнули, и она игриво представилась:

– Вообще-то я еще не решила. Мне нравится Мардж, это так… м-м-м… по-домашнему. Но когда я при полном параде, я называю себя Собирательница душ.

– А всех вместе нас называют валькириями, – их голоса напоминали раскаты грома. – Мы дочери Одина! Воительницы и Выбирающие убитых! Хойо-тохо!

В другой обстановке я бы посмеялся. Ничего себе, буфетчицы, которые работают на скандинавского бога Одина? Офигеть просто! Да кто в такое поверит? В этот момент все три валькирии сняли шлемы, и я был вынужден оставить веселые размышления. Их лица не были розовыми… ну, в смысле, нормального человеческого цвета. Наоборот, они были серо-голубоватыми, суровыми, безжалостными и… смертельно серьезными.

Кашлянув, я осмелился спросить:

– Вы здесь из-за Даны Рансон?

– Ее забрали в царство мертвых, – ответила Разбивающая щиты.

У меня упало сердце.

– Вообще-то ее засосал пол, – не удержался от комментария Джон.

Разбивающая щиты мрачно посмотрела на него:

– Два плюс два будет…

Я боялся даже произнести это:

– Вы имеете в виду, что вход в царство мертвых находится как раз-таки под школой Пайнвуд Блафф Элементари?

– Один из входов, мальчик, – кивнула Собирательница душ.

– То есть… Дана… мертва? – не выдержала Сидни.

– Мертва для вас, – все так же, не меняя выражения лица, ответила Собирательница душ.

– Но откуда вы знаете… – начал было я.

– Не забывай, это мы выбираем, кому умереть, – ответила Свирепствующая.

Джон иронично поднял бровь:

– Это что, все новости?

– Но мы не выбирали Дану Рансон, – не обращая внимания на замечание Джона, продолжала Свирепствующая.

– Но кто тогда? – спросил я.

– Именно за этим великий бог Один и отправил нас сюда, – ответила Собирательница душ. – Он подозревает, что в царстве мертвых что-то не так, некто причиняет неприятности всему загробному миру. У Аида начались беспорядки.

Я не знал, то ли мне звонить 9-1-1, то ли бежать со всех ног отсюда куда глаза глядят, то ли и то и другое вместе. Неужели эти три чокнутые тетки что-то знают? Или буфетчицы просто объелись макарон и решили поиграть в переодевание?

– А откуда Один знает про Аида? – поинтересовался я. – Разве они не из разных мифов?

– Все знают Аида, – ответила мне Свирепствующая. – Царство мертвых греков самое большое в загробных мирах.

– Вы говорите загробных мирах… А их что, много? – спросила Сидни.

– Да, один для каждой… хм… мифологии, – любезно принялась объяснять бывшая мисс Мардж. – Они, как бы это поточнее сказать, делят место там… под землей. Правда, не всегда успешно. Вы ведь уже познакомились с чудовищами?

– Еще бы! – выдохнул Джон. – Фенстер – волчище размером с лошадь.

– Фенрир, – поправила его Разбивающая щиты. – Громадный волк, сын бога Локи. Кажется, именно он первым сбежал из царства мертвых… но не последним, – добавила она со зловещей ухмылкой.

– Фенрир – порождение самого хитрого из всех богов – Локи. Один и Локи враждуют уже несколько тысячелетий.

– Но какое отношение ко всему этому имеет Дана? – я вконец запутался.

Мисс Хильда наклонилась к нам:

– Битва уже началась, ты знаешь это, Оуэн. Ты был с Даной в тот момент, когда ее забрали, и ты сумел заглянуть в мрачное царство Аида.

Я вспомнил провал, из которого вылетали языки пламени:

– Кажется, остальные чудища тоже ошивались где-то поблизости. Думаю, я видел Аргуса, или как его там. Вы ведь говорите, что чудища приближаются?

– Я говорю только то, что битва началась, Оуэн. – Мисс Хильда вперила в меня взгляд.

– Я не умею сражаться, – прошептал я, делая шаг назад.

