Электронная библиотека » Валентин Бадрак » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 22 января 2014, 03:07


Автор книги: Валентин Бадрак


Жанр: Личностный рост, Книги по психологии


Возрастные ограничения: +8

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Валентин Бадрак
Стратегии гениальных мужчин

«Величие человека можно определить по тому, что он оставил после себя, чтобы оно росло дальше, и побудил ли он других мыслить в новом направлении, а именно с мощью, действующей после него».

Герберт Уэллс

Вместо предисловия

Сотворенное великими творцами или могущественными преобразователями всегда поражало воображение удивительным и порой необъяснимым совершенством, их действия всегда были наполнены необычайным таинством, часто не постижимым современниками, а неистовство их движения к победе всегда приковывало внимание потомков, жаждущих постичь законы успеха. Этих сильных, сосредоточенных людей мы обычно называем гениями и полагаем, что они наделены необыкновенными, завораживающими способностями и магической силой. Мы привыкли отделять их от остального мира, но должны ли поступать таким образом?

Кто такие гении, и в чем удивительный феномен их появления? Провидцы, одаренные способностями преобразования мира свыше, или такие же, несовершенные, люди со всеми присущими им слабостями и пороками? Люди, воспользовавшиеся природным даром, или сумевшие благодаря не совсем понятным остальному миру усилиям достичь более высокой ступени развития человеческого духа?

Как рождались, формировались и, наконец, как достигали вершин успеха признанные таланты – вопросы, на которые вряд ли когда-нибудь удастся найти однозначные ответы. И все же тщательное изучение маршрутов, по которым эти люди взбирались к заоблачным пикам земной славы и признания, анализ их психотехник и жизненных стратегий позволяют увидеть множество закономерностей, обусловивших их успех.

До сих пор исследователи расходятся во мнении относительно причин проявления гениальности. Многие уверены в первичности природной (или врожденной) одаренности, другие – выделяют один либо несколько иных факторов. Многолетнее изучение природы гениальности наиболее выдающихся личностей, заставивших говорить о себе мир, определило следующую позицию автора (вовсе, конечно, не новую): все дети рождаются абсолютно одинаковыми, если только не унаследовали от родителей какие-либо патологические отклонения в здоровье. Понаблюдайте за тем, как ведут себя новорожденные, и вы согласитесь с этим утверждением. Их поведение, сравнимое с требовательностью царей и самовлюбленностью, которую не позволяли себе даже боги, обитающие на вершине Олимпа, – прекрасное тому доказательство. Образно говоря, новорожденные, если и не само совершенство, то пластилин для него. Так что природа мудро позаботилась о нас, дав всем равные возможности (мы не имеем в виду больных детей – это другая тема).

Говоря, опять же, образно, родители начинают писать сценарий жизни своих детей с того момента, как они слились для зачатия новой жизни. Однако, к сожалению, большинство из них – в силу нежелания, незнания, неспособности и отсутствия возможностей – планомерно разрушают и уничтожают шансы своих детей на успех, а еще чаще – и само их желание добиться успеха. Позже к разрушительной деятельности родителей добавляется еще более убийственная работа окружения в лице всех тех, кто оказывается рядом с ребенком и, так или иначе, воздействует на него. Под прессом коллективного воспитания они бесконечно атакуют и травмируют эту, еще только давшую ростки индивидуальность. В конце концов подавляющее большинство таких детей, превращенных несовершенным по сути обществом в его безликие частички, песчинки с примитивным мышлением, можно, опять-таки, образно сказать, попадают в гигантские капканы из рекламы, информационных сетей и глобального телепространства. Любое общество – доисторическое или современное – намеревается вылепить из маленького человека управляемое социальное существо. Биоробота, который с радостью продолжит дело своих предков. И если только увидевшему этот мир человеку в ранние годы его жизни не посчастливится встретить кого-нибудь, кто обладает сильной волей и нестандартным менталитетом, если он не откроет для себя мир серьезных книг, то, скорее всего, он будет обречен на то, чтобы пополнить собой на одну особь самое большое на этой планете стадо, имеющее имя «остальная часть человечества».

Бесспорно, граница между созидающим гением и гением разрушающим, с одной стороны, ничтожно мала, а порой и вовсе не осязаема. Прекрасное граничит с безумием, а желание низвергнуть человечество в пучину войн иногда является плодом высшей воли. Автор судил о людях преимущественно по степени рационального или созидательного влияния на окружающий мир и потомков. А также по степени самореализации личности.

Но не только. Без сомнения, достойны внимания и жизненные пути, назовем их так – разрушителей, людей, добившихся исключительного успеха, ибо природа любого успеха сходна и должна быть рассмотрена всесторонне и по возможности бесстрастно. Внутренний мир ограниченных фанатиков, сумевших увлечь за собой целые народы, интересен для исследования и понимания, ибо доказано, что в человеке конструктивное и рациональное тесно переплетены с деструктивным и разрушительным. Более того, в течение жизни имеет место глубокое взаимное влияние и не менее действенное взаимопроникновение. Если бы жизненный опыт наших героев, способность влиять на массы и волевые усилия на пути к реализации цели были оставлены без внимания, книга не могла бы претендовать на иллюстрацию психологии победителей.

Есть еще один немаловажный вопрос: стали ли гении счастливее, попав в объятия успеха? Или трансформация в их восприятии, которая неминуемо произошла за время прохождения их пути к вершине, сделала их неприступными для критики и равнодушными к восхвалениям? А может быть, на смертном одре, тоскливо оглядываясь назад на беговую дорожку длиною в жизнь, они тихо жалели о добровольном отказе от обывательских радостей и обыкновенного человеческого счастья?

В отличие от многих других авторов, намеревающихся расставить выдающихся людей по степени их влияния на мир или выявить степень гениальности, автор пытался рассматривать каждую из титанических фигур не как легенду и миф, сформированные в современном сознании, но как людей, с присущими им слабостями и недостатками, ошибающихся и спотыкающихся при прохождении своего нелегкого жизненного пути. Несмотря на то что в книге даны краткие жизнеописания гениальных исторических личностей, она не претендует на то, чтобы быть сборником биографических очерков – на сегодняшний день предостаточно замечательных книг-биографий, большинство из которых были использованы автором для детального изучения психологических характеристик людей, осязавших высшие грани успеха. Скорее наоборот: в жизнеописаниях при попытке сохранения общего хода жизненных событий упомянуты лишь те эпизоды, которые дают возможность анализа мотивации той или иной личности, характеризуют гения с точки зрения борьбы за достижение цели и реализации именно его идеи. К этому можно добавить, что порядок расположения жизнеописаний великих людей не говорит о выделении в этой книге той или иной группы вершителей истории и создателей собственных исключительных судеб.

В общем, главная цель этой книги – доказать, что любому человеку подвластна область необъятного, что выси человеческого бытия не являются магическим предначертанием избранных и все еще ждут сильных духом. Так что таким образом мы старались пробудить в каждом человеке желание творить, реализовывать себя. Ведь успех – не фантастические грезы, он подвластен любому и каждому. Человеческие возможности безграничны, и чуть ли не каждый день мы узнаем, что кому-то удалось совершить что-нибудь невероятное – такое, что еще вчера считалось невозможным. В жизни героев нет никакой мистики, и головокружительный успех в итоге никак не связан с врожденными качествами. Вывод напрашивается сам: мифы и легенды были созданы для слабых, чтобы впечатлить их и заставить двигаться в своем желании быть похожими на сказочных героев. И поэтому их воспитательная цель была достигнута лишь отчасти – те, для кого они предназначались, были слишком слабы, чтобы посягнуть на место среди титанов. А кто сумел приблизиться к своему идеалу, неожиданно сам стал для остального мира героем. Рассмотрев же поближе секреты успеха тех, кто его добился, человек обретет новый шанс стать победителем…

Все это так, но титаны даже после детального изучения природы их поступков останутся титанами, однако при этом станет ясно, что мы имеем дело не с высшими существами, которым было предначертано стать мессиями, а с людьми – самоотречениями, самоотверженными, одержимыми.

У автора нет сомнения в том, что существуют некоторые факторы, определяющие появление гения. Наиболее важным из них являются верная психологическая установка, развитие способности генерировать идеи и, самое главное, способность к действию при любых, даже самых неблагоприятных обстоятельствах. Наличие и проявление в жизни этих и некоторых других качеств в жизни признанных гениев автор и старался проанализировать.

Эта книга – для ищущего. Она может стимулировать читателя прислушаться к себе, помочь лучше понять себя и, возможно, определиться в выборе пути. Но она никоим образом не является сборником наставлений, как побеждать. Поэтому в заключение логичным будет вспомнить, что КАЖДЫЙ САМ ОПРЕДЕЛЯЕТ СВОЮ МИССИЮ НА ЗЕМЛЕ.

Глава 1 Рождение идеи. Стремление к совершенству или шаг к безумию?

«Кто никуда не плывет, для тех не бывает попутного ветра».

Монтень

Явление гениальности и героизма для человечества всегда оставалось психосоциальным феноменом, ориентированным более на восприимчивость и воображение общества, нежели на реальность великих людей. Более того, само общество во все исторические периоды своего развития стимулировало поддержание на высоком уровне мифа о герое. Во-первых, это служило мощным воспитательным рычагом. А во-вторых, при определенных условиях этот феномен оказывался еще и способом манипуляции общественным сознанием, которым все больше пользуются нынешние политики и имиджмейкеры. Достаточно примечательно, что изучение феномена гениальности сопровождалось гораздо меньшим стремлением беспристрастно зафиксировать человеческие слабости неординарных личностей, попавших в объектив истории.

Эволюция человечества основана на лидерстве, доминировании и неослабеваемом стремлении к власти. Подобно стадам и стаям животных, возглавляемым вожаками, группы людей на протяжении всего времени существования человека жаждали быть ведомыми. Им нужны были смелые и сильные вожаки, позволяющие выдержать нескончаемую схватку за выживание племени. Взамен же вожакам платили признанием и поклонением. Вместе с ответственностью вожаки получали власть как высшую форму человеческих устремлений. Высшая же форма поклонения – создание идолов – существует и поныне. Исследователь глубин человеческого поведения Альфред Адлер оценивал главную жизненную потребность человека как «жажду превосходства, совершенствования и власти». Нет сомнения, что эта «жажда» является главной зажигательной силой всех устремлений человека в течение всего периода эволюции его развития. Но правда и в том, что наряду с этим неугасимым, заложенным природой желанием человека преследует острая проблема, направленная совсем в противоположную сторону.

Его извечная духовная слабость, рождающая сомнения и боязнь. Действительно, человек по большей части – существо слабовольное и редко готовое слушать себя самого, потому вся его жизнь является бесконечной борьбой нескончаемого стремления к силе со своей внутренней слабостью. Наличие в его воображении общепринятых символов, на которые можно равняться, позволяет ему постоянно сверять курс на протяжении всей жизни.

Поэтому люди сами успешно «создают» героев, придумывая и поддерживая навязываемые им мифы о «великих», целенаправленно «дорабатывая» имеющиеся в наличии «полуфабрикаты» в виде образов существующих лидеров. Любопытно, что чем более цивилизованным становится общество, тем легче оно подвергается манипуляциям и влиянию. Зная эту психологическую особенность человека, можно яснее представить себе мотивацию движения к вершинам успеха победителей, заставивших аплодировать себе мир. Если мы намерены проникнуть в природу гениальности, мы должны изучать любой признанный обществом авторитет прежде всего как всестороннюю личность, которая всегда имеет внушительный набор и положительных, и отрицательных качеств. Нельзя позволить себе видеть известных людей как привычных идолов, чьи туманные и таинственные очертания, овеянные людской молвой, грозно и горделиво, как большекрылые птицы, парят над миром. Лишь отбросив все механизмы искусственной мифологизации личности, можно беспристрастно оценить их сильные стороны и наверняка ответить на вопросы: «ПОЧЕМУ ЭТИ ЛЮДИ ДОБИВАЛИСЬ УСПЕХА?» и «КАК ИМ ЭТО УДАЛОСЬ?».

Леонардо да Винчи

«Сила есть нечто духовное и незримое; духовное, потому что в ней жизнь бестелесная; незримое, потому что тело, в котором рождается сила, не меняет ни веса, ни вида».

Леонардо да Винчи

(15 апреля 1452 года – 2 мая 1519 года)


Великий и одинокий мастер Ренессанса, сумевший раздвинуть границы искусства и науки далеко за пределы понимания современников, воспринимаемый ныне потомками как мыслитель исполинской силы и бесконечной глубины, постичь идеи которого даже сегодня, спустя пять веков, едва ли представляется возможным. Основатель топографической анатомии, непревзойденный инженер и архитектор, философ, художник и скульптор планетарного значения – все это сочеталось в одной удивительной творческой личности, так до конца и не понятой современниками. Творец по сути, он был истинным сыном Земли, так как помыслы Леонардо-ученого были всегда направлены в вечность созидания, а сотворенное им имело и имеет такое неоспоримое значение для последователей целого ряда наук, что, без сомнения, образ, мировоззрение и жизненная философия титана должны тщательно изучаться всеми теми, кто жаждет победы. Над собой. И над временем…

Умершие герои и их идеи всегда более живых окутаны пленительным туманом вожделенного мифа, более мистифицированы и авторитетны, чем создающиеся рядом с нами в одном отрезке времени. Несмотря на легендарность исторического портрета, Леонардо да Винчи все же был человеком и заплатил за свой успех самой страшной для живого существа ценой – беспредельным одиночеством. По словам одного из наиболее известных современных исследователей жизни Леонардо да Винчи психолога Эриха Нойманна, мастер «пребывал в таком одиночестве, какого не знал ни один творческий человек вплоть до Ницше». Скорее всего, он даже не предполагал, какого величия и почитания достигнет его преломляющийся сквозь призму столетий образ. Хотя, безусловно, был уверен, что все же будет достойно оценен потомками, несмотря на забвение при жизни. В любом случае, его творчество было результатом бесконечных волевых усилий сознания, а импульсом или идеей – бесспорно, самое острое, непреодолимое и жгучее из всех человеческих желаний – потребность самовыражаться.


Леонардо родился в семье мелкого чиновника небольшого флорентийского городка. Он был внебрачным сыном, что во многом предопределило дальнейшую судьбу художника. Как утверждает Антон Ноймайр в своей книге «Художники в зеркале медицины», будущий великий живописец находился при матери лишь до полутора лет и, перейдя в семью отца, практически навсегда лишился истинной материнской любви, что, без сомнения, осталось тяжелым рубцом на его личной жизни и особенно на его отношении к женщинам.

Леонардо и его отец были очень далеки друг от друга. Будучи, помимо связи с матерью Леонардо, еще четырежды женатым и имея девятерых сыновей и две дочери, отец даже не упомянул Леонардо в завещании. Из-за того что отец не проявлял подлинного интереса к нему, а связь с матерью, скорее всего, также напрочь отсутствовала, Леонардо рос духовно обделенным, слаборазвитым и исключительно замкнутым ребенком с целым комплексом психологических проблем, а тот факт, что он слишком часто был предоставлен самому себе и научился довольствоваться малым, обретая спокойствие лишь далеко в глубинах собственной души в конце концов предопределил его наклонности. Детское воображение воспринимало отторжение как жуткое и необратимое жизненное клеймо, и это навсегда определило глубокую болезненную интроверсию (самоуглубленность) Леонардо и его особую жизнь в себе, которую можно было бы определить как непрерывное самобичевание и самоуничижение.

Учась в сельской школе, он ничем не проявил себя, и даже напротив, слыл несколько заторможенным, ибо с трудом обучался чтению, письму и счету. Неудивительно, что в школе и среди сверстников Леонардо был изгоем, что подтверждает хотя бы безразличное отношение к нему учителей, которые даже не стали исправлять у Леонардо «дефект» левой руки (что было общепринято), так и оставив мальчика левшой. Тот факт, что незаконнорожденным детям был закрыт путь к университетскому образованию, только содействовал раннему формированию глубоко интровертированного характера, ненасытному поиску пути, который уравнял бы его в правах с теми, кто получил при рождении хоть какие-нибудь стартовые позиции для жизни. А отсутствие знаний латинского языка из-за рокового обстоятельства своего незаконного рождения в течение долгих лет напоминало великому мастеру о том, что он не такой, как все, и побуждало к дополнительным усилиям. Кроме того, есть все основания полагать, что именно отчуждение в семье, отсутствие любви и внимания со стороны родителей привело к стойкому пожизненному комплексу Леонардо относительно женщин. «Даже у обычного ребенка такая ненормальная семейная ситуация, как правило, приводит к определенным отклонениям», – отмечает Ноймайр, имея в виду неспособность художника к нормальному общению с женщинами. Глубоко в детство уходит корнями и другой перекос Леонардо: испытывая почти благоговение перед животными, он, тем не менее, был почти равнодушен к людям; преисполненный душевных мук, он был не в состоянии наблюдать трагедию беспомощной птицы в клетке, в то же время бесстрастно созерцал сцены уничтожения приговоренных к казни людей, чтобы предельно точно отразить мимику на их перекошенных от ужаса лицах. Именно несчастливое, порой даже тягостное детство заставило Леонардо позже назвать человека самым злым из диких зверей.

Будучи всегда один на один со своим одиночеством, юный Леонардо, с одной стороны, искал любого замещения недостающей любви, с другой – жаждал возможностей продолжительного забытья или, другими словами, бегства от реального мира. Пожалуй, нет ничего странного в том, что спасительное умиротворение чаще всего он находил в собственном воображаемом мире романтики и беспредельной мечты, а ключом к этому миру становилась беспрерывная деятельность, все больше захватывавшая его.

Первым психологическим заместителем реальных родителей для Леонардо стал дядя Франческо, прививший ему трогательную любовь к природе и почти неестественное желание освобождать птиц из клеток, чтобы насладиться их упоительной свободой.

Практически не имея никакой возможности делиться своими эмоциями, Леонардо подсознательно шел путем поиска выражения своих чувств, и благодаря полной свободе (обусловленной безразличием окружающих) он попробовал передать свои мироощущения с помощью знаков и символов, чем, по сути, и были первые рисунки. Удивительная наблюдательность и недюжинное усердие, стимулируемые желанием доказать свою собственную полноценность и состоятельность в этом мире, где его, как оказалось, не очень-то вдали, а также первая радость творчества неожиданно превратили занятие рисованием в постоянную потребность. Юноша заметил, что забывается в рисовании, уходит от становившейся порой невыносимой реальности и… обретает так недостающие ему высоту и свободу полета. И кроме того, рисование было замечено окружающими, в частности отцом. Этот факт особенно важен, так как завоевать любовь и признание отца было едва ли не самым вожделенным желанием для мальчика, который жил круглым сиротой при живых родителях. Первые похвалы и первый заказ (нарисовать настенную декорацию для соседей-охотников) возбудили желание серьезнее и глубже отнестись к творчеству. Именно это внимание со стороны к действиям Леонардо на самой ранней стадии творческого пути породили его необычайно стойкую мотивацию к рисованию и обусловили зарождающуюся маниакальную страсть к этому. «Чтобы всегда иметь возможность улучшить свои рисунки, он с упорной настойчивостью и терпением наблюдал за всем происходящим в природе, и в этой передаче наблюдений, вытекающих из мельчайших деталей, находился источник своеобразного слияния науки и искусства, которое должно было происходить в его душе», – отмечает А. Ноймайр.

Другими словами, будучи отверженным и ранимым подростком, Леонардо отчаянно искал идею, которая смогла бы стать для него своеобразной защитой от жутко ранящих стрел неполноценного и бездушного общества, жестокость которого его воспаленная чувствительность смогла испытать едва ли не с самого рождения. Мучительная невозможность стать продолжателем дела отца (из-за упоминавшейся незаконнорожденности), получить сносное образование и желание утвердиться в несправедливом мире подталкивали Леонардо к все более упорным усилиям – так что в конце концов однажды отцу не оставалось ничего более, как собрать несколько рисунков подающего надежды подростка и показать их одному из наиболее известных во Флоренции художников Андреа Верроккьо.

Мастер сумел рассмотреть в несмелых линиях юношеских набросков нечто такое, что позволило ему принять молодого Леонардо в свою мастерскую на обучение. Именно с этого времени молодой да Винчи начал смутно понимать, что все его будущее будет неразрывно связано с живописью и вообще с искусством. Несмотря на определенные установленные порядки и дисциплину в мастерской флорентийского живописца, Леонардо все же намного меньше чувствовал себя ущемленным, чем в детстве. Хотя его естество и восставало против установленных обществом ограничений для тех, кто не получил формального образования. Однако была и положительная сторона такого положения дел – Леонардо зажегся непреодолимым желанием доказать, что только знания имеют реальную силу; титулы же, научные или передаваемые по наследству, – лишь бутафория, напыщенная и лживая декорация театрализованной человеческой натуры.

Молодой человек не только самозабвенно впитывал все, что давал мастер, но и с удовольствием выслушивал критиков флорентийской богемы, нередко собиравшейся в доме Верроккьо. Он проникался средой живописи, и его жизнь постепенно наполнялась необходимым смыслом, без которого человек чувствует себя затерявшимся среди нагромождений морали всегда одурманенного общества с неизменно стерильной и одновременно безнравственной коллективной душой. Еще одной важным приобретением в мастерской художника было то, что молодой человек ощутил отеческую заботу Верроккьо, без чего он жил в течение многих лет.

Двенадцать лет в мастерской Верроккьо превратили Леонардо да Винчи из начинающего художника в серьезного мастера, уже способного поспорить со своим знаменитым учителем. Начав самостоятельный непрерывный ряд попыток, продолжавшийся до самого последнего его вздоха, Леонардо не упускал с момента своего появления в обители мастера-живописца ни одного мало-мальски возможного шанса для того, чтобы его собственное самовыражение и самореализация находились на таком не достижимом для обывателя уровне, который мог бы обеспечить живучесть и устойчивость созданного им собственного внутреннего мира. Против презревших его людей он запустил ими же придуманное оружие – стал непостижимым таинственным маэстро, чем обрек мир на благоговейное непонимание своего феноменального и загадочного духа.

Что же являлось движущей идеей Леонардо? И кому он обязан ее рождением? Усердие юноши казалось безграничным, и первопричиной этого, скорее всего, служил тот факт, что завоевать расположение мастера можно было лишь результатами: с малых лет Леонардо вынужден был рассчитывать лишь на себя самого. Ему слишком недоставало любви, понимания ближних и признания; за человеческое тепло он готов был отдать едва ли не все силы. Кроме того, живопись импонировала его уравновешенному флегматичному темпераменту. Он находил в такой работе умиротворение. Наконец, клеймо детства порождало желание что-то доказать самому себе, а заодно и миру, руководствующемуся несправедливыми законами. Постепенно путь от забвения к творческому поиску породил у молодого человека настоящую идею – сказать свое слово в науке и искусстве. Стать подлинным творцом, созидание которого опиралось бы на истинные знания, а не демагогию надменных «шарлатанов» (пусть даже знающих латынь) в учебных заведениях. Чем больше Леонардо уходил в глубины знаний о человеке и окружающем его мире, тем больше он находил белых пятен в великой картине о Мире и Человеке, которая существовала в то время у современников. И тем меньше жаждал просто возвышения, доказательств и аплодисментов. Постепенно с осознанием духовной слабости и поверхностности окружающих его людей могучий исследователь пришел к пониманию своего собственного потенциала и к желанию реализовать этот потенциал. Если человек может что-то делать лучше остальных, он обязательно будет искать возможность проявить себя.

Леонардо искал высших знаний, и ничто из внешних мирских проблем и привязанностей не мешало движению к лучшему пониманию Природы и Человека как ее важнейтттей части.

Трудно сказать, была ли в действительности преимуществом или недостатком жажда этого вечного искателя охватить одновременно много разных областей знаний, но, в конечном счете, он стремился к гармонии внутри себя, ко всеобъемлющему зеркальному пониманию происходящего во Вселенной, и этот внутренний стержень стал главной истиной в беспрерывных поисках себя.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации