Текст книги "Психология духовности профессионала"

Летчик МУРЗА С. И. (43 года, начальник летно-методического отдела училища): «… Это счастье летать на таком самолете. Он требует другого уровня культуры, он ведь даст полную свободу действий. Курсанта надо по-другому учить».

Летчик-инстуктор КАЗАЧЕНКО П. Н. (комэск, мастер спорта по самолетному спорту): «Ради этого момента стоило жить на земле. Вот этот самолет и есть мечта. Но курсанта надо совсем по-другому учить, т. к. быстрее движется время и пространство. Я счастлив. На всю жизнь запомню этот момент своей летной биографии».

Летчик-инструктор КУЛИКОВ В. И. (имеет специальную подготовку в области психологии): «Машина интересная. Она дала мне понять, как далеко человек еще не раскрыл себя. Сколько же еще можно выжать из себя».

Курсант четвертого курса ПОТИЛКО К. П.: «Вот это да. Ради этого надо стремиться в авиацию. Все отдам, чтобы освоить этот самолет».

Курсант четвертого курса ОСАДЧИЙ П. И.: «БОЖЕ, какая машина! Вот это самолет. Как все быстро меняется. Какая послушная. Как понимает тебя. Я век не забуду этого счастья. Теперь еще больше укрепился в своей мечте летать. Спасибо».

Курсант четвертого курса ШТОГРИН: «Это был незабываемый полет. Он оставил неизгладимые впечатления. Эмоции – только положительные. Их трудно описать. С профессиональной точки зрения (насколько это можно судить после одного полета) полеты на таких типах самолетов не должны представлять особой трудности для обучаемых после тщательного освоения Л-39. Истребитель в управлении прост и комфортабелен. Характеристики устойчивости и управляемости просто поражают. Большая тяговооруженность предъявляет особые требования к летчику. Я имею в виду быстротечность процессов. Старые методы типа «пеший по-летному», «тренаж в кабине самолета», на мой взгляд, будут малоэффективны. Метод розыгрыша полета в состоянии релаксации, предложенный вами, может дать хорошие результаты только при условии овладения твердыми навыками аутогенной тренировки.

В заключение хочу добавить, что полеты на МиГ-29 должны многих (в частности меня) утвердить в желании переучиваться на новые, современные самолеты».

Курсант четвертого курса ЗАХАРЧУК О. Г.: «Полет на самолете МиГ-29УБ утвердил меня в желании после окончания училища переучиваться на новую технику. Новые ощущения в полете были связаны лишь с высокими маневренно-скоростными характеристиками самолета. Понравилась мягкость управления машиной. Каких-либо болезненных, непривычных ощущений при полете не испытывал. Полеты на МиГ-29УБ считаю очень своевременными и нужными, для будущих поколений курсантов их также нужно проводить».

Курсант четвертого курса МОРОЗОВ А. Н.: «Полет на самолете МиГ-29УБ был для меня незабываемым полетом. Руление осуществлялось очень плавно, ощущалась легкость хода органов управления. Удобное расположение приборов как контроля работы двигателя, так и навигационно-пилотажных. Удобное расположение летчика в кресле, отличная работаавтомата давления, а также морально-психологическая подготовка к этому полету позволили мне легко переносить различные перегрузки на фигурах пилотажа. Отличная работа автоматики не позволяет летчику допускать больших отклонений. Расположение приборов, хороший обзор внекабинного пространства позволяют летчику правильно распределять внимание, а также вести визуальную ориентировку. Этот полет показал мне, что надо настойчиво овладевать знаниями и тщательно готовится к каждому полету, на каком бы самолете я ни летал. Он еще раз убедил меня в том, что я должен после окончания училища быть на переучивании и продолжать совершенствовать свое летное мастерство на самолетах нового поколения (МиГ-29 и СУ-27). Я очень благодарен тем, кто организовал эти полеты для курсантов нашей эскадрильи».

Курсант четвертого курса КОПОСОВ Д. А.: «Исходя из опыта ознакомительного полета на самолете МиГ-29, можно с уверенностью сказать, что после освоения учебно-тренировочного Л-39 освоение самолета МиГ-29 особых сложностей не представляет.

В отличие от Л-39 особенностями пилотирования являются большая управляемость по каналам крена (в особенности) и тангажа, значительно более высокая тяговооруженность и, как следствие, непривычная маневренность по скорости и высоте. Учитывая вышеперечисленные факторы, процессы, протекающие в полете более скоротечны, что накладывает свой отпечаток на порядок и скорость распределения и переключения внимания в полете.

И еще хотелось бы добавить, что подобные ознакомительные полеты, на мой взгляд, необходимы и для того, чтобы в какой-то (значительной!) мере повышать тягу к освоению новой техники и новых знаний».

Курсант четвертого курса БЕЛЕНОК В. Н.: «Самолет, на котором мне повезло полетать, произвел на меня очень большое впечатление. После одного небольшого полета очень тяжело найти отрицательные стороны машины. Для меня было необычным в полете очень мягкое управление самолетом. На ручке управления самолетом (РУС) совершенно не ощущаются никакие усилия, но вместе с тем поражает управляемость самолета. Он практически идет за РУС, что в первое время тоже непривычно. В полете мне показалось, что чувствую себя более свободным и уверенным, обостряется чувство полета. Да, насчет перегрузки. Перед полетом уверяли, что она переносится точно так же как и на Л-39, но мне показалось, что она на самолете МиГ-29 переносится легче. Считаю, что этому способствует удобное расположение летчика в кабине и лучшая работа противоперегрузочного костюма. В этом полете почувствовал, что мне не хватает распределения внимания, чтобы полностью оценить все приборы и вместе с этим вести визуальную ориентировку и осмотрительность. На этом самолете чувствуется мощь двигателей, в памяти особенно осталось незнакомое ранее мне чувство форсажа.

Проанализировав полет, считаю, что на этом самолете можно успешно вылететь и летать в свое удовольствие (особенно бросилось в глаза, что летать на МиГ-29 – «песня»). Спасибо большое за данную возможность полетать на этом самолете, а для себя я узнал много нового о современном самолете».

Курсант четвертого курса ТОМАШОВ И. А.: «То, что нам удалось будучи курсантами полетать на самолете, который предстоит осваивать через некоторое время – это, конечно, хорошо. Вообще-то, мне кажется, что необходимо всех курсантов провозить на новой технике, но не перед выпуском, а раньше, курсе на третьем, чтобы они уже тогда задумывались над своим будущим.

О самом полете впечатлений, конечно, предостаточно, хотя он был так скоротечен. По сравнению с Л-39, конечно же, на первых ролях это преимущество МиГ-29 при выполнении пилотажа. Разница в управлении самолетом большая. Если на Л-39 немалое место имеет пилотирование по усилиям на ручке управления самолета, то тут этого практически нет. Необычно было – легкость управления. Самолет МиГ-29 реагирует моментально на изменение рулей, чего не скажешь о «нашем» самолете. Естественно, было трудно распределять внимание, большое количество приборной информации, но я думаю, что нам еще помогли ваши занятия в считывании приборов. Переносимость перегрузок, я думаю, одинакова что на Л-39, что на МиГ-29. Ну, а техника выполнения фигур мало чем отличается.

В целом же самолет понравился простотой и легкостью в управлении. Спасибо за то, что провезли на этом самолете!»

Курсант четвертого курса КОЗЕНКО Ю. П.: «Конечно, я летаю на самолете Л-39 и летал на нем, т. е. на сверхзвуковых истребителях еще не летал, а сегодня сбылась моя мечта, я слетал на самолете МиГ-29УБ. Прекрасная «машина», очень прекрасная! Я буду писать немножко в сравнении с самолетом Л-39. Во-первых, кабина просторная, оборудование кабины несложное, расположение приборов удобное очень. Мы взлетали на максимале, конечно хотелось бы попробовать на форсаже, сразу, так сказать, ощутить мощь «машины», но и на максимале чувствуется, что это за «машина». Взлет, конечно, намного отличается от взлета на Л-39, очень хорошая тяговооруженность, какие углы набора сразу после отрыва, чувствуется – сила! А техника пилотирования на нем… Очень легкий в управлении, чувствителен, выполняешь, например, виражи, бочки, словно пишешь карандашом по горизонту.