Мисс Хильда наступала:

– Вы ведь любите благотворительность? Пожертвования и все такое? Любите людей и боритесь за правое дело, разве не так?

– Да, я попытаюсь, но…

– Пытайся лучше, – ответила Разбивающая щиты.

– Пытайся больше, – сказала Собирательница душ.

– Пытайся прямо сейчас! – в один голос крикнули валькирии.

Мисс Хильда указала своим копьем в сторону окна:

– Есть одно оружие, которое может тебе помочь.

– Меч? – с энтузиазмом отозвалась Сидни. – У него будет какое-нибудь крутое название, типа Убийца Демонов или Крошитель…

– Это струнный музыкальный инструмент, – оборвала ее Свирепствующая.

Сидни и Джон с удивлением посмотрели на меня.

– Как раз для тебя, – воскликнули они одновременно.

– Лира Орфея, – объяснила Собирательница душ. – Вроде маленькой арфы. – Она показала руками размеры лиры. – Музыка лиры Орфея завораживает людей и чудовищ. Даже деревья, и те внимают звукам этого чудесного инструмента. Путешественникам, отправляющимся в царство мертвых, она… м-м-м… пригодится.

– Путешественникам… – я засомневался, что правильно услышал. – То есть мы должны…

– Исправить свою судьбу! – громыхнул громовой голос мисс Хильды. – Войти в двойные красные двери! Пройти мимо древностей! И помните… три!

– Пятьдесят! – добавила Собирательница душ.

– Сотня! – выкрикнула Свирепствующая.

– Это что, опять математика? – недоуменно уставился на них Джон.

– Или загадка? – предположила Сид.

– Загадка, деточка, – усмехнулась Собирательница душ. – Мы же мифологические дамы, нам положено говорить загадками. Пожалуй, в этом и есть наш шарм!

Три валькирии снова пропели свое «хойо-тохо», затем факелы исчезли, включился свет, доспехи превратились опять в фартуки, а копья в кухонные принадлежности. Буфетчицы стали самими собой и принялись наполнять наши тарелки макаронами. Как ни в чем не бывало Мисс Хильда улыбнулась и сказала:

– Ой, деточки, как быстро-то время бежит, перемена почти закончилась!

Глава шестая
За двойными дверями

Мы плюхнулись за стол, за которым сидело еще несколько ребят, и придвинулись друг к другу.

– Так, мы готовы звонить копам? – начал первым Джон.

– А может, в дурку? – спросила Сидни. – Нам дадут скидку – трое пациентов по цене одного.

Я состроил страшную гримасу:

– Ты о нас или о тех валькириях с раздачи?

Одной рукой Сид листала книгу, а другой наматывала макароны на вилку:

– Если серьезно, я не знаю, Оуэн. – Она помолчала минуту-другую, размышляя. – Ведь мы на самом деле видели того огнедышащего волка?

– Сто пудов! – ответил Джон.

– А Дана исчезла, – продолжила Сидни.

– Провалилась в пол, – уточнил я.

– А если те дамочки… – Сидни замолчала и обернулась в сторону кухни, – действительно валькирии из скандинавских мифов… тогда то, что они нам сказали, похоже на правду.

– Если, – я сделал ударение на этом слове, яростно накалывая макароны на вилку. – Но не обязательно. Ты что, правда поверила, будто Дану утащили в царство мертвых, которое якобы находится под нашей школой? – Последнюю фразу я сказал неожиданно громко, и несколько сидящих за нашим столом ребят обернулись.

– Ха-ха-ха! Он все еще шутит, – отмахнулся Джон от них.

– Слушайте, – Сид перешла на шепот. – Где могут быть эти красные двойные двери? Опять какая-то древняя штуковина? Надо бы побольше прочитать про лиру Орфея. Давайте доедим и бегом в библиотеку.

Я кивнул:

– Чем дальше мы уберемся от кухни, тем спокойней я себя буду чувствовать.

Выкинув в мусор остатки еды и поставив подносы на место, мы направились к лестнице, ведущей наверх в библиотеку. Плюхнувшись у первого включенного компьютера, мы вошли в Сеть, зарегистрировались и принялись искать необходимую информацию.

