Текст книги "Воин и маг"

Валерий Иващенко
Воин и маг

ГЛАВА 1

– Динь-донг! – Начищенный до золотистого блеска болванчик, стоящий на краю стола меж канделябром и маленьким портретом величавой женщины, качнул головой, отчего по кабинету проплыл тот самый чудный и неповторимый звон, коим славятся изделия из особой, гномьей выделки бронзы. От мелодичного звука дрогнула, разлетелась осколками и спряталась по углам тишина, которую не осмеливались нарушить даже самые ретивые слуги или отчаянные царедворцы. Император просматривал бумаги в своем кабинете, уединившись после совещания с ареопагом Полночной Империи, и время это было священным.

Пожилой, подтянутый человек, в каждом движении которого была заметна власть – нет, ВЛАСТЬ, – бросил обратно на стол сводку из канцелярии, которую перед этим изучал. Однако во взгляде его посторонний наблюдатель не заметил бы и тени неудовольствия – наоборот, даже какая-то нежность проскользнула, промелькнула и тут же спряталась под обликом сурового и всесильного властителя.

– Динь-донг! – вновь качнулось плоское лицо бронзового нахала с раскосыми глазами. Отражение в настенном зеркале послушно повторило это движение, окончательно подтверждая долгожданную и радостную для Императора весть. Да-да, причина для радости была. Сын и наследник престола, молодой принц Ян – а по традиции династии все старшие сыновья властителей получали это имя – прибыл домой после окончания учебы. Но другая причина радости была та, что впервые за много поколений молодой принц обладал Даром. Тем самым Даром повелевать невидимыми, но могучими силами, которого боятся и жаждут простые люди, да и не только люди. И теперь, закончив обучение в далеком Университете Магии, наследник престола вернулся во дворец. Так что преемник нынешнего Императора обещал стать самым сильным и грозным правителем в истории и поддержать страну в трудные времена. А в том, что они приближаются, не было ни малейших сомнений у имперского ареопага и некоторых – весьма немногих – посвященных особ. Оттого-то хозяин и завел привычку каждый день наедине еще раз изучать и обдумывать поступающие сведения.

– Динь-динь-донг! – весело сообщил истуканчик. Один Ян посылал такой магический импульс, подавая только им двоим известный сигнал: отец, я здесь!

Император несколько мигов[1]1
  Миг – единица времени, примерно секунда. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть] прислушивался к густому малиновому звону, упруго колыхнувшемуся меж стен рабочего кабинета, а затем коснулся пальцами хрустального шара связи. Прибор, покоящийся на подставке, искусно выточенной в виде блестяще-черной лапы демона, таинственно моргнул неяркой вспышкой света.

– Пусть зайдет! – повелел Император невидимому собеседнику. Собрал бумаги, разбросанные по столешнице. Не то чтобы не доверял сыну, но порядок есть порядок!

Высокая белая с золотом дверь отворилась, и в комнату шагнул статный парень лет двадцати с небольшим. Стройный, хищно-красивый и… такой родной. Эх, видела б сына Герда! Но – не судьба. Императрица не перенесла рождения второго сына…

Улыбнувшись одними глазами, вошедший ненадолго сосредоточился, шепнул что-то понятное только ему, и в кабинете воцарилась особая, вязкая, прямо-таки давящая на уши тишина. Ступая сияющими сапогами по темному однотонному ковру, принц Ян подошел, взглядом подтвердил, что теперь к обычной защите кабинета, поддерживаемой дворцовым магом, добавилось его собственное заклинание. И только теперь Император обнял его, не стесняясь и не сдерживая чувств.

– Ну, здравствуй, сын мой!

Обветшавший постоялый двор, стоявший на перекрестке пыльных дорог где-то в баронстве Дравен, явно видывал лучшие времена. Поэтому, когда входная дверь с грохотом влетела внутрь, распугав бродивших по залу кур и всполошив задремавшего было трактирщика, тот даже обрадовался. Моргая от яркого весеннего света, хлынувшего в дверной проем, хозяин подобострастно согнулся в поклоне. И было отчего – двое прибывших молодых людей, несомненно, принадлежали к дворянству, и небедному. А, судя по наброшенным на плечи плащам, ко всему прочему были и магами. Известно ведь: потряси мага – и посыплется золото. Впрочем, глядя на продувную физиономию трактирщика, ни у кого не возникало сомнения, что «трясти» людишек на пустынных дорогах ему в молодости наверняка приходилось. Естественно, втихомолку да тех, кто послабее. И, разумеется, не магов: наезжать на них, как известно, себе дороже. Теперь он вроде бы сменил жизнь на более спокойную и солидную, хотя… бытие трактирщика особо бесхлопотным тоже не назовешь…

– Чего изволят ваши сиятельства? – Хозяин заведения пухлой рукой дернул за веревку, вызывая из кухни не то чтобы супругу, но, в общем, кухарку. Судя по всему, прибывшие были при деньгах и аппетите – а что еще надо, дабы маленькому человеку заработать несколько монет?

Вошедший первым, весело смеющийся красавец-дворянин, который, по всей видимости, так бесцеремонно обошелся с облупленной скрипучей дверью, в сомнении обвел заведение глазами. Взгляд его остановился на трактирщике, отчего тому стало как-то неуютно.

– Будто не знаешь, – бросил он. – Обед изволим, да вино получше выбери, каналья!

Второй, чуть пониже, в темном плаще и с оружием, молча огляделся по сторонам. Указал на самый большой стол затянутой в лайковую перчатку рукой, что-то шепнул – и пыль слетела в угол, даже чуть ли не стружка снялась с поверхности досок и лавок. Затем брезгливо сморщился, поправил висевший за спиной уважительных размеров меч и сел.

У видавшего виды трактирщика, когда он присмотрелся, чуть глаза не вылезли из орбит. Плащ второго волшебника был не темным, а черным! «Ох, пресветлый Риллон, спаси и сохрани», – непослушными губами прошептал вспотевший горе-хозяин, разом вспомнив страшные байки про некромансеров и их крутой нрав. Пихнув кулаком в бок свою суетящуюся половину, он взглядом указал на страшного гостя. Та вмиг побелела и забегала чуть не вдвое быстрее: шутка ли, тут, как говорится, не до жиру.

Первый из прибывших уже сидел за столом и вовсю освежался Aetanne.

– А что, хозяин, пусто у тебя нынче?

Трактирщик, подавая к столу печеного гуся, осторожно ответил:

– Так, ваши светлости, народишко здешний ближе к вечеру собирается, пива выпить да погутарить. А проезжего люду нынче немного… после ярмарки-то немного.

– А вот скажи мне, – молодой дворянин оторвался от кубка, – не проезжала ли тут недавно благородная дама, баронесса? Чуть помоложе наших лет, красавица, волос как спелый каштан? С братом, тоже младше нас… годков на пять.

Кухарка, принесшая шипящий противень гречневой каши с грудинкой, закивала.

– Точно так, ваше благородие! Красавица, каких свет не видывал, да в гербе у ней тут… – показала на себе лоснящимися от жира пальцами, – вроде как собака борзая… Утром выехали.

Путешественники переглянулись и заметно повеселели, поглощая нехитрую снедь с тем завидным аппетитом, который только и присущ молодым, здоровым и беззаботным людям, одолевшим по свежему воздуху изрядный путь.

Трактирщик же, чувствуя, как от страха по спине побежала мокрая струйка, все же осведомился:

– Ваши светлости, уж не удумали ли вы, упаси боги, какого смертоубийства? Места у нас туточки завсегда спокойные были, барон наш безобразий не допускает…

Молодой красавец – кстати, в синем плаще – хохотнул:

– Не бойся, болезный. Если эта дама – та самая, то это невеста моя, донья Эстрелла. Договорились, что нагоним ее в дороге, да вот малость припозднились.

И снова с удовольствием вцепился зубами в гусиную ножку.

У трактирщика немного отлегло от сердца. Так, самую малость.

– Да, ваши милости, их брат ейный так и называл.

Второй маг, распрямив под черным плащом крепкие плечи, осведомился густым, рокочущим голосом:

– Молодой, худощавый и с длинной рапирой?

Кухарка усердно закивала:

– Они, они. Тож красавчик, глазищами черными так и сверкает.

Трактирщик сделал вид, что не услышал этих слов своей половины, и стал подавать десерт – исходящий ароматным духом пирог с яблоками и черносливом. Между делом украдкой осмотрел вывороченную, треснувшую и пришедшую в совершенную негодность дверь. Однако тот маг, который в синем плаще, заметил его озабоченный взгляд.

– Не бойся, убытков не понесешь.

– А зачем же так рьяно-то, ваши благородия? – Кухарка совсем осмелела, каким-то женским чутьем угадав, что молодые люди, хоть и любят немного покуражиться, господа вроде не из буйных.

– Да поспорили, смогу ли я заклинанием с полсотни шагов вашу дверь вынести, – отхлебнув вина, ответил младший в черном плаще. – Выходит, могу.

– Да, Valle, – хохотнул его товарищ, сыто и с наслаждением потянувшись. – Наконец-то смог! Ну, ладно, рассиживаться не будем. Пошли, глядишь, через квадранс[2]2
  Квадранс – четверть часа.


[Закрыть] догоним донью Эстреллу.

– Да как же это? – остолбенел трактирщик, глядя, как в его ладони сыплется струйка серебряных цехинов. – Они ж еще утром проехали, а тут уж солнце к вечеру…

Сказал и осекся, увидев, как нависла над ним навевающая дрожь фигура в черном.

– А вот это уже не твоего ума дело.

Выйдя на усыпанное щепками крыльцо, трактирщик с удивлением наблюдал, как синий маг сам вывел из конюшни своего великолепного жеребца и запрыгнул в седло. Попутчик же его оказался пешим, и, похоже, это его ничуть не смущало. Оглянувшись вокруг, черный лениво зашагал по дороге, скрывающейся в лесу.

Солнце уже спряталось за верхушки огромных, кондовых сосен, а трактирщик все торчал на крыльце с ощущением, будто упустил что-то важное.

– Чего столбом стоишь? – заворчала его сожительница, выйдя наружу с ведрами. – Сходил бы в село да позвал бы плотника дверь наладить…

– Тьфу, дура! – в сердцах сплюнул трактирщик, и только тут его осенило. Перстень-то, перстень! Имперский, фамильный – да ведь это не иначе как сам принц проездом был…

Миновав поворот дороги, скрывший двоих путешественников из виду постоялого двора, принц придержал коня.

– Valle, давай, веди своей быстрой тропой. У меня, как ни стараюсь, ну ничего не получается.

Некромант оглянулся на эти слова, пожал плечами:

– Да, пожалуй. А то в Дравен дотемна не доберемся.

И он как-то скользяще потянулся аурой, вроде как зябко повел плечами, и пошел. Будто бы неспешно, но – раздвигались и убегали, исчезая позади, рощи, мелькали по бокам овраги, холмы и деревеньки. С умопомрачительной быстротой уменьшалось расстояние до баронского города, куда уехала баронесса.

– А что не получается, так я и сам не пойму, как это у меня выходит, – немного виновато объяснил он, выйдя на полянку и остановившись передохнуть. – Ничего, Ян, как-нибудь и с этим разберемся. Мы ж полноправные волшебники всего ничего, седьмицу только, как получили в Универе патенты мага.

– Это да, – ответил принц, заботливо осматривая копыта своего испуганно косящего лиловым глазом жеребца. – Слушай, Valle, ну эльфов же у тебя в баронском роду не было? А ведь только они и леани могут ходить Тайной Тропой – по сотне лиг за квадранс.

Леани были еще одним племенем среди населяющих этот мир рас. Сродни вроде бы и эльфам и людям – словно бессмертные, эксперимента ради, создали их как нечто среднее. Правда, не столь многочисленные и могущественные, как эти две могучие расы. И предпочитающие вести бродячую жизнь на лоне природы.

– Вроде не было. – Valle аппетитно зевнул, никак не привыкнув к одуряюще свежему воздуху лесов. Пожал плечами, отчего на спине шевельнулся меч. – Ученые были, воины, поэт один даже. Прадед, поговаривают, на большой дороге шалил. Но эльфов не упомню. А быстрой дорогой я заинтересовался, когда про Яромора в старой книге вычитал. Дескать, великий черный маг древности за день чуть не тыщу лиг отмахивал.

– Да, кстати, – сказал Ян, привязывая поводья к толстой сосновой ветке. – Ну вот ты теперь патентованный некромант. И как себя чувствуешь в такой роли?

Valle легкомысленно пожал плечами:

– Знаешь… а никак.

– То есть? – заинтересованно повернулся принц к своему другу.

– Для меня это всего лишь исполнение долга.

– А, ну да: если есть Дар, обладатель должен учиться и развивать его?

– Да, примерно так, – поморщился Valle. – Думаешь, в моей семье ко мне как-то по-другому относятся? Вовсе нет. Для барона и баронессы я все тот же сын и наследник. А что у меня способности к черной магии… это вторично. Да и в Универе, в общем-то, особо от меня не шарахались. Ни моей вины, ни моей заслуги в таких способностях нет. А будущее покажет… главное – чтоб человеком быть.

– Слушай, – понизив голос, вновь обратился к нему принц. – Может, теперь-то ты расскажешь, почему старикашка Бер был такой задумчивый после твоего выпускного экзамена? И вообще, что ты там устроил?

Молодой баронет, а нынче чернокнижник, задумчиво кивнул. Уселся, опершись спиной на теплый шершавый ствол сосны. Неторопливо набил короткую трубку, прикурил от огонька на кончике пальца и вдруг вспомнил…

* * *

…Резко, с грохотом хлестнул ослепительно яркий разряд. Казалось, нет силы, способной выдержать такую мощь. Разорвет в дымные клочья, разбросает жалкими дымящимися лохмотьями любую цель. Но нет – молния расплескалась яркими сполохами жаркого, пахнущего грозовой свежестью лилового огня, заметалась по сторонам и истаяла безвредными искрами. Лорд Бер, вызвавший заклинанием эту убойную силу, окинул взглядом полигон и слегка забеспокоился. Выпускной экзамен, устроенный единственному за последние много лет некроманту-ученику Университета Магии, похоже, пошел вразнос.

Почти посередине небольшой долины виднелась темная, полускрытая пылью и дымом фигура студиозуса. Он стоял с кажущимся спокойствием, иногда делая какие-то пассы руками и посохом. Зато чуть ближе, навевая дрожь и какое-то брезгливое ощущение ужаса, двигались два свежеподнятых зомби. Рядом, нелепо дергаясь от разрядов, шагал скелет совсем уж непонятного четырехрукого существа.

– Где ж он такое диво выкопал? – Стоявшая рядом волшебница Аэлирне, профессор Общей Магии, изящной ладошкой смахнула с лица пот и старательно усилила защиту по периметру испытательного полигона. Лорд Бер краем глаза заметил, что ее тонкие красивые пальчики подрагивают – то ли от нагрузки, то ли от страха, – и проворчал:

– Где – не важно. А вот как обратно закапывать будет… – и послал в парочку нежити небольшой, но бешеной силы фаербол.

В другое время Аэлирне захлопала бы от восторга: боевые заклинания в исполнении члена Совета Магов – а им и был лорд Бер, по совместительству руководивший Университетом, – это в высшей степени красивое и поучительное зрелище. Но сейчас смертоносная, до мелочей выверенная магия вызвала лишь бледную вспышку да еще оставила очередное грязное пятно копоти.

Экзаменуемый чернокнижник повел невысоко над землей ладонью – знак всем, что сейчас его подопечные будут атаковать. По его сигналу уродливый скелет опередил парочку зомби, и образовавшийся треугольник разупокоенных медленно поковылял к защитному периметру. Едва видимая полоса охранных заклятий, слабо светящаяся от заложенной в нее гигантской энергии, вдруг заиграла всеми цветами радуги, когда передовой из неспешно напирающей нежити уткнулся в нее. Затем прогнулась… еще… и – лопнула.

От враз высвободившейся неконтролируемой мощности по поверхности земли пошла волна ряби, подбрасывая вверх пыль, пучки пожухлой травы и мелкие камни. Закричал, объятый бледным бездымным пламенем, один из магов, державший угол периметра. Закричал, задергался и упал изломанной трепещущей куклой. К нему бросились несколько человек из резерва, прикрыли от увечащего истечения Силы, а затем над ним склонился целитель.

Тем временем разупокоенные, словно кичась своей титанической мощью, в пыль разнесли небольшой гранитный утес, оказавшийся у них на пути. Теперь до холма, на котором стояли два самых, пожалуй, сильных мага Университета, оставалось едва полсотни шагов.

– Что делать? – некстати спросила Аэлирне, морщась от боли, вызванной откатом лопнувшей защиты. Из-под ее растрепавшейся прически выглянуло чуть заостренное кверху ушко – волшебница была из рода леани. И редкостная красавица, надо сказать. В другое время лорд Бер полюбовался бы да и попробовал в очередной безуспешный раз подъехать к своей коллеге, но сейчас он только выдохнул пересохшим от первобытного страха горлом:

– А что тут… бежим!

От нежити шла волна неистовой темной и страшной Силы. От ощущения этого поднимались дыбом волосы, по спине стекали холодные ручейки. Медленно пятясь, ректор Университета окинул взглядом полигон. Маги, обеспечивавшие защиту, а также наблюдавшие за редкостным зрелищем, в организованном порядке отходили назад. Пострадавших вроде не наблюдалось. Даже тот, которому досталось больше всех, шел сам, хлопая себя по слабо дымящейся одежде.

– Уходим, Аэлирне! Этот некромант, похоже, спятил! – Он схватил женщину за руку.

– Нет, Бер, я не верю, что ошиблась в этом парне, – негромко ответила волшебница. Она взяла в ладонь сверкающий аметистовый медальон, висящий на ее шее. Сжала так, что ноготки впились в атласную кожу, оставляя немилосердные борозды. Глубоко вздохнув, дернула – кожаный шнурок лопнул. Высвободив другую руку из пальцев лорда Бера, выбросила ее вперед, в направлении нежити, и с потрескавшихся от жара уст сорвалось воистину страшное по своей силе заклинание. Половину слов ошарашенный ректор пропустил, потому как его скрутило и отбросило на пару шагов в сторону. Аэлирне стояла, прижав к груди кулак с яростно полыхающим в нем камнем, и плела ювелирную, стремительную вязь магических слов. Левой рукой она указывала вперед, иногда шевеля пальчиками и помогая себе формировать и направлять Силу.

«Вот это искусство! Вербальному наложению магии она кого хочешь научит. – Маг отплевывался и промаргивался от пыли, а взгляд его шарил по клубам дыма, поднявшимся на месте наступавших. – Видать, есть у Аэлирне старые счеты с нежитью, есть… На досуге не худо бы расспросить…»

Наконец завеса немного рассеялась, впереди стало хоть что-то видно. Одного из зомби скрутило, почти разорвало пополам, и он теперь лежал в пыли на дне воронки, безуспешно пытаясь подняться. Другой с глухим рычанием выбирался из-под засыпавшей его кучи щебня. Зато целый и невредимый скелет неуверенно топтался рядом, не решаясь удалиться от своих собратьев по смерти. Его тянул, звал пьянящий запах свежей плоти наверху холма, и все же что-то удерживало. В это время подошедший ближе молодой некромант бросил заклинание, подкрепленное содержимым небольшого пузырька в его руке.

Хрясь! Любое другое существо от такого быстро и качественно отдало бы концы. Издохло. Скопытилось. Умерло, проще говоря. Однако для изувеченного, истекающего грязно-желтым гноем зомби это оказалось как целебный бальзам сверхбыстрого действия. Разом ожив, он дернулся и встал почти невредимым. Фрилорд ректор даже мог бы поклясться, что слышал, как щелкнули в суставах кости, становясь на свои места.

Аэлирне, растрепанная, покрытая пылью и прекрасная в своей ненависти к нежити, раз за разом пробовала и подбирала все новые и новые варианты, сочетая такое, что лорду Беру и в голову не пришло бы попробовать. Стремительно и изящно накладывались слои; слова и понятия ложились куда надо, и на разупокоенных обрушивались все новые и новые волны неистовой, разрушительной магии.

Раз за разом падали, отлетая назад, зомби. Хрустели, ломаясь, кости угрюмого, почерневшего от пламени скелета. Стекал пот по грязному лицу экзаменуемого, мелькали в воздухе его пальцы, помогая находить достойный ответ атакам волшебницы леани. И медленно, но неотвратимо, небольшая группа оживших мертвецов подымалась вверх по склону холма. Лорд Бер, поколебавшись, все же не бросил впавшую в боевой транс коллегу, а стал помогать ей, страхуя тонкие участки и принимая на себя неучтенные откаты магической энергии. Поблагодарив его коротким кивком, Аэлирне стала применять еще более и более рискованные варианты, перебирая их с такой скоростью, что помощник ее переставал порой понимать, отчего вокруг обоих на краткий миг вздымалась дымка отчуждения реальности.

Когда до вершины холма осталось уже совсем немного, студент вдруг остановил свое воинство и улыбнулся ослепительной на темном от пыли лице улыбкой.

– Aves hessa cotumo! – сообщил он ключевую фразу своего заклинания, удерживающего в повиновении подъятых мертвецов. Это означало, что он условно победил. Аэлирне упрямо мотнула гривкой своих волос – сама хочу, мол, разобраться с ними! Но лорд Бер недаром был не только магом, но и опытным администратором.

– Не дури, Элли! – И добавил необходимые компоненты к головокружительному по сложности и силе заклинанию волшебницы. – С этим не шутят!

Зомби застыли, а затем затряслись мелкой дрожью. Куски полусгнившей плоти отваливались с них, падали, но, не долетая до земли, сгорали видимым только магу призрачным огнем. Волна смрада накрыла холм, вызывая спазмы в напряженном до дрожи теле. Сухим прахом рассыпались кости, и вскоре только горстка пыли напоминала об этих двоих, на время вырванных из Чертогов Смерти.

Зато скелет, вбитый в твердую, каменистую землю, упрямо не поддавался. Раз за разом вколачивало его вниз заклинание, способное раздробить дюжину таких, как он. И раз за разом, помогая себе суставчатыми руками, он с глухим скрежетом выкарабкивался и вставал. Лорд Бер пригляделся и ахнул: от студента к злосчастному мертвецу шла ниточка поддерживающего заклинания.

– Хватит, Valle, отпусти его!

Аэлирне тоже заметила такое диковинное применение магии. С заметным усилием она остановилась, медленно переводя дух. Конечно, в некромантии и она, и лорд Бер разбирались намного слабее этого юного чернокнижника, но общие принципы магии-то она знала. Пока такая связка работает, один из соединенных неуязвим. А кто именно – решает хозяин.

Искоса глянув на бледного, уставшего ректора в порванном камзоле, волшебница бросила в молодого некроманта слабенькое, безвредное, но очень болезненное заклинание. А затем сразу же – мощное в скрипящий и дергающийся скелет.

Когда пыль улеглась, на вершине холма осталось только трое. Трое живых – без навевающих дрожь разупокоенных. Трое живых, сила которых могла бы ужаснуть величайших из владык прошлого, настоящего, а возможно, и будущего.

* * *

– Вот так я и попугал маленько старикашку Бера. А Аэлирне – молодец, не сдалась. Хотя ей, как леани, особо туго пришлось. Позволил я ей того четырехрукого… отвести душу, в общем.

– Ну да, – кивнул посерьезневший после рассказа принц. Задумчиво пожевал травинку, выплюнул. – У остроухих же от черного обороны совсем нет. Видать, амулет тот аметистовый редкой силой обладает.

– Амулет неплохой, – согласился Valle, потягиваясь. – Хотя при желании и его сломать можно было бы.

– По принципу «тяни-толкай», как нас учили? – Принц шутливо толкнул баронета[3]3
  Баронет – в этом мире сын барона.


[Закрыть] в плечо, отчего тот покатился по мягкой хвойной подстилке, кое-где поросшей первой травой.

– Это точно, – выдохнул Valle, приняв забаву. Зацепил друга, перекинул через себя борцовским приемом. Принц ловко, как кошка, извернулся в полете, приземлился на ноги. И застыл, глядя на озабоченное лицо товарища.

– Ч-что?!

– Беда впереди, Ян. – Лицо молодого чернокнижника чуть побледнело. – Я только сейчас разобрал: большая беда. Поспешим!

Встревоженный принц без слов взлетел в седло, и снова началась бешеная, неудержимая гонка.