Текст книги "Запах Cумрака"

В мою телефонную книжку Петр Валентинович забил всего два местных номера. Василий Семенович – вероятнее всего, шеф саранского Дозора. И Иван. Без отчества. Это как-то сразу к себе располагало. Недолго думая, я ткнул вызов.

– Макаров слушает, – буркнул недовольный голос на том конце провода.

Как я и ожидал – ровесник. Может, даже чуть младше. По голосу. Впрочем, ничто не мешало загадочному Ивану оказаться великовозрастным магом вроде того же Петра Валентиновича.

– Иван? – на всякий случай уточнил я. – Александр Шаров. Можно Саша. Можно Волк. Кавалерия из Выборга.

– А-а-а… – озадаченно протянул Иван. – Уже здесь, значит? Тебя забрать надо?

– На колесах. – Я включил зажигание. – Куда ехать?

– Что же с тобой делать-то, Волк?.. – Судя по интонации, появлению в Саранске усиления в виде меня были не рады. От слова «совсем». Скорее даже наоборот. – Ладно. Где полиция – знаешь? Степана Разина, тридцать семь.

– Найду. – Я потянулся к навигатору. – Скоро буду.

– Ага, – тоскливо отозвался Иван. – Я снаружи подожду. Не промахнешься.

Все интереснее и интереснее. Похоже, меня здесь… не то чтобы не ждали. Ждали, знали. Но до самого конца надеялись, что ненужная помощь из Ленинградской области задержится, застрянет где-нибудь по дороге, а то и вовсе развернется на полпути и уедет обратно. Честно – да я бы с радостью! Но приказы, как известно, не обсуждаются. Так что придется тебе, Иван, меня любить и жаловать.

Дороги до отделения навигатор насчитал семь минут. Я добрался за четыре. Лихо развернулся и воткнул «Ямаху» между двумя патрульными машинами. И уже только стаскивая шлем, догадался посмотреть сквозь Сумрак на недовольно сощурившегося полицейского.

– Так и знал, что это ты, – вздохнул он. – У нас такой техники почти не водится. На весь город гремит. Смотри, ночью колеса пробьют – я не виноват.

На этом запас недружелюбия у Ивана попросту закончился. Мрачное выражение едва ли могло долго удерживаться на розовощекой физиономии саранского дозорного. Мне почему-то сразу пришло на ум сравнение с Алешей Поповичем из мультика. Совсем молодой – и внешне, и в Сумраке. Крупный, светловолосый. Светлый Иной шестого уровня Силы. Еще и полицейский.

– Да не смотри ты так, – рассмеялся Иван. – Ну а что? Зато все под боком, уследить проще. Нас тут всего-то двое.

– А Василий Семенович?.. – поинтересовался я.

– Болеет. – Иван неопределенно пожал плечами. – Чудит дед. По старинке лечится, без магии, чаем с малиной. Так что нам с тобой тут все разгребать… Хотя вроде как разгребать-то уже и нечего.

– Однако… – Я стащил перчатку и потряс внушительную лапищу дозорного. – Ну, излагай, коллега. Что же тут такое у вас творится, раз меня гонят за полторы тыщи километров?

– Понимаешь, в чем дело, Саш… – Иван виновато замялся, словно раздумывая, стоит ли выдавать посланнику из далекого Выборга всю подноготную. – Мы ведь к вам не обращались. Может, и стоило, конечно, но вроде…

– То есть – не обращались? – Я поморщился. – Это как?

– А вот так. – Иван развел руками. – Не отправляли мы никакого письма. Ни я, ни Семеныч. А потом ваш – как его? – позвонил…

– Градов, – подсказал я. – Петр Валентинович.

– Градов, – повторил Иван. – С ним Семеныч разговаривал. Отказываться от помощи не стал, нам неделю назад реально туго приходилось. Но с письмом история темная вышла, сам понимаешь.

Я кивнул. Странное сообщение по электронке. Если его не отправляли саранские дозорные – то кто? Теоретически – кто угодно. Откуда угодно. Другой вопрос, откуда у этого самого кого угодно личный адрес главы выборгского Ночного Дозора. Но не у Ивана же спрашивать, в самом-то деле. Пусть с загадочными письмами разбирается сам шеф. Моя работа здесь куда конкретнее. И, пожалуй, важнее.

– Ты говорил, разгребать больше нечего, – вспомнил я. – Что изменилось? Детишки сами нашлись?