– Орфей. Лира. Красные двери. Древности, – пальцы Сид с неимоверной скоростью летали по клавиатуре, пока она вбивала поисковый запрос.

Я отошел, чтобы подыскать себе стул, но не прошло и минуты, как Сид и Джон схватились за головы.

– Ничего себе! – воскликнула Сидни. – Оказывается, в нашем городском музее искусства проходит выставка «Древние сокровища»… правда, она почему-то временно закрыта. А на фотографии музея… та-да!.. двойные красные двери. Это вход в музей!

Я принялся ходить туда-сюда, а Сидни тем временем лихорадочно прокручивала страницу статьи. Наклонившись к монитору компьютера, Джон прочитал из-за плеча Сид:

– На выставке представлены мечи, щиты, древние свитки, украшения и ну-ка… ну-ка…

– Оуэн! – воскликнула Сидни, поворачиваясь ко мне. – Ты не поверишь!

Я на миг остановился:

– Что, лира Орфея?

– Да! – выдохнула Сидни. – И лира – часть экспозиции, которая покидает сегодня музей. Она будет выставлена в…

Я боялся даже дышать, пока Сид искала продолжение статьи. Она резко обернулась ко мне, ее глаза были широко раскрыты от ужаса.

– Исландии!

На миг мне стало так холодно, словно я только что и впрямь оказался в Исландии.

– Те дамочки из столовой правда хотели, чтобы мы сперли лиру? Чё, серьезно? – поинтересовался Джон.

– Лира Орфея – один из самых могущественных артефактов древнего мира, – пустилась в объяснения Сидни. – Вдруг она поможет нам вернуть Дану домой?

«Мы должны во что бы то ни стало спасти Дану. Пора действовать», – решил я, а вслух сказал:

– Музей находится в пяти кварталах отсюда. Можно дойти пешком, но придется забить на уроки.

Джон покосился на Сид:

– И не мечтай, приятель!

Но Сидни на удивление быстро вскочила из-за компьютера:

– Мой папа – учитель труда, не забывайте, он сможет выписать нам пропуск.

Мы переглянулись. Я, конечно, не люблю врать, но сейчас другое дело. Если и вправду то, что произошло с Даной, касается мифов, магии и прочей ерунды, то никто нам не поверит, а значит, и не сумеет помочь. Дана будет по-прежнему торчать в загробном мире, а мы, не в состоянии что-либо предпринять, станем просиживать штаны на уроках. Ну уж нет!

– Вперед к трудовику! – бросил я ребятам и помчался прочь из библиотеки.

* * *

К счастью, мистер Ламберти оказался своим парнем! По крайней мере, он не задавал лишних вопросов.

Через десять минут мы стояли у небольшого белого гранитного здания с массивными красными дверями. Мраморные колонны высотой не меньше пяти метров украшали вход и напоминали воинов на карауле. Здание имитировало греческий храм и, должен признаться, довольно верно. Пугающе верно, я бы сказал. Бегом мы взлетели по лестнице, купили в кассе билеты и ринулись в залы, где проходила выставка. Несколько охранников и кураторов в костюмах ходили от объекта к объекту и что-то записывали на бумажках.

– Готовятся к транспортировке древностей, – прошептала Сидни. Мы прошмыгнули за одну из плотных штор и затаили дыхание, наблюдая.

После разговора с валькириями у меня в голове прояснилось – созрел план действий. Надо найти лиру. Спуститься с загробный мир (ну, или в один из загробных миров). Спасти Дану.

Да уж, дурдом на выезде! Тем не менее в моих мозгах что-то щелкнуло. Или не щелкнуло? Хм.

– Там дюжина подобных лир за стеклами, – прошептала Сидни. – Как мы узнаем…

– Вторая с краю, – ответил я, оборвав Сид, и указал пальцем.

Друзья уставились на меня в недоумении. А что, может, столько лет, проведенных дома у моей бабушки, не прошли даром? Я ведь учился играть на гитаре, чувствовать музыку пальцами, кожей. Может, дело вовсе и не во мне? Мисс Мардж предупреждала, что лира оказывает магическое действие на всех живых существ. И могущественное действие. Мне казалось, что я слышу лиру, слышу тихий перезвон струн. Но друзья, похоже, ничего не улавливали.