По крену, тангажу – устойчив. Например, выполнили вираж на форсаже, крен вообще был градусов 90, поддерживая перегрузкой, легко выполняется вираж.

Конечно, получается, но нужны еще тренировки. Очень помогли занятия, проводимые в нашей экспериментальной эскадрильи по распределению внимания, быстрому считыванию информации с приборов. Этот ознакомительный полет, можно сказать, получился. Я понял, чтопри желании, старании, можно переучиться и летать на МиГ-29, а я очень желаю, постараюсь, очень хочу летать на МиГ-29. А переучиться с Л-39 на МиГ-29 не так уж и сложно. Как уже сказал, нужно только качественно готовиться к полетам, иметь большое желание летать на МиГ-29, а также готовить себя физически, постоянно заниматься спортом. Спасибо большое за полет на МиГ-29УБ!!!»

Летчик-инструктор ЕЛИСЕЕВ П. И.: «Практиковать такие полеты с курсантами и с летчиками, бесспорно, очень нужное дело. Считаю, что никакие рассказы, даже самых знаменитых людей, никакие книги, ни кинофильмы и т. д. не смогут заменить один такой полет. Такие полеты открывают глаза, показывают перспективу. С точки зрения инструктора – это великое подспорье в деле воспитания у курсанта любви к своей профессии, чтоб он понял, что нельзя останавливаться на достигнутом, что, освоив самолет Л-39, нужно идти дальше, но это будет сделать очень трудно, если не совершенствоваться в теории, не поддерживать свою физическую форму на должном уровне. Думаю, выполнив такой полет, курсант будет больше проявлять разумную инициативу, самостоятельность при подготовке к полету и в полете, для того чтобы взять от этого полета как можно больше. Да и инструктору нужно прилагать меньше усилий при обучении курсантов, когда курсант сам стремится к обучению. Как у летчика, после полета возникло некоторое чувство зависти и обиды, что не получилось полетать на таких самолетах, а с другой стороны, чувство гордости, что машины у нас – просто чудо, и эксплуатировать их будут наши ученики. В глубине души возникла мысль, а не рано ли собрался расставаться с авиацией? От себя лично благодарю группу, которая приложила столько усилий, чтоб организовать эти полеты, и говорю: «Огромное спасибо!!!»

Хочу обратить внимание на дух изложения, на чувственные переживания. Ведь все это говорилось, а не писалось. После полетов было, как принято в армии, построение «с выступлениями с мест». На полевом аэродроме не было магазинов, негде было купить благодарственный подарок летчику-испытателю. И, представьте, несколько курсантов в один миг выкопали большой куст сирени и вручили В. Е. Меницкому. Привыкший к славе и почестям летчик-испытатель растрогался до слез, его почти серое от усталости лицо принимало ЛИК благодарности. Такое не забывается!

В последующем с невероятными усилиями группу в 20 человек удалось направить в Центр переучивания именно на самолет МиГ-29. Бывшие курсанты показали высокие результаты обучения, но в общении возникли конфликты. «Умных» нигде не терпят. Это были летчики, уже приобщенные к демократическим нормам взаимодействия, способные к анализу своего полета и летчика-инструктора. Владели компьютерной технологией моделирования ошибочных действий по данным самописцев. Это было началом новой культуры. Их юношеский максимализм привел некоторых на грань отчисления, только вмешательство маршала Е. И. Шапошникова спасло дело. Будущее этих летчиков в связи с распадом СССР осталось неопределенным. Но работа продолжается на более высоком уровне в Волгоградском летном училище, где экспериментальная эскадрилья курсантов поразила летчиков-инструкторов из Франции своей интеллектуальностью и летной выучкой. Благодаря циклам подобных работ удалось организовать в Ленинградском университете подготовку летчиков-инструкторов по психологии, которые теперь самостоятельно организуют обучение. Но стая ласточек увеличивается с трудом… А жаль. Объективно проведенные психолого-социологические исследования в данном эксперименте показывают наличие колоссальных возможностей духовных сил летчиков. Их ответы (отрицательного свойства) на различные вопросы анкет иногда могут создать неверное толкование об уровне их интеллектуального и духовного развития. Ответы бывают больше эмоциональными, чем смысловыми. Приведенные выше материалы есть живой педагогический пример, когда созданная образовательная среда в соответствии с ценностными ориентациями принципиально изменила сам дух воспитания и обучения.

Данная работа подтвердила продуктивность прежде всего образовательной среды. Главное, с точки зрения психологической педагогики, установлено, что методологическая разобщенность между общеобразовательными и летными программами обучения в училище, отсутствие формирования прогноза для индивидуальных форм адаптации в строевых частях являются основной причиной социальной дезадаптации молодого летного состава.

По данным других исследователей (А. М. Войтенко, К. В. Пономаренко, Б. С. Францен, 1992), основные затруднения освоения полетов молодыми летчиками происходят из-за недостаточно развитых свойств личности (20 %), социальной ригидности (15 %), снижения мотивации (24 %). В результате появляются заболевания, и увеличивается рост дисквалификации.

По мнению указанных специалистов Военно-медицинской академии им. С. Кирова, основными причинами, затрудняющими успешное профессиональное становление молодых летчиков, являются смена социальных ценностей, регулирующих поведение в группе, недостаточное развитие тех профессионально важных качеств, которые определяют самостоятельность действий и поступков: потребностно-мотивационные свойства личности, пластичность в перестройке аффективно-волевой сферы.

Различия в ведущих механизмах личностной регуляции профессиональной деятельности заключались в том, что на этапе обучения в училище они были направлены прежде всего на ассимиляцию системы социальных, учебных и профессиональных отношений. В то время как практическая летная деятельность обусловливала включение механизмов личностной регуляции, направленных на эффективное выполнение самостоятельной, сложной деятельности.

В процессе обследования и наблюдения за социально-профессиональным становлением молодого летчика были установлены принципиальные изменения в структуре личности в виде переориентации их сознания с внешнего контроля на самоконтроль, с социального отчуждения на активное общение, с импульсивности, тревожности на психологическую соразмерность в оценке ситуационных событий.

Из всех профессионально важных качеств наиболее выраженным свойством компенсации является интеллект. Этот последний принципиальный вывод был использован нами при усовершенствовании психофизиологических программ в других училищах.

В качестве примера приведу одну из программ обучения, разработанную С. В. Алешиным, И. М. Жданько.[9]9
  В работе в качестве исполнителей научно-исследовательской работы активное участие принимали руководящий летный состав Волгоградского Высшего Авиационного училища (В. Н. Набоков, Г. И. Черковский, С. М. Морозов), летчик-психолог В. С. Куликов, ученые института авиакосмической медицины А. А. Ворона, Д. В. Гандер и др.


[Закрыть]

5.2. Интеллектуальность летчика не событие, а факт

В отличие от распространенных мнений, трактующих интеллект как способность к абстрактному, творческому озарению и т. п., данными исследования предлагается подход, в соответствии с которым интеллект рассматривается как целостная система по усвоению, переработке и, главное, порождению новой информации, что позволяет успешно действовать в любой обстановке. В эту систему входят все познавательные психические процессы человека: ощущение, восприятие, представление, мышление, память и внимание. Уровень развития интеллекта человека определяет его способности к успешному приспособлению к разнообразным ситуациям, обучению и успешному выполнению задач в различных видах деятельности. Ключом к пониманию природы интеллекта летчика является положение отечественного психолога Б. М. Теплова о единстве общих механизмов умственной деятельности у представителей различных профессий, но различающихся в зависимости от условий, в которых осуществляется деятельность теоретического и практического типов интеллекта [333].

К настоящему времени созданы десятки теоретических моделей, объясняющих природу человеческого интеллекта, в которых количество факторов колеблется от двух, как в модели Спирмена, до 120, как в модели Гилфорда.

С позиций современного научного знания в прагматических целях и под углом зрения профессиональных требований интеллект летчика можно представить в виде структуры, состоящей из трех факторов.

1. Логико-символьный фактор определяет способности к манипулированию понятиями, операциям логического вывода, а также к символическим преобразованиям, характерным для операций со словами и числами. Отражает аналитическую стратегию обработки информации, присущую левому полушарию головного мозга.

2. Пространственный фактор определяет способности к использованию информации о пространственных свойствах и отношениях предметов в виде образов. Отражает синтетическую стратегию обработки информации, присущую правому полушарию головного мозга.

3. Фактор оперативной памяти определяет скорость и объем обработки информации. Характеризует свойства головного мозга как биологического процессора.

С позиций современного научного знания возможны два направления повышения интеллектуальных способностей человека в авиации.

Первое исходит из биологии интеллекта. В ходе последних психогенетических исследований установлено, что по крайней мере 50 % в интеллекте человека обусловлено врожденными факторами [313]. Кроме того установлено, что формирование многих базовых интеллектуальных функций происходит в детском возраста. Поэтому надо полагать, что человеку, которому на момент поступления в училище исполнилось 17 лет, трудно, а порой и невозможно, компенсировать неблагоприятные индивидуальные особенности его интеллекта.

Из этого следует, что первоочередным направлением в обеспечении высоких интеллектуальных способностей летчика должна быть как можно более точная оценка уровня интеллектуального развития в ходе его профессионального отбора.

Второе направление повышения интеллектуальных способностей предполагает целенаправленное развитие интеллекта будущего летчика в ходе его профессионального обучения. Здесь можно выделить три перспективных пути.

Первый путь предполагает формирование высокой интеллектуальной культуры. Суть ее в овладении наиболее рациональными способами и приемами обработки информации [9]. К ним относятся умение работать с книгой, методы быстрого чтения, скоростного конспектирования, техника эффективного запоминания, правила мышления, стратегии эффективного решения проблем и обучения и т. д.

Второе направление развития интеллектуальных способностей – это внедрение принципов развивающего обучения в процесс профессиональной подготовки. Смысл развивающего обучения заключается в том, чтобы овладение знаниями и навыками сопровождалось интеллектуальным развитием, чтобы в процессе обучения формировались новые и развивались уже имеющиеся умственные действия и психические образы, определяющие интеллектуальные способности [299].

Третий путь – это применение технических средств обучения.

Исходя из изложенных теоретических представлений и выделенных направлений в развитии интеллекта, был разработан комплекс способов оценки и развития интеллектуальных способностей.

Оценка интеллектуальных способностей курсантов осуществлялась на основе 10 психодиагностических тестов, в состав которой вошли: тест общего интеллектуального развития Г. Айзенка, тест структуры интеллекта Р. Амтхауэра [385, 386], тест Равена «Прогрессивные матрицы», тест «Познание частей», тест «Уличный план», тест «Развертывание складных фигур», тест «Зеркальные отражения», тест Д. В. Гандера «Авиагоризонт», V-тест (оригинальная методика для оценки способности к визуализации), тест напряжения памяти Джекобсона. Первичные показатели тестов с помощью специальной экспертно-аналитической процедуры многомерного шкалирования [157] переводились в интегральные оценки развития по выделенным факторам интеллекта. Оценки представлялись как в виде одного из четырех уровней развития (низкий, умеренный, хороший и высокий), так и в виде численного индекса интеллектуального развития по выделенному фактору.

Оценка уровня развития интеллектуальных способностей (ИС) курсантов осуществлялась в ходе двух срезов, первый из которых проводился в начале 1 курса, второй – в конце 3-го семестра 2 курса. С помощью вышеуказанного экспертно-аналитического подхода динамика ИС оценивалась путем подсчета обобщенного индекса интеллектуального развития.

В качестве экспериментальной группы была определена одна из учебных групп 1 курса летного училища в количестве 27 человек. Критериями для выбора служили результаты вступительного психологического отбора, результаты оценки интеллектуального развития с помощью вышеописанных интеллектуальных тестов и показатели теоретической успеваемости на 1 сессии. Выбор исходил из того, что по своим данным экспериментальная группа была средней на курсе.

Для целенаправленного развития ИС курсантов в ходе обучения на первых двух курсах училища был разработан психолого-педагогический комплекс, который включал в себя:

• обучение способам произвольного запоминания [177];

• обучение навыкам логического мышления;

• обучение технике быстрого чтения [9];

• внедрение в учебный процесс элементов развивающего обучения [204, 273];

• использование графических схем и символов для ускорения и повышения прочности овладения знаниями, необходимыми для освоения самолета первоначального обучения;

• обучение технике мысленного эксперимента;

• проведение ознакомительных полетов перед профессиональным обучением;

• формирование профессиональных пространственных представлений с помощью технических средств обучения (наглядных пособий и стендов, моно– и стереопроекции слайдов, кинофрагментов, а также видео– и аудиотехники) в ходе курса по формированию образа полета.

Полученные результаты обрабатывались с использованием критерия Вилсона-Манна-Уитни, корреляционного и дискриминантного анализов на персональной ЭВМ типа IBM PC/AT.

Обследование показало, что курсанты сильно различаются по исходному уровню развития интеллекта. Так, по логико-символическому, пространственному и фактору оперативной памяти 27–28 % курсантов 1 курса имели низкий уровень; 25–31 % – умеренный уровень; 27–35 % – хороший уровень и 10–20 % – высокий.

Оказалось, что уровень интеллектуального развития курсантов, особенно по логико-символьному и пространственному факторам, сильно влияет на успешность обучения в летном училище. У курсантов с высокими уровнями развития по этим факторам рейтинг, то есть их место на курсе, исходя из показателей теоретического, тренажерного обучения и дисциплинированности, был в среднем в 2 раза выше по сравнению с курсантами с исходно низкими интеллектуальными способностями. Имелась почти прямопропорциональная зависимость оценки летчиками-инструкторами успешности освоения полета по кругу в зависимости от уровня развития курсантов по этим факторам. Разница в оценке у курсантов с высоким и низким уровнем развития по всем трем факторам интеллекта составляла 0,7–1,5 балла. Количество отчисленных на вывозной программе по летной неуспеваемости было максимальным среди курсантов с низким уровнем ИС по всем трем факторам интеллекта (33–38 % от их числа), среди курсантов с высоким уровнем развития по логико-символьному и пространственному фактору их не было вообще, а с высоким уровнем по фактору оперативной памяти был всего лишь один отчисленный.

Было установлено, что существует возможность существенного совершенствования психологического отбора за счет более полной оценки ИС кандидатов. Так, дискриминантный анализ показал, что если точность отнесения курсантов к отчисленным по летной неуспеваемости на вывозной программе по показателям вступительного психологического отбора составляет 59 %, то по показателям интеллектуальных тестов – 89 % или на 30 % больше. Совместное же использование тестов отбора, интеллектуальных тестов и тренажерного обучения позволяет повысить точность отнесения курсантов к группе, не освоивших вывозную программу, до 95 %.

Результаты интеллектуального тренинга на примере обучения быстрому чтению показали, что в среднем скорость чтения у различных курсантов в конце цикла обучения увеличилась в 6,4 раза.

Предъявление слайдов с индикацией на приборах в незнакомых полетных ситуациях показало, что время считывания курсантами экспериментальной группы основных пилотажно-навигационных приборов укладывалось в 3,5 с при точности считывания 91 %. А для курсантов контрольной группы эти цифры составляли соответственно 10 с и 68 %.

Интегральный результат комплексного воздействия применявшихся психолого-педагогических способов на интеллектуальное развитие курсантов отразился на динамике индекса ИС. Через год после начала развивающих воздействий средний прирост индекса ИС по пространственному фактору в среднем составил 29 %, а в контрольной группе – отсутствовал; прирост индекса ИС по логико-символьному фактору был в экспериментальной группе больше на 9 %. Отсутствие аналогичной динамики по фактору оперативной памяти можно объяснить тем, что развивающие воздействия опирались на процессы логического мышления, пространственного представления и воображения, которые поддаются произвольному управлению. Развитие же оперативной памяти во многом предопределено биологическими особенностями мозга и мало поддается произвольному контролю.

Профессиональный результат развивающих воздействий проявился в следующем. Среди курсантов экспериментальной группы было отчислено по летной неуспеваемости всего 2 человека, тогда как в контрольной группе, базировавшейся на том же самом аэродроме, таких отчисленных было 12 человек. По нежеланию в экспериментальной группе был отчислен всего 1 человек. В целом же в экспериментальной группе было отчислено 3 человека, а в контрольной группе – 18 человек. При этом, как показывают оценки летчиков-инструкторов по 9-балльной шкале, у курсантов экспериментальной группы по сравнению с контрольной в ходе вывозной программы отмечалась выраженная тенденция к более высоким показателям качества деятельности, а также распределения внимания, ведения пространственной ориентировки и нервно-эмоциональной устойчивости.

При этом у курсантов экспериментальной группы в ходе вывозной программы были существенно выше показатели качества деятельности и психологической надежности – на 0,3–1,0 балла. На 3 курсе под влиянием профессионального обучения наблюдалось закономерное увеличение этих показателей в обеих группах. Однако сохранилось превосходство экспериментальной группы по данным показателям – на 0,5–1,2 балла.

Большой интерес представляет результативность методов развития мышления. Если на 2 курсе курсанты экспериментальной группы по успешности действий в сложных ситуациях, по мнению инструкторов, даже уступали контрольной группе, то после применения способов формирования мышления они на 3 курсе стали опережать контрольную группу на 1,6 балла.

Для оценки влияния методов развития оперативного мышления на качество и надежность деятельности непосредственно в полете были проведены летные эксперименты, в которых участвовали 10 курсантов из экспериментальной группы и 7 – из контрольной. Суть их состояла в создании в полете различных сложных ситуаций: состояний пространственной дезориентации, отказов пилотажных и навигационных приборов. По оценке летчика-экспериментатора (9-балльная шкала), курсанты экспериментальной группы действовали в этих ситуациях на 1,6–2,7 балла успешней контрольной группы.

Различия в их действиях достигали максимума, когда требовалась наиболее активная и сложная умственная деятельность. Один из элементов полетного задания требовал при отключенных навигационных приборах определить местоположение в зоне полета. Курсанты могли определить свое место относительно центра зоны, лишь проиграв в уме логическую цепь предшествующих эволюций самолета. Две трети курсантов экспериментальной группы точно определили местоположение, тогда как в контрольной группе с этой задачей справилась лишь одна треть. Проведенный цикл исследований на базе новой теоретической концепции интеллекта летчика привел к разработке новых способов оценки и развития интеллекта летчика, которые позволили усовершенствовать психологический отбор и повысить эффективность профессиональной подготовки в летных училищах.

Конечно, многое было достигнуто благодаря постоянному включению научных сотрудников в эксперимент. Тем более, что предложенная батарея тестов слишком сложна для освоения в летной практике. В этой связи в целях более органического слияния научных разработок с программами летного обучения были проведены эксперименты по развитию пространственных способностей курсантов. Обучающий эксперимент методически и методологически был максимально сближен с непосредственной технологией летной подготовки. Собственно, об этом пойдет речь в следующем параграфе.