Электронная библиотека » Уильям Джадж » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 04:48


Автор книги: Уильям Джадж


Жанр: Зарубежная эзотерическая и религиозная литература, Религия


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Уильям Куан Джадж
Океан теософии. Сборник

От редактора

Имя У.К.Джаджа (1851–1896) хорошо знакомо теософам России, а также читателям теософской литературы. Однако практически никому не известны его труды и биография, ибо они не были переведены на русский язык. Исключение составляет «Океан теософии», опубликованный в 2004 году очень небольшим тиражом.

Цель настоящего сборника – ликвидировать этот пробел. Сжато, в одной книге, собраны не только произведения Джаджа, но и его письма, выдержки из них, а также биографические заметки, отзывы, написанные Е.П.Блаватской и его учениками.

В основу этого издания положены две книги: «Океан теософии» (новый перевод Л.Лещинер) и «Письма, которые мне помогли»[1]1
  «Letters That Have Helped Me». The Theosophy Company, Los Angeles and New York, 1946.


[Закрыть]
(составлена верной ученицей и другом У.К.Джаджа – Джулией Кэмпбелл Фер-Планк – писательницей, имевшей литературный псевдноним Джаспер Нимэнд). В 1891 году она вышла замуж за Арчибальда Китли и стала миссис Китли. Эта супружеская пара, принадлежавшая Филадельфийскому теософскому обществу, играла видную роль в Американском теософском движении. В «Письмах» есть большая часть, отведённая мистическим рассказам У.К.Джаджа, в данном издании он выделен в самостоятельный раздел.

Н.Тоотс

От переводчика

«Души, любящие Бога, знают друг друга по запаху, как лошади. Хотя один может быть на Востоке, а другой на Западе, они, тем не менее, чувствуют себя радостно и приятно друг с другом. Тот, кто живёт в более позднем поколении, находит советы и утешения в словах своего друга».

Абу Саид ибн Абил Каяр (967-1049)

Сейчас, через 110 лет после ухода У.К.Джаджа из земной жизни, невозможно представить теософию без него, без его статей и материалов, своевременных и нужных ничуть не меньше, чем в пору его жизни. Те, кого тронули его книги, чувствуют как обогатилась их жизнь. Глубина его проникновения в океан теософии несомненно помогает серьёзному искателю истины в его поисках. В статьях и письмах Уильяма Джаджа всегда есть стремление выявить за иллюзией жизни лежащие в её основе принципы, разумные и добрые оценки и ответы на вопросы, которые подсказывают путь решения жизненных проблем. Великодушие и философский кругозор позволяют У. Джаджу предоставить читателю пищу для размышления, поднимают дух, стимулируют желание «работать лучше», а это значит идти дорогой бескорыстного служения другим.

Почему Уильям Джадж так глубоко проник в мою душу, я не знаю. Возможно потому, что почва, взрыхлённая хорошей литературой, была готова к посеву. Может быть потому, что лозунг всеобщего равенства, впитанный в кровь с молоком матери, оказался так близок по сути своей к идее Всеобщего Братства, столь дорогой сердцу Уильяма Джаджа. Но скорее всего оттого, что не только в своих «притчах», но и в своей жизни он был воплощением этой идеи и всей своей деятельностью подтвердил каждое слово, им сказанное и написанное.

Л.Лещинер (США)

Уильям К. Джадж

13 апреля 1851 – 21 марта 1896

БИОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

Эта часть книги была бы неполной без нескольких собственных слов У.К.Джаджа – описания его первой встречи с Е.П.Блаватской. Оценка отношений Е.П.Б. с её «другом, братом и сыном – У.К.Д.», данная им самим, говорит сама за себя:

«Меня поразили её глаза, глаза человека, которого я знал в давно прожитых жизнях. Во время первой встречи она взглянула на меня, как бы узнавая, и с тех пор этот взгляд никогда не менялся. Она увидела, что я – не праздный, философствующий субъект, на ощупь пробирающийся сквозь коридоры жизни в поисках света, затемнённого учениями и фантастическими теориями. Для неё я был тот, кто долго бродил по лабиринту жизни в поисках единомышленников, способных указать верный Путь. И, отвечая на призыв, она открыла мне свои замыслы, не вдаваясь в детали, просто рассказала о них и вернулась к тому, чем была занята. Это было так, как будто накануне вечером мы разошлись по домам, отложив на завтра дела, требующие обоюдного участия. Мы были учителем и учеником, старшим и младшим братьями, стремящимися к одной цели. Но она обладала силой льва и знаниями мудреца. Мы стали друзьями, и с первого мгновения я почувствовал удивительное умиротворение».

