Книга: Шеврикука, или Любовь к привидению - Владимир Орлов

Есть, есть некоторая затянутость-затуманенность в средней части, как раз ловко маскирующая всякие нюансы, которые будут объяснены впоследствии, наблюдаются и некоторые стилистические чрезмерности, особенно в регулярном употреблении во множественном числе неисчисляемых существительных. Но автор может себе это позволить, а также читатель, если, конечно, он не привык к мелкоформатным произведениям, которые раньше посчитали бы рассказами и группировали бы помногу в один том (полагаю, все знают, о чём я говорю) - почему это мы должны упрекать писателя в том, что он вольготно чувствует себя в сюжете и не торопит нас к развязке? Хотя, признаюсь, более "человеческие" романы вроде "Аптекаря" мне больше по душе, но читать Орлова без удовольствия у меня пока не получалось, хоть раннего, хоть позднего. (Тут поднимается вопрос, не автор ли Орлов одного романа - думаю, вопрос должен увянуть на корню.)

По долгому размышлению я поставил четыре звёздочки по той причине, что у меня лично сведение произошедшего к глобальным понятиям типа "любовь" или "предательство" - а хоть бы и "сила" - прозвучало достаточно убедительно, но не затронуло эмоций в той мере, которую ожидаешь в подобных случаях. Может, общая сказочность или образ Шеврикуки тому виной, но конец вызвал скорее сытое довольство, чем эмоциональный всплеск. Сама история оказалась важнее подытоживания. Ну, а почему бы и нет?

Орлов уникален! Формально он использует славянскую и западно-европейскую демонологию, творчески ее преобразуя. Поэтому у него действуют как привычные нам мифологические персонажи, так и новые, придуманные. В ткани повествования активно действуют домовые Шеврикука, Петр Арсеньевич, Продольный, Канцебалов-Брожило; банник Малахол; привидения Гликерия, Невзора -Дуняша -Копоть, а также созданное Шеврикукой видение Фруктова; кикимора Увека Увечная; водяные, лешие и т.п.

Начало повествования застает Шеврикуку на пике слома старого мира. Что-то сдвинулось, сместилось в веками привычном мироздании. Мир меняются, менятся и люди, и демонологические существа. В воздухе веет угрозой, что и приводит Шеврикуку в беспокойство. Он, по сути, «маленький человек», пытается разобраться, что к чему. Но, как мы помним по Толкиену и от «маленького человека»(пусть даже Шеврикука не человек, а домовой) тоже многое зависит!

Исчезают его друзья, меняются сущности, меняются руководители. Появляются новые, неведомые сущности, Отродья(главные хозяева Башни). Кто-то из старых идет с ними на сотрудничество(Продольный, некто с полномочиями Любохват, привратник и глашатай Дурнев, нежить Бордюр). Кто-то пытается разобраться и отстоять свободу( пожилой интеллигентный домовой Петр Арсеньевич, да и сам Шеврикука). Кто-то отвергнут и низвергнут(как опекаемый Шеврикукой карлик Пэрст-Капсула). Энергетические силы людей и демонов, веками копившиееся, способствуют появлению таких существ, как Магнитный Домен, Белый Шум, Тысла, Потомок Мульду. Начало Апокалипсиса рисует писатель... А страницы со знаменитым и загадочным Пузырем, нависшим над Останкино, действительно напоминают сатиру Свифта или Салтыкова-Щедрина...

Как и каждое серьезное произведение, роман Орлова труден и многозначен. Повествование густое, щедрое, наполненное знаками, аллюзиями, отсылками к мировой сокровищнице человеческой мудрости. Лучше всего читать книгу частями, делая выписки героев и их действий. И тогда придет ощущение прикосновения к чему-то настоящему, ценному.

"Интриговали из-за масок, рож и ролей на ежезимних маскарадах в Оранжерее. И не одни лишь дамы. Боролись (это уже при либеральных послаблениях) за укорот рабочих сроков общедоступных привидений и призраков. Требовали премий и ценных подарков за вредные дежурства в пострассветные часы. Да мало ли к чему стремились, объявляя порой в пылу борьбы и голодовки".

А основной конфликт состоит в том, что добрый домовой Шеврикука и подобные ему воюют с Отродьями Башни, злыми духами, представляющими угрозу для людей. Один из них говорит ему:

"И тем не менее… И тем не менее. Наши возможности – зовите нас отродьями, духами Башни, обдухами или духообами, нам не обидно, – во сто крат, да в какие там сто! – богаче возможностей ваших. И тем не менее… Вы – подвалы человека. Ну и запечье. Запечье и подполье. Вас вызывали его страхи, его заблуждения, его наивности и детские упования. А мы – подпотолочье человека. Или даже – надпотолочье. Мы над ним. Мы созданы его дерзостью, его наглостью, его куражом, его шальными забавами, его голодно-высокомерным порывом обломать рога природе. И мы уже над ним. Мы отбились от его рук. И не намерены ему служить."

За свое правдоискательство Шеврикука рискует быть уволенным, а говоря языком привидений - "распыленным". Когда читала, взгляд зацепился за слова Увещевателя, который размышляет над именем Шеврикуки:

"– Шеврикука… Шеврикука… Имя-то откуда возникло?.. Кука… Кука… Или скука? А? А может быть, и скука… Наша участь – бесконечность повторений сходных происшествий… Не это ли рождает скуку и хандру?.. А? Н-да…"

Эти слова, пожалуй, очень точно передают мое впечатление от романа, увы. Книга прочитана была в рамках флешмоба - 2011, за рекомендацию спасибо Landnamabok . Жаль, что понравилась не очень.)