– Детишки – нет. – Иван понуро опустил голову. – А вот девку Темную мы взяли. Ну… я взял, в общем. С поличным, так сказать.

И без того розовые щеки дозорного стремительно обретали цвет зрелого помидора. Складно выходило: никакого письма как будто и не было, таинственный злоумышленник – а точнее, злоумышленница – поймана местными силами Света. И мне здесь делать нечего. Нечего? Как бы не так.

– Поехали, – вздохнул я. – Показывать свою барышню будешь. Кто такая, откуда?

– Иная. Темная. – Иван развернулся и зашагал ко входу в отделение. – Называет себя Аленой. Регистрационных печатей нет. Даже паспорта обычного нет.

– Уровень Силы? Возраст? – продолжал я допытываться. – Ведьма, вампирша?

– Сам все увидишь. – Иван раздраженно тряхнул головой и взялся за дверную ручку. – Тот еще головняк. Идем.

– В смысле – идем? – Я замер прямо перед входом в отделение. – Она что, прямо…

– Да, прямо тут, – огрызнулся Иван. – А чего ты хотел, Волк? Специальной тюрьмы для Иных у нас не предусмотрено. Инквизиции нет. Что еще делать?

– Ага. Печатей на барышне нет. Паспорта нет. – Я начал загибать пальцы. – Шефа на месте нет. Тюрьмы для Иных тоже нет…

Неудивительно, что местные дозорные мне не рады. И тем более понятно, почему не захотели обращаться за помощью в Москву. Уж Гесер бы за такой бардак всем головы точно поснимал.

– Ну послушай! – Иван вдруг заговорил так, будто бы я уже начал строчить доклад руководству. – У нас тут всю жизнь спокойно было, понимаешь? Тишь да гладь. Иных – три с половиной человека. И наших, и Темных. Все всех знают. Из происшествий – два оборотня подрались из-за официантки в ресторане в сумеречном облике. Год назад. Все!

Уютненький городишко. Болото. Тот самый омут, из которого черти полезли почему-то только сейчас. Мне ли судить местный Дозор?

– Проехали, коллега. – Я махнул рукой. – Веди. Показывай свою пленницу. Не хулиганит?

– Еще как, – проворчал Иван. – И хватит меня коллегой называть. Чекист, блин…

Глава 3

– Свидетель, – коротко бросил Иван, указывая на меня.

Дежурный – худой усатый мужичок с сержантскими погонами – закивал и вскочил из-за стола, словно наше появление его несказанно обрадовало.

– Вань, ты за ней присмотри, ладно? – затараторил он. – Опять… я ей говорю, а она… сам знаешь.

Иван остановился и принялся вполголоса что-то втолковывать виновато переминавшемуся с ноги на ногу сержанту, а я прошел дальше. За дверь, где в полумраке виднелись решетки камер. А еще оттуда ощутимо потягивало куревом. Вопиющее нарушение дисциплины – и что-то подсказывало, что полицейские не имели к этому никакого отношения.

Пленницу бравого дозорного я увидел сразу. Сначала только силуэт, на фоне которого тлел уголек сигареты. И глаза – то ли отражавшие скупой свет маленьких зарешеченных окон, то ли сами по себе поблескивающие в темноте зеленоватыми огоньками. Я не спешил уходить в Сумрак – обостренное зрение перевертыша и так позволяло разглядеть достаточно. Женщина. Молодая. Во всяком случае – физически. Невысокая, изящная, но при этом крепко сложенная. В расслабленной позе – девушка сидела на узком лежаке за решеткой, скрестив ноги по-турецки, спиной к стене – угадывалась сила. Не угловатость работницы склада или дворничихи, не раздавшиеся плечи пловчихи и даже не вылепленное в погоне за фальшивыми идеалами тело частой посетительницы фитнес-центров. Просто приятная глазу аккуратная мускулатура, которую природа дарит одной женщине из нескольких тысяч.

– Насмотрелся? – произнесла пленница.

Голос у нее оказался под стать внешности. Негромкий, мягкий, но что-то в нем сразу пробирало до костей. От него даже прутья разделявшей нас решетки мелко завибрировали. Почему она вообще заперта здесь? Все, что Иван успел мне рассказать, и до этого звучало нелепо и беспомощно, а теперь и вовсе начало казаться бредом сумасшедшего. В одном я был уверен точно: к исчезновению детей девушка в клетке никак не причастна. И если бестолковый шеф местного Дозора этого не понимает, я могу и сам принять решение…

– Саша.