Е.П. Блаватская о Уильяме К. Джадже

В интересах всех искателей истины будет полезно привести некоторые публичные и личные, официальные и неофициальные высказывания, сделанные Е.П.Блаватской в адрес мистера Джаджа. Они все уникальны, потому что нет никого другого, удостоенного подобных её оценок. Различные обстоятельства, при которых и в которых они были сделаны, только увеличивают их важность. Читатели могут узнать об этих событиях из материалов о теософском движении.

* * *
Уильяму К. Джаджу, генеральному секретарю американской секции Теософского общества:
МОЕМУ САМОМУ ДОРОГОМУ БРАТУ
И СООСНОВАТЕЛЮ ТЕОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА

Адресуя тебе это письмо, которое я прошу прочитать на съезде, созываемом 22 апреля, я должна, во-первых, передать мои сердечные поздравления и самые искренние пожелания собравшимся делегатам и участникам нашего Общества, а также тебе, его сердцу и душе в Америке. Нас было только несколько, когда мы дали ему жизнь в 1875-м. С тех пор ты остался один, чтобы сохранять его добрую и недобрую славу. Это тебе, в основном, если не целиком, Теософское общество обязано своим существованием в 1888 году. Позволь мне поблагодарить тебя за это первый и, возможно, последний раз публично и от самой глубины моего сердца, которое бьётся только ради одной цели, которую ты представляешь так хорошо и которой служишь так верно. По случаю этого важного события я также хочу вам напомнить, что мой голос – это лишь слабое эхо других, более святых голосов. Он передаёт одобрение Тех, Кто, насколько я знаю, живы в ваших сердцах и жизнях.

1888 г.

* * *

В ответ на ваше письмо я могу сказать только следующее: «Если У.К.Джадж – человек, сделавший больше всех для теософии в Америке, бескорыстнее которого никто не работал в вашей стране, делающий всё, что он мог, для выполнения всех поручений Великих Учителей, если он оставлен один… тогда я говорю – пусть уходят! Они – не теософы, и если подобное должно случиться и Джаджу придётся сражаться в одиночестве, тогда я должна сказать им всем – прощайте навсегда. Я клянусь святым именем Учителя отряхнуть пыль каждого из них со своих ног… Я не могу понять, как в минуты неприятностей и жесточайшей борьбы истинный теософ может колебаться, хоть на мгновение, в необходимости поддержать У.К.Д. публично и не подать протест.

Предварительно дайте им почитать письма Учителя… Всё, что я сказала о У.К.Д., были ЕГО слова в ЕГО письме ко мне… Делайте с этим письмом всё, что хотите. Покажите его любому, если пожелаете – это моё твёрдое решение…

1888 г.

* * *

Тот, кто верит всему, что придумано врагами, что в любых, каких угодно обстоятельствах, провокациях, сплетнях, клевете Е.П.Б. когда-нибудь будет против У.К.Д. или даже подумает об этом, не знает Е.П.Б., даже если он или она действительно знает Е.П.Блаватскую или думает, что знает её.

Это абсурдная, нелепая идея.

Если какая-нибудь провокация сердит У.К.Д. больше пяти минут на городских часах, тогда он flap-doodle. (Известно, что flap-doodle – часто используемое выражение Е.П.Б, имеющее много смысловых значений, но всегда носящее унижительный оттенок. – Ред.) Е.П.Б. отдаст 7 дюжин Бриджей, 77 дюжин Нойсов, весь эзотерический выводок в США за одного У.К.Д., – он её часть в вечности. Те, у кого есть уши, – да услышат, те, кто глух и слеп, пусть добудут себе искусственные уши и стеклянные глаза или исчезнут навсегда.