Тре-е-е-ень!

– Оуэн, ты что, получаешь какие-то сигналы из космоса? – зашептала Сидни.

– Да не из космоса, а с того конца зала, – я указал рукой по направлению к стенду. – Лира там. Надо попробовать подобраться поближе.

– Ага, чтобы нас арестовали, – запротестовал Джон.

Конечно, надо быть абсолютно чокнутым, чтобы под носом у служителей музея пытаться спереть бесценный экспонат, но выбора не оставалось. Стоило мне только вспомнить о том, где сейчас, по всей видимости, находилась Дана, у меня пробегал холодок по спине и, как ни странно, придавал решимости.

Тре-е-е-ень!

– За мной, – махнул я рукой.

Я словно знал, что надо делать. Выбежав из-за штор, где мы до этого прятались, я, не сводя глаз с дверей, из-за которых доносились голоса работников музея, бегом бросился к дальнему концу зала. Джон и Сидни не отставали ни на секунду. Спрятавшись за створками дверей, мы все затаили дыхание. Двое сотрудников подошли к стенду и, повернув ключ в замке, открыли стеклянную дверцу, за которой лежала лира Орфея. Как только они это сделали, у меня в ушах затренькало с удвоенной громкостью.

Тре-е-е-ень! Тре-е-е-ень!

Как будто кто-то неведомый звал меня. Оуэн, иди сюда, иди!

Натянув белые перчатки, куратор выставки бережно взял лиру в руки. Я затаил дыхание. Вот она! Лира, сделанная из дерева и по форме напоминающая подкову, была довольно небольшой по размеру, на глаз я определил, что каждая ее ручка не больше тридцати сантиметров в длину. Позолота, покрывавшая когда-то музыкальный инструмент, давно облетела. Корпус округлой формы соединялся с поперечной перекладиной двумя ручками. Между корпусом и перекладиной были натянуты семь струн одинаковой длины. Джон толкнул меня локтем и прошептал:

– Оуэн, прекрати на нее пялиться и посмотри лучше туда! – Друг указал пальцем на шторы.

За тяжелыми портьерами, за которыми мы сами прятались некоторое время назад, притаилась фигура в темном пальто. На голове странного незнакомца были черные наушники. Сделав пару шагов по направлению к сотрудникам музея, он замер, а я начал потеть. Может, в это дело замешаны не только боги и чудовища? Может, и простые смертные решили поживиться?

– Это еще кто? – шепотом спросила у меня Сидни.

– Кто-то, кто не хочет, чтобы его видели, – предположил Джон, – думаю, он тоже хочет стащить лиру. Пожалуй, пора двигать отсюда.

Но деваться нам теперь было некуда – мужчина с наушниками на голове отрезал нам единственный путь к отступлению. Мы могли либо незаметно проскользнуть за шторами, либо столкнуться нос к носу с сотрудниками музея. Похоже, мы в ловушке!

В тот момент, когда куратор поместил лиру в деревянную коробку, у меня в ушах снова раздались переливчатые трели инструмента, а потом зазвенел зычный голос Собирательницы душ: «Музыка лиры Орфея завораживает людей и чудовищ. Даже деревья, и те внимают звукам этого чудесного инструмента».

Этого просто не может быть, правда? Но я снова услышал музыку! Неужели лира действительно обладает какой-то магической силой? И эта сила уже подчинила меня? В мгновение ока у меня в голове родился план. Выпрыгнув из своего укрытия, я бросился наперерез куратору и вырвал у него из рук драгоценный музыкальный инструмент.

– Она мне нужна! – закричал я.

– Оуэн! Стой! – Сидни тщетно пыталась меня догнать.

Внезапно в зале свет стал как будто ярче, а мужчина, прятавшийся до этого за портьерами, уже убегал прочь. Не прошло и секунды, как нас со всех сторон окружили охранники.

– Руки вверх! Лицом к стене!

– Положите лиру на пол! Только аккуратно, пожалуйста, – взмолился куратор.