…как старший из присутствующих по возрасту и уровню Силы. Приказать оформить освобождение – или как оно правильно называется?..

– Саша!

Хотя зачем возиться с чертовыми бумажками? Я же Иной, в конце концов. Маг-перевертыш. Что мне какая-то ветхая решетка? Немного потянуть вот здесь, и дверка откроется…

– Волк! – рявкнул Иван, хватая меня за локоть.

Я пришел в себя от внезапно вспыхнувшего в помещении света и несколько секунд бестолково пялился на железный прут, основательно выгнутый наружу моей собственной ладонью. Морок рассеялся.

– Ого, а ты крепкий, – усмехнулась девушка. – Саша-Волк. Приятно познакомиться. Я Алена. С вашего позволения, мужчины… Глазкам больно.

Она лениво подняла руку, и лампы в камере погасли. Иван несколько раз безуспешно щелкнул выключателем и тихо выругался. Лицо Алены вновь скрывал полумрак камеры, но я уже успел запомнить его до мелочей. Ни огромных глаз, ни длиннющих ресниц, ни голливудской улыбки – ничего такого. Правильные некрупные черты. Крохотный шрам над верхней губой, пара родинок – казалось бы, незначительные детали совершенно обычного лица… хотя обычные лица не врезаются в память за пару секунд. Я отступил на шаг и нырнул в Сумрак. Та же темная камера, та же решетка – только серая, словно на выцветшей за долгие годы старой фотографии. А за ней?

Ничего. Аура Алены тускло поблескивала, скрывая свою истинную сущность за хорошо знакомым гладким рисунком. Ни ярких красок, ни всплесков, ни острых зубцов – главных признаков Силы Иного. Скорее похожая на обычную человеческую, только чуть подвижнее. Но человеком Алена совершенно точно не была. Значит, маскировка. Незамысловатая, небрежная. Я бы даже сказал, вызывающая. Девушка за решеткой не пыталась спрятаться, а будто бы дразнила, открыто и нагло проверяя нас с Иваном на прочность. И ни один из нас не мог пробиться сквозь морок, который она сплела без особого напряжения. Обидно. И плохо. Значит, девчонка сильнее нас обоих. И, вероятнее всего, сильнее даже загадочного Василия Семеновича, так не вовремя загремевшего на больничный. Уровень? Возраст? В конце концов, Темная или?.. Нет, не Светлая. Уж точно не Светлая.

– Не шали. – Я погрозил Алене пальцем и вышел из Сумрака. – В чем тебя обвиняют? На каком основании?

Конечно, куда больше меня интересовало другое: кто она вообще такая, откуда взялась в Саранске и что заставляет Иную, способную без особого труда расплавить решетку или сбежать через второй – хорошо, если не третий, – слой Сумрака, отсиживаться в кутузке, развлекая себя невинными забавами с людьми и Иными?

– Это ошибка, дозорный. – Щелчок, и незатушенная сигарета отправилась в угол камеры. – Я не трогала детей.

– Тихо ты! – прикрикнул Иван, но как-то неуверенно. – Саш, я ее взял среди бела дня. С девочкой на руках.

– Она испугалась. Я только хотела успокоить. – Алена поднялась с лежака и шагнула к решетке. – Волк, я не обманываю. Помоги мне.

Интересно как? Перекинуться, выбить решетку и оторвать голову Светлому магу Ивану? Вариантов для силового решения проблемы у Алены хватало и без меня – все-таки мы ей не ровня. Похоже, я уже вступил в какую-то странную игру, и пока что Алена переигрывала нас вчистую. Аура, уровень, специализация – она уже знала все и про Ивана, и про меня. Если, конечно, хотела знать.

От не самых приятных соображений меня отвлек шум за полуоткрытой дверью. Судя по голосам, доносившимся из коридора, кто-то стремился попасть сюда, в камеру, а кто-то пытался «не пущать». Выходило не очень. Напористый женский голос возвысился и окончательно задавил вялое сопротивление усатого сержанта.

Я никогда не был силен в предсказании будущего, позволявшем Иным разматывать клубок переплетенных линий вероятности. Не смотрел сквозь Сумрак. Законы парных случаев, не случайные случайности, знаки судьбы, логика, в конце концов? Ерунда. Я знал, кто появится в камере. Просто знал. Иногда так бывает.

– Ага. – Лиса аккуратно прикрыла за собой дверь, задумчиво перевела взгляд с Алены на меня, потом на Ивана, потом снова на меня и зачем-то повторила: – Ага. Вон оно как.

– Привет. – Я чуть склонил голову. – На работу, говоришь?

– Десятый канал. – Лиса хлопнула по сумке с фотоаппаратом. – Телесеть Мордовии.

– Таня, ну я же просил, – убито простонал Иван. – За что ты такая… на мою голову?

По идее, настоящие Светлые маги не должны злиться или обижаться. Максимум – огорчаться и разочаровываться. И сейчас Светлый маг Иван был в высшей степени на Таню-Лису огорчен. И уж точно не в первый раз. Что вообще привело ее сюда? Служебные дела или все-таки личный интерес? Ладно. Теперь у меня хотя бы появился шанс действовать, а не оставаться наблюдателем.

– Здесь поблизости есть кафе или что-то в этом роде? – Я решительно шагнул вперед, загораживая от Лисы и Алену, и Ивана. – Пусть полиция работает. А у нас с тобой, Таня, обеденный перерыв.

И плевать, что сейчас нет и девяти утра.

* * *

– И куда в тебя столько лезет?

Лиса покачала головой и отодвинула опустевшую тарелку. Я неопределенно хмыкнул и впился зубами в третий чебурек. Поедание мяса не только кое-как подпитывало основательно квадратную после ночной езды голову, но и элементарно давало немного времени для размышлений. Пока Волк кушает – Волк молчит. И думает. К примеру – о чем я вообще собирался расспрашивать новую знакомую. Лиса явно и сама желала услышать ответы, которых у меня, разумеется, не было.

– Кто ты вообще такой, Саша? – Она нетерпеливо тряхнула головой и полезла в карман куртки за сигаретами. – Приехал из Питера и сразу в полицию… По работе?

– А ты как думаешь?

Вопросом на вопрос, ничего лишнего. Несколько секунд – и Лиса сама придумает мне интереснейшую биографию, должность и звание в одной из организаций, которые даже сейчас жители бывшего Союза так не любят называть вслух, предпочитая многозначительно покачать головой и вполголоса добавить: «Из органов».

– Понятно. – Лиса с деланым равнодушием пожала плечами. – Джеймс Бонд на мотоцикле.

– Вроде того, – ухмыльнулся я. – Вхожу в курс дела. Полиция в растерянности. А что скажет пресса?

– Прессу гоняют поганой метлой. – Лиса щелкнула зажигалкой и затянулась. – Вообще-то я думала, ты мне что-нибудь расскажешь. Хотя бы про эту девку.

– Вот как? – Я склонил голову набок. – И что с этой барышней не так?

– Сука она.

Лиса не ругалась – просто давала короткую и емкую характеристику. Я на всякий случай еще раз взглянул сквозь Сумрак. Нет, все-таки человек. Но аура интересная. Сочная. Неудивительно, что она смогла почувствовать в Алене что-то… Иное.

– Знаешь, я никогда особо во всю эту ерунду не верила. – Лиса выпустила клуб густого табачного дыма. – Ну, там, всякие колдуны, вампиры, вурдалаки… Но лучше чем «ведьма» слова не найдешь. Ты бы видел, что она с мужиками делает. Я позавчера сюда подъехала, смотрю – Ваня идет. – Лиса чуть понизила голос и склонилась вперед. – Странный какой-то. Глаза дурные, улыбка до ушей. Здороваюсь – не слышит. Я спрашиваю – куда? За сигаретами…

– Бывает, – пожал я плечами.

– Он не курит! – прошипела Лиса. – Вообще никогда. Спортсмен. Это он ей купить шел, понимаешь? Что ж такое надо с мужиком сделать, чтобы он… блин, да ей все отделение тапочки в зубах таскает!

Разрыв шаблона в чистом виде. Темная сидит в отделении за решеткой, использует направо-налево воздействия не ниже шестого уровня и даже не пытается сбежать. Почему? Ответ только один: потому что ей так надо. Зачем? Это мне еще предстоит выяснить. По-хорошему, уже давно надо бы звонить Петру Валентиновичу. Но что-то подсказывало, что торопиться некуда. По крайней мере – пока.

– Да уж. – Я потер уставшие глаза. – Странные вещи у вас тут творятся. Дети пропадают, ведьма в клетке…

– Бардак, – безапелляционно уточнила Лиса. – Полнейший. Никогда бы не подумала, что в этой болотине такое бывает. Весь Саранск на ушах стоит.

– В Питере бы то же самое было. – Я отхлебнул из чашки остывающий кофе. – Дети все-таки. Четверо?

– Детей четверо. – Лиса чуть прищурилась, испытующе посмотрела на меня, но потом все-таки продолжила: – Еще недавно парень на дорожных работах погиб. Обычно на такое нас сразу гонят, а тут – тишина. Я по своим каналам узнала, приехала. Оцепление, машин пять точно стояло, и Ваня мрачнее тучи. Еле прорвалась, но тело уже убрали. Хоронили на следующий день в закрытом гробу.

Бардак. Конечно, всякое случается, но из-за обычного несчастного случая полиция кордон не выставляет. Значит, с беднягой из бригады дорожников случилось такое, что никак нельзя было показывать… да вообще никому. Оцепить место происшествия и похоронить как можно быстрее. Мне почему-то сразу представилось тело, изуродованное асфальтоукладочным катком… или зубами оборотня. Это вполне могло объяснять поведение Ивана. Выходит, дозорный рассказал мне не все? Что же Светлый может скрывать от Светлого? И самое главное – почему?

– И в этом тоже обвиняют эту вашу Алену? – поинтересовался я.

– А? – Брови Лисы дернулись вверх. – Ты чего, нет, конечно! Человек такого не…

Лиса осеклась. Наш разговор и так уже постепенно переходил те границы, после которых можно смело начинать обсуждать вторжение инопланетных цивилизаций, мировые заговоры, загадки древних городов майя или колдунов и ведьм. И если насчет достоверности первых трех пунктов у меня имелись серьезные сомнения, то самый настоящий колдун – точнее, маг-перевертыш – сейчас сидел напротив Лисы. Но для нее Иные – сказки, вымысел, байки, годные разве что для печати в копеечных желтых газетенках. Лиса впервые столкнулась с чем-то, что не могла объяснить, и здоровый скепсис девушки из Санкт-Петербурга уже уступил любопытству и профессиональному чутью журналиста. И все же она еще не была готова поделиться своими мыслями с едва знакомым мужиком из непонятной организации. Но я мог ей помочь – совсем чуть-чуть, многого здесь не надо.

Я на мгновение прикрыл глаза и легонько коснулся Лисы Силой. Что же там у тебя, рыжая-хвостатая? Усталость, тревога, но страха почти нет. Любопытство. И желание докопаться до истины. Надо же. Я уже давно отвык видеть в людях что-то настоящее. А в Лисе оно было. Нет, конечно, мелькало и другое – блестяще завершенное расследование, публикация в серьезном издании, а не в местной прессе, приглашение от питерского или даже столичного телеканала, успех, слава… Тебе ведь совсем не хочется провести остаток жизни здесь, в Саранске, Лисичка. Но не это же так важно, верно? На риск и вечные тумаки от начальства и полиции ее толкало само желание узнать правду. Оно было целью, а не средством. Да! Лиса нуждалась в помощи – точно так же, как и я. Достаточно лишь немного доверия.

– Что такое? – Я протянул руку и аккуратно взял тонкие девичьи пальцы. Физический контакт не обязателен, но мне всегда было проще работать так. От крохотного импульса Силы зрачки Лисы расширились. Не перестараться бы… – Чего ты боишься? Расскажи, что случилось на дороге. Меня отправили сюда со всем этим разобраться.

– Разобраться… – медленно повторила Лиса.

А потом вдруг резко отдернула руку. Ее чашка с кофе опрокинулась, и по скатерти расползлась ароматная темно-коричневая лужица.

– Какого?.. – Лиса вскочила и рванула со спинки стула лямку фотоаппаратной сумки. – Саша! Мне… Я пойду. Еще увидимся!

Когда Лиса выбежала на улицу и хлопнула дверью, я не выдержал и громыхнул по столу кулаком, заставив хозяина заведения испуганно съежиться. Черт! Зачем нужно было лезть девочке в голову? Еще полчаса – и она бы мне все рассказала и так. Любая магия, связанная с сознанием, – сложнейший инструмент, отрывать руки и ноги боевыми заклинаниями куда проще. С моим позорным умением не стоило и пытаться – но нет, полез… Баран! Упертый и тупой баран, а не Волк. Я откинулся на спинку стула. Вот так Лиса. Почувствовала, заметила. И сбежала – теперь и на километр ко мне не подойдет! А мне остается только попытаться выпытать все у Ивана. Если расскажет. Саранск явно не спешил делиться своими тайнами.

* * *

– Ну, заходи. – Иван отступил, освобождая мне путь к узкой двери. – Гостем будешь.

Я кое-как протиснулся мимо здоровенного дозорного и ввалился в прихожую. Доисторический советский шкаф – махина из прессованного дерева – почти подпирал невысокий потолок и занимал едва ли не половину от общего пространства, и мне пришлось немыслимо скрючиться, чтобы стащить ботинки.

– Ты особо не топай, мои спят уже, – прошептал Иван. – Проходи на кухню, выключатель справа. Я сейчас.

Спят, уже все спят. Только два Светлых мага весь день на ногах. Удивительно, как быстро может пролететь половина суток, если ты не только Светлый дозорный, но и лейтенант полиции. Я попробовал было немного покататься по городу, но потом плюнул и намертво засел с Иваном в отделении на Степана Разина. Не потому даже, что мне не хотелось оставлять его одного с Темной. Просто так. Алена вела себя спокойно, но я старался больше не смотреть в ее сторону и вообще поменьше заглядывать в камеру. Попробуй она выбраться, ни я, ни Иван не стали бы серьезной помехой, а попадать под действие ее дурмана мне больше не хотелось. Сидит – и хорошо. Что-то подсказывало мне, что это вряд ли надолго. Так что я пользовался временным затишьем и то вполглаза дремал, развалившись на стуле в коридоре, то бегал на улицу курить, то безуспешно пытался выцепить Ивана из круговорота полицейской службы. Закончил он в десять с лишним вечера, и только тогда я узнал о местном Дозоре еще кое-что. Ни как такового офиса, ни тем более гостевых комнат или квартир у Светлых Саранска не имелось в принципе. Все, что мог предложить мне Иван, – номер в дешевой гостинице или раскладушку на кухне. Оплачивать мне гостиницу ему пришлось бы, вероятнее всего, из собственного кармана, так что я без колебаний выбрал второе. Не только из соображений экономии. Может быть, в родных стенах Иван станет хоть немного разговорчивее.

В Сумраке его квартира выглядела куда приятнее. Ни мха, ни остаточных следов Силы или неприятных эманаций, просачивающихся из самых глубоких слоев. Такое куда чаще встречается в старых домах. Сильный маг может без труда вычистить ауру здания, но запах все равно остается. И в обычном мире, и в Сумраке. Залежавшаяся злоба, подгнившая зависть, рассыпающееся в труху уныние давно усопших обитателей – их может учуять только перевертыш. Но здесь, в двухкомнатной квартире на окраине города, этого не было. И хорошо, что не было.

За полупрозрачной – новостройка еще не успела как следует закрепиться на первом слое Сумрака – стеной виднелись три расплывчатых мерцающих силуэта. Самый яркий и крупный медленно плыл по коридору в дальнюю комнату. Иван. Еще один, чуть поменьше, но почти не уступающий дозорному по насыщенности красок, оставался неподвижным. Жена. Не Иная, человек. Хорошая девушка. Очень добрая. Спит, а рядом – дочка. Три с небольшим года. Крохотное пламя, спокойное, но сильное. Кто знает, может, через пару лет в нем расцветут краски, присущие неинициированному Иному. Седьмой или шестой уровень Силы, вряд ли выше, но все же – будущий союзник. Или будущий враг. Фигура в дальней комнате уже начала тускнеть. Мать, пенсионерка. Человек. Я тяжело вздохнул и вынырнул из Сумрака за мгновение до того, как Иван шагнул на кухню. Но, видимо, меня все-таки выдали глаза.

– Саш, меня всего пару лет назад инициировали. – Могучие плечи Ивана понуро опустились, будто он пытался в чем-то передо мной оправдаться. – Галка тогда уже беременная ходила…

Я молча кивнул. Иные могут жить долго, практически вечно. Нам не страшны ни болезни, ни бандиты, ни курсы валют. Боевые заклинания защищают нас от Темных, мы не боимся не найти на привычном месте припаркованную машину или стать жертвой мошенников. Но даже самому Гесеру не дано подарить долголетие Иного близким людям. У Ивана есть жена и дочка. Своих я давно потерял. Страшно, бесповоротно и неожиданно. Что мне оставалось делать? Выучиться, подчинить свой сумеречный облик, стать дозорным. Каждую ночь противопоставлять злобе и голоду Темных свой голод и свою злобу, свою ярость белого цвета. У меня осталась месть. А что останется у Ивана, когда его родные состарятся и уйдут туда, откуда нет возврата? Иные рождаются редко, один на десять тысяч. Но тех, кому удается перевалить столетний рубеж, меньше в несколько раз. Несчастные случаи, запущенные болезни и самоубийства всегда выкашивали ряды молодых Иных. И Светлых, и Темных. И это всегда списывали на низкий уровень Силы или недостаток опыта. Но я не раз задумывался – а многие ли из нас действительно могут стать настоящими Иными, прожить жизнь неизмеримо более долгую, чем человеческая, потерять всех, кого знал и любил? Что бы стало со мной, если бы Лика и Маришка прожили до глубокой старости рядом с вечно молодым мужем и отцом?

– Не знаю, Саш. – Иван пытался ответить на вопрос, который я никогда не стал бы задавать. – Это ведь еще не скоро все, сам понимаешь… А давай… А давай водочки, а?

Я не стал возражать. Уж не знаю, кому оно сейчас было нужнее – то ли Ивану, то ли мне самому. Почему бы и нет. Тем более что разговор предстоял серьезный. Пока я сражался с древней скрипучей раскладушкой, Иван успел не только разлить по рюмкам «Столичную» из запотевшей бутылки, но и раскидать по столу нехитрую закуску. Колбаса, огурцы, хлеб и вареная картошка из холодильника – более чем достаточно для двух усталых полуночников.

– За Дозор! – Я поднял рюмку. – Спасибо, что приютил, Вань.

– Да ты чего, ерунда, – отозвался Иван. – За Дозор.

Традиционный первый тост. Но теперь все формальности соблюдены. Я решил начать с вопроса в лоб:

– Что случилось на строительстве дороги? Почему не сказал?

Иван недовольно крякнул, отставил рюмку и потянулся за колбасой. На мгновение на его лице мелькнуло раздражение, тут же сменившееся тоскливой обреченностью.

– Да я сам ничего не понимаю. – Он покачал головой. – Может, вообще не по нашей части. Но в газеты такое точно нельзя, а Танька… как всегда. Заноза.

– Что там было? – Я слегка возвысил голос. Конечно, я Ивану не начальник и вообще в Саранске на птичьих правах, и все же сейчас во мне почему-то росла уверенность в том, что я могу не просто спрашивать, но и требовать ответа. Иван прекрасно знал, что случилось с тем парнем. Знал – но хотел отмолчаться. – Вань, что ты видел?

– Тело видел, – огрызнулся Иван. – В паре метров от грузовика с асфальтом лежал. Здорово порвали. Волки, наверное, или медведь.

– Рядом с грузовиком?! – Я почему-то сразу представил себе здоровенную железную махину, за километр воняющую дымом, бензином и подогретым гудроном. А если она еще и громыхает двигателем… волк и близко не подойдет. Волк. А вот оборотень – может. – И часто у вас тут такое? Часто волки нападают на людей?

– Не часто. – Иван вжался в спинку стула и будто бы разом стал вдвое меньше. – Но старики говорят, в начале девяностых бывало…

– Сколько в Саранске зарегистрированных оборотней? – Я нажал на слово «зарегистрированных». – Я утром видел четырех.

– Семеро, – с явной неохотой выдавил Иван. – Саш, это не они. Я наших всех знаю, хорошие ребята. С одним еще в школе вместе учились.

Под ключицей стрельнуло. Я по привычке склонил голову набок, пытаясь унять боль. Когда-то давно это помогало – тогда болели разорванные мышцы и связки. Сейчас болело то, что вылечить уже невозможно.

– Они оборотни, Светлый! – Я еле удержал себя от того, чтобы вскочить со стула. – Хорошие ребята не едят людей по лицензии.

– Трое вообще от лицензий отказались. – Иван тяжело вздохнул. – Саш, ну не могли они…

– Могли, – отрубил я. – Или они, или заезжий гастролер. Почему ты их защищаешь, Ваня? Они Темные!

– А ты что бы стал делать?! – взорвался Иван. Потом втянул голову в плечи, прислушиваясь, не проснулись ли родные, и продолжил уже шепотом: – Саша, у нас тут не Питер. Все свои. Вадим меня еще пацаном помнит. А Серега и Катя сами у меня, считай, на руках выросли. Обычные ребятишки. Веселые, здоровые, крепкие, родители хорошие. Их судить, Саша? Их ловить?! Даже Семеныч…

– Ловить и судить! – рявкнул я. – Вы – дозорные, Ваня. Вы не имеете права закрывать глаза на такое. И я не имею, понимаешь?

– Да понимаю я, понимаю, – ответил Иван уже спокойнее и тут же разлил по второй. – Саш, мы с Семенычем не такие уж колхозники. Я приглядывал за Темными, это моя работа. Поверь, очень маловероятно, что это кто-то из местных. Трое, как я уже говорил, вообще не охотятся. У четырех лицензия на этот год еще не закрыта.

– Тогда надо искать того, кто не зарегистрирован в Саранске. – Я одним махом опрокинул рюмку. – Или новообращенного. Больные старики, дети, супруги кого-то из семерых…

– Саша, что у тебя с глазами? – тихо спросил Иван. – Ты… ты поэтому Волк, да? Волк?

– Поэтому, – буркнул я, опуская взгляд. – Давай не будем, ладно? Спать охота.

– Спать так спать. – Иван пожал плечами и поднялся. – Я тебя понял. Будем работать… Волк. Попробуй завтра заглянуть к Петровичу, он как раз недалеко от того места, где дорогу делали, живет, за Атемаром. Я тебе утром на карте покажу, не промахнешься.

– Что за Петрович?

– Сам увидишь. – Иван хитро улыбнулся. – Очень умный мужик, много чего расскажет. Тебе понравится.

– Что-то слабо верится, – вздохнул я, устраиваясь на раскладушке. – Ладно, заглянем к этому вашему Петровичу.

Расспрашивать почему-то не хотелось. Меньше знаешь – лучше спишь. А я не спал уже сутки с лишним.

* * *

Я не сразу понял, что меня окружает. Темнота, чернота, в которой видны лишь силуэты и светящиеся прямоугольники. За всем этим угадывалось что-то знакомое, близкое, но словно прикрытое невидимой, но почти осязаемой пленкой. Мало света, почти нет запахов, и шуршание асфальта под подошвами тихое, будто бы мои ноги вдруг удлинились настолько, что я слышал его издалека. Так не бывает.

Бывает! Но со мной это было так давно, что я успел забыть, как выглядит ночь.

Не глазами Волка.

Даже не глазами обычного Иного, не перевертыша.

Глазами обычного человека.

Я будто бы сразу лишился двух третей чувств, к которым успел привыкнуть настолько, что они уже казались чем-то самим собой разумеющимся. Ослеп и оглох. А обоняние, убогое и жалкое человеческое обоняние выхватывало из налетавшего порывами ветра лишь запах сырости, слегка разбавленной бензином.

Но по-настоящему страшно мне стало, только когда я не смог поднять с асфальта собственную тень. Она все так же лежала под ногами мокрой тряпкой, плоская и неподвижная. Кто-то или что-то напрочь отрезало меня от Сумрака. Я оказался в незнакомом месте. Одинокий, лишенный Силы, почти слепой и беззащитный. Почему? Или лучше будет спросить – для чего? Разумеется, неприятности не могли заставить себя ждать.

Хриплый вой, от которого левое плечо скрутило привычной болью, раздался совсем близко. Тот, кто ничего не знал о Сумраке, серой подкладке мира, и его обитателях, мог бы успокоить себя мыслями о голодной бродячей собаке. Но собаки так не воют. В незнакомом мне безликом городе шла охота. И охотились не на меня. Тусклые фонари лишь кое-как подсвечивали обочину дороги, по которой не спеша шагала девушка в короткой серой куртке. Мне на мгновение показалось, что я уже встречал ее раньше. Только где? Одна – ни машин, ни других прохожих. Конечно, вервольфы выбрали ее. Моложе, слабее и уж точно вкуснее. А меня вообще не должно было быть здесь. Еще не поздно… спрятаться?