Эзотерическая секция и её жизнь в США зависит от У.К.Д., остающегося её представителем и являющимся таковым сейчас. В тот день, когда У.К.Д. оставит свой пост, Е.П.Б. станет в сущности мёртвой для американцев. У.К.Д. – это Антаскарана между двумя Манасами – американской и индийской мыслью или скорее Трансгималайским Эзотерическим Знанием. DIXI. (Латинское выражение: «Я своё слово сказала». – Перев.)

P.S. Было бы лучше, чтобы У.К.Д. мог показать и запечатлеть это в умах тех, к кому это имеет отношение.

1889 г.

* * *

Следующие выдержки из писем Е.П.Блаватской в некоторых случаях являются пророческими. Письма адресованы нескольким людям, и их оригиналами владеют отправители. Часть из них написана в 1890 году у как будет видно по упоминанию о поездке в Америку миссис А.Безант. Два письма очевидно адресованы мистеру Джаджу (согласно обращению), который был убеждён в том, что в связи с имеющимися там предсказаниями, надо дать их друзьям.


Если зная, что У.К.Д. – это единственный человек в Эзотерическом обществе, в котором я уверена настолько, что не взяла с него клятву, не понимает меня или сомневается в моей любви или благодарности, тогда ко всему в придачу он, должно быть, flapdoodle…. Нет ничего, чего бы я для него не сделала, я связана с ним до смерти в радости и в горе… Он говорит, пишет и публикует, что он является моим представителем (скорее представителем Великих Учителей, чем моим). Следовательно, ему легче сказать, что любые изменения исходят от меня… Посмотрите, будет ли он протестовать против того, что я о нём говорю в представленной Инструкции. Тогда умирая, я прокляну его. Он не знает того, что знаю я. Его надо защищать, хочет он этого или нет. Слишком много ему приходится переносить, и он обессилен работой. Но также и я. И если он угрожает мне этим (отставкой), тогда лучше всего «закрыть предприятие»…

Сохрани его, наш Спаситель, снисходительный Иисус.

* * *

Он – тот, кто делает наилучшим образом всё, что может сделать. Этого для Них ДОСТАТОЧНО. Это надо сказать Джаджу. Его «Путь» начинает вытеснять «Теософа», и это замечательно. <…> Один этот журнал может квалифицировать его в теософии.

* * *

<…> О, мой бедный, избитый товарищ, чего бы я ни отдала, чтобы ему помочь. Я стараюсь быть с ним чаще. Часто я наблюдаю за ним… Ему надо брать силу у того, кто бывает с ним чаще, чем он об этом знает.

* * *

Джадж <…> – тот, которому я, возможно, доверяю больше, чем Олькотту, или себе самой.

* * *

У Великого Учителя есть своя причина, по которой Он хочет, чтобы Джадж был избран пожизненно – Бог этому свидетель. Я меньше чем ты хочу, чтобы <…> или кто-то, кроме Джаджа был избран пожизненно <…>. Мне не нравится эта идея, потому что я никому больше не доверяю, кроме Джаджа и, может быть, Олькотта. Я потеряла веру в людей и потому (по праву) вижу и ощущаю запах Иуды везде. Но Джадж – это особый случай…

* * *

Мой дорогой У.К.Д <…>, мой единственный друг. <…> Джадж столько сделал для меня последнее время, я настолько ему благодарна! Господи, я никогда не знала, как я волнуюсь о нём лично. Нет ничего, чего бы я для него ни сделала <…>. Я никогда не забуду верность Джаджа, его преданность, его непоколебимую дружбу.