– Ребятя, быстро заткните уши, – крикнул я Джону и Сидни, которые застыли в изумлении. – Живо! И без вопросов!

Друзьям не оставалось ничего другого, как послушаться меня, а я в свою очередь обратился к куратору:

– Вы имеете в виду эту лиру?

В следующую секунду мои пальцы побежали по струнам.

Тре-е-е-ень! Тре-е-е-ень!

Струны послушно завибрировали, а мир вокруг меня словно замер. Все замедлилось так, как если бы время действительно остановилось. Я посмотрел на охранников, те стояли вытянувшись по стойке «смирно», на их лицах застыли глупые улыбки.

– Моя любимая мелодия, – сказал один.

– Моя тоже! – лениво прикрыл глаза другой.

Я снова ударил по струнам, а начальник охраны медленно, словно во сне, произнес:

– Ребятки, вам, наверное, пора в школу. Вот там сбоку ближайший выход – так будет быстрее.

– А как же лира? – спросил я.

Куратор точно так же, как и охранники, глупо улыбаясь, ответил:

– Да нет проблем, сынок! Ты так хорошо на ней играешь, что можешь оставить ее у себя на пару деньков – потренируйся! А если она тебе понравится – забирай навсегда!

Вот тебе на! Так все-таки лира и впрямь обладает волшебным действием! Она подчиняет людей и заставляет их совершать наиглупейшие вещи! Но откуда я знаю, как на ней играть?

– Спасибо! – бросил я всем работникам музея. Времени на размышления не оставалось. – И… до свидания!

Сидни и Джон, все еще заткнув уши, бросились за мной вниз по ступенькам – к выходу из музея. Пару минут, и мы оказались на улице – с магическим инструментом в руках – и даже сигнализация не сработала! Ничего себе!

– Приятель, как у тебя это вышло? – Джон наконец вынул пальцы из ушей. На его лице читались восхищение и удивление.

– Не знаю, – честно ответил я. – Это все лира. Она обладает потрясающей силой. Между прочим, тот, кто прятался за шторами, об этом знал. Спорим, он неспроста надел наушники, наверняка хотел защититься от воздействия инструмента. – Я перевел взгляд на лиру, которую крепко держал в руках. – Слушайте, если Дана и правда сейчас в загробном мире, неважно, почему и зачем, мы должны отправляться в школу, ведь валькирии сказали, что вход в царство мертвых находится прямо под ней. Нужно проникнуть туда, а лира нам поможет.

– Тогда пора поторопиться, – Сидни посмотрела на часы. – Уроки кончаются ровно через восемь минут, родители…

Не дослушав Сид, я со всех ног бросился по улице к школе, Джон последовал за мной. Мы успели как раз вовремя – мама уже ждала меня в машине на парковке.

– Оуэн! – она вышла из автомобиля, с силой хлопнув дверцей. – Я только что видела мистера Ламберти, и он сказал мне, что ты уходил из школы. Это что еще за новости? И почему Даны нет с тобой?

Я глубоко вздохнул, бросив быстрый взгляд на Сидни и Джона:

– Мам, я все объясню…

Друзья мгновенно поняли, что я собираюсь делать, и тут же заткнули уши, приготовившись, что сейчас зазвучит магический инструмент. Струны лиры побежали у меня под пальцами.

– Мы задержимся после уроков, – объяснял я маме нараспев. – Дана… она все еще в школе. У нас вечером дополнительные занятия, думаю, ты не против.

Конечно, так нельзя, но выбора не было. Выражение лица мамы менялось как по волшебству: от раздражения к интересу, а затем и к счастью, пока не стало таким же глупым, как и у работников музея.

– Ой, какая чудненькая маленькая арфа, – пропела мама, улыбаясь. – Прямо как у бабушки!

– Ага, – я кивнул. – Мам, я сейчас пойду в школу. Не волнуйся, к ужину мы с Даной точно будем!

Лицо мамы озарила улыбка – от уха до уха:

– Ну конечно, мой маленький! Увидимся дома!

Надеюсь, я смогу сдержать обещание.