Книга: В родном городе - Виктор Некрасов

В общем, тема заинтересовала. Источников на неё оказалось очень много — на английском языке, разумеется, почти на все конфликты, в которых участвовали американские военные. К сожалению, подобного объёма по нашим ветеранам я пока не обнаружил. Но буквально на днях нашёл книгу немецкого историка о ветеранском движении в Советском Союзе. Немедленно взялся за чтение и уже во вступлении Марк Эделе, собственно сам автор, упомянул два художественных произведения, написанных о вернувшихся с фронта военных: «Тишина» Ю. Бондарева и «В родном городе» В. Некрасова.

Сначала решил попробовать «В родном городе» — прочитал за несколько дней. 1944 год, Киев, только освободившийся от оккупации. Советские войска в Польше, откуда возвращается с перебитой правой рукой капитан-разведчик Николай Митясов. Сразу замечу, что всё-таки эта повесть немного не о том, что я искал — вместо акцента на психологию здесь больше бытовых деталей. Есть, конечно, сцены нервных срывов: в самом начале книги Сергей, бывший лётчик–истребитель, потерявший ногу, во время обычного разговора неожиданно срывается, а потом извиняется, мол, псих я, что поделать, контуженный, или другой эпизод в институте с Громобоем, здоровенным парнем, с кучей орденов (один из них польский «Виртути милитари»), считавшего, что всему всегда ему что-то должны как бывшему фронтовику, и неожиданно расплакавшимся после провального экзамена. Эти сцены, очевидно, были взяты писателем из личного опыта, так как все образы всех действующих лиц повести собирательные и подобные моменты слишком выделяются, они слишком жизненные, так сказать, и мне кажется, что они не слишком органично вписываются в общий тон повествования.

По советской традиции слабыми оказались и женские персонажи: что фронтовичка Валя, что тихая Шура не напоминают реальных живых людей. Особенно слабым оказался эпизод, в котором рассказывается о том как Шура стала жить вместе с «дядей Федей» — молоденьким лейтенантом младше её на четыре года. Я не знаю, зачем он вообще написан, видимо писателю казалось необходимым подчеркнуть, что Шура не «гулящая девка». Может, это своего рода материнский инстинкт? Так или иначе, но за всё время Шура сменит аж трёх мужчин: от Феди к Коле, от Коли к Сергею.

Сам Николай мечется между интеллигентной и в то же время по–пацански своей Валей, воевавшей на фронте и с трудом привыкающей к мирной жизни, и той же Шурой, которая была его законной женой до войны. Все эти метания, наверное, написаны, чтобы подчеркнуть, как трудно людям было сходиться вновь, какими разными стали те, кто воевал и те, кто ждал их в тылу или оккупации.

Сам Николай с огромным трудом привыкает к обычной жизни и всё время, пока идёт война, мечтает о том, чтобы вернуться к своим боевым товарищам. «На фронте было легче?» – с пониманием говорят ему. Легче в том смысле, что есть поставленная задача, которую надо выполнить во что бы то не стало, иначе погибнут твои же люди. А в мирной жизни Николай никто, по сути: человек без образования, без профессии, бывший в довоенное время обычным «рубахой–парней». Чтобы просто прописаться необходимо собрать кучу справок, отстоять в очередях и всем плевать, что он брал «языков» голыми руками. Трудно, как оказывается, смириться с тем, что человеком командуют разные подхалимы, воры и прочие "крысы" типа Алексея Чекменя.

Однозначно это слишком прямолинейный персонаж, выписанный просто как смесь большевика и особиста — этакий Швондер, получивший хорошее образование. Его появление описано В. Некрасовым так зловеще, что складывается полная уверенность в том, что Николай отправится в далёкое путешествие. Однако же, ничего подобного. Поэтому я был несколько обескуражен, когда в тихой квартирке, где жили Николай и Шура, вдруг появляется Алексей и напористо приказывает супругам выметаться, а иначе — в суд. К чему такое нагнетание, когда всё заканчивается тем, что сначала они живут вместе на одной жилплощади, а потом Алексей и вовсе съезжает?

Точно также нагнетается атмосфера в институте, когда Чекмень, будучи деканом, начинает кампанию за выдворение на пенсию старого профессора. Кажется, что спор студентов, возглавляемых Николаем, и руководства, закончится для Митясова ссылкой как минимум, но на деле выходит, что это только открытый финал.

По моему мнению, повесть крайне неровная. Надо всё-таки было выбирать: писать или о повседневной жизни, или о психологических трудностях вернувшихся ветеранов. Тем не менее, в качестве первой книги по теме она подошла идеально. Увы, читается только на один раз.