* * *

Из писем У.К.Джаджу: Что ж, сэр и мой единственный друг, кризис приближается. Я заканчиваю «Тайную Доктрину», и ты должен будешь заменить меня или занять моё место в Америке. Я знаю, что ты успешно справишься, если твоё сердце выдержит, но оставайся преданным Великим Учителям, их Теософии и ИМЕНАМ Да помогут Они тебе и позволят нам благословить тебя. Мне предлагают любые деньги, доход, питание и жильё, всё это бесплатно, только для того, чтобы я поехала в Америку работать отдельно от тебя, иными словами против <…>. Я предпочитаю потерять всех до последнего американцев, включая <…>, чем ТЕБЯ. Возможно, вскоре ты узнаешь почему <…>. А теперь, пожалуйста, напиши мне просто (так, чтобы я могла прочесть), чего ты ждёшь от меня и чего мне делать не следует. Я даю слово, что последую твоим указаниям. Нам необходимо взаимопонимание. До сих пор никто и никогда не говорил мне, что ты просишь сделать что-то. Напиши мне напрямую, и я сделаю всё. Прощай, мой «ирландский крокодил», и пусть Великий Учитель сохранит тебя.

* * *

…Дела и события могут быть повёрнуты невидимой рукой таким образом, что ты будешь единогласно избран на пожизненный срок, так же как Олькотт и я, чтобы продолжать работу после нашей смерти. Понимаешь ли ты, что это значит? Это значит, что если ты не согласишься, это сделает несчастной мою жизнь и СМЕРТЬ НЕСЧАСТНОЙ, поскольку меня будет преследовать мысль, что это конец теософии. Несколько лет я не смогу помогать её продвижению, направлять её курс, поскольку я буду действовать в теле, которое должно ассимилировать состояние Нирманокая, ведь даже в эзотерике есть такие вещи как неудача, замедление и плохое приспособление к новым условиям… Я учту всё, что когда-либо будет сделано тобой, мой любимый У.К.Д.

* * *

Если бы хоть на одно мгновение я подумала, что «Люцифер» лишит жизни «Путь», я бы никогда не согласилась быть его редактором. Послушай, мой хороший, мой старый друг. То, что однажды Учителя Мудрости провозгласили твой «Путь» самым лучшим, самым теософским из всех теософских изданий, определённо не позволит ему быть лишённым жизни. <…> Один из этих двух журналов – это борющийся, воинствующий Манас, другой («Путь») – это чистый Буддхи… «Люцифер» будет бойцом теософии, а «Путь» – его сияющим светом, Звездой Мира. Если твоя интуиция не шепчет тебе: ЭТО ТАК, тогда должно быть она витает в облаках. Нет, сэр, мне не надо вмешиваться, «Путь» очень хорош и очень по-теософски отредактирован.

* * *

Да, мой единственный друг, тебе это знать лучше. Посмотри, как я живу и попытайся представить хотя бы внешнюю сторону моей жизни, поскольку остального не видно. Подобно Вечному Жиду, обречённому на бесконечное скитание, я приговорена не выпускать пера из рук до конца жизни. Три обычных, здоровых человека едва могли бы делать то, что я должна делать одна. Я веду неестественный образ жизни, я – паровоз, мчащийся на всех парах до тех пор, пока сила, вырабатывающая пар, не иссякнет, и тогда – до свиданья!..

Позавчера вечером мне показали общую перспективу теософских обществ. Я видела нескольких серьезных и надежных теософов в смертельной схватке со всем миром, а также с другими, незначительными и амбициозными сотоварищами. Первых гораздо больше, чем ты думаешь, и они победят, так же как ты победишь в Америке, если только останешься верным Великому Учителю и истине в себе самом. А вчера вечером я «видела» и сейчас, вернувшись в рамки земного сознания, чувствую себя такой сильной и готовой до последнего дыхания защищать теософию и тех нескольких, настоящих. Сил для защиты мало и надо благоразумно распределять их по всему миру, везде, где теософия борется против сил тьмы.

Готов ли Джадж помочь мне продолжать это жертвоприношение – принять и нести груз этой тяжёлой жизни? Я сделала выбор и навсегда. Я остаюсь в Англии, в самой средине воющих волков. Здесь во мне нужда, и здесь я ближе всего к Америке. В Адьяре зреет чёрный заговор против меня и бедного Олькотта.

* * *

Займи моё место в Америке сейчас, а когда я умру, – в Адьяре. Если у тебя не больше личных амбиций, чем у меня, – а я знаю, что у тебя их нет, только воинственность, тогда для тебя не будет большей жертвы, чем для меня, иметь Олькотта моим Президентом… В нашей работе я истинно с тобой, навсегда. Располагай мною. Я <…> помогу тебе всем, что в моих силах <…>

Что сказать, я вырастила «Франкенштейна» [Теософское общество], и он стремится истребить меня. Только ты можешь спасти дьявола и сделать его человеком. Вдохни в него душу, если не дух. Будь его Спасителем в США, да будет с тобой благословение моих СТАРШИХ, а благословение твоих сойдёт на тебя. Твоя старая, но единственная, которая готова пожертвовать своим духовным миром, если только ты начнёшь и продолжишь работу… Но в то время, как шеренга вокруг нас становится всё реже, один за другим уходят наши лучшие интеллектуальные силы, превращаясь в самых жестоких врагов, я говорю: «Благослови чистых сердцем, у которых есть только интуиция, потому что интуиция лучше, чем интеллект».

Всегда твоя Е.П.Б.
Работа была его идеалом

Уильям Куан Джадж, сын Алисы Марии Куан и Фридерика X.Джаджа, родился в Дублине, Ирландия, 13 апреля 1851 года. Отец Джаджа был масоном и мистиком. Его мать умерла рано при родах своего седьмого ребёнка. До тринадцати лет мальчик воспитывался в Дублине, затем его отец переехал со своими осиротевшими детьми в США, проделав этот путь на рейсовом пароходе «Сити оф Лимерик», который прибыл в Нью-йоркскую бухту 14 июля 1864 года. О детстве Уильяма мало известно, но говорили о некой болезни мальчика на седьмом году жизни, считавшейся смертельной. Врач объявил маленького страдальца умирающим, а затем и мёртвым. Охваченные горем родные не заметили, что ребёнок ожил и чувствует себя хорошо. После выздоровления у него обнаружились способности и знания, которые раньше не проявлялись. У взрослых это вызывало восторженное удивление и вопрос: когда и как он узнал все эти новые для него вещи. Он казался тем же самым и, в то же время, совсем другим своей семье, которой пришлось знакомиться с ним заново. Никто не знал, что он умеет читать, но, после выздоровления, на восьмом году, он стал буквально глотать все доступные ему книги по месмеризму, френологии, определению характера, религии, магии, розенкрейцерству. Он глубоко вникает в книги Откровений, стремясь постигнуть их истинный смысл.

Возможно, что магнитная связь, так резко оборванная во время болезни, полностью не восстановилась на физическом плане, потому что мальчик так и не стал физически крепким. Не будучи больным, он был хрупкого сложения, но неукротимым и настойчивым не по возрасту. Нижеследующий рассказ из его детства иллюстрирует эти черты его характера. Однажды вместе с другими мальчиками он был на берегу речки. Его товарищи уплыли на остров, находящийся невдалеке от берега, и начали его, не умевшего плавать, дразнить и смеяться над ним. Сердце маленького Уильяма забилось, он бросился в воду, решив достичь острова или погибнуть. Когда стало слишком глубоко, он опустился на дно, пробежал по нему несколько шагов, оттолкнувшись, всплыл, затем погрузился, сделал один, другой шаг и повторил процесс. И таким образом, поднимаясь и опускаясь, карабкаясь по дну и задерживая дыхание, он действительно достиг границы острова, откуда изумлённые товарищи вытащили его в полубессознательном состоянии. Нет ничего более характерного для мистера Джаджа.

Короткое время старший Джадж и его дети жили в старом Коммерческом отеле на Кортлэнской улице в Нью-Йорке, потом на Десятой улице, после чего они обосновались в Бруклине. Сначала Уильям работал в Нью-Йорке клерком, а затем юноша начал изучать законы в юридической конторе Джорджа П. Андрюса, позднее ставшего судьёй Высшего суда Нью-Йорка. Он жил в это время с отцом, который вскоре умер. Достигнув необходимого возраста в апреле 1872 года, Уильям К. Джадж принял гражданство США, а в мае того же года был принят в адвокатуру города Нью-Йорка и начал специализироваться в коммерческом праве. Как юриста его отличали дотошность, непреклонное упорство и трудолюбие, завоевавшие ему уважение со стороны и работодателей, и клиентов. Как в то время, так и позднее о нём говорили: «Чтобы сделать своё дело, Джадж прошёл бы по раскалённым камням отсюда до Индии».

В 1874 году он женился на Элле М.Смит из Бруклина. У них был один ребёнок, маленькая девочка – очаровательная, талантливая, чья ранняя смерть надолго стала причиной глубокого, скрытого горя для них обоих. В особенности, для мистера Джаджа. Он очень любил детей, и у него была способность привлекать их к себе. Если он писал этюды на палубе парохода, дети тихонько подходили всё ближе и ближе, потом рассаживались в каком-нибудь подходящем месте, которое можно было найти, часто раньше, чем он, казалось, замечал их присутствие. Дети друзей всегда встречали его с восторгом и нередко тащили на пол для игр, к своим игрушкам. Если в компании, где он находился, был ребёнок, он обретал успокоение у него на руках и уютно сворачивался у него на коленях, пока окружающие вели метафизические дискуссии. Но какой бы оживлённой ни была дискуссия, это маленькое существо, нежно убаюканное, никогда не испытывало ни малейшего беспокойства.

Вскоре после женитьбы мистер Джадж услышал о мадам Блаватской. Это произошло таким образом. Ему попалась книга «Люди из другого мира», написанная Г.С.Олькоттом, которой он очень заинтересовался. Мистер Джадж написал полковнику Олькотту, спрашивая адрес заслуживающего доверия медиума. В это время волна интереса к оккультизму и дискуссии о нём только поднимались. Эксперименты нескольких людей, включая мадам Блаватскую в отеле «Эдди Хомстид», были предметом разговоров во всём мире. Пока других медиумов не предвиделось, мистеру Джаджу было предложено посетить мадам Блаватскую.

Он пришёл с визитом на улицу Ирвинг Плэйс, дом 40, Нью-Йорк, и тогда, первый раз в этой жизни, Е.П.Блаватская встретилась лицом к лицу со своим будущим самым преданным учеником и другом. (Мистер Джадж описал эту первую встречу в статье «Навеки Ваша, Е.П.Б.»[2]2
  См. журнал «Дельфис» № 2(42), 2005 г. – Прим. ред.


[Закрыть]
) Их сотрудничество никогда не прерывалось, а было «навеки», как писала Елена Петровна. Нет сомнения, в нём бывали бури и сияло солнце, ведь ученик обладал мощным умом, а учитель являлся сфинксом своей эпохи, и интеллектуальные баталии, естественно, случались. Но что бы ученик ни думал об учителе – об этом ей говорилось напрямую, а когда возникали сомнения и страх, а они должны возникать при постижении эзотерических знаний и испытаниях, то они не скрывались. О том, что Е.П.Б. уважала такую открытость, свидетельствуют 48 страниц её длинных писем к Джаджу, в которых с глубокой любовью она объясняет многие вопросы.

Недавно была сделана попытка раздуть несколько незначительных эпизодов прошлого и превратить их в продолжительную вражду между Джаджем и Е.П.Б. Неопытные в своём гнусном деле клеветники, возможно, были недальновидными исследователями. Они не подозревали о существовании этих писем Елены Петровны, которые показывают, насколько полным было их взаимопонимание, и объясняют, что приводило к временному непониманию. Никогда кармическая линия не была так точно намечена, а кармический инструмент не был более милосердно, но откровенно обнажён Еленой Петровной. Это усилие клеветников было таким же напрасным, как будет и со всякой следующей попыткой разделить этого учителя с этим учеником. Окончательную оценку их взаимоотношениям, не скупясь на выражения, сделала сама Е.П.Б. Он охватывает период более 10 лет до её ухода и переполнен постоянно выражаемой искренней благодарностью. Блестящая дружба продолжала свой бессмертный путь, и ей суждено было перешагнуть не только пределы могилы, но и многих земных жизней.

Значительное время мистер Джадж проводил с Еленой Петровной на Ирвинг Плэйс, в Нью-Йорке, занимаясь с её помощью и под её руководством, а также помогая ей с написанием «Разоблачённой Изиды» (об этом сказано в одном из его парижских писем). Он был одним из нескольких присутствующих в её комнате, когда 7 сентября 1875 года впервые было предложено основать Теософское общество и началась его организация. «Изида» была опубликована в 1877 году, а спустя чуть больше года мадам Блаватская и полковник Олькотт уехали в Индию. Мистеру Джаджу предстояло делать всё возможное, чтобы работа Теософского общества в Нью-Йорке продолжалась. Только эти трое, как впоследствии писала Елена Петровна, единственные основатели Теософского общества, остались верными ему и Причине, по которой оно возникло. Казалось, что это была слишком большая ответственность для молодого юриста, но он делал всё, что мог. Как это выражалось внешне в то время – мы не можем сказать. Он был учеником, проходившим испытание, которого вскоре приняли и признали. Но в этой жизни он был начинающим, одним из тех, кто дал клятву научиться подчинять свои чувства, и эта, невидимая и не записанная в анналы работа, была куда важнее внешней, видимой. Главное течение таких жизней проходит тайно. Е.П.Б. уже писала и говорила, что он был частью её и Великой Ложи в «прошедшие эры» (её точные слова), что он один из тех проходящих испытание Эго, которые (с соответствующей помощью) перевоплощались сразу после смерти, без отдыха в Дэвачане, с тем чтобы продолжить свою работу в Ложе. Документально установлено, что, когда закончилось семилетнее испытание жизни, Великий Учитель, хорошо известный связью с Теософским обществом, послал мистеру Джаджу через Е.П.Б. свою фотографию с надписью на обороте: «Моему коллеге», вместе со своей криптограммой и подписью, а немного позже было послано в Париж с Е.П.Б. благодарственное письмо с советом мистеру Джаджу. Сообщение от Ложи в письменной форме, посланное ему через Е.П.Б. приблизительно в это же время, заканчивалось так: «Те, кто делают всё, что могут, и самым наилучшим образом – делают достаточно для нас».

Задача мистера Джаджа, определённо, была трудной, поскольку Е.П.Блаватская, бывшая тогда единственным великим проводником теософских идей, оставила своё поле деятельности в Америке, а с этим любопытство и интерес, возбуждаемые её оригинальной и поразительной миссией, пошли на убыль. Отныне Теософское общество должно было существовать на своей философской основе. В результате, после долгих лет работы и неиссякаемой настойчивости мистер Джадж достиг этой цели. С 23 лет и до смерти максимум его усилий, огненная энергия его неустрашимой души были отданы этой Работе. У нас есть описание того, как он, будучи единственным присутствующим на собрании, открывал их, читал главы из Бхагавадгиты, заполнял Минуты (План работы. – Перев.) и вникал во все детали. Его решение сохранить Теософское общество было настолько твёрдым, что он делал так раз за разом. Такая воля способна преодолеть любые препятствия. Своим упорным трудом, помогая движению во всём мире, он строил Теософское общество Америки, чем заслужил от Учителя Мудрости звание «Воскреситель теософии в Америке». В те дни у него был девиз: «Не раздумывание, а распространение». Он говорил: «Теософия – это крик души».

Сначала работа шла медленно, очень большой активности не было. Но связи не терялись, переписка с Еленой Петровной была оживлённой. На фоне такого рода внешней деятельности молодой распространитель теософских идей продолжал внутренние поиски. Это был период мрака и тишины, период испытания. Елена Петровна тоже прошла подобный период, о котором она говорила и писала: «Долгие годы я думала, что Учитель совсем оставил меня». В Лондоне она видела своего Учителя в физическом теле, сопровождавшего в качестве официального лица какого-то индийского принца. Во время встречи в Гайд-парке Учитель сказал, что она должна поехать в Тибет. Он не предложил никакой помощи и не дал совета, как найти путь в эту страну, куда ей следует идти, когда она там окажется. Намеренно оставленная без поддержки, она достигла всего после неоднократных неудач и нескольких лет поисков. Подобные периоды автор книги «Свет на пути» объясняла в журнале «Люцифер»: несмотря на то, что Учитель действительно находится рядом и создаёт самый высший комфорт, какой одна душа может дать другой, неофит всё же ощущает настолько полное одиночество, что подобный период страданий никто не одолел без горьких жалоб. Жалоба была выжата и из этой сильной души, слабая попытка описать которую сделана в очень личных письмах к Учителю, Е.П.Блаватской и Дамодару, коллеге-соученику. (См. также письма Джаджа из Лондона и Парижа, 1884 г. – Ред.)

Тени, описанные в этих письмах, отступили, ученик получил знания, его узнали. В 1888 году в некоторых официальных документах Е.П.Б. пишет, что «он – завоевавший доверие чела в течение 13 лет», является «главным и основным представителем Дзиан (Ложи) в Америке».

Мистер Джадж бывал в Южной Америке, где, по словам Е.П.Б., находилось отделение Великой Ложи и где он видел много странных вещей (см. рассказ «Странная история» на с. 420 – Ред.). Там он заразился страшной малярией Чагриса, которая вызывает сильный жар у своих жертв, часто уводя их на двенадцатый год в мир иной. Мистер Джадж очень страдал от этой мучительной болезни, хотя никогда не оставлял из-за неё своих дел. 1896 год был двенадцатым годом его болезни.

В 1884-м он ездил в Европу. В Париже встретился с Еленой Петровной и провёл с ней немного времени. Затем поехал в Индию, куда прибыл как раз тогда, когда разразился скандал с четой Коломбо (более полный отчёт об этом деле есть во многих материалах о теософском движении. – Перев.). После короткого пребывания там мистер Джадж возвратился в Америку к своим профессиональным и теософским обязанностям. Это был чрезвычайно важный, поворотный момент. Как часто бывает, скандал привлёк внимание публики к Теософскому обществу. Начали поступать письма с вопросами. Мистер Джадж воспользовался «приливом» и повёл «судно» общества по более широким, предоставленным судьбой дорогам. Пресса проявляла интерес, репортёры звонили, многие любопытствующие становились членами общества. Они узнали тихого, волевого человека, который работал среди них. Его отношение и методы работы завоёвывали уважение тех, кто его слушал. Сначала пресса стала принимать его статьи о теософии, а потом и статьи других. Начав с насмешек и глумления, неспособности обсуждать теософские темы без оскорбительных комментариев, она стала относиться к ним так же, как ко всем другим темам новостей. Позднее личное влияние мистера Джаджа побудило редакторов нью-йоркского журнала «Сан» отказаться от клеветы, которую они опубликовали на Теософское общество и Е.П.Блаватскую, и судебное дело, возбуждённое мистером Джаджем против этого журнала, было прекращено. (Отказ от клеветы сопровождался длинной статьёй Джаджа о Е.П.Б., которая называлась «Её эзотерический аспект», опубликованной 26 сентября 1892 года и перепечатанной в журнале «Теософия», IX. – Ред.)

В 1886 году, продолжая работать в Теософском обществе, мистер Джадж основал журнал «Путь», для издания которого делал всё необходимое, выполняя всевозможные обязанности. Он безостановочно писал книги, статьи, письма. Он читал лекции во всех штатах Америки, выполнял работу нескольких человек. Каждое свободное мгновение, отнятое у еды и отдыха, было отдано теософии. Под конец, когда было куплено здание для Нью-Йоркского центра и количество работы намного увеличилось, мистер Джадж оставил профессиональную деятельность и посвятил Теософскому обществу всю свою жизнь и время. Его хрупкое здоровье продолжало ухудшаться, редко выдавался день без болей, часто опасность была слишком реальной. Он всегда относился к страданию презрительно, работая тогда, когда другой лежал бы, не поднимаясь. Его друзья и врачи находились в шоке от всего, что с ним происходило. Теософское общество росло, увеличивалось и количество его персонала, а он неутомимо делал больше всех остальных. Неустрашимый и упорный, он постоянно выступал с предложением новых планов работы.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 3.3 Оценок: 6